Текст книги "Без лица и имени"

Глава 8

Поздно вечером этого же дня из Министерства внутренних дел в МУР пришел приказ:»Передать изъятый в квартире Урусбаева героин в Управление по борьбе за незаконным оборотом наркотиков». Дежуривший этой ночью заместитель начальника угрозыска полковник Фролов вызвал троих сотрудников охраны МУРа и поручил им погрузить бак с героином в бронированный банковский «газик» и перевезти по указанному адресу. Сдать на склад и получить документы, подтверждающие перевод вещественных доказательств из одного ведомства в другое.

Парни выполнили приказ в точности – взяли укороченные автоматы калашникова, надели бронежилеты, отнесли бак с адским зельем в броневик и отправились в путь. Перед этим сообщили в Управление, что выезжают, и попросили их встретить у ворот. На всякий случай.

Они специально выбрали вечернее время суток, чтобы на дорогах было меньше машин. Хотели побыстрее добраться до места назначения и избавиться от дорогого опасного груза. Но не тут-то было. Как только они выкатились из ворот МУРа, им в «хвост» пристроился черный, как воронье крыло, джип «Линкольн-Навигатор». Милиционеры заметили сопровождение и попытались от него оторваться, но джип словно прилип к ним и отпускать их не собирался.

Охранники попытались увеличить скорость, но тяжелый, неповоротливый, покрытый металлическими листами «газик», не смог разогнаться более ста километров в час. Тогда секьюрити связались по рации с уголовным розыском и сообщили, что их преследуют. Им сообщили, что высылают подмогу, но доехать спецгруппа так и не успела. Сразу после этой просьбы о помощи события стали развиваться с угрожающей быстротой. Будто преследователи узнали, что конвоиры вызвали спецназ.

Джип прибавил скорость, поравнялся с броневиком и потеснил его с дороги на тротуар. В «Навигаторе» хотели, чтобы «газик» ударился в столб освещения и остановился. Но водитель броневика не уступил, резко крутанул руль и долбанул прочным бронированным бортом в крыло «Линкольна». Тот откатился в сторону, заюзил на шоссе, но мигом выровнялся и продолжил погоню.

Его затемненное стекло опустилось, на улицу высунулся ствол подствольного гранатомета, и через миг прогремел выстрел. Целились в двигатель броневика и попали туда, куда хотели. Граната с легкостью пробила толстую броню и разнесла мотор. «Газик» повело влево, он выехал на противоположную сторону движения, снес стоящую у тротуара иномарку, промчался до первого столба и врезался в него. Тот согнулся, упал на крышу машины и смял ее, как обувную коробку.

«Навигатор» затормозил рядом с поверженным броневиком, его дверцы открылись, на улицу выскочили трое парней в черных масках с автоматами наперевес и заняли оборону. Один подбежал к «газику», прилепил пластиковую взрывчатку к его задней дверце, воткнул детонатор и отбежал за машину. Вынул дистанционный взрыватель, откинул красный колпачок и надавил на кнопку.

Взрыв пятисот граммов «Си-4» вырвал заднюю дверцу «газика» и метнул ее в витрину расположенного неподалеку магазина. Страшный грохот до смерти напугал москвичей, а ударная волна выбила оконные стекла расположенных на улице домов. Охранников в машине сильно оглушило, они потеряли сознание и попадали на металлический пол.

Когда грохот стих, бандиты метнулись к искореженному броневику, вытащили бак с героином и мигом перенесли его в джип. Сели в салон, захлопнули дверцы и в мгновение ока умчались с места преступления. Через пару минут на неширокую тихую московскую улицу прибыл наряд с Петровки, но группа захвата опоздала, и бандиты успели улизнуть.

Милиционеры обследовали «ГАЗ» и нашли в нем раненых охранников и водителя. Они вызвали «Скорую» и парням была оказана экстренная помощь.

«Навигатор» проехал пару кварталов к центру Москвы, свернул на Садовое кольцо, влетел в глухой двор и остановился возле поджидающей его седьмой модели «БМВ» белого цвета. Парни вылезли из джипа, перенесли в багажник легковушки бак с героином, залезли в салон, завели двигатель и дали газу. Когда отъехали на сто метров, один из них вынул дистанционный взрыватель и нажал на крохотную красную кнопку. В салоне брошенного «Линкольна» вспыхнула зажигательная шашка, и бесноватое пламя в мгновение ока охватило машину. Через минуту она сгорела дотла, напрочь уничтожив все следы пребывания в ней бандитов и героина.

Петра Петровича Семенова среди ночи разбудил тревожный телефонный звонок. Он, крайне недовольный, протянул руку к трубке и взял ее.

– Кто там еще? – пробубнил он. – Какого черта…

Его тревожил шеф – генерал Берестов, – и он приказал Семенову срочно прибыть в Лялин переулок для расследования нападения на героиновый конвой. Сказал, что наркотик похищен, а охранники контужены взрывом.

Машину за полковником уже послали, и ему ничего не оставалось делать, как устало встать, пройти в ванную, окатить голову холодной водой, утереться, надеть неизменный рабочий костюм, натянуть ботинки и выйти на улицу.

Прохладный ночной воздух весело обдал немного влажное лицо полковника, и от этого приятного прикосновения Петровичу стало хорошо. Он окончательно проснулся. Постоял пару минут, ожидая машину, а когда она подкатила, открыл дверцу и уселся на переднее сиденье. Поздоровался с водителем и попросил его ехать как можно быстрее.

На место дерзкого ограбления он прибыл через полчаса и воочию увидел произведенные бандитами разрушения. Броневик и столб были исковерканы, стекла в трех нижних этажах соседнего дома выбиты, а охранники в броневике контужены. Им оказали помощь и отправили в госпиталь, но до возвращения в строй они должны были пройти долгий курс реабилитации. Хорошо, что хоть живы остались.

Возле желтой ленты, огораживающей место преступления, сгрудились чиновники всех рангов, был среди них и начальник МУРа. Как только Семенов его увидел, то сразу подошел, поздоровался за руку и отозвал в сторону.

– Доброй ночи, Николай Николаевич. Успешно закрыли дело, – съязвил полковник.

– Ты как закрыл, так и откроешь, – зло проговорил генерал. – Продолжай расследование, это приказ.

– А как же начальство, – Петрович устало кивнул на стоящего в сопровождении пары чиновников заместителя министра внутренних дел генерала Авдеева. Тот тоже прибыл на место трагедии, как и начальник Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков полковник Лаврентьев. Они стояли в отдалении от основной группы и курили.

– Если для дела надо, он изменит свое решение, – парировал генерал.

– Хорошо, а может, передать его фээсбэшникам?

– Нет, оно твое, доведи до конца, – Берестов сказал как отрезал.

– Ладно, тогда попрошу вас покинуть место преступления, – усмехнулся Семенов, кивнул генералу и отошел.

– Доброй ночи, – Семенов приблизился к Александру Лаврентьеву и пожал его крепкую ладонь. – Тоже не спится?

– Да какое там? До дома доехать не успел, вернули…

– А меня из постели подняли. Нарушили фазу сладостного погружения в сон. – Семенов с досады махнул рукой и поздоровался с Авдеевым.

Тот был угрюм и молчалив, пожал руку полковника, смерил его тяжелым взглядом и, не говоря ни слова, уставился на что-то объяснявшего ему офицера. Петрович понял, что начальство не в духе, и двинулся к броневику. Осмотрел его со всех сторон, заглянул внутрь и уже хотел уйти, как вдруг его окликнула какая-то старушка. Она стояла за лентой и взмахами руки подзывала к себе Петровича.

– Милай, ты здеся самый главный? – прошептала она, когда Семенов подошел.

– Не самый, но тоже командир, – усмехнулся тот.

– Так вот шо я тебе скажу, милок. Я старая, у меня бессонница, и я, чтобы заснуть, по вечерам гуляю. Хожу по этой улочке взад и вперед. Она не очень оживленная, машин мало, прохожих тоже, поэтому мне здеся хорошо. У меня раньше собачка была, но она умерла от старости, и теперь я одна осталась.

Семенов в душе проклял все, потому что понял: перед ним очередной Пинкертон или Шерлок Холмс в юбке. Насмотревшись детективных сериалов и просто от одиночества старушки начинают выдумывать несуществующие события – только дай повод. Они думают, что помогают следствию, но на самом деле…

Полковник понимал, что ей лишь бы с кем поговорить и она готова рассказать ему – первому встречному-всю свою жизнь от начала до конца. Благо есть кому ее слушать. Но, на удивление Петровича, старушка выдала важный, по его мнению, факт.

– Так вот, я гуляю и вижу, как две машины на этой узкой улице бортами толкаются. Потом из черной выстрелили в желтую, она врезалась в тот столб и остановилась там, где сейчас стоит. Из черной машины выскочили трое в масках, взорвали броневик, вынесли из него какой-то бак, положили его в свою машину и уехали.

– Очень интересно, – вяло произнес Семенов и зевнул. Он уже проанализировал ситуацию и имел представление о том, как происходило разбойное нападение.

– Так вот. За черным джипом ехала еще одна машина, – продолжила старушка, – и она, пока бандиты взрывали броневик, стояла вон там на улице и ждала. – Бабуля указала на магазин. – Она уехала, как только умчался джип.

– Да. Очень интересно, – проговорил Семенов. – И какая это была машина?

– Легковая, немецкая, темно-синяя «БМВ» номер… – бабуля сунула руку в карман и вынула клочок бумаги с каракулями. – Вот, я пошла домой и сразу записала, чтобы не забыть.

– У 035 МО 99, – прочитал Петрович и положил записку в карман.

– Вдруг пригодится, – улыбнулась женщина.

– Спасибо вам, – Семенов пожал бабушке руку. – Ваша информация поможет нам отыскать преступников, только у меня к вам просьба, вы больше никому не говорите о том, что видели эту машину. Никому. И номер ее забудьте.

– Поняла, милый, поняла, это в моих же интересах. Я раньше в милиции работала, а теперь на пенсии, – бабушка перекрестилась и обняла полковника. Тот похлопал ее по плечу и отошел.

«Может, какой-то зевака наблюдал за происходящим, а когда опасность миновала – уехал», – заключил полковник, но тем не менее решил проверить номер машины по картотеке МУРа.

Он походил еще немного вокруг броневика, заглянул в его сейфовое отделение, потом в кабину, осмотрел взорванный мотор и поехал в расположенный неподалеку московский двор, где нашли сожженный джип.

«Следы заметают, гады», – думал Петрович, расхаживая чинным шагом возле груды черного железа. От жара кузов «Навигатора» расплавился и стек на землю. Пластик иномарки испарился, а стекла превратились в блестящие лужи. Полковник некоторое время походил возле машины, посмотрел-посмотрел, а потом поехал в управление.

Через час Берестов собрал совещание у себя в кабинете, и на нем пришлось присутствовать и полковнику Семенову. Он устроился в уголке большого генеральского кабинета, прислонился головой к стене и прикрыл глаза. Он сразу начал куда-то улетать и почувствовал, что погружается в сон, но усилием воли приостановил этот процесс и затормозился на фазе приятного расслабления. Уютным оцепенением называют его лежебоки.

Сквозь дремоту он слышал, как грохочет раздраженный голос генерала, как кто-то из его замов оправдывается, как замминистра Авдеев вставляет гневные реплики. Шло обычное рабочее совещание в МУРе по очередному преступлению, и оно у Семенова не вызывало никаких негативных эмоций. Он очень хотел спать, и в данный момент его мало интересовало то, что происходит. Он был железно уверен в том, что если жизнь в стране станет лучше, богаче, то и преступников, а соответственно и преступлений, станет меньше.

Наконец генералы отпустили подчиненных и подарили долгожданный покой Петровичу. Он приехал домой в три часа ночи, незамедлительно разделся и плюхнулся в постель, под бок к своей любимой жене. Сразу погрузился в глубокий сон и сладко захрапел.

Глава 9

Полковник проспал до девяти часов утра и проснулся бодрым и полным сил. Он наскоро съел приготовленную женой яичницу с беконом, запил горячим чаем, оделся и поехал в управление. Когда вошел в свою приемную, то первым делом попросил секретаршу принести сводку происшествий за прошедшую ночь. Та передала ему папку и занялась печатанием отчетов на компьютере.

Семенов плюхнулся в свое кресло и быстро прочитал донесения. Из них он понял, что введенный в действие сразу после взрыва план «Перехват» никакого результата не принес и «БМВ» не найдена. Тогда Семенов вспомнил, что у него в кармане покоится листок бумаги с номером машины и, кстати, тоже «БМВ».

– А не та ли это «БМВ», что, по показаниям жителей дома, где сожгли джип, забрала преступников?

Полковник набрал номер своего знакомого, начальника ГАИ Москвы и попросил его выяснить, кому принадлежит машина с номером У 035 МО 99.

Пока проходил поиск иномарки, Петрович вызвал к себе оперативника Стаса Белова и поручил ему сходить в криминалистический отдел и забрать оттуда отчеты об исследовании обломков джипа и броневика. Пришедшую на службу немного позже обычного Ларису Бобкову он послал в больницу снять показания с потерпевших бойцов отдела охраны МУРа.

– И запиши их показания на видеокамеру, – предупредил Петрович.

Когда подчиненные разошлись, он взял трубку телефона, позвонил генералу Берестову и с удивлением обнаружил, что тот уже на боевом посту. Он домой ночевать не уезжал, а проспал полночи на удобном широком диване в комнате отдыха за стеной своего кабинета. Этим сэкономил на сон дополнительные два часа и прекрасно отдохнул.

– Да, – бодро ответил Николай Николаевич, когда адъютант их соединил.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – с напускной строгостью отчеканил Семенов, – разрешите обратиться?

– Здравия желаю, полковник, – ответил тот и с усмешкой добавил: – разрешаю.

– Мне продолжать расследование дела археолога?

– Приказываю вам, товарищ Семенов, и вашему убойному отделу продолжить расследование. Надо наконец вывести на чистую воду эту уголовную мразь. Это терроризм какой-то…

– Я с вами полностью согласен. – Полковник решил разговор заканчивать, так как услышал то, что хотел. – Я возобновляю расследование.

– Пока, Петя, – генерал отключил связь, и Семенов повесил трубку. Не успел он убрать руку, как снова зазвонил телефон. На этот раз позвонил начальник ГАИ и сообщил, что «БМВ» с номером У 035 МО 99 принадлежит некоему Вахтангу Габриладзе, но три месяца назад он подал заявление в милицию, что машину у него украли.

Семенов записал данные и поблагодарил товарища за услугу. Потом он вызвал Илью Рогова и приказал ему выяснить все про эту машину. Старший лейтенант отдал честь и отправился выполнять задание, а Семенов развалился в кожаном кресле и задумался.

«Это что же получается, я обнаружил наркотики, а кто-то их похитил из-под носа стражей закона? Значит, происходит утечка информации либо в нашем ведомстве, либо в Управлении по борьбе за незаконным оборотом наркотиков. Или и там и там. Вот так».

Полковник посидел немного и решил еще раз просмотреть копию видеодиска с записью убийства Рустама, найденного в квартире Урусбаева. Он вынул из кармана ключ, открыл свой именной сейф, сунул руку и хотел взять с полки коробку с диском, но там ее не обнаружил.

– Что за черт, – нахмурился полковник и стал шарить пальцами по полкам, но диска не нашел. Тогда он принялся перекладывать папки с документами на стол и очистил сейф полностью, но диска не увидел.

Полковник в недоумении сел в кресло и принялся думать. Он не поверил своей памяти, тому, что было очевидно. Он помнил, что диск из кабинета не выносил, а положил его в сейф, на верхнюю полку, под папку с отчетами.

– Значит, кто-то в мое отсутствие вскрыл мой кабинет, потом сейф и украл диск. Это точно, сомнений быть не может. Но кто этот гад? – полковник вдруг почувствовал, что его седые волосы на голове начинают подниматься дыбом. Они и так были короткие и топорщились ежиком, а теперь вытянулись по стойке «смирно».

Петрович посидел с минуту, подумал, а потом еще раз проверил сейф и все бумаги – не затерялся ли диск в них. Но его не было. Тогда он сложил все обратно, закрыл дверцу и щелкнул замками. Вызвал в кабинет секретаршу, и когда она пришла, спросил:

– Маша, кто-нибудь в мое отсутствие приходил ко мне в кабинет?

– Нет, – молодая девушка удивленно уставилась на полковника. – Что-то случилось?

– Нет, – Семенов состроил на лице кислую мину. – Иди.

Через пару минут Петр Петрович пришел в приемную Берестова и попросил адъютанта доложить генералу о визите. Тот незамедлительно выполнил просьбу, и Николай Николаевич его принял.

Семенов быстрым шагом вошел в кабинет, приблизился к столу и, не протягивая руки другу, прошептал:

– Коля, из сейфа в моем кабинете пропали очень важные вещественные доказательства. Диск с записью убийства неким Фархадом некого Рустама.

– Как пропали? – выпалил обескураженный начальник. – Как пропали? – Он приподнялся в кресле, и лицо его побагровело от негодования.

– С концами пропали. Я тебе еще раз повторяю, – полковник повысил голос, – их сперли из моего именного закрытого сейфа, ключи от которого есть только у меня. Вот так. – Семенов отодвинул стул от стола и плюхнулся на него. Генерал тоже сел.

– Ты проверил, ошибки нет?

– Нет, три раза все просмотрел. Ошибки нет, и диска нет, и замки не взломаны, а были открыты и потом снова закрыты.

– Что за диск?

– Диск дивиди в коробке. Тимур Урусбаев записал компромат на наркодельца Фархада. Тот собственноручно убивает в разборке несколько человек…

– О, это убойный компромат. Этот Фархад найден?

– Нет, и я даже не знаю, кто он. Федеральный розыск ничего не дал, и в нашей картотеке его нет. Я нашел диск, вернее не я нашел, а Андрей Дементьев с техником в доме Урусбаева, во время обыска. Я никому не говорил о нем, даже тебе, сделал копию и вот ее украли.

– Значит, есть оригинал, – обрадовался Берестов.

– Был.

– У кого он?

– В техническом отделе у Гриши Терещенко. Он мне копию делал. Я оставил ему оригинал для техэкспертизы. Может, на нем есть отпечатки, еще что-то записано…

– Ты ему звонил?

– Нет, я сразу к тебе.

– Звони, – генерал поднял трубку с телефонного аппарата и передал полковнику. Тот набрал внутренний номер и стал ждать. Через полминуты Терещенко ответил:

– Технический отдел.

– Гриша, это Семенов, диск у тебя?

В трубке возникла пауза, а потом раздался густой баритон:

– Я отдал его в отдел хранения вещественных доказательств, как и бак с наркотиком.

– Блин! – выругался Семенов. – Ты знаешь, что произошло с грузом?

– Слышал, у меня куча документов по этому нападению, и я копии отдал твоему Белову.

– Правильно, что отдал, но мне нужен диск.

– У тебя же есть копия.

– Да… – полковник замолчал и подумал: «Есть ли смысл говорить Терещенко о том, что копия из сейфа похищена?»

Петрович взглянул на Николая Николаевича, и тот отрицательно покачал головой.

– Гриша, я сейчас зайду на склад вещдоков, а потом к тебе, жди. – Семенов положил трубку на аппарат.

– Что? – спросил генерал.

– А ничего, – раздраженно проговорил Петрович. – Он сдал его на склад, и я иду туда. – Петрович встал и пошел к выходу.

– Как только что-то узнаешь – доложи.

– Есть, товарищ генерал, – ответил полковник и вышел.

Берестов нажал кнопку селектора и вызвал к себе начальника охраны МУРа.

Семенов шел по коридору и то и дело здоровался с встречающимися ему сотрудниками. Здесь его знали все или почти все. Он шел, отвечал крепким рукопожатием на их крепкие рукопожатия и думал: «Кто-то из них предатель, сотрудничает с наркодельцами и закладывает им своих товарищей по оружию. Хотя кто ему товарищи, а кто нет – это еще надо выяснить».

Наконец он вошел в просторный светлый кабинет начальника отдела по хранению вещественных доказательств полковника Самгина. Тот был на месте, сидел за столом и заполнял какие-то бумаги.

– Привет, Михаил, – поздоровался Петрович и пожал протянутую руку.

– Привет, – безрадостно ответил кладовщик, – догадываюсь, по какому ты делу.

– По какому? – Петрович замер в недоумении.

– По тому, что вчера…

– Да, по нему. Что скажешь?

– А ничего не скажу. Вот третий рапорт строчу в службу собственной безопасности МВД и каждый по двадцать листов. Первые два им не понравились, и они попросили накатать еще один – поподробней…

– Пиши-пиши, – хихикнул шеф. – Ты что вчера отдал конвоирам?

– Как что, бак с белым порошком, говорят, героин в нем был.

– Да, а еще что?

– Больше ничего.

– Отдавал лично ты?

– Лично я. Собирался домой уезжать, но Фролов приказал вернуться и выдать зелье. Так Фролов утром уехал в управление собственной безопасности и до сих пор не возвращался.

– Да. Это хреново.

– Я там тоже был, но меня пока отпустили. Попросили написать рапорт и им привезти.

– Это тоже хреново, – Семенов обошел стол и сел на стул. – Тебе Терещенко вместе с баком отдавал видеодиск в пластмассовой коробочке?

– Да, – ответил Самгин.

– Где он?

– Как где, у меня в сейфе.

Услышав эти слова, Петрович чуть на стуле не подскочил:

– Так давай его мне, быстрее!

– Э, какой ты Петя быстрый, показать – покажу, но передать – только после распоряжения руководства.

– Будет тебе распоряжение и приказ будет, – выпалил Семенов и поудобней уселся на мягкой сидушке. – Давай, давай – занервничал он.

Самгин тяжело встал, достал из кармана брюк связку ключей, выбрал нужный и открыл замок массивного двухметрового сейфа. Распахнул дверцу и показал Петровичу его содержимое.

На центральной полке кучей лежали ножи разных форм и размеров – от крохотных до огромных. К каждому была прикреплена бирка на ниточке, а на ней написан номер. На нижней полке лежали топоры и топорики, а на верхней – отвертки, стамески и шила.

– Каждая из этих вещичек унесла чью-то жизнь, – философски проговорил Семенов.

– И не одну, – добавил Самгин и взял с полки лежащий особняком большой кухонный нож с темной деревянной ручкой. – Это любимый нож маньяка Андрея Чикатило, им он убил двадцать три женщины. Когда беру его в руки – сердце леденеет. Всего их у него было семь, но этот его основной инструмент. За двенадцать лет он всеми своими ножами зверски убил пятьдесят четыре жертвы. – Михаил передал тесак Семенову, но тот отмахнулся и не дотронулся до него.

– Убери…

– Правильно, что не трогаешь. Я считаю, с прикосновением может передаться ужасная энергия ада, властвующая над ним, и если долго держать это оружие, то она в конце концов овладеет тобой. Чикатило рассказал на следствии, что после того, как он потерял вот этот нож, удача от него отвернулась – его взяли. Тесак этот потом в лесу нашли, на месте преступления.

– Жутко делается, когда смотришь на эти ножи. Пистолеты такого впечатления не оказывают.

– Именно так. Сами пистолеты ведь людей не убивают – только пули, а тут…

– Да, на каждом из них кровь.

– И жизнь, человеческая жизнь. – Самгин положил орудие убийства на большую полку, а с маленькой взял коробочку с диском. – Вот. – Передал Семенову, и тот ее осмотрел.

– Вроде этот. Надо просмотреть, что на нем записано.

– Я его не смотрел, даже не открывал и поэтому не знаю, что на нем.

Семенов вынул трубку сотового телефона, позвонил Берестову и рассказал о находке. Потом передал мобильник Самгину и стал ждать, но после нескольких фраз тот отключил связь и вернул сотовый.

– Приказал отдать тебе диск, под его ответственность. На час. Успеешь?

– Успею, – кивнул Петрович и встал.

– К Грише?

– Да.

Семенов быстрым шагом шел по коридору, сжимая в руке заветный диск. Наконец он вошел в кабинет к Терещенко и застал его за компьютером. Тот перегружал файлы на компакт-диски.

– Привет, – радостно выпалил Петрович, – принес тот самый диск, давай перепишем его.

Услышав эти слова, Терещенко смутился, прекратил свое занятие, встал и подошел к Семенову.

– Петя, есть проблема.

– Что за проблема? Давай ее потом решим, мне его на час дали. Надо будет вернуть.

– Да, да, – Гриша начал немного волноваться, и Петрович заметил это. Он удивился этой неуравновешенности, но сперва не придал этому значения. А зря.

– Где у тебя вертак, давай посмотрим его. – Семенов напирал, и Терещенко пришлось подчиниться.

Он показал на стоящий на столе дивиди-проигрыватель и предложил:

– Смотри.

Семенов включил прибор, вставил диск в диско-приемник и включил воспроизведение. В это время Терещенко включил монитор и уселся на стул. Семенов посмотрел на экран, но изображения не увидел.

– Что-то не пашет, – удивился он и включил ускоренную перемотку, но картинка все равно не появилась.

– Это не тот диск, – тихо проговорил Гриша.

– Как не тот? – переспросил Петрович.

– Пойдем, – Терещенко встал и двинулся к двери.

– Надо диск забрать, это вещдок.

– Нет, не надо, – Терещенко открыл дверь и двинулся по коридору управления. Семенов поспешил за ним, теряясь в догадках насчет неадекватного поведения своего друга.

Полковники прошли до лифтов, поднялись на пятый этаж и устроились возле окна – в курилке. Там никого не было, и Терещенко решил пролить свет на тайну злополучного диска. Он дождался, пока внизу загрохочет лифт, приблизился к Петровичу и прошептал:

– Мне пришлось подменить диск и отдать его шантажистам.

– Да? – Семенов от удивления открыл рот и не смог вымолвить ни слова.

– Мою жену и дочь взяли в заложники, и мне пришлось это сделать. – Гриша опустил голову и отвернулся к окну. Семенов увидел, как по щеке его друга заскользила крупная слезинка. – Они, гады, знают все, что у нас тут творится. Мы все под колпаком, все.

– Кто они?

– Не знаю кто, сволочи, вот кто.

– Ладно, как же быть с диском?

– У тебя ведь копия есть.

– Уже нет. Кто-то вскрыл мой кабинет, затем сейф и украл диск.

– Я тебе говорил, сволочи.

– Я до них доберусь, – Семенов заиграл желваками на скулах.

– Не говори никому об этом.

– О пропаже диска я уже доложил Берестову.

– Зря. Про то, что я тебе сказал, не говори, умоляю. – Терещенко вскинул на полковника взгляд, полный слез, и схватил его за руку. – Прошу…

– Ладно, не скажу, но ты объясни, как все произошло.

– А как это бывает, позвонили по моему личному сотовому и предложили обменять жену и ребенка на диск. Я связался с женой, и она мне сообщила, что едет в микроавтобусе с какими-то людьми в масках. Один наставил на нее пистолет и повторил предложение. Я согласился, взял диск и вынес им. Мы встретились на соседней с Петровкой улице, и я его отдал. Через полчаса они отпустили моих родных.

– Где их взяли?

– В нашем микрорайоне, у магазина.

– Когда это произошло?

– Через час после того, как ты от меня ушел со вторым диском.

– Б…быстро работают и нагло! Сначала угробили семью Урусбаева, потом на нас покушались, после тебя развели, затем труп киллера подбросили, далее броневик грабанули и, наконец, диск у меня сперли. Это организация, Гриша, тайная организация и имя ей – мафия.

– Теперь у тебя на этого Фархада ничего нет?

– Есть, Гриша, есть. Ты, я и Лариса Бобкова видели эту запись, и мы все свидетели.

– Нас могут убить, как Урусбаева?

Услышав это, Семенов замолчал и хмуро посмотрел на Терещенко.

– А черт его знает, что у них на уме. Может быть, и могут.

Григорий вытер лицо носовым платком и высморкался:

– Умирать не хочется.

– А кому хочется? – покачал головой Семенов.

– Я тебя прошу, Петя, пойми меня правильно, не говори никому о том, что диска нет. Если ты доложишь, то…

– Что? – Семенов пристально взглянул на друга.

– Нет, ты меня неправильно понял, я суда не боюсь и смерти не боюсь, но они могут убить дочь, жену, мать, кого угодно. Они предупредили, чтобы я молчал, а то…

– Почему ты не сообщил руководству, в ФСБ наконец, почему просто так взял и отдал диск?!

– Я испугался, очень испугался за родных.

– Да…

– Тебе легко судить, а когда такое говорят, сердце в груди останавливается. И потом, где гарантия, что у них и в ФСБ нет своих людей? Если бы они узнали, что я сообщил о захвате, то сразу убили бы моих.

– Возможно, ты прав и поступил как надо.

– Не знаю, я все время мучаюсь, знаешь как тошно, ведь я предатель.

– Ладно, не кляни себя, ведь ты не ради денег, ты спасал жизнь родных, никто от этого не застрахован. Ты отдал в архив пустой дивиди?

– Да, а что мне оставалось делать.

– Поэтому Федоров и приказал отдать в Управление по борьбе с наркотиками только бак с героином. Ему приказали из министерства, а он спустил приказ подчиненным. Там, наверху, уже знали, что у нас диск липовый. Так что Гриша, возможно, ты поступил так, как и надо было, – Петрович тяжело вздохнул и пошел к лестнице, а Григорий поплелся за ним.

Через десять минут Семенов вернул диск в архив и пошел к себе в кабинет. Он попал в щекотливую ситуацию и не знал, как поступить. Ему нужен был тайм-аут, чтобы посидеть и подумать. Своими действиями Терещенко подставил не только себя, но и его – Семенова. Теперь он вынужден был по старой дружбе прикрывать его от наказания начальства. А наказание могло быть, ох, каким суровым, вплоть до трибунала.

Петрович пришел к себе в кабинет, закрыл дверь на ключ, уселся в любимое кресло, принял удобную позу, расслабился и надолго задумался.

«Гриша мой друг, и если я сообщу Берестову о том, что он отдал диск похитителям его семьи, то он пойдет под суд. Его выгонят из органов и посадят. Но если я не сообщу об этом факте, то стану соучастником преступления. В первом случае я предам друга, а во втором – нарушу закон. Что страшнее?» – Семенов встал и пошел по кабинету.

«Если все, что сказал Гриша, правда, то значит, обо всех проводимых нами следственных и розыскных мероприятиях знают наши враги. Они захватили семью Терещенко в заложники и заполучили диск Урусбаева. Похитили копию диска из моего сейфа, совершили нападение на конвой с героином и отбили его. В итоге они выполнили работу за киллера, расстрелявшего семью археолога. А раз убийца облажался, то стал не нужен, и его убрали, а труп нам подбросили. Теперь вопрос: кто за всем этим стоит? Кто? То, что это дело рук наркодельца Фархада – это ясно как день, но он ведь не сам у меня из сейфа диск спер. Это сделал кто-то из сотрудников МУРа. Тот, кто работает на Фархада. Кто этот подонок, предатель в погонах, кто враг номер два, творящий такие дела в уголовном розыске?» – За размышлениями Петр Петрович не заметил, как прошел час. На столе зазвонил телефон, и ему пришлось вернуться в реальность, взять трубку и поднести к уху:

– Да?

– Петя, что у тебя, – услышал он суровый голос Берестова.

– Ничего особенного, все нормально, – попытался увести разговор в сторону полковник.

– Диск нашел? – спросил генерал.

– Да, нашел…

– На нем есть интересующая тебя информация?

Этим вопросом начальник МУРа поставил Семенова в тупик.

«Если скажу, что диск пуст, то подставлю Терещенко, а если скажу, что на диске есть запись, – то себя. Если Коля приказал Самгину проверить диск и тот на нем ничего не обнаружил, то моя ложь окажется роковой. А если Самгин не проверял диск, то обман может пройти сейчас, но всплывет потом, когда диск в конце концов проверят».