Текст книги "Звездный Коот"

Андрэ Нортон
Звездный Коот

Глава 1. ДВОЕ И ДВОЕ

В Вашингтоне установилась душная влажная летняя погода. Джим Эванс осторожно отодвинул неприколоченную доску и прополз через отверстие в заборе. Дальше начинались заросли сорняков, они такие высокие, что скроют его, если он будет ползти на коленях. Он пробирался к снесенному старому дому, от которого остался только погреб. Повсюду мусор и обломки. И в жару все это воняет. Джим сморщил нос, садясь, прислонясь спиной к груде обломанного кирпича и облегченно вздыхая. Конечно, его исчезновение их не остановит. Он сморщился. Ну, почему его не оставят в покое? Хоть ненадолго!

По крайней мере сегодня не нужно будет идти на пляж, но, когда он вернется, придется слушать их болтовню. Он чуть не заткнул уши, только вспомнив негромкий «разумный» голос миссис Дейл, как она будет все говорить и говорить, что Джиму нужно уметь дружить с другими мальчиками.

Джим нахмурился еще сильнее. Потом за дело примется мистер Дейл, будет говорить о малой лиге и о плавании на яхте и… Джим слышал все это уже миллион раз. Он всего лишь хочет, чтобы его оставили в покое. Но никто этого не понимает.

Он слышал, как они говорили о нем: «шок», «тоска» и прочее. Но когда весь твой мир, к которому ты привык, на который всегда рассчитывал, вдруг раскалывается на кусочки – нельзя просто пойти на матч малой лиги или в бойскауты, словно ничего не случилось. Ты все время помнишь об этом, и внутри больно, и иногда хочется, чтобы последние два месяца были только дурным сном, и ты проснешься и все забудешь. И утром будут оладьи, потому что сегодня суббота и у мамы есть время. А потом папа скажет: «Как насчет поездки к озеру?» И…

Джим сунул кулак в рот. Он не будет плакать!

Он потянул себя за воротник тенниски. Там кожа чешется. Может, муравей заполз. Он попытался взглянуть, но не мог увидеть шею. Однако когда отказался от этой мысли и поднял голову, он был не один.

Джим мигнул. Раньше они жили в городском многоквартирном доме… прежде чем папа и мама улетели на самолете… на самолете, который разбился. И там ему не позволяли никого держать дома. Папа всегда обещал, что когда закончит свою работу, он попросится в другое место, и у них будет свой дом и, может быть, собака…

Джим пожевал нижнюю губу. Животное неожиданно зевнуло, показав острые зубы и изгибающийся язык, покрытый жесткой кожей. Джим никогда не видел такого большого и такого черного кота. На солнце шерсть его блестела, словно на конце каждой шерстинки сверкала радуга. Между зелеными глазами странное V-образное белое пятнышко, кончики лап тоже белые.

Кот внимательно смотрел на Джима. Джим мало что знал о котах, но он сразу понял, что это не бродяга, какие иногда появлялись за домом Дейлов.

Миссис Дейл выставляла мисочки с водой и едой, но коты никогда не подходили, пока люди оставались поблизости. Мистер Дейл говорил, что не нужно их приманивать, что нужно вызвать службу бродячих животных.

Этот кот нисколько не боится Джима и питается он совсем не отбросами.

Разве могут коты просто так сидеть и смотреть? Как будто заглядывают тебе в голову и слышат твои мысли.

– Здравствуй… котик… – Джим понял, что разговаривает с ним, как с человеком. Он даже протянул руку, не осмеливаясь погладить кота; тот осторожно обнюхал пальцы Джима. И ответил негромким вежливым ворчанием.

***

Джим знал, что кот не может его понять, но стал расспрашивать, как расспрашивал бы другого мальчика.

– Ты живешь в том доме? – Он показал на здание по другую сторону участка. К его удивлению, кот помахал головой из стороны в сторону, словно говорил «нет!»

– Ты потерялся? – продолжал Джим, когда немного справился с удивлением.

Кот вторично покачал головой. Немигающий взгляд зеленых глаз – зрачки на солнце превратились в узкие щелки – удерживал Джима, не давал мальчику возможности отвести взгляд.

Джим заерзал. Он не понимал, что происходит, и немного испугался. Но он ведь не знает, как вообще ведут себя кошки. Может, они так всегда встречают людей. По телевизору часто показывают умных кошек, в рекламе кошачьей пищи и в других передачах. Может, уличные коты тоже умны, просто никто не дает им возможности показать это.

– Тиро, – сказал Джим вслух. Не похоже на имя; но кот снова заурчал, словно был доволен Джимом. Мальчик был так уверен, что кота зовут Тиро, словно тот сам сказал ему об этом. Хотя откуда он может это знать?

– Я Джим, – сказал он, испытывая странное ощущение: он представляется коту. – Джим Эванс. Я живу у Дейлов. – Он через плечо показал на ограду, через которую только что пробрался. – Я… Они меня взяли, потому что я сирота. Мама и папа… – В горле у него застрял комок, он не мог проглотить его. Он сжал руки в кулаки, ударил ими по покрытой известковой пылью земле под коленями. – Суд решил, что я должен жить с ними… здесь.

Тиро слушал – и понимал. Джим не мог сказать, почему он в этом уверен. Просто это так. И вдруг что-то лопнуло, словно исчез комок в горле, что-то отпустило сердце. Джим расплакался, и ему было теперь все равно. Тиро подошел к нему поближе. Положил лапу с белым пятном ему на колени, и мальчик ощутил легкую дрожь. Он опустил руку на голову Тиро. И теперь не только чувствовал, но и слышал: кот не ворчит, он мурлычет. И в этом мурлыканье сочувствие, которое Джим может принять, а вот слова, даже самые добрые, которые он слушал все прошлые недели, оставались только словами, и их он не хотел слышать.

Мурлыканье продолжалось. Мягкая шерсть коснулась Джима, кот придвинулся ближе. Мальчик вытер глаза, размазав пыль по щекам. Он чувствовал пустоту, но почему-то ему стало легче: он этого не испытывал с того момента, как ему рассказали о катастрофе.

– Ты мне нравишься! – застенчиво сказал Джим. Он прижал к себе кота.

Тиро вытянул передние лапы, протянул морду и коснулся носа мальчика своим носом.

– Дат, дат, ду, я иду!

Джим и Тиро повернулись. Из переулка показалась подпрыгивающая маленькая фигурка, она двигалась на пустырь, в котором Джим нашел убежище.

Старые грязные теннисные туфли, слишком большие, перевязаны проволокой.

Над ними смуглые коричневые ноги. Верхнюю часть ног с бугристыми коленками покрывают старые выцветшие красные шорты. Шорты, в свою очередь, скрываются под грязной тенниской. На тенниске какая-то выцветшая надпись, длинные рукава обрезаны, и края их обтрепались. Из них высовываются худые темные руки с локтями такими же острыми, как коленки.

– Дат, дат, дя – дьявол взял тебя!

Девочка. Маленькая головка покрыта множеством черных косичек; они обрамляют лицо, на котором большие глаза разделены пуговкой носа, а широкий рот произносит слова детской песенки.

На плече, таком хрупком и худом, что любая тяжесть, кажется, сломает его, мешок из джутовой ткани, дыры в мешке перехвачены большими неровными стежками. Часть стежков провисла, словно мешок вот-вот расползется и просыплет свое содержимое. Опустив мешок на землю, девочка неожиданно бросилась к груде старых досок и вернулась, торжествующе размахивая двумя бутылками из-под коки.

– Счастливый день, конечно, счастливый день! – объявила она всему миру. – Кто-то оставил здесь хорошие денежки… – Она осторожно сунула бутылки в мешок и повернулась, чтобы осмотреть груду с другой стороны. И впервые заметила Джима и Тиро.

– Что ты здесь делаешь, мальчик? – пронзительно спросила она, подбоченясь и нахмурившись. – Это место – я его нашла. Вчера. Это мой пустырь!

Тиро выскользнул из рук Джима и направился к девочке. Он испустил негромкий резкий звук. Девочка отступила на шаг.

– Какой большой кот. Я с ним не буду драться.

Тиро сел, словно хотел убедить девочку, что не собирается ей вредить.

Все время осторожно поглядывая на него, девочка снова взглянула на Джима.

– Я тебе говорю, это моя территория. Все, что найду, мое. И я никого сюда не пущу.

Джим встал.

– Ты собираешь бутылки? Зачем они тебе?

На лице у нее появилось удивленное выражение.

– Зачем? Да они денег стоят, мальчик. Глупо об этом спрашивать. Ага,

– она осмотрела его одежду, – вам, богачам, нечего думать о деньгах за пустые бутылки. Ну, все равно, уходи с моего места. – Она огляделась и схватила кусок старой рамы, из которой торчали ржавые гвозди. Угрожающе махнула в его сторону. – Я тебя побью, мальчик. Не позволю никому меня прогонять…

– Я не собираюсь тебя прогонять. – Джим подумал, что девочка очень смелая. Он ведь больше ее, и она не знает, что он не станет с ней драться.

– Только попробуй! – Она взмахнула рамой. – И уходи лучше туда, откуда пришел.

– Послушай. – Джим сунул руки в карманы. Может, теперь она поверит, что он не хочет ей вреда. – Я ничего здесь не ищу. Просто увидел здесь кота… – Но как он может объяснить ей, что значит для него встреча с этим котом? Это личное, очень личное.

Девочка посмотрела на Тиро.

– Очень большой кот. Если он потерялся, за него могут заплатить. – И она посмотрела на Тиро так, словно решила сунуть его в мешок вместе со своим хламом. Впрочем, подумал Джим, ей это будет трудно, если Тиро не захочет.

– Это теперь мой кот, – сказал и понял, что сказал правду.

– Ты уверен? Ну, все равно его тащить трудно. А ты откуда пришел?

Джим указал на забор.

– Оттуда. Одна доска сдвигается. Я пролез.

– Кортленд Плейс. Значит, тебе не нужно тут охотиться. – И она снова вернулась к первоначальной теме.

– Нет. – Джим начинал сердиться. – Мне ничего не нужно. А ты что ищешь?

– Все, что угодно, – ответила она. – Что можно продать. Бабушка… На мгновение лицо ее изменилось, и Джим почувствовал, что девочка испугана… – Бабушка болеет. Она и я – вся наша семья. Мне нужно продавать вещи и покупать что-нибудь для бабушки.

– Я могу помочь, – неожиданно предложил Джим. – Если скажешь, что тебе нужно, я тоже поищу.

И, спрашивая, он почувствовал необычное ощущение в голове. Тиро хочет, чтобы он это сделал. Но откуда он знает, о чем думает кот? В этом нет никакого смысла.

Девочка долго колебалась, потом коротко кивнула.

– Хорошо. – Но голос у нее был недовольный. – Я беру бутылки, все, что можно продать. Вот здесь, – она показала на вход в погреб, – может, что-то есть. Никому это больше не нужно, так что если мы поглядим…

Джим заглянул в дурно пахнущее отверстие. Видны обвалившиеся ступени.

Он подумал, выдержат ли они его вес. Девочка уже шла туда. Она оглянулась через плечо.

– Я Элли. Элли Мэй Браун, – объявила она. – И живу на Кок Эли.

– А где это? – Джим смотрел, как она спускается по ступенькам. Она перепрыгивала с одной на другую и, казалось, совсем не думает, что они могут обвалиться.

– Там. – Элли махнула рукой, но Джим не понял, куда она показывает.

Неважно. Он тоже начал спускаться, медленней и осторожней.

Элли и Джим разглядывали груды поломанных кирпичей и мусора, заросли сорняка, а это время что-то шевельнулось. Тиро поднял голову и холодно и критично взглянул в том направлении.

Тень мгновенно замерла. Нужно иметь очень хорошие глаза, кошачьи глаза, чтобы увидеть ее. Это была еще одна кошка.

– Ты поступила глупо! – Мысль Тиро устремилась к мозгу появившейся кошки. – Не время тебе показываться. Я установил контакт с «мальчиком». Но ему нельзя видеть нас двоих вместе! У них нет нашей легкости мысленного общения, но нельзя их и недооценивать.

– Они кажутся безвредными, – ответила кошка.

Тиро поднял голову, облизал шерсть на груди.

– Ты видела исторические ленты! Безвредные! Это самые жестокие и самые нелогичные существа, каких мы только встречали.

Он с некоторым беспокойством ожидал, что получит замечание насчет своей симпатии к мальчику. Такое отношение к людям, если только они не должны помочь, не входит в подготовку разведчика. Но у Мер хватило такта не напоминать ему этот пункт руководства. В конце концов Тиро старший коот в этой полевой операции. А для Мер это первый полет; некоторая опрометчивость с ее стороны вполне естественна.

Черный кот критично осмотрел свою спутницу. У него самого четверть земной крови, необходимая для осуществления полевых операций в этом мире, но его величественная внешность свидетельствует о подлинной принадлежности к коотам. У Мер ноги длиннее относительно тела. Хвост тоньше, напоминает хлыст, морда узкая. Цвет шерсти серовато-белый, не очень отличающийся от известковой пыли, покрывающей здесь почву, только голова, лапы и хвост чуть темнее. Она выглядит так, словно несколько дней не ела и сильно одичала. Отличная маскировка, подумал Тиро. Мер может спокойно бродить по улицам и переулкам этого утомительного города, где коот с его внешностью будет мгновенно замечен, даже плохо видящими людьми.

– Ты знаешь приказ. Два дна на устройство, потом встреча.

– Я возьму «девочку».

Тиро не мог поверить, что правильно уловил ее мысль.

– Такая, как она, не имеет никакой ценности, сестра. Ты только зря потратишь драгоценное время. – Он старался не показывать испытываемого раздражения.

– Брат, я делаю то, что нам приказано. В тех норах, откуда она пришла, есть наши истинные родичи. Я уже заметила их: иначе зачем бы я здесь оказалась? Я пришла – я пошла за ней.

Тиро снова облизал шерсть на груди. Мер имеет право на выбор, и если она сделала его неверно, ее ждет наказание. Он ожидал, что она ответит на его мысль. Но когда поднял голову, она исчезла. По крайней мере соблюдает правила и установит контакт со своим «ребенком» на расстоянии.

Он вслушивался в доносившиеся из погреба голоса и приготовился ждать возвращения Джима. Только поверхностные его мысли были заняты мальчиком. В основном же он думал о другом, о том, что привело его с.да, в мир, который древнейшие записи его расы провозгласили самым жестоким и несчастным.

Глава 2. ТИРО, МЕР И ПРОБЛЕМЫ

– Нет, мы не можем пустить этого бродячего кота в дом, Джим.

– Он не бродячий кот! Он потерялся. Только посмотрите на него. Он не из тех, что бродят по дворам.

Тиро, которого мальчик прижимал к себе, положил лапы ему на плечо и замурлыкал. Но на миссис Дейл он смотрел совсем не дружелюбно. Неважно, примут его эти люди или нет. Если бы мальчик так странно не нравился ему да, нравился, – он в самом начале этого спора выскользнул бы из дома.

Лицо Джима вспыхнуло. Тиро – первое, чего он действительно захотел со своего несчастья.

– Оставь пока. – Джим знал, что это значит. Тиро может быть здесь, пока не вернулся мистер Дейл. Тогда начнется разговор о сдаче кота в питомник и…

– Я оставлю его у себя, – решительно сказал мальчик. – У меня есть собственное денежное пособие. Я могу покупать ему еду…

– Дело не только в еде, – предупредила миссис Дейл. – Нужно будет делать прививки, хотя бы от бешенства. А они дорого стоят, запомни, Джим.

Да, очень красивый кот. Но я думаю, ты прав: он потерялся. Надо просматривать объявления в газетах.

Джим дышал в шерсть на голове Тиро. По крайней мере хоть немногого он добился: она согласна принять Тиро и кормить его. Мальчик знал, что испробует все, чтобы сохранить у себя кота. К счастью, зазвонил телефон; миссис Дейл пошла к нему, а Джим поднялся по ступеням, перепрыгивая по две за раз, и принес Тиро к себе в комнату, пока она не заметила. Посадил кота на кровать и стал чесать у него за ухом. Ответное мурлыканье действовало успокаивающе, новый товарищ мальчика закрыл глаза и впивался в покрывало когтями.

***

– Откуда ты взялась? – спросила Элли. Пустой мешок она повесила через плечо. Она уже побывала на сортировке утиля у дядюшки Слима, и под тенниской у нее в тряпке деньги. И с мальчиком она делиться не будет, хотя это он отыскал стеклянные кувшины на полке в погребе.

А с ней другая большая кошка, не черная, которую нашел мальчик. Сидит на пороге и смотрит на нее, словно это ее дом, и к ней пришли гости.

Интересная кошка, двуцветная и с голубыми глазами. Голубые глаза. Элли раньше встречала только одичавших кошек, которые разбегались, когда она начинала рыться в мусорных баках. Но это совсем другая кошка: она нисколько не боится. И поэтому боится сама Элли – немного.

Это ее дверь, покривившаяся, потому что часть дерева сгнила. На Кок Эли все дома убогие. Но ее дом, наверно, самый убогий, решила Элли. В нем только одна комната, и вместо окон пустые рамы. Элли заткнула их старыми мешками. Так темно, но хоть меньше дует и немного сохраняет от холода зимой.

Кошка подняла переднюю лапу и лизнула шерсть. Элли взмахнула пустым мешком.

– Ты… уходи! – приказала она. – Этой мой дом, мой и бабушкин. У нас нет кошек. Они нам не нужны!

Она никогда не видела кошек с такими голубыми глазами. И они смотрят прямо в ее глаза. Элли вытерла рукой лоб. Жарко. Хорошо бы сосульку-леденец, прохладную, ледяную. Надо пойти внутрь, посмотреть, как там бабушка. Бабушка сказала утром, что плохо себя чувствует, полежит немного, чтобы отдохнули старые кости. Ужасно старые кости у бабушки, они теперь всегда болят.

– Уходи! – Элли махнула мешком, но кошка даже не моргнула. Стараясь держаться как можно дальше от кошки, девочка протиснулась в дверь.

Внутри темно и душно. Но Элли так к этому привыкла, что не замечала почти. У дальней стены старая проржавевшая печь, стол с одной ножкой на кирпичах. На нем сковородка бабушки и две треснувших чашки, найденных Элли. Под столом ведро с ковшом.

– Это я, бабушка! – Элли пошла прямо к провисшей кровати. – Я. Мне повезло сегодня. Нашла старые кувшины, и дядюшка Слим дал мне доллар и сорок два цента. – И она достала из-под рубашки свое завязанное сокровище.

Голова бабушки повернулась на подушке, и Элли облегченно вздохнула.

Иногда бабушка просто спит и даже не отвечает.

– Иди сюда, дитя, – голос с кровати звучал не громче шепота. – Ты у меня умница, Элли. Дай мне попить. Очень жарко…

– Конечно. – Элли побежала за ковшом. Привычно приподняла голову бабушки одной рукой и смотрела, как та делает один-два глотка. – Еще, бабушка, – попросила она.

– Достаточно, Элли. Хороший вкус – для городской воды. У нас дома был колодец, нигде не было воды слаще. Давно это было, давно…

– Ты поправишься, бабушка, и мне повезет еще, как сегодня, и мы сядем в автобус и поедем туда. – Элли мечтала, как часто и раньше, но на этот раз вслух. Бабушка так много ей рассказывала о своем старом доме. Ей казалось, что она сама там бывала.

Маленькая женщина в постели села, и Элли торопливо принялась укрывать ее стеганым одеялом и поправлять грязную подушку.

– Я получила доллар и сорок два цента, – повторила девочка. – Пойду в магазин. Крисси говорит, что там у дверей ведро, а в нем помятые консервы.

Их продают очень дешево. Я тебе куплю супа, бабушка, и еще зайду в булочную. Там вчерашний хлеб, он очень дешевый…

– Что это, девочка? – Бабушка смотрела мимо Элли, и на ее сморщенном беззубом лице отразилось удивление. – Крыса? Возьми метлу, Элли! Возьми метлу. Не позволяй старой крысе…

Глаза Элли уже привыкли к полутьме, и она видела, кто сидит у ведра, глядя на нее.

– Это не крыса, бабушка. Большая кошка. Она сидела у наших дверей, когда я пришла, словно это ее дом. Я возьму метлу и…

Но ей не хотелось прогонять кошку. Она так на нее смотрит, будто знает про Элли Мэй Браун все, с ног до головы. И она не шипит и не ворчит.

И если кошка будет тут, может, бабушка не будет так бояться крыс, когда Элли уходит на поиски того, что можно продать.

– Кошка? Где ты ее взяла? Мы не можем кормить кошку.

– И не нужно, – ответила Элли. – Если она тут посидит, поймает большую крысу, которую ты так ненавидишь, бабушка. Она посидит, пока я схожу и принесу чего-нибудь поесть. Не бойся.

И она решила доказать это бабушке, протянув руку к голове гостьи.

Серо-белая голова приподнялась, кошка обнюхала пальцы Элли, потом еще выше подняла голову, потерлась о ее руку.

Элли удивилась. Она понравилась кошке! Странно. Она девочка бабушки.

На Кок Эли есть одна-две женщины, которые иногда дают ей что-нибудь.

Например, миссис Дабни; она подарила тенниску, даже обрезала рукава, чтобы девочке было удобней. Но друзей у нее тут нет. Дети с Кок Эли отправлялись в школу, когда их ловил надзиратель, а когда он не показывался, просто бегали по улице. И бабушка не хотела, чтобы Элли водилась с ними. А теперь Элли слишком занята, и у нее нет времени на глупости. Но… она понравилась этой кошке. И почему-то девочка ощутила какое-то новое, глубокое чувство.

***

Джим осторожно спускался по темной лестнице. Где-то снаружи Тиро, мистер Дейл вынес его, когда пришло время ложиться спать. Он позволил Джиму поставить в гараже коробку, положить туда пару старых купальных полотенец, которые нашла миссис Дейл, но твердо сказал: никаких кошек в доме. И Джим был так рассержен, что совершенно забыл обо всех своих горестях.

У Гаррисов живет большая полицейская собака. Джим слышал, как Родди Гаррис хвастал, что его собака ловит кошек, даже убивает их. Джим с самого начала невзлюбил Родди; теперь он готов был с ним драться. А что если Рекс поймает Тиро? От одной только мысли об этом мальчик вздрогнул, хотя ночь жаркая. А Гаррисы на ночь всегда спускают Рекса во двор, как сторожевую собаку. Тиро может пойти туда, не подозревая об опасности.

Джим спустился вниз и открыл дверь, ведущую в гараж. Он принесет Тиро, может, спрячет его в шкафу. Дверь наконец подалась, и Джим оказался рядом с машиной.

– Тиро? – негромко позвал он. Подошел к коробке, но она пуста, как он и опасался. – Тиро? – Он не осмеливался звать громко: Дейлы могут услышать.

Снаружи ярко светит луна. Слышно, как по улице проходят машины, дальше, там, где шоссе; издалека доносится полицейская сирена. Джим переступил с ноги на ногу. Он не может просто лечь в постель и лежать, беспокоясь о Тиро.

Тихо, как мог, мальчик выбрался во двор. Он услышал какие-то странные звуки…

– Тиро?

И словно мысленно увидел большого черного кота, ясно увидел, как будто Тиро сидит перед ним, освещенный луной, смотрит на него, как смотрел при первой встрече.

Джим остановился. Тиро был здесь. Мальчик неуверенно поднес руку к голове. Тиро не заблудился, он не пошел к дому Гаррисов. Нет, Тиро все знает о таких собаках, как Рекс, о том, что кошка может попасть под машину, и… Джим глотнул. Такого странного чувства у него никогда не было! Он все знал так же точно, словно… словно ему сказали папа или мама. А ничего более верного Джим представить себе не мог.

Тиро в безопасности, он вернется. Джим не должен беспокоиться. С глубоким вздохом облегчения мальчик закрыл дверь гаража. Ему очень хотелось спать. Побыстрее бы лечь в свою постель.

***

Луна пятнами освещала площадку, на которой когда-то стоял дом. Много тени, можно легко спрятаться. Тиро скользил от одной тени к другой с осторожностью хорошо подготовленного разведчика. Он чувствовал облегчение: успокоить мальчика оказалось нетрудно. Мальчик так встревожился, что Тиро даже слегка удивился. В свое единственное предыдущее посещение Земли он остановился в семье, которая всех «животных» отпускала на ночь. Может, Джим чем-то отличается от других, подумал Тиро. Потом вспомнил рассказы полуродичей. Очевидно, и среди людей встречаются такие, которые думают не только о своем виде.

Большой черный кот остановился под неподрезанным кустом со сломанными ветвями. Под лапами мягкие высохшие цветы сирени. Он послал мысль-вопрос и стал ждать.

Вскоре появилась Мер. Они скользнула, прижимаясь животом, под ветвь и села рядом. Кончик хвоста аккуратно обернула вокруг лап.

– Ты установила контакт с девочкой? – спросил-подумал Тиро.

В ответной мысли Мер усмешка:

– Меня приветствовали… как ловца крыс.

Тиро не смог подавить отвращения. Полуродичи – охотники, это хорошо известно. В конце концов они тысячи лет провели на варварской планете, где им нужно было либо приспособиться, либо погибнуть. Но подумать об истинном кооте, благородного рода, как об охотнике!

Усмешка Мер стала заметней.

– Нет, я не гоняюсь за этими зверями. Достаточно сильной направленной мысли, и они дважды подумают, прежде чем снова прийти. Девочка… – Мер колебалась. – Она боится за бабушку. И она много трудится. Не похожа на обычных человеческих детенышей, бессмысленных и жестоких. Она считает меня другом.

Тиро заворчал.

– Когда мы впервые обнаружили эту планету, мы были друзьями людей.

Наши мыслители и их мыслители жили вместе, и между нами был мир. Наша мудрость питала их мудрость; их мудрость обогащала нашу. Ведь эти люди даже верили, что их великая богиня – кошка. Они называли ее Баст и строили храмы, в которых мы жили. И люди радовались и почтительно относились к тем коотам, которые соглашались жить под их крышей. Но ты помнишь, что последовало за этим, сестра? Темные годы, когда вожди людей объявили нас злом и охотились за нами с огнем и мечом, подвергали пыткам? Даже те, кто в новых храмах молился Существу, полному любви, даже они кричали, видя нас, и убивали. И теперь между нами и «людьми» пролегла река смерти. И у нас только один долг – освободить своих родичей, вернее тех полуродичей, кто еще не настолько огрубел, чтобы не слышать внутренний голос. – Хвост Тиро хлестал по траве, уши прижались к черепу, глаза сверкали.

– Ты говоришь, как предводитель Ана. – Мер разглядывала его, слегка склонив голову набок. Тиро с раздражением понял, что она не испытывает к нему должного почтения. Но он старший в этой экспедиции. И опыта у него больше.

– Ана знает «людей», – ответил он. – Достаточно послушать записи в памяти корабля, чтобы понять, что она права. И мы должны соблюдать Первое Правило…

– «Не позволяй возникать эмоциональной связи между тобой и людьми», послушно процитировала Мер. – Но мы ведь должны и сохранять свою тайну, верно? Я распугаю крыс в доме девочки и постараюсь узнать, что смогу.

Когда следующая встреча с предводителями?

– Я побывал в шаттле, – ответил Тиро. – На сканере никаких сообщений.

Кстати, в сознании мальчика страх перед некоей собакой, которая по ночам убивает кошек. Этого зверя спускают по ночам в том направлении. – Он указал подбородком. – Будь осторожна.

– Кажется, мальчик очень о тебе заботится, иначе у него в сознании не было бы таких страхов, – сказала-подумала Мер. – Что будет с ним, с девочкой, когда случится то, чего мы опасаемся?

Если бы кот мог пожимать плечами, движения Тиро соответствовали бы этому жесту.

– Они, как и весь их род, получат заслуженное. – Только такой ответ может дать уважающий себя коот. Но в глубине души Тиро испытал странное сожаление. Он помнил, что Джим тревожился о нем, помнил, как искал его мальчик. Ерунда. Достаточно вспомнить историю взаимоотношений людей и коотов, чтобы позабыть о таких глупых слабостях.

Мер встала.

– Пора за работу. – Она дернула своим длинным хвостом. – Да благословит великая Баст наше дело.

Тиро тоже встал.

– Будь осторожна, сестра. Этот мир полон опасностей.

Он следил, как она легко скользнула в тень, потом направился к темному дому Джима. Он уже отметил подходящее дерево, на которое легко взобраться. Вдоль по этой ветке, и он сможет позвать мальчика, пройти в окно, которое тот, конечно, откроет, и провести ночь в удобной постели, как и подобает кооту благородного происхождения.