Текст книги "Архивы оборотней"

Он связал валяющуюся в отключке Кулиману, чтобы она не могла колдовать, и, поставив на ноги, выволок из дома под прицелом бластера. Ободок от горшка на голове я оставила. Так смешнее. И стильно, кстати, надо будет потом что-то подобное присмотреть Грызольде в подарок. Я сама, поддерживая за плечи, вывела несчастную кикимору, едва передвигавшую ноги от слабости. На поляну перед избушкой телепортировалась десантная группа конвоиров с Базы. Кот, вскочив на пенек, размахивал лапками, изображая руководителя операции:

– Так, вы трое, держите террористку под прицелом. Она особо опасна.

Угрюмые, неразговорчивые ребята быстро раскрыли алюминиевые чемоданчики со всем необходимым оборудованием, и меньше чем за минуту вся магическая сила Кулиманы была нейтрализована, руки сковали пластиковые наручники, на ноги надели специальные кандалы, не позволяющие широко шагнуть, а рот заклеили скотчем. Не из соображений садизма, а просто чтоб не ругалась. Точно так же и кикимору упаковали до полного выяснения обстоятельств. Пусть не думает, что если мы ей сразу на слово поверили, то и начальство у нас такое же добренькое…

К нам подошел прилетевший с десантниками Стив.

– По идее я должен был написать доклад, что вы украли мою лодку и бросили меня на льдине, – сурово начал он.

Мы покаянно опустили головы.

– Но с другой стороны… – Он улыбнулся. – Победителей не судят.

– Он все равно все укажет в отчете, – прошептал мне на ухо котик. – Эти биороботы так запрограммированы, никаких обид, просто техника.

– Нам пора на Базу. – Алекс подошел к нам сзади, его лицо озаряла улыбка. – Можем считать, что это дело закончено.

– Закончено – с моим ресторанным бизнесом, – сурово буркнул агент 013. – И все из-за этой дамской парочки.

– У тебя всегда и во всем женщины виноваты, – фыркнула я, пока командор устанавливал нам координаты на переходнике. Действительно, пора домой…

…Через два дня на Базе, когда наконец мы сдали все отчеты и написали кучу объяснительных, я выкроила часок для похода в лабораторию. Хотелось спросить наших ученых гоблинов, чем объясняется такое необычное воздействие на кикимор поедания мозга трески? Ведь, если что, это открытие может быть использовано нашими российскими спортсменами, и тогда бы мы кого угодно на Олимпиаде по золотым медалям обошли! Это ж о-го-го как здорово, Россия, вперед!

Но, увы, их ответ не внушал оптимизма. Похоже, причина была в какой-то особенности организма кикимор, и только их. Что-то там на генетическом уровне, вплоть до кратковременных изменений ДНК, глубже я эти научные термины не запомнила. Главное, что, похоже, опять не видать нам первого места в общем зачете…

Кулимана дала признательные показания о том, что действительно посягала на нерушимость российских границ, готовя вторжение и оккупацию северных районов нашей державы. Но в свое оправдание представила стройную, даже душещипательную историю о том, как была посажена в бочку коварной лисой (той самой, из сказки «Пойга и лиса», о которой уже упоминал кот) и сброшена в море. И только мысли о милой родной Швеции помогли ей выдержать все тяготы морского путешествия и многодневную голодовку. От такого у кого угодно мозги набекрень встанут…

Поэтому когда она наконец пристала к каким-то странным берегам и обнаружила, что это необитаемый остров, она окончательно решила вернуться и отомстить. Отомстить не только лисе, но и всей русской земле. Вернуться удалось не сразу, поэтому Пойгу и лису она уже не застала, а что вышло из второго пункта, вы уже знаете. Старые сказки имеют продолжение. Кулиману отправили в тюрьму, а вот кикимора осталась на перевоспитание на Базе. Три дня мы наблюдали, как она носится по оранжерее в рабочем фартуке Шурале, сгребая опавшие листья и таская взад-вперед тяжеленную зеленую лейку.

– Надеюсь, трудотерапия пойдет ей на пользу, – наставительно поднимал лапку Профессор, обращаясь почему-то исключительно ко мне, словно намекая, что общественно-полезная деятельность и мне бы не повредила. Даже Алекс это отметил и в конце концов попросил напарника не лезть в нашу личную жизнь с поучениями.

Однако когда в конце недели после очередного задания мы возвращались из кабинета шефа, то увидели удивительную картину: посреди оранжереи стояла садовая скамейка, покрытая роскошным казанским ковром. На вышитых подушках лениво возлежала наша кикимора, и вокруг нее крутился счастливый Шурале, обмахивая архангелогородку пальмовым листом и подавая очередной фужер с холодным шербетом. А она улыбалась ему, кокетливо поправляя на голове расшитую татарскую тюбетейку…

– Трудотерапия, говоришь? – усмехнулся командор, дружески подталкивая кота коленом в бок.

А я в тот момент случайно встретилась с кикиморой взглядом. Наш молчаливый диалог длился меньше двух секунд, после чего мы подмигнули друг другу и отвернулись. Она улыбалась Шурале, а я повела своего мужа под ручку подальше от оранжереи. Хорошо все-таки, что существует такая вещь, как женские чары!

Ну и женская солидарность тоже…

…С тех пор прошла неделя. И как-то днем, поняв, что не видела Пусика ни за завтраком, ни за обедом, я решила навестить его дома. Алекс был в спортзале, мне все равно ничем не хотелось заниматься, так почему бы не пойти повозиться с его котятами?

Вежливо постучав и не дождавшись ответа, я толкнула незапертую дверь. Меня встретила эхом практически пустая квартира! Негритенок играл на пыльном полу скорлупкой от фисташки, его брат и сестра мирно спали в пустой коробке из-под обуви, а из дома Профессора куда-то исчезла вся мебель, занавески, ковры и телевизор.

– Ничего, Алиночка, – приветливо раздалось за моей спиной. – Мы привыкнем. Это даже хорошо, что все вывезли. Детям больше свободы. А чем меньше игрушек, тем больше простора для фантазии.

– Это… это… из-за того ресторана в Архангельске? – обомлела я. – У тебя что, все описали за долги?

– Ну не то чтобы все, – грустно выпятил пузо агент 013. – В конце концов, детей мне удалось сохранить.

– А где Анхесенпа?

– Ушла на другую квартиру.

На мои глаза навернулись слезы. Я поняла, что произошло самое страшное. Пусик действительно потерял все. Его дети живут в нищете, его жена ушла из дому. А он сам, судя по неизбывной печали в глазах, готов просто застрелиться от отчаяния.

– Я все исправлю, – всхлипнула я, доставая из кармана кошелек. – Вот, пожалуйста, возьми сколько есть. Здесь большая часть зарплаты Алекса и что-то еще осталось от моих премиальных.

– Ну что ты, Алиночка, это неудобно, – слабо запротестовал кот, вяло отмахиваясь лапками.

– Бери, я настаиваю. – Меня душили слезы.

Негритенок перестал играть скорлупкой и удивленно уставился на меня, в душевном порыве я сгребла его в охапку, прижала к груди, стараясь рыдать не так громко, чтобы не напугать ребенка.

– Ну если ты настаиваешь. – Котик ловко вытащил у меня кошелек, и в тот же момент за его спиной появились два гнома в рабочих спецовках.

– Ну что, хозяин, все вещи в новые хоромы перевезены. Пора бы рассчитаться.

Я вытаращила на них мокрые глаза.

– Да, везет некоторым, – дружно вздохнули гномы. – Мы-то годами ждем расширения жилплощади. А энтих суперагентов из двухкомнатной в трехкомнатную по первой просьбе. На новоселье хоть пригласишь?

Я медленно повернулась в сторону Пусика. Но его уже и след простыл. Этот двуличный гад сбежал вместе с моим кошельком и всеми деньгами, которые оставались у нас с мужем до получки. Я выдохнула через нос, досчитала до двадцати пяти и аккуратно положила котенка в коробку. Погладила по голове, выпрямилась и сжала кулаки…

– Поспи тут, малыш, пока я убиваю твоего папу, – ласково сказала я и пошла чинить праведные разборки.

Любопытные гномы охотно составили мне компанию.

…Утром следующего дня я проснулась в отличном расположении духа. Рука под повязкой уже не болела, а лишь противно чесалась. Вчера в нашей больничке мне обработали царапины от когтей агента 013 каким-то экспериментальным составом и заверили, что столбняка не будет. Сам Пусик настаивал на помещении себя в блок для тяжелобольных, а до кучи и под программу защиты свидетелей. Хотя в свидетелях вчерашнего скорей уж были гномы.

Да и то первые минуты три, а потом они стали соучастниками безобразной драки за мой кошелек. Причем по-гномьи честно – хотя оба были на моей стороне, все равно разделились и отважно лупили друг дружку нераспакованной мебелью Профессора. Так что основные разрушения на его новой квартире произвели именно они, а не я, как было ошибочно указано в протоколе…

– Мурка-а, ты мой Муреночек! Мурка-а, ты мой котеночек… – напевала я, выходя из ванной.

Алекс ушел еще часа два назад, поцеловав меня, сонную, и предупредив, что приказ шефа в силе с шести утра и чтоб я никуда не выходила. В общем, если кто еще не понял, за потасовку с напарником мне влепили трое суток домашнего ареста…

– …Там сидела Мурка в кожаной тужурке, а из-под полы торчал наган!..

В коротком халатике я упоенно кружилась по квартире, радуясь неожиданному «отпуску». Если для кого-то трое суток сидения дома – проблема, то лично для меня – это праздник! Причем наказана была только я, отвоевавшая свои деньги, агента 013 признали симулянтом и отправили на задание. Пусть трудится, ему полезно напоминать о том, что зарабатывать надо честным путем, на своей основной работе. И кто после этого в выигрыше?

– …Здравствуй, моя Мурка! Здравствуй, дорогая! Здравствуй, моя Мурка, и прощай!

В девять утра в дверь постучали. Наш главный повар Синелицый, скорбно вздыхая, принес мне «арестантский паек» – салат «Цезарь» с курицей, кастрюльку вкуснейшего рассольника, плов по-узбекски и полтора литра компота. На ужин обещал приготовить блинчики с ветчиной, чизкейк с запеченным в меду яблоком и чай с бергамотом. Он меня по-своему любит, я ему пару раз жизнь спасала во время хоббитских волнений, так что балует, как может…

– …Мурка, Маруся Климова-а, прости люби-ма-ва-а-а!!!

Я пересмотрела двадцать четвертый сезон «Интернов», удержалась, чтоб не скачать двадцать пятый, перемыла полы во всей квартире, поиграла в «Наноферму», выпила чаю с медом, заново расставила мебель в кукольном домике. Это мое последнее роковое увлечение, как всегда казавшееся абсолютно безобидным.

Началось еще в прошлом году, с чисто случайной покупки журнала «Дом мечты», когда мы брали трехногого пса-оборотня, превращавшегося днем в ректора педуниверситета и терроризировавшего темнокожих студенток из Нигерии взятками и незачетами. Две девушки покончили самоубийством, и наш суровый шеф не задумываясь выписал на злодея ордер.

Арест проводился в Нижнем Новгороде. Мне тогда надо было изобразить восторженную дурочку, прыгающую с новым стульчиком для кукольного дома. Пока ректор-оборотень презрительно провожал меня взглядом, Алекс подкрался сзади и успел выстрелить шприцем со снотворным. Пса мы взяли, исправлению он не подлежал, поэтому отправился мотать долгий срок в тюремное заключение. Не был бы хромым, наверняка дали бы пожизненное, а так – сорок пять лет общего режима.

Но на журнальчики я тогда подсела, и вы не поверите, какое это неземное удовольствие – собирать собственный кукольный домик! Тем более если по роду службы вы имеете возможность ездить по Европе, подкупая себе в маленькую гостиную миниатюрные бутылочки вина, коробки с сигарами, тортики, елочные украшения и прочие восхитительные мелочи. Из тех, что никогда не будут продаваться в журнале, но так дополняют интерьер. Я даже зарегистрировалась на сайте таких же сумасшедших поклонниц и регулярно ставила плюсики замечательной кукольной мастерице под ником olushka. Однако после обеда мне наскучило и это…

– Здесь может медведь порой посидеть. Подумать, а чем бы заняться? – слоняясь из угла в угол, бормотала я.

Делать было совершенно нечего. Алекс не звонил. Я даже не знала, где он, с кем и на каком задании. Ну с кем, положим, знала, Пусик по-прежнему в боевой обойме, но куда и зачем их послали…

– Грызольдочка? – Я быстро набрала телефон секретарши шефа. – Да, это я. Да, под арестом, а как же… Нет. А чего, собственно, он хотел? Да. Да. Действительно. Да что ты говоришь? Нет, ну все мужики одинаковы…

Примерно через полчаса, когда я терпеливо выслушала все, чем троллиха хотела со мной поделиться, вздыхая в нужных местах, мне удалось легко выяснить, куда были направлены мой муж с котом.

– Каким скотом? – не сразу поняла она. Пришлось дважды объяснять шутку юмора.

Грызольда сделала вид, что поняла, а уж после этого мне ничего не стоило уговорить ее отправить ко мне лепрекона с переговорником. Мелкий мерзавец приперся нетрезвым, пытался прошмыгнуть в дом, вымогать у меня сахар, заставить танцевать за телефон и приставать с глупостями. В общем, вымелся, только когда я сняла со стены антикварную шашку РККА 1927 года и предупредила, что следующую фразу он произнесет уже фальцетом…

– Милый? – ласково пропела я, легко настраивая переговорник на аналогичный аппарат Алекса. – Да, это я. Да. А чем ты занят? А кого? Да-а?! А он сильный? Почему? Да-а-а… А кот где? Что значит, в…?! Ты не хочешь со мной разговаривать? Так, что ли? Ну и не больно надо!

Я надулась, швырнула переговорное устройство в мусорное ведро и плюхнулась на диван. Нет, ну что за свинство, в самом деле… Если меня засадили под домашний арест, то я не имею права даже спокойно поговорить по телефону с любимым мужем?! Бред какой-то… И Алекс вел себя так странно. Можно подумать, он там, в этих критских катакомбах, в первый раз Минотавра видит. Мы вроде уже брали одного такого. Или я что-то путаю? Надо спросить…

– Алло, любимый? Да, это опять я. Да, и я тебя… Я тоже скучаю. Да. Нет, я уже все по хозяйству переделала. Да, а при чем тут мой кукольный домик? Неужели? И тебе тоже? Хм… А Пусику? Ну спроси у него, делов-то… Что он сказал? Я не поняла. Понятно. Дай его сюда. Дай Его Сюда!!! Опять Минотавр?.. Да что вы там все, в конце концов…

Переговорник опять полетел через всю комнату. Ему повезло, я целилась в стену, а попала в гобелен с рыцарем и прекрасной дамой конца шестнадцатого века. Обидно. Делать было абсолютно нечего. Со скуки я стрескала весь суп, половину плова сунула в холодильник для Алекса. Чизкейк с яблоком отправился туда же, отдам предательскому коту, пусть этот гад еще больше растолстеет, скотина бесчувственная! Поговорить не даст! Минотавр там, видите ли, у них! Задание важнее личного! Фигу ему, а не мой чизкейк…

Я полезла в холодильник, достала пирожное и мстительно его съела. Даже без чая. Будет знать.

– Родной? – Мне показалось, что Алекс как-то неохотно взял трубку, раз он тянул целых двенадцать гудков. – Я тебя люблю. Очень-очень… А почему ты хрипишь? А кто хрипит рядом? Да… Ну так ему и надо. Передай трубку, пожалуйста. Да не коту, конечно, а этому вашему Минотавру… – Я прокашлялась, постучала себя кулаком в грудь и продолжила: – Так, слушай сюда, ты, козлина безрогая! По ушам давно не ловил? Сейчас словишь! А ну быстро ВЫПУСТИ МОЕГО МУЖА И МОЕГО КОТА, или я за себя не отвечаю-ю! Ты меня понял, морда бормановская? Понял, да?!

Судя по оборвавшимся гудкам, Минотавр просто оглох, разжал лапы, и наши его взяли. Обычное грубое животное, навидалась я такой гопоты еще в школьные годы чудесные. Храбрятся, пока не встречают сопротивления, а наорешь на них – сразу тупят и включают задний ход. Я только успела поставить чайник, как в квартиру ворвался Алекс.

Он еще не снял в костюмерной короткую тунику и перевязь с акинаком, просто подхватил меня на руки и расцеловал в обе щеки. Неулыбчивый кот сунулся в дверь, подмигнул мне, поднял вверх большой палец и отвалил…

Шеф вызвал меня к себе вечером. Как вы уже догадались, домашний арест был с меня снят. Гном даже при всех пообещал премию за помощь в аресте забыковавшего рогатого чудовища, но потом вспомнил, что я не имела права пользоваться служебным переговорником, да еще лепрекон подал жалобу, типа ему угрожали кастрацией, ну и…

В общем, ничего мне не дали. Свою награду я получила вечером, ближе к ночи. Но это уже личное, тсс…

А через три дня произошло серьезное происшествие. То есть настолько серьезное, что об этом стоит написать. Дело в том, что мы с Пусиком, конечно, помирились, но лучше все по порядку. Значит, так…

Глава вторая

– Милый, что-то я давно не видела Профессора, – неожиданно вспомнила я за завтраком, после второй чашки кофе.

– Как это давно? – равнодушно удивился Алекс. – Мы всего два дня назад вместе вернулись с задания.

– Ошибаешься, дорогой. Прошло уже три дня с задания! Аванс уже потрачен, зарплата будет через неделю. Ты три дня подряд жаришь вкуснейшие котлеты и поишь меня аргентинским кофе. А Пусика так и нет! Тебе не кажется это подозрительным?

– А что именно? Что он всегда приходит перехватить деньжат между авансом и зарплатой?

– Сто процентов, дорогой Ватсон! Ему же вечно не хватает.

– Хм… – серьезно задумался командор и, протянув руку, достал из кармана пиджака сотовый – звонки внутри Базы были бесплатными. – Не берет трубку, – после непродолжительного молчания сообщил он. – Ничего страшного, перезвоню вечером.

– Как это ничего страшного? – возмутилась я, потому что сердце после третьей чашки буквально рвалось наружу. – Твой напарник, мой мальчик для битья и наш общий друг семьи, исчезает на три дня, и ты говоришь «ничего страшного»?! А если он заболел, ушел в депрессию или, того хуже, нашел себе новых друзей? В общем, – заключила я, укладывая две котлетки на тарелку и накрывая сверху другой, – ты как хочешь, а я пошла разбираться! Да-да, мне до всего есть дело! И это… кофе убери куда-нибудь подальше.

На новой квартире котика не оказалось, дверь нараспашку, и, судя по полному разгрому, царящему в гостиной, Анхесенпа тоже куда-то ушла. Двое котят все это время висели на занавеске, третий рвал профессорские научные работы, которые он для хвастовства всегда держал на виду, типа пишет очередную диссертацию. Хотя сомневаюсь, что он действительно когда-либо сдавал даже кандидатский минимум. Я на всякий случай заглянула и в остальные две комнаты – спальню и игровую, там его тоже не было. Тогда я молча поставила тарелку с котлетами в прихожей, по-разбойничьи свистнула и быстро прикрыла за собой дверь.

Ну да бог с ним, точнее, с его вечным враньем, сам-то Пусик был мне очень нужен. Несмотря ни на что, я успела к нему привязаться. Кошки как никто берут в плен человеческие души. Гадать, куда он делся, можно было долго, а главное, смысла имело ноль…

Но судя по поведению котят (они вели себя как обычно), агент 013 просто отдыхал где-нибудь в хоббитском квартале, куда в последнее время повадился ходить. Вроде бы там кто-то из хоббитов открыл подпольный бар, о котором все молчали, даже шеф делал вид, что не в курсе. Иначе заведение пришлось бы официально закрыть, а всем нашим мужчинам требовалась хоть иногда именно такая разрядка. Так что даже женщины не особо возмущались, а мягко закрывали глаза на эти сугубо мужские пивные посиделки.

Поэтому вечером я пинками выгнала Алекса в хоббитский квартал, посетить тот самый кабак, пока мне выпала дорожка прямым ходом в кабинет шефа. Гнома на месте не оказалось, но его секретарша, моя подружка троллиха Грызольда, без экивоков зашла в его рабочий компьютер, чтобы мы вместе посмотрели список агентов, ушедших на какие-нибудь особо секретные задания. Признаться, от изумления у меня просто глаза на лоб полезли.

– Арест Соловья-разбойника и экстрадиция его из Стамбула, где он попросил политического убежища по религиозным причинам! Экстренная доставка новой головы для Всадника без головы, потому что старая упала в каньон во время скачки! Подача апелляции для освобождения Гулливера после празднования в честь захвата морского флота противника, ввиду некорректного поведения некоторых лилипутов и лживых обвинений в том, что им наступили на больную мозоль! Разборки с оборзевшим Винни Пухом, держащим в заложниках Пятачка до тех пор, пока его не переселят жить на пасеку бывшего мэра Москвы господина Лужкова! И это все?

– Все, – наматывая негустые волосы на толстый палец, подтвердила Грызольда. – А ты считаешь, этого мало?

– Я имею в виду, что агент 013 здесь нигде не записан.

– Ну он, как правило, работает вместе с вами, – пожала широкими плечами троллиха. – На моей памяти я выписывала ему индивидуальные задания раза три, не больше.

– Какие, если не секрет?

– Непыльные и финансово выгодные. Последнее было связано с обменом двум пенсионерам золотых скорлупок от разбитого яйца Курочки Рябы на обычное яйцо Камызякской птицефабрики.

– Ну с этим Пусик бы справился.

– Он и справился. Только трех скорлупок потом в бухгалтерии недосчитались. Больше агент 013 индивидуальные задания не получал.

– Понятно, – тяжело вздохнула я, собираясь на выход. – Тогда я надеюсь, он все-таки четвертый день гудит у хоббитов.

Ну, как вы, наверное, уже догадались, в знаменитом мужском баре кота тоже не оказалось, о чем сообщил вернувшийся оттуда не совсем трезвый Алекс.

– Агента 013 там не видели минимум неделю, – сказал он.

…В общем, через час мы наконец нашли шефа беседующим о малоорошаемом земледелии с Шурале и поставили вопрос ребром. Надо признать, гном сразу сдал Профессора.

– Да что такого? Агент 013 выпросился на внеслужебное задание, он должен прибыть сегодня вечером. Что-то там связанное с его научной или литературной деятельностью.

– Но скажите хоть, куда он направился?

– На Зону, – равнодушно отмахнулся шеф.

– Куда?!! – взвыли мы.

Зона – самое страшное слово на Базе. Сколько мы туда запихали неисправимых преступников типа вампиров, убыров, оборотней, людоедов, ведьм и прочей нечисти – лучше не вспоминать. Надеюсь, что нам не придется встретиться с ними снова…

Мы просидели как на иголках до двенадцати ночи и, плюнув на все, вломились в апартаменты шефа. У него там все было устроено по-шотландски сурово, стиль такой. Оружие на выложенных камнем стенах, большой очаг, основательная деревянная мебель и овечьи шкуры. Шеф вышел к нам в длинной ночной рубашке, ночном колпаке, с гнутой вересковой трубкой в зубах. Под мышкой гном держал толстый том рассказов о Шерлоке Холмсе.

– Отправляйте нас на Зону!

– Куда?! – зевая, не понял он.

– За котом. Он не вернулся!

– Ну завтра вернется.

– Мы не можем ждать до завтра, – сурово поднажал командор. – Наш друг в опасности!

– Слушайте, я уже почти сплю…

– А вот его брошенные дети нет! Хотите, мы всех троих приведем сюда, чтоб вы послушали, как они зовут папу?

– Ладно, ладно, – поморщившись, сдался шеф и попросил у нас две минуты, чтобы переодеться. Все переодевание выразилось в том, что он сменил ночной колпак на дневной красный и в таком виде пошел впереди нас в свой кабинет.

– Вот, смотрите. – Гном сдвинул в сторону все папки с рабочего стола и достал из нижнего ящика старую топографическую карту, для сохранности запаянную в пластик. – Это наша Зона, кстати, самая опасная из всех шести Зон на планете. Начнем с главного. Итак, Россия. Пермская область. Горный район, перемежаемый перелеском и болотами. N-ская воинская часть, номер *&-/%#.

– *&-/%#? – с трудом повторила я.

– Да, можно что-то более конкретное? – осторожно поддержал меня Алекс. – Боюсь, с таким адресом мы будем искать агента 013 года два.

– Более подробных адресов нет! – обрезал шеф. – Попасть в Зону общественным транспортом нельзя. Вы можете воспользоваться переходником, настроенным на датчик вашего напарника. Должен предупредить, что эти приборы на территории Зоны работают со сбоями, а могут вообще отказать. Рекомендую взять с собой трехдневный сухой паек и лазерные бластеры. Применение огнестрельного оружия в Зоне тоже порой приводит к плачевным последствиям.

– Бедный котик, – всхлипнула я. – Надеюсь, он позаботился о недельном пайке, потому что в день он обычно съедает по три нормы как минимум, маленький обжорка…

– Не знаю, не проверял, – недоуменно пожал плечами шеф. – Если я буду следить за отправкой каждого сотрудника, то мне придется клонировать себя на тридцать шесть маленьких гномов, а тридцать шесть начальников на Базе – это будет такой бардак…

– Хорошо, – успокоил его командор. – В любом случае, спасибо за участие, извините, что разбудили, мы пойдем.

– Ждите нас на рассвете, – ввернула я крылатую фразу из какого-то фильма.

Мы экипировались прямо в лаборатории у гоблинов. Алекс предпочел стандартный камуфляж с кучей карманов, обычную одежду всех лесных путешественников, геологов и всяких туристов-экстремалов. Я долго сомневалась, что надеть, тем более что кота рядом не было и толком объяснить, как положено одеваться на Зоне, никто не мог.

Гоблины сами ничего не знали, поскольку никогда не покидали пределов лаборатории, насколько мне известно, они даже обедали там же. Тюремную робу я отвергла сразу. Чисто из суеверия. Легкий космический скафандр примерила, посмотрела в зеркало и не взяла, у меня в нем талии нет и попа слишком большая. Такой же камуфляж, как на Алексе, тоже не очень хорошо, будем ходить как инкубаторские.

В конце концов я выбрала утепленный джинсовый костюм и походные ботинки со шнуровкой. Надела пояс с кобурой, получила под роспись бластер и фактически была готова. Командор взял два ствола плюс небольшой рюкзак с сухим пайком и минимальным набором спасателя. Ну, там, спирт, спички, медикаменты, веревка, мыло, швейцарский нож, фонарь, вроде все…

Один из лаборантов намекнул мне, чтобы я оставила ему на хранение сережки. Типа это травмоопасно, можно упасть и зацепиться за что-то ухом. Я мрачно показала ему кулак, и парень отвалил. Знаем мы этих гоблинов, себе не возьмет, но, сто процентов, переплавит в тигле для какого-нибудь научного опыта.

– Ну что, теперь вперед? – спросил Алекс, беря меня за руку.

– Да. – Я чмокнула его в щеку и вопросительно взглянула на главу лаборатории.

Тот кивнул и похлопал по плечу тощего, длинноволосого гоблина, сидящего за компьютером.

– Что с сигналом агента 013?

– Очень слабый, шеф, то появляется, то исчезает. Точечное попадание не гарантирую.

– И слава богу! – быстро сказала я, представив, что мы могли просто упасть на кота, а он таких вещей не прощает.

– Удачи вам, парни и… девушки, в вашем безнадежном деле, – благословил нас старый гоблин, поправил очки и, самолично установив координаты, передал переходник Алексу.

Командор нажал кнопку, и через мгновение мы оказались стоящими на странном плато, покрытом чахлой травой и хвойным мелколесьем. Вдалеке виднелись невысокие горы или какие-то сумрачные холмы, под ногами пружинила болотистая почва, а над головой висело свинцово-мрачное небо. Вроде бы обычная северная природа, если не считать разбросанных тут и там идеально круглых черных проплешин на земле.

– Мы тут не облучаемся случайно? – встревожилась я, оглядываясь по сторонам. – И где кот?

Алекс нажал на переходнике нужную кнопку, посмотрев уровень загрязнения воздуха и метеоданные.

– Нет, радиационный фон в норме. Как и температура, и сила ветра, и атмосферная влажность, и давление для этой местности и этого времени года. А вот где агент 013, непонятно. Экх-экх-экх… – закашлялся он, прикрывая рот кулаком от налетевшей желтой пыли непонятного происхождения. Ну вот и первая аномалия, каких здесь, говорят, немало.

– Милый, ты в порядке?! Надеюсь, эта штука не сожжет нам легкие. – Я быстро пожалела, что мы не надели скафандры. Вот идиоты же…

– Не волнуйся, это всего лишь мелкий песок, вон оттуда. Здесь когда-то явно пытались сделать поле для гольфа. А вон то здание очень похоже на базу отдыха.

Вэк, хвала Аллаху… пронесло… пока.

– Но эти проплешины меня очень пугают.

– Обычные следы от костров, – успокоил мой муж, быстро присев и проведя пальцем по черному краю одного из кругов. – Это всего лишь пепел.

Я смутилась, надо же так лопухнуться…

– В принципе получается, что наши самые отъявленные преступники тут неплохо устроились. Чистый воздух, жизнь на природе, отсутствие полиции, собственное поле для гольфа… Если это самая страшная Зона на Земле, то остальные, наверно, расположены где-нибудь на Капри или Гоа?

– Смотри, там, кажется, люди… да, точно! – перебил меня Алекс, глядя за мою спину. – Они могли видеть агента 013!

Я обернулась. Действительно, в сотне шагов от нас брели три мрачных типа, одетых в армейский камуфляж и драные телогрейки. Все очень странные, бандитские рожи небриты месяца три, щеки впалые, глаза горят лихорадочным блеском, и каждый держится обособленно от других.

– Надеюсь, эти типы не заключенные. По крайней мере, не наши, потому что я их не помню. С виду обычные бандюки, хотя не зарекусь, что не маньяки.

– Кажется, это сталкеры.

– Сталкеры?! Подожди, так это что, ТА САМАЯ Зона?! – Я изумленно вытаращила глаза.

Почему-то сразу подумалось, что я сталкеров по-другому представляла. Хотя, честно говоря, я их себе вообще никак не представляла, не считая ассоциации с любым персонажем любой постапокалиптической фантастики. На фига оно мне надо? Я ж по жизни оптимистка!

– Да. И это самые настоящие сталкеры. Ходят в Зону, ищут артефакты. Хотя, честно говоря, не понимаю, какие артефакты могут остаться после так называемого «пикника»? Мусор, объедки, пивные банки, использованные… извини…

– Э-э, граждане, – окликнула я, мысленно сделав пометочку при случае уточнить у него насчет знаний о последнем предмете. – Вы тут случайно кота не видели? Толстый такой, пушистый, серой масти с белыми полосками, отзывается на кличку Профессор, агент 013, Мурзик, Стальной Коготь, Мудрый Зверек, Который Очень Много Говорит, Белопогонник, Пусик… Не пробегал, а?

Двое отрицательно помотали головами, а третий, с большущим мешком на спине, неожиданно оглянулся, прошипел что-то матерное и резко кинулся бежать, щедрой рукой разбрасывая впереди себя гайки.

– Фас! – крикнула я командору, с ходу бросаясь в погоню.

Алекс в три прыжка опередил меня, перекрывая убегающему дорогу к спасительному лесу.

– Не отдам! Мое! – Несчастный выхватил из-под мышки обрезанное охотничье ружье и не целясь дважды выстрелил в нашу сторону.

Ей-богу, я даже с закрытыми глазами стреляю лучше… Первый выстрел просвистел у меня над головой, а второй взрыл землю за три шага перед Алексом.

– Не подходите! Я псих, я в Зоне стреляю! – верещал небритый тип, когда мой муж заворачивал ему руки за спину. – Не отдам кота! Он мой! Я в него уже влюбился-я!

– Уверена, что это не взаимно, – гордо отрезала я, развязывая мешок, из которого выкатился мрачный, надутый и взъерошенный Профессор.

– Как ты, напарник?

– Бывало и хуже. – Кот начал было себя вылизывать, но вовремя опомнился. – Тьфу ты, сколько грязи и пыли. Лучше дома ванну приму. А вы чего тут забыли?