Текст книги "Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги"

Однако наши действия сковали крупную группировку врага, не дали ему возможности использовать резервы на Орловско-Курской дуге, где решалась основная задача летне-осенней кампании 1943 г.

Не ограничившись письменным донесением, я позвонил в Ставку и доложил наши соображения относительно наступления, указав, что противник на избранном нами направлении все время наращивал оборону, а мы не имели достаточного количества боеприпасов, чтобы прорвать ее, а также о том, что Калининский фронт, ведущий наступление на одном из решающих направлений, обеспечивается не лучше фронтов, действующих на второстепенных направлениях. Дело в том, что по силам наш фронт значительно уступал левому соседу – Западному фронту, который, в частности, имел больше средств усиления (две артиллерийские дивизии, два артиллерийских корпуса, механизированный, танковый кавалерийский корпуса и четыре общевойсковых армии). Силы же противника, противостоящие Калининскому и Западному фронтам, были почти равны. К тому же вражеские укрепления полевого типа перед полосой действий нашего фронта были сильнее, чем перед Западным фронтом. Особенно прочные оборонительные сооружения противник имел в районе Духовщины.

Верховный Главнокомандующий выслушал меня и как будто бы согласился с нашими доводами, тем не менее сказал, что нельзя останавливать наступление, иначе противник начнет снимать силы с Калининского фронта и перебрасывать их на другие фронты. Мне трудно было судить в то время, насколько этот довод был основательным, я считал, что времени, которое я просил для паузы, было недостаточно, чтобы противник при бездорожье в этой лесисто-болотистой местности успел передвинуть и ввести в сражение на другом участке сколько-нибудь крупные соединения. Думалось, что если бы противник и начал подобное мероприятие, то оно обернулось бы в нашу пользу, ибо ослабленную оборону мы опрокинули бы еще скорей, а развивая наступление, притянули бы на себя новые силы врага. С сожалением я вынужден констатировать, что невозможно переубедить Сталина, если он однажды принял какое-либо решение. Со стороны Ставки имели место и другие не оправданные обстановкой шаги, как, например, перемещение кавалерийского корпуса под командованием генерала Н.С. Осликовского. К началу Духовщино-Смоленской операции он был переброшен на Калининский фронт, через семь дней после начала Духовщинско-Смоленской операции он был переброшен с Калининского фронта на Западный, где он совершенно не был использован, а затем примерно через месяц корпус был вновь возвращен на Калининский фронт. Люди и кони бесцельно изматывались в переходах.

Поскольку наше предложение, по существу, не было поддержано, пришлось изыскивать ресурсы для продолжения наступления внутри фронта. Нами была создана подвижная группа полковника И.Ф. Дремова, в которую вошли 46-я и 47-я механизированные бригады – в общей сложности 81 танк и 38 бронемашин, 4-я истребительно-противотанковая бригада и другие части[23]23
  Эти части были пополнены техникой за счет машин, отремонтированных силами фронта.


[Закрыть].

31 августа этой группе было приказано:

«1. Сосредоточение частей группы закончить к утру 2.9.43 г. и быть в готовности ввести ее в прорыв к 12–14 часам на фронте 83-го стрелкового корпуса на участке Клыпово, Сущево. Ближайшая задача выйти в район Ширяево, Новое село, Воротынино и ударом с юго-востока овладеть г. Духовщина…» В дальнейшем иметь в виду выход подвижной группы на рубеж Торопово, Медведево по р. Хлость, захватить переправы на реке и не допустить движения противника по автостраде и дороге Смоленск – Духовщина.

2 сентября мною было подписано боевое распоряжение, смыслом которого было мобилизовать все силы, всю инициативу и военную предприимчивость командного состава для скорейшего овладения Духовщиной. Приведу отрывок из этого документа.

«Несколько дней тому назад началось наше наступление на духовщинском направлении.

Тщательная подготовка операции и войск незамедлительно сказалась. В первые дни операции войска 39 и 43-й армий прорвали сильно укрепленную оборонительную полосу противника на фронте в 22 км, овладели первым и вторым хорошо подготовленными оборонительными рубежами и вклинились на глубину от 5 до 10 км, нанося большое поражение врагу.

Здесь немцы потеряли свои основные рубежи. Их положение становилось весьма тяжелым. Противник, поняв нависшую над ним страшную угрозу, бросал в бой свои полуразбитые войска, саперов, связистов и тыловые подразделения. Эти части и подразделения противника цеплялись за каждую высоту и за каждую складку местности, переходили в многочисленные контратаки для того, чтобы задержать наше наступление и выиграть время для подготовки и усиления третьего и последующих оборонительных рубежей. Это отчасти фашистам удалось…

Противник задержал нас на своем третьем оборонительном рубеже, стал усиливать занимаемый рубеж и подготавливать промежуточный…

Теперь, в период подготовки к возобновлению наступления на духовщинском направлении, обстановка значительно изменилась. Противник под ударами Западного фронта отходит на рубеж рек Вопь и Днепр. Духовщина является форпостом, который закрывает смоленские «ворота», т. е. всю полосу местности между реками Западная Двина и Днепр. Известно, что через смоленские «ворота» проходили войска Наполеона, наступавшие на Россию, и через смоленские «ворота», захватив Духовщину, прошли немцы. Вот почему Духовщина приобретает для нас исключительное значение, и наше дальнейшее наступление будет зависеть от захвата этого района.

Захват Духовщины выводил наши войска в тыл немецкой группировки, которая пыталась задержать продвижение войск Западного фронта на этом рубеже, и мог привести к окончательному разгрому немцев на смоленском направлении.

В многочисленных контратаках на фронте нашего наступления противник понес огромные потери. За это время войска уничтожили более 20 000 фашистов, захватили и уничтожили техники противника: орудий разных калибров – до 200, минометов – 210, пулеметов – 500, танков – 40, самолетов – до 120. Полки 18-й танковой и других дивизий противника в связи с потерями сведены в батальоны. Противостоящий враг истощен и значительно перемолот.

Общая обстановка сложилась весьма неблагоприятно для противника, который не в состоянии бросить против нас крупных и свежих своих резервов. Однако теми силами, которыми он действует на нашем фронте, противник будет драться до последнего солдата и патрона.

Наших сил и средств вполне достаточно для разгрома противостоящего врага и захвата Духовщины. Стремление к этому разгрому у наших войск огромное. Все будет зависеть от смелого и решительного руководства боевыми действиями войск… со стороны всего офицерского состава…

Требую от всего офицерского состава решительного руководства боем, настойчивого выполнения поставленных задач, быстрого прорыва последних оборонительных рубежей противника, безостановочного наступления, скорейшего захвата Духовщины и дальнейшего развития наступления»[24]24
  Архив МО СССР, ф. 213, оп. 2002, д. 1015, лл. 38–39.


[Закрыть].

В этом документе делался упор на имевшие место недочеты в руководстве войсками со стороны некоторых общевойсковых командиров. Я считал нецелесообразным акцентировать внимание на недостаточности артиллерийского обеспечения, поскольку от нас требовали продолжать наступление с имеющимися средствами.

Войска 39-й армии с утра 3 сентября возобновили наступление частями 5-го гвардейского и 83-го стрелковых корпусов и вклинились в оборону противника. Однако немецкое командование уже успело усилить это направление новыми частями и нарастить в глубину свои мощные полевые оборонительные сооружения, враг оказывал серьезное сопротивление, переходя в бешеные контратаки.

С 1 по 8 сентября войска 39 и 43-й армий на отдельных участках продолжали наступление, на других закреплялись на достигнутых рубежах и специальными штурмовыми отрядами вели активные боевые действия главным образом по разгрому опорных пунктов врага. Продвижение достигалось лишь на отдельных направлениях и было весьма медленным.

Общеизвестно, что успешное проведение операций зависит от многих причин, весьма важным является и то, насколько умело, с достаточной требовательностью руководят войсками командиры всех степеней, в особенности же командиры дивизий, корпусов и армий. Знания и умение, командирская воля, оперативная культура, общий кругозор сразу сказываются, как только военачальник возьмется за большое боевое дело. Но самое главное, командир должен врасти в обстановку, как дуб врастает корнями в землю. Без этого успешное руководство войсками невозможно.

Следует сказать, что не все командиры на Калининском фронте в полной мере отвечали этим требованиям. В частности, командующий 39-й армией генерал-лейтенант А.И. Зыгин в то время не был еще достаточно подготовлен к исполнению ответственных обязанностей командарма. Он сам понял это и просил освободить его от этой должности.

По просьбе командования фронтом Ставка назначила командующим 39-й армией генерал-лейтенанта Николая Эрастовича Берзарина[25]25
  Генерал-лейтенант, впоследствии генерал-полковник, Н.Э. Берзарин был в то время одним из молодых командармов, ему шел 39-й год. Четырнадцатилетним мальчиком он, уроженец Петрограда, ушел добровольцем на фронт. В 1926 г. вступил в Коммунистическую партию. В Отечественную войну он быстро вырос. На должность командарма 39-й пришел с должности исполняющего обязанности командующего 20-й армией. На Калининском фронте зарекомендовал себя как талантливый военачальник с большим кругозором, умеющий принимать самостоятельные, смелые решения. В дальнейшем он проявил себя как выдающийся командующий, был удостоен звания Героя Советского Союза. На заключительном этапе войны командовал 5-й ударной армией, принявшей активное участие в овладении Берлином. Он был и первым советским комендантом этого города. Жизнь Николая Эрастовича трагически оборвалась 16 июня 1945 г., спустя немногим более месяца после окончания войны в результате автомобильной катастрофы.


[Закрыть], который принял армию 8 сентября 1943 г. Боевые действия 39-й армии с его прибытием значительно поправились.

Тем не менее тяжелые бои в первых числах сентября не принесли желаемых результатов. Поэтому 8 сентября я снова просил Ставку разрешить сделать перерыв в наступательных действиях, с тем чтобы подвезти снаряды, произвести небольшую перегруппировку войск и несколько изменить направление главного удара. Кроме этого, новому командарму нужно было предоставить хотя бы несколько дней, чтобы войти в курс боевых дел армии в более спокойной обстановке. Ответ на этот раз был положительным.

Глава четвертая. СМОЛЕНСКИЕ «ВОРОТА» ОТКРЫТЫ

Пауза в пять дней, предоставленная нам Ставкой для подготовки изменения направления удара, была использована командованием фронта для того, чтобы проанализировать причины медленного развития наступления, а также для перегруппировки сил в соответствии с новым направлением удара.

Было установлено, что в направлении нашего наступления противник усилил оборону и непрерывно продолжал наращивать укрепления в глубину. Ясно, что и в дальнейшем наступление в прежнем направлении не могло дать желаемого результата, особенно учитывая ограниченность в боеприпасах. Поэтому было решено обмануть противника. Замысел этот состоял в том, чтобы, создавая впечатление, что наступление будет продолжаться в прежнем направлении в обход Духовщины слева, в действительности подготовить главный удар в обход города справа и силами 84-го стрелкового корпуса овладеть им. В дальнейшем, выйдя во фланг той группировки противника, которая оказывала особенно сильное сопротивление нашему наступлению на первоначальном направлении, разгромить и ее.

Большой оперативный обман противника – дело непростое. Главное в нем – заставить врага поверить в наши демонстративные действия, поэтому необходимо добиться их максимального правдоподобия. Военная хитрость оперативного масштаба связана с искусством многих военачальников и невозможна без риска.

Серьезное преимущество нового замысла состояло и в том, что изменение направления нашего удара не требовало особой перегруппировки войск и затраты дополнительного времени, а лишь простого поворота боевых порядков, четкой организованности и быстроты действий в целях сохранения тактической внезапности. Осуществление нового замысла приводило к последовательному разгрому противника.

Этот замысел возник после того, как выяснилось, что дальнейшие попытки вести наступление в обход Духовщины слева бесполезны. В течение целой недели вынашивалась эта идея в обстановке полной секретности, чтобы обеспечить внезапность. В этом было главное.

Для осуществления нового замысла был отдан 12 сентября 1943 г. приказ:

«1. Противник, сосредоточив 25-ю мд, 1-ю бригаду СС, 246 и 52-ю пд против наших войск, наступающих с рубежа р. Царевич, оказывает упорное сопротивление их продвижению на Духовщину.

По данным авиационной разведки и войскового наблюдения, 18-я тд выведена в резерв и сосредоточена в лесах южнее Мал. Береснево. В группировке противника на остальных участках фронта 39-й армии крупных изменений не произошло.

2. С утра 13.9.43 91-й ск 43-й армии прорывает оборонительную полосу противника на участке Серки, Шалаи и, нанося главный удар в направлении Рибшево, к исходу дня овладевает Рибшево и выходит на рубеж Букине, хут. Кошелево, хут. Лозорево. В дальнейшем части 91-го ск развивают наступление на юго-запад по обоим берегам р. Гобза…

3. 39-й армии с утра 14.9.43 перейти в решительное наступление. Главный удар нанести на бересневско-духовщинском направлении:

а) 84-й ск (134, 219, 158-я сд) усиленный: 28-й гв. тбр, 11-й гв. тп, 5-й сбр, 480 и 472-м гап, двумя дивизионами 103-й бригады БМ, двумя мин. полками 31-й мин. бригады, 587 и 510-м иптап, одним гап 21-й ад, дивизионом 20-й гв. мбр, 34-м гв. мин. полком – нанести удар с участка выс. 259, 1, выс. 257, 5 в направлении Мал. Береснево, Пономари, прорвать оборонительную полосу противника и обеспечить ввод в прорыв танковой группы подполковника Чупрова на участке Дольшино (южное), выс. 260, 4.

В дальнейшем во взаимодействии с 2-м гв. ск окружить и уничтожить части 197-й пд противника в районе Валогина, Приютино, Спас-Углы, Стар. Усохи…

б) 2-й гв. ск (184-я сд, 91-я гв. сд) усиленным: 27-м тп, 4-й сбр, 94-й тбр, одним пап 21-й ад, одним гап 21-й ад, 552 и 554-м мп, дивизионом 20-й гв. мбр, 326-м гв. мп нанести удар на участке Титово, Клипики в направлении Медведево, Митяево и обеспечить ввод в прорыв механизированной группы полковника Дремова.

В дальнейшем во взаимодействии с 84-м ск окружить и уничтожить части 197-й пд противника в районе Валогина, Приютино, Спас-Углы, Стар. Усохи, к исходу 14.9.43 главными силами выйти на рубеж (иск.) Пономари, Тыхаево, Вымец.

Наступление 84-го ск и 2-го гв. ск поддержать армейской артгруппой в составе: 106 и 545-го ап РГК, 64-й пабр и одним лап 66-й пабр.

в) Танковую группу подполковника Чупрова в составе 60 и 236-й тбр, 17-й иптабр, 4-го гв. мотоинженерного батальона ввести в прорыв на участке 84-го ск с задачей – развить прорыв и к исходу 14.9.43 выйти в район Маркова, Починок, Браклицы для дальнейшего удара через Городок на Духовщину.

г) Механизированную группу полковника Дремова в составе: 46 и 47-й мбр, 4-й иптабр, 1820-го сап, ввести в прорыв на участке 2-го гв. ск в направлении Медведево, Митяево и к исходу 14.9.43 выйти в район Кузмичино, Митяево, Пономари для дальнейшего удара в направлении Духовщина.

д) 5-й гв. ск и 83-й ск нанести удар с фронта Антипино, Кулагино в общем направлении на Духовщину.

4. ВВС. 3-я воздушная армия:

а) с утра 13.9.43 поддерживает наступление 91-го ск 43-й армии, используя для этого:

60 самолето-вылетов штурмовиков ИЛ-2;

9 самолето-вылетов бомбардировщиков ТУ-2;

60 самолето-вылетов истребителей.

б) С утра 14.9.43:

– ударом по району Бол. Сыроквашино, Читавица, Мал. Береснево, Клячино поддержать наступление 84-го ск, используя:

60 самолето-вылетов бомбардировщиков ДБ-3;

9 самолето-вылетов бомбардировщиков ТУ-2;

120 самолето-вылетов штурмовиков ИЛ-2;

100 самолето-вылетов истребителей;

– ударом по району Уколово, Медведево, Горенки поддержать наступление 2-го гв. ск, используя:

63 самолето-вылета бомбардировщиков ПЕ-2;

60 самолето-вылетов штурмовиков ИЛ-2;

100 самолето-вылетов истребителей.

5. С утра 15.9.43 нанести мощный, согласованный удар танковой и механизированной группами частью сил 84, 2 и 5-й гв. ск в общем направлении Духовщина, разгромить противника, овладеть городом и выйти на фронт Дворяниново, Шепырево, Старцево, Конищево.

6. 1-му ск (97, 204, 381-я сд) быть готовым с утра 15.9.43 развивать наступление 84 ск в направлении Мал. Береснево, Кочарговка, Дворяниново.

7. ВПУ фронта – на прежнем месте.

Командующий войсками Калининского фронта генерал армии Ерёменко

Член Военного совета фронта генерал-лейтенант Леонов

Начальник штаба фронта Курасов»[26]26
  Архив МО СССР, ф. 213, оп. 2002. д 1015, лл. 13–14.


[Закрыть].

Одновременно был разработан конкретный план дезинформации противника перед фронтом 39-й армии с целью ввести противника в заблуждение относительно истинного положения войск армии. В полосах действий 84-го и 2-го гвардейского стрелковых корпусов и на левом крыле армии (5-й гвардейский и 83-й стрелковый корпуса) были запланированы и проведены ложные оборонительные работы и имитированы группировки войск, а также перегруппировки и усиленные поиски разведчиков.

На правом крыле армии в полосе 84-го стрелкового корпуса оборонительные работы проводились на достигнутом рубеже Тетерино, Маецкое, отметка 251,0, Афанасово.

В полосе 2-го гвардейского корпуса демонстрировалось закрепление на занимаемом рубеже по восточному берегу р. Веленя и создание второго оборонительного рубежа.

На левом крыле армии в полосе 5-го гвардейского корпуса был проведен ложный подход войск (пехоты, артиллерии и танков) из глубины и сосредоточение их.

В полосе 83-го стрелкового корпуса также осуществлялось ложное сосредоточение войск якобы для наступления.

Демонстрировалось строительство мостов через р. Царевич в районе Сущево.

На отдельных участках ставились ложные дымзавесы для создания впечатления прикрытия подходящих войск в полосе 5-го гвардейского, 83-го стрелкового корпусов и отходящих с переднего края войск в полосе 2-го гвардейского и 84-го корпусов[27]27
  Архив МО СССР, ф. 394, оп 9072, д. 87, л. 240.


[Закрыть].

Для того чтобы еще больше запутать противника и отвлечь его внимание от нового направления нашего главного удара, было решено наступление левым флангом 43-й армии начать на сутки раньше. 13 сентября 91-й стрелковый корпус 43-й армии в 11 часов перешел в наступление в общем направлении на Рибшево, преодолевая сильное огневое сопротивление и отбивая многократные контратаки, прорвал оборону противника и к исходу дня вышел на рубеж Петроково, Боровая, где продолжал упорные бои с противником.

Духовщина расположена на возвышенности, ее окружают лощины, которые нелегко преодолеть. В самом городе гитлеровцы приспособили к обороне старинные толстостенные кирпичные здания, сконцентрировали здесь десятки артиллерийских батарей, особенно они боялись, чтобы мы не перехватили важную шоссейную дорогу, соединяющую Духовщину с Ярцевом и Духовщину с Демидовой. Боязнь потерять важную коммуникацию и укрепленный район Духовщины была настолько велика, что все внимание вражеского командования сосредоточивалось именно на этом участке. Сюда спешно были переброшены боевая группа 18-й танковой дивизии, 25-я моторизованная дивизия, ранее находившиеся на других направлениях, а также моторизованная бригада СС из-под Невеля и одна резервная пехотная дивизия. Здесь же было сосредоточено и большое количество артиллерии и минометов. Больше всего, однако, противник был обманут тем, что накануне атаки всю ночь с 13 на 14 сентября тяжелая авиация Ставки Верховного Главнокомандования, предоставленная в распоряжение фронта, бомбила войска и полевые оборонительные сооружения врага южнее Духовщины, как бы подготавливая к утру еще более мощное наступление в прежнем направлении. Таким сильным авиационным ударом с целью обмана противника мне никогда ранее не приходилось руководить: всю ночь – с вечера до утра – две тяжелые авиадивизии непрерывно бомбили указанный район, где войска противника были сосредоточены особенно плотно, ожидая наше наступление.

Во всем этом был, однако, большой риск. Следует иметь в виду, что несколько дней назад мы получили передышку после тяжелых наступательных боев, не принесших решающего успеха; теперь мы снова возобновляли наступление. Ставка поддерживала наш удар тяжелой авиацией, а мы, использовав ее в районе прежнего главного направления, повернули главные общевойсковые силы для удара в другом направлении. Вдруг неудача?!

Нужно сказать, что в тот период для военачальника, непосредственно подчиненного Ставке, риск в данном случае заключался не только в том, что его расчет мог оказаться неверным, но и в том, что неудача при проведении самостоятельного решения могла перечеркнуть все его прошлые заслуги, его доброе имя. Но я считал, что по партийному долгу обязан пренебречь личным спокойствием для успеха общего дела. С оперативной точки зрения риск был вполне оправдан тем, что противник на смоленском направлении южнее Духовщины имел прочные оборонительные сооружения. Туда он стянул почти всю артиллерию, танки и все резервы, севернее же Духовщины подобной плотности войск противник не имел, поэтому и было решено южнее и юго-восточнее Духовщины атаковать противника одним слабым стрелковым корпусом, это была демонстрация, два же других более сильных корпуса без сложной перегруппировки меняли направление и наносили удар в обход Духовщины с севера и северо-запада. Как явствует из дальнейшего развития событий, этот рискованный в тех условиях шаг полностью оправдал себя.

Оперативный приказ об изменении направления главного удара приведен выше, здесь я позволю себе вскрыть, так сказать, психологическую подоплеку той военной хитрости, которую мы собирались применить. Дело в том, что у гитлеровского командования утвердилось мнение о некоем догматическом подходе советских военачальников к выполнению поставленной задачи.

Поэтому неудивительно, что и под Духовщиной гитлеровское командование рассчитывало, что наши усилия будут и впредь сосредоточиваться на ранее избранном направлении. Эта уверенность была столь тверда, что гитлеровцы для укрепления этого участка не останавливались перед оголением соседних. Мало этого, стремясь к максимальному массированию артиллерийского огня на прежнем направлении нашего удара, вражеское командование пошло на то, что перенесло туда артиллерийские наблюдательные пункты батарей и дивизионов, орудия которых находились на соседних участках. Этим немецкое командование ослепило свою артиллерию там, где наносился наш новый удар. Подобная однобокая бдительность фашистов обошлась им очень дорого.

В ночь накануне наступления мне против обыкновения не удалось заснуть. Как только я закрывал глаза, так в моей памяти возникали один за другим все случаи крупных наступательных действий, организатором которых мне довелось быть. К этому времени за моими плечами был опыт командования одной армией и пятью фронтами. Вспомнил я также ряд поучительных операций, проведенных на других фронтах. В мыслях шла непроизвольная работа по отбору событий прошлого и их сопоставления с предстоящим наступлением. Не новый, но незаменимый принцип внезапности как следствие продуманного обмана противника извлекался мной из всех ранее проведенных сражений.

Перебирая в памяти недавние события, я подкреплял свою уверенность в успехе. Я не сомневался, что новое решение принесет победу, но все-таки волновался. Мне кажется, что не может быть военачальника, который бы не волновался перед решающим сражением. У такого руководителя видимое внешнее спокойствие и собранность сопровождаются огненным внутренним волнением. Я несколько раз выходил из своей палатки, которая в целях маскировки была разбита в довольно узком овраге. Балка сверху была затянута маскировочной сеткой, через нее можно было наблюдать за действиями нашей тяжелой авиации, наносившей бомбовый удар большой силы в течение всей ночи.

Сентябрьская ночь окутала мраком и землю и небо. Однако «фонари», поставленные нашей авиацией для «подсветки» целей, уверенно разрывали темноту над районом бомбометания. Я с гордостью наблюдал этот могучий удар. Авиация действовала умело, враг понесет потери и определенно будет обманут в своих расчетах. Одновременно, глядя на работу летчиков, нельзя было не испытывать чувства глубокой благодарности труженикам тыла, давшим фронту мощные средства, чтобы покарать и разгромить врага. Картина авиационного удара напомнила мне сталинградские ночи. Вся местность в районе действий авиации была ярко освещена как бы заревом большого пожара. Одновременно до 10–15 осветительных бомб висели над участком действий, так что никакого перерыва в «подсвечивании» не было. Гремели бомбовые разрывы, их всполохи мгновенно делали «освещение» еще более ярким, слух же воспринимал сплошной «плотный» ревущий гул. Страшной для гитлеровцев была эта ночь.

Такой яростной ночной бомбардировки противник на этом направлении еще ни разу не испытывал. Подобный бомбовый удар, естественно, не только насторожил противника, но и полностью приковал его внимание. Нужно подчеркнуть, что хотя этот авиационный удар и был опрокинут на врага в ложной полосе, но он приходился по наиболее мощной и опасной группировке противника, которая на протяжении длительного времени оказывала яростное сопротивление нашему наступлению. Таким образом, эта бомбардировка помогала нам решить две важные задачи: во-первых, вводила гитлеровцев в заблуждение относительно наших намерений, во-вторых, наносила врагу большие потери в живой силе и технике. У наших же воинов она поднимала дух, готовя их к новому удару по врагу. Чтобы внушить всем и прежде всего войскам уверенность в успехе, я оделся в парадную форму.

Еле-еле забрезжил рассвет, когда мы выехали на наблюдательный пункт. Я нарочно выбрал такой маршрут, чтобы увидеть как можно больше частей и подразделений, которым предстояло участвовать в наступлении, зная, что личное присутствие старшего командира, встреча с ним всегда поднимает моральное состояние воинов.

За 40 минут до начала артподготовки мы с Маршалом артиллерии Н.Н. Вороновым – представителем Ставки, прибыли на наблюдательный пункт, расположенный в 600 м от переднего края противника так, чтобы было хорошо видно поле боя на направлении главного удара. Н.Н. Воронов пожурил меня, так как считал, что не следует подвергать командование излишней опасности. Я ответил, что если расположиться в блиндаже (блиндаж надежный), то опасность сведется к минимуму. Командармы, командиры корпусов и начальник штаба фронта доложили, что все готово и они ждут условного сигнала. Осталось 5 минут. Я вышел из блиндажа, чтобы лучше было видно поле боя. Наступил рассвет. Видимость хорошая. Ровно в 9 часов 14 сентября первыми заревели «катюши», «пропев прелюдию победы» (по меткому замечанию одного из офицеров), за ними обрушили огонь артиллерия и минометы. 20 минут свирепствовал шквал огня.

Противник не отвечал. Наши предположения оправдались. Вот взвились ракеты над участком наступления – сигнал для атаки пехоты и танков. Взревели моторы боевых машин, и они устремились в направлении на Спас-Углы. На расстоянии не более 100–200 м за танками двинулась пехота. Сразу же обозначился успех, противник, не ожидавший удара в этом направлении, вначале вообще не оказал сколько-нибудь серьезного сопротивления. Стрелковые части и танки непосредственной поддержки пехоты в быстром темпе преодолели две траншеи и успешно продвигались вперед. Подвижная группа по плану должна была быть введена через 2–3 часа после начала атаки. Но события потребовали ее введения по истечении всего 50 минут боя. Это сыграло решающую роль в быстром развитии наступления, ибо, пока противник разобрался в обстановке, наша подвижная группа оказалась уже далеко, за 2 часа она продвинулась более чем на 10 км в глубину и стремительно развивала удар в направлении Духовщины. Действия войск на новом направлении, в особенности же действия подвижной группы, принесли серьезные успехи. Так же как в свое время под Сталинградом, мы смело пошли на изменение в деталях плана, коль скоро этого требовала реальная обстановка.

Наблюдая наступление, мы констатировали, что оно развивается успешно: следуя за артиллерийским огнем, 91-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора М.И. Озимина, 184-я стрелковая дивизия полковника С.И. Цукарева[28]28
  Полковник Самуил Ильич Цукарев, 1903 г. рождения, член КПСС, в Советской Армии с 1925 г. В отставке проживал в г. Краснодаре.


[Закрыть], 97-я стрелковая дивизия генерал-майора П.М. Давыдова[29]29
  Генерал-майор Петр Михайлович Давыдов, 1894 г. рождения, член КПСС, в Советской Армии с 1918 г. Проживал в г. Москве.


[Закрыть] и танкисты полковника И.Ф. Дремова[30]30
  Полковник И.Ф. Дремов, 1901 г. рождения, участник гражданской войны, член КПСС с 1925 г. Герой Советского Союза. В Советской Армии служил до 1958 г.


[Закрыть] теснили противника на запад, а части 9-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора И.В. Простякова[31]31
  Генерал-майор Игнатий Васильевич Простяков, 1891 г. рождения, член КПСС, в Советской Армии с 1918 г. Проживал в г. Москве.


[Закрыть] во взаимодействии с танками подполковника Н.Д. Чупрова[32]32
  Подполковник Нил Данилович Чупров, 1902 г. рождения, член КПСС, в Советской Армии с 1921 г. Погиб 25 марта 1945 г.


[Закрыть] – на Городок.

Через полтора-два часа после начала нашей атаки гитлеровцы опомнились и поняли, что мы обманули их, что наш удар наносится не там, где они его ждали, но теперь уже врагу было невозможно исправить положение.

Противник поспешно снимал свои войска с ложного направления нашей атаки и бросал по частям в спешке в контратаки при поддержке танковых частей, в составе которых были и «тигры».

Однако войска фронта, ломая сопротивление врага, решительно уничтожали контратакующие группы противника, нанесли им тяжелые потери и продолжали успешно развивать наступление.

К исходу дня, разгромив до пяти полков противника, войска вели бой на рубеже Кишкеница, Малое Береснево, Пономари, Кульмичино, Михаево, завершая уничтожение этих частей противника (397, 352-го пехотных полков 197-й пехотной дивизии; 404-го пехотного полка 296-й пехотной дивизии; 103-го пехотного полка 52-й пехотной дивизии и 427-го пехотного полка 129-й пехотной дивизии).

15 сентября войска 43 и 39-й армий продолжали наступление, уничтожая окруженные подразделения противника, и продвинулись вперед до 13 км, захватив до 50 населенных пунктов, в том числе опорные пункты: Рибшево, Колодези, Большое и Малое Сыроквашино, Большое и Малое Береснево, Браклицы.

К утру следующего дня острия двух наших клиньев сошлись у населенного пункта Клевцы, лежавшего в глубине вражеской обороны, был перехвачен также тракт, идущий от Духовщины на север. В ночь с 18 на 19 сентября в результате комбинированного удара с севера и юга войска фронта штурмом овладели важнейшим опорным пунктом гитлеровцев на путях к Смоленску – г. Духовщина.

Почти одновременно с Духовщиной был разгромлен Вердинский опорный пункт гитлеровцев. Вердино – село, расположенное в центре трех высот на большаке Пречистое – Духовщина. Используя выгодный для обороны рельеф местности, противник превратил и его окрестности в мощный опорный пункт, прикрывавший правый фланг духовщинского узла сопротивления. С высот противник имел возможность далеко просматривать лежащую впереди местность, контролировать шоссейную дорогу и идущую параллельно ей железнодорожную ветку. На склонах высот была создана система дзотов и блиндажей, соединенных ходами сообщений. Передний край обороны обеспечивался огнем орудий и минометов из глубины опорного пункта.

Еще до начала общего наступления штурмовые отряды 134-й дивизии генерал-майора Е.В. Добровольского, действуя с целью разведки боем, внезапной атакой овладели с. Вердино и удержали его, что способствовало нашему успеху при наступлении, развернули ожесточенные бои, не раз переходившие в рукопашные схватки. При овладении вердинским укрепленным районом отличились батальоны капитанов Цветкова и Бадакина, артиллеристы дивизиона майора Габидошвили.