Текст книги "ИмхО. Учись читать между строк"

ИмхО
Учись читать между строк
Андрей Данильсон

Иллюстратор Светозар Хоббот

© Андрей Данильсон, 2023

© Светозар Хоббот, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0060-2739-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Не верь

 
Не верь, что завтра станет по другому.
Начни сейчас и будет результат.
Сто лет просить того, что нет у бога,
В кругу запретов мысленных преград.
 
 
Что хочешь делай, только делай, слышишь?
Твое мгновенье – жизнь для мотылька.
И если хочешь подниматься выше,
Не удивляйся, нет здесь потолка.
 
 
Грызут сомнения? Страх одолевает?
Так всем идущим тоже нелегко.
Но главное – им ангел помогает,
За то, что так ныряют глубоко.
 
 
Там в океане истинных желаний
Нет места гнили, зависти, и рже.
Кто не донес божественных скрижалей,
Их донесет на новом вираже.
 
 
Все повторится в жизненной спирали,
Но наша роль другая каждый раз.
И каждый раз мы создаем морали,
Вписав себя словами в парафраз.
 

Камикадзе

Однажды подует «Божественный ветер»

и замки сомнений вернутся в песок.

Спешащий Уйти в бесконечность не верит,

неверием своим урезая свой срок.

Огни бледных душ допивают минуты,

тела неприкаянных тянет к земле.

И гвозди в крестах сочтены и согнуты,

и новый монарх ворожит на золе.

Вселенная вечно жаждет пространства,

волчок как всегда нарезает круги.

Слепой камикадзе не чует коварства,

за грешной душою не видно ни зги.

А кто здесь безгрешен? Кто праведно дышит?

Кто знает, что хочет и жить не спешит?

Огонь Мироздания следы наши лижет

и Книгу Судьбы не спеша ворошит.

Молочные реки за детством сбежали,

я так и не ведал кисельных брегов.

Я слышал, старик не донес все скрижали?

И мы не живем по заветам богов?

Так значит подует «Божественный ветер»

и все, что фальшиво уйдет навсегда.

Слепой камикадзе день держит в секрете,

столетия минули, остались года.

Астрально

 
Однажды всё уже случилось,
Моря нашли свои границы.
Всё остальное нам приснилось,
Дороги, камни, люди, птицы.
 
 
Мы собирались очень долго
Крепили крылья, ждали ветра.
Судили падших слишком строго,
Считали выси в сантиметрах.
 
 
А оказалось всё банально —
Судьбы боишься – умираешь.
Всё от рождения астрально:
Пока не хочешь – не летаешь.
 
 
Это наши ложатся тени,
Указуя на горизонты.
Мы бежим от смертельной лени,
Мы соскучились по озону.
 
 
Наши лодки ждут у причалов,
Наши Музы устали от прозы.
Повседневность Луну укачала,
Просыпайся, пока не поздно!
 

Дорога

За спиной моей горы прошлого,

и уставши бежать отдыхаю.

Было много смешного и пошлого,

и того, чего я не знаю.

Я наряды менял театральные,

по мосткам пробирался над пропастью.

Постигал сюжеты астральные,

и случалось боролся с робостью.

Не легко прописать тушью вечное,

и сердечный ритм всем словам задать.

Стихотворчество человечное,

прочитать, понять, осознать.

Не всегда душа на поверхности, чаще нужно за ней нырять.

Чтоб коснуться глазами вечности, в отражении бога узнать.

Карусель уносит боящихся в своей жизни что-то менять.

Насмотрелся на вечно бодрящихся, не умеющих постигать.

Помашу им рукой на прощание, все тропинки приводят в Рим.

Кто сдержал свое обещание и остался всегда молодым?

За спиной моей все, что сделано, впереди затяжной подъем.

Короли и шуты в царстве бренного, для меня вы всегда «о своем».

Меч наточен словами гранитными, и кольчуга из тайных рун.

Значит будут стихи стенобитными, и Дорога из тысячи лун.

Потерявшие

 
Все мы ангелы потерявшие память.
На Земле для того, чтобы вспомнить.
Псы цепные устали лаять,
И ужам надоело ползать.
 
 
Крылья нам возвращают сонным,
Чтобы мы вырывались из клетки,
Чтобы разум не был голодным,
Чтоб качались от ветра ветки.
 
 
Мы все те же свободные леги,
Заболевшие глупым страхом.
И не крылья теперь, а телеги
Заставляют завистливых ахать.
 
 
Мы попрятали белые души
За пластмассовые игрушки.
Если скучно, можешь не слушать,
Береги от истины ушки.
 
 
Жизнь трехмерная только мгновение,
Твое право убить твое время.
Шестьдесят – и нет поколения,
Остаются одни откровения.
 
 
Все мы ангелы потерявшие память,
Жизнь дана, чтобы нам это вспомнить.
Только псы продолжают лаять,
И ужи продолжают ползать.
 

Взмах крыльев

Где ты, милая душа, прячешь белые наряды?

Знаю – вечно хороша и все Боги тебе рады.

Крыльев взмах – и даль близка, легкий пух снегов – награда,

Жизнь – до нового броска, век – всегда с секундой рядом.

Дней сермяжных канитель, берега, мосты и реки.

И надежда на капель, где зима за все в ответе.

Мимо радужных подков, поднимаясь в поднебесье,

Я лечу не зная слов за мотивом этой песни.

И спускаюсь в тишину, наслаждаясь эхом сердца,

Я душой своей расту, позволяя ветру греться,

В одеялах облаков, над кострами благодати,

Мира выстраданных слов, песни победившей рати.

Здесь кристальная вода и прозрачная причина,

Для чего вся недолга и горящая лучина.

Миг познания, и вновь, поднимаюсь в До начала,

Здравствуй, Милая Душа! Нам, как прежде, века мало!

 
Припев:
Ты не первый кто вспомнил имя,
Ты не крайний идущий в бой.
Воскресали всегда молодыми,
Погибая в боях за Любовь.
 
 
За щитами прятали души,
На щитах уносили беду.
Завтра точно мы станем лучше,
Выйдя к правде по тонкому льду.
 

Просыпайся!

Мне сегодня приснился сон, апокалипсис на Земле.

И я не был совсем удивлен, все, что нужно было при мне.

Города превращались в прах, люди, паника и огонь.

Я без страха убил свой страх, положил судьбу на ладонь.

Мой последний патрон в стволе, парфюмерия – пот и кровь.

Я шаманил свой путь на золе, и у сердца хранил любовь.

По стеклянным осколкам брел в неизвестность и наугад.

Я в Пути друзей приобрел, а потом повернул назад.

И вернулся в наш нынешний Мир, где все мы еще без войны,

Где не ясно кто лег*, кто вампир, и мгновения не сочтены.

Вышел в город, взглянуть в глаза, мне на встречу идущих людей.

С неба капнула вдруг слеза, по щеке скатилась моей.

Апокалипсис наших душ, вот причина глобальных войн.

Муза плачет и мажет тушь, менестрель не в нее влюблен.

Все как прежде в наших руках, только мы назначаем срок.

Помнишь, как я убил свой страх? Просыпайся, читай меж строк!

* – ангел-Хранитель

Дроны

 
Технически все грамотно – и винтики и грамоты.
Все по местам расставлены, кто не у дел, те свалены
В большие кучи мусора, и все по праву юзеры.
 
 
По полочкам разложены, подстрижены, стреножены,
На коробочках спичечных наклеены двуличности.
А в полшестого дворники помножат всех на нолики.
 
 
В сетях Сети запутались, в айфонах карта улицы,
И бесконечность сузилась до «Лексуса» под устрицы.
Маршрут прописан каждому, душа в графе «Не важное».
 
 
Андроиды повседневности,
и дроны неизбежности.
Меняем жизнь на призрачность,
невидимость на видимость.
 
 
И кислород по карточкам,
и семечки по лавочкам.
 
 
А в принципе все грамотно —
и винтики и грамоты.
Мы в коробочках спичечных
 меняем жизнь на призрачность.
 
 
Душа в графе «Не важное», а дно многоэтажное.
 

Не трудно. Посвящается поэтам

 
Когда-то кто-то нас прочтет и вновь забудет.
Свеча слезами истечет и вмиг остынет.
Поэт все знает наперед, но не осудит.
Все что с тобой произойдет известно ныне.
 
 
Чернила – праведная кровь ведущих строки.
Спешащим мимо не успеть дойти до двери.
Кому то вырезал уже фигурку Локи.
И чей-то взяли след в ночи слепые звери.
 
 
Какими быть и с кем дружить – решаем сами.
Менять на ложь святую жизнь – веков дилемма.
И ангел белый прикрывает нас крылами.
И ангел темный пишет Путь извечным мелом.
 
 
Кто здесь поэт? А кто герой? Алкает время.
Оркестр вечной суеты настроил струны.
Все что случилось на Земле всего мгновение.
И знает бог, писать стихи не так и трудно.
 

Мне пятьдесят

 
Я шел к тебе, вершина, долго-долго.
Скользил по грязи, мерз в чужом снегу.
И каждый день «еще чуть-чуть, немного…»,
Я понимал, что все таки смогу.
 
 
И вот я здесь, стою и наслаждаюсь.
Момент «сейчас», весь путь До пыли мой.
Полсотни лет, я малым не меняюсь,
Я вижу даль и солнце надо мной.
 
 
Мне хорошо – в друзьях друзья и боги,
Остались в прошлом зеркала обид.
Мне безразличны фантики и сроки,
Свеча моя не тлеет, а горит.
 
 
Я здесь один сегодня, чьи-то перья
Уносит в пропасть ветер озорник.
Мне пятьдесят, мне безразличны мнения,
Ценю лишь тех, кто трусить не привык.
 
 
Что дальше там? Дойдешь и сам узнаешь.
Моя вершина – истинно моя.
Ты молодой, пока душой летаешь,
И не бросаешь Книгу Бытия.
 
 
Мне пятьдесят. Я многого не знаю.
Хотя казалось раньше, что умен.
Настанет утро – дальше пошагаю,
Под вечным сводом праведных знамен.
 

Грабли

И где обещанные грабли? Ах, вот они! Спасибо, карма!

Настырное

Настырное шаманское веселье,

играю с пережитками судьбы.

Летели письма, но не долетели,

до откровений расшибавших лбы.

Лакали звери млечное пространство,

искали луны чудотворный свет.

Я вдруг возненавидел постоянство,

постигнув, что в любви запретов нет.

Мои подруги изучают правду,

пытаются постигнуть чудеса,

Они при деле вроде, ну и ладно,

придет момент помогут небеса.

Я жгу свечу и освещаю души,

от радости в глазах блестит слеза.

Что говорю? Да можешь и не слушать,

весною разъяснит все стрекоза.

Мы жжем с тобой шаманские записки,

там тайна тайн сгорает пеплом лет.

И новый кот пьет мёд из старой миски,

мурчит под нос, что больше страха нет.

Шаманское веселие упрямо,

дает мне шанс увидеть кто я есть.

И кто-то вспомнит старика Хайяма,

который всех приводит к слову честь.

Брату

 
Законы кармы рулят не по детски,
Подумал утром, вечером порог.
И не помогут здесь ни мАндалы ни нецке,
Пора пришла всем подводить итог.
 
 
Попробуй, друг, сказать себе неправду,
Увидишь тут же как тебе соврут.
Достойным почестей по чести и награду,
Слетевших с совести к весне вестей найдут.
 
 
Молиться поздно, думать надо раньше.
Гора давно напыжилась на мышь.
Итог твоей двухтысячелетней фальши:
И не живешь, и в общем-то не спишь.
 
 
Твой круг забавен, хоть и бесконечен,
Взлетая вверх, опять стремишься вниз.
Дух загнан в тело и очеловечен,
Святой ноктюрн, божественный каприз.
 
 
ПрАвило здесь одно – если не вверх, то на дно.
Жить никогда не спеши, так ты дойдешь до вершин.
 
 
В самом конце пути, спросят тебя у врат:
Что ты успел найти, признанный богом, брат?
 

Кольцо

 
По ступеням вверх. Небо за окном,
Улетает стерх за счастьем.
Все что было здесь, будет и потом,
Солнечные дни в ненастье.
 
 
По ступеням вниз. Из подъезда в жизнь.
Капельки дождя в лицах.
Ветер на карниз, лиственный релиз,
Вяжется судьба на спицах.
 
 
Мы спешим остаться при себе,
Неизбежность отдаем теням,
Наши души бродят по луне,
Все загадки сохраняя там.
 
 
Крутится сансары колесо,
Карма разлилась по временам.
Сущность бесконечности кольцо,
Остается напоследок нам.
 
 
Нет причины не родиться вновь,
Нет обид не вписанных в игру.
Все что есть извечная любовь,
Все что будет, будет по утру.
 
 
По ступеням вверх, по ступеням вниз,
Сложатся пути-дороги.
Доберется стерх, сядет на карниз,
Завершат игру боги.
 

Лотос

Бывает ли причина без причин?

Могу ли я себя найти в скитаниях?

Вся истина скрывается в незнания,

достаточна для будничных личин.

Несказанное чище пустоты.

Растение всегда находит воду.

Тасует жизнь крапленую колоду,

отсчитывая капли высоты.

Больные души слепо ждут пощады.

Морозный воздух открывает даль.

Фальшивит правда на аккорде «жаль»,

но многие и этой правде рады.

Я глуп, приятель, ты мой поводырь.

Веди скорее, но не заблуждайся.

Раз встал за веру, то не отступайся,

твоя дорога в твой же монастырь.

Момент начала на твоих ладонях,

и узел дел завязан на тебя.

На полпути ты не нашел огня,

ищи, пока не спустит небо сходни.

Случайностей нам не прощает логос.

Считалочка проверена веками.

Играет нами жизнь как мы стихами,

и после До вновь расцветает лотос.

Беспечность

Титры будут каждому. Не робей пред мыслею.

Что нашел здесь важного? Что достойно выстрела?

Воробьи и вороны, черное и белое.

На четыре стороны, что не выло – блеяло.

Любишь чай без сахара? Веришь в жизнь по правилам?

Все искали знахаря, но потом оставили.

Но потом исправили: все мечтали в пахари…

Тех ли кукол славили? Весь ли бред от ахали?

Стоп! И сети полные. Мозг привык по полочкам.

Все моменты – спорные, все стога в иголочку.

Ну нельзя так искренне! Души верят в истину.

Мы родились мыслями, превратились в письменность.

Сито сеет облако, раздает всем каплями,

Для кого-то обморок, для кого-то граблями

По родимой буквице, между ять и вечностью.

Возвращайся с улицы, становись беспечностью.

Возвращаюсь

 
Сегментная нарезка бытия,
морали соль растерта по моменту.
Пошло все к черту в суету огня,
оплачена до пени жизни лента.
Молочные друзья спешат к утру
собрать разбросанные по пространству звезды,
Ты веришь, друг мой, в эту мишуру?
Считаешь праведным, все, что еще не поздно.
Ну думай же! Ты можешь, знаю я.
Открой глаза и разверни мортиру,
Стреляй туда, где родилась заря,
в отместку перевернутому миру.
Лакает кот озерное стекло,
паук безмерно одевает в пряжу,
Невидимое миру барахло,
не выданное за мою пропажу.
Хрустальный шар, а в нем мораль игры.
Не дышит пламя одинокой свечки.
Я разгадал заумные ходы,
и возвращаюсь из маразма к печке.
 

Парафраз

Вечно прячусь за страхи Мира, и боюсь заглянуть в зеркала.

Моя клетка – моя квартира, дни мелькают, поёт юла.

Параллельно живу с дорогой, иногда выхожу на свет,

Всё нормально, и слава богу, я нашёл именной билет.

Но бывает умолкнут птицы и мне кажется всё не так,

Кровью выписанные страницы рву на части, бросаю во мрак.

Перечитываю, стираю, вновь пишу, остываю золой.

Для чего это всё? Не знаю. Может я не дружу с головой?

Поэтический труд специфичен – невидимка ищет алмаз.

Я до одури не практичен, трачу время на парафраз.

А вокруг меня ходят люди и не видят моих стихов.

Как должно быть, всё так и будет, пионер* ко всему готов!

* – Пионе; р (от фр. pionnier, pion – первопроходец, зачинатель)

Скучно?

Я, увы, не такой как все, мне вполне хватает добра.

Не гоню по сплошной полосе, и не щурюсь на плазму Ра.

Улыбаюсь когда хочу, и не ем то, что есть нельзя.

Коль не просят, я не учу, здесь для каждого есть стезя.

Обереги мои при мне, я достаточен от и до,

Не нужны мне сады на луне, я не пью самогон и вино.

Нет вина, нет вины, нет нужды. Мне не стыдно смотреть в глаза.

С моим ангелом мы на ты, не пугает меня гроза.

Скажешь скучно? Я промолчу. Доказательства на руках.

Повторяю – я не учу, просто я не играю в страх.

Просто я не играю в бред, в бред иллюзии суеты.

Что в итоге? Конечно свет, и живые в полях цветы.

Второе солнце

Душа устала резаться об лёд.

Последний странник превратился в тень.

Ты сам попробуй – дёготь или мёд,

и сам измерь талантом меру – лень.

Кружится в хороводе слов глава,

блестят доспехи каменных церквей.

Дни праздников двуглавого орла,

меняю на свободу от червей.

Жара и ожидание войны.

Угроза миру, и не важен год.

Наш белый ангел вырос из страны,

последний бой за эру без невзгод.

Нет лишних здесь, все воины сочтены.

Запас любви практически иссяк.

И кто остался жить – облучены,

а всем кто чист – на небе виден знак.

Второе солнце, красная звезда, крылами разгоняет темноту.

Неверием завязаны глаза, глубины изучают высоту.

Всего что знаем всем не рассказать, ступени постигаются в Пути.

И как не странно, но осталось ждать, когда звезда до сути долетит.

Ключ

Отложи ворох дел на потом, пора бросить все и жить начинать.

Ты не знаешь кто стоит за углом, и не хочешь этого знать.

Провернули шестеренки часы, расплели узлы сомнений в себе.

Твою душу волокут на весы, что появятся при полной луне.

Шаг вперед и два шага назад, уползла тень интриг за плетень.

Для кого-то твой Рай это Ад, а кому-то и ночь это день.

Суета тащит в старость и страх, недоверие сердце грызет,

Все что есть у тебя это прах, и прямая дорога на взлет.

Ключ от дома в кармане лежит, допивай сок и топай к семье,

Над тобою хранитель кружит, не дает оборваться главе.

Отложи ворох дел на потом, пришло время жить начинать,

Ангел белый прикроет крылом, не достанет черная рать.

Молчу

 
На дорогах тире, за холмами судьба.
Под колесами мили укатаны в смолу.
Я опять на ходу, и в руках удила,
Где-то рыба моя мутит новую воду.
 
 
Я сегодня молчу, пусть звучит летний день,
Приоткрою стекло и впущу ветер в души.
Позади у меня города деревень,
И деревни районов, наевшихся суши.
 
 
Мегаполис – медуза оставлен другим,
Небо видит пути облаков и скитальцев.
У создателя каждый живущий любим,
Только время спешит, утекая сквозь пальцы.
 
 
Я парю над дорогой, ни здесь и ни там.
Пункта А нет уже, новый пункт не известен.
Мне легко, я оставил медузе весь хлам,
Все что есть у меня это призраки песен.
 
 
Летят за мною тени прожитого вчера,
Дышу, дышу мгновением, такая, брат, игра.
Хотел вернуться в стаю, но скучен их настрой.
Куда спешу – не знаю, но знаю Бог со мной!
 

Очередь

На дне колодца чистая вода.

На небе в облаках живут амуры.

А ты скучаешь? Горе – не беда!

Все будет завтра – море и лемуры.

Броня крепка? И словом не пробьешь?

Ты зря не веришь в силу мыслеформы.

И вновь типаж все продает за грош,

натягивая на судьбину нормы.

Сонет Шекспира? Где же здесь твое?

Лишь отражение в зеркале столетий.

Не скучно так? Кто глупость эту льет?

Вот очередь и ты в ней лишний третий.

Не по зубам? Мозги привыкли спать?

Понять интригу не дают сомнения?

Ведь ты поэт, и небо хочет знать —

тому ли дали порох и поленья.

Нет правил строк божественной души,

нет повторений бесконечной песни.

И коль поэт, то до твоих вершин,

не дотянуться ни кому, хоть тресни!

Закрой глаза и отпусти коня,

расправит крылья и взовьется к птицам.

Поверь на слово – хватит всем огня,

чтоб выжечь имя на своих страницах.

ЛиТеры

 
А расскажи мне что-нибудь хорошее,
Надоедают траурные вороны.
Прохожие надеждой избалованы,
Что на Парнасе всё-таки не лошади.
 
 
Пьёшь кофе? За окном всё те же прелести?
И на мобилу Дубль-ГИС не грузится?
А кто там за стеклом на солнце жмурится?
Кто улыбается всей этой серости?
 
 
И не судьба опять заняться творчеством,
Я понимаю всё, плацебо «некогда»…
Несчастных раньше не писали в рекруты,
Но и не звали никогда высочеством.
 
 
Не сладко жить? Так ангелы невидимы.
К чему я? Просто. Не бери дурь в голову.
Но стойких льют всё из того же олова,
И только стойкие выходят в лиТеры.
 

Наизусть

 
Когда-то я знал всё, сейчас забыл.
Куда спешит дорога-недолга?
Мой барк не управляем без ветрил,
Не море это, вечная игра.
 
 
Кто доплывёт до нужных берегов?
Кто не успеет не предать любя?
Кому не хватит времени веков?
Кому назначен день найти себя?
 
 
Клубок бежит по пыльному пути,
Идут обозы, вырастают города.
Я нить ищу, но не могу найти,
И кажется, что это навсегда.
 
 
Душа спешит, и катиться клубок,
Попутчики остались у костров.
Мой горизонт ни узок, ни широк,
Мои просторы состоят из слов.
 
 
Я знал когда-то всё, сейчас забыл.
Я помнил карты кладов наизусть.
Мой барк не на мели, но не доплыл,
До гавани, где радость прячет грусть.
 

Рискуя

Рискуя остаться страницей не вшитой в книгу времен,

С инеем на ресницах, углем в кострах племен.

С вывертом на изнанку, с падалицей листвы,

Ты поднимаешь планку, туда, где нет высоты.

Там бездна звездных кристаллов, соль пережитых душ.

Там нет ни лекал, ни анналов, там только правда и суш.

Выжата из лимона вся кислота идей,

Море без Посейдона, преданность не людей.

Черное черное небо, белая-белая ночь.

Кому не хватает хлеба? Кто не умеет толочь?

Ты дернешься удивленно, нервы напряжены,

Кто строит эти колонны, зная исход войны?

Кому нужны передряги, в век пережеванных фраз?

Мы ли с тобой бедняги? Тот ли граним алмаз?

Вихрями зимних сказок прописаны миражи,

Кому не хватает красок? Кого не тошнит от лжи?

А я всё жду

А я всё жду, когда меня поймут,

но видно зря, прожитое исчезло.

Да я дурак, я вечный баламут,

и рву на части, всё, что бесполезно.

А что полезно? Кто бы мне сказал.

Растить сомнения и убегать от мыслей.

Бывает снится аэровокзал,

но все билеты для меня прокисли.

Я не у дел, но я не одинок,

таких как я достаточно у Бога.

Прошли мгновения, развязан узелок,

и вновь бежит загадочно дорога,

Туда, туда, за тридевять земель,

где одиссеи потеряли веру,

Туда где снова варится кисель,

Вселенских дел, не сознавая меру.

И я, приятель, рекрут бытия,

мои уставы выросли из книги,

Мне дали бисер, кто же здесь свинья?

Туман стоит великий и безликий.

Мне много лет, и опыта песок,

в карманы ссыпан, ждёт предназначения.

И бес в ребро и седина в весок,

но я всё жду прекрасного мгновения.

А может зря? Не стоит вечность ждать?

Отдать швартовы и расправить парус.

Я так хочу прожить и не солгать,

и чтоб стихи мои в сердцах людей остались.

Но снова гонка, каждый ждёт момент,

когда наступит призрачное счастье.

И год за годом радости всё нет,

и слышу вновь «Приехали, вылазьте!»

Призрачное

Объяснить не возможно прямо, тем кто бежит по кругу.

«Скоро» – всего лишь яма, мы не враги друг другу.

«Будет» не значит будет, кто-то исчезнет завтра.

Солнце нещадно лупит и увядают лавры.

Призрачное движение, листья плывут по лужам,

Ваше – не наше мнение, хлам никому не нужен.

Пыжиться бесполезно, всем наплевать на торбы.

Золото не железно, всем нам дано без нормы.

Клянчат рабы свободу, но не снимают цепи,

Спиртом моют породу, и высыпают в реки.

Сытое чудо корыта, в радость вгоняет стадо.

Яма уже открыта, ванна из шоколада.

Злато на синем небе – мечта умирающих духом.

Никто никуда не приедет, станет землица пухом.

А вороны отрекутся, и улетят восвояси.

Ветреность сих конструкций в рябчиках в ананасе.