Текст книги "Замок Древних"

Часть первая

21 декада 816 года

– Слезай оттуда!

Раздавшийся возглас заставил меня испуганно вздрогнуть, а камень, ударившийся о скалу и осыпавший градом осколков, не оставил никаких сомнений в том, что мое убежище обнаружено. Я придвинулся к краю уступа, нависающего над тропой, и посмотрел вниз.

Улыбается, тварь зубастая, выследила-таки. Дарг[1]1
  Дарг – маг, развязавший Ледяную войну, ставшую причиной исчезновения Древних магов.


[Закрыть] ее подери! А сколько усилий потратил, пытаясь скрыться – и все впустую. Ведь был такой прекрасный замысел! Под утро пробрался мимо охранника до развилки в сторону перевала и немного наследил – даже у хорошего следопыта сложилось бы впечатление, что я пытаюсь уйти по левому подъему, а сам быстро вернулся, пробрался через стоянку и двинулся в сторону замка. Полчаса быстрой ходьбы по тропе и еще столько же, чтобы забраться сюда по почти отвесной скале. Дарг! И ведь до последнего мига был уверен, что даже если они и заподозрят что-то, то лишь разделятся и пойдут через перевал обеими тропами. Но как же она смогла понять, что я решил не уходить от преследования, а дождаться, пока они уйдут вперед, и потихоньку идти позади? Да еще и нашла здесь, ведь меня снизу совершенно не видно. Дарг! Как не хочется погибать! Но и шансов остаться в живых не вижу. Остатки силы потратил на то, чтобы отвести глаза охраннику. Заклинание теней не дало ему разглядеть среди отблесков костра и сгустков сумрака меня, пробирающегося к развилке и обратно. Хотя и будь запас сил полон, все равно шансов выйти победителем из схватки с охранниками и этой зверюкой не было. У-у-у, знал бы парочку боевых заклинаний, устроил бы им путешествие в Дарговы пустоши[2]2
  Дарговы пустоши – область, наиболее пострадавшая от Ледяной войны. В настоящее время представляет собой пустынные каменистые предгорья, населенные кошмарными существами.


[Закрыть]! А при открытом противостоянии шансов никаких нет.

– Слеза-ай!

Я с тоской обвел взглядом окрестности. Открывавшаяся панорама порадовала бы любого менестреля, слагающего песни о красотах природы. Серые горы, подсвеченные восходящим солнцем, еще темное ущелье с протекающей по нему рекой и нависающим над ней карнизом. Кое-где среди камней пробиваются травы, над водой скалы затянуты темно-зеленым мхом, поднимаясь почти на десяток футов. В паре сотен ярдов правее меня на другой стороне ущелья свисает оборванный подвесной мост, обвившийся вокруг старых быков и похожий на змею, свесившую к воде хвост. На плато за мостом чернеет небольшой замок. Наверное, его владелец тоже был ценителем красоты. Слева карниз нависает над ущельем ярдов на семьдесят, затем резко сужается до ярда и пропадает из вида за поворотом. Увы, сейчас меня эта сказочная картина совсем не радовала. Причина стояла под моим уступом и подкидывала на ладони небольшой камень.

Да уж, сильна зубастая… Неужели рассчитывает, что я сам спущусь ей прямо в руки, сам подставлю горло под клыки? Да ни за что! Не дождется она такой радости.

Нет, все-таки прав был дядя: легкие деньги оборачиваются большими проблемами. Всего лишь три декады назад перспектива легкого и быстрого заработка раскрашивала мир яркими цветами, а сейчас мной владеет одно желание – выжить.

19 декада 816 года

Я поднялся на пригорок и замер. Раскинувшийся город поражал своим размахом. Сотни деревянных домов приютились у каменной стены, а за ней виделось еще больше огромных каменных строений. Велик Ашгур, во время дядиной молодости в нем жило более пятидесяти тысяч человек, наверное, сейчас их стало еще больше. Дядя рассказывал, что раньше деревянные дома не разрешалось строить ближе чем в двухстах ярдах от крепостной стены, а сейчас дома приблизились почти вплотную. Что ж, последняя война, докатившаяся сюда, была двадцать три года назад, вот, видимо, и решили люди занять свободное место. А за стеной еще ухаживают, даже отсюда заметен более темный кусок стены и люди, копошащиеся на ней. Пригород вытянулся вдоль дороги, ведущей к въездным воротам, есть даже свой торг. Возле реки стоит пара мельниц, а чуть дальше чадят какие-то мастерские. Явно из-за этого чада их и перенесли из города. Ладно, надо идти, на город я еще налюбуюсь, а вот ночлег стоит поискать. Пожалуй, сегодня переночую где-нибудь в пригороде, а завтра с утра войду в город.

– Что, хорош город Ашгур?

Я обернулся. По дороге возле меня двигалась повозка. Правящий ею старичок довольно улыбался и, натянув поводья, остановился.

– Что, любуешься? Оно и верно: отсюда, да еще с крепостной стены самый лучший вид открывается.

– Да, действительно – поразительной красоты вид.

– А я смотрю, кто-то на пригорке замер и головой вертит. Все, кто впервой город наш видит, так здесь и столбенеют. Не видал небось еще таких городов агромадных?

– Нет, не приходилось, только в Карлове бывал.

– Ну, Карлов против нашего Ашгура не город, а так, городишко. В нем ведь едва десять тыщ люда живет, а в Ашгуре в прошлом годе шестьдесят тыщ сочли. Откедова-то сам будешь?

– С предгорий, с севера; если по прямой, то верхом два дня пути. Только прямой дороги нет, так приходится и по четыре дня добираться.

– Да, далековато ты забрался. А в город чего идешь, может, учеником к мастеру какому пристроиться хочешь?

– Хочу в Магическую школу поступить.

– Ишь ты! Нешто способности имеешь?

– Да, дали боги немного.

– Ежели дали, то и впрямь в школу тебе прямой путь, толковый маг завсегда в почете и довольстве. А сейчас-то где устроиться думаешь? Прием ведь только на следующей декаде начнется, аккурат после праздника урожая.

– Думаю в какой-нибудь таверне комнату снять, может, подскажете, где ближайшие находятся?

– Подсказать могу. Если серебряный империал за декаду тебе не дорого, то надо в «Проезжего купца» идти. Там и комнаты хорошие, и обслуга вышколенная, и охрана никому спуску не дает. В ней и купцы, и благородные бывают, и прочий люд при деньге останавливается. Для простого люда самый лучший выбор – это в «Гнедом скакуне» остановиться. Там комната на декаду в четыре – пять серебраков обойдется. И подешевле места есть, да только где кухня плохая, где с опаской жить придется, а где под вечер такие непотребства закатывают, что жить там никак невозможно. В город под праздник и соваться не стоит, цены и так поболе, чем в пригороде были, а сейчас, почитай, две цены просят.

– Денежки, пожалуй, мне еще понадобятся, да и к прислуге я не привыкший, так что загляну в «Гнедого скакуна», может, и впрямь хорошее место.

– Ты не сомневайся, потому как выгоды мне с твоего обмана никакой нету. Залазь лучше на повозку, я тебя, почитай, до таверны самой подвезу.

Запрыгнув, я устроился поудобнее. Повозка тем временем двинулась и покатилась по дороге.

Может, и прав старичок, и таверна будет хорошей? Было бы неплохо. И искать не придется. Их тут, пожалуй, больше десятка, попробуй, найди хорошее место.

Крайним на въезде в пригород белел недостроенный двухэтажный дом, дальше пошли пожелтевшие и серые дома, и чем дальше мы проезжали, тем более темной становилась древесина. Наверное, плотник мог бы по виду этих домов понять, как жил пригород эти годы. Когда были хорошие годы и он прирастал, когда неудачные и он оставался на месте. Я же лишь глазел по сторонам и предвкушал долгожданный отдых. Вот, похоже, и таверна, только конь на вывеске почему-то рыжий. Так, уже и надпись видна, действительно «Гнедой скакун».

– Стой! Стой, тебе говорю, – старик остановил повозку и повернулся ко мне. – Это вот, стало быть, и есть «Гнедой скакун», а хозяина мастер Гийом кличут. Что ж, прощевай, значит. Светлых тебе дней.

– И вам удачи, – сказал я, спрыгивая с повозки.

– Но-о-о, пошла, старушка, пошла!

Развернувшись, я прошел через ворота, пересек открытый двор и открыл дверь в таверну. Запахи жареного мяса и пива заставили желудок судорожно сжаться. Увидев у стены свободный стол, я немедленно за ним устроился и осмотрелся. Чистые выскобленные столы, везде порядок, на окнах занавески с вышивкой, собак под столами не водится. Уже хорошо. Возле стойки, за столом, покрытым белой скатертью, сидят шестеро. Седовласый мужчина лет шестидесяти, рядом с ним девушка с черными волосами, стянутыми в конский хвост, свисающий до лопаток. С другой стороны четверо здоровенных мужчин, по виду наемники. Это, наверное, из благородных кто-то, с дочерью и охраной на праздник приехал. Соседний стол купец из Сулима с караванщиками занимает, больше тюрбан и шелковый халат никто носить не станет. Хозяин, видать, уважил их, из пиал вон потягивают чай, а остальные деревянными кружками да медными кубками довольствуются. Остальные столы заняты прочим людом: и мастеровые видны, и крестьяне. Похоже, по нраву таверна местным труженикам. И впрямь неплохо, сидят себе, пиво потягивают да беседы ведут. К моему столику подскочила пухленькая девица в голубом платье и белом переднике, затараторила:

– Пива, вина? Жареная баранина с луком сегодня хороша, чего желаете, милсдарь[3]3
  Милсударь (сокр. милсдарь), милсударыня – обращение к простому люду.


[Закрыть]?

– Если и впрямь хороша, то ее и закажу, – улыбнулся я, – а к ней хорошего красного вина.

– Сейчас все будет, – пообещала она и устремилась к стойке.

После обильной еды, сдобренной превосходным вином, совершенно не хотелось двигаться и тянуло в сон. Пожалуй, стоит подумать и о ночлеге. Я махнул рукой, подзывая служанку:

– Спасибо за совет, мясо было замечательно приготовлено.

– Всегда рада помочь, – улыбнулась она. – Желаете чего-нибудь еще?

– Хотел поинтересоваться, есть ли у вас свободные комнаты?

– Надо спросить у мастера, он сам постояльцами занимается. Пойду ему скажу.

Ко мне подошел хозяин, краснощекий здоровяк в кожаном переднике.

– Что, парень, хочешь комнату снять?

– Да, хотелось бы, если в цене сойдемся.

– Под праздник везде цена высока, а за день-другой до него так и вовсе свободного угла не найти. Пойдем, покажу комнату, там и о цене потолкуем.

Мы поднялись по массивной дубовой лестнице на второй этаж. Прошли по коридору до последней двери и вошли в комнату. Хозяин подошел к окну и открыл дощатые створки. Заходящее солнце осветило комнату красноватыми лучами. Под окошком стоял небольшой столик, возле него стул, справа находилась кровать, с другой стороны поместился окованный сундук с небольшим замком.

– Вот, стало быть, и комната. На сколько времени снять-то хочешь?

– Пока на декаду, а там видно будет.

– Съем на декаду в восемь серебраков обойдется.

– Дороговато за такую небольшую комнатку.

– Так тебе ведь не балы тут устраивать. А жить здесь очень даже уютно.

– Все-таки пять было бы достойной ценой.

– Если бы не праздник, оно, пожалуй, и так. А теперь семь с половиной – самая подходящая плата. У нас и белье каждые три дня свежее, и купальня есть.

– Тогда, пожалуй, шесть в самый раз.

– Да ты что, совсем меня в убыток ввести хочешь? Семь, и ни радой меньше.

– Ну что же, семь – значит, семь. Остаюсь, – решился я.

– Вот и славно, лучше ты все одно нигде места не найдешь. Четыре серебрака с тебя сейчас, а как съезжать будешь, так и окончательно сочтемся. Если понадобится что – служанкам скажи. Ту, что за столами прислуживает, Марта зовут, а вторую Рита. Меня Гийомом кличут. Тебя-то как величать?

– Дарт. – Достав из кошеля четыре монеты, я отдал их хозяину и подошел к окну.

Гийом зажал их в левой руке и вытащил из кармана на фартуке небольшой бронзовый ключ.

– Возьми, это ключ от комнаты, а от сундука для вещей – вон, в замке торчит. Устраивайся тут, а я пойду, на кухне дел невпроворот.

– Хорошо, – я подождал, пока за ним закрылась дверь, снял пояс с мечом и повесил его на спинку кровати у изголовья. Открыл сундук и забросил в него дорожный мешок. Выглянул в окно – высоковато, да и место на виду, воры вряд ли сунутся. Вроде хозяин о купальне упоминал, надо сходить, чистому куда как лучше спится.

Через полчаса, помывшись, я растянулся на кровати. Удачный день, весьма удачный. И дальше бы так. А завтра и в Ашгур попаду.

Проснулся я от стука в дверь. Открыв, увидел мальчугана лет семи.

– Вас отец разбудить послал. Сказал, полдень скоро, а вы все к трапезе не спускаетесь. А горячее у нас только к обеду и ужину готовят. Вот.

– Спасибо скажи отцу за заботу, через пару минут спущусь.

Плотно перекусив гречневой кашей с подливкой, я забрал из комнаты меч и отправился в город. Ворота меня поразили: створки из железного дерева, скрепленные толстыми полосами бронзы, были размером ярдов восемь на восемь и держались на цельных каменных столбах. Заплатив страже дорожный сбор – две дары, вошел в город. По мощенной камнем улице двинулся в сторону центра. Дядя говорил, в центре Магическая школа и располагается, а через улицу от нее торговые ряды. Двух– и трехэтажные громады домов заставляли задирать голову и создавали у меня ощущение, что иду по узкому горному ущелью, а движущиеся люди походили на несущийся по его дну поток. В конце улицы оказалась небольшая площадь с фонтаном посередине. От площади разбегались улочки поменьше. Но основное внимание привлекал пятиэтажный дворец, блестевший серым мрамором, с высокими белыми колоннами парадного входа. Покрытый лепниной, он походил на игрушку, которая волшебным образом выросла. Над входом висела позолоченная вывеска «Магическая школа Ашгура».

На двери обнаружился листок: «Вступительные испытания для кандидатов начнутся 4-го дня 22 декады». Ниже была приписка: «Раньше кандидатуры не рассматриваются!»

Что ж, будет время осмотреть город и отдохнуть. Дальше я двинулся совсем неспешно, разглядывая все на своем пути.

Вечером, обойдя большую часть города и проголодавшись, вернулся в таверну. С аппетитом поужинав, я пил вино и смотрел на спорящих мужчину и девушку, сидевших за своим прежним столом. Только теперь они находились по разные его стороны. Девушка сидела лицом ко мне и, несмотря на эмоциональный спор, выглядела совершенно бесстрастной. Пожалуй, весьма симпатичная особа, подумалось мне, скулы немного широковаты, но это ее не портит. В сочетании с пухлыми губами они придают лицу мягкий вид. Вот только взгляд карих глаз заставляет других отводить взор. Холод, излучаемый ее глазами, был почти осязаемым – мурашки начинали бегать по спине.

Наконец они прекратили спорить, поднялись и пошли к дверям. Я наклонился поднять упавшую с лавки куртку.

– Что тебе нужно? – низкий голос заставил меня вздрогнуть. Медленно выпрямившись, я повернулся. У стола стояла невесть как здесь очутившаяся давешняя незнакомка и смотрела на меня.

– Для кого присмотр ведешь?

– Простите, милсударыня, я не понимаю, о чем вы.

– Спрашиваю еще раз: кто тебя послал за нами следить?

– Никто не посылал. Просто вы сильно спорили, этим и привлекли внимание.

– Любопытный, стало быть. И откуда ты, любопытный такой?

– С предгорий, что на север от Карлова.

– Подозрительное совпадение. И о том, что мы ищем проводника в те края, конечно, ничего не знаешь?

– Нет, не знаю.

– Ну, смотри, если замечу, что ты за нами следишь, то и милость богов тебе не поможет. И запомни на будущее – любопытство сгубило кошку. А у кошки было девять жизней, а не одна.

Она развернулась и ушла. Я выпустил из судорожно сжатой руки куртку, растер занемевшие пальцы и перевел дух. Кошмар какой-то, что же в ней такого, что пугает до судорог? Может быть, от артефакта какого аура такая? Ну не может же обычный человек так воздействовать на окружающих!

Поутру я вновь отправился в город. Быстро добрался до площади и решил пройтись до пристани. Возле реки обнаружилась не только пристань с кораблями, но и небольшой торг. Вокруг кипела жизнь. Корабелы выгружали из судов тюки, на лодках рыбаки подвезли рыбу, и к ним устремились перекупщики, возле торговых рядов отиралась стайка ребятни, увлеченно прислушивающаяся к крикам и ругани торговок. Перекусил здесь же, в корчме близ пристани.

Выйдя из нее, заметил нищенку, которую шпыняли трое подростков – два паренька и девчонка. Заметив меня, нищенка подскочила с земли и бросилась ко мне.

– Спасите, добрый господин[4]4
  Господин (госпожа) – обращение к магам и облеченным властью.


[Закрыть], жизни изверги лишают! – со слезами обратилась она ко мне и, протяжно застонав, упала. Я зло прищурился и посмотрел на подбежавших подростков:

– И зачем вы, скоты, бедную старушку избили? Что, некуда силу девать? Так на дварфовых рудниках крепкие работники в цене.

Вперед выступил старший из подростков:

– А ты нас, дядя, каторгой не пугай, из пуганых мы. А старушка эта за место Ночной гильдии не заплатила.

– И что, за это вас ее убить послали? Гильдия такой нищей стала, что со стариков, милостью живущих, еще и подати собирает?

– Не из нищенок она, – пробурчала девчонка. – И гильдию не хай, а то перо в бок схлопочешь.

– Волков бояться – в лес не ходить. Боялись бы вашу хваленую гильдию, так, пожалуй, все бы из города уехали, оставили бы вас одних – друг дружку по ночам пугать.

– Пугаться-то никто не пугается, а знают: за дело гильдия всегда с виновного спросит.

– Да? И в чем же эта старушка так провинилась? Дару лишнюю припрятала?

– Не дару, – процедил старший. – Как пришла она в город, ей мастер и сказал, что за место это хлебное будет она платить серебряный империал в декаду. Потому как гадание у люда в чести, а гадалок всего две на весь город, платить будут не скупясь. И вот уже третью декаду гадает тут, а гильдии ни дары не заплатила.

– Может, ошибся ваш мастер, и нет дохода гадального?

– Как это нет? – снова вмешалась девчонка. – Мы за ней третий день присматриваем. Частенько ей и дары, и серебраки перепадают. Один купец вообще золотым империалом[5]5
  1 золотой (золотой империал) = 10 серебряным (серебряный империал) = 100 серебракам (серебрак) = 1000 дарам (медная дара).


[Закрыть] отблагодарил. Вот мы и решили плату получить.

– Стало быть, золото увидели и решили у трупа карманы обчистить. А я, грешным делом, думал, что мокрым делом только убийцы промышляют. Говорили, что в Ночной гильдии за порядком следят и мокрушников не держат.

Подростки хмуро переглянулись:

– Мы по-доброму хотели. А она все отнекивается: нет, мол, никакого прибытку. Давайте, говорит, я вам лучше на судьбу погадаю. Такое гадание дорогого стоит. Вот мы и решили, ежели взаправду будущее предскажет, то мы сами за нее плату внесем.

– Да за такое гадание не только ногами забить, шкуру снять мало! – вызверилась девчонка.

– Это точно, – поддакнул младший, – шкуру снять и солью посыпать. Такого нагадала, что у нас волосы дыбом встали. Тебя, говорит, Мик, твой друг Рич зарежет, чтобы богатую добычу не делить, а всю себе забрать. Ричу сказала, что его Хельга дурной болезнью наградит, не проживет долго, сгниет заживо. А Хельге сказала, что продадут ее вскорости в портовый кабак, морякам для утех, да там и прибьют в пьяной драке.

– Так измените судьбу, уйдите из Ночной гильдии, учениками где-нибудь пристройтесь. Поначалу с голоду не помрете, а там, глядишь, и достаток будет. А хотите жить весело да разгульно, так на гадалку не обижайтесь.

– Ишь, умник выискался, своих детей воспитывать будешь! Сочтемся как-нибудь с тобой, заступник! – Они развернулись и ушли.

Старушка, кряхтя, стала подниматься:

– Ох, спасибо вам, добрый господин, убили бы меня, как есть убили энти звереныши! Да разве я им судьбу выбирала, это ж они ее выбрали, а меня винят. Ох, придется уходить мне из города, не забудут они меня. Ты уж будь добр, помоги дойти до окраины, пойду я дальше бродить по свету.

– Как же вы пойдете, они на вас, наверное, места живого не оставили?

– Ничего, господин, ничего. Это на вид я совсем дряхлая, а так крепкая ишшо. Не они первые меня извести хотели, а жива еще.

– Ну, если так, то доведу, конечно, – я подхватил старушку под руку, и мы двинулись через город.

На окраине пригорода гадалка остановилась.

– Вот и добрались потихоньку. Далее уж я сама. Спасибо тебе, помог.

– Да не за что. Всякий бы заступился.

– Да нет, не всякий, только у кого душа не зачерствела, к бедам других кто не безразличен. У тебя душа добрая, вот и вступился. Давай-ка, за доброту твою, на судьбу тебе погадаю. А? Али жену-красавицу наворожу.

– Ага, жену-красавицу и тещу-змеюку. Нет уж, спасибо. Сосед мой просил, чтоб невеста, которую ему родители сватать поехали, не сварливая была, тихая. Так в пути на них волк бросился и так ее напугал, что немая она теперь. И мается с тех пор, ни спросить ничего, ни объясниться толком.

– Что ты, что ты. Не будет худа никакого, нешто я своему спасителю плохого наворожу.

– Вы-то, может, плохого и не пожелаете, да боги свою плату стребуют.

– А может, хочешь свою суженую встретить? Так я могу и встречу со второй половинкой твоей души наворожить. Нешто настоящее счастье малой толики трудностей не стоит?

– Стоит, конечно. Будет ли только оно, это счастье?

– Будет, всенепременно будет.

– Все же лучше я сам займусь созданием своего счастья.

– Экий ты упрямый. Так и быть, скажу. Гибель я твою скорую да глупую вижу. Оттого и помочь хочу. А наворожу так, что сменится твоя судьба. И тебе польза – настоящую любовь познаешь. И миру польза – хороший человек жить будет.

– Ну, если так стоит вопрос, то так и быть, ворожите.

– Вот и славно, вот и славно. Сейчас я камушки свои раскину да судьбинушку твою поправлю. Ты не переживай, нешто за жизнь простого человека боги большую плату положат? Да и я тебе хорошую ниточку подберу, без тещи-змеюки, – разулыбалась довольная старушка.

Она вытащила из-за пазухи черный бархатный мешочек и высыпала на сухую, морщинистую руку десятка два разноцветных камней – пяток больших, с ноготь, остальные поменьше. Я остолбенел: на руке лежали, переливаясь, изумруды, гранаты, сапфиры и прозрачные, как вода, алмазы. Старуха что-то пробормотала, дунула на них и подбросила вверх. Камни взмыли в воздух и, сверкая гранями, начали падать. Гадалка махнула рукой, и перед нами из земли возник столб серого тумана, поднявшийся на уровень пояса. Камни попали на него и остановили свое падение, завязнув в нем, подобно мухам в патоке. Она придвинулась к туманной колонне, покачала головой, обошла вокруг, рассматривая драгоценный узор.

– Странно, очень странно, – прошептала она, нахмурившись.

Немного подумала, засунула в туман руку и отодвинула от крупного алмаза почти прикоснувшийся к нему рубин к краю колонны. Только она его отпустила, как остальные тотчас ринулись в разные стороны. Шагнув назад, посмотрела на новый узор – теперь в нескольких дюймах от алмаза замерли два рубина и сапфир. Задумчиво взглянула на небо. Достала из мешочка еще один алмаз. Покрутила его в пальцах, исподлобья глянула на меня.

– Пообещала ведь, слово нужно держать, – пробормотала она, отвернувшись.

С этими словами она сунула алмаз в туман и положила его на вершину крупного. Вновь камни рванулись с мест. Теперь они образовывали круг не более фута в диаметре, да и больше их стало раза в три. Старушка взирала на дело рук своих с неподдельным изумлением. Потом перевела взгляд на меня:

– Ты, часом, не из богохульников будешь? Не дают тебе боги безоблачной жизни.

– Нет, – удивленно протянул я, – может, день для ворожбы неудачный?

– Хороший сегодня день, хороший. Да только чудом удалось беду от тебя отвести да половинку твою вторую в судьбу вплести. Нельзя ведь камни так сближать, рисковала я. Надо было малый алмаз вблизи большого поставить, но тогда бы рубины его коснулись, а это тебе гибель верная.

– Я же говорю, за все приходится платить.

– Тут ты прав, – вздохнула гадалка, – да выбор у тебя был невелик: или умереть через пару дней, или попытаться судьбу обойти.

– Ну так как, удалась ворожба, стало быть? И без довеска?

– Теперь-то все в порядке будет. Ежели, конечно, на рожон самому не лезть. Не думай, что медведей из берлог за хвост таскать будешь, да смерти в лицо ухмыляться. Тем и опасна ворожба, что нить судьбы хрупкой становится и на любом узелке порваться может.

– Верю теперь, что за гадание с вами, бывало, и золотом рассчитывались, – умеете людей убеждать. Вам бы в столицу податься, там, может, и на замок нагадали бы себе.

– Да на что ж мне, мил человек, замок? Сидеть да в окно пялиться? Нет уж, добрая дорога завсегда лучше будет. А сколь всего повидаешь – не перечесть. Если дорога затянула, то на месте тебе уже не усидеть. Так-то.

– Не буду спорить, вам видней.

– Очень уж ты добрый да уважительный, не зря тебе помогла, ой не зря. Только пора мне в путь-дорожку, вон повозка едет, меня и подвезет.

Она проворно подскочила к туманной колонне, сгребла камни в мешочек и спрятала его. Блеснула структура развеиваемого заклинания, столб тумана осыпался на траву каплями воды. Подъехавшая повозка остановилась. Возница, крепкий паренек, спросил:

– Не в Дарлицу путь держите? А то садитесь, подвезу. С попутчиками в дороге веселей будет.

– В Дарлицу, милок, в Дарлицу, – кивнула старушка и уселась в повозку. – А ты ведь не веришь старой, – повернулась она ко мне, – думаешь, знает пару заклинаний и пользуется этим. Только никогда я людей не обманывала. Поверь мне и ищи свою суженую. Светлых тебе дней!

Повозка медленно покатилась по дороге. Старушка смотрела на стоящего у дороги парня, пока он не скрылся с глаз. Она погладила сквозь одежду мешочек с камнями и прошептала:

– Ищи. Ведь не будет тебе покоя, пока ты ее не найдешь…

Проводив взглядом отъезжающую повозку, я покачал головой. Развернувшись, отправился в таверну. В зале появились новые лица, один столик окружила компания загулявших мастеров, громогласно поздравлявших четверых учеников, сдавших экзамен мастерства и ставших подмастерьями. Те, в свою очередь, хвалили своих учителей, которые способны обучить даже таких бездарей, как они. За взаимными тостами служанка едва успевала подносить кружки с пивом. Совсем выбившись из сил, позвала хозяина. Тот выглянул из кухни, поглядел на веселье и, хмыкнув, исчез. Через минуту появился вновь, неся на плече небольшой бочонок с вкрученным бронзовым краником. Марта тем временем притащила из-за стойки небольшие козлы и поставила на стол. Компания приветствовала появление бочонка восторженным ревом и здравицей пивоварам.

Еще за одним столом сидел богато одетый мужчина средних лет, пил вино и разглядывал окружающих, изредка презрительно кривясь, будто заметив нечто недостойное. Широкие плечи, бугрящиеся мышцы, длинный меч, лежавший на столе, заставляли посетителей делать вид, что они не замечают его пренебрежения и отводить взор.

По лестнице со второго этажа спустился седовласый со своей спутницей. Заметив меня, она что-то коротко сказала и кивнула в мою сторону. Седовласый двинулся ко мне, а девушка пошла к стойке. Мужчина, увидев проходящую мимо девушку, довольно заулыбался и начал вставать из-за стола, та усмехнулась и взглянула ему в глаза. Воин вздрогнул, чем вызвал несколько обидных смешков в зале. Задетый его пренебрежением люд злорадно скалился над проявленным им страхом. Мужчина залился краской и в ярости заозирался в поисках смеявшихся, но увидел вокруг лишь безучастные лица людей, занятых едой и выпивкой. Сделав вид, что вставал поправить пояс, он уселся обратно на лавку. Девушка подошла к стойке и хлопнула ладонью по звонку. Рита выскочила из кухни, подхватила белоснежный сверток и устремилась к свободному столу. Обтерла полотенцем, расстелила на нем скатерть. К стойке подошел Гийом и, угодливо кланяясь, произнес:

– Пожалуйста, госпожа, присаживайтесь, ваш столик готов. Еда и вино сей же час будут. Рита, бегом на кухню за едой для госпожи! – прикрикнул он на служанку, и так спешащую в сторону кухни.

Седовласый тем временем добрался до моего стола.

– Позволите присесть, молодой человек? – поинтересовался у меня.

– Если желаете, то пожалуйста.

– Спасибо. К вам, признаться, меня привело дело, – улыбнулся он и, обернувшись, крикнул: – Хозяин, подай сюда хорошего вина!

– Сейчас, господин, – отозвался Гийом и приказал служанке: – Марта, сбегай в подвал за темным тошерским.

– Позвольте представиться, – повернулся ко мне седовласый, – маг первой ступени Эдгар.

– Польщен знакомством, господин Эдгар, – ошарашенно отозвался я. – Меня зовут Дарт.

Марта притащила глиняную бутыль, два кубка и поставила на стол.

– Пожалуйста, господин, ваше вино.

– А, да-да… Спасибо, милая, иди, – на секунду отвлекся маг. – Позволите вас угостить? – спросил он у меня. – Так вот, как я уже говорил, меня привело дело. Очень важное для меня дело. Верно ли, что вы родом с предгорий?

– Да, с предгорий. А вы, наверное, узнали об этом от своей спутницы?

– Это прекрасно. Да, это Мэри мне говорила. Вы, признаться, поначалу вызвали у нее подозрение. Она решила, что вы за нами шпионите. Слишком уж пристально на нас посматривали и пытались противостоять ментальному воздействию.

– Что это было, какой-то артефакт?

– Нет, молодой человек, это одно из заклинаний третьего круга[6]6
  Заклинания третьего круга имеют простую структуру, создаваемую быстро. Для боевой магии – наносят непоправимый урон одному человеку. Заклинания второго круга имеют более сложную структуру, создаваемую от нескольких минут для профильного класса до часа для непрофильного класса. Заклинания первого круга имеют очень сложную структуру, создаваемую до нескольких часов. Заклинания Высшего круга – могут быть созданы лишь группой магов в течение нескольких дней.


[Закрыть], привязанное к амулету, – взгляд в бездну. Как видите, оно поразительно эффективно в мирной обстановке. К сожалению, в бою бесполезно – от него легко защититься, достаточно не смотреть в глаза. Да и защитные заклинания очень хорошо противостоят ментальным атакам. А вы интересуетесь с определенной целью? Или из любопытства?

– Просто интересно стало. Вроде симпатичная девушка, и такой леденящий душу взгляд.

– Ну, любопытство свойственно людям. Надеюсь, вы не озаботитесь покупкой защитного амулета, чтобы высказать Мэри свою симпатию? Искренне вас заверяю – это будет ошибкой. Причем роковой ошибкой. Ее взгляд на самом деле очень соответствует ее сущности.

– Нет, я не для приставаний поинтересовался. Просто заподозрил магическое воздействие, вот она меня и заинтересовала.

– Вас интересует магия?

– Да, я и приехал-то сюда, чтобы поступить в Магическую школу.

– Стало быть, хотите стать магом? Это похвально. А отчего именно сюда, а не в столицу? Ведь в столичной академии учителя куда как лучше. Или сомневаетесь в своих способностях?

– Далековато. Вряд ли у меня хватит денег добраться туда. А так было бы здорово – поучиться в столице.

– Вот, молодой человек, как удачно мы встретились. Мне нужен проводник в горах, чтобы пройти перевал. Вам нужны деньги, чтобы попасть в столичную академию. Мы можем помочь друг другу – вы поработаете проводником, а я хорошо заплачу. Хватит и на дорогу до академии, и на развлечения столичные. Как вам такое предложение?

– Предложение, конечно, интересное, только поход в горы меньше трех декад никак не займет. А ждать еще год для поступления не хочется.

– Зачем же ждать, в академии вступительные испытания на три декады позже проходят. В горы сходим, а после лошадку быструю возьмете, как раз к сроку и поспеете.

– С горами заранее не предскажешь, как сложится. Может, и не обернемся мы через перевал за три декады. Нет. Не хочу рисковать.

– Зря, молодой человек, зря. Без риска в жизни ничего не добиться. Вы подумайте на досуге. Ведь хороший шанс вам выпал. Мы готовы заплатить за вашу помощь десять золотых империалов.

– Большие деньги. Да за них можно десяток проводников нанять. А если в Карлов заехать, то и два.

– Увы, юноша, время нас поджимает, а из найденных проводников никто доверия не внушает. Нам такой нужен, чтобы не караван по тропам известным провести мог, а чтобы по горам в нужное место нас вывел. Тут только человек, в той местности выросший, и сгодится.