Текст книги "Рыцари Атлантиды"

6

Из глубин сладкого сна в мягко покачивающейся машине Рэнди Стила вырвал внезапный удар по голове. Точнее, наоборот: это его голова, вдруг подскочившая на ухабе, с силой ударилась о чемодан. «Форд» сейчас же затрясло, как в лихорадке. Машина тяжело, тупо вздрогнула и замерла неподвижно. Распахнулась передняя дверца, тускло засветилась потолочная лампочка. Рэнди свалился с сиденья и закопошился, пытаясь встать.

– Эй, Мартин! Вы там, случаем не…

Он приподнялся и осекся, не веря своим глазам. Приборная панель, сиденья, стекла, руль – все было залито кровью.

От головы Джона Льюиса мало что осталось. Кусочки мозга прилипли к ветровому стеклу.

– Черт побери! – прошептал потрясенный Рэнди. – Черт, черт, черт!

В первую секунду ему показалось, что Льюис не справился с управлением, слетел с дороги и врезался во что-то. Рэнди выскочил из салона (в этот момент Бен Коннор уже удалялся прочь на мотоцикле), перебежал к передней дверце и осмотрел труп. В том, что это именно труп, сомневаться не приходилось… Однако тело Льюиса не навалилось на рулевое колесо, как неизбежно должно было произойти при обычной аварии, да и удар был бы более сильным. К тому же капот машины ни обо что не ударялся – он просто застрял в кустах. И разве может человек в таком случае остаться без головы?!

Только сообразив все это, Рэнди заметил компактную группу из трех пулевых отверстий в стекле дверцы.

Мартин Льюис полулежал, откинувшись на спинку водительского кресла. Его поза могла навести на мысль об отдыхе, если бы у него сохранилась голова.

Рэнди ощутил мгновенный укол ужаса. Какие-то убийцы по неизвестной причине расправились с Льюисом. Сейчас они подойдут сюда – проверить результат нападения или ограбить машину – и наткнутся прямо на Рэнди… Он бросился в кусты.

Минуты шли за минутами. Никто не появлялся.

Осмелев, Рэнди вернулся к машине.

– По крайней мере, это не грабители, – пробормотал он. – Похоже, ты кому-то здорово насолил, бедняга.

Рэнди обыскал бардачок и нашел там электрический фонарь на батарейках. Приблизительно определив направление, откуда стреляли, он направился туда, освещая фонариком путь. Он считал, что ничем не рискует: судя по виденным им фильмам и прочитанным книгам, наемные убийцы не задерживаются на месте преступления.

Миновав автостраду и пройдя еще метров сто, Рэнди увидел небольшую дощатую будку. Дверь с противоположной стороны была распахнута. Рэнди вошел и обвел лучом фонаря стены и пол. Потом он уложил фонарь так, чтобы осветить крышку стола, и принялся изучать то, что там лежало. Стреляные гильзы он подобрал и сунул в карман. Больше здесь делать было нечего, и Рэнди возвратился к «форду».

Превозмогая отвращение, он подхватил тело под мышки, выволок его из салона и уложил на траву. В карманах погибшего обнаружились водительские права на имя Свена Лундквиста, выданные в Швеции, международный паспорт на имя Мартина Роджера Льюиса, гражданина США (фотографии на обоих документах были одинаковыми), кредитная карточка, немного наличных, пачка сигарет, зажигалка, носовой платок, связка ключей на брелоке с сапфиром и рубином, прокатная квитанция на машину и маленький клочок газеты с непонятной корявой надписью «Альби-300». В чемодане Льюиса Рэнди нашел то, что и полагается возить в чемодане американцу, отправляющемуся в Париж.

С минуту Рэнди раздумывал, потом решительно подобрал увесистый камень, выбил стекло с пулевыми дырами, сел за руль и запустил двигатель.

– Прости, дружище, что бросаю тебя здесь, – сказал он мертвецу, – но о тебе позаботится полиция, а я, если потороплюсь, глядишь, и выкопаю что-нибудь о твоих милых знакомцах.

С этими словами Рэнди Стил умчался к Сент-Пи-терсбергу. Не въезжая в город, он остановил «форд» на берегу залива и долго отмывал кровь в салоне. Покончив с этим печальным занятием, Рэнди закурил и задумался.

Он мог избрать два варианта действий. Первый: бросить автомобиль, улететь в Европу и забыть об этой чудовищной истории. Второй: пользуясь скудными данными, попытаться что-то разузнать.

Рэнди Стил не был ни храбрецом, ни суперменом, ни бесстрашным журналистом из детективных романов. Он склонялся к первому варианту.

Ну а вдруг… Вдруг это тот самый шанс, та самая сенсация, о которой он мечтал всю жизнь? Отказаться, сбежать? Он не простит себе этого никогда.

Один его приятель любил говорить: «Лучше сделать и потом жалеть, чем потом жалеть о том, чего не сделал».

Рэнди вздохнул.

Если бы в ту минуту он мог представить, во что ввязывается, он не колеблясь выбрал бы первый путь.

Он не мог и потому выбрал второй.

7

Рэнди Стил погасил сигарету о раму распахнутой дверцы.

Каким образом он может что-либо разузнать о человеке, подсадившем его у Сарасоты и убитом под Сент-Питерсбергом, об этом Лундквисте или Льюисе (не исключено, что оба имени фальшивые)?

Понятно, что Льюис (удобнее называть его так, коль скоро он сам так представился) – не обычный турист. Обычные туристы не возят с собой двойные документы, не говоря уж о том, что обычных туристов не убивают из специально подготовленного оружия с глушителем. Более того, в домике находилась рация, что предполагает наличие по меньшей мере еще одного соучастника. А значит, за передвижениями Льюиса следил не один человек, и убийство из личных мотивов скорее всего придется исключить, хотя и не обязательно. Судя по квитанции, Льюис взял машину напрокат в Нейплсе, а так как его преследователи знали, какая у него машина, то, выходит, следили за ним от самого Нейплса? Он говорил, что направляется в Джексонвилл, и, скорее всего, это правда – ведь он вез туда Рэнди. Но из Нейплса в Джексонвилл можно попасть на машине двумя путями – второй ведет через Лейкленд и Орландо. Как убийцы могли заранее знать, что Льюис изберет дорогу через Сарасоту? Может, он не впервые здесь проезжал… Или засаду устроили сразу на обеих трассах? Тогда речь идет уже о солидной организации. Но это пока гадание на пустом месте… А вот что действительно важно: Льюис наверняка не опасался нападения, иначе не подсадил бы незнакомого попутчика.

Рэнди вытащил из кармана ключи Льюиса. Странный брелок гипнотизировал его. Эти камни… Вообще-то Рэнди не был особым знатоком драгоценностей, и все же… Какая необычная огранка. И что-то неземное есть в блеске этих камней… Как будто некий пристальный взгляд устремлен на Рэнди в потоке их холодного сияния.

Тряхнув головой, чтобы прогнать наваждение, Рэнди убрал ключи в карман.

Итак, неоспоримых фактов пока два.

У Льюиса обнаружились документы на разные фамилии.

Льюис убит, и убит профессионалом.

Он упоминал, что собирается вылететь в Париж. С Францией связана и загадочная надпись на бумажке из его кармана – «Альби-300», ведь Альби – это французский город. Разгадку придется искать во Франции?

«Ладно, – сказал себе Рэнди Стал. – Так или иначе, я сматываюсь из Штатов. А коли так, почему бы в самом деле и не Франция?»

Прежде чем тронуть машину, он еще раз тщательнейшим образом обыскал ее и распотрошил чемодан Льюиса. Мало удовольствия ехать дальше в этом «форде», но не пешком же идти до города… Не найдя ничего так или иначе стоящего внимания, он выбросил чемодан в залив и въехал на окраины Сент-Питерсберга. Решение пришло само собой: оставить где-нибудь здесь небезопасный «форд», автостопом добраться до Джексонвилла и вылететь в Париж.

Из Парижа он собирался отправиться в Альби.

Но в аэропорту Джексонвилла, куда он позвонил с мобильного телефона, ему ответили, что такой кружной путь вовсе ни к чему, так как из Джексонвилла отправляется самолет прямым рейсом до Тулузы, откуда рукой подать до Альби, к тому же уходит он раньше парижского.

Рэнди поблагодарил. Так… Либо Льюис солгал, утверждая, что летит в Париж (что вполне вероятно – с какой стати ему откровенничать с мимолетным знакомым), либо записка в его кармане не имела отношения к цели путешествия. Тогда что же это? Условный знак, пароль, код? А может быть, некий адрес в Париже? Нет ли там улицы или места, название которого имеет отношение к Альби?

Рэнди неважно знал Париж – он бывал там лишь дважды и недолго, к тому же в первую и счастливую поездку его везде таскала за собой Кэрол, а весь второй визит он просидел в отеле, накачиваясь виски, пока его жена пропадала у дальних родственников. Что же, что? Вокзал, откуда уходят поезда до Альби? Тогда, возможно, «300» – номер ячейки камеры хранения, но без кода ее не открыть. А еще? Существуют ли, например, ресторан «Альби», отель «Альби»? Это выяснится на месте. Другая версия – Льюис после каких-то дел в Париже намеревался выехать в Альби. Совсем скверно – теряется всякая надежда выяснить значение цифры «300». Ну и еще, может быть, эта бумажка привязана к совершенно другим вещам и обстоятельствам или валялась в кармане Льюиса с незапамятных времен. Что поделаешь? Пусть его тоненькая ниточка оборвется в самом начале – что ж, значит, просто не повезло.

Рэнди не имел амбициозного намерения во что бы то ни стало докопаться до истоков тайны Льюиса. Он целал ставку на номер в рулетке – выигрыш мог выпасть исключительный, а проигрыш его не слишком расстроит. Нет так нет, не первая и не последняя неудача в жизни Рэнди Стила.

Но прежде он хотел поесть и основательно выспаться – короткий сон в машине Льюиса в счет не шел. По понятным причинам он не попытался соваться в дорогие и известные отели. Обойдя пешком неказистые окраины Сент-Питерсберга, он наткнулся на маленькую затрапезную гостиницу «Лаки Дэй», где ему не задали ни одного неприятного вопроса, и снял крохотный номер, выходивший единственным окном на залив.

Там Рэнди первым делом переложил из карманов в чемодан, припрятав понадежнее, документы Льюиса, ключи с брелоком, а также гильзы, с которыми не хотел расставаться. Не раздеваясь, он улегся на узкую кровать, натянул плед до подбородка и сразу уснул.

Утром в международном аэропорту Джексонвилла Рэнди без проблем приобрел билет на рейс до Парижа. В его паспорте стояла французская виза, дающая право на многократный въезд – с тех пор, как он удостоился чести посетить дальних родственников жены. Тогда Рэнди иронически усмехнулся, уступая требованию супруги о получении постоянной визы, – он не собирался возвращаться в Париж. Слишком многое напоминало здесь и о Кэрол Холли, и об одиноком пьянстве в отеле.

И вот надо же, пригодилось.

Лайнер заложил вираж над атлантическим побережьем и набирал высоту. Соседкой Рэнди в бизнес-классе оказалась пожилая француженка, неплохо говорившая по-английски, и он не замедлил воспользоваться случаем. Сделав даме несколько комплиментов, он без труда сумел разговорить ее. Мадам рассказывала об отдыхе в Майами, а Рэнди соображал, как перекинуть мостик к интересующей его теме. Наконец он вставил в ее монолог следующее замечание:

– Майами – прекрасный город, мэм, но мне кажется, что его жители – не слишком большие патриоты. Многие его улицы названы в честь других городов Америки. Например, Мемфис-роуд, Спрингфилд-стрит, Нэшвилл-хай-плэйс.

Рэнди Стила никто никогда не мог упрекнуть в недостатке фантазии.

– Да? – удивилась пожилая леди. – Я как-то не заметила. Но этот штрих улучшает мое мнение об американцах. Мне всегда казалось, что они не видят дальше собственного носа и не проявляют уважения ни к чему, что лежит за порогом их дома.

Рэнди также был в этом убежден, но вместо того, чтобы дискутировать об американском квасном патриотизме, он гнул свою линию.

– А как с этим обстоит дело в Париже? Мой приятель рассказывал, что и там есть некоторые названия, связанные, например, с Альби…

– Альби? – мадам задумалась – Дайте припомнить… Ах да, есть кинотеатр «Альби». И отель «Альби».

– А улицы, площади? – настаивал Рэнди.

– Что касается Альби, не помню. Зато названия множества примечательных мест Парижа связаны с Клерман-ле-Ферма, Виллер-Богажем и Базанкуром…

Дама пустилась в длинные рассуждения, окрашенные в печальные цвета ностальгии, но Рэнди уже не слушал ее, лишь вставлял время от времени вежливо-восхищенные «О да, мэм».

Кое-что полезное он узнал. Взять хотя бы кинотеатр. В этом случае цифра «300» в записке Льюиса могла означать номер места, где назначена встреча. Тогда он должен получаться от перемножения номера ряда на номер кресла – скажем, десятый ряд, тридцатое кресло, или наоборот. Но это ничего не дает, дата встречи неизвестна. Отель «Альби»? Апартаменты в отеле? Кстати, с отеля логично будет начать. Надо же где-нибудь остановиться, так почему бы не там. Это символично и послужит своеобразным талисманом.

Самолет приземлился в аэропорту Шарль де Голль поздней ночью, вернее, очень ранним утром – около трех часов. Рэнди сел в такси и распорядился ехать к отелю «Альби».

Вычурные неоновые панно гостиницы изливали в ночь холодный огонь. Рэнди снял двухкомнатный триста двадцатый номер, выходивший окнами во двор, на третьем этаже. Так получилось случайно, но Рэнди усмотрел некий знак в том, что трехсотый номер расположен в другом конце того же коридора.

Обстановка гостиной и спальни располагала к отдыху, но Рэнди был слишком возбужден, чтобы просто улечься спать. Он откинул крышку чемодана, извлек пузатую бутылку шотландского виски «Клаб 99» и налил полный стакан. Включил телевизор, но монотонно тараторившие дикторы французских круглосуточных каналов не вдохновили его, тем более что по-французски он мог разве что кое-как объясниться в любви или заказать обед в ресторане. Рэнди переключился на спутниковый музыкальный канал MTV, большими глотками выпил виски, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Ему стоило изрядного усилия воли не отправиться немедленно в трехсотый номер. Он постучит в дверь, и что он скажет? Простите, что разбудил вас, но Льюиса убили, я за него…

Виски начинало действовать. Рэнди выпил еще, и как-то неожиданно ноги вынесли его в коридор, освещенный тусклыми полушариями желтоватых плафонов. В коридоре не было ни души. Рэнди неслышно прошагал по серому паласу мимо рекреационного холла к двери трехсотого номера и осторожно положил ладонь на изогнутую позолоченную ручку.

Она внезапно легко подалась. Между дверью и косяком появилась темная щель.

Дверь оказалась незапертой.

Сердце Рэнди, колотясь точно компрессор отбойного молотка, гнало кровь и выпитое виски.

Прежде чем успел сообразить, что делает, Рэнди толкнул дверь сильнее.

Она медленно и бесшумно отворилась в темноту.

Рэнди вошел.

8

Утро принесло грозу на улицы Сент-Питерсберга. Крупные сверкающие капли дождя разбивались об оконное стекло и сливались в единый шумный поток. Лежа в постели, Дэвид Тернер безучастно смотрел в окно. Он заметно устал – большую часть ночи он писал для Моддарда отчет о поездке, который отправит сегодня по сети. В него он включил подробный рассказ о беседе с портье в отеле «Сизенс», а также собственное предположение, что Льюису мог звонить из Парижа Рико.

Две попытки дозвониться до Рико не принесли успеха – номер не отвечал. Это беспокоило Тернера, хотя он учитывал разницу во времени и надеялся связаться с Рико позже.

Дэвид Тернер принял решение не возвращаться пока в Лэнгли. Ему хотелось непосредственно наблюдать за действиями полиции здесь, в Сент-Питерсберге, и быть поближе к Биллингсу.

Он выполз из-под одеяла, натянул рубашку и брюки. Болела голова, но Тернер принципиально не признавал лекарств, даже безобидного аспирина.

Ливень кончился, гроза погромыхивала где-то над океаном на западе, и Тернер покинул гостиницу, чтобы дойти до полицейского управления пешком, подышать свежим воздухом. Он с горечью подумал о том, что стареет и сдает. Еще года два назад бессонная ночь не оказала бы на него никакого действия, а теперь давит резиновым прессом противная головная боль.

В кабинете начальника полиции Уиндэма дым стоял коромыслом в буквальном смысле слова – пятеро полицейских здоровяков, среди которых был и детектив Биллингс, курили. Судя по концентрации сизых клубов, с которыми не справлялся бедняга кондиционер, заседали давно.

Лица присутствующих раскраснелись, галстуки были ослаблены, рубашки расстегнуты, бутылки с минеральной водой опустошены наполовину.

– Доброе утро, джентльмены, – входя, поздоровался Тернер.

– Доброе утро, сэр, – отозвался Уиндэм. – Надеюсь, хоть вам удалось выспаться, потому как мы-то вообще не отдыхали.

– Спасибо. – Тернер подсел к столу. – Что нового?

– Тот взрыв, сэр.

– Да?

– Группой руководил лейтенант О'Рейли, он вам все расскажет. Но если можно, не здесь. Никто из нас уже слышать не может об этом взрыве.

– Ладно, – сказал Тернер, – пошли в столовую. Я не завтракал.

Молодой краснощекий лейтенант О'Рейли заявил, что предложение как нельзя кстати. Вдвоем они отправились в столовую, набрали уйму тарелок и стаканов и уселись за столиком.

– Доложу вам, это было дельце, – глухим голосом произнес О'Рейли, пережевывая громадный кусок чизбургера. – Мы собирали осколки этой штуки в радиусе полукилометра от воронки, представляете, сэр? На коленях облазить окружность диаметром в добрую милю!

Тернер сочувственно кивнул:

– Так что же там взорвалось?

– Мотоцикл, сэр. «Ямаха». Вместе с мотоциклистом. Но, если от мотоцикла все же кое-что осталось, то от того, кто был за рулем, – одна пыль и ошметья.

– Никакой возможности идентификации?

– Какое там… Говорю же вам, пыль.

– А мотоцикл?

– Вот тут есть кое-что любопытное. – О'Рейли покончил с чизбургером и принялся за остывающую пиццу. – Мы собрали достаточно обломков. Во-первых, номера штата Джорджия – фальшивые, изготовлены кустарным способом. Но на сохранившихся фрагментах двигателя выбиты серийные заводские номера. Мы обратились в диспетчерскую службу представительского бюро «ямахи» и выяснили, что этот мотоцикл был продан два месяца назад некоему Доминику Флэндри в Бирмингеме, штат Алабама. Имя, конечно, вымышленное.

– Почему вы так думаете? – поинтересовался Тернер, прихлебывая горячий кофе.

О'Рейли с оттенком гордости взглянул на эмиссара ЦРУ:

– Потому что Доминик Флэндри – герой фантастических романов. Он не так известен, как Люк Скайуокер или капитан Керк, но я – то не прочь почитать фантастику перед сном…

Тернер хмыкнул.

– Когда выдается не слишком тяжелый день, сэр. Мы продолжим расследование. Отправимся в Бирмингем, поговорим с дилером «ямахи». Дело было не так давно, он должен помнить приметы. Потом – автозаправки, дорожная инспекция, да мало ли… Проведем полную обработку. Ведь не призрак этот Доминик Флэндри и не в пятом измерении живет… Или жил. Мы его найдем.

– Вот именно, или жил… Девяносто шансов из ста, что разлетевшийся в пыль мотоциклист и есть Доминик Флэндри. Ну установите вы его настоящее имя, а дальше что?

– Как что? – удивился О'Рейли. – Родственники, связи, род занятий, банковские счета, биография, передвижения… Дайте только потянуть за эту ниточку, и мы распутаем убийство Льюиса.

– Если эти два происшествия взаимосвязаны, – охладил Тернер пыл лейтенанта.

– А вы полагаете, нет?

– Я ничего не полагаю, – сказал Тернер. Он не разделял энтузиазма О'Рейли.

Лавируя между столиками, к собеседникам приблизился детектив Биллингс:

– Вас к телефону, мистер Тернер. Закрытая линия, Лэнгли. Пройдите, пожалуйста, в кабинет Уиндэма.

Тернер извинился перед О'Рейли и последовал за детективом.

Телефонная трубка лежала на столе. В кабинете уже никого не было, кроме Уиндэма, но при появлении Тернера вышел и он. Тернер поднял трубку. Звонил Моддард. Тернер начал было излагать дайджест своего доклада, но Моддард усталым голосом прервал его:

– Возвращайтесь в Лэнгли, Дэвид.

– Сэр?

– Только что в Милане застрелен Массимо Корди. У Тернера перехватило дыхание.

– А убийца? – невольно вырвалось у него.

– Убийца пытался скрыться на мотоцикле, но его…

– Взорвали?

– Откуда вы знаете?

– Я немедленно вылетаю, сэр. Тернер опустил трубку.

Из аэропорта он снова позвонил Рико в Париж. На этот раз ответили. Но не Рико.

9

В полумраке гостиной, затененной опущенными шторами, экран телевизора мерцал подобно огромному плоскому глазу, заглядывающему в квартиру Хойланда из некоего иного мира. Хойланд почти не следил за ненастоящими экранными фигурками, разыгрывающими чужую жизнь за стеклом. Тихо загудел телефон.

В этот час Хойланд не ждал звонка из Германии и довольно лениво потянулся за трубкой, отставив в сторону полупустой бокал.

Но это была Джейн.

– Я возвращаюсь, – негромко сказала она. Хойланд пододвинул телефон ближе.

– Я думал, еще по меньшей мере неделя.

– Кое-что изменилось.

– Какой рейс? Я встречу тебя на машине.

– И не думай. Самолет прибывает в три двадцать утра. Лучше выспись как следует и жди меня.

– Я спросил, какой рейс.

– О господи… Сто десятый авиакомпании «Люфтганза». Аэропорт Шарль де Голль.

– Я поставлю машину на стоянке справа от главного входа.

– Но послушай…

– До свидания.

Хойланд закончил разговор и выключил телевизор. Бросил взгляд на часы – успевает, до закрытия ближайшего супермаркета еще сорок минут. Он вышел.

В супермаркете он купил шампанское и фрукты, в цветочном магазине – розы очень нежного бледного тона. Оставшееся время Хойланд потратил на то, чтобы привести квартиру в более или менее цивилизованный вид, ибо в дни одинокой жизни он мало следил за порядком. Пора было ехать в аэропорт. Хойланд спустился на стоянку, где парковали автомобили жильцы дома, протер ветошью ветровое стекло «фольксвагена» и уселся за руль. Джейн напрасно полагала, что поездка будет ему в тягость. Он любил ездить ночью, когда машин немного и можно разогнаться вовсю. Он ощущал внутренний подъем, эйфорию, вызванную отнюдь не только вечерней порцией «Джека Даниэльса».

Его рука напряглась на рукоятке переключения передач, нога в ожидании замерла над педалью газа. Вспыхнули фары дальнего света, пробив бархатную завесу ночи. Эти фары Хойланд модернизировал сам, они были его гордостью, как и двигатель, и трансмиссия. То, что по виду являлось обыкновенным «фольксвагеном», по сути, представляло собою мощный спортивный болид.

Стремительная торпеда проносилась по улицам, провожаемая удивленными взглядами запоздалых прохожих. Лучи фар преломлялись в окнах спящих домов и витринах закрытых магазинов. Рычаг переключения передач под рукой Хойланда исполнял замысловатый танец. Двигатель пел торжествующую песню скорости.

Сзади мигнули фары другой машины. Спустя полминуты Хойланд с изумлением осознал, что та идет ничуть не медленнее его модернизированного «фольксвагена». Когда оба автомобиля достигли Булонь-Бийанкура и вылетели на освещенную желтыми конусами многочисленных фонарей набережную Сены, Хойланд взглянул в зеркальце заднего обзора и убедился, что на хвосте у него повис плоский спортивный «порше». В машине сидели, кажется, двое.

Он не воспринял преследователей как угрозу. Подвыпившая молодежь забавляется, надеясь легко обойти «фольксваген» и посмеяться над его водителем.

– Это мы еще посмотрим, – с веселой злостью процедил Хойланд сквозь зубы и добавил газа, насвистывая «Когда святые маршируют». Расстояние между машинами сразу увеличилось вдвое. «Фольксваген» пролетел мост через Сену, когда «порше» еще тормозил на набережной, готовясь к повороту. Дорога на Версаль шла через лес и изобиловала петлями крутых изгибов, так что поневоле пришлось сбрасывать скорость на виражах. «Порше» выиграл сотню метров на ровном отрезке и также углубился в серпантин.

Хойланд предполагал, что гонка закончится на выезде из леса и «порше» уйдет в сторону Шартра. Однако преследователи не собирались бросать забаву. Хойланду это стало надоедать – ведь он отклонился от направления к аэропорту и, хотя пока не опаздывал и вполне мог развлекаться еще с полчаса, все же замедлил ход, чтобы пропустить назойливых преследователей.

Но и «порше» сбросил скорость и держался приблизительно в двухстах метрах за «фольксвагеном». Так они проехали Пантер, миновали очередной мост и оказались на трассе, ведущей к Аржантею. Хойланд свернул к обочине и остановился. «Порше» приблизился метров до пятидесяти и повторил маневр. Фары погасли.

Хойланд развернулся. Расстояние между «фольксвагеном» и темной спортивной машиной, казавшейся безжизненной, сокращалось метр за метром. Хойланд не услышал выстрела, но на ветровом стекле «фольксвагена» появилась круглая дырочка.

– Черт! – пробормотал Хойланд.

Он молниеносно переключил скорость, ударил по педали газа и вывернул руль. Дымящиеся шины «фольксвагена» издали пронзительный жалобный вой. Автомобили с грохотом столкнулись бортами. «Порше» вылетел с трассы, а Хойланд бросил машину вперед, к Понтуазу, минуя Аржантей.

«Порше» пытался выбраться из кювета, ворочаясь как увязший в меду жук. Наконец мощь двигателя и надежность конструкции победили. Погоня возобновилась. Хойланд с тревогой осознал, что на прямых участках проигрывает соревнование моторов. Требовалось применить тактическую хитрость, но, как назло, шоссе тянулось между высоких откосов, плотно засаженных деревьями, и свернуть было некуда.

Второй выстрел также был неслышным, а дыра в стекле образовалась совсем рядом с головой Хойланда.

Дорожный указатель, на миг высвеченный из тьмы фарами «фольксвагена», утверждал, что до Понтуаза остается пять километров, а до завода компании «МГ Дюкло» – два. Что еще за чертов завод?

Стрелка указателя была обращена вправо, значит, по крайней мере там можно повернуть. Но не загонит ли Хойланд сам себя в ловушку, воспользовавшись этим услужливо подвернувшимся вариантом?

Впереди показался поворот, за ним – короткая, обсаженная деревьями аллея, упирающаяся в массивные стальные ворота. Никаких ответвлений, боковых проездов, которые позволили бы уклониться в сторону, не было заметно с трассы. Но линейная гонка означала одно: неотвратимо надвигающуюся на более совершенной машине смерть.

Четверть секунды понадобилось Хойланду на анализ ситуации и единственный вывод. Рискуя пересчитать деревья бампером, он повернул руль и ворвался в аллею. Фары осветили прикрепленный к створке ворот огромный щит с надписью красными буквами по-французски и по-английски:

МГ ДЮКЛО

ОТДЕЛЕНИЕ «ЮНАЙТЕД СТАР КЕМИКЛ» ПРОИЗВОДСТВО СРЕДСТВ БЫТОВОЙ ХИМИИ ВЪЕЗД НА ТЕРРИТОРИЮ БЕЗ СПЕЦИАЛЬНОГО РАЗРЕШЕНИЯ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕН

«Порше» с разгона проскочил поворот и затормозил, «фольксваген» же несся на ворота. В последний момент Хойланд свернул перед серым бетонным забором, составленным из одинаковых шероховатых секций. Ему удалось по невозможному радиусу провести «фольксваген» боком по узкой тропе, явно не предназначенной для автомобилей. Но далее следовал тупик. Бампер машины уперся в преграждавшую путь гору мусора. Двигатель смолк.

В тишине слышался неумолимый гул приближающегося по аллее «порше». Хойланд распахнул дверцу и выскочил из машины, слившись с выступом забора.

«Порше» остановился перед воротами – очевидно, преследователи пытались понять, куда скрылась мишень. Загрохотал металлический засов квадратного окошка в невысокой дверце справа от ворот, и заспанный голос недовольно проскрипел:

– Кого там еще принесло? Бертье, это ты?

Парень, сидевший возле водителя, вышел из машины. Прожекторы на мачтах освещали его коренастую фигуру сверху, как бы прижимая к земле.

– Это я, – отозвался парень, поднял пистолет с глушителем и выстрелил сквозь окошко. Изнутри послышался глухой шум падающего тела. Хойланд успел заметить, что на пистолете («Астра-Кондор», модель 800) нет никаких признаков ночного прицела, к тому же такие штуки обычно ставят на более солидном оружии. Но не наугад же они палили по «фольксвагену». Значит, вооружены не только этим.

Догадка не замедлила подтвердиться. Появившийся на аллее водитель держал наперевес американскую штурмовую винтовку «Кольт-коммандо», и вот та уже была в избытке оборудована всем необходимым для ночной охоты.

– Что? – кратко спросил водитель.

– Я ухлопал охранника.

– Зачем, кретин?! Сейчас набегут другие.

– Он нас засек… А где тот?

– Черт его знает… Да никуда он не денется, вон его машина – застряла намертво. А убежать ему отсюда некуда, от нас далеко не убежит. Давай попробуем открыть эту дверь. Теперь надо сперва нейтрализовать охрану. А то еще в самый неподходящий момент…

– Ага… Чтобы он смылся на нашей машине?

– Я поставил блокировку.

Напарник водителя глубоко засунул руку в окошко, погремел железными засовами и потянул ручку дверцы. Убийцы проскользнули внутрь. До слуха Хойланда донеслось несколько отрывистых шипящих выхлопов, безошибочно идентифицированных как стрельба с глушителем.

Энергичным броском Хойланд переместился к дверце и змеиным движением скользнул на территорию тускло подсвеченного отблесками прожекторов заводского двора. Первое, что он увидел, были недвижимые тела охранников на бетоне.

Парень с пистолетом стоял в двух шагах от Хойланда. Он успел повернуть голову и тут же упал как подкошенный, получив страшный удар в шею. У Хойланда заныло ребро ладони. Где-то справа коротко прошипела винтовка с глушителем, в ответ зачастил пистолет уцелевшего охранника. Одна из пуль угодила в голову начавшего было подниматься парня, уложенного Хойландом. Тот снова упал лицом вниз. Хойланд подхватил его пистолет и нырнул влево, в спасительную тень. Он услышал новые выстрелы из винтовки, предсмертный вскрик охранника. Обогнув несколько стеллажей с бочками, Хойланд увидел в десятке метров уцелевшего убийцу, судорожно сжимавшего в руках «Кольт-коммандо». Но и тот заметил его, вскинул винтовку. Хойланд три раза подряд нажал на спусковой крючок. Одна из его пуль достала киллера. Схватившись за грудь, тот упал.

Хойланд подскочил к нему и направил пистолет в голову поверженного врага.

– Кто тебя нанял? – четко и раздельно проговорил он. Парень только скривился и с презрительной усмешкой поднял взгляд на Хойланда.

– Да пошел ты…

Он слабел на глазах. Еще через десяток секунд его глаза остекленели. Хойланд быстро обыскал труп. Ничего, кроме пружинного ножа, опасного и мощного в умелых руках оружия. Хойланд опустил нож в карман. У второго киллера – также ничего.

Не оглядываясь, Хойланд направился к выходу. Безрезультатным, как и следовало ожидать, оказался и обыск «порше». В будке охраны Хойланд вынул из магнитофона видеокассету, куда записывался мониторинг автоматической съемки, и взял ее с собой.

Застрявший «фольксваген» оказалось нелегко вызволить, но Хойланд все-таки вывел машину на площадку перед воротами. Еще некоторое время ушло на то, чтобы снять продырявленные пулями лобовое и заднее стекло – не так-то просто будет объяснить полиции, что отверстия в стеклах его автомобиля не связаны с трупами на заводе.

В зеркале заднего обзора Хойланд видел темную тушу машины киллеров, похожую на притаившуюся в океанских глубинах акулу. Когда он уже поворачивал на трассу к Аржантею, «порше» взорвался.