Текст книги "Дзанта из унии воров"

3

Подойдя к лифту, она стала подниматься на стоянку флиттеров. Ее так и подмывало оглянуться – проверить, нет ли слежки. Но годы муштры помогли ей совладать с этим побуждением, ни жестом, ни взглядом не выдать беспокойства. Девушка вдавила клавишу вызова флиттер-автомата так сильно, что суставы пальцев побелели. Томительно тянулись секунды ожидания. Эти мгновения были, наверное, самыми трудными: когда избавление уже совсем близко, опасность быть схваченной особенно пугала ее.

Перед ней открылась дверца опустившегося флиттера. Немного торопливее, чем требовала осторожность, Дзанта вошла в кабину. Ее пальцы лихорадочно забегали по пульту, набирая код полета. И лишь когда машина взмахнула крыльями, девушка рискнула бросить взгляд назад, на взлетную площадку. Ничто не говорило о преследовании. Но это еще не значит, что за ней не ведут наблюдение.

Спустя минуту флиттер сел в центре главного рынка – огромной, заполненной людьми площади неподалеку от космопорта. Здесь в ходу были товары, купленные у космонавтов, которые, согласно закону, имели право совершать мелкие торговые сделки. Впрочем, эта поблажка не уменьшала число космических бродяг, промышлявших контрабандой.

Рынок – одно из узловых мест, где Уния располагала массой явок, защищенных мощным силовым экраном от любого сенситива. Здесь Дзанта могла наконец расслабиться – лишь немного, ибо притяжение содержимого кошелька не отпускало ее ни на миг. Она углублялась в торговые ряды, лавируя между палаток и лавок. С помощью явки Унии ей могли предоставить транспорт, помочь уйти от Патрулей – если, конечно, за ней и вправду следят.

Легкое покалывание, исходящее от браслета, вело туда, где можно рассчитывать на помощь. Вечерело. Харр вовсе не жаждал встретить вне дома холод и тьму надвигающейся ночи, о чем он заявлял сейчас недовольным бормотанием и щелканьем клюва.

Впереди, над входом в одну из неприметных лавчонок, вспыхнули буквы, составившие имя торговца: «Хакагр». Покалывание браслета усилилось. Вышедший ей навстречу мужчина был серокожим, как все салларианцы, но без признаков кошачьей расы. Видимо, его предки ассимилировали в гуманоидном мире.

Дзанта небрежно поправила прическу, обнажив руку с браслетом. Пароль был узнан.

– Девушка! – прозвучало тонко и пронзительно. – Отведайте ароматы звездных миров. Вам наверняка понравится «Дыхание Андроссы», а от «Алмазной пыли» вы будете без ума…

– А есть у вас «Серповидная лилия десятидневного цветения?»

Лицо торговца не выразило ничего, кроме вежливой любезности к покупателю.

– Это редчайшее из благовоний готово смочить ваши волосы, милая девушка. Но не здесь – столь тонкий экстракт может потерять свою прелесть на открытом воздухе.

Она последовала за хозяином внутрь лавки.

Тот хлопнул в ладоши, и, словно из-под земли, перед Дзантой появился мальчуган в униформе.

Хакагр приказал:

– Отведи девушку к Ларрсу.

Благодарно кивнув, Дзанта поспешила за маленьким провожатым, который ловко пробирался сквозь бурлящий людской поток. Девушка даже запыхалась, покуда не очутилась наконец возле не слишком респектабельной стоянки, где были припаркованы несколько флиттеров.

– Вон тот, четвертый. – Грязный палец мальчишки указал на одну из машин. Бросив вокруг себя быстрый взгляд, юнец кивнул: – Пора!

Дзанта почти бегом устремилась к флиттеру и забралась в кабину. На месте пилота сидел салларианец. Он метнул на пассажирку недоверчивый взгляд, но, заметив браслет, успокоился. В кабине плавал тонкий аромат. Сушеные лепестки серповидной лилии десятого дня цветения могли хранить свой запах несколько лет. Его любила Ясса, и так пахло везде, где хозяйка Дзанты имела влияние. А таких мест в Галактике были тысячи…

Впервые с того момента, как Харр предупредил об опасности, девушка рискнула обратиться к своему пушистому товарищу мысленно:

– Мы свободны?

– Наконец.

Если бы мыслеобраз имел тон, как высказанное слово, то этот лаконичный ответ мог означать, что Харр раздражен, даже сердит. Но Дзанта не делала попыток ублаготворить спутника. Сейчас, когда забота о безопасности стала ненужной, ее мысли вернулись к полученной таким трудным способом добыче. Сознание, что у нее оказалась вещь, покушаться на которую она не имела права, лежало в душе тяжким грузом.

Оправдать подобный поступок могло только одно: если похищенная вещь действительно представляет ценность. Однако это сомнительно: вряд ли Юкунс стал бы хранить ее не в сейфе, а на виду, среди безделушек. Скорее всего, он даже не обратит внимания на столь незначительную пропажу.

Она словно невзначай положила руку на бедро, ощутив притягательную выпуклость кошелька. И снова в ней боролись две силы: страстное желание исследовать загадочный камень и страх при мысли коснуться этой вещи. Но девушка чувствовала, что притяжение камня победит боязнь. Скорее всего – успокаивала она себя – манипуляции с камнем окажутся не более рискованными, чем способ его похищения.

Она хотела сохранить свой поступок в тайне. Но Харр… От него обо всем станет известно Орну. Пси-техник сумеет воздействовать на Харра тщательно подобранным сочетанием импульсов. Да и в этом вряд ли будет надобность – Харр сам бросится рассказывать Орну о такой интересной прогулке. Если бы она смогла подобрать мыслеимпульсы, чтобы заблокировать память маленького помощника…

Но ей не удалось ничего предпринять. Харр сердито защелкал клювом, показывая, что не расположен к мыслеконтакту. А через несколько минут флиттер уже садился в парке виллы. Как только Дзанта спустила Харра на землю, тот стрелой умчался в дом, чему отнюдь не помешала внешняя неуклюжесть этого существа. Девушке стало ясно, что времени у нее в обрез. Скорее к себе в комнату – там она попытается что-то получить от своей добычи.

Забравшись в постель и укутавшись покрывалом, она извлекла из кошелька вожделенный обломок. Положила на ладонь – ничего, только легкое тепло. Тогда она поднесла комок ко лбу – и отшатнулась: голову пронзила мгновенная острая боль. Импульс был неожиданным и беспощадным, как удар. На нее нахлынула целая гамма эмоций, и самой сильной был парализующий страх, равного которому она до этой минуты не знала. Вскрикнула ли она, или крик был только внутри ее потрясенного сознания? Этого она не поняла.

Обессиленная, мокрая от липкого пота, она упала на подушки, не сразу поняв, что пугающее оцепенение уже не сковывает ее. Камень… Где он? Увидев его между подушек, Дзанта отпрянула, словно перед ней был готовый к прыжку хищный зверь.

Девушка ощутила горечь: ей, видимо, не по силам обладание, а тем более исследование загадочного предмета. Но страх и разочарование постепенно ослабевали, уступая место новому приступу неодолимой тяги к пыльному серому кому.

Вместе с тем ее сознание не освободилось от того нового, пугающего, восставшего из глубины веков, что вторглось в нее в короткое мгновение контакта. Как изгнать из себя это чужое?

Девушка, шатаясь, встала с постели и, с трудом передвигая ноги, поплелась в освежитель. Ею двигала потребность в очищении, она хотела снова быть только Дзантой, а не…

– Не кем?

Она в отчаянии выкрикнула это вслух. На ходу сбрасывая одежду, очутилась наконец под струями горячего влажного пара. Постепенно в тело возвращались жизнь и тепло, но она не убавляла температуру, пока не почувствовала, что эта, чужая, частица ее оттаивает, исторгая прочь нечто враждебное ее духу и разуму.

Укутавшись в длинный халат, девушка в раздумье расхаживала по комнате. Она не только сумела подавить желание вновь взять в руки комок, но стала искать способ избавиться от него. Пришла даже мысль закопать камень где-нибудь в глубине сада.

Он все так же лежал на простыне между подушек. Она опустилась на колени у постели и стала, не прикасаясь, рассматривать артефакт note 1Note1
  от лат. «искусственно созданное» – нечто, получившее новые свойства в результате последующего воздействия; так, икона, к которой прикоснулись тысячи верующих, излучает энергетику, которой не было, когда ее только написали


[Закрыть].

С этого и надо было начать, а не делать опрометчивой попытки познать его сущность таким рискованным способом.

Грубая фактура поверхности комка не рассеяла уверенность в его искусственном происхождении. Присмотревшись, Дзанта увидела контуры какой-то фигуры. Они были едва намечены и могли обозначать как примитивное изображение человека, так и неумелую скульптуру животного или чудовища. Тем более что если четыре конечности (лапы? руки и ноги?) все же угадывались, то на том месте, где подразумевалась голова, не было ничего. Но девушке это не показалось дефектом – что-то подсказывало, что это изделие таким и было задумано. И еще – она знала это неведомо откуда – этот предмет создан в глубокой древности, не поддающейся исчислению в веках или эпохах. И в момент «считывания» вся эта бездна времен обрушилась на нее. Ведь чем дольше артефакт подвергается эмоциональному воздействию, тем больше он «обрастает» информацией. Для того, чтобы из хаотического калейдоскопа хранимых этим комком впечатлений выделить нечто цельное, связное, потребуется не один сеанс «считывания», целая методика исследований. И только тогда эта нелепая фигурка раскроет какую-то часть того, чему она была свидетелем.

О психометрии она знала из рассказов Орна. В разные времена люди, наделенные даром сенситива, сталкивались вдруг то с природными минералами, то с изделиями человеческих рук, излучавшими накопленную информацию. Очень долго такие занятия слыли черной магией – как и вся область парапсихологии, недоступная большинству людей. Да и те, кого судьба наделила психоэмоциональным даром, не понимали его природы, не умели ни контролировать, ни правильно использовать свои необычные способности. Не потому ли только малая часть экспериментов давала четкие и неоспоримые результаты? Гораздо чаще сеансы «магии» или проваливались из-за неумелости сенситива, или подменялись обыкновенным шарлатанством. Да и результаты удавшихся экспериментов хотя и не вызывали сомнений, но не находили научного объяснения. Лишь спустя века парапсихология перестала быть объектом опасливых страхов или едких насмешек, а наделенных этим даром людей стали не бояться, а изучать. Тогда наконец дело сдвинулось с мертвой точки. Первое, во что поверили люди, – возможность передачи мыслей. Телепатия была признана как научный факт.

Раса, к которой принадлежала Дзанта, позже многих вышла в космос. Но зато она не успела ассимилировать или подвергнуться мутациям в результате расселения по иным мирам, с отличными от земных условиями жизни. И лишь вступив в контакты с другими разумными обитателями Галактики, люди узнали, что для многих звездожителей телепатическая связь была нормальным, а зачастую – единственным способом общения. Таковы были расы Вавриенов, и Тассу с планеты Виктор, и многие другие гуманоиды. Знание известных, а также вновь открываемых населенных миров входило в программу обучения Дзанты – ведь каждый народ имел свои особенности, постижение которых могло пригодиться девушке для ее службы в Унии. Так считал Орн, требовательный и терпеливый наставник, превративший талант Дзанты в безотказный и точный инструмент. Благодаря Орну она умела очень многое. Но это…

Древний… Очень древний…

– Сколько веков? – Углубившаяся в свои мысли Дзанта не сразу поняла, что вопрос прозвучал не в ее сознании. Она подняла голову.

На пороге стояла Ясса, источая благоухание лилий. У ног хозяйки возбужденно вертелся Харр, пощелкивая от нетерпения клювом.

– Ну?.. – Голос Яссы был вкрадчив и тих, но уже слышалась в нем примесь шипения: хозяйка с трудом сдерживала гнев. – Так сколько этой вещи веков и вообще, что это такое? Где она?

– Там. – Дзанта кивком указала на лежащую возле подушек фигуру.

Салларианка скользнула к постели мягкой поступью хищника и склонилась над предметом. Дзанта вздрогнула, услышав яростное шипение.

– Кто позволил тебе это? Кто, я тебя спрашиваю?

Янтарно-красные глаза впились в лицо девушки. В этом немигающем взгляде трудно было найти что-то человеческое – так глядели далекие четвероногие предки Леди Яссы.

Дзанта не предполагала, что после всех сегодняшних потрясений еще способна чего-то бояться. Но увидев, в каком бешенстве хозяйка, девушка оцепенела от страха. Сейчас ее могла спасти только правда или нечто, близкое к правде. Она сглотнула и хрипло произнесла онемевшими губами:

– Я…

– Что «я»? Кто послал тебя сделать это?

– Послал?.. Нет… Когда я находилась в квартире Юкунса, это… оно тянуло меня. И потом… я не могла ни о чем думать… и вот… получила это..

– Может, все к лучшему?

Орн возник так же неслышно, как Ясса.

– Такое мощное поле притяжения, – продолжал он, – возникает порой, если сенситив чересчур напряжен, работает на пределе. Скажи, – он подошел к Дзанте вплотную, – когда ты впервые ощутила воздействие: до «считывания» или после?

– После, когда уже уходила. Это был необычайно сильный зов, я ничего подобного прежде не чувствовала.

– Что ж, это возможно. Видимо, после сеанса ты излучила психоволны, и они попали в резонанс с полем этого предмета. Это и спровоцировало такую мощную ауру артефакта. Где, кстати, хранил его Юкунс – в сейфе?

– Нет. – Она подробно описала столик с безделушками, среди которых стояла фигурка.

– Что за всем этим… – начала Ясса, но Орн жестом прервал ее. Он положил руку на лоб Дзанты. Ей не хотелось сейчас этого прикосновения – легкого, безопасного, хотя оно могло быть и другим – настойчивым, требовательным, иссушающим все силы. Но девушка не отстранилась: только Орн со своим умением проверить правдивость ее рассказа – а она сказала всю, или почти всю, правду – мог оградить ее от ярости хозяйки.

– Итак, – голос наставника звучал ласково и проникновенно, – ты была настолько заворожена этим предметом, что решилась на телекинез…

– Я не нашла иного способа…

– Выходит, в тебе таятся возможности, которых мы прежде не использовали?

– Мне помог Харр.

– Так. – Ясса, казалось, сейчас вопьется холеными когтями в лицо девушки. Но слова Леди, хлеставшие Дзанту, причиняли не меньшую боль. – Она все продумала, даже взяла с собой Харра, чтобы обрушить на нас неприятности.

Харр встопорщил пушок на голове и защелкал клювом, как бы выражая солидарность с разгневанной хозяйкой.

– Уж теперь все сенситивы Тилла настороже. А что будет потом, когда Юкунс заметит пропажу?..

Орн неожиданно засмеялся. Он был охвачен возбуждением – Дзанта чувствовала это через лежащую на ее лбу руку.

– Леди, – продолжая улыбаться, заговорил пси-тех, – подумайте, сколько комнат в штаб-квартире Юкунса. Двести? Триста? Четыреста? Он что, все их ежедневно обходит? А если он оставил эту вещь на каком-то там столике, вряд ли хватится ее в ближайшее время. Допустим даже, что сенситив Патруля засек излучение Дзанты. Но если у них не было наготове сканера, определить или выследить ее не могли. Она с Харром, вернее – Харр вовремя прервал мысленный контакт. И пусть сенситивам известно, что кто-то из находившихся в парке генерировал колоссальный поток энергии. Ну и что с того?

Орн убрал руку с головы девушки и нахмурился.

– Уж не вообразила ли ты, что скрылась от Патруля благодаря своему уму и находчивости? Запомни: это просто везение, на которое нельзя рассчитывать в серьезном деле.

Ей не хотелось спорить. Она кивнула:

– Я знаю. Если бы не Харр…

– Вот именно… А сейчас Харр расскажет нам все об этой вещи.

– Но… – Дзанта сделала протестующий жест.

– Что «но»?

– Я…

– Ты для этой работы не годишься, во всяком случае сейчас. Разве ты не утомлена до предела?

Наставник был терпелив, словно обращался к ребенку. Этот размеренный голос она помнила еще с той поры, когда была совсем девочкой и проявляла непослушание.

– Харр, – холодно и твердо повторил Орн.

Ей хотелось закрыть артефакт руками, грудью, всем телом. Ей хотелось спрятать от этих людей вещь, обладать которой она так страстно стремилась. Да, ее неудачная попытка доказала, что она не в состоянии «прочесть» это послание из тьмы веков. Но она по-прежнему была в его власти, ей необходимо было узнать, откуда он взялся и почему так неодолимо притягивает ее.

Харр гордо прошелся по комнате, польщенный вниманием людей к своей персоне. Но, услышав приказ Орна взять артефакт, он уцепился за юбку Яссы, выбивая клювом протестующее стаккато.

Ясса присела на пол рядом с воспитанником и стала легонько поглаживать его по пушистой головке. Не прибегая к мыслеимпульсам, она каким-то своим способом воздействовала на маленького телепата, гладя его и ласково мурлыча.

Вот Харр отпустил подол Яссы, в последний раз щелкнул клювом и пошел по подушкам медленно и опасливо, точно в любую секунду мог грянуть взрыв. Шерсть его встала дыбом. Одно из щупалец покинуло кармашек, протянулось к комку и легонько, самым кончиком, тронуло его.

Дзанта, сгорая от любопытства, открыла свой канал связи, надеясь принять то, что будет «считано» Харром.

– Самых ранних не касайся, – услышала она, как сквозь завесу, последние слова Орна.

– Начни с последних слоев информации.

На Дзанту нахлынули эмоции – страдание и беспомощность овладели сейчас Харром.

– Все сразу… Слишком много всего… много…

– Харру хотелось закончить на этом сеанс, но гипнотический голос Орна буквально сотряс не только маленькое тельце зверька, но пронзил мозг Дзанты.

– Я сказал: последние записи. Выполняй!

– Там… глубоко… Там спрятана черная смерть…

Отрывистые мысли были подобны крикам тонущего. Словно от ожога, щупальце отдернулось от фигурки.

– Где взял это Юкунс? – присоединилась к допросу Ясса. – Ну же, мой храбрый малыш, ты должен увидеть! Скажи, что это за предмет?

– Старое… Очень старое место… Там лежит смерть… непонятное… тайное… Холодно… Темно… Много веков нет солнца… Смерть и холод… Там великий… Лорд… Я больше не вижу!

Щупальце решительно отдернуто и водворено в кармашек. Но глаза Харра остались прикованными к артефакту. Дзанта уловила новый импульс:

– Это… Вы зовете их предвестниками… Очень древний… Один… Тогда их было два… Один из пары…

Дзанта очнулась, услышав рядом шипение, и посмотрела. Ясса вся дрожала от возбуждения, в полуприкрытых глазах горел алчный огонь.

– Очень хорошо, мой малыш! – Ее рука протянулась, чтобы погладить Харра, но тот уклонился от ласки и заковылял по постели к Дзанте.

– Я не могу объяснить, – просигналил он, обращаясь ко всем, – но знаю, что она включена в это. Только она, – щупальце указало на девушку, – сумеет отыскать место, где тьма, холод и смерть.

Глядя в неподвижные круглые глаза Харра, Дзанта ощутила слабость и озноб, как после сеанса телекинеза. Она со страхом поняла, что сказанное правда. По воле случая, или же в силу особого настроя психики, она обречена остаться в плену этого предмета. И ей не освободиться от притяжения – оно сильнее ее.

Ясса поднесла к своему лицу один из мешочков и глубоко вдохнула аромат лилии.

– Эта вещь из усыпальницы Предвестника! – Кровавый огонь в глазах салларианки разгорелся ярче. – Орн, мы должны знать, где Юкунс добыл эту вещь.

– Он мог купить ее, а может, привез откуда-нибудь… – Отрывистый голос Орна выдал охватившее его волнение.

– Какая разница? – Ясса надменно нахмурилась. – Разве существует что-либо, чего мы не можем узнать? Зачем тогда нам служат тысячи глаз и ушей?

– Если вещь куплена, то она, вероятно, из уже обнаруженного и разграбленного захоронения, – предположила Дзанта.

– Ты так считаешь? – повернулась к ней Ясса. – По-твоему, на эту неказистую вещицу кто-то позарился и купил, не подозревая о ее происхождении? А Юкунс, между тем, увлечен историческими изысканиями. Он может не знать о связи этого предмета с Предвестниками, но держит его у себя не случайно, а с целью исследования. Так что для начала я хорошенько спрячу его…

Ясса протянула к фигурке руки, но пальцы ее беспомощно повисли в воздухе. Она не могла прикоснуться к загадочной находке!

– Орн, что это? Почему?

Склонившись над подушками, ученый еще раз осмотрел предмет. Затем положил между своих ладоней руку Яссы и на несколько мгновений замер.

– Он несет колоссальный заряд пси-энергии. Прежде я только слышал о концентрациях такой силы. – Отпустив руку салларианки, сухопарый человечек прошелся по комнате. – Глаза его блеснули, озаренные догадкой. – Здесь небывалые возможности: эта штука может служить фокусировочным приспособлением при парапсихологических экспериментах. Она вобрала в себя всю энергию, действовавшую на нее не только на протяжении веков, но и сегодняшним утром, во время телепортации. Нужно ослабить заряд, иначе до этой вещи опасно дотрагиваться. – Орн посмотрел на Дзанту долгим тяжелым взглядом.

– Возьми его. Слышишь?

Девушка сделала шаг к постели еще раньше, чем до нее дошел смысл приказа. Рука спокойно взяла с простыни фигурку, ощутив легкое тепло, но не встретив барьера, который воспрепятствовал прикосновению Яссы.

– Налицо избирательная психосвязь, – заключил Орн. – Покуда предмет не потеряет своего заряда, если такое вообще возможно, только Дзанта может касаться его.

– А разве ты не в состоянии нейтрализовать это поле? – Приговор Орна был явно не по душе Яссе. – Чего тогда стоит вся твоя аппаратура?

– Лабораторные эксперименты слишком рискованны, – не уступал ученый.

– Тем более что опыт обращения с подобными раритетами отсутствует. Ведь впервые за многие века на одной из тысяч планет найдена вещь, которой поклонялась чужая раса. История содержит факты, когда икона, идол или другой объект во время культовых обрядов аккумулировал массу энергии, буквально становясь, по выражению древних, богоподобным. В старые времена и некоторые правители, окруженные всеобщим обожанием, концентрировали энергию, которую вливали в них вассалы. Она позволяла этим живым богам творить настоящие чудеса и укрепляла их славу всемогущих повелителей смертных.

– И ты решил, что перед нами – такая богоподобная вещь? – с недоверием спросила Ясса.

– Я только знаю, что у нее небывалая концентрация психической энергии. Воздействовать на артефакт приборами – значит поставить под угрозу уничтожения его информационное поле. Нет, это значило бы упустить редчайший шанс.

Ясса довольно замурлыкала.

– Ты намекаешь, что лучше использовать этот шанс с помощью нашей крошки… – В ее взгляде, брошенном на Дзанту, были и прощение, и требовательная алчность.

– Здесь трудно что-либо обещать, Леди. – Ученый предостерегающе поднял руку. – Но я надеюсь, что этот ключ поможет нам отворить дверь в глубину веков. Ну а для начала необходимо проследить путь этого предмета к Юкунсу. Я сильно сомневаюсь, чтобы он представлял себе, насколько эта вещь уникальна. Ведь он недолюбливает сенситивов, как всякий человек, ведущий тайную жизнь. Таким вовсе не по душе открывать кому-то свой мозг. Так что вряд ли в окружении Юкунса существует человек, способный распознать суть этой вещи. Сейчас энергия артефакта освобождена – ее разбудил сеанс телекинеза. А до этого только Дзанта смогла воспринять его поле, и то благодаря непредсказуемой игре случая. Все совпало: и ее возбужденное состояние, и путь вблизи того самого столика, и абсолютно сумасбродный замысел заполучить предмет посредством телепортации. Так или иначе – он здесь, и нам надо постараться использовать небывалую удачу.

– Я использую ее, – произнесла Ясса, и в голосе ее зазвучал металл. – Ты, девушка, – палец хозяйки с изящным колпачком на коготке уперся в грудь Дзанты, – сейчас будешь «читать» с этой вещи.

– Нет! – вскрикнула она. – Я… пыталась, но не сумела. Это… кошмар. Меня всю обожгло!

Ясса холодно рассмеялась:

– Я отобью у тебя, крошка, охоту самовольничать. Ты сделаешь все, что скажет Орн, иначе на твой мозг будет наложен замок. – Хозяйка произнесла это спокойно и легко, но Дзанта с ужасом поняла, что над ней нависла смертельная угроза. В то же время ее тяга к артефакту не ослабевала, а неудачу первой попытки она расценивала теперь как указание передохнуть и собраться с силами. Повторять сеанс сейчас она просто физически не могла.

– Береги его, милочка. – Ясса направилась к выходу. – Впрочем, он и сам пока неплохо охраняет себя. Я же тем временем организую поиск, чтобы узнать, когда, где и каким путем этот предмет перешел к Юкунсу. – Эти слова хозяйки донеслись уже из-за закрываемой двери.

Дзанта осталась наедине с загадочной фигуркой, которая пока принесла ей только страх и боль.