Текст книги "Егерь Императрицы. Граница!"

– Ты не смотри, что он такой смирный, – кивнул на него Баранов. – Пока его из Стамбула в Белград перевозили, три раза в дороге пытался бежать. Богдана ножом ранил. Пришлось его там оставлять. Да и ребяткам тоже хорошо досталось, – кивнул он на дюжих гвардейцев. – Это сейчас он посмурнел, после трехнедельного плена, а так – зубами, говорит, вас рвать, царских слуг, буду!

Обратно вниз по течению шхуна шла гораздо быстрее. В связи с прекращением военных действий между Османской и Российской империями движение судов по реке увеличилось, и теперь капитану приходилось менять курс гораздо чаще, чтобы расходиться с встречными бортами подальше. Впереди было еще два участка, которые вызывали особое опасение, и самым первым были Железные ворота с их Голубацкой крепостью, там, где Дунай, стиснутый Карпатами и горами Старо-Планины, был наиболее узким.

Все шло по установленному судовому распорядку. Дежурная вахта из матросов работала с парусами и такелажем, а переодетые егеря вели постоянную приборку на палубе и наблюдали за рекой. Теперь оружие у каждого лежало в больших рундуках, в шаговой доступности.

Семейство Милорадовича было предоставлено само себе, а около Егорова, разглядывающего трофейный турецкий пистоль, сидело трое пластунов и Радован.

– Вот потому-то, ребятки, он и не стрельнул, – объяснял слушателям Лешка. – Запустил хозяин свое оружие, затравочное отверстие в замке он не вычистил от нагара. Курок-то турок спустил, а тот в холостую щелкнул. Вот за это небрежение он и поплатился. Пришлось ему с клинком в рукопашную идти. А так бы бахнул, и даже если промахнулся, то все равно бы тревогу поднял. Вот потому мы и проверяем свое оружие по три раза на дню, а вы его чистите и смазываете по несколько раз. Так что не ворчите, вот вам чужой опыт в небреженье, – и он, направив ствол за борт, опять пару раз щелкнул курком. – Держи, Лазар, разрядите его, разберите по мелким деталям, все вычистите, соберите, он вам еще верой и правдой служить будет. Так-то доброе оружие, ствол хороший, замок на нем надежный, видно, что это австрийское изделие. Значит, и хозяин его не из простых соглядатаев был.

– Господине официре, зашто имате тако поцепане униформе? – младшая из стоящих рядом сестер Живана Милица с улыбкой кивнула на старые штопаные матросские робы. – Или у руској војсци тако сви ходају?

Алексею стало даже как-то неловко. Он почему-то покраснел и замешкался с ответом.

– А ну брысь отсюда, стрекоза! – подошедший сзади брат громко шикнул, и девчонки со смехом убежали к кормовой каюте. – Будете мешать солдатам и матросам, точно такие же робы наденете! Лучше, вон, помогите нашему коку готовить обед, и сколько раз вам уже можно повторять – говорить на людях только на русском! Мы в Россию плывем!

– Да, брате! Слушајте, господине официре! – девчонки показали ему язык и нырнули за дверь каюты.

– Ох и стрекозы! – покачал тот головой. – Ничего, совсем скоро подрастут, и можно будет уже замуж выдавать. У нас с шестнадцати самый возраст для замужества. Боюсь, только бесприданницами они будут у меня.

– Не бойся, господин офицер, – улыбнулся Алексей. – Капитан-поручика получишь по итогам войны, да и премиальные хорошие будут. Только бы нам вернуться. Сам слышал – впереди два опасных участка, как бы нам там прорываться не пришлось!

К Железным воротам подошли в темную, пасмурную ночь. Небо было затянуто тучами, накрапывал мелкий дождик, и шхуна, спустив паруса, прошла десять верст по быстрому течению речной теснины всего лишь за один час. Зоран сам лично встал к штурвалу и словно бы на ощупь вел свое судно. Вот показались и утесы Голубацкой крепости, охраняющей самый узкий проход. На старинных бастионах тускло горело несколько светильников, но людей нигде вокруг видно не было. Никто не окликнул проходящее всего в какой-то сотне саженей судно.

– Слава Светом Николају! – Зоран передал штурвал рулевому и размашисто перекрестился. – Повезло нам сегодня, господин офицер. Очень сильно повезло! Но больше я ни за что тут ночью не пойду! Два раза нас чуть было на камни не бросило. О-хо-хо-о! – и он вытер с лица то ли пот, то ли мелкие капли дождя.

– Через два дня будет Видинская крепость, а за Арчаром нас уже встретят и прикроют наши суда, – Ветров успокаивающе похлопал капитана по плечу. – Ты молодец, Зоран, на Дунае нет капитана лучше. Совсем немного нам осталось. Может быть, так же попробуем ночью потихоньку проскочить мимо следующей крепости, вот как и здесь?

Подгадали так, чтобы проход мимо Видино был затемно. Но теперь погода была ясной, луна на небе светила ярко, и так же незаметно, как и под Железными воротами, пройти уже здесь не получилось. На середине реки их встретил двадцативесельный кончебас, с которого раздался грозный окрик на турецком.

Зоран выругался и посмотрел на стоявшего рядом с ним Ветрова.

– Скорости не снижай, отвечай им спокойно и правь как ни в чем не бывало дальше, – Илья окинул взглядом всю реку. Больше поблизости никаких судов не было. Как видно, это гребное одномачтовое судно турок было здесь дежурным. – Ну, Егоров, готовься, теперь дело за тобой и за твоими стрелками!

– Егеря, к бою! – выкрикнул тот команду, и сухо защелкали взводимые курки на фузеях и штуцерах.

А с идущего наперерез кончебаса все продолжали угрожающе кричать. Шхуна уже была от него на расстоянии уверенного выстрела из ружья, но Алексей все медлил с командой. Наконец он определился.

– Василий, готовь тромбон. Внимание всем! Первым работает Афанасьев с носа. Сразу же после него Кудряш, Борис, Воробей и Быков кидают с бортов гренады, авось какая и залетит к туркам. Потом все бьют из ружей на выбор и по своему личному прицелу. Всем быть наготове! Живан, убери девчонок с палубы! – резко выкрикнул он, увидев, что любопытные сестры выскочили на шум из каюты. – Положи всех своих на пол, и чтобы они даже не думали от себя выходить!

«Бам! Бам!» – хлопнули первые выстрелы с канчебаса, и пули свистнули над бортом. «Бам! Бам!» – еще две выбили из него щепки. Шхуна, не меняя курса, продолжала стремительно сближаться с турками. Чтобы не быть ею протараненными, саженях в десяти-пятнадцати они, крича ругательства, резко приняли вправо и подставили свой борт.

– Давай, Василий! Егоров взмахнул рукой, и вскочивший на ноги Афанасьев разрядил свой тромбон в близкую цель. Кончебас по своей осадке был гораздо ниже шхуны, и рой картечи ударил сверху вниз в самый его центр. Тут же с палубы вылетели четыре гренады, и как минимум две из них упали на палубу турок. С борта шхуны, перекрывая истошные вопли раненых, ударил ружейный залп, и судно проскочило вниз по реке. Вслед ему не раздалось больше ни единого выстрела.

– Ну теперь нам только ходу! – пробормотал Ветров. – Чуть больше двадцати верст пути осталось, а там уж и наши помогут, отгонят погоню, если, конечно, таковая будет.

В погоню от Видино бросились сразу три галеры, и через три часа из туманной рассветной серости выступили их очертания.

– Расстояние – три кабельтовых, – доложился Тодор. – У них на носу, на баке по пушке стоит. Если они начнут стрелять, то рано или поздно нам все мачты посбивают, и тогда все, зажмут и потом возьмут на абордаж!

– Знаю, – кивнул капитан. – Мы им живыми нужны. Значит, будут нам такелаж калечить. Натягивайте сверху сеть, чтобы обломками людей не побило!

«Бам!» – словно в ответ ему ударила пушка с идущей самой первой галеры. Небольшое ядро плюхнулось в воду далеко от борта шхуны.

– С галеры стрелять очень трудно, – пробормотал Баранов. – Ствол ее пушки почти не управляем, смотрит он только вперед, а нос судна все время рыскает. Но с третьего или пятого раза они в нас точно попадут. Давай, Алексей, заставь-ка ты их там поволноваться. Пусть мажут.

А Лешка, стоя на кормовой надстройке со своими лучшими стрелками, уже рассчитывал тактику и схему ведения огневого боя.

– Вы трое здесь, сверху, бьете, – кивнул он Курту. – У вас «весло» и итальянские штуцера самые дальнобойные. И здесь вам никто мешать не будет. Там, на корме, еще пятерых штуцерников посадим. Толку от них на дальнем расстоянии мало, но попугать турок они могут. Пара человек пошустрее на задней мачте на реях привяжутся. Главное, не дать им по нам пристреляться. Шхуне часа два осталось до наших кораблей ходу.

«Бам!» – хлопнул опять пушечный выстрел, и ядро ударило в саженях пяти от борта.

Хлестко щелкнул первый, за ним второй и потом третий выстрел из самых дальнобойных штуцеров. За ним вслед ударили и те пять стрелков-штуцерников, что расположились на корме.

Алексей посмотрел в трубу. В приближении было хорошо видно, что на остроносой галере царила суета. Из высунутого жерла орудия сверкнуло пламя, и еще одно ядро пролетело в опасной близости от шхуны. Весла с бортов ритмично опускались в воду, толкая корабль вперед, и было видно, что расстояние до противников постепенно сокращается. Практически одновременно ударили два штуцерных выстрела, и один из артиллеристов, резко взмахнув руками, упал прямо на ствол пушки.

– Есть один! – выкрикнул Алексей. – Кто стрелял?!

– Велько из «итальянки» и с мачты Воробей вместе били, ваше благородие, – откликнулся Живан.

– Молодцы, стрелки! – похвалил Егоров. – Точнее целься!

Минут пять не было слышно орудийных выстрелов, затем пушка с передней галеры опять бумкнула, и ее ядро сбило одну из рей. Вниз полетели щепа, куски дерева и обрывки канатов.

– Ваньку Соловья ранили! – послышался крик с палубы.

Из каюты, несмотря на предостерегающий возглас Баранова, выскочил дядя Живана и, подскочив к лежащему на палубе егерю, потащил его к себе в каюту.

Матросы быстро скинули обломки такелажа за борт, а трое вскарабкались на мачту и подвязали сбитый ядром парус.

Хлопнули еще несколько выстрелов из штуцеров, и Лешке показалось, что еще одного канонира откинуло пулей от пушки.

– Расходятся по бокам, худо! – пробормотал Зоран и крутанул штурвал, меняя курс. – Сзади будут бить из пушки, а эти навалом с боков пойдут. Эх, мне бы хоть одно орудие, я бы им сейчас показал! Ну что ты ружьями против галеры сделаешь?! Там борта с кулак толщиной, никакой пулей их не пробить! Здесь ядро или даже бомба для хорошего удара нужна!

– Пушек нет, бомб нет, пулей не взять, – бормотал про себя Алексей, оглядывая приближающуюся сзади галеру. Артиллеристы на ней стали осторожнее и уже не мелькали так открыто, как раньше. Взгляд Егорова скользнул по палубе и остановился на небольшой шлюпке. – Пушки у нас нет, но есть брандер, пусть он совсем маленький и не факт, что сработает как надо, но попытаться доставить неприятности туркам можно. – Курт! – окликнул главного оружейника капитан. – У тебя фугасы и порох остались?

– Только один большой фугас у Кудряш, – тот удивленно посмотрел на командира. – Мы все их использовать на оборона Ришский крепость. Есть еще пороховой мякоть около пуда в мешочках. А куда это все здесь ставить? – и он недоуменно посмотрел на реку.

– В самую точку! – усмехнулся Лешка. – Поставим, даже не сомневайся, с вас, главное, точный выстрел! – и направился к капитану.

Минут через десять дружной работы всей команды за борт, практически не снижая скорости, была спущена шлюпка. Два первых помощника капитана, балансируя на ней, все же смогли выровнять лодку, и она запрыгала на канатном буксире за шхуной. Наконец его обрубили, и Тодор со Стефаном, обвязанные линями, прыгнули в воду.

– Тащи их! – выкрикнул Зоран, и уже через минуту мокрых и кашляющих храбрецов подняли на палубу. А все стрелки-егеря в это время усиленно выцеливали идущую вслед за шхуной шлюпку. Она отстала саженей на сто, и к ней уже приближалась галера.

– Не спешить! Точнее целься, – напомнил стрелкам Егоров. – Всем бить только по моей команде! Ну же, ближе, еще ближе! Галера была уже совсем рядом с лодкой. По всему выходило, что пройти она должна была буквально впритирку с ней. Вот она догнала ее, пропуская буквально в двух саженях от борта, а с него, свесившись, разглядывали, что там внутри, сразу несколько любопытных.

– Ого-онь! – скомандовал Алексей.

Сразу полтора десятка штуцеров ударили залпом. Чья-то пуля, как видно, разбила одну из трех закрепленных масляных ламп или фонарь на шлюпке, и горящая жидкость воспламенила уложенный внутри пороховой заряд. «Баба-ах!» – громовой взрыв аж откинул судно, ломая на нем мачту, ряд весел и переворачивая все на палубе. А сверху на паруса и на доски галеры сыпалась горящая, пропитанная маслом и жиром ветошь.

– Ура-а! – раздался громовой крик на судне. – Горит, глядите, братцы, горит, зараза!

– Молодец, Егоров! Уважа-аю! – покачал головой Баранов. – Так уж и быть, сможем вырваться, никто не узнает про эту твою самодеятельность в Белграде. Обещаю!

Две идущие сбоку галеры отстали и, развернувшись, подошли к терпящей бедствие.

– Ну, какое-то время мы у них выиграли, теперь бы только ходу! А капитан свое дело знает, – произнес Баранов, поглядев на слаженную работу команды Зорана. – До Арчара совсем немного осталось. Там в островах и стоят наши суда. Еще, пожалуй, час, и даже чуть меньше. Может, и эти прекратят погоню?

Но, как видно получив команду, две целые галеры резко развернулись и пошли вслед за шхуной.

– Догонят! – пробормотал Зоран. – У них ход на веслах значительно быстрее. Сейчас они там гребцам плетей дадут и уже через полчаса на абордаж пойдут!

Обе галеры выбрали тактику предыдущей. Идя параллельно рядом с друг дружкой, они еще издали начали бить из своих единственных, установленных на носу орудий.

– Стрелки, к бою! – скомандовал Алексей. – Выбивайте артиллеристов, на матросов не отвлекайтесь! Жалко, до рулевых нам не достать, хорошо они прикрыты.

Выпущенное издали ядро упало возле кормы, окатив его брызгами. Второе, от соседки, выбило фонтанчик далеко вправо.

– Пока не точно, но скоро они подойдут на уверенный выстрел, – покачал головой Ветров. – Не давайте им целиться, егеря!

– Не давай целиться, – пробурчал Гришка, проталкивая пулю в ствол. – Да куды там целиться-то, чай, уж наученная турка! Башку даже, вон, не больно кажет. Попробуй ему в орудийный порт попади, када тут все вон как на этой волне прыгает, – и он, вздохнув, пристроил длинный ствол итальянки на канатную скатку. «Бам!» – приклад толкнул его в плечо. – Кажись, попал! – он, прищурившись, пригляделся и, откинув полку замка, сыпанул туда порох из надкусанного патрона.

– Капитан, два кабельтовых до галер! – прокричал Стефан.

Бахнул пушечный выстрел, и ядро ударило его, буквально разрывая тело. Второй выстрел сбил еще одну рею, и вниз полетели обломки такелажа.

– Раненые на палубе! – раздались крики на судне.

– Тодор! Петар! Костич! Симич! Быстро на мачту! – рявкнул капитан. – Некогда стенать! Крепить паруса!

– Пристрелялись, гады! – процедил сквозь зубы Баранов. – Еще три таких залпа, и мы вовсе без парусов останемся, бери нас потом с боков в клещи. Эх, еще бы одну шлюпку, как давеча, как же хорошо с ней в прошлый раз вышло. Хоть придержать этих да прицел ею сбить, чтобы они по сторонам рыскали!

– Бочки есть? – Алексей вопросительно поглядел на Зорана. – Любые, чем больше, тем лучше, только пустые! Кидайте их с кормы, турки уже пуганые, пускай с кильватерного следа за нами сходят! Откуда они знают, что там в них пороховой начинки не будет?

– Есть бочки! – капитан шхуны мгновенно понял мысль русского офицера, и вскоре одну за другой сербы выкинули за борт пять пустых деревянных бочонков.

– Галеры расходятся в стороны! – выкрикнул чинящий на мачте парусную оснастку Тодор.

И правда, обе галеры, не желая рисковать и не зная, что там еще им приготовили, резко сменили свой курс, приняв в стороны от плывущих за шхуной бочонков, а по ним самим все били и били штуцера.

– Арчар по правому борту! – прокричал стоящий на носу матрос. – Вижу вдали острова! – и через некоторое время раздался опять его крик: – Вижу внизу по течению паруса. Три судна выходят из-за островов нам навстречу!

– Наши! – прошептал Алексей, вглядываясь в окуляр своей подзорной трубы.

Два галеота и большая военная шхуна под Андреевскими флагами, выйдя наперерез погоне, продемонстрировали турецким галерам открытые пушечные порты и торчащие из них жерла орудий. Этого хватило для того, чтобы те резко развернулись и, вспенивая речную воду веслами, устремились прочь вверх по течению.

– Отбились! – Баранов снял с головы грязную шляпу. – Облачайтесь в мундиры, егеря. Хватит вам уже в этой рванине ходить. Словно не воинское подразделение, а какая-то шайка пиратов!

Через три часа одетые в свои мундиры егеря поднимались по сходням на борт большой военной шхуны. Вслед за ними зашли беженцы из Белграда и занесли троих раненых. У Ивана от падения обломков такелажа было глубокое рассечение на голове, у одного матроса из команды Зорана был перелом ключицы, второму огромная, с ладонь руки, заноза от разбитой ядром реи словно стрелой пробила голень ноги насквозь.

– Мишель, ты, как всегда, неподражаем! – Егоров со смехом обнялся с Кунгурцевым. – Являешься в самый разгар представления, как полицмейстер, и всех зрителей с участниками разгоняешь к чертям собачьим! Хоть бы бахнул для порядка и ускорения, чтобы им веселее драпалось!

– Так, господин капитан, ты это, тут не очень-то фамильярничай! – Кунгурцев с притворной строгостью посмотрел на приятеля. – Как-никак, а с их высокоблагородием сейчас разговариваешь! Да-да, Алексей Петрович, вот только на днях, перед самым нашим выходом сюда, на Дунай, чин капитана третьего ранга пришел. Флотское начальство в столицах быстрее вашего сухопутного расстаралось. Сентябрь месяц на носу, Лешка. Все наши войска из Румелии вышли, а из Санкт-Петербурга по случаю виктории «золотой дождь» начинает сыпаться. Хотя, может, это я зря с тобой так, – сделал он испуганное выражение лица. – Может, и ты уже в майорах давно, да вот только сам пока того еще не знаешь?

– Поздравляю, Миш! Искренне рад за тебя, господин капитан третьего ранга! – улыбнулся Лешка. – Достоин, чего уж там! – и крепко обнял друга.

– Спасибо, спасибо, – было видно, как приятна Кунгурцеву эта похвала егеря. – А по поводу бахнуть, это, извини, пока никак. Мир у нас нонче с османами. Не отпишешься потом от штабных за такую вот вольность. Наше дело было – контрабандистскую шхуну прикрыть, но в бой с турками не вступать. Вот если бы они первыми ударили, тогда бы оно, конечно, – и он плотоядно облизнулся. – А это кто такие у вас симпатичные?

Мимо беседующих офицеров к предоставленной им каюте прошло семейство Милорадовичей. Две девицы захихикали и проскочили вслед за своей матерью.

– Миша, это же еще дети, ну чего ты как кот мартовский на них глядишь? – покачал укоризненно головой Лешка. – Родные сестры Живана, мы их из Белграда вместе со всей родней вывезли. Там у них с турками своя заваруха начиналась, никак нельзя было их нам оставлять.

– Поня-ятно, – протянул Кунгурцев. – А та вон старшенькая очень даже ничего! Такая фигуристая и личиком миленькая. Я бы через годок-другой к ней посватался!

– Иди уже своими командуй, жених! Сейчас отходить будем! – Егоров почувствовал какой-то неожиданный и странный укол ревности и даже сам ему удивился. С чего бы это вдруг?

Длинные сходни подняли на борт. Швартовая команда оттолкнулась шестами, и шхуна медленно отошла от берега. За военными судами пристроилось и судно Зорана. А на берегу осталась только лишь примятая трава да могилка с крестом и плоским камнем, где была нацарапанная коротенькая надпись: «Стефан Илич, 17.03.1746 – 02.09.1774».

Двенадцатого сентября от крепости Журжа на двух крытых каретах в сопровождении целого гусарского эскадрона по Бухарестскому тракту выехали офицеры из ведомства Баранова, сопровождающие самозванца. Им предстоял долгий путь. Нужно было выйти через Фокшаны и Кишинев на Киев, а уже дальше двигаться длинной дорогой на Санкт-Петербург. Там новоявленного Петра III ждало долгое и вдумчивое общение с очень и очень неприятными людьми.

Егерская же команда пылила по старинному тракту к месту своего давнего постоя, на озерную окраину столицы Валахии. А за егерями катили две интендантские повозки, в одной из которых лежал с перевязанной головой Ваня Соловей и сидел присматривающий за ним доктор Михайло. На другой, свесив ноги, оживленно болтала о чем-то своем женская половина семейства Милорадовичей. И какой уже раз, обернувшись, Лешка ловил на себе искристый, веселый взгляд Катарины.

«Да ну нет, что за глупости!» – буркнул он про себя и потрепал по голове идущего рядом Радована. – Ноги устанут, вестовой, а ну бегом к дядьке Михайло в повозку! Будешь ему там помогать, за нашим раненым приглядывать!