Текст книги "Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги"

Генерал В.В. Косарев был особенно требователен и вместе с тем заботлив к частям, выполнявшим дорожно-мостовые работы. У личного состава он пользовался большим уважением, показывая примеры выносливости и настойчивости. Дороги и мосты – это был «конек» Василия Васильевича. Еще во время гражданской войны В.В. Косарев силами саперной и дорожно-мостовой рот 5-й стрелковой дивизии за 48 часов построил мост через реку Неман, обеспечив переправу двух дивизий, за что был награжден орденом Красного Знамени.

Дороги, построенные саперами, выручали войска Калининского фронта в распутицу, которая в здешних областях (Калининская и Смоленская), кроме обычного весеннего и осеннего ненастья, могла возникнуть в разгар жаркого лета после обильных проливных дождей. Так, начало сосредоточения и перегруппировки войск Калининского фронта в полосе 39-й армии совпало с сильными ливневыми дождями. В течение пяти дней уровень воды в реках поднялся на 2–5 метров. Малые мосты и большой низководный мост через реку Орша в городе Белый были снесены разбушевавшейся водной стихией. Низкие участки дорог заполнились дождевой водой, которая поднялась выше деревянной колеи и жердевой выстилки. При усиленном движении машин деревянные колеи теряли связь с грунтом и всплывали; дороги быстро разрушались. Образовались пробки, которые затрудняли войскам к рассвету укрыться от воздушного наблюдения противника. Это дорожное бедствие позволило противнику до некоторой степени вскрыть подготовку нашей операции. Инженерные части из района города Белый и полосы действий 39-й армии были подняты по тревоге и привлечены к ликвидации последствий, возникших из-за дождей. Совместными силами войск, пятнадцати фронтовых и армейских инженерно-саперных, а также понтонных батальонов были наведены наплавные мосты, а в течение шести дней через р. Орша был построен высоководный мост длиной 76 м. Кроме этого, за неделю было восстановлено до проезжего состояния 120 км дорог.

Для обеспечения перечисленных работ три мощных полевых фронтовых лесозавода за период с 15 августа по 20 сентября изготовили и выдали войскам 2700 кв. м досок. На дорожно-мостовые работы было израсходовано 60 тонн металлических паковок.

Созданная фронтом инженерно-дорожная группа выполнила основной объем восстановительных дорожно-мостовых работ и сыграла большую роль при подготовке и проведении операции.

Для решения наиболее ответственных и сложных задач инженерного обеспечения прорыва обороны противника Калининскому фронту были приданы две штурмовые инженерно-саперные бригады РВГК. Обе бригады обеспечивали действия войск 39-й армии. Бригады были новым организационным формированием и имели специальные подготовку, вооружение и предназначение. Специальной директивой мы определили задачи и порядок использования штурмовых инженерно-саперных частей. По этой директиве данные бригады предназначались для инженерного обеспечения боевых порядков войск при преодолении заграждений, форсировании рек и в штурме укрепленных пунктов противника. Для контроля за подготовкой к действиям в предстоящей операции в штурмовых бригадах постоянно находились начальник штаба инженерных войск фронта полковник А.А. Винский или один из опытных офицеров штаба. Во время подготовки в бригадах отрабатывалось взаимодействие со стрелковыми и танковыми подразделениями, а также шла напряженная боевая учеба. Штабом инженерных войск фронта с целью изучения и совершенствования техники устройства проходов в минных полях, особенно в глубине обороны, был организован сбор войсковых инженеров и офицеров из штурмовых инженерно-саперных частей. Участникам сбора были показаны образцовые действия и приемы устройства проходов для групп разграждений и сопровождающих танков, создаваемых в боевых порядках наступающих частей. Группы разграждений из 3–5 человек, организованные, как правило, в инженерно-саперных подразделениях, устраивали такие проходы в минных полях на переднем крае обороны противника в ночь перед атакой и пропускали через них боевые порядки. В отчетных документах действия групп разграждений были описаны так:

«Темной ночью, ползком от воронки к воронке, от куста к кусту пробираются саперы-штурмовики к минному полю врага. Они получили приказ сделать проходы для танков. Противник освещает передний край обороны ракетами и обстреливает его из пулеметов. Когда взвивается ракета, саперы припадают к земле и застывают на месте. Как только потухнет ракета, они вновь ползут или перебегают к цели. Вот командир отделения младший сержант Зюскин обнаруживает первую мину и обезвреживает ее. Его примеру следуют подчиненные саперы-штурмовики.

За ночь группы разграждений под командованием младшего сержанта Зюскина и ефрейтора Минаева проделали два прохода длиной 100 м и шириной 10 м, сняв и обезвредив на этих проходах 50 противотанковых и 21 противопехотную мину. Рано утром по этим проходам прошли танки с десантом автоматчиков и стремительной атакой овладели сильным опорным пунктом».

Но не всегда успешно обеспечивалось движение наступающих танков через проделанные саперами проходы. В тех случаях, когда плохо организуется взаимодействие и устойчивая комендантская служба на проходах, наступающие танки не попадают в проходы и подрываются на минах. Так получилось, например, 13 августа при наступлении левофланговых соединений 43-й армии. Две роты танков вышли на свои боевые курсы и при развертывании в атаку в 500 м от проходов были встречены сильным артиллерийским огнем противника. Для ослепления танков противник применил еще и дымовые снаряды. Танки в дыму и пыли стали маневрировать между разрывами снарядов и сбились со своих направлений. Артиллерийским огнем были уничтожены выставленные в проходах указатели, выведена из строя часть комендантских постов. В этой обстановке много танков на проходы не попало, 11 машин подорвались на минах. Так произошло потому, что танкисты не изучили путь к проходам, а саперы, в свою очередь, плохо его обозначили указателями и не укрыли комендантские посты в окопах.

На 16-километровом участке прорыва 39-й армии в ночь на 13 августа действовало до 400 групп разграждения, которые обезвредили около 17 000 противотанковых и 7000 противопехотных мин, обеспечив ход нашей пехоте и танков через минные поля противника.

Действия саперов-штурмовиков на поле боя всегда отличались отвагой, смекалкой и самоотверженностью. Один из примеров, описанный в газете «Вперед, на врага!» (№ 227, 19 июля 1943 г.):

«Идет жаркий бой в глубине обороны противника. На пути атакующих танков минное поле, подступы к которому фашисты держат под сильным огнем. Расчистить дорогу танкам – задача саперов, сопровождающих бронетанковые части и подразделения. Минных тралов у нас в то время еще не было. От действий саперов зависит успех боя. Командир отделения саперов-штурмовиков сержант Репин, рискуя жизнью, передвигаясь перебежками и ползком от места к месту, за короткий срок снял несколько противотанковых мин. Его примеру последовали подчиненные. Их действия прикрывали своим огнем танки. За короткий срок отделение саперов сняло и обезвредило 30 ПТМ, устроив проход для танков. После того как проход был обозначен, сержант Репин дал знак танкам и, сев в головную машину, повел ее вместе с танкистом в проход, мчась при этом на фашистов, уничтожая их огнем и гусеницами».

В ходе наступательной операции только за период с 13 августа по 14 сентября 1943 г. 4 и 5-й штурмовыми инженерно-саперными бригадами при обеспечении прорыва обороны и сопровождения танков в глубине ее было обезврежено 36 000 противотанковых, 16 000 противопехотных мин и 385 фугасов и «сюрпризов».

Обеспечивая наступление, штурмовые инженерно-саперные части уничтожали не подавленные огнем артиллерии прочные огневые точки противника. Для этой цели они применяли сосредоточенные заряды весом 4–6 кг и противотанковые гранаты. Действия саперов-штурмовиков в этом случае отличались дерзостью, смекалкой и стремительностью. Пример. Путь наступающим подразделениям преграждает прочная вражеская огневая точка. Подступы к ней с фронта открыты и простреливаются сильным пулеметным огнем. Командир саперного отделения сержант Савушкин, находясь в составе штурмовой группы, получил задачу уничтожить огневую точку с тыла. Под прикрытием дымовой завесы, поставленной саперным отделением, сержант Савушкин с рядовыми Волковым и Егоровым обошли огневую точку и тремя сосредоточенными зарядами взорвали ее, уничтожив гарнизон. Путь наступающему подразделению был открыт.

Но путь к продвижению вперед наступающим войскам преграждают не только огневые точки и минные поля. Не меньшим препятствием для наступающих войск являются реки, как правило, прочно обороняемые противником. В этих случаях инженерные части под огнем противника должны организовать переправы и строить мосты, обеспечивая форсирование рек. Поучительным мероприятием по инженерному обеспечению форсирования в Духовщинско-Смоленской операции было преодоление рек Царевич и Веленя.

На рубеж этих небольших, но сильно заболоченных рек войска 39-й армии вышли к 18 августа, но с ходу не смогли их преодолеть; дальнейшее наступление требовало их форсирования. На первый взгляд казалось, что р. Царевич, шириной в 15–30 м и глубиной 0,5–2 м, не была серьезной преградой, но заболоченная широкая пойма и илистый грунт превращали эту реку в непроходимое препятствие для колесной и вовсе непроходимое препятствие для колесной боевой техники. Близость противника на противоположном берегу, его огневое воздействие по переправляющимся войскам существенно влияло на выбор способа переправы. Специальных табельных мостовых средств для переправы танков мы тогда не имели, применение же наплавных мостовых средств (понтонных мостов) исключал характер реки и ее поймы. Поэтому было принято решение овладеть противоположным берегом сначала атакой пехоты, поддержанной огнем артиллерии, и после этого строить мосты из заранее изготовленных элементов, а также оборудовать, где возможно, броды.

Постоянное наблюдение за нашим берегом и широкая болотистая пойма не позволяли подвезти детали для строительства мостов ближе, чем на 400–500 метров от берега. Мостовые конструкции весом от 500 кг и более доставляли по ночам к месту строительства на плечах бойцов.

Легкие штурмовые мосты для переправы пехоты с ее оружием были быстро построены дивизионными саперами. Кроме того, на 9-километровом участке атаки было разведано шесть бродов для танков и двух наступающих корпусов. Подходы к ним оборудовались бревенчатой разрядкой. Но шести переходов через реку было мало. Для переправы артиллерии и автотранспорта требовалось построить еще не менее шести низководных колейных мостов под нагрузку от 30 до 50 тонн и дополнительно оборудовать подходы к ним в виде колейных дорог длиной 100–120 м. Болотистое дно реки, особенно у берегов, не всегда позволяло в качестве опор использовать рамы. Требовалось применение свайных, ряжевых или клеточных опор. Таким образом, для обеспечения переправы тяжелой техники инженерным войскам фронта предстояло выполнить большой объем сложных мостовых работ. Эта задача была возложена на два инженерно-саперных батальона. Поскольку оборона противника за рекой не была прорвана нашей пехотой, его минометный и артиллерийский обстрел был довольно сильный, к тому же огневое обеспечение строительства мостов было недостаточное. От прямого попадания снарядов разбивались отдельные пролеты мостов, инженерные части несли большие потери, но свою работу мужественно продолжали. Саперы и понтонеры проявляли большую физическую выносливость, смелость и моральную стойкость.

К началу решающей атаки (31 августа) на р. Царевич было построено шесть мостов. Во время строительства на участке 4-й штурмовой инженерно-саперной бригады был тяжело ранен ее командир гвардии полковник Сергей Федорович Лукашенко.

В ходе наступления саперы-штурмовики не только строили мосты, они сопровождали танки, обеспечивали штурмовые действия подразделений. Вот один из эпизодов в качестве примера.

Огневая точка противника на противоположном берегу мешала своим огнем оборудовать переправу. Ее уничтожение было поручено штурмовой группе сержанта Диева. Группа вместе с танком переправилась по броду, но на противоположном берегу машина застряла в болотистой пойме. Понимая, что поставленную задачу танк выполнить не может, старшина Диев организовал красноармейцев на создание бревенчатой развязки, сам же с группой саперов из четырех человек атаковал ДЗОТ, уничтожив гранатами его гарнизон. Тем временем танку удалось выбраться из болота и принять участие в атаке.

Упорное сопротивление противника, подтянувшего к району наступления около двух свежих дивизий, низкие темпы оборудования переправ через р. Царевич не обеспечивали стремительности наступления, а следовательно, и его успеха. Войска левого крыла фронта продвинулись за несколько суток только на 2–3 км, отражая непрерывные контратаки противника. Наступление на этом участке в первых числах сентября было прекращено, войска перешли к обороне, накапливая силы и боеприпасы к новому наступлению. 4-я штурмовая инженерно-саперная бригада была с 1 сентября выведена в резерв фронта для отдыха, укомплектования и обучения.

Опыт форсирования р. Царевич тщательно изучался начальниками инженерных войск фронта генералом В.В. Косаревым и 39-й армии – генералом И.Н. Гнедовским, а также офицерами штаба инженерных войск фронта и армии. Было очевидно, что сложные естественные условия форсирования р. Царевич требовали, во-первых, четкого взаимодействия между пехотой, артиллерией и саперами и, во-вторых, хорошего огневого прикрытия работ по организации переправ.

Для обеспечения стремительности наступления оборудование переправ необходимо проводить в короткие сроки, увязывая их с огневым обеспечением. Отсюда был сделан правильный вывод: сроки постройки мостов должны определяться продолжительностью артподготовки атаки, а работы саперов на препятствии обеспечиваются огневым прикрытием.

Инженерные войска фронта стали готовиться к постройке мостов скоростными методами из заранее заготовленных и хорошо подогнанных друг к другу элементов.

Такое строительство было удачно осуществлено при форсировании реки Веленя войсками 39-й армии 14 сентября 1943 года. На этом этапе наступательной операции участвовали 43 и 39-я армии. 43-я армия, как известно, наносила удар своим левым флангом, содействуя наступлению правофлангового корпуса 39-й армии, которая наносила второй удар в центре с рубежа небольшой по ширине (15–25 м) и неглубокой (0,5–2 м), но болотистой реки Веленя.

В подготовительный период командиром 60-го понтонного батальона майором Помазовым была организована тщательная разведка мест для предстоящего строительства.

Поучительные факты этой разведки приводит старший преподаватель Инженерной Академии им. В.В. Куйбышева полковник И.А. Бегишев, бывший в то время старшим лейтенантом и командиром взвода понтонной роты названного батальона. И.А. Бегишев рассказал, что, несмотря на то что наши войска находились у реки Веленя в течение 16–18 суток, командиры подразделений, непосредственно занимавшие оборону на берегу, не имели точных данных о реке. На вопросы о ширине и глубине обычно отвечали, что река неширокая, а глубина «по пояс» или «по горло». На основе таких данных о скоростном строительстве мостов под огнем противника не могло быть и речи. Нужны были точные данные о реке так же, как, скажем, портному нужны точные размеры человека для пошива костюма. Саперам-разведчикам предстояло снять с реки Веленя точные «мерки», по которым можно хорошо «одеть» реку прочно «сшитыми» мостами.

Наряду с организацией разведки начальник инженерных войск фронта провел для подразделений ряд занятий по скоростной сборке мостов из готовых деталей, а для руководящего состава инженерных войск фронта – по строительству мостов.

Подобными тренировками мы добились четкой и слаженной работы понтонеров и саперов: понтонная рота за 30–40 минут собирала мост длиной 20 метров. В то время такой результат считался очень хорошим.

При подготовке строительства мостов на р. Веленя штаб инженерных войск 39-й армии продумал организацию устойчивой связи и обеспечение твердого управления инженерными подразделениями во время форсирования реки. Пункты постройки мостов были связаны со штабами батальонов, КП корпуса и армии по телефону и радио. По ночам в последние двое-трое суток перед атакой саперы 293-го инженерного батальона, которым командовал майор В.Л. Авсеенко, ныне генерал-майор инженерных войск, и понтонеры 60-го понтонного батальона подвозили детали мостов к переднему краю. Автомобили разгружались в овраге на расстоянии одного километра от первой траншеи. Далее детали мостов подносились на руках к первой траншее, где укладывались в 50-100 м от реки и тщательно маскировались.

В 9 часов 14 сентября мощный молот артиллерийской подготовки ударил по немецко-фашистским позициям. Придавленные огнем фашисты не могли мешать строить мосты. Саперы и понтонеры с первым залпом артиллерии приступили к подноске деталей четырех мостов к реке, к пунктам их постройки. Артиллерия подготовила атаку пехоты, с началом которой понтонеры приступили к сборке трех мостов, а в последующем в эту работу включились саперы 293-го инженерного батальона, построившие еще два моста. Отличная подготовка подразделений 60-го понтонного батальона дала свои результаты. За 50 минут после начала атаки два моста были готовы, и по ним пошли танки подвижной группы полковника Ивана Федоровича Дремова. Третий мост вступил в строй позже – через 1 час 30 мин. Строительство его задержалось, так как противник с фланга открыл артиллерийский огонь по району строительства. Среди понтонеров появились раненые и убитые, понтонеры залегли, работа была прекращена. Тут свою роль сыграло твердое управление подразделениями, строившими мосты. В районе строительства третьего моста находился офицер штаба инженерных войск фронта, который связался по телефону с командиром наступавшего стрелкового корпуса и попросил у него подавить ожившую батарею противника. Батарея противника была немедленно уничтожена, и понтонеры закончили сборку третьего моста. Таким образом, четкая организация инженерного обеспечения форсирования р. Веленя в таких же природных условиях, как и р. Царевич, позволила через 50 минут после начала пехотной атаки ввести в прорыв подвижную группу фронта. При этом количество мостов все время наращивалось и к 18 часам 14 сентября на реке было построено пять мостов, что полностью обеспечило стремительно развивавшуюся наступательную операцию. За сутки по мостам р. Веленя было переправлено 150 танков, 92 броневика, 724 орудия с тягачами, 1600 автомобилей и 1710 повозок и орудий на конной тяге. Мосты, построенные на болотистой реке, требовали непрерывного содержания и ремонта, особенно во время переправы танков. В илистом грунте дна р. Веленя рамные опоры быстро оседали, и приходилось периодически наращивать высоту моста новыми пролетными мостовыми блоками.

Тщательная подготовка и четкая организация инженерного обеспечения форсирования р. Веленя оправдали себя не только успешным развитием наступления, но и незначительными потерями в инженерных подразделениях, обеспечивающих форсирование.

Этот опыт в инженерных войсках фронта был всесторонне изучен, а его значение по заслугам было оценено общевойсковыми командирами и войсками фронта. За отличные боевые действия многие солдаты, сержанты и офицеры инженерных войск были награждены правительственными наградами, орденами и медалями. Только в одной 4-й штурмовой инженерной бригаде за эту операцию было награждено 430 человек солдат, сержантов и офицеров, а бригаде приказом Верховного Главнокомандующего присвоено наименование «Духовщинской».

Опыт форсирования рек Царевич и Веленя позволил коренным образом пересмотреть организацию и способы строительства мостов при обеспечении форсирования рек. Он показал, что на препятствии при форсировании рек необходимо не строить, а собирать мосты из заблаговременно изготовленных, хорошо подогнанных друг к другу деталей, скрытно сосредоточенных у мест сборки еще до атаки.

Детали готовились двумя способами: легкими рассыпными либо небольшими блоками из двух бревен. Точно подогнанные по размеру детали имели необходимые отверстия для соединяющих штырей и болтов. Такой способ сборки мостов из готовых конструкций, впервые примененный в Смоленской операции, давал возможность силами одной роты собрать за один час 15–20 погонных метров.

В последующих операциях при форсировании рек Зап. Двина, Неман, Прегель и др. инженерные войска, совершенствуя организацию своих работ, широко применяли скоростные способы строительства мостов. В 1944 году во время обеспечения Рижской наступательной операции при форсировании реки Лиелупе темп сборки моста силами понтонной (саперной) роты достигал уже 30–40 погонных метров в час.

С точки зрения развития военно-инженерного искусства Духовщино-Смоленская операция Калининского фронта была плодотворной. Не только генералы и офицеры фронта, но и общевойсковые командиры получили большой опыт в организации инженерного обеспечения наступательной операции в условиях лесисто-болотистой местности, опыт массированного применения инженерных частей и соединений для выполнения в большом объеме работ по строительству дорог и мостов, а также навыки по преодолению минно-взрывных заграждений.

Наступление 39-й армии как ударной группировки фронта обеспечивалось двумя штурмовыми инженерно-саперными бригадами, тремя инженерно-саперными батальонами, приданными подвижным механизированным фронтовым группам, дорожно-мостовой группой фронта в составе пяти инженерных и понтонных фронтовых батальонов и двумя Управлениями оборонительного строительства (УОС). Такая мощная инженерная организация, как УОС, была впервые привлечена в наступательной операции на Калининском фронте. В дальнейшем участие УОС в дорожно-мостовых работах стало систематическим.

Богатый опыт инженерного обеспечения Духовщино-Смоленской наступательной операции был широко и творчески использован при подготовке и проведении Невельской, Городокской и Витебской наступательных операций Калининского и 1-го Прибалтийского фронтов.

С окончанием Духовщинско-Смоленской и Велижско-Демидовской операций войска Калининского фронта развивали наступление на Витебск. Стала на очередь Невельская операция. Невельская операция планировалась нами также заранее. При этом имелось в виду, что как только падет Смоленск, главный удар Калининского фронта обратится на запад – на Витебск, тогда-то и создастся обстановка для проведения Невельской операции. Письменная директива о подготовке этой операции с целью сохранения тайны не отдавалась. Однако командующим 3-й и 4-й ударными армиями были мной лично поставлены задачи на подготовку этой операции.

В течение месяца они готовили Невельскую операцию. Главная цель этой операции, учитывая, что силы обеих ударных армий были весьма ограничены (многое было взято у них и израсходовано в предыдущих операциях), – прорвать фронт противника на узком участке и захватить г. Невель – сильно укрепленный опорный пункт, важнейший узел железных и шоссейных дорог и крупную базу снабжения. Кроме того, овладение Невелем выводило войска Калининского фронта во фланг Витебской группировки гитлеровцев.

27 сентября был отдан приказ[43]43
  Архив МО СССР, оп. 2002, д. 1013, стр. 36–37.


[Закрыть] командующего Калининским фронтом о дальнейшем развитии наступления войск фронта на витебском и невельском направлениях. Привожу его текстуально.

«Командующим 3 и 4-й ударными армиями, командующим родов войск фронта, начальнику Политуправления инженерных войскам связи и тыла:

1. Противник, разбитый на Смоленском направлении, стремится задержать наступление наших войск на Витебск, выиграть время для подготовки оборонительных рубежей.

2. Войскам Калининского фронта поставлена задача: разгромить 3-ю танковую армию противника и овладеть гг. Витебск и Полоцк.

Приказываю:

а) 3-й ударной армии к исходу 1.10.43 г. создать на своем левом фланге группировку войск в составе 28, 357, 46 и 21-й стрелковых дивизий, 100 и 31-й стрелковых бригад, 78-й танковой бригады. Ближайшая задача этой группы войск – совместно с частями 4-й ударной армии прорвать оборонительную полосу противника на участке Жидки, Масликово и захватить Невель, обеспечивая действия усвятской группы войск с северо-запада;

б) 4-й ударной армии, развивая наступление велижской группы войск в общем направлении на Витебск, к исходу дня 1.10.43 г. создать на своем правом фланге усвятскую группу в составе: 2-й гвардейский и 83-й стрелковый корпуса, 381-я дивизия и 21-я артиллерийские дивизии, 569-й и 765-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки, 20-я механизированная бригада, 34-й отдельный гвардейский минометный дивизион, 46-я артиллерийская дивизия ПВО, 236-я и 143-я танковая бригада, 11-й и 203-й танковые полки.

Ближайшая задача войск усвятской группы – совместно с частями 3-й армии прорвать оборонительную полосу противника на участке Безделево-Росседенье.

В дальнейшем, нанося главный удар в общем направлении на Городок, во взаимодействии с армиями разгромить Витебскую группировку противника.

К исходу 9.10.43 г. усвятской группировке выйти на рубеж Машутино, Олище, Городок…»

На следующий день, 28 сентября, командующие обеих армий, войскам которых предстояло осуществить Невельскую операцию, получили следующие конкретизирующие задачи для частей и соединений.

«КОМАНДУЮЩИМ 3-й И 4-й УДАРНЫХ АРМИЙ

Копия: НАЧАЛЬНИКУ ОПЕРАТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГШ КА

Указания по планированию Витебско-Невельской операции.

1. Операцию спланировать по следующим этапам:

а) Первый этап – прорыв оборонительной полосы противника, разгром частей 2-го авиаполевого корпуса и выход на рубеж: Бугры, Осетки, Буйные, оз. Глубокое, оз. Завесна, оз. Сенница.

б) Второй этап – разгром подходящих резервов противника, выход войск на рубеж Невель, Мишутино, Селище, Городок и захват гг. Невель, Городок.

2. Сосредоточение войск, намеченных для операции, произвести в районах не ближе, чем в одном переходе от исходного положения для наступления.

3. Исходное положение для наступления занять:

а) артиллерии – в ночь на 2.10.43.;

б) пехоте – в ночь на 3.10.43.;

в) танкам – с началом артиллерийского наступления.

4. Построение боевого порядка. Прорыв произвести на фронте в 8 км.

В первом эшелоне иметь:

– 3-я ударная армия – две стрелковые дивизии;

– 4-я ударная армия – две стрелковые дивизии.

Во втором эшелоне иметь:

– 3-я ударная армия – одну стрелковую дивизию и одну стрелковую бригаду;

– 4-я ударная армия – три стрелковые дивизии.

В группах развития прорыва:

– 3-я ударная армия – одну стрелковую дивизию и одну танковую бригаду;

– 4-я ударная армия – две танковые бригады и два танковых полка.

В резерве иметь:

– 3-я ударная армия – одну стрелковую дивизию;

– 4-я ударная армия – две стрелковые дивизии.

5. В целях обеспечения быстрого прорыва оборонительной полосы противника довести плотность артиллерийского минометного огня до 150 орудий и минометов (без 50-мм минометов и 45-мм орудий) на 1 км фронта прорыва.

С той же целью 82-мм минометы свести в полковые группы по 15–20 минометов в каждой.

Для обеспечения стремительного броска пехоты в атаку в каждой стрелковой дивизии подготовить по 1–2 наиболее сильных штурмовых батальонов, кроме того, в каждой дивизии подготовить не менее двух подвижных отрядов из автоматчиков для их проникновения в глубину противника, его тылы и на фланги во время наступления…

6. При прорыве оборонительной полосы противника нанести мощный удар авиацией и использовать для этой цели 160 штурмовиков и 150 истребителей. Этот удар авиации тщательно согласовать с артиллерийским огнем и действием пехоты, танков…

11. Каждой армии подготовить по 100 человек автоматчиков-парашютистов для выбрасывания их каждую ночь в ближний тыл противника на глубину 10–15 км группами по 20–30 человек в ночь на важнейших направлениях для наведения в рядах противника паники, нарушения управления при его отходе.

12. Дать указания всем соединениям и частям армии по подготовке отрядов разграждения и разминирования…

13. В целях маскировки намеченного прорыва с утра 2.10.43. на всем фронте от Новосокольники до Усвяты провести силовую разведку.

14. В день наступления одновременно с прорывом на участке главного удара нанести вспомогательные удары в 12–15 км от фланга главного участка прорыва с целью сковать противника, его резервы на широком фронте и во взаимодействии с частями ударных групп, охватывающими оборону противника, расширить прорыв»[44]44
  Из директивы командующего Калининским фронтом № 0354/оп от 28.9.43 г.


[Закрыть].

В связи с тем, что центр тяжести действий фронта перемещался с левого фланга на правый, я, естественно, счел необходимым быть с войсками, которым предстояло решить важнейшую в тот момент задачу. Однако, чтобы создать впечатление в войсках (это могло дойти и до противника), что командующий находится на левом крыле фронта, а значит, здесь и решается главная задача наступления, я побывал в частях и дивизиях 83-го стрелкового корпуса и в других частях 39 и 43-й армий. На месте было принято решение о формировании 60-го стрелкового корпуса в составе 119, 154, 156-й стрелковых дивизий с частями управления. Я побеседовал также с офицерским составом, солдатами и провел короткие совещания с руководящим составом, на которых указал на необходимость решительного продолжения наступления и мерах к улучшению организации и руководства частями в бою.

1 октября я приехал в 4-ю ударную армию с тем, чтобы проверить готовность армии к наступательным действиям по плану Невельской операции и помочь командованию в планировании и организации наступления.

Это была армия, которой я командовал в конце 1941 – начале 1942 г., когда она только что была сформирована. Среди командного состава были теперь новые люди. Командовал армией генерал-майор В.И. Швецов, способный военачальник.

16 октября ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. Членом Военного совета являлся генерал-майор Т.Я. Белик, а начальником штаба генерал-майор А.И. Кудряшов.

Тем не менее я встретил на командном пункте многих своих фронтовых друзей. Весело приветствовал меня Артик Михайлович Мурадов, старейшина шоферов Военного совета армии, с которым мы немало поездили суровой зимой 1941/42 г. Он рассказал мне об общих знакомых, в том числе о своем бывшем начальнике М.В. Рудакове, который уехал из армии на должность начальника политуправления Юго-Западного фронта в ноябре 1942 г.