Текст книги "По ту сторону чуда"

Глава 8. Саша хочет стать клиенткой Брока, но в итоге остается помощницей, а клиентом становится Мирон

Мороз крепчал. А Брок спешил. Очень спешил. Хотя и сам бы не смог сказать, куда именно. Он привык доверять своей интуиции, сыщицкому нюху – вот и сейчас безоговорочно положился на них. Все равно он не знал адреса этого проклятого сумасшедшего. Мирона, или как его там?.. Кстати, неплохая зацепка, наверняка не так уж много проживает в их городе Миронов с возрастом немного за двадцать. Между прочим, он ведь и фамилию свою называл…

Сыщик даже сбавил скорость. Какая же фамилия у этого маньяка?.. Что-то такое звучное… Что-то еще зацепило его в этой фамилии, с фантастикой ассоциации возникли, с роботами.

Так-так-так-тааак… Брок вовсе остановился. Почесал затылок и только сейчас заметил, что на нем нет шапки. Голове сразу стало холодно, но сыщик решил не обращать на подобные мелочи внимания. Тем более, на память услужливо пришло известное высказывание Суворова о том, что голову следует держать в холоде, а все остальное – где-то еще.

Брок скрипнул зубами. Дурацкая память! Бестолковая. Суворова вспомнила, а этого… Роботова нет. Может, и впрямь Роботов? Нет, это бы он точно запомнил. Киборгов? Терминаторов? Искусственноинтеллектов?.. А вдруг не напрямую фамилия с роботами связана, а косвенно, через ассоциации? Чапек, например, или Азимов… О! Азимов – это уже вроде как теплее!

И тут запиликал телефон. Брок чертыхнулся и полез за пазуху. Звонила Сашенька.

– Папа! Что случилось? За кем ты гонишься? Почему в офисе такой бардак? Мы тут с Мироном с ума сходим!..

– С Мироном?! – подпрыгнул сыщик. – Надо же, как кстати! Срочно спроси, какая у него фамилия!

– А зачем спрашивать? Я и так знаю. Андратов! – торжественно-нежно, будто смакуя, ответила Саша. – Ты только послушай, папочка, как звучит: Александра Андратова…

– При чем тут какая-то Александра?! – возмутился Брок. – Он что, трансвестит?

– Папа! – сердито отреагировала дочь. – Не говори глупостей.

– Ладно, все. Мне некогда. Это хорошо, что ты фамилию запомнила. Сейчас мы его адресок пробьем! Никуда от нас, голубчик, не денется.

– Можешь не трудиться, адрес Мирона я тоже знаю.

– Ну ты и умничка, – восторженно помотал уже насквозь промороженной головой сыщик. – Вот что значит гены! Давай, диктуй.

– Нагорный переулок, дом восемь, квартира шестнадцать. Только это тебе мало что даст.

– Перехвалил я тебя, доченька, – клацнул зубами Брок. – Как же мне мало даст адрес, тем более, что я стою сейчас в двух шагах от Нагорного переулка? Да я через пару минут возьму его, тепленького!

– Кого?..

– Да Мирона же этого, кого еще-то? Андроидова!

– Андратова, – машинально поправила Сашенька. – А… зачем он тебе?..

– Ты не поверишь, но он… тебя похитил… – Сыщик только сейчас понял, что происходит что-то не то. Стройный ход мыслей дал сбой. Это же, видимо, почувствовала и Саша, потому что взволнованным голосом спросила:

– Папа, у тебя с головой все в порядке?

– Нет, – честно ответил Брок. – Она сильно замерзла.

– Так беги скорей назад! Ты как маленький прямо!.. Говорила ж тебе: надень шапку.

– Обидно как-то возвращаться, – неуверенно пробормотал трясущийся от холода сыщик. – Я ведь уже совсем рядом…

– Папа! Там все равно нет Мирона. Он здесь, в агентстве. И я тоже здесь. И никто меня не похищал!

– Правда? Тогда и впрямь, видимо, целесообразно вернуться…

Сыщик почти физически ощущал, как мозги его превращаются в ледышку. Единственное, что он смог сейчас из них выудить полезного – это то, что дочь находится в безопасности. Как и почему – он решил выяснить позже. Или – зачем и куда. А может быть, – что, где, когда.

Все эти вязко проплывающие в глубинах замороженного сознания вопросы Брок перебирал уже на бегу, по дороге к родному агентству.

Ворвавшись в офис, сыщик первым делом до самых бровей натянул шапку. Потом он упал на колени, прополз к батарее центрального отопления и уткнул в ее горячие жесткие ребра голову. Ощущая сквозь мех блаженное тепло, Брок от всего сердца похвалил себя, что оставил эту архаичную чугунную конструкцию, несмотря на то, что мастера во время ремонта предлагали провести отопление прямо в стене. То-то нелепо бы он сейчас выглядел, приложившись к стене головой!

– Папа, тебе плохо? – подскочила к нему Сашенька.

– Мне хорошо-о-ооо!.. – простонал, зажмурившись, Брок.

– Тогда ладно, оттаивай. А заодно расскажи, что ты здесь за побоище устроил?

– Ах, какие это все пустяки, – промурлыкал сыщик. – Не бери в голову, доченька.

– Ладно, пусть это пустяки. Объясни тогда, с чего ты взял, что Мирон меня похитил?

– Не помню… Путем неких логических размышлений, видимо, – не раскрывая глаз, сказал Брок.

– Они привели к ложным выводам. Хотя бы сейчас ты это понял, папа?

– Пока нет. Подожди еще минутки две, ладно? По-моему, гипоталамус еще не разморозился.

– Хорошо. Только смотри, не перестарайся. Вареные мозги ничуть не лучше мороженых. Не спасет даже чудо.

– Чудес не бывает! – отрезал сыщик. Но голову от батареи все-таки отнял. И, отряхивая колени, поднялся с пола.

– Иногда все-таки случаются, – хмыкнула дочь, кивнув на притулившегося в кресле Мирона. И обратилась уже к юноше: – Сам расскажешь, или мне отдуваться?

– Давай лучше ты, – потупился парень. – Я ведь пытался уже… Ты знаешь, чем это кончилось.

– О чем это вы? – прищурился Брок. – Я вот вам!..

– Да ты что, папа! – вспыхнула Сашенька. – Мы не об этом совсем! Пока.

– А о чем же тогда? – облегченно выдохнул сыщик. – Ты что-то там про чудеса вроде бы говорила. Так вот, их, как ты знаешь, не быва…

– Только не в этот раз, – перебила отца Саша. – На сей раз чудо все-таки случилось.

– Так-так-так-тааак, – потер ладони Брок. – Это уже интересненько, знаешь ли! Сейчас мы их быстренько… того… Изобличим, так сказать, и подведем под них строгую научную базу. Или, если можно так выразиться, фундамент.

– Попробуй, – хмыкнула Сашенька. – Как твоя наука объяснит, например, вот это? – Девушка кивнула Мирону, тот протянул ей паспорт, а она, в свою очередь, передала его отцу.

– Ха, – широко улыбнулся сыщик. – Я-то думал, ты сейчас кролика трехголового вытащишь… Это, доченька, ты не поверишь, всего лишь паспорт… – Брок вдруг нахмурился, пораженный внезапной догадкой: – Вы, что ли, уже успели?..

Он стремительно раскрыл и принялся лихорадочно листать документ. Саша с Мироном недоуменно заморгали.

До Сашеньки первой дошло, что именно искал в Мироновом паспорте отец.

– Папа! – завопила она, покрываясь красными пятнами. – Ты что, совсем отморозился?! Нет там того, что ты ищешь! Пока.

– А… зачем ты мне его тогда сунула? – окинул Брок дочь подозрительным взглядом.

– Ты первую страницу открой, – буркнула Сашенька.

– Ну, открыл, – проворчал сыщик.

– Читай.

– Ну, читаю: «Паспорт». – Брок поднял глаза на Сашу. – Очень, знаешь ли, необычно! Уж такие чудеса, что голова кругом.

– Ты полностью читай.

– Ладно, читаю полностью: «Паспорт подданного Российской Империи».

– И что ты теперь скажешь?

– Типичный, знаешь ли, случай… – начал было сыщик, но вдруг округлил глаза, крякнул, хрюкнул и буквально упал в кресло, на счастье оказавшееся прямо за ним. Судорожно сглотнул, уткнулся в документ и переспросил, видимо, у него же: – Какой, простите, империи?.. Российской? Это в каком смысле?

– Вот-вот, – сказала Сашенька.

– Нет-нет, – эхом откликнулся Брок, быстро захлопнул паспорт и тут же протянул его дочери: – Убери… это.

– Убрать-то не проблема, – криво усмехнулась Саша. – Да только факты, папочка, не спрячешь.

И она поведала испуганно примолкшему отцу все, во что еще недавно не могла поверить сама.

Странно, но Брок ни разу не перебил дочь. Он лишь непрерывно двигал бровями, шмыгал носом (гуляние без шапки дало-таки о себе знать), иногда вскакивал, делал пару-тройку кругов по кабинету и снова падал в кресло.

Когда Сашенька закончила повествование, сыщик картинно ей поклонился.

– Спасибо. Сюжет для очередного фантастического рассказа превосходный! Между прочим, знаешь ли, конкурс «Склеенные ласты» уже начался. Только там на сей раз другая тема. Сказка. А то, что рассказала ты, – это уже на альтернативку тянет.

– На что, простите? – переспросил молчавший все это время Мирон.

– На альтернативную историю, – повернулся к юноше Брок и охотно стал пояснять: – Это такой литературный жанр. Его еще можно охарактеризовать такой фразой: «Что было бы, если…» Вот, в данном случае, что было бы, если бы в России до сих пор существовала монархия?

– В моем мире так и есть, – тихо, но твердо сказал парень.

– Папа! Ты что, мне не веришь? – уперла в бока руки Сашенька.

– Почему? Тебе я верю. Наверняка ты очень подробно пересказала все, что наговорил тебе этот… фантазер.

– Фантазер?! – вспыхнула Саша. – А паспорт?..

– Наивная ты моя доченька, – вздохнул Брок. – Да при современном уровне полиграфии, при доступности, так сказать, печатно-множительной техники, можно нарисовать что угодно. И паспорт подданного Российской Империи, и диплом Государственного университета Атлантиды, и даже, ты не поверишь, удостоверение личности марсианина. Кстати, о марсианах. Не ты ли сегодня убеждала меня, что некая газетная заметка о покорителях Марса – всего лишь подделка?

– Я ошибалась, – процедила девушка.

– Ах, вот как? – непонятно чему обрадовался сыщик. – Значит, ошибаться ты в принципе можешь?

– Конечно, – фыркнула Сашенька. – Я ведь человек, а не робот.

– При чем тут робот? – нахмурился Брок, вспомнив недавние ассоциации на эту тему, и сурово посмотрел на Мирона.

– А при чем тут мои ошибки? – прищурилась Саша.

– А при том, – продолжая сканировать взглядом юношу, ответил сыщик, – что если ты могла ошибиться в тот раз, почему ты исключаешь возможность, что ошиблась в этот? Нелогично, знаешь ли. А уж верить первому встречному прохвосту…

– Папа! – возмущенно перебила Сашенька. – Да как ты можешь вот так запросто оскорблять человека?! Неужели тебе, сыщику, незнакомо такое понятие как презумпция невиновности? У тебя есть доказательства, прямые улики, подтверждающие, что Мирон… этот самый… кем ты его назвал?

Под праведно-гневным взором дочери сыщик несколько сник. И заговорил уже совсем другим тоном:

– Ну, да, я не прав, конечно… Нет у меня доказательств и улик. Приношу извинения. Погорячился, знаете ли… Но ведь… Это же… – Брок замахал руками, словно готовящийся к взлету винтовой самолет. – Нелепо же это все, господа! И дамы. Так сказать. – Лайнер передумал взлетать, и лопасти винтов остановились. – Чудес не бывает.

– Папочка, – прищурила левый глаз Саша. – А ты знаешь, что у меня совсем другое кредо?

– «Все может быть»? – хмыкнул Брок. – Знаю. Но это у тебя возрастное. Пройдет.

– Значит так, господин сыщик! – хлопнула ладонью по столу Саша. – У меня ведь сейчас сессия в универе?

– Да… – заморгал сбитый с толку неожиданным переходом Брок.

– Ты, надеюсь, с трудовым законодательством знаком?

– А что такое? – занервничал сыщик. Как раз в данной сфере он не был большим специалистом.

– А то, что я имею право на законный учебный отпуск.

– Так я ведь и так тебя отпускаю, когда тебе надо! – обиженно заморгал Брок. – Как тебе не стыдно-то? Да еще при постороннем…

– А он не посторонний, – ехидно промолвила Сашенька.

– А… кто?

– Твое новое дело.

– Это как? – заморгал Брок уже не обиженно, а обалдело.

– А вот так. Я сейчас в отпуске и обращаюсь к тебе как частное лицо к специалисту. К вам, то есть. Прошу выяснить, кем является вот этот гражданин, – кивнула на Мирона Саша.

– Но ты ведь знаешь, доченька… То есть, вы, должно быть, в курсе, гражданка Брокалева, что я берусь только за те дела, в которых присутствует нечто эдакое… необычное, так сказать…

– А предполагаемое подданство Российской Империи – это тебе что, ромашки с Елисейских Полей?

– Елисейские Поля – это не те поля, на которых ромашки, – подал голос Мирон.

– Да знаю я! – отмахнулась Сашенька. – Это я так, образно. – И вновь посмотрела на отца. – Ну, что, господин Брок, беретесь вы за мое дело? Или слабо?

– Не надо брать меня на «слабо»! – нахмурился Брок. – Это так называемое дело выеденного яйца не стоит. Неинтересно мне за такую чепуху браться. Время терять только.

– Нелогично, мистер Холмс, – ухмыльнулась Саша. – Если дело не стоит выеденного яйца, то какое же на него потребуется время? Полчаса для такого великого сыщика!

– А вот ерничать не надо! – Сыщик рассердился окончательно. – И вообще, чем ты собираешься со мной расплачиваться? Моими же деньгами?

– Фи, папа! Во-первых, у меня есть и свои деньги. Во-вторых, ты ведь с женщин денег не берешь?

– С беременных женщин! – поднял Брок палец.

– Долго ли… – бормотнула под нос Сашенька.

– Что?! – побледнел сыщик. – Да я… Да ты!..

– Но ты ведь сам сказал, что…

– Все! – поднял руки Брок. – Так и быть, в данном случае я делаю исключение. Как раз для небеременных. А для беременных – наоборот.

– Значит, ты берешься? – подскочила Саша.

– Только для небеременных!

– Тебя что, заклинило? Где ты здесь видишь беременных?

– Надеюсь, что нигде.

– Вот и замечательно. Значит, берешься, папочка? Господин Брок, то есть…

– Ладно тебе, – отмахнулся внезапно подобревший сыщик. – Папа я тебе, папа! По-родственному вопрос решать будем. Только одного не пойму – зачем тебе это надо?

– Ну, во-первых, мне и самой интересно, справишься ли ты с такой «чепухой», – подмигнула Сашенька. – А во-вторых, предположим, что это мой жених…

– К-ка… к-кх… ой жених?! – закашлялся Брок, багровея на глазах.

– Папа! Ты меня не дослушал, – топнула ножкой Саша. – Во-первых, я сказала «предположим», а во-вторых… – девушка хитро прищурилась. – Во-вторых, я хочу выйти замуж… Когда-нибудь выйти!.. – не дожидаясь отцовских воплей, быстро поправилась она, – …за безупречно правдивого человека. И если ты, папочка, докажешь, что мой пред-по-ла-га-е-мый жених – лгун, я больше ни разу даже не посмотрю в его сторону.

– Я не лгун! – просипел красный от услышанного Мирон. Но, скорее всего, его вогнало в краску отнюдь не подозрение во лжи.

А Брок после этих слов дочери буквально расцвел.

– Да я ради такого не только бесплатно за дело возьмусь, – замахал он руками, – я еще и тебе заплачу!

– Сколько? – по-деловому подошла к вопросу Сашенька.

– Ну-у… Скажем… сто рублей.

– Дорого же ты меня ценишь, – фыркнула Саша.

– Почему тебя? Я ведь не тебя буду на чистую воду выводить, а его вон, – дернул Брок подбородком в сторону Мирона.

– Нет, папа, подход к делу у тебя изначально неверный, – затрясла головой девушка. – Ты уж давай профессионально работай, коли взялся. Я тебе о презумпции невиновности уже напоминала. Так что не записывай Мирона сразу в обманщики. Перед тобой человек, называющий себя подданным Российской Империи. Мало того, он предъявил тебе документ, подтверждающий это. Так?

– Так. – Идти против истины Брок не любил.

– А я, твоя клиентка, прошу выяснить: так ли это на самом деле? Вот и выясняй. Но только предъяви мне потом неоспоримые доказательства сделанных тобой выводов. Мои требования, я надеюсь, разумны?

– Вполне, – согласился сыщик. – Ты у меня настоящая умничка! Многому у папы научилась. Кстати, сама-то ты будешь в расследовании участие принимать? Опыта, так сказать, от мастера набираться?

– Но я же клиентка! Как я могу?..

– Да брось ты, а? – поморщился Брок. – Пусть это будет так называемый мастер-класс. Открытый урок. Согласна?

– Хорошо. Но только не во время экзаменов.

– Разумеется. Но и официальный отпуск в таком случае отменяется.

– Идет!

Отец с дочерью ударили по рукам, а Мирон лишь обиженно моргал в сторонке. Про него будто и забыли.

На самом деле это было не так. Брок как раз и заговорил о нем, обращаясь, впрочем, по-прежнему к Сашеньке:

– Все мы с тобой решили, обо всем договорились, только, видишь ли, одного мы не учли.

– Это чего же? – насупила Саша бровки.

– Да я вот боюсь, что основной фигурант нашего дела смоется сейчас – вот и все. Глухарь, как говорится, получится. Висяк.

– Фи, папа, ты так выражаешься!.. – поморщилась Сашенька. – И вообще, Мирону смываться некуда. Я ему, кстати, у нас ночевать предложила.

– Что?! – вскинулся сыщик. – У каких еще нас?

– У вот этих, – ткнула пальчиком в себя и в отца Саша. – И у мамы еще.

Едва девушка успела это произнести, как на столе Брока зазвонил телефон. Сыщик снял трубку.

– Агентство «Бритва Оккама», сыщик Брок слушает, – деловитой скороговоркой выпалил он.

– Ты знаешь, сколько времени? – спросили с другого конца провода.

– Извините, мы справок не даем, – вежливо сказал сыщик и собрался нажать кнопку отбоя, но из трубки послышалось гневное:

– А мы ужином ночью не кормим! Ты в курсе, что уже девятый час вечера?! Сашенька голодная. Ты эксплуататор детского труда, а не частный сыщик!

– Простите, но моей дочери скоро девятнадцать, и она вовсе не ребенок. А вы, собственно, о каком ужине говорите? Это ресторан, что ли?

– Ага, ресторан. Трактир даже. Постоялый двор. «На коврике в прихожей» называется. Для некоторых.

– Благодарю вас за лестное предложение, – поклонился Брок, – но в ваших услугах я не нуждаюсь. У меня, знаете ли, имеется прекрасная квартира и прекрасная жена, которая готовит прекрасные ужины. До свидания.

Брок снова хотел положить трубку, но ему опять не дали это сделать.

– Спасибо за комплимент. – Голос невидимой собеседницы (то, что он женский, Брок, несмотря на растерянность, расслышал) заметно подобрел. – А вот насчет прекрасного ужина сегодня я сильно сомневаюсь. Во всяком случае, если до девяти не вернешься. В шестой раз я его греть не собираюсь.

– Иринушка, это ты, что ли? – дошло вдруг до сыщика. – А я-то думаю, откуда мне этот голос знаком…

– Так. Спасибо еще раз. – Голос супруги опять посуровел. – Черт с тобой, сиди там хоть до утра, но Сашу быстро гони домой! Иначе ты мой голос до конца дней своих не забудешь.

– Да я и так его помню, Ирусик! – залебезил Брок. – Заработался просто. Клиент тут у нас сложненький, видишь ли…

– Гони его в шею. Рабочий день уже почти три часа назад кончился.

– Ты понимаешь, не гонится он никак… В смысле, не уходит. Ему идти некуда. Приезжий он, так сказать. Сейчас я его в гостиничку какую-нибудь пристрою и… Впрочем, нет, не получится в гостиничку. Паспорт у него… э-ээ… просрочен, знаешь ли. Так что я еще порешаю этот вопросик – и прибегу. А Сашенька – да, сейчас уже идет. Вот, уже и шубку надела… – Брок замахал свободной рукой на дочь: одевайся, мол, и живо домой! Но Саша не двинулась с места, продолжая внимательно слушать разговор родителей. Точнее, отцовскую часть их диалога.

– Что хоть за клиент? – Голос Ирины Геннадьевны вновь приобрел теплые нотки. Броку послышалось в нем даже некоторое сочувствие.

– Да парнишка молоденький, знаешь ли… С памятью у него проблемки. Ложные воспоминания, то, се…

– Не буйный?

– Да нет, что ты! Спокойный такой юноша, рассудительный, образованный даже. Ты не поверишь, мой коллега почти, юрфак закончил!

– А говоришь, проблемы с памятью…

– Так он же не все забыл. Только откуда он, где живет и все такое…

– Ну, если не буйный, веди его к нам. Не на вокзале же ему ночевать! А утром разберетесь.

– А… как же Сашенька?.. – сглотнул пересохшим горлом Брок.

– В каком смысле? – насторожилась Ирина Геннадьевна. – У нее что, тоже проблемы с памятью? Доэксплуатировал дочь?..

– Да что ты, право слово! – обиделся сыщик. – Я в том смысле, что как бы… э-ээ… молодая девушка и молодой, так сказать, потенциальный… этот… юноша, если можно так выразиться… В одной, извиняюсь за выражение, квартире… Да еще ночью!.. – Брок выпалил все это и сам испугался нарисовавшейся в воображении картины.

– Ну, не в одной же постели! – фыркнула супруга. – Мы ведь с тобой тоже в квартире будем присутствовать.

– И тоже… не в одной постели? – еще больше испугался Брок.

– А это мы посмотрим. В зависимости от твоего поведения.

– А оно хорошее, – приосанился сыщик. И провел ладонью по голове, приглаживая волосы.

– Пока это не заметно. До девяти часов осталось двадцать шесть… уже двадцать пять минут.

– Э! – возмутился Брок. – Ты пригрозилась не греть мне ужин, если я не приду до девяти!

– Одно другому не мешает, – хмыкнула Ирина Геннадьевна.

– Еще как мешает! Мне – очень даже мешает. И вообще, это несправедливо, так сказать, и нечестно, – надулся сыщик.

– Ладно, до полдесятого, – смягчилась сыщицкая жена, – но ни секундой позже. – И в трубке послышались гудки, отсчитывающие, как показалось Броку, те самые зловещие секунды.

Он швырнул телефон на базу и метнулся к вешалке.

– Всем одеваться! Бежим! – закричал при этом сыщик.

– Что-нибудь с мамой?! – ахнула Сашенька.

– С папой! Будет. То есть, не будет… Короче, все разговоры по дороге.

– А Мирон?

– Я же сказал: всем одеваться! А «всем» – это по определению не только тебе одной. Где же твоя пресловутая логика, доченька?

– Значит… Мирон идет с нами? К нам?.. – Сашенька даже забыла обидеться на отцовскую реплику. Щечки ее зарумянились, а в глазках заметно прибавилось синевы.

– Да. К нам. С мамой. – Брок свел к переносице брови.

– А я что, под забором живу? – фыркнула Саша, вновь становясь сама собой.

– Ну, знаешь ли!.. – только и смог ответить сыщик.