Текст книги "Дорогой удовольствий"

Музыка кончилась. Соседка, запыхалась и улыбнулась. Раскрасневшаяся и соблазнительная. Ее кожа сверкала, но рубашка вновь все закрывала. Хотя силуэт взмокших грудок еще четче проступал сквозь ткань.

– Ух, – вздохнула она и подбежала ко мне, – покажи фотки!

Я стал перелистывать изображения. Они были великолепными. Ксюха каждый раз пищала от восторга.

– Все лучше и лучше, верно? – улыбнулся я.

– Да! – она захихикала.

Тут я открыл фотографию, где Ксюшка сверкает своим сиськами.

– Ой! – только и произнесла она.

– Что такое? – непонимающе посмотрел я на нее.

– В смысле? – она стеснительно улыбнулась и запахнула рубашку. – Там я как… ну как… ну, короче, ты все понял.

Я вернул обратно и увеличил грудь на весь экран, всеми силами стараясь сохранить безразличное выражение лица.

– Грудь показала? И что из-за этого переживать? Ну, ты даешь! Вот взгляни, – я протянул ей стопку гламурных журналов с фотографиями звезд. – Вот посмотри, она тут вообще голая.

– Ну… она же тут все прикрыла. Рукой, ногой.

– Да, все правильно, а ты не думала, что фотограф видел ее во всех позах абсолютно голой в течение нескольких часов, пока фотографировал

Она действительно была удивлена.

– Как-то мне это в голову не приходило.

– Поверь мне, я знаю, чтобы сделать такие работы, надо еще отснять не одну сотню в разных позах. Не одну сотню экспериментов провести.

Я открыл еще один журнал.

– Вот смотри, Ксюхин, как ты правильно заметила она голая, хоть и фотографируется со спины, а вокруг столько осветителей, настройщиков, фотографов. Но ей по барабану, ей нужны хорошие фотки. Потому что она модель. А ты, Ксюха, модель?

– Да! Я модель! – девушка сверкнула своими черными глазами.

Я взял ее за плечи и поставил под софиты.

– Так вот стой. Ведь сама только что сказала, что слушать меня будешь? Хочешь ведь крутые фотки?

Она кивнула. Я отошел и посмотрел на нее. Рубашка облепила все ее тело. Пышные волосы сверкали, а полоска кожи с полушариями соблазнительно блестела.

– Работаем как профессионалы! – строго сказал я, хотя был вне себя от возбуждения, ведь Ксюха почти была у меня в руках. – Я командую, ты делаешь. Будем искать разные позы. Некоторые фотографии будут не очень хороши, другие же будут невероятными! Готова?

Она снова кивнула.

– Возьми за края рубашки и собери ее на поясе.

Ксюха повиновалась и подняла рубашку на уровень пупка. Я не спешил.

– Так, сомни ее.

Она смяла.

– Снимаю!

Фотографии были относительно безобидными, как реклама купальников.

– Работай лицом, ты слишком напряжена, – говорил я, фотографируя. – Расслабься.

Все шло по плану. Я все чаще подходил к ней и говорил про нюансы. Ставил ее и поправлял. Проводил рукой по животу. Легонько брал за подбородок, но больше всего мне нравились ее ляжки.

– Замри. Надо поправить позу, – я подошел и немного выгнул ее спину. – Прямее! Ты девушка, а не старушка.

Ксюха улыбнулась. Она начала входить во вкус съемок.

– Подожди-ка, не могу понять, что за тень на спине? Не шевелись, – я обошел ее сзади.

Она не двигалась.

– Мммммм… – еле слышно промурлыкал я. Ее сладкая задница в тоненьких блядских стрингах предстала перед моим взором. Да, именно задница. Шнурок ткани терялся между ягодиц. Они напоминали две спелых сочных дыни. Жопа была настолько потрясающая и роскошная, что даже немного диссонировала с общей стройностью. В джинсах это не было заметно.

– Чуть пару нюансов исправим, – взял ее за бедро. Нежная кожа. Я чувствовал запах ее тела, он сводил меня с ума. – Вот так стой.

Отойдя, я крикнул.

– Замерла! Снимаю!

Ксюха застыла с улыбкой. Вспышки отражались в ее озорных глазах. Она стояла, задрав рубашку в развратных стрингах, абсолютно не стесняясь. Это было прекрасно. И это только начало.

– Так, чуть вперед. Наклонись, смотри в камеру. Отлично. Так, теперь полубоком. Улыбайся и подмигивай, одной рукой потяни за левый край рубашки. Отлично!

Я все делал деловито и «как бы профессионально». Многие фотографии были вполне безобидные, но в большинстве случаев они уже переходили границы. Я выбирал такую позу, и ракурс, чтобы немного были видны соски моей соседки. Не явно, как бы случайно.

– Иди сюда, Ксюхин. Небольшой перерыв и просмотр.

Она радостно подбежала. Я стал листать файлы, внимательно наблюдая ее реакцию. Она уже не обращала внимания на фривольность фотографий, где немного видны были ее сиськи. Ей нравились все фото. Она запрыгала и запищала от восторга. Грудки вновь мелькнули и скрылись под рубашкой.

– Знаешь, – задумчиво сказал я, – мне кажется, что все равно ты как-то закрепостилась.

– Я? Ты что?! – она улыбнулась. – Я фотомодель! Забыл?

Ксюха гордо вздернула носик. Похоже, девочка вошла в роль.

– Ладно, ладно – продолжал я гнуть свое, – не знаю. Мне кажется, что ты можешь лучше!

– Ну, ты параноик! Все тебе не так.

– Давай сейчас я эксперимент проведу, и все сомнения развеешь мои. Супер модель ты или нет.

Ксюхин аж покраснела от возмущения.

– Я-то все сделаю, но нечего на модель пенять, если сам фотографировать не умеешь!

– Вот как? – я сделал вид, что обижен. – Я тут стараюсь сделать фотки все более и более красивыми! Если бы ты не боялась экспериментировать…

– Да не боюсь я!

Тогда я скомандовал:

– Так модель, повернись ко мне спиной!

Все еще злясь, она мгновенно повернулась ко мне.

– Подними рубашку до пояса, – сказал я как можно более твердо, но голос немного дрожал.

Ксюха сердито поглядывая через плечо, послушно подняла ее. Вновь ее обворожительная задница была пред моим лицом. Большие ягодицы подрагивали от каждого движения.

– Замри!

Я стал деловито осматривать ее. Взгляд был нахмурен, но внутри все пело.

– Что не так? – сердито спросила она.

– Модель, тихо! – отрезал я. – Все так. Сделаем пару пробных снимков.

Встал на одно колено, взял фотоаппарат и стал снимать сладкую жопу моей соседки крупным планом.

– Слушай, – как бы между делом спросил я, продолжая фотографировать, – а парню своему Роме, знатоку, покажешь фото?

– Конечно, – улыбнулась она широко. – Но только некоторые!

Я успел поймать этот момент. Счастливая улыбка, атласная кожа, из одежды только рубашка и развратные стринги.

– А почему только некоторые? – я обошёл и стал вновь фоткать снизу вверх. Длинные ноги, широкие бедра, треугольник ткани, на веревочке прикрывающий сладкую киску.

– Ну – продолжала она, не обращая внимания, что я практически засунул фотоаппарат ей между ног, – самые откровенные я только ему покажу, и никому другому.

– Так. Руки заведи за голову.

Она на автомате это сделала.

– И я…

– Замри! – Она замерла, – Улыбайся! – Она широко и невинно улыбнулась.

Я взял стул и поставил, перед ней.

– Будем экспериментировать, малыш. Поставь ногу на стул… Да, да, нет, не убирай руки из-за головы! Нет, еще сильней заведи!

Ксюха завела и полы рубашки разлетелись в разные стороны, обнажив ее грудки с тёмно-розовыми сосками. Я сделал несколько гламурных фоток и подошел к ней.

– Ракурс хороший, но слишком стандартный, – я взял и лег на пол. – Смотри на меня, улыбайся. Нет, представь, что на тебя смотрит Рома. Вот так, умница!

Ксюха замерла, она улыбалась во весь рот, бесстыдно обнажив грудки и расставив ноги. В глазах играл задор. Ей нравились сьемки.

Она не понимала, что постепенно становится совсем ручной. Не понимала, но ей это нравилось.

– Как думаешь, Рома заценит? – спросила она.

– Еще как заценит!

Сделав очередную серию снимков, я вздохнул.

– Блин, жара какая! – я смахнул пот со лба. – Тебе везет, хитрая! Я б тоже снял бы с себя одежду в такую погоду.

Ксюха хихикнула,

– Ну, я же не сама разделась!

– Да, но из нас двоих ты в более выгодном положении. Я б тоже сейчас в стрингах, попрыгал.

Она засмеялась, победно, без стеснения выпятив миниатюрные грудки:

– Не положено знаменитому фотографу бегать в стрингах!

– Да, ты права, – я грустно покачал головой. – Фотограф должен снимать, скукожившись в три погибели, изнывая от жары. Так, давай тогда закинь рубашку на плече, как куртку и смотри в камеру.

Продолжая щебетать и дразниться, Ксюша без всяких колебаний сняла рубашку, и закинула на плече. Она настолько привыкла сверкать сосочками, что приняла мое предложение как нечто само собой разумеющееся. Ведь и правда, какая разница? Показываешь ли ты свою грудь в рубашке или показываешь без нее.

– Отлично! – сказал я, продолжая снимать. – Грудь чуть вперёд, поза должна быть более дерзкая!

Это было потрясающе! Она сделала все, как я сказал. Продолжая беззаботно улыбаться, она стояла почти голая предо мной. Молоденькие соски призывно торчали, мелкие бисеринки пота выступали на ее бедрах и спортивном животе. Смуглая кожа блестела от жары, и треугольник ткани, прикрывавший ее щелку, был совершенно лишним.

Пополняя коллекцию топлес-фото моей милой соседки, я не мог разглядеть линию загара ни на аппетитных грудках, ни около трусиков. Но, похоже, я ошибался, и у Ксюши от рождения была темная, отливающая бронзой кожа. Она внешне напоминала девушку востока. Черные до синевы волосы, огромные и одновременно чуть раскосые карие глаза, аккуратная маленькая грудь и широкие бедра.

– Знаешь, ты очень похожа на принцессу Жасмин из мультфильма! Ох… как же… ну там еще Джин был с раздвоением-разтроением личности. Пока я вспоминаю название, повернись спиной.

– О, клево! Знаешь, ты не первый кто мне это говорит, – она повернулась ко мне, подставив свои пухлые, сверкающие ягодицы под объектив камеры. Из-за быстрого разворота они затряслись почти перед моим лицом.

Чуть отойдя, я вновь стал фотографировать эти полушария, что буквально проглотили шнурок от трусиков-стрингов.

– Ты отлично сложена, мышечная лепка бедер и ягодиц очень интересна, – я еще раз нажал на спуск, взяв крупный план ее попы. Не попки, а именно попы, так как ее зад был великоват для такой миниатюрной девушки с грудью второго размера и ростом выше среднего.

От моих слов она как-то сжалась.

– Блин, я сама знаю, что у меня слишком большая попа, – она стеснительно прикрыла ее ладонями, которые на фоне ее масштабного зада казались почти детскими. – Чего я только с ней не делала. И приседаю, и бегаю. В джинсы приходиться впихивать буквально. Ноги худые, а зад огромный!

Отложив фотоаппарат в сторону, я обошел ее, и посмотрел в глаза. Она все также стояла и будто пыталась безуспешно стиснуть зад в своих ладонях. Похоже, она уже не обращала никакого внимания на обнаженную грудь.

Я протянул руки и, преодолев дикое желание помассировать эти миниатюрные сосочки, взял ее за плечи.

– Ты очень красивая девушка! Ты не худая, ты стройная, – строго сказал я, – и твоя … – на язык сразу попалось слово «жопень», – твоя попка очень тебе идет! Хотел бы сказать, что я видел немало среди моделей, таких стройных девушек с такой потрясающей, большой, упругой и сексуальной попой как у тебя, но не могу! – грустно вздохнул и улыбнулся. – Подобных тебе я ни разу не встречал. Ты уникальна! Сочетание высокого роста, длинных изящных ног и столь крупных ягодиц, это мечта любой модели!

– Скажешь тоже… – даже на ее темной коже проступил румянец.

– Они тренируются и изнуряют себя диетами ради идеальной фигуры, – продолжал я свою тираду, пытаясь не слишком сильно облизывать ее взглядом. – А тебе все это было дано природой! А ты этого стесняешься и стыдишься?! Это почти что преступление!

– Ну, мне кажется, настоящее преступление, – она смущенно улыбнулась, – иметь такую огромную задницу.

– Сейчас докажу обратное! – за руку я подвел Ксюху к большому зеркалу и повернул ее, – Вот смотри, смуглая бархатная кожа как кофе с молоком, сама попа почти что идеальной круглой формы. Да еще наверно крепкая, как орешек! Линия бедер и низ ягодиц – четко разделены.

Ксюха, оттопырив зад, завороженно слушала меня.

– Сочетание модельной стройности тела и пышности ягодиц, просто поражает! – продолжал я лить елей в уши моей милой и наивной соседки. – А то, что у тебя небольшая аккуратная грудь в противовес большой, обворожительной попе, просто потрясающе!

Она улыбнулась, но не стала прикрывать свои юные сиськи.

– Я никогда бы и не подумал, видя тебя выходящей из соседней двери, что в джинсах ты прячешь такое произведение искусства.

Ксюха опустила глаза и пробормотала:

– Мне кажется многовато пафоса в отношении моей попы.

Но ее улыбка говорила о другом – этот поток комплиментов очень приятно играет на ее самолюбии.

– Возможно. Но я художник. Да что там я! Сам Рубенс и Тициан падали бы ниц перед твоим задом и умоляли бы тебя попозировать пред ними. Давай сделаем несколько снимков твоих скульптурных ягодиц без стрингов.

Она удивленно распахнула глаза. Такого поворота Ксюха не ожидала. Ее пыл поутих.

Снять трусики перед почти что незнакомым человеком, это было чересчур для нее.

– Я думаю это ни к чему.

«Как же все сложно! – подумал я, глядя на ее милое лицо, изящное тело, пышный зад, – Если бы все было просто, как в каком ни будь женском порно-любовном романе. Зашла, я бы сделал пару снимков, и она бы уже раздвинула ноги, возбудившись от моего рельефного тела профессионального культуриста. Но это не любовный роман, а я не культурист фотограф. Все происходит здесь и сейчас. Тут приходится из-за кусочка плоти и трусиков разыграть целю шахматную партию»

– Ксюха, ты уж извини, но твои ягодицы не только идеальны, но и достаточно большие, – я развел руки в сторону, – большие настолько, что если ты снимешь трусики, то не будет видно ни… киски, ни… входа в попку. Твоя прекрасная пятая точка уже практически на девяносто девять процентов обнажена. Если ты снимешь стринги, она ни на йоту больше не обнажиться и не покажет мне ничего лишнего.

Ксюхин хитро прищурилась:

– Тогда какая разница вообще? «Мое сокровище», как ты говоришь, уже видно отлично, тогда зачем снимать последнее, что на мне есть? Спереди я себя фотографировать не дам!

– Это и не входит в мои планы! Ты что?! – я возмущённо всплеснул руками, хотя мои планы шли гораздо дальше. – Но ты абсолютно права разницы не никакой.

Она выглядела полностью сбитая с толку.

– Но для фотографа и художника, коим я являюсь, вот этот шнурок стрингов, идущий через твой пояс, портит всю композицию. Если я основательно займусь тобой сзади, – не давая ей понять истинный смысл слов, я продолжил, – мне нужно что бы ты развязала стринги только чтобы убрать его. У тебя прекрасная смуглая кожа, и свет очень хорошо идет от спины к заду, а этот шнурок под лампами дает довольно сильную тень, ломая рефлекс. Ты же ведь не будешь отрицать что у тебя великолепная кожа? – улыбнувшись, я провел пальцем по ее руке. Очень, очень нежная, бархатистая и манящая! – Так что по любому я увижу не больше чем сейчас. Ты будешь стоять вон у той белой стены и в любой момент сможешь прикрыться стопкой полотенец, что лежат рядом. Я только лишь хочу максимально показать, насколько прекрасно то, чем тебя наградила природа. Хочешь верь, хочешь нет, но ты даже не представляешь, насколько у тебя невероятная фигура.

Я протянул ей пачку обнаженных моделей, стоявших спиной. Там были и наши модели, и некоторые фотографии от мировых журналов.

– Красиво, правда?

Ксюхин задумчиво кивнула.

– Ты не хуже, малыш, – тихо сказал я, – ты лучше! – Я внимательно смотрел в ее глаза. – Гораздо лучше! Я сфотографирую тебя так что твоя и без того идеальная… бронзовая попка станет предметом зависти самой Афродиты. Но будь осторожна, фото могут вызвать дикую зависть у твоих подруг.

Ее глаза заблестели. Снаряд попал в цель.

– Ну, ладно, – сказала она, – давай попробуем. Хотя думаю, что получится не настолько красиво как на фото. Но только сзади!

Она направилась к белой стене, на ходу развязывая узел на стрингах. Ее соблазнительные булки перекатывались при ходьбе… Еще несколько секунд и последний кусочек ткани упадет с ее тела, оставив Ксюху голой пред моими глазами. Как бы мне этого не хотелось, но я остановил ее:

– Стой! Ты что думаешь все так просто?

Она озадаченно взглянула на меня, держа кончик шнурка в пальцах.

– Твои ягодицы надо подготовить для съемок! – улыбнулся я.

– Это как?

– Со спортом дружишь как-то? – я нарочито критично оглядел ее.

– Разве не заметно?! – вспыхнула она.

– Заметно, заметно. Я каждый день вижу, как ты на стадионе бегаешь.

– Не только бегаю! – она сама того не заметив гордо оттопырила попу и выпятила грудь, – турник, брусья, пресс! Я, к твоему сведению, могла в сборную по легкой атлетике попасть, но передумала потом.

– Отлично! Перед фото сетом надо сделать несколько упражнений. Чтобы мышцы налились кровью. Ягодицы станут больше и еще более упругими, хотя куда уж красивше! Справишься с четырьмя подходами приседаний?

– Конечно, справлюсь!

Мне нравился ее характер. Она все воспринимала с вызовом, желая показать, что ей все по плечу. Этот максимализм играл ну руку моим желаниям.

– Секунду, Ксюхин. Я сейчас вернусь.

Выйдя из комнаты, я вернулся с несколькими пирожными и стаканом холодного фруктового чая.

– Ха-ха! – она засмеялась, и ее грудки затряслись. – Это чтоб попу еще больше разнесло?

Я поставил яства на стол и жестом пригласил Ксюшу. Она стала уплетать пирожные, даже не накинув рубашку.

– Вкусная штука! Мммм!

– Да все из натурального молока и орехов. Тебе нужно немного углеводов закинуть в себя. Больше часа снимаемся, перерыв не помешает сделать, – я налил чаю в стакан со льдом, – да и перед приседом подкрепиться нужно.

– Ты не переживай! – сказала она уплетая уже второе пирожное, – Я крепкая. Не рассыплюсь.

– Уверен, что нет. Думаю эта прелестная… задница, результат многих лет тренировок.

– Да не! – она даже не обратила внимание на мое вульгарное обращение. – Попа мне от мамы досталась, в наследство. Что бы я не делала, как бы не худела, – она хихикнула, – попа растет.

Я вновь посмотрел на Ксюху, доедающую пирожное. Полуголая девушка, потрясая грудками, улыбалась и вот-вот готовилась лишиться последней части своего скромного гардероба. На ее коже от температуры в комнате, вступили капельки влаги, напоминающую росу на сладком фрукте. Ее трусики были мокрые, но пока что только от жары. В этом была часть моего плана – кондиционер работал так, чтобы ей было максимально комфортно без одежды. Но я, похоже, немного перестарался с созданием африканского климата в студии.

– Фуф! Я все же сниму рубашку. Сегодня дико тепло, а кондиционер сломался. Извини Ксюхин.

– Да все норм! – она закинула последний кусочек.

Бросив рубашку в сторону, я заметил, как восхищенно Ксюха приподняла бровь. Я не был бодибилдером, но из-за определенных жизненных обстоятельств был вынужден, именно вынужден, посещать зал, следить за питанием и устраивать себе адские выматывающие марафоны хотя бы раз в месяц. На Ксюшу мое сложение произвело впечатление.

– Неплохо, – она закусила губу, – ты сам мог бы быть для себя моделью.

– Да, – я нервно усмехнулся, – не повезло с генетикой.

– НЕ повезло?!!

– Долгая история. И жуткая.

– Расскажи! – в карих глазах проскользнуло любопытство.

– Это слишком жутко для женских ушей, – сказал я хриплым замогильным голосом, – я ее никому не рассказываю. Но ради тебя я сделаю исключение, как только начнем фото сет твоих прелестей. Так что, марш приседать!

Ее заинтриговали мои слова. Искра любопытства заплясала в ее глазах. Ксюха встала под свет ламп. Выдохнула, положила руки на пояс и стала приседать в одних трусиках, как прилежная ученица на физкультуре.

– Делай до конца, не халтурь, – я пытался сохранить спокойствие в голосе.

Было трудно не потерять самообладание, так как Ксюша давала насладиться видом своей трясущейся жопы во всей красе.

Ее спортивная подготовка была на высоком уровне. Ксюха опускалась и вскакивала очень резво. Половинки невероятной попки, перетянутые стрингами, дрожали и шлепались друг о друга. Ягодицы раздвигались в нижней точке приседа, полностью обнажая спрятанный шнурок, скромно прикрывающий анус девушки. Но эта развратная картина была перед моими глазами всего миг. Ксения была полна сил и делала все настолько быстро, что я не мог насладиться видом ее раздвинутой задницы.

– Ух! Трудновато! – улыбаясь сказала она, начиная второй подход, почти не отдохнув.

Она вскакивала очень быстро, ее миниатюрные грудки колыхались, с торчащих сосков каждый раз слетали капельки пота. Ее зад покрыли сверкающие бисеринки.

– Давай, давай, Ксюхин! Хорошенько прокачай эту красоту!

У нее была потрясающая попа. Ксюша трясла и потрясала ей перед моими глазами. Стоило немалого труда побороть дикое искушение сорвать с нее трусики, засунуть свой агрегат в ее горячий анус, и спустить все возбуждение прямо в нее.

– Вот, блин… Это не настолько легко, как я думала, – сказала она, начав третий подход.

Уже, достаточно устав, моя милая соседка не могла так быстро подниматься с корточек как раньше. Постанывая, она с трудом поднимала свой взмокший зад.

Я взял фотоаппарат со стола.

Увидев это, она удивилась:

– Что все? Но я еще не закончила! Не надо поблажек!

– Продолжай приседать, – улыбнулся я. – Капли так красиво переливаются на твоем теле. Я хочу запечатлеть это. Никаких поблажек. Не останавливайся!

Несколько раз я сфотографировал ее спереди-суровая нахмуренная Ксюха и ее милые грудки с напряженными сосками. Как аперитив, запечатлел ее оттопыренную попку сбоку.

– Отлично!

И переведя свой фотоаппарат в режим видео съёмки, так как не хотел упустить не одного мгновения, перешел к главному блюду. Я стал снимать ее сзади.

Изящная смуглая спина, переходящая в соблазнительные холмы, тонкая веревочка стрингов, одна на поясе другая, исчезает между пышными половинками. Ксюха, выдохнув, начала приседать. Ее ягодицы медленно открывали то что было спрятано. Чем она ниже опускалась, тем сильнее задница моей юной соседки раскрывалась передо мной.

Наконец, в нижней точке седа, когда ее корма почти коснулся пола, ягодицы раздвинулись максимально. Я увидел и запечатлел Ксюхин милый анус скромно прикрытый влажной тканью. Сфинктер поблескивал из-за тоненького шнурка. Наивная Ксюха поддавшись на мои уговоры даже не догадывалась насколько соблазнительно, развратно и бесстыдно выглядит в этот момент.

Наконец она закончила приседать и, выдохнув, улыбнулась.

– Нелегко было, но у меня были тренировки и по круче!

– Умница! Я в тебе и не сомневался. Давай времени терять не будем. Ты сейчас отлично выглядишь. Попа стала еще пышнее, и похожа на большой, сладкий, спелый фрукт. Давай, давай! Пока эффект не прошел!

Вновь зардевшись от моей похвалы она, повернувшись к стене передом, а ко мне задом развязала трусишки. Лёгким движением руки они превратились в неприметную тряпочку и полетели в угол комнаты. Она стояла абсолютно голая, сверкая своими прелестями. Да, я всё-таки этого добился! Начался новый этап эротической фото сессии. Ксюха немного стеснялась, но с каждым щелчком фотоаппарата я видел, как она раскрепощается. – Вот видишь практически никакой разницы, что ты в трусиках, что без них! – уверенно заявил я. – В такую жару так даже легче. Чем меньше одежды, тем лучше ты себя чувствуешь. А я вот парюсь.

Она улыбнулась и кивнула. Похоже, ощущение обнаженного тела ей начало доставлять удовольствие. Несколько раз она довольно широко расставила ноги, и я увидел очертания аккуратной писечки. Но, к сожалению, я был прав – ее зад был реально большим настолько, что тень от него полностью скрывала киску.

Пару раз я фотографировал ее сбоку, пытаясь поймать в кадр самое сокровенное, но она сразу же прикрывала свой бритый лобок, хитро улыбаясь. После нескольких безуспешных попыток я понял – все стало еще сложнее. Она с легкостью давала фотографировать свой зад и грудь, но самое ценное прятала. Это злило и бесило меня. Я хотел увидеть эту девушку абсолютно голой с развратно раздвинутыми ногами! Я хотел ее!

Но виду не подал и, шутя, улыбаясь и восхваляя ее тело, продолжал щелкать. Шестеренки в моем мозгу крутились, пытаясь выработать новую стратегию. Психологически она чувствовала себя комфортно, и я сумел ее убедить что грудь и зад можно демонстрировать во всей красе, это ее не смущало. Как-то надо поломать барьер в ее голове или же обойти. Возможно, стоит отойти на пару шагов назад и зайти в эдакий психологический тыл. Хм…

– Так, Ксюхин… Прекрасно получается! – подойдя, я показал несколько действительно очень красивых фото. Она была похожа на смуглую нимфу Востока, если такие кончено существуют. – Это все твоя заслуга. Я вижу, что ты раскрепостилась и не особо стесняешься, это самое главное. Я чувствую, что тебе хорошо и комфортно. Зачем нужна сногсшибательная внешность, если нельзя ее показать!?

– В целом красиво, – она хихикнула, – ну будь тут прохладнее, все было бы не так комфортно. А в такую жару самое-то побегать голышом.

– Отлично. Но знаешь самое главное в обнаженной съемке? Даже не грудь и не попка, какой бы красивой она не была.

Она вновь хитро и властно улыбнулась:

– Если ты пытаешься заставить меня убрать руку от… киски. Этому не бывать!

– Что? – я по-доброму улыбнулся. – Что за глупости?! Я про лицо говорил. Самое главное – это лицо. Ну, ты даешь! Хах! – я засмеялся и отошёл.

Ксюха выглядела сконфуженной.

– Прости, Ксюха, но ты ведь сама понимаешь, ты, прежде всего моя модель, а я художник, создающий картину. Ты очень красивая, поверь, но без обид, вагины почти у всех одинаковы. Для меня, как для фотографа, это самая не интересная часть. Раздевая тебя целью было, прежде всего, раскрепостить твою мимику. Что бы фотографируясь обнаженной, ты выглядела расслабленно, играла лицом. Это моя цель. Лицо. Глаза. Вот что главное.

Она, похоже, была немного разочарованной. Возможно, в ней взыграла женская натура, и ей хотелось показать: «Я хозяйка положения. Имея эту сочную щелку между ног, могу дергать за ниточки любого мужчину». Но я уже хорошо знал женщин.

Подойдя, я взял ее за плечи. В этом жесте не было ничего сексуального, лишь дружеская поддержка. Если, кончено, не считать, что аккуратные сиськи смотрели прямо на меня, а мой член готов был трахать ее прямо сейчас.

– Поверь мне, мало кто видит, насколько ты великолепна. Но я вижу. Ты можешь полностью доверять мне. Моя цель показать именно то насколько ты прекрасна. Меня сейчас интересуют твои глаза, твои чувства. Возможно, как мужчину меня интересует, что же ты прячешь там между своих обалденных бедер, но сейчас я художник. – я выдержал почти театральную паузу, – а эротичнее и привлекательнее твоих бездонных глаз, нет ничего для художника.

Ксюха взглянула на меня.

– Ты странный, – задумчиво протянула она – Но я тебе верю. Хочешь, я уберу руку и буду полностью голой?

Я задумался. Это слишком просто. Неужели мой монолог о художнике произвел такой эффект. Вряд ли. Если я скажу «да, хочу» то вся моя тирада не имела бы смысла. Значит я лгу. Это было бы явно.

– Нет, я скажу даже больше. Тебе надо будет другой рукой прикрыть грудь. Я хочу сделать фото, которые не стыдно будет повесить в галерее искусств. Ты будешь обнажена, но ничего не будет видно. Я хочу сделать самым эротичный элементом на фото твое лицо и взгляд!

Она широко улыбнулась, но в глазах читалось удивление. И еще что-то… Возможно я все же добился ее полного доверия.

– Продолжим! – я хлопнул в ладоши. – В этом вся суть… Так, теперь прикрой все, что можешь, но одновременно с этим оттопырь попку и прими максимально сексуальное и…

Ксюха прикрыла одной рукой грудь, другую руку продвинула чуть дальше и вместе с щелкой прикрыла свой анус.

– Так?

– Да так. Но оттопырь свои милые булочки сильнее. И лицо! Сделай более страстным его!

Она, прогнувшись, смотрела в камеру. Ее длинные пальцы прикрывали все. Даже когда она была в стрингах я видел гораздо больше. Но, тем не менее, ее поза была более чем развратной в данный момент. Ксюха нагнувшись, томно смотрела в камеру.

– Мило! Отлично! Помни! Первое, это лицо. Больше сексуальности в глаза. Подумай о чем-то приятном, эротическом, о чем то, что тебя возбуждает.

Я увидел, как ее зрачки чуть расширились и она облизнула губы.

Продолжая щелкать, я просил принимать ее разные позы. Она послушно все делала. Через пару минут она уже стояла на коленях раком предо мной, но все еще прикрывая самое главное.

– Отлично! Великолепно! Твое тело и твои глаза нечто невероятное! Нужна портретная съемка. Нужно запечатлеть эти глаза крупным планом, – я в художественном запале подбежал к ней и стал брать крупные планы. – Больше эротизма в глазах, Ксюхин! Да, да умница! Вспомни свой самый бурный роман, свой самый бурный секс! Покажи мне страсть!

Я накручивал ее, внимательно наблюдая за реакцией. Она доверяла мне.

– Отличные фотографии! Взгляни.

Я показал ей действительно отличные портретные сьемки. Прекрасный свет, полуоткрытые губы, больше карие глаза, призывно смотрящие в объектив.

– Ого…

– Видишь? Простой крупный план, а насколько он эротичен. Думаю, все будут грызть ногти от зависти в универе. Но есть способ сделать еще лучше.

– Кажется, лучше не получится, – она неуверенно улыбнулась, продолжая стоять раком.

– Если хочешь, я сделаю самые потрясающие фотографии твоего лица, которое ты когда-либо видела. Если все сделаешь, как я говорю. Ты мне доверяешь?

– Да!

Я отметил про себя, что она ответила довольно быстро. Не задумываясь. Похоже, я окончательно уверил ее в моей высоко духовной и художественной натуре.

– Ты должна возбудиться. Сексуальное возбуждение сделает твое лицо еще прекраснее на фото.

Она на несколько секунд задумалась.

– Каким образом?

– Твоя рука уже лежит на твоей киске… Единственно, что тебе нужно сделать, это просто хорошо потереть ее. Ничего не изменится кроме твоего лица. Это мне и нужно, – я улыбнулся. – Ты и так лежишь сейчас передо мной абсолютно обнаженная и прекрасная, и ты ведь абсолютно расслаблена… Ты ведь не чувствуешь скованности или стыда?

– Ну, разве что самую малость.

– Вот эту самую малость, нам и нужно убрать, что бы получились хорошие фото. Давай, Ксюха, расслабься полностью, пусть приятное возбуждение придет и поможет нам закончить эту фотосессию. Сейчас все зависит от тебя. Насколько ты смелая и не зажатая.

Я вновь сыграл на правильных нотах ее души. Ксюха улыбнулась, кивнула и я заметил как ее рука прикрывающая сладкую щелку легонько задвигалась.

– Умница!

В тишине студии слышались щелчки фотоаппарата. Через пару кадров к этому звуку присоединились легкие стоны Ксюшки.

– Обалденно! В тебе и сила и эротизм одновременно! Уф… Как же жарко!

Ксюха оттопырив попку и тихонько постанывая, терла свою киску. Она уже была хорошо возбуждена, но не потеряла контроль над собой. Ладонь терла бугорок, а длинные красивые пальцы еще прикрывали анус и все остальное. Я же быстрым движением стянул с себя брюки и остался в одних плавках.