Текст книги "Без лица и имени"

– Коля, – осторожно начал Петрович, – я не хочу говорить на эту тему по телефону, давай позже.

– Ладно, как скажешь, – генерал смирился, но сразу добавил: – Когда зайдешь?

– Скоро, – Семенов тянул время, потому что абсолютно не знал, как поступить.

– Я жду тебя, – Берестов положил трубку.

– Черт подери, – тихо выругался Семенов, когда закончил разговор. Он некоторое время сидел насупившись, а потом встал и вышел из кабинета.

Полковник быстро шел по коридору в направлении технической лаборатории, шел с твердым намерением убедить Терещенко пойти к Берестову и все ему объяснить. Этим он хотел отвести от себя и от него удар правосудия. Но в лаборатории сказали, что Григория Кузьмича нет.

– Полчаса назад ему позвонили по сотовому, и он ехал. Сказал, домой – там что-то случилось, – поведала секретарша и этим очень обеспокоила Семенова. Он вынул телефон, позвонил Грише на мобильный, но тот не ответил. Полковник попрощался и вышел из технического отдела.

Когда вернулся в кабинет, то увидел в приемной Ларису Бобкову, Стаса Белова и Илью Рогова. Они выполнили поручения и теперь желали доложить о проделанной работе.

– Все нормально? – спросила Лариса шефа, а тот кивнул в ответ и поймал себя на мысли, что на лице у него застыла мина крайней озабоченности. Поэтому она и спросила.

– Что у вас?

– С донесением, – сказал Илья.

– Заходите.

Все вслед за шефом они прошли в кабинет и уселись на расставленные вокруг стола стулья. Полковник как всегда устроился в своем кресле.

– Ну, начинай, Лариса Юрьевна, – попросил он и приготовился слушать.

– Я была в больнице и сняла показания с троих сотрудников охранного отдела МУРа, сопровождавших бак с героином в отдел по борьбе с наркотиками. Состояние парней средней тяжести, видимых травм нет, но они толком не помнят, как все произошло.

– Контузия? – спросил Семенов.

– Частичная амнезия – потеря памяти. Лечащий врач сказал, что это пройдет, но когда…

– Ты запротоколировала его показания?

– Да, взяла копии историй болезни, диагноз и так далее. Их показания, как вы и просили, записала на камеру. Она положила на стол видеокассету.

– Посмотрим, – Петрович взял в пальцы маленькую кассетку от камеры мини-диви и положил на свою красную папку.

– Теперь ты, – он кивнул Белову.

– Вот экспертизы исследований обломков машин, постадавших в последнем теракте. – Стас положил на стол папку с заключениями экспертов. – Это по броневику, это по сгоревшему джипу.

– Что по «БМВ»? – обратился к Рогову полковник.

– Ничего, я просмотрел все сводки преступлений с участием машин марки «БМВ», но такого номера не обнаружил. И описания не сходятся.

– Так, хреново дело, – Семенов сложил донесения в красную папку с намерением заняться их изучением, но зазвонил телефон, и он поднял трубку:

– Да?

– Это Берестов, – сурово проговорил генерал, – убит Терещенко.

– Что? – выкрикнул в трубку Семенов и вскочил со своего места, – как, когда это произошло, где?

– Полчаса назад, на Чернышевского, расстрелян в машине. Он куда-то ехал, на светофоре рядом с ним встал мотоциклист с седоком, и они расстреляли его из автоматов. Мотоциклист скрылся, объявлен план «Сирена», но пока никого не нашли. Сожженный мотоцикл найден в квартале от места убийства. Петя, дуй туда и расследуй дело. Оно твое.

– Нет, Коля, сначала поговорим, – Семенов устало опустился в кресло. – Выходи во двор на угол здания, и там я тебе кое-что сообщу.

– К чему такое, давай у меня в кабинете.

– Нет, выходи, потом поймешь.

– Ладно, пошли людей на Чернышевского. Там люди из отделения все перекрыли.

Семенов положил трубку и обвел тяжелым взглядом всех присутствующих.

– Убит Гриша Терещенко, расстрелян в машине. Его вызвали телефонным звонком, он куда-то поехал на своей «десятке» и… Езжайте на улицу Чернышевского и начинайте расследование. Я скоро туда приеду. – Семенов встал, вынул из подмышечной кобуры пистолет, проверил обойму, вновь вставил ее в рукоятку, а оружие запихнул обратно в кобуру. Подчиненные встали и пошли к двери.

– Лариса, задержись, – попросил шеф, и девушка осталась.

Когда дверь захлопнулась, Семенов приблизил губы к ее уху, будто хотел поцеловать в щеку, и прошептал:

– Ларочка, Гришу убили потому, что он видел диск с записью убийства Рустама Фарахдом. Мы с тобой тоже его видели и поэтому мы в опасности. Бери отпуск и вали куда-нибудь подальше. Семью забери, но никому не говори, куда едешь. Лучше под чужой фамилией в санаторий, в деревню к друзьям, куда угодно, но подальше отсюда. Если надо помочь с деньгами – я дам.

Лариса обескураженно посмотрела на шефа и вдруг заплакала. Положила голову Петровичу на плечо и обняла за шею.

– Ты чего? – удивился полковник. Такой реакции он от девушки не ожидал.

– Сегодня за мной какой-то тип ходил до госпиталя и обратно. Я слежку заметила и ушла от него… Оторвалась.

– Ты думаешь, это был киллер?

– Теперь я знаю, что да. Меня хотели убить, как Гришу. У меня до сих пор на спине его взгляд. Я пришла на остановку и стала ждать автобуса, а он встал рядом. Народу много было, стояли два милиционера в форме, и поэтому он не решился… Когда автобус подошел, я подождала, когда все сядут, бросилась к закрывающимся дверям и протиснулась в салон. Он ринулся за мной, но не успел. Вы бы видели его взбешенный взгляд. Ужас. Я вышла на следующей остановке и кинулась в метро. Успокоилась только в управлении. Думала, маньяк какой-то. Хотела вам рассказать после совещания, но не успела. – Лариса немного успокоилась, достала носовой платок и протерла глаза и щеки. Высморкалась и отошла от полковника.

– Сделай так, как я сказал. Это приказ. Я тебя отпускаю. Свяжемся по сотовому, когда все кончится. Сейчас иди на улицу и отправляйся на Чернышевского в служебной машине, но у метро выйди и езжай домой. Контролируй «хвост». Из метро позвони и скажи своим, чтобы встретили тебя. Договорись о встрече где-то в метро, если вокруг будет много народу – киллер не нападет. Оружие возьми с собой. Давай, девочка, рви когти, так надо. – Семенов первый раз в жизни проявил фамильярность с подчиненной и автоматически, без задней мысли, хлопнул ее по попке. Но Лариса даже не заметила его неуклюжего знака вниманья. Она смахнула со щеки последнюю слезинку, пригладила волосы, оправила юбку и пошла к двери. Шеф двинулся за ней.

Через три минуты они спустились во двор, но пошли в разные стороны. Бобкова – к машине, а Семенов – к углу здания, где его уже поджидал генерал Берестов.

– Что так долго? – Николай Николаевич развел руками. – Надо ехать, там все городское начальство собралось, будут косо смотреть.

– Не будут, – Семенов поздоровался с другом за руку. – За моей сотрудницей Ларой Бобковой только что следили. Она ездила в больницу снимать показания с конвоиров и заметила, как какой-то тип ее «топчет». Она оторвалась от слежки, а это точно была слежка. Она проверила.

– Ну и дела, – генерал только руками развел. – Что творится?

– Сейчас объясню. Я тебе докладывал, что у меня из сейфа похитили диск? Так вот. Как только этот злополучный диск попал в лабораторию к Грише Терещенко, за ним сразу началась охота. Бандиты взяли в заложники жену и ребенка Гриши, позвонили ему и предложили обменять их на диск. Он не раздумывая взял его, вышел из проходной МУРа и отдал преступникам. Его семью отпустили.

– Ни хера себе, – выругался генерал. – Когда это произошло?

– Вчера днем, а сегодня у меня из сейфа похитили копию диска. Гриша отдал в архив пустой дивиди и просил меня никому об этом не говорить, так как он страшно испугался.

– Поэтому ты мне по телефону ничего не сказал?

– Не знал, как поступить. Он ведь не продал его, а обменял на своих родственников.

– Его прикрыл…

– Да. Он мне сказал, что мы в опасности, так как видели записанный на диске фильм. Некий Фархад убивает Рустама.

– И ты даже не знаешь, кто эти люди?

– Да, потому что этот Фархад очень заботится о своей неприкосновенности и предпринимает усилия для того, чтобы остаться в тени.

– Это понятно, но кто он?

– Не знаю.

– Что думаешь делать?

– Я приказал Бобковой уехать из города вместе с семьей, но сказал я это только тебе. Если с ней что-то случится, ты первый попадешь под мое подозрение. – Семенов говорил твердо, безапелляционно, не взирая на чин. Он не подозревал генерала, но был уверен, что крот зарылся в высшем эшелоне милицейской власти в МУРе.

Берестову этот тон был не по душе, но он давно знал Семенова и понимал, что тот без причины так говорить не будет.

– Ты сам что намерен делать?

– Я предпринял меры безопасности, – Семенов хлопнул себя по боку, где в подмышечной кобуре покоился его именной «макаров».

– Если хочешь, тоже уезжай, отпускаю, – сказал генерал.

– Нет, я должен довести дело до конца и разоблачить этого Фархада и его пособников. Иначе Гриша погиб зря…

– Так, ну и дела творятся в датском королевстве! – Берестов вынул сотовый, набрал номер и стал ждать. Через несколько секунд ему ответили, и он сказал:

– Борис Андреевич, это Берестов, вы можете приехать на улицу Чернышевского? Там убили полковника МУРа. Да, я уверен, что это убийство связано с нашим делом. – Генерал спрятал трубку и посмотрел на полковника. – Тебе сейчас придется кое с кем поговорить.

– Служба собственной безопасности? – насторожился Семенов.

– Нет.

– Комитетчики?

– С ними, они тебе кое-что расскажут. Мне не рассказали, а тебе расскажут, ты ведь для них личность авторитетная.

– Опять дело генерала Корнилова и Сергея Матвеева?

– Нет, на этот раз дело Фархада.

Глава 10

Петр Петрович и Николай Николаевич сели в служебную черную «Волгу» генерала и помчались под голубым маяком к кинотеатру «Новороссийск», туда, где был расстрелян Гриша Терещенко. Ехали не более десяти минут, потому что им повезло и они не попали в одну из каждодневных московских пробок. Если бы застряли, то могли потратить и час на преодоление столь небольшого расстояния.

Как только приехали и вышли из машины, то сразу направились к ярким желтым, развевающимся на теплом летнем ветру лентам, огораживающим изрешеченный пулями автомобиль. Когда приблизились, то увидели пулевые отверстия в стеклах, в водительской двери и в сидящем за рулем человеке.

Две пули попали Григорию в череп и еще одна в левый глаз. Он вытек на щеку, оставив после себя пустую черную от запекшейся крови склеру. В правой руке он держал пистолет, а в левой сжимал рукоятку стеклоподъемника водительской двери.

– Патрон в патроннике, – Семенов услышал за спиной грустный голос криминалиста Андрея Дементьева. – Наверное, заметил киллеров с автоматами, вынул из подмышечной кобуры пистолет, передернул затвор, снял с предохранителя, но выстрелить не успел. Эти гады его опередили.

– Он точно не стрелял? – спросил Петрович.

– Нет.

– Сколько пуль выпустили по нему?

– Двадцать две, и восемь из них попали в Гришу. Стрельбу вели беспорядочную, автомат дергался в руках, и поэтому мы нашли пули даже в заднем сиденье. – Дементьев сжал зубы, заиграл желваками на скулах и отошел в сторону. Семенов понял, что тому не по себе – он болезненно переживает гибель Григория. Да и самому Петровичу было невмоготу смотреть на уже остывший труп своего друга.

С Гришей он проработал в МУРе бок о бок двадцать долгих опасных и не простых лет. Если бы не волевое усилие, не чувство ответственности за порученное дело и в конце концов не пресловутая привычка, то Семенов, наверное, ушел бы в подъезд соседнего дома или в подворотню и разревелся бы. Но он сдержался и не дал волю эмоциям.

Он часто, почти каждый день, видел смерть незнакомых ему людей и разучился соболезновать им так, как это делают другие, не занятые столь циничной работой мужчины. Но Петрович был профессионалом, и поэтому он стиснул зубы и начал осматривать салон машины и труп.

Он проработал до тех пор, пока к нему не подбежал молоденький лейтенант из оцепления и не передал, что его вызывает генерал Берестов.

Семенов вылез из салона и направился к группе милицейских чиновников, расположившихся рядом с черными иномарками с голубыми маяками на крышах. Пока шел, внимательно рассматривал окружавших Берестова товарищей в форме и в штатском и отметил, что не знает только двоих из них. Эти двое и были теми самыми комитетчиками, с которыми его грозился познакомить начальник МУРа.

– Это Петр Петрович Семенов, – сказал Берестов, когда он, Петрович, и двое в штатском уединились в служебной «Волге».

– Борис Андреевич Романов, – кивнул моложавый мужчина в светлом костюме и крепко пожал протянутую руку Семенова.

– Анатолий Сергеевич Платов, – вторил ему коренастый атлет и сжал кисть полковника так, что Петрович с трудом выдержал рукопожатие. Тот, видимо, упорно тренировал пальцы, чтобы его захват стал железным. Но не это сейчас волновало полковника, он ждал от новых знакомых помощи в раскрытии этого преступления.

– Начальник убойного отдела Московского уголовного розыска. Полковник, – добавил Петрович и вопросительно взглянул на собеседников. Но те называть свои должности не спешили. Они переглянулись, посмотрели на Берестова и только потом дополнили.

– Заместитель начальника контрразведки Федеральной службы безопасности России. Полковник, – отчеканил Романов и еле заметно улыбнулся.

– Заместитель руководителя российского отделения Интерпола. Полковник ФСБ, – завершил представление Платов.

– Чем обязан? – спросил Семенов и обвел хмурым взглядом всю компанию.

– Вы видели диск с записью убийства Фархадом Рустама? – начал Романов.

– Да, видел, и Гриша Терещенко его видел и за это поплатился жизнью.

– Вы искали досье Фархада, но не нашли?

– Да.

– Досье Рустама показал вам начальник Московского управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Лаврентьев, и вы изучили его, но ничего интересного не обнаружили?

– Да, я даже давал запрос в ФСБ, то вы нам тоже ответили отказом. Мол, у вас на Фархада ничего нет.

– У нас и вправду нет, а у них есть, – Романов кивнул на Платова. – Вы ведь в Интерпол не обращались?

– Пока не обращался, но хотел…

– Мы вас опередили и сами вышли с вами на связь, – пояснил Платов. – Дело в том, что у нас есть досье на того самого Фархада, которого вы ищете, и мы готовы предоставить его вам для открытия уголовного дела против него.

– По статье умышленное убийство? – спросил Семенов.

– Да. За нее больше дадут, – улыбнулся Романов.

– Фархад – темная личность, гражданин двух государств – России и Таджикистана и на чьей территории сейчас находится, неизвестно. Он успешно избегает наказания уже много лет, но только сейчас следствие получило доказательства его виновности в совершении убийства.

– Получило и потеряло, – Петрович покачал головой. – Диск похищен и копия тоже, как и героин. Эти гады что хотят, то и творят.

– Да, после убийства Рустама, основного конкурента Фархада на рынке наркотиков, тот зарвался, возомнил себя богом и начал беспредельничать. Заказывает убийства там, где мог бы решить конфликт мирно.

– Чувствует безнаказанность и поэтому борзеет. – Семенов немного нервничал и стал выдавать слова из блатного лексикона – фени. – Кто-то в высших эшелонах милицейской власти его здорово «крышует».

– Его «крышу» надо определить и ликвидировать как можно быстрее. – Добавил комитетчик. – Назревает крупный передел сфер влияния на рынке наркотиков в России, и связано это с появлением в их бизнесе новых действующих лиц.

– Молодые набирающие силу группировки? – спросил Петрович.

– Да, они не считаются ни с авторитетом Фархада, ни с законами государства, ни с воровскими законами. Они жестоко расправляются со слабыми и понемногу примериваются к сильным мира сего. Это знает и Фархад и побаивается их. Хотя беспощадно уничтожает тех, кто переходит ему дорогу. Среди наркодельцов это было всегда. Но в наше время противоречия обострились и, мы думаем, вооруженный конфликт неизбежен.

– Между кем и кем? – спросил Петрович.

– Между Фархадом, ныне контролирующим восемьдесят процентов рынка наркотиков в России и Таджикистане, и «сорняками». Так их называют в их среде.

– Кто эти люди?

– Объединившиеся в большую группировку мелкие торговцы героином и кокаином. Они хотят свергнуть короля Фархада и поделить рынок. Их не устраивают те мизерные, по сравнению с его доходами, крохи, получаемые ими от двадцати процентов наркотического пирога. – Романов вынул из кармана пачку, вытянул из нее сигарету и прикурил от зажигалки. Выпустил кольцо дыма в полуоткрытое окно.

– Мы бы хотели продолжить беседу на эту тему, но не здесь, а в нашем офисе, – продолжил Платов, – готовы вы сейчас поехать с нами и просмотреть кое-какие документы?

– Досье Фархада? – спросил Семенов.

– Да.

– Я готов, но ответьте мне на один вопрос. Почему вы даете информацию мне, а не Управлению по борьбе с незаконным оборотом наркотиков? Ведь это их прямая работа?

– Мы некогда сотрудничали с ними, но потом перестали им доверять, потому что пару раз произошла утечка информации и сорвалась операция по выемке большой партии героина. Он попал на рынок. Мы не смогли доказать, что утечка произошла из их ведомства, но подозрения появились. Поэтому мы с ними формально сотрудничаем, но на деле не даем им ту информацию, которую имеем. Арестовываем партии сами.

– В их ведомстве крот?

– Скорее всего так оно и есть. Мы вам покажем документы, косвенно подтверждающие нашу гипотезу, но прямых улик нет. Поэтому мы решили временно переориентировать вас на расследование дела Фархада и Урусбаева. Я думаю, в вашем случае мы добьемся большего успеха, чем если бы сотрудничали с управлением по наркотикам.

– Понятно. – Петрович взглянул на Берестова, а тот хлопнул ладонями по коленям и с доброжелательной улыбкой завершил разговор:

– Ну, вот и договорились, господа хорошие, пора и честь знать. Прошу в свои машины.

Полковники заулыбались, попрощались за руку с начальником МУРа и вышли из его служебной «Волги». Прошли к черной, как воронье крыло, «Ауди-8» и залезли в салон. Петрович устроился на заднем сиденье рядом с Платовым, а Романов сел спереди и приказал водителю трогать. Иномарка рванулась с места, выехала на Садовое кольцо и, стремительно увеличивая скорость, помчалась к Колхозной площади.

От быстрого старта у Семенова дух захватило. Его вжало в кресло, и он испытал неимоверный восторг от лихой езды. Но это наслаждение длилось недолго, так как Петр Петрович заметил в зеркальце заднего вида преследующую их темно-синюю автомашину «БМВ» седьмой модели.

– Темно-синяя, – с ужасом проговорил он.

– Что такое? – спросил Платов и взглянул на Петровича.

– Нас преследует темно-синяя «бэшка». Точно такую же видели на улице во время нападения на броневик с героином. Она контролировала нападение и уехала вслед за увезшим героин джипом.

– Откуда у вас такая информация? – встревоженно спросил Романов.

– Из проверенного источника.

Платов взял трубку с торпеды машины, быстро набрал номер и стал ждать. А тем временем «БМВ» стала обгонять машины на дороге и стремительно приближаться.

– Машина бронированная? – забеспокоился Петрович.

– Нет, – угрюмо ответил фээсбэшник и обернулся, чтобы посмотреть на преследователей. В этот миг водитель «Ауди» резко затормозил, так как наперерез ей из подворотни выскочила вторая «БМВ» седьмой модели, но уже белого цвета. Скорость у «Ауди» была высокая, и тормоза не справились. Колеса завизжали по асфальту, и тяжелый лимузин занесло. Он со всего маху врезался носом в борт белоснежного даймлера, снес ему передок, пролетел мимо него и врезался в стоящий на остановке рейсовый автобус.

Семенов уперся руками в спинки стоящих впереди кресел, вжал голову в плечи и весь напрягся. Удар получился сильным, жестким, но не настолько разрушительным, чтобы лишить пассажиров лимузина жизни. Капот и моторный отсек «Ауди» деформировались, ветровое стекло растрескалось и вылетело на капот. Водитель, генералы и полковник закричали, но, несмотря на многочисленные удары головами и плечами о кресла, борта и потолок, сознания не потеряли.

Наконец грохот и лязг деформирующегося металла стихли и воцарилась гробовая тишина. Но продолжалась она недолго. Рядом завизжали шины тормозящей темно-синей «БМВ». Ее дверцы распахнулись, и на улицу выскочили парни в черных масках и с автоматами в руках. Направили стволы с глушителями на пассажиров «Ауди» и незамедлительно открыли ураганный огонь.

– Ложись! – гаркнул Семенов, первым отворил дверцу и выскочил на улицу. А над его головой задребезжали разлетающиеся стекла и пули забили в крылья и стекла лимузина. Романов попытался открыть переднюю дверь, но ее заклинило от удара, и он не смог выбраться. Первая же очередь разнесла ему голову, и кровь вперемешку с мозгами разбрызгалась по всему салону. Изрешеченный двумя короткими автоматными очередями водитель машины мгновенно погиб, а вот Платова ранили в спину и ногу, и он ползком сумел выбраться на улицу. Упал на асфальт рядом с Семеновым и захрипел:

– Засветились. Гады нас вычислили…

– Что? – гаркнул ему в ухо полковник, но ответа не услышал.

Один из нападавших обежал «аудюшку» и выпустил в интерполовца полрожка. Потом он перевел ствол на Семенова и хладнокровно нажал на курок. Петрович зажмурился и приготовился к смерти, но выстрела не услышал, так как у нападавшего кончились патроны. Он профессиональным движением выдернул сдвоенный магазин, перевернул его и воткнул противоположным концом. Автоматные магазины у него были перевязаны липкой лентой, и ему не составило труда поменять их местами.

Но этих трех секунд Семенову хватило на то, чтобы вскочить, врезать меняющему рожки киллеру кулаком в челюсть и рвануть в ближайшую подворотню. Парень в маске упал и выронил автомат, но быстро вскочил, подобрал его, вставил рожок и со злости дал очередь вслед улепетывающему полковнику. Но, к счастью, не попал.

А Семенов забыл про именной Макаров, болтающийся у него в подмышечной кобуре и больно бьющий по ребрам во время бега. Он от страха забыл про все и быстрее ветра несся по захолустным дворам подальше от ужасного места.

Но на полковников напали профессионалы, и они не намерены были оставлять в живых важного свидетеля. Они, недолго думая, кинулись в погоню. Водитель исковерканной белой «БМВ» мигом пересел в темно-синюю сестренку, и она умчалась с места трагедии. Трое бойцов в масках увязались следом за Петровичем и, будучи сильными тренированными молодыми людьми, стали постепенно его настигать.

Семенов несся по дворам, изредка поглядывал назад и лихорадочно соображал, что делать. За ним неслись трое убийц в масках и с укороченными автоматами в руках и отступать и выдыхаться они не собирались. Изредка, когда удавалось поймать Петровича в просвет между деревьями, они выпускали по нему короткие очереди, но, к счастью, не попадали. Выстрелов слышно не было, так как на «калашах» были навернуты глушители, а вот пули свистящим роем неслись мимо бедного полковника.

За две минуты преследования убийцы приблизились к Семенову на несколько метров, но догнать его пока не могли. Полковник был тренирован, силен, ему как никогда хотелось жить, и он бежал что было силы. Преследователи, видимо, решили взять его измором и особенно события не форсировали. Они загоняли милиционера, как охотничьи псы загоняют затравленного волка – методично сокращая расстояние и готовясь к своему победному смертельному броску.

Уцелевшей «БМВ» нигде не было видно, но то, что она где-то рядом, Петрович чувствовал нутром. Он был уверен, что преследователи поддерживают связь с сидящими в иномарке подельниками, и те корректируют их передвижение. Именно поэтому он старался бежать в глубине дворов и не появлялся на магистралях. Он опасался, что там его может ждать та самая злосчастная темно-синяя «БМВ».

И как всегда полковник был прав. Бойцы комментировали свою погоню, и слушающий их водитель «бэшки» мчался параллельно их маршруту по одной из улиц. А Семенов несся по дворам и выбегать на шоссе не намеревался. Этим он отсрочивал свою кончину и отчаянно боролся за свою жизнь.

Но вот из-за надвигающейся усталости его бег замедлился, и расстояние между им и преследователями стало заметно сокращаться. Они тоже устали и тоже бежали медленнее, но все же немного быстрее его. Парни были молодые и сильные, а он пожилой и не такой, как они, тренированный.

И тогда Семенов решился на отчаянный шаг. Он понял, что убегать от них дольше не сможет, и решил забаррикадироваться в одном из подъездов близстоящих домов. Выбрал подъезд с железной дверью, и к тому же распахнутой, подбежал к ней, влетел внутрь и захлопнул ее.

– Вот вам, падлы, выкусите Семенова, – от радости закричал он. – Съели с потрохами, гады!

Он выхватил пистолет, передернул затвор и приготовился к отражению атаки. Постоял несколько секунд за дверью, послушал, что творится на улице, а потом побежал на второй этаж. Выглянул в окно на лестничной площадке и увидел следующее.

Убийцы подбежали к подъезду, схватились за металлическую ручку и попробовали силой отворить дверь. Но она с ходу не поддалась, и они замерли возле нее в недоумении. Один из них поднес к губам рацию, вызвал подмогу, и через несколько секунд напротив подъезда затормозила темно-синяя «БМВ». Затемненное стекло ее правой передней двери опустилось и на улицу высунулся ствол подствольного гранатомета. Бойцы кинулись за машину и там присели. Раздался хлопок, граната долбанула в центр двери и взорвалась. Грохот ужасной волной покатился по двору и до смерти напугал жителей окрестных домов.

Засевший на втором этаже Петрович зажал руками уши, но все равно услышал и почувствовал взрыв. Подъезд содрогнулся так, что с потолка посыпалась штукатурка. Пыль удушливым облаком заволокла лестничный пролет, и полковник закашлялся. Дверь деформировалась, как картонка, и с дребезжанием вылетела в коридор. Киллеры выскочили из-за машины, подбежали к еще дымящемуся дверному проему, но вдруг стали падать на асфальт как подкошенные. Один за другим рухнули у подъезда и остались лежать без движений. Семенов сначала не понял, в чем дело, но потом быстро догадался. Он увидел, как под телами всех троих быстро расползаются красные кровяные лужи.

– Их кто-то пристрелил, – не веря своим глазам, проговорил полковник.

Водитель «БМВ» тоже понял, в чем дело, и как ошпаренный сорвал машину с места. Пронесся по двору до выезда на шоссе, но повернуть не успел и с ходу врезался в стоящий на углу столб уличного освещения. Находящийся в машине водила белой «бэшки» выскочил из салона и кинулся наутек, но сумел пробежать только несколько метров, а потом как подкошенный рухнул на асфальт, прокатился по нему пару метров и затих.

– Ни фига себе дела, – процедил сквозь зубы полковник и решил пока из своего укрытия не выходить. Сидел у окошка, наблюдал за двором и анализировал ситуацию.

Пятеро киллеров были мертвы, а он, полковник МУРа, пока жив. Но минуту назад ситуация складывалась совсем не в его пользу. Он и не надеялся, что сумеет выйти целым и невредимым из этой бойни. Но пути господни неисповедимы. Семенов не знал, как все сложится дальше, и поэтому сидел у окна и ждал.

Наконец к подъезду подкатил черный джип «Лексус», окно его водительской двери опустилось, и на улицу высунулась чья-то рука с сотовым телефоном. Неожиданно у Петровича в кармане запищал мобильный, он его незамедлительно вынул и поднес к уху.

– Да, – шепотом проговорил он.

– Петрович, опасность миновала, выходи и садись в джип.

– Кто это? – испуганно спросил полковник.

– Выходи – увидишь, – послышался ответ.

Семенов спрятал телефон, взвесил во вспотевшей руке пистолет, встал и медленно пошел на улицу.

«Не спасают для того, чтобы потом убить», – решил он и оказался прав.

Когда милиционер вышел на свет божий и увидел застреленных киллеров, то страшно разволновался. Он не стал перешагивать через тела, а обошел их, стараясь не наступать на большие лужи алой крови, расползшиеся вокруг трупов. Приблизившись к машине, он заглянул в темный салон и увидел человека в черной рубахе, черных брюках и черных ботинках. Тот поправил черные солнцезащитные очки и улыбнулся полковнику своей очаровательной белозубой улыбкой. Петрович сначала не узнал его, но когда пригляделся и понял, кто перед ним, то сразу улыбнулся в ответ.

– Ты! – выпалил Семенов.

– Я! Садитесь в машину, а то менты уже едут. Едут и матерятся в рацию. Их за версту слышно.

Полковник быстро открыл переднюю дверцу и залез в салон. Парень в черном дал полный газ и мигом умчался с места преступления.