Текст книги "Предтеча"

Глава седьмая

Симса лежала, задыхаясь от жары. Солнце пробивалось в щели и превращало их убежище в котелок, поставленный на огонь. Она расстегнула куртку, рубашку и размотала пропотевшую ткань, стягивающую ее тело. Было слишком жарко, чтобы думать. Она лежала в кошмаре полузабытья, дважды вставала к зорсалам, когда слышала их тяжелое дыхание. Если ветер нанесет песок в расщелину, где они лежали, или пошлет крутящиеся столбы гравия – им не выбраться.

Из-под опущенных век она взглянула на инопланетника. Верхняя часть его комбинезона была расстегнута – вероятно, он расстегнул ее бессознательно. Он лежал на спине, и Симса видела как поднимается и опускается его бледнокожая грудь. Он спал. Видимо, он настолько устал, что даже жара не могла его разбудить. Время текло так медленно, что девушке казалось, будто она лежит тут вечно и этому бедствию не будет конца. Она отказывала себе в воде, сберегая свою долю для зорсалов.

Вероятно, она уснула, потому что большая часть дня была заполнена расплывчатыми снами. Один раз она лежала и смотрела на Фривер, одетую в стиранное-перестиранное, вс„ в заплатах, платье, идущую мимо скалы, где инопланетник поставил свой магический поднимающий ящик. Фривер была моложе ее, спина не была согнута, как лук, но, тем не менее, она опиралась на посох. Она прошла мимо убежища Симсы быстрым шагом, как будто у нее было дело, требующее безотлагательного выполнения. Симса мысленно назвала имя этой странницы, но не высказала его вслух. Однако, оборванная фигура остановилась у скалы, где лежала сокровище Тома, и посмотрела из-под тяжелых косматых бровей прямо на девушку. Затем она подняла посох, в поддержке которого больше не нуждалась, и взмахнула им так широко, что сшибла инопланетную вещь. Затем конец посоха указал на расщелину. Губы Фривер зашевелились, но слов Симса не слышала. Оглядев жалкий лагерь, старуха повернулась и ушла.

Конечно, это был сон или видение навеянное жарой, но Симса все же тянулась вверх, как могла, и следила за уходящей, пока та внезапно не исчезла.

Симса решила, что у старухи только одна причина появиться здесь, но она слишком устала, чтобы испугаться. Фривер умерла и будет вести их до тех пор, пока они тоже не умрут. И это почему-то не тревожило девушку. Она снова откинулась назад, провела рукой по щеке. Что-то холодное и гладкое коснулось е„ разгоряченной плоти, как драгоценная капля воды из фонтана.

С бесконечной медлительностью ослабевшая Симса подняла руку и посмотрела на кольцо. Несколько дней назад оно стало слишком велико для ее исхудавшего пальца, но Симса не сняла его, не спрятала, а обмотала ободок куском тряпки и плотно натянула на палец. Теперь она смотрела в непрозрачный сияющий камень, образующий крышу башни, и это было… почти то же, что смотреть в настоящий водяной бассейн.

Магия? А что такое магия? Знание лекарственных растений? Фривер знала их и научила Симсу – немногому, потому что, по правде сказать, старая женщина ревниво относилась к своему умению и редко делилась знаниями – такими чудесами, которые инопланетник, видимо, знал и пользовался ими. Но все это были вещи, сделанные людьми, их знанием, трудами, основательные вещи, которые можно было взять рукой.

Рассказывали о странных силах, но Симса не знала ни одного человека, который сам видел их в действии. Их всегда видел кто-то и когда-то, и девушка принимала это за сказки. Знание могло существовать, пропасть и снова появиться, прежние люди могли быть мудрее, чем появившиеся позже, если поток их мудрости почему-то прервался между одним поколением и следующим.

Это кольцо и другие куски ювелирной работы которые она прятала на себе, были изящнее, чем те, что она видела в магазинах Верхнего Города, когда отваживалась посмотреть на богатства, до которых у нее не было надежды даже дотронуться. Однако, это не означало, что вещи были магическими – просто они были древними, и руки, сделавшие их, давно истлели в прах.

Пока она лежала здесь и смотрев в воду голубовато-зеленого камня, она была…

Вокруг нее возникли стены. Солнца не было, но было жарко. Яркое пламя протягивало языки, чтобы сжечь ее. Она слышала визг, дикие крики и еще какие-то звуки, каких никогда не слышала. Она стояла на краю бассейна, окруженного сверкающими блоками голубовато-зеленного камня. Она покачивалась, боясь спрыгнуть и боясь остаться перед яростью, которая свирепствовала все ближе и ближе.

Темное небо прорезали громадные огненные стены. Симса видела, как огонь лижет башню, башня качается и падает, Симса закричала и прыгнула в поджидающую внизу воду. Но вода тоже была горячей. Это была смерть, еще не сомкнувшая своих челюстей над Симсой, смерть играла с ней, как зорсал, уже набив живот, играет с пойманной добычей. Весь мир был охвачен огнем, и Симса была в центре.

– Проснись! Проснись!

Кипящая вода со всех сторон омывала ее тело. Она пыталась бороться, но смерть захватила ее, высасывала из нее все силы, хотя все еще играла с ней.

– Проснись!

Симса увидела над собой лицо, широкое как луна, круглое, с таинственными шахтами глаз, и ртом, готовым высосать из воды. Этот рот не был спасением – всего лишь другой вид мучений…

– Проснись!

Громадное лицо уменьшилось стало неопределенно знакомым. Симса заморгала, потому что вода затуманила ее зрение…

Нет сна, нет огня. Руки инопланетника трясут ее за плечи. Она изумленно посмотрела на него и вырвалась.

– Ты, вероятно, видела сон с темной стороны, – начал он, присев на пятки. – Возьми-ка. – Он протянул ей мисочку, которую она оставила для утоления жажды зорсалов. – Возьми, – настаивал он, потому что она не протягивала руку.

Та же ложбина, жара. Но было кое-что удивительное: время от времени ложбина вдруг закрывалась падающей башней, бассейном, внушающим Симсе страх, смерть перед ней, позади нее, вокруг нее.

– Пей!

Он крепко обнял ее за плечи, так что она получила поддержку против головокружения от качающихся, накладывающихся друг на друга видений. Край мисочки больно прижался к ее растрескавшимся губам, и это сломало последние остатки сна.

Мисочка была почти полной. Вода была теплой и чуть-чуть горчила, но Симса пила ее жадно, позволив тому держать чашку до конца. Он прислонил Симсу к корзине, откуда слышалось неровное дыхание зорсалов. Они нуждались в уходе, но Симса чувствовала такую слабость и головокружение, что у нее просто не было сил двигаться. Она недоумевающе смотрела на то, что делает инопланетник. Он достал из кармана флакон, налил из него три капли в воду, которую отмерил очень осторожно, поднял мисочку, качнув ее в сторону Симсы, как пьет за здоровье друга, и медленно выпил. В то же время он так внимательно изучал Симсу, что та слегка завертелась, чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом.

– Я видела дурной сон, – сказала она, как бы оправдываясь. – Это было… каким-то образом связано с этим. – Она подняла руку с кольцом. – Огонь в небо, падающая башня… и я прыгнула в бассейн, но вода там кипела.

– Леди Симса, – он все еще употреблял вежливую форму обращения, которая так раздражала ее хотя бы потому, что это могла быть просто насмешка, – слышали ли вы от своего народа о странных талантах, проявляющихся у некоторых людей? Слышали вы о тех, кто может взять в руки вещь и прочитать прошлое?

По неизвестной причине она стала чувствовать себя крепче, чем за последние дни. Она выпрямилась и потянулась к зорсалам. Что он говорит? Кто поверит, что такие вещи возможны? Для инопланетника это могло быть истиной… в другом мире.

– Нет, – ответила она коротко.

Ей не нравился разговор о таких странных вещах. Всю жизнь на нее давил груз отличия от других жителе Нор и вообще всех в Коксортале по цвету кожи и другим признакам. Она делала все возможное, чтобы скрыть эти различия. Но они были телесными, а он сейчас говорил о худших различиях, и этот разговор казался ей опасней, чем ее зеркальное отражение.

– Такие вещи известны в моем народе. Люди, имеющие это дар, учатся пользоваться им…

– У меня нет такого «дара»! – это действительно могло бы еще больше отделить ее от других. – Если ты кончил, – она кивнула на мисочку, – надо позаботиться о зорсалах.

А вдруг, – подумала она с внезапным приступом страха, – он отнес„тся к на зорсалам как к ненужному багажу и решит, что вода, сохраняющая им жизнь, пригодится ему и Симсе.

Но он не протестовал. Она даже обратила внимание, что он налил в мисочку больше воды, чем выпил сам. Симса брала животных одного за другим, вялых, выпадающих из рук, поила и приглаживала сложенные на спинках крылья.

Она заметила, что запас ее сил возрос. Несмотря на жару, она нашла в себе какой-то резерв, давший ей больше энергии, чем ее было с тех пор, как они оставили побережье. Инопланетник с исключительной тщательностью установил магический ящичек в центре повозки, и та подпрыгнула до уровня его плеча. Он потянул ее вниз, Симса села на край и подавала ему корзинки и все прочее, и он ставил каждую вещь на точно определенное ей место. Правда, Симса не видела настоящей цели его тщательности.

Они поели. Зорсалы теперь развернули крылья и подняли головы, слегка покачиваясь. Симса подняла Засс на плечо, готовая идти. И вот они снова пустились в путь по бесконечному ущелью, ничем не отличавшемуся от вчерашнего.

Их путешествие начиналось с наступлением сумерек. Том шел впереди, а Симса сзади внимательно следила за повозкой, чтобы та не ударилась о скалы. Ей казалось, что повозка плыла чуть выше, чем в первую ночь. Возможно, что тут играла роль съеденная ими, пусть в небольшом количестве, пища и вода.

Это была нелегкая работа. И Симса даже удивлялась, что может идти так легко после дневного пекла и быстро действовать, когда требовалось отогнать повозку от препятствия. С заходом солнца зорсалы опять поднялись в воздух. Засс громко кричала им вслед, как бы для уверенности, что она получит свою долю добычи, если такая найдется в этой удручающе голой местности.

Когда они остановились отдыхать, Том неожиданно спросил.

– Как ты себя чувствуешь?

Какая-то нотка в его голосе встревожила девушку. Неужели он думает, что она испытывает какие-то трудности из-за своего сна? Она отмахнулась от таких же вопросов, когда он спрашивал о странном «даре», как он выразился, в которые верят некоторые инопланетники.

– Я способна идти, куда ты ведешь, – резко ответила она. – Все видят сны, но не вспоминают о них беспрерывно. Может, твой народ настолько отличен от нашего, что его тревожит такое?

– Дело не в твоем сне. Я должен признаться тебе в том, что сделал, потому что может наступить время, когда такое действие будет необходимым, и ты должна будешь знать, что делать. Тут, – он похлопал себя по карману, – жидкость, которую я, как ты видела, добавил себе в воду, это стимулятор, раствор нескольких лекарств. Он дает телу силу, а мозгу ясность. Его нельзя принимать помногу или слишком часто, но он нужен тем, кто прошел через такие испытания, как мы. Я не знал, поможет ли он тебе, но положился на удачу. Ты… ты была очень далеко.

Она сжевала эту информацию вместе с концентратом, стараясь не слышать запаха идущего от этой пищи.

– Ты мог убить меня этим, – сказала она, надеясь, что ее голос звучит спокойно.

– Да, мог.

Симса задумалась. Он был искренен, этот инопланетник. Она сначала разозлилась, но не позволила злобе затемнить свой разум, как это сделали видения, когда она проснулась. Он рискнул – и удачно. Она знала, что стала сильнее, проворнее, выносливее.

Она вспомнила, что после жары и мучений дня она не знала, сможет ли собрать силы для дальнейшего бесцельного путешествия.

– Этого не случилось.

Она не хотела дать ему заметить, что о чем-то беспокоится. Они чужие друг другу, как она была чужая всем с тех пор, как умерла Фривер. Она даже удивилась этой мимолетной мысли: Симса не нуждается ни в ком кроме себя!

– Симса, – в первый раз он не добавил «леди», но говорил с ней, как с равной, – какой Дом дал тебе жизнь?

– Дом? – Симса презрительно засмеялась, и Засс тут же недовольно ответила ей. – Когда это житель Нор мог похвастаться домом? Мы знаем своих матерей, иногда отцов, но дальше… нет, дальше мы не считаем.

– А кто твоя мать? – допытывался он, отбросив обычную вежливость. Она могла бы сказать что угодно – что она брошенная дочь гильдейской женщины, и он мог бы уличить ее во лжи. Но зачем ей это? Гораздо легче ответить правду.

– Я знаю об этом столько же, сколько и ты. Я помню себя в Норе Фривер, а раньше – ничего. Но я не плод ее тела. Она была уже стара, когда я родилась. Возможно, я была мусорным ребенком.

– То есть?

– Ребенка кладут на кучу мусора и оставляют пожирателям падали. – Она намерено становила себя так низко, как этот мир расценивал ее, и, по непонятным ей самой причинам, это доставляло ей удовольствие.

– Возможно, Фривер там меня и подобрала. Она была достаточно любопытна, чтобы собирать необычные вещи. Разве ты не несешь с собой некоторые ее находки? Я не так замечательна, как эти твои Х'Эрт, но могло случиться, что для старухи я имела какую-то ценность. Во всяком случае, я была таковой для нее, когда она постарела. Она мучилась от болей в суставах, и так согнулась, что ей было трудно ходить рыться или собирать мусор. Я была слишком мала, чтобы носить большие предметы, но она всегда говорила, что у меня хорошие глаза. И мне везет… или везло – она не думала, что ее теперешнее состояние можно назвать везением. – Некоторые из хороших вещей старухи нашла я. И у меня была Засс. Еще никогда и никто не пытался приручить зорсала, а затем сдавать напрокат его услуги.

– Да.

Хотела бы она видеть сейчас выражение его лица, но было слишком темно. Он ответил ей только одним словом. Странно, но она предпочла бы увидеть его более удивленным. Но откуда инопланетнику знать, каково жить в Норах? Жить тем, что люди Коксортала выкидывают, теряют или прячут и забывают.

– Там не было никого, кто был бы похож на тебя – с такими же волосами, с такой же кожей?

– Никого! – она не знала, стоит ли этим гордиться, но в ее ответе прозвучала гордость. – Меня называли Тень, я не только завязывала волосы, я брала сажу с котелка и мазала брови и ресницы и становилась частью самой ночи. Фривер предупреждала меня об осторожности. Она говорила, что есть такие, кто воспользуется моей необычностью для торговли, сделают мня товаром. Я научилась прятать большую часть себя. Много раз это бывало полезно.

Она усмехнулась, но ответного смеха не услышала.

– Значит, никто не видел тебя и не видел твоих отличительных признаков. А старуха считала, что они могут быть опасны?

Симса не понимала, почему он так прицепился к ее внешности. Она была необычной, но в Норах многие являлись результатом случайных и почти забытых связей между иноземцами. Она однажды позавидовала Лапуру, которого взяли от отца (если Кант был его отцом) за его исключительно длинные руки. Его взяли в Воровскую Гильдию, которая сильно продвигалась в этом мире. Симса часто думала, что Фривер, может быть, просто считала, что ребенок, могущий растворяться в темноте, тоже будет иметь цену. Не потому ли старуха так часто говорила о маскировке? К тому времени, когда Фривер умерла, Симса была уже слишком независимой, слишком взрослой, чтобы воспитываться под грубым и жестким контролем Воровской Гильдии.

– Немногие видели меня, когда я стала старше, – вспоминала она, – такой, как я была. Старуха надевала на меня шапку, когда я выходила на добычу. Она не хотела стричь мне волосы – не знаю почему. Затем она стала посылать меня ночью и учила, как ходить невидимкой. И в странных местах, где у нее были какие-то дела, – я никогда не понимала, какие – я тайно отдавала вещи, получая в обмен другие.

Он прекратил вопросы, потому что стал наливать порции воды. Выпив, она в свою очередь спросила:

– А как насчет твоего Дома, звездный человек? Ты, наверно, сын Лорда, если можешь летать с одного мира в другой, как сыновья Засс перелетают со скалы на скалу? Велики ли ваши дворы и сколько людей твоего клана собираются утром на зов?

Он засмеялся.

– У нас не такие обычаи, как в Коксортале. Никто не живет большими семьями. Были мои родители, но они давно умерли, следовательно, главой Дома как вы называете, стал мой старший брат. У нас есть сестра, она замужем за капитаном звездного корабля и живет всегда в странствиях. Люди уважают моего брата за ученость, и я частично разделяю его занятия и его вкусы. Мы работали на различных проектах, когда я услышал, что он исчез здесь. Я понял, что должен искать его. Я пошел к своему шефу и сказал об этом. Он дал мне отпуск, и я приехал на первом же корабле, который приземлялся здесь. По пути я узнал из лент, что именно искал мой брат и что ждет меня. Поэтому я взял с собой нейтрализатор тяготения, хотя это незаконно. Однако, я не предполагал, что мои вопросы вызовут такие сомнения среди тех людей, которые как раз и должны были оказать мне помощь. В конце концов, им было выгодно помочь Лиге Техников-Историков. Если они боятся, что мы украдем древние сокровища, то Лига могла бы дать им гарантии, что мы ничего подобного не сделаем.

– Что за Лига? – Симса отдала Засс половину своей порции концентрата, поскольку не слышала охотничьего клича двух улетевших зорсалов. – В каком городе она находится?

– Город? Это не один город. Лига – это Союз многих миров, вроде союза Гильдий, гильдейских мастеров в Коксортале.

– Но ведь здесь нет ее стражников, – торжествующе указала она. – Неужели ты думаешь, что Лорд Гильдии примет всерьез слова человека, чьих стражников не видно каждый день и чья эмблема не выставлена открыто? Лига далеко, а Лорды здесь. Они делают, что хотят, и не видят причины, почему бы этому не быть.

Ей казалось, что он улыбнулся, но уверенности у нее не было. Он не нарушил молчания. Она стала терять свое недавнее благоговение перед ним. Он обладал такими орудиями, как ящичек, облегчающий груз настолько, что он вообще ничего не весил, как свет, который горел без всякого масла, но в делах людей он понимал меньше, чем любой ребенок из Нор.

Зорсалы убили добычу и принесли матери ее долю. Затем они снова улетели, прежде чем Симса успела дать им какую-нибудь команду. Ночь была безлунной, и она не видела в каком направлении они улетели. Она только надеялась, что они вернуться до восхода безжалостного солнца.

Небо уже посерело, когда Симса заметила, что дно ущелья изменилось, углубилось и стало более гладким. Здесь было несколько упавших камней, над которыми надо было нести платформу. Вдруг она услышала восклицание ее спутника. Он резко остановился. Симса шагнула в сторону, чтобы лучше видеть.

Очевидно, они дошли, до конца ущелья. Перед ними, как запрещающая стена, стоял высокий утес. Том отцепил от пояса лампу и, держа ее под углом, чтобы луч светил вверх. Казалось, что луч не доходит до верха, если у этой стены вообще был верх. Стена была явно вдвое выше тех утесов, которые они видели за свое путешествие.

– Я думаю, – сказал Том так спокойно, словно не видел того, что девушка сочла бедствием, – что мы дошли до цели. Это, наверное, начало Твердых Холмов.

Симса села. Ее энергия, поддерживающая ее с ночи, как бы вылилась из нее, когда она поняла смысл его слов.

– Нам не перебраться через это!

Да, здесь были трещины и дыры, она видела их на свету, но нельзя отважиться на такой подвиг, пока не будет совсем светло, а вместе с днем придет солнце, которое высушит и скрутит их.

– Тогда найдем другой путь.

Она швырнула бы в него камнем, окажись такой под руками, но утес преграждал путь всему, кроме гравия. Том был так спокоен, так всегда уверен, что нет никаких проблем, которые не сдадутся ему.

– Твой поднимающий ящик может поднять Засс, – возразила она, сдерживая раздражение, – но нас он не поднимет.

Он как будто не слышал ее.

– Как велико твое общение с зорсалами? Я знаю, что они летят на твой зов, и что ты могла оставлять их на складе Гатэра, но можешь ли ты внушить им другую задачу?

– Какую?

Она погладила Засс и почувствовала, что антенны на голове зверька не только полностью развернулись, но и вытянулись к инопланетнику, слегка вздрагивая – это означало, что зорсал сосредоточился. Неужели Засс уловила смысл его слов и поняла, что он говорил о ней и ее детях?

– Нам понадобится веревка, – сказал он. – Она у нас есть или будет, когда я немножко поработаю над ней. Могут ли твои зорсалы отнести ее наверх, зацепить конец веревки там…

Его прервал яростный визг в небе. В луч света влетел один из зорсалов, его преследовало что-то, словно выплывшее из страшного сна Симсы.

Чудовище походило на длинную веревку, другой конец которой где-то прятался, потому что они видели только переднюю часть и голову с разинутыми челюстями и острыми зубами, которые старались схватить зорсала. В луч света при котором атака была ясно видна, влетел второй зорсал и ринулся на эту голову позади челюстей. Три когтистые лапки цепко уцепились, а четвертая рвала большие, кажется, без век, глаза монстра.

Увидев это, первый зорсал быстро повернулся и стал летать взад вперед, а чудовище, видимо, взбесившись от ярости и боли, уже не понимало, кто на него напал, и пыталось схватить летающего, в то время как другой продолжал наносить удары.

Оба глаза превратились теперь в кровавые ямы, а вытянувшаяся лапка зорсала рвала длинный, стремительно мечущийся язык. Симса, всегда знала, что зорсалы – убийцы и получают какую-то радость от убийства в том случае, когда убивают не только ради пищи. Однако, она никогда не предполагала, что они способны напасть на такую большую жертву и будут достаточно умны, чтобы победить ее только одним возможным способом и самим уцелеть.