Текст книги "Лёвка и Самолет"

Лёвка и Самолет
Приключения игрушечного льва Лёвки. Сказка вторая
Андрей Николаевич Бузуев

© Андрей Николаевич Бузуев, 2015

© Андрей Николаевич Бузуев, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Игрушечный лев Лёвка считал себя почти счастливым. И это несмотря на то, что ему в самом начале своей игрушечной жизни досталось множество испытаний! Сначала он был просто никому не нужной мягкой игрушкой, потом долго стоял позабытым на подоконнике. А дальше началось: прыжок из окна высотного дома, собачьи зубы, сражение со страшными крысами, и… Впрочем, это совсем другая история, и вы можете прочесть её в первой книжке про Лёвку.

Теперь-то Левке жилось прекрасно! У него был Тим, была куча игрушечных друзей, было особое поручение – гонять плохие сны, и, будьте уверены, они у Левки по струнке ходили. И – главное – у него было почетное звание «путешественнический талисман». Ну, тот, который берут на в путешествие, чтобы оно было счастливым.

Короче, сейчас игрушечный лев Лёвка был счастлив. Почти. Ну, в самом деле, согласитесь, что это за путешественнический талисман, который не был еще ни в одном путешествии?

Ну, ничего! Как раз сейчас все должно исправиться. Ведь именно сейчас в коридоре стоит упакованный чемодан, к подъезду вызвано такси, а самого Лёвку тщательно, но не очень аккуратно пристегивают к путешественническому рюкзаку хозяина. «Надо же! – думал про себя Лёвка, у моего Друга на рюкзаке даже специальная пристегивалка для меня есть!»

– Тим, ну где ты? – доносится голос Главной Мамы, и рюкзак с Левкой взлетает на плечо Тима и направляется к выходу. Вот оно! Пу-те-шес-тви-е! Ур-р-р-ра!

– Ур-р-р-ра! – подхватывает Тим.

– Ты чего?

– Лёвка поездке радуется.

– А… Ну, молодец Лёвка.

В такси рюкзак лежал на сиденье, и Лёвке удобно было смотреть. Он всё удивлялся и восхищался: в каком большом городе, оказывается, они живут. Вот ведь, чудеса! Столько домов! А в каждом – столько квартир! И, вот ведь, наверное, в каждой квартире живет хоть одна игрушка! Это же сколько? Тыща-миллиард-миллионов! Пожелав им всем хорошего игрательного Друга, Лёвка погрузился в размышления о том, что же все-таки это за место, куда они отправились. Название ему понравилось: такое короткое и рычащее. Кроме того, Лёвка понял, что Другу предстоит много плавать и бывать на солнце, и немного забеспокоился о сохранности своего замечательного синего комбинезона и не менее замечательного кожаного ранца. Потом решил, что это не очень важно, гораздо важнее, чтобы Тим научился плавать и как следует набрался сил. Ведь ему совсем скоро предстояло идти – и это вам не шутки – в первый класс.

По этой причине Тим и Лёвка ежедневно тренировались читать и писать буквы, а также рисовать всякие штуки, и сейчас в Лёвкином ранце был заранее уложен маленький блокнот и набор фломастеров: вдруг Тим захочет поупражняться…

В аэропорту они долго ходили туда-сюда, потом засовывали рюкзак с Лёвкой в какие-то темные ящики и доставали с другой стороны. Лёвку отстегивали, пристегивали, показывали его большой женщине в белых перчатках, которая его всего измяла и за это не понравилась Лёвке совсем.

И вот, наступило затишье: Мама посадила Тима на скамейку, сунула ему в руки планшет, а сама пошла по своим маминым делам в красивые магазины. Рюкзак Хозяин затолкал под сиденье, но Лёвка не обиделся, даже лучше: ему хорошо было видно, что зал, где они сидят – большой, народу в нем много и все чего-то ждут. Вокруг шумело, двигалось, в общем, было интересно. А потом стало еще интересней, потому, что среди монотонного шума Лёвка явно различил тонкий голосок: «Помож-ж-ж-ж-жите! Пож-ж-ж-ж-жалуйста!»

– Кто это там? – чуть пошевелился Лёвка и, на всякий случай, скосил глаза на Хозяина: тот терзал планшет и ничего вокруг не видел.

– Кто это?! – крикнул он погромче на языке, который не слышат люди.

– Муха это! Вон, летает. И нечего орать, – раздалось из стоящего рядом ящика с дырками.

– А это кто?

– А – никто! – сказал ящик и в одной из дырок блеснул странный оранжевый глаз с черным зрачком.

– Спасибо, уважаемый Никто, вы очень добры, – пробормотал Лёвка, аккуратно щелкнул пластмассовым замком рюкзачной пристегивалки и соскользнул на пол. Вообще-то, игрушкам так делать не разрешалось, ходить можно было только в положенное время, но Лёвке однажды посчастливилось повстречаться с волшебным котом. Это была другая история. С тех пор он мог ходить, когда хочет, если никто не видит, конечно.

– Эй, ты куда? – проскрипел ящик.

– Как это? Надо же узнать, ну… помочь.

– Мухе?! – искренне удивился ящик.

– А что?

– Ну, это же… муха! – в ящике шумно отряхнулись. – От нее вред один. И жужжание.

– Ну, это надо посмотреть еще, от кого вред, а от кого – нет, – рассудил Лёвка. – Кто ты такой, вообще?!

– Не скажу, – скрипнуло изнутри. – Я ценный экземпляр. У меня есть справка.

– Это заметно, – пробормотал Лёвка и двинулся вперед.

– Крайне неразумный поступок, – раздалось вслед.

Соблюдая все меры игрушечной предосторожности, Левка пробирался среди чемоданов, ног и прочих предметов по направлению к тоненькому жужжанию. Он все повторял: «Я только узнаю и сразу назад, ведь Тим может уехать в путешествие без меня. А это совершенно недопустимо.»

– Эй! – крикнул он, выглядывая из-под кресел, черной точке, кружащейся по залу. – Хватит носиться! Что случилось-то?

Муха – а это была, действительно, самая обыкновенна муха – спикировала под кресло.

– Пож-жалуйста! Там мой друж-жок, это просто уж-жас! – муха дрожала от волнения. – У него крылыж-жко, а надо ж-ж-же лететь, а он не мож-ж-жет!

Да объясни толком! – рявкнул Лёвка.

Муха перестала дрожать.

– Значит так. У меня – друг. Мы с ним летаем. Ну, везде. А сейчас он не может, потому что у него болит крылыж-ж-жко. А ему надо лететь. А он не мож-ж-ж-жет! Уж-ж-ж-жас!

– Ну и что? Выздоровеет и полетит.

– Как ж-ж-ж-же ты не понимаеж-ж-ж-жь!? Ему сейчаж-ж-ж надо!

– Странно… Ему что, обязательно, вот, надо лететь?

– Ну, конечно ж-ж-же!

– И что делать?

– Помож-ж-жи. Я же маленькая, ничегож-ж-женьки не сумею!

– А я сумею?

– Наверное… Конеж-ж-жно! Ты больж-ж-ж-жой!

– И где он, далеко?

– Нет ж-ж-же! Тут вот, ж-ж-жа углом!

Левка вздохнул. Он оглянулся на сидящего вдалеке Тима. Незаметно было, чтобы тот куда-нибудь спешил. Главной Мамы тоже нигде не было видно.

– Ну, ладно. Куда идти?

– Это ж-ж-ждесь! – черная точка метнулась за угол.

Игрушечный лев пробрался под сиденьями до угла и выглянул. У него на глазах из огромной дырки в полу на толстенных металлических веревках поднялась стеклянная комната с кучей людей и чемоданов внутри и уплыла в другую такую же огромную дырку в потолке. Дырка в полу, откуда выползла стеклянная комната, была огорожена – тоже стеклянными – стенами, но не совсем наглухо: под стеклом можно было пролезть. Именно там сейчас металась черная точка – муха. «Ну, ничего себе!» – подумал он и прокрался ближе. Потом выбрал момент и прыжками, которым позавидовал бы и настоящий лев, рванул к лифту.

– Ну, где?

– Вот, ж-ж-десь пролеж-жть надо! Вот, внизу, смотри ж-ж-же!

Лёвка поднырнул под стекло, отгораживающее яму лифта от зала, и заглянул в пропасть, полную перекрещенных железок и натянутых канатов. Надо сказать, сделал он, как сказал бы ящик с дырками, «крайне неразумно», потому что через мгновение услышал: «Ж-ж-ж-ж-жи-и-и-и-и!» – а, поворачиваясь, увидел за спиной быстро приближающуюся черную «пулю». Еще через миг муха на бешеной скорости – бах! – врезалась в Лёвкино плечо. Удар был так себе, совсем не сильным. Но он был неожиданным!

– Ты что, больная!? – взревел Лёвка, беспомощно взмахнул лапами и рухнул вниз.

Он шлепнулся на бетонный пол между громадными металлическими пружинами, вскочил и посмотрел наверх. «Как же… Я же теперь… Тут выше чем до нашего окна!»

Он присмотрелся: сверху, едва шевеля крыльями, беспомощно вращаясь, падала муха. Еще через миг она шлепнулась рядом с Лёвкой. Похоже, столкновение с Лёвкой повредило ей гораздо больше, чем самому Лёвке: муха вяло шевелила лапками и еще слышно пищала:

– Я долж-ж-ж-жна… помож-ж-жи… пож-ж-ж-алуйста… важ-ж-ж-жно…

Сверху зашумело. Лёвка едва успел превратиться в игрушку и прикрыть собой муху, как сверху ударил луч фонаря и раздался голос:

– Ну, я же видел в камеру, что что-то упало. Вон, смотри. Ребенок уронил, наверное. Игрушка, мягкая.

«Сам ты мягкий» – подумал Лёвка.

Какой-то большой дядька появился рядом, взял Лёвку и полез наверх. Надо бы посмотреть, куда делась эта психованная муха, но Лёвку так бесцеремонно болтали в руке, что голова кружилась, и видеть было никак невозможно. Потом – плюх – он оказался в какой-то комнате, на стуле, поверх синей куртки с белыми буквами.

– Девчонкам подарю, – послышался дядькин голос. Потом хлопнула дверь и все стихло.

– Ага, жди больше, – пробормотал Лёвка.

– А, собственно, почему вы возражаете? – раздался рядом вежливый и серьезный голос. – Я, вот, к примеру, из подарочного набора. Меня подарили моему мастеру на день рождения. Должна сказать, что я этим очень горжусь.

Лёвка повернулся и разглядел рядом карман куртки, из которого выглядывала яркая, оранжево-желтая рукоятка отвертки.

– Здравствуйте, меня зовут Лев. Ну, Лёвка, – поздоровался он.

– Какой вежливый немеханизм, похвально, – заметила отвертка, – А почему ты не удивляешься, что я разговариваю?

Лёвка и в самом деле ничуть не удивился, потому, что в прошлой жизни повидал многое: ему доводилось даже с фонарным столбом поболтать, подумаешь, отвертка. Но он не подал вида и вежливо спросил:

– Извините. А почему вы разговариваете?

– О! Это очень интересно! Видишь ли, как ты можешь заметить, я очень красивая, и однажды мой мастер взял меня домой. И вот, представляешь, дочка моего мастера поиграла со мной! Как с игрушкой! Она со мной разговаривала и даже специальным фломастером нарисовала мне лицо! Вот, посмотри! – отвертка повернулась, чтобы были лучше видны две точки-глаза и немного кривой улыбающийся рот. – Настоящее лицо! Так что, я теперь почти кукла. А ты как попал в лифтовую шахту?

– Да меня одна муха столкнула.

– Муха? Тебя?

– Ну да, а что, я не ожидал просто, она как – бах! Чокнутая…

– И соверж-ж-ж-енно я не чокнутая! – раздался знакомый голос, и из нагрудного кармана Лёвкиного прекрасного синего комбинезона выползла проклятая предательница. Было видно, что она уже совсем очухалась и при необходимости может спокойно увернуться от Лёвкиных лап, что и сделала, как только Лёвка попытался выразить ей всю свою львиную ярость в виде подзатыльника.

– Ребята, не ссорьтесь! – строго сказала отвертка. – Тут надо разобраться. Отмечу особо, что у нас – инструментов это прекрасно получается: разбираться. А еще – собираться. Приступим.

После некоторого времени, затраченного на объяснения, обвинения, перебивания, размахивания лапами и уворачивания, отвертка подвела итог:

– Сложная конструкция! Муха, конечно, не права. Не жужжи на меня, пожалуйста! Да, ты не права! Но у тебя не было выбора. Бывают такие ситуации, когда надо решать быстро. Её друг – в беде, а ради друга можно пойти на многое!

Тут Лёвка согласно покивал, потому что, например, ради Тима он бы муху не только в лифт затолкал.

– Но есть тут одна нестыковочка, – продолжила отвертка. – Давайте-ка сначала. У мухи есть друг.

– Бз, – подтвердила муха.

– У него болит крылышко?

– Бз.

– Вопрос: почему для того, чтобы вылечить крыло мухе, нужна мягкая игрушка, которая понятия не имеет, как лечить мух?

– Ну, нет ж-ж-же же! Какая муха! Он соверж-ж-женно не муха!

– А кто? Жук?

– Нуж-жен мне жук!

– Не жук? Стрекоза? Пчела?

– Не-ет!

– Подожди… Птица?! Ты дружишь с птицей?!

– Ну нет ж-ж-же! Он больше! Его зовут Илю-ж-жа!

– Больше птицы? Илюжа? Илюша? У человеков крыльев не бывает! – авторитетно заявил Лёвка.

– Постой. – оторопело проговорила отвертка, – Твоего друга зовут Илья? Ил?! Постой-постой… Поправь меня, если я ошибаюсь: твой друг – самолёт!?

– А ж-ж-жто?! Он хорож-ж-жий! Мы вместе летаем. Много раз уж-же. Даж-ж-же з-з-заграницу!

Отвертка некоторое время в ужасе молчала. Потом заговорила медленно, тщательно подбирая слова:

– У твоего друга-самолета болит крылышко, а ему нужно лететь.

– Ну, да! Говорю ж-же!

– Это катастрофа! Кто тебе это сказал?

– Он сам сказ-зал! Потому ж-ж-жто никто не з-знает, и будет уж-ж-жас!

– Самолет перед полетом очень тщательно проверяют, – строго сказала отвертка.

– А он говорит, что это никому неж-ж-жаметно. Там одна ж-желез-зка плохая. И она з-з-з-зломается!

– Надо срочно сообщить! – воскликнула отвертка.

– Как?! Меня только мой Тим понимает, а он – вон, не знаю где!

– Так. Муха! У твоего друга есть номер рейса. Ты его знаешь?

– Конеж-жно!

Муха протараторила совершенно непонятный Лёвке набор букв и цифр. Отвертка, однако, прекрасно все поняла.

– Так! Это ворота В612. Идем туда, разберемся на месте! Лёвка, ты можешь меня понести? У меня, к сожалению, только одна конечность.

Спустя некоторое время Лёвка пробирался по закоулкам служебных помещений. За плечом у него возвышалась отвертка, закрепленная за спиной под ранцем на манер меча. На макушке отвертки сидела муха и зудела время от времени: «Быз-з-зтрее!».

– Чтобы попасть к самолету, нам придется пройти через багажное отделение. Нам нужно найти тот багаж, который грузят на рейс твоего Илюши. По-моему, туда… Сейчас направо. Вот, в эту дверь.

Они прокрались в огромный зал, по которому в разные стороны на резиновых дорожках ехал всевозможный багаж: чемоданы, сумки, коробки, свертки и еще много-много всяких других вещей.

– Да. Багажное отделение, – продолжала отвертка. – Не самое лучшее место, если верить моим знакомым плоскогубцам.

– А что такого?

– Потерявшиеся чемоданы, – коротко ответила отвертка.

– И что в них страж-жного?

– А, да, вы же не местные. Эти чемоданы – злобные твари. Мгновенно становятся дикими. Как правило, прячутся где-нибудь или притворяются обычным багажом. Поджидают в засаде. Набрасываются на все, что может в них поместиться…

Раздался шорох, потом что-то громко хлопнуло, щёлкнуло, и стало темно. Темно, тесно и мягко.

– Мне кажется, что нас слопал дикий чемодан, – медленно проговорил Лёвка.

– Склонна с тобой согласиться, – ответила отвертка. – Муха, ты там как? Муха?!

– Я з-з-здесь! Снаруж-жи! – раздалось издалека. – Сиж-жу на нем, а он куда-то полж-жёт.

Действительно, Лёвка чувствовал, что чемодан движется, и уже некоторое время гадал, как это у него получается.

– Молодец! Классно ты умеешь уворачиваться, – похвалил Лёвка.

– Подумаеж-жь. Он медленный. Ещё медленнее, чем ты.

– Ну, спасибо!

– Не ссорьтесь, – перебила отвертка. – Надо выбираться. Может, поговорить с ним? Эй, чемодан!

– Урхрамрабр-р-р-анцкр! – прорычало отовсюду.

– Бесполезно, – сказали рядом каким-то странным, немного «двойным» голосом. – Мало того, что он не понимает по-нашему, так он, как нам кажется, абсолютно ненормальный.

– Плоскогубцы? – удивилась отвертка. – А я-то гадала, куда вы пропали. Познакомьтесь, это лев Лёвка. Игрушечный, но очень храбрый!

– Очень приятно.

– Как вы здесь оказались?

– Это все наша тяга к исследованиям, – ответили плоскогубцы, – Так и хочется за что-нибудь ухватиться и потянуть.

– И много тут таких? Проглоченных? – спросил Лёвка.

– Да нет! Тут одни тряпки бессловесные. СОвершенно не с кем общаться.

– Нам выбираться надо! Очень важно!

– Вопрос жизненной необходимости! – добавила отвертка.

– Нам бы и самим хотелось, тут крайне скучно. А что такое?

– Предотвращаем аварию самолета!

– Ого! – воскликнули плоскогубцы. – Тревога-тревога! Послушайте, мы давно составили план эвакуации, но в одиночку он был невозможен. Если попробуем вместе, должно получиться. Надо только дождаться, когда это псих снова откроется. Вы, Лёвка, берете нас, поднимаете и просовываете под крышку, так, чтобы мы смогли ухватиться за край. Сами держитесь за нашу ручку. Таким образом, открывающаяся крышка вытянет нас всех наружу. Мы отпускаем крышку и, под действием центробежной силы…

– Чего под действием?

– Не важно. Важно, что мы вылетим из этого чемодана, довольно быстро и на безопасное расстояние. Вот только как заставить его открыться?

– Ну, хоть я и не знаю, что это у вас за сила такая, но могу это открытие организовать, – сказал Лёвка. – Муха, эй, ты слышишь?

– З-здесь!

– Ты же можешь взбесить чемодан? У тебя это замечательно получается! Ну, позуди у него там, перед носом.

– А где у него ноз-з?

– А я знаю? Найди.

– З-зекунду!

Муха замолчала, потом чемодан заметно дернулся и даже подпрыгнул.

– На-ж-жла! – раздался через секунду мухин голос.

– Ты – гений! Потом покажешь. Ну, что, пробуем?

– Подождите, сначала надо потренироваться, – резонно заметила отвертка.

После тренировки все прошло как по маслу. Муха прекрасно позудела, чемодан преотлично взбесился, плоскогубцы, где надо, зацепились, сила – чем бы она ни была – подействовала в нужную сторону. Через миг Лёвка и компания приземлились на безопасном расстоянии от чемодана, яростно клацающего крышкой на муху. Та так увлеклась, что пришлось прикрикнуть и напомнить о деле.

– Вам туда, – показали плоскогубцы. – Вот, вашего самолета багаж, быстрее прыгайте, уже погрузили, сейчас повезут. Удачи! За нас не беспокойтесь, доберемся, не в первый раз. Надо же, уже стемнело! Быстрее! До встречи!

Прячась в движущейся тележке между чемоданов, Лёвка смотрел на гигантский, сияющий огнями самолет, к которому они подъезжали.

– Какой огромный!

– Илюж-ж-жа! – нежно прожужжала над ухом муха.

– Смотрите, уже пассажиров подвезли, – заметила отвертка.

Действительно, перед самолетом остановился длинный, весь прозрачный автобус, и через мгновение Лёвка с ужасом увидел, что из него вместе с другими людьми выходят Главная Мама и Тим. Мальчишка все время оглядывался и был заметно расстроен. Лёвка догадывался почему: лямки лёвкиной «пристегивалки» безнадежно болтались на Тимином рюкзаке. И тут с высоты раздался очень низкий, глубокий и красивый голос:

– Ты вернулась!

– А как ж-же?! – воскликнула муха. – Я ж-же обещала! Это Лёвка, он помож-жет!

Левка повернулся и посмотрел на самолёт.

– Здравствуйте… Я помогу, конечно. Сделаю все возможное… Только я не знаю, как.

– Я вижу, вы даже прихватили с собой инструмент! – сказал самолёт. – Приветствую вас, уважаемая отвертка.

– Мое искреннее почтение, Лайнер! – с неподдельным восторгом в голосе произнесла отвертка.

– Что нужно делать? – крикнул Лёвка. – Послушайте! В вас только что зашел мой Друг! Я ради него все, что надо! Все на свете!

– Если бы я сам знал, что делать… – грустно сказал самолёт. – Самое лучшее – сообщить пилоту, но как!?

И тут Лёвку осенило! Он спокойно открыл ранец и спросил:

– Что, говорите, у вас там сломалось?

Командир экипажа лайнера долго будет вспоминать и еще дольше рассказывать своим детям и внукам, как неизвестно откуда взявшаяся страшно надоедливая муха села на неизвестно откуда взявшуюся в кабине очень заметную красно-желтую отвертку, которая потом делась тоже неизвестно куда. Ну да, Бог с ней, с отверткой, а вот записка под отверткой была совершенно невероятной! Тем более невероятной, что, как потом выяснилось, содержала чистую правду! На маленьком листочке из детского блокнота ярким фломастером печатными буквами вкривь и вкось было выведено:

САМАЛЁТ ПАЛАМАЛСА ПРАВЕРТИ ТОПЛИВАПРАВОТ ВТАРОВА ДВИГАТИЛR

А следом еще целая инструкция, хоть и невероятно безграмотная, но такая умная и специальная, что побледневший пилот затараторил в микрофон: «Внимание! «Внимание! Чрезвычайная ситуация!»

Он, конечно, не мог слышать довольный раскатистый смех громадного лайнера Илюши и тоненький радостный писк мухи. Не слышал их и Лёвка, потому что, оглядываясь на выходящих из самолета страшно недовольных пассажиров, пробирался уже с отверткой за спиной по темному полю назад, ко входу в багажное отделение.

Прошло четыре часа. Высоко-высоко в небе, в другом – новом – самолёте под креслом накрепко пристегнутый к рюкзаку лежал Лёвка. Он с удовольствием вспоминал, как вернул на место отвертку и тепло попрощался с ней, как снабжённый точной инструкцией плоскогубцев пробрался по воздухопроводам в зал, где собрались расстроенные пассажиры отмененного рейса. Совершенно никто не обратил внимания, как ловкая желто-оранжевая тень проскользнула под металлическими креслами, упала под одним из них и аккуратно высунула лапку, так что Тим радостно завопил: «Лёвка!» – и схватил его обниматься.

– Ну, он у тебя и путешественник! – только и сказала усталая Главная Мама.

А еще Лёвка вспоминал слова, которые сказал ему, прощаясь, лайнер Илюша: «Спасибо. Если бы не ты, многое бы пошло по-другому. Это очень важно помнить: если можешь помочь – помоги. Потому что никогда не знаешь заранее, насколько важна твоя помощь, и кому ты помогаешь на самом деле…»