Текст книги "Когда ты проснешься…"

– Так почему же?

– А черт его знает, – совершенно искренне отвечаю я. – Я судьбу не подгоняю. Ей виднее, когда начать делать из меня «ответственного»!

Пародируя на последнем слове интонацию Ильи, щелчком отправляю окурок в окно. Вадим смотрит осуждающе, возмущенный то ли моей бестактностью в ответе, то ли актом утилизации мусора в мировое пространство. Тем не менее никак не комментирует и демонстративно тушит свою сигарету в пепельнице.

Мы какое-то время молчим, глядя на раскинувшуюся до горизонта оранжевую клетку светящихся окон соседних домов. Тишину снова нарушает Илья.

– А знакомства в Сети ты когда-нибудь пробовал? – неожиданно спрашивает он. – Всякие там сайты, приложения…

Вадим с интересом поднимает на меня глаза. Ему любопытно услышать ответ, ведь раньше мы никогда не обсуждали с ним способы, которыми в моей жизни появляются женщины.

– Пробовал несколько лет назад, – честно отвечаю я, – ничего хорошего.

– Почему же?

– Мне кажется, проблема любых сайтов знакомств в том, что в них отсутствует одна жизненно необходимая вещь.

– И какая же?

– Контекст! – многозначительно выдаю я и смотрю на реакцию приятелей.

Они молчат и ждут продолжения.

– Искусственным способам знакомства всегда не хватает контекста. Какими бы навороченными ни были эти приложения и сайты, они все страдают одной болезнью: единственное, что в момент знакомства объединяет пару, – это само приложение. Улавливаете? То есть единственная объединяющая в этот момент двух людей цель – это поиск новых знакомств. Такой себе повод для возникновения влечения. Приложение искусственно насаждает людям друг друга. Похоже на знакомство мышей в инкубаторе. Возможно, мышкам повезет, и они случайно окажутся теми, кого оба ожидали видеть. Но чаще происходит иначе. Это лотерея, Илья, а я с детства не люблю доверять жизнь воле случая.

– А какой, по-твоему, должен быть тогда контекст? – включается в разговор Вадим.

– Да какой угодно! Два человека, столкнувшиеся на улице из-за того, что оба читали книгу и слишком увлеклись, уже имеют больше шансов найти общий язык, чем искусственно скрещенные в инкубаторе приложения профили. Я, конечно, человек прогрессивный, но по-прежнему считаю, что люди должны знакомиться там, где им больше всего нравится проводить время. Там, где их знакомство происходит без влияния третьих лиц, понимаете?

– Какие книги? – хохочет Вадим. – Твои мышки столкнутся скорее, вперившись в экраны мобильных телефонов! Но скажи мне, много ли у тебя общего контекста с твоими женщинами из клубов и баров?

– Много, – вполне серьезно отвечаю я. – Достаточно того, что мы оба пришли ночью в одно и то же место, чтобы как следует повеселиться. Можно по-разному оценивать серьезность контекста, но ночью в баре у нас определенно общие цели. Наши намерения и интересы схожи, и знакомство развивается так, как нам этого хочется.

– Общие интересы – это выпить и потрахаться на диване в офисе? – хитро прищурившись, спрашивает Вадик. И добавляет, заметив мои округлившиеся глаза: – Ой, Саш, ну, конечно, я все знаю.

Пожимаю плечами.

– Возможно, в вашей вселенной, парни, все женщины хотят исключительно семью, детей и вот это вот все, – неопределенно машу рукой в сторону гостиной, – но я вас уверяю – женщины не всегда хотят следовать роли, которая рекомендована им обществом. Некоторым из них… да большинству, хочется вполне простых удовольствий и безрассудных приключений. Они приходят вечером в бар не для того, чтобы найти себе мужа. Они приходят выпить с подругами. Потанцевать. Если повезет, увлечься каким-нибудь особенно активным небритым зеленоглазым брюнетом, который с легкой руки снимет с них груз общественных обязательств и позволит хотя бы на мгновение обнаружить свою настоящую женственность. Другое дело, что искреннее проявление женщинами сексуальной инициативы в обществе почему-то до сих пор рассматривается как девиантное поведение. Поэтому женщины о своих желаниях никогда не говорят напрямую. Но умалчивание не означает отсутствие. И я ведь даже не соблазняю этих женщин. Соблазнение – это когда ты другому человеку взял и навязал свои желания. Но разве можно считать соблазнением ситуацию, в которой эти желания совпадают?

– Моя жена таких женщин называет ш… – начинает было Илья, но осекается. Лишь машет рукой, мол, вы поняли.

Понимающе улыбаюсь:

– Ну, это такой страшный бабайка для женщин. Сильнее растекшейся туши женщин беспокоит только то, не выглядят ли они так, как их называет твоя жена. И каждую секунду вынуждены балансировать между разрывающими их желаниями и ритуалом недоступности, который навязывает им общество. Мужчина, который может показать женщине, что уважает и открыт к ее естественным проявлениям себя, – успешен у женщин. Мужчина, всем своим видом демонстрирующий серьезные намерения, получает полную программу, социальный «ол инклюзив» с конфетно-букетным периодом. В этом вся ирония отношений полов – обе стороны старательно следуют обоим известным правилам, чутко следя, чтобы каждый надлежащим образом исполнял свою роль.

– Дела… – задумчиво тянет Илья. Потом снова открывает пачку, думая, не закурить ли вторую, но отказывается от этой затеи.

– Ну а вы-то с женой как познакомились? – спрашиваю его я, переводя тему.

– На работе, – уклончиво отвечает он. – И у нас был контекст.

– Поздравляю, мой старомодный друг, – одобрительно улыбаюсь я. – Рад, что ты не из тех, кто играет в рулетку на любовь. Во все азартные игры лучше играть на раздевание. А любовь – материя тонкая! Шуток не терпит. Как и искусственного оплодотворения через все эти ваши «дейтинги».

Илья задумчиво кивает, я дружески хлопаю его по спине, призывая не воспринимать всерьез все, что он услышал, и мы возвращаемся в комнату.

Спустя час прощаюсь с гостями и выхожу из квартиры в компании Вадима, который вызвался проводить меня до машины.

– Спасибо, что заехал. Хорошо посидели. Обычно ты носишься без конца вокруг, и я без таких разговоров, как сегодня на балконе, начинаю забывать, что ты не просто жуткий бабник, но бабник идеологический. Это страшная, неизлечимая смесь!

– У меня совершенно запущенный случай, медицина бессильна! – комментирую я диагноз друга, и мы смеемся. – Спасибо за приглашение! Попрощайся с Надей, я не стал ждать, пока она уложит твою принцессу.

– Давай, до понедельника. Кстати, помни, что следующая пятница может стать для тебя последней! – неубедительно шутит Вадим, намекая на свою очередь готовить мне сюрприз.

Смеюсь, открывая дверь подкатившего к подъезду такси:

– Хорошо, хорошо. Но учти, что прошлогодняя затея с внезапной беременностью уже тухляк. Я с тех пор внимательно слежу за тем, чтобы не оказаться счастливым обладателем абонемента в «Детский мир». Придется тебе придумать что-нибудь получше. Справишься или помочь?

Вадик кривится в дразнящей гримасе и повторяет мои последние слова, коверкая их.

– Ну, ей-богу, Вадик. Беременность? Ты серьезно? – сажусь в желтый автомобиль. – Это ведь так неэтично – использовать в своих темных делишках невинную милашку Светку!

– Настю, – поправляет Вадим. – Ту девушку звали Настя. И она была не такой уж невинной, насколько я помню по твоим рассказам.

Грожу ему пальцем.

– А ты все-таки меня слушаешь, когда делаешь вид, что тебе не интересно? Грязный извращенец!

– Мог бы и запомнить имя потенциальной матери твоих детей, несостоявшийся папаша! – Он пропускает мою реплику мимо ушей. – Класть лицом в пол половину моего офиса, по-твоему, этично?

– Это и мой офис тоже. – Я пожимаю плечами. – Зато нам всем было весело!

– Не сомневаюсь, что вы с Борисом Сергеевичем отлично провели время. А я чуть с ума не сошел. Кстати, торт был отличный! – говорит Вадим и закрывает за мной дверь автомобиля. Я опускаю стекло, чтобы бросить приятелю очередную шутку, но Вадим вдруг опережает меня, переходя на серьезный тон:

– Поезжай домой и не ходи сегодня к своим девкам. Побереги себя хотя бы до следующей пятницы: оставь мне возможность отыграться.

Нетрезво улыбаюсь и киваю, таксист трогается с места. Салон автомобиля погружается в темноту переулка. Некоторое время мы петляем по улицам микрорайона, прежде чем выезжаем на шоссе и спустя полчаса оказываемся в центре.

Летними пятничными ночами город меняется до неузнаваемости. Всегда собранная, строго взирающая на нас ровными гранями деловых центров дневная Москва ночью выпускает своих демонов наружу. Она зажигает тысячи маленьких маяков, на которые из своих спальных районов слетаются, точно мотыльки, усталые люди.

Женщины с удовольствием снимают с себя узкие офисные юбки и облачаются в струящийся, сверкающий шелк. Мужчины меняют галстуки на рубашки с широким воротом, рваные джинсы и кеды. Не важно, кто они днем, – ночью можно быть кем угодно. Нужно быть кем угодно, главное – не собой.

Освобожденные мотыльки со всей Москвы слетаются в просыпающийся ночью район Красного Октября. На дорогах желтеют сверкающие бока многочисленных такси. Изредка мелькают дорогие автомобили людей, для которых понты оказались дороже алкоголя, и они согласились самостоятельно сесть за руль в обмен на несколько восхищенных взглядов на подъезде к ночному клубу.

В какой-то момент ловлю себя на желании присоединиться к набирающему обороты празднику. Ночная Москва гипнотизирует и запускает липкие щупальца в души случайных ночных гуляк пьянящими огнями, громкой музыкой, роскошью и обещанием удовольствий. Прикоснешься к ней, поддашься влечению – и тебя унесет, закружит в океане света, сигаретного дыма и беснующихся людей. Чертовски заманчивые перспективы! Проживет ли Москва эту ночь без меня?

– Шеф, остановись, пожалуйста, я выйду здесь. – Я хлопаю водителя по плечу и, выйдя из автомобиля, устремляюсь навстречу гипнотическому свету.

3

Неделя пролетела быстро, как это обычно бывает у увлеченных своим делом людей. Об устроенном нами с дядей Борей «происшествии» не вспоминали, дни шли своим чередом. Несколько раз в офисе появлялся Илья, мы здоровались, обменивались ничего не значащими репликами, после чего он надолго исчезал в кабинете Вадима.

В пятницу я проснулся с мыслью, что сегодня следует держать ухо востро. Вместе с настигнувшим меня тридцатилетием начинается мой персональный день смеха. Некоторое время я лежу в постели с телефоном в руках. За ночь пришло несколько сообщений от людей, которые во что бы то ни стало хотели оказаться первыми поздравившими. Эти странные ребята, соревнуясь с невидимыми оппонентами, прислали теплые слова в первые минуты после полуночи. Некоторые спрашивают, намерен ли я сегодня показаться в баре и как следует отметить наступление старости. Приходится сослаться на то, что в честь праздника сделал себе подарок и спонтанно покинул город, но очень благодарен им за приглашение и обязательно проставлюсь по возвращении. Я действительно не собираюсь шумно праздновать. Вечеринки происходят в моей жизни без привязки к каким-либо поводам, и свой день рождения мне всегда хочется отмечать с приятным контрастом: в тихой и спокойной обстановке, в компании Вадима и его супруги.

Когда я думал над форматом вечера, у меня мелькнула шальная мысль затащить эту уютную семейку в ночной клуб, но потом я сжалился и просто заказал столик в уютном плавучем ресторане на одном из речных теплоходов, курсирующих по Москве-реке. Я намеренно не сообщил Вадиму о месте празднования, чтобы усложнить задачу организации традиционной «мести». Кроме того, я немного побаивался таящей в себе опасности московской воды и совершенно не хотел, чтобы розыгрыш был как-то связан с нашей прогулкой. Поэтому подставы от любимого друга следовало ожидать где-то на суше, в течение дня.

В ванной я осторожно пробую зубную пасту на вкус. Но тут же одергиваю себя, рассудив, что Вадим – человек хоть и предсказуемый, но не настолько, чтобы подложить свинью в моем собственном доме. Да еще одним из банальнейших, пройденных в детских лагерях способов вроде замены шампуня на клей или ведра с краской, поджидающего на выходе из квартиры.

Уверен, что после спектакля в офисе меня ждет что-то не менее феерическое. Одновременно со сладким предвкушением меня охватывает липкое чувство страха, подобное тому, что испытываешь, поднимаясь на площадку аттракциона в парке развлечений.

Дома со мной действительно не происходит ничего необычного. Спустившись на парковку, подхожу к скучающему железному коню и придирчиво осматриваю со всех сторон. Делаю это тщательнее, чем обычно, и тут же корю себя за излишнюю осторожность. Как бы далеко мы ни заходили в розыгрышах, Вадим никогда не подвергнет мою жизнь опасности. А уж то, что на мотоцикл он смотрит исключительно как на потенциальную причину моей скоропостижной гибели, вне всяких сомнений.

В офисе тоже все спокойно. Сотрудники разной степени свежести здороваются, когда я появляюсь на пороге. Вадима на месте не оказывается. Секретарь сообщает, что мой партнер заезжал, взял какие-то документы и отбыл в неизвестном направлении. Тоже ничего необычного – мы с Вадимом часто отлучаемся из офиса и подолгу проводим время у клиентов, обсуждая проекты.

Чувствую легкое разочарование. Отсутствие Вадима служит сигналом, что ничего особенного в рабочее время так и не произойдет.

Стоило мне об этом подумать, как телефон в кармане издает короткую трель: сообщение от Вадима.

«Где и во сколько?» Ни смайлика, ни намека на поздравление.

«В 20 часов, вот здесь!» – отстукиваю приятелю в ответ и отправляю геопозицию – неподалеку от места посадки на теплоход, чтобы Вадим не смог догадаться о формате мероприятия. Осторожность еще никому не помешала.

«ОК» – также коротко отвечает Вадим и больше до конца дня никак о себе не напоминает, поэтому мне даже удается на какое-то время погрузиться в работу, хоть я то и дело невольно возвращаюсь к этой короткой переписке с напустившим туману приятелем.

Оказываюсь в назначенном месте за полчаса до отплытия теплохода. Вадима с супругой не видно, и я уже начинаю нервничать, поскольку и так весь день нахожусь в самой неприятной разновидности ожидания: когда сам не знаешь, чего ждешь. А ожидать можно чего угодно. Например, что рядом вдруг остановится черный тонированный джип и меня грубо запихнут внутрь. Или ко мне подойдет незнакомый человек с какой-либо странной просьбой, что будет означать начало приключенческого квеста. Или Вадим с супругой попросту проигнорируют мое приглашение, написав что-нибудь в духе: «Вот тебе, Демон, и ответочка! Приятного вечера! Ха-ха-ха!»

А еще они могли бы и вовсе отплыть на теплоходе без меня, помахав мне на прощание платочком. Впрочем, последние два сценария были маловероятны: во-первых, Вадим был человеком порядочным до кончиков волос, а во-вторых, паранормальными способностями не обладал и не мог знать о том, что ужин пройдет в плавучей обстановке.

Оставалось что-то еще. Что же? Что ты задумал, мой правильный и предсказуемый друг, и почему не оставил ни единой зацепки?

Не успеваю обдумать – чуть поодаль останавливается белая иномарка с тонированными стеклами, и из нее появляется Вадим. Он галантно протягивает руку жене, помогая выбраться из машины, после чего кивает водителю.

«…Встреча» – успеваю прочитать я блеснувшую в свете уличных фонарей часть надписи на боку автомобиля, прежде чем иномарка трогается с места, проезжает около сотни метров и останавливается. Ребята неторопливо приближаются. Выглядят они шикарно: Надя накрутила волосы и надела обтягивающее длинное вечернее платье фиолетового цвета. Теплая погода установилась в городе недавно, и, возможно, Надя сейчас наслаждается первым официальным выгулом летней вечерней одежды в этом сезоне. Вадим не уступает супруге в торжественности: на нем серый смокинг и белая рубашка с фиолетовым галстуком-бабочкой, гармонирующим с цветом платья супруги. «Надя, наверное, выбирала», – с иронией думаю я перед тем, как стиснуть друзей в объятиях.

– С днем рождения! – нестройно хрипят они, картинно задыхаясь и имитируя отчаянные попытки высвободиться. Мы смеемся, и они смотрят на меня в ожидании дальнейших указаний.

– Пойдемте, пойдемте, – спохватываюсь я, и мы двигаемся вдоль набережной к пристани. По пути посвящаю ребят в формат вечера.

Услышав про теплоход, Надя хлопает в ладоши от восторга, предвкушая маленькое путешествие. Будучи постоянно занятой уходом за ребенком, она в последнее время нечасто выходит в свет. Но сегодня они оставили ребенка на попечение Надиной мамы. И Надя счастлива узнать, что ее вечернее платье будет не просто выгуляно традиционным банкетным способом, но еще и укачано на волнах среди нависающих над Москвой-рекой светящихся панорам ночного города.

– Это так романтично! – мурчит Надя и от нетерпения сильнее сжимает локоть мужа.

Украдкой наблюдаю за Вадимом, стараясь рассмотреть в задумчивом приятеле хотя бы намек на приготовленный им сюрприз. Друг ведет себя сдержанно и лишь молча кивает головой, когда я озвучиваю планы на вечер.

«Настоящая непроницаемая стена!» – с уважением отмечаю актерский талант друга и вдруг замечаю, что белый автомобиль, на котором приехали ребята, все это время неотступно следует за нами, держась на почтительном расстоянии. Когда мы подходим к пристани, иномарка останавливается неподалеку, и ее фары гаснут – водитель глушит мотор.

– Кто это? – спрашиваю у Вадима, кивком указывая в сторону иномарки.

– Сервис личных водителей, – отмахивается он. – Теплоход после круиза возвращается обратно в это же место?

– Да, через три часа.

– Отлично, они встретят нас здесь по возвращении. Не хочется ловить такси среди ночи на набережной, – с этими словами Вадим достает телефон и набирает короткое сообщение.

Через несколько секунд в белой машине снова заводят мотор, она разворачивается и неспешно скрывается за поворотом из виду.

«Какой же ты продуманный, Вадик!» – привычно отмечаю про себя, провожая взглядом автомобиль. После чего мы поднимаемся по трапу теплохода и проходим в зал ресторана, под стеклянную крышу палубы.

Часть столиков уже занята. Улыбчивая администратор ресторана, профессионально покачивая обтянутой шерстяным платьем попкой, ведет нас к угловому столику на корме.

– Мы будем сидеть как на свадьбе, во главе стола! – восторгается Надя, когда мы усаживаемся. Она толкает мужа локтем и показывает на остальных гостей, чьи столики, в отличие от нашего, располагаются вдоль бортов теплохода.

– Вот и представь, что все это – гости нашей вечеринки. Спасибо, что пришли праздновать мой день рождения! – задорно кричу я и широким жестом обвожу почти полный ресторан.

Вадим хочет призвать меня к порядку и уже было открывает рот, но в этот момент начинает громко играть музыка. На сцене появляется ведущий вечера, и праздник начинается.

4

Программа оказывается на удивление увлекательной. Надя, поддавшись царящему вокруг веселью, несколько раз пытается утащить мужа танцевать, но Вадим крепко держится за бокал и отнекивается, так что танцевать уходим мы с Надей. Потом возвращаемся, выпиваем с хитро улыбающимся и постоянно подливающим в мой бокал спиртное другом, и снова ныряем в толпу.

Жена друга в полном восторге. По ней видно, что замужняя, но вполне молодая женщина оказалась рада выбраться из душного круга детского плача и грязных памперсов. Она закрывает глаза и как завороженная медленно двигается в такт музыке, пропуская через себя каждую сотрясающую воздух ноту.

Украдкой наблюдаю за ней и отмечаю, насколько Надя красива в окружении мечущихся огней и звуков. Отмечаю просто, без какого-либо подтекста, как факт. Интересно, Вадим понимает, насколько красивая у него жена, или взгляд приятеля уже замылился среди всех этих пеленок, цветастого передника и предсказуемой, точно реклама майонеза, картины семейного счастья?

В один из заходов к столу зову Вадима на палубу подышать свежим воздухом. Чувствую, что хмель сильно ударил в голову – значительно быстрее, чем я рассчитывал. Поэтому срочно требовалось проветриться, чтобы не упасть без сознания в середине очередного танца.

– Пойдем покуррим! – Речь дается с трудом, но Вадим меня понимает, кивает и поднимается из-за стола.

Выходим из душного ресторана на палубу и окунаемся в свежесть московской ночи. Голова кружится. За бортом, будто огромные светящиеся горы, величественно проплывают небоскребы делового комплекса Москва-Сити.

– Я что-то сильно захмелел, – признаюсь я Вадиму, облокотившись на перила. Потом вдруг обнимаю друга и громко кричу в темную московскую ночь: – Мы туси-и-и-им!

Вадим улыбается и бросает взгляд на светящиеся башни делового центра:

– А кто-то все еще работает, представляешь!

– Вот ты вечно так – возьмешь и обломаешь кайф, – делано-обиженным тоном отвечаю я и несколько раз тычу пальцем Вадиму в лоб. – Ты можешь хоть чуть-чуть не думать о работе и отдаться потоку событий? Позволить ему завладеть собой, забыть о планировании и просто открыться всем приключениям, которые ждут, пока ты отложишь в сторону календарь! Кстати, о приключениях…

Беру драматическую паузу и жду, пока Вадим сфокусируется на лице своего философствующего товарища.

– Вот ты знаешь, дор-рогой друг. Я весь день, между прочим, как на иголках. Жду, значит, звонка от очередной беременной подруги или неожиданного похищения… Ик! Пардон… бандитами. И знаешь что?

– Что? – спокойно спрашивает Вадим.

– Ничего! – отвечаю другу с пьяным вызовом. – Вот вообще ничего, от слова «совсем»! Ни малюсенькой беременности. Ни малюсенького похищения. Сейчас… – пытаюсь отыскать на руке часы. Это сложнее, чем казалось – когда я успел так сильно напиться? – Сейчас почти половина двенадцатого! – Мне все-таки удается отыскать минутную стрелку и посчитать нужное до нее количество кружочков. – Зачем вообще выпускать часы без цифр? Один, два, три, четыре… Да! Точно половина. У тебя осталось всего полчаса на розыгрыш. И если ты не собираешься потопить этот милый ресторанчик на колесах… пардон. На чем там эти посудины бороздят просторы водного пространства? Не важно! Если ты не собираешься прямо сейчас пустить это корыто ко дну, я вообще не знаю, как ты собираешься меня разыграть. Ты сдрейфил? Скажи, я пойму. Ну? Сдрейфил же?

Вадим сначала молчит, собираясь с мыслями, а потом вдруг совершенно трезвым голосом выдает:

– А сейчас настало время вручить тебе подарок!

Когда я это слышу, в моем одурманенном алкоголем сознании вдруг мелькает идиотская мысль, что Вадим вместо продуманного розыгрыша прямо сейчас возьмет и вытолкнет меня за борт. На всякий случай крепче сжимаю поручень палубы, но друг, не обратив на мои манипуляции никакого внимания, просто достает телефон и набирает короткое сообщение. Через минуту на палубе появляется Надя.

– Дорогой Саша! – не слишком твердо начинает друг, когда супруга оказывается рядом. – Мы с тобой традиционно устраиваем друг другу розыгрыши последние десять лет. На прошлой неделе ты провел свою юбилейную подставу. Организовал ее изящно и красиво, я впечатлен! Но! – Он в нетвердом жесте поднимает указательный палец, корабль в этот момент немного качнулся на волнах. Вадиму приходится приобнять супругу, чтобы не потерять ораторскую выразительность позы.

– Но! – продолжает он, когда чувствует, что снова твердо стоит на ногах. – Сегодня я должен был устроить тебе юбилейный розыгрыш. Должен был. Но… не буду. – Непонимающе смотрю на друга, а Вадим, переведя дыхание, продолжает: – Неделю назад, стоя вымазанным в торте, как идиот, посреди кабинета, я понял, что кто-то должен это ребячество прекратить. Понял, что уже в том возрасте, когда хороший коньяк и коробка дорогих сигар ценятся сильнее, чем все эти твои… демонические шутки. Ты ни за что не остановишься первый, не тот у тебя характер, да… Поэтому. Я решил, что сдаюсь и капитулирую. Розыгрыша не будет!

Последние слова он выкрикивает громко, так, чтобы я расслышал их наверняка сквозь шум дискотеки и обрушивающийся на палубу ветер.

Вот тебе и розыгрыш! Целый день пустого ожидания. Не могу сказать, что был сильно разочарован. Все-таки я хорошо знаю Вадима и ждал, что рано или поздно этот добряк сдастся и скажет «хватит».

– Дружище, – отвечаю я, обдумав услышанное, – я все равно тебя люб-блю, ты же знаешь. И тебя, Надя, люблю. Я не обещаю, что весь следующий год твой выбор не станет поводом для моих шуток. Ну, ты же понимаешь, да? – Вадим пьяно кивает, прикрыв глаза, а я продолжаю: – И я люблю тебя полностью, со всем твоим занудством и тягой ко всяким извращениям вроде семейной жизни!

– Балда! – смеется Надя и отвешивает мне щелбан.

– Заслужил! – соглашаюсь, склонив голову. – Я вас всех люблю, даже если ты, друг, отказываешь мне в заслуженном подарке!

– Погоди, – Вадим, резко отстраняется, – я отказываюсь участвовать в дальнейших розыгрышах, но это не значит, что я заявился к тебе без подарка. За кого ты нас принимаешь? Надюш, покажи.

Надя прислоняет нетвердо стоящего на ногах Вадима к бортику и, убедившись, что супруг закреплен надежно, открывает сумочку, достает из нее белый конверт и протягивает мне.

– Это что? Деньги? – изумляюсь я, принимая подарок.

– Пф-ф! Какая пошлость! – презрительно фыркает Вадим. – Деньги в кассе – бери, сколько хочешь. Тут другое, открывай давай!

Открываю конверт. Внутри лист бумаги, сплошь покрытый текстом.

– Вади-и-и-им! Ну, ты издеваешься? – хнычу я, тряся полным мелкого текста листом из конверта, перед глазами приятеля. – Я едва могу отличить твое лицо от Надиного. Это твое завещание? Мне ничего от тебя не нужно!

Вадим принимает из моих рук лист и разворачивает его прямо перед моим лицом:

– Да черт, читай уже, пьянь!

Бросаю кривляться, пытаюсь сосредоточиться на документе, и мне это даже частично удается. В документе значится, что гражданин Александр Смирнов улетает из Шереметьева в неизвестном направлении.

– Авиабилет? – убрав от лица пахнущий типографской краской протянутый Вадимом лист бумаги, озвучиваю возникшую догадку. – Мой? А куда лечу-то? Не могу разглядеть.

Вадим убирает листок и складывает обратно в конверт:

– Там нет пункта назначения. Это сюрприз!

Ошалело смотрю на друга:

– Серьезно? Ты отправляешь меня в неизвестном направлении? Ты – человек-органайзер?! – Я захожусь в смехе и обнимаю друга. – Не ожидал от тебя такого, не ожидал! Настоящее приключение. Пытать тебя, как я понимаю, бессмысленно?

– Абсолютно. Тем более что я и сам не в курсе, куда ты направляешься.

– Не смеши! Это же ты! Ты, сволочь, все наверняка спланировал до мелочей! Я могу прямо сейчас закрыть глаза и отдаться твоему навыку планирования… – С этими словами я действительно закрываю глаза и делаю несколько неуверенных шагов по палубе.

Супруги подхватывают меня в тот самый момент, когда я чуть не спотыкаюсь о лежащий на полу швартовочный канат.

– Ох, круто, Вадик. Ты знаешь, сколько я не был в отпуске?!

– Два года, семь месяцев и… – Вадим смотрит на часы, – девять дней.

– …пятнадцать минут! – пищит Надя, смеясь.

– Когда вылет?

– Через четыре часа, – спокойно говорит Вадим.

– Что, прости?

– Че-рез че-ты-ре ча-са, – по слогам повторяет приятель и снова бросает взгляд на часы. – Через час мы причалим, и белая машина, сопровождавшая нас до пристани, довезет тебя до дома, чтобы ты собрал вещи. Возьми только самое необходимое – все, что тебе нужно для отдыха, будет ждать в пункте назначения.

Грожу приятелю пальцем:

– Так и знал, что ты все спланировал! Вот обожаю тебя за это. Обожаю и ненавижу. Бесишь прям даже, до чего ты… Ай, ладно. Но четыре часа, Вадик! Посмотри на меня! Ты же видишь, что я никакой? Меня в самолет просто не пустят!

– Пустят, не волнуйся. Это частный самолет. Тебя туда пустят даже в состоянии полной отключки. И будут лелеять, как младенца, до самой посадки. Я обо всем позаботился.

– А если у меня есть планы? – задиристо бросаю я приятелю, но мысленно восхищаюсь уровнем организации подарка.

В голосе Вадима вдруг прореживается металл:

– Слушай, кто из нас великий искатель приключений? Какие у тебя планы? Проектов сложных сейчас нет – я это знаю, лето, все разъехались по Куршавелям и дачам в Черногории. Единственные дела, которые у тебя могут быть, – это твои девки. Ну так что с ними станется? Поживут без тебя недельку, чай, не заблудятся на «Красном Октябре» или где ты их там по ночам подбираешь?

Я глупо хихикаю. Неожиданное приключение, да еще в исполнении того, от кого этого меньше всего ожидаешь! Вадим! Вадим, месяцами выбирающий отель для отпуска! Вадим, однажды загонявший до полуобморочного состояния помощницу, помогавшую ему с организацией семейного отдыха. И тут такое!

В конце концов я машу рукой:

– Черт с тобой! Звони в свою машину, скажи, что я согласен, пусть везет меня в приключения-я-я! – Я снова обнимаю друзей и уточняю: – А меня точно пропустят в самолет в любом состоянии?

– Точно, – кивает Вадим.

– Тогда… Тогда… Тогда пошли пить! – азартно предлагаю я и, не дожидаясь ответа, тащу Вадима и Надю обратно под купол ресторана.

И мы снова пьем и танцуем. Расслабившийся после нашего разговора Вадим даже позволяет вытащить себя танцевать, чем вызывает приступ ликования супруги.

Этот удивительный вечер – настоящий праздник жизни. Мы молоды, успешны и счастливы. Каждый по-своему, но все-таки слепо, безудержно счастливы. И счастье это, подхваченное и многократно усиленное музыкой, яркими огнями и ослепляющими вспышками стробоскопов, разливается в пьяном ночном воздухе, увлекает за собой, топит в сладкой тягучей пучине. Москва! Я люблю тебя! Я люблю тебя, жизнь!

Вскоре мы сходим с теплохода нетвердой походкой перебравших рома пиратов. Вместе с нами на берег выгружается компания таких же веселых мореплавателей, полностью разделяющих наш восторг от алкогольно-речного путешествия. На волне всеобщей радости мы умудрились за пятнадцать минут до прибытия судна к пристани стать лучшими на свете друзьями. Оказавшись на суше, мы с компанией заверяем друг друга в искреннем уважении и расходимся в разные стороны, договорившись «обязательно как-нибудь созвониться», что на современном городском сленге означает «никогда».

Едва переставляю ноги и с помощью Вадима добираюсь до терпеливо дожидающегося в сторонке белого автомобиля с матово-черными стеклами.

– А верный конь все ждет и ждет! – задорно пою я, увидев перед собой знакомую машину. Вадим помогает мне забраться на заднее сиденье и вдруг начинает прощаться.

– Пог-гди, друже… – возмущаюсь я заплетающимся языком. – А вы что, не п…едете?

– Нет, – тоном, не терпящим возражений, отвечает Вадим и добавляет, смягчив голос: – Мы с Надей немного пройдемся по набережной, проветрим головы, а потом вызовем такси. Не хочется возвращаться в таком состоянии к теще и ребенку. Нужно немного выветрить запах… – Вадим запинается, подбирая мягкое определение: – Запах праздника! Вы сейчас с водителем прокатитесь к тебе, заберете документы и нужные вещи. Напоминаю: много вещей не бери, я обо всем позаботился. Только самое нужное!