Текст книги "Королева севера"

Проводники вагона, в котором мы ехали на север, оказались очень непорядочными людьми. Всю ночь они пили и развлекались с девочками, после чего крепко уснули. Соответственно, нас никто не разбудил на нужной нам станции. Мы, проехали нашу остановку. И стало понятно, что туда, куда нам надо, мы с дочкой уже не попадем. А поезд уносил нас все дальше и дальше на север.

– Знаете, для меня в тот момент это было очень сильным ударом, – c горечью в голосе продолжала Галина, – я не знала, что мне делать! От безысходности и от всего того, что произошло со мной, я расплакалась, как маленький ребенок. Все мои мечты о хорошей и спокойной жизни в одно мгновенье испарились. Мне вдруг так, стало жалко себя и свою дочку. Страх охватил меня. В душе творилось что-то ужасное. Я была растеряна и подавлена. Жизнь, в тот момент, казалась сплошной мукой. Я рыдала! Сердце давила невыносимая боль.

Казалось, еще немного, и я умру.

– Знаете, Андрей! – продолжала Галина.– Если бы в тот момент была возможность, я бы обязательно покончила жизнь самоубийством.

Андрей молчал, и понимающе качал головой.

– Увидев, что я рыдаю, – продолжала свой рассказ Галина, – моя дочка тоже расплакалась. Мы сидели и ревели. Вместе с нами в поезде ехала пожилая пара. Они, как могли, успокаивали нас. Пожилые люди говорили, что ничего страшного не произошло, что можно добраться обратно таким же путем. На поезде. Но сначала надо доехать до конечной станции и там купить билеты в обратном направлении.

А я, слушая их, все больше плакала. Как, я могла им объяснить, что у меня нет денег на билеты, я даже не знаю, как выглядит моя тетушка. Ведь мы должны были с ней встретиться на вокзале. А станцию я проехала. Что мне теперь делать дальше тогда, я просто не знала. Положение было безвыходное.

– Вот это поворот событий! – не удержался Андрей от возгласа. – Неужели судьба бывает так жестока к людям?

– К сожалению, бывает! – тяжело вздохнула Галина Геннадьевна. – А дальше все происходило как в страшном сне.

Поезд пришел на конечную станцию. Все вышли из вагона. А мы с дочкой остались. Но полупьяный проводник вытолкал нас на улицу, выкинул все наши вещи на перрон. Все свои действия он сопровождал матом, кричал, что, мол, я сама виновата, нечего шляться по поездам и ехать неизвестно куда, да еще тащить с собой маленького ребенка.

Вот таким образом я и оказалась на вокзале небольшого северного города с двухлетней дочкой на руках. Без денег.

– Вот сволочь! – не выдержал Андрей. – Попался бы он мне, этот проводник!

Галина грустно усмехнулась: “ Не знаю, что бы со мною, было дальше, если бы, добрые люди не помогли.

Я стояла на перроне растерянная и одинокая. «Что дальше делать?» – думала я.

Вдруг мне стало тяжело дышать, в голове помутилось, ноги стали ватными, и я упала в обморок.

Очнувшись, я открыла глаза. Надо мной стояла пожилая женщина. Её усталое лицо было все в морщинках. Оказалось, что ко мне подошла уборщица с вокзала. Она пыталась привести меня в чувство: брызгала водой, била по щекам. Когда я пришла в себя, она грубовато сказала: « Вставай, дорогуша! Нечего валяться на асфальте! Тем более с ребеночком».

Она подняла меня на ноги, взяла мою дочку за руку, и, молча, куда – то пошла. Я, еле переставляя ноги, поплелась за ней. Сопротивляться не было ни сил, ни желания. Тогда мне было уже все равно.

Она привела нас в какую-то каморку.

– Так, дорогуша! Меня зовут тетя Валя, – сказала пожилая женщина, когда мы вошли в помещение, – а кто ты есть такая? Ну-ка отвечай, – строгим, прокуренным голосом спросила меня уборщица.

И тут я снова расплакалась, как маленький ребенок. Сквозь слезы пыталась объяснить, что у меня нет ни денег, ни близких, и что положение моё безвыходное.

Слушала меня она очень внимательно. Потом развернулась, и, молча, куда-то вышла. Я не понимала, что происходит. Я продолжала реветь. Дочка, обняв меня, тоже плакала. Сколько времени это происходило, сейчас даже не вспомню.

Неожиданно, вернулась тетя Валя. Без лишних сюсюканий, она строго сказала, как отрезала:

– Жить, ты будешь здесь! – Она обвела рукой каморку, в которой мы находились. – А работать, будешь на вокзале уборщицей, мне помогать. Все понятно?

Сказав это, она посмотрела на нас твердым взглядом. У меня в голове немного просветлело. Где-то далеко, внутри моей души, начал появляться еле-еле живой лучик надежды. Вытерев слезы, всхлипывая, я сказала: «Спасибо!»

Тетя Валя пошла к выходу. Остановившись, она обратилась ко мне:

– А теперь, ложись спать. Я скоро вернусь. Приду, поговорим.

Сказав это, она вышла, сильно хлопнув дверью.

Я, уставшая от всех передряг и неприятностей, полностью обессиленная, повалилась на топчан, который находился здесь же в каморке. Обняв и прижав к себе свою дочурку, я вместе с ней заснула.

– А давайте, мы с вами еще выпьем! – перебил Галину Геннадьевну молодой офицер.

– Я вижу, что вам очень тяжело вспоминать все это, – добавил он, – у вас даже сейчас на щеках слезы. Я представляю, что вы переживали тогда. Это действительно тяжело.

Андрей, немного помолчав, добавил: « Я думаю, выпить нам обоим не помешает. Ваша история берет за душу. У меня от вашего рассказа мурашки по коже».

Он взял бутылку и очень аккуратно разлил коньяк по стопкам.

– Ну, давайте! – Галина подняла стопку и внимательно посмотрела на своего собеседника.

– А у вас, Андрюша, в жизни все будет хорошо! – сказала она.

– Почему? – удивленно спросил Андрей.

– А потому, что вы, добрый и честный человек, – Галина подняла стопку вверх.

– За вас! – сказала она и выпила коньяк.– Я завидую вашей жене.

– Вы мне льстите! – покраснел лейтенант.

– Вы еще слишком молоды, – улыбнулась Галина.– И жизнь у вас ещё вся впереди. Поверьте, у вас все будет хорошо.

– Может вы и правы, – задумавшись над словами женщины, ответил Андрей.

Немного помолчав, он спросил: « А можно, я закурю?»

Галина Геннадьевна, молча, взяла сигареты и подала их лейтенанту. Андрей закурил. Каждый был занят своими мыслями.

Время шло. Поезд, ровно стуча колесами, казалось, плыл в ночи таежного леса. Снег хлопьями продолжал идти за окном. В купе было тепло, тихо, спокойно и уютно. Андрей, докурив сигарету, обратился к женщине:

– Галина Геннадьевна! Что же было дальше?

– А вам интересно?

– Конечно, интересно! – Ответил молодой человек. – Ведь это не выдуманная история, а ваша жизнь.

– Да, Андрюша, вы абсолютно правы! – грустно усмехнулась женщина. – К сожалению или к счастью, но вы абсолютно правы – это моя жизнь

– Так вот, – продолжала женщина, – после всех неурядиц и происшествий мы с дочкой заснули. Сколько мы спали, сейчас трудно вспомнить. Разбудила нас тетя Валя.

– Вставай! – грубо тряся за плечо, будила она меня.

Я открыла глаза. Не понимая, что происходит, я приподнялась, и села на постели. Передо мною стояла незнакомая женщина, одетая в форму железнодорожника. В памяти понемногу начали всплывать последние происшествия. Я, наконец – то проснулась.

«Ну и что расселась? – сказала мне пожилая женщина, – на, бери метлу и пошли!» Она всунула мне одну из метел, которые принесла с собою.

И тогда я, сонная, поднялась с постели, взяла метлу, безропотно поплелась за ней на улицу.

Мы прошли через здание вокзала и очутились на привокзальной площади. Тетя Валя остановилась.

– Твоя задача, – командным голосом сказала она, – наводить здесь порядок! И мне абсолютно все равно, когда ты будешь это делать. Но здесь должно быть всегда чисто. Тебе все понятно? – добавила она строго.

– Да! – заикаясь, ответила я.

Немного смягчив голос, она спросила: « Слышь, молодуха? А документы у тебя есть?»

– Да, да, конечно есть, – продолжая заикаться и дрожать всем телом, ответила я ей, – хотите, я вам покажу?»

– Ладно, не надо, – махнула она рукой. И уже более мягко, сказала: « Не переживай, молодуха! Поживешь пока здесь. А там, глядишь, и что-нибудь придумаем!»

Она повернулась ко мне спиной и пошла в здание вокзала.

Пройдя несколько шагов, остановилась и прикрикнула на меня: « Ну и что ты стоишь? Что ждешь? Давай работай!»

Так начался мой первый рабочий день в роли уборщицы вокзала.

Галина замолчала. Андрей молчал тоже. Видно было, что он хотел что-то сказать, но промолчал.

Какое-то время в купе воцарилась тишина. Каждый был занят своими мыслями. Галина, уйдя в себя, в свои воспоминания, тихо продолжила:

– На вокзале, в каморке я с дочкой, прожила достаточно долго. Каждый день я подметала площадь. Мусор убирала и утром, и днем, и вечером, и ночью. Дочка мне помогала. Иногда она играла пустыми банками и бутылками. Часто кто-нибудь из ожидающих угощал дочку конфетами или шоколадом, но я не ругала ее. Я понимала, что после того кошмара, в котором мы жили, забирать маленькие радости у ребенка было просто жестоко.

Поэтому дочке даже нравилось жить на вокзале. Ее никто не ругал. Да и мне было спокойно. Люди к нам с дочкой, относились с какой-то жалостью что ли. Да и мне было спокойно, дочь всегда при мне. И самое главное, нам никто не мешал. Жизнь, конечно в маленькой каморке, после просторной, трех комнатной квартиры, была нелегка. Но, человек привыкает ко всему. И мне, тоже пришлось привыкать к новым условиям жизни.

Работа, в общем-то, была не сложной. Хотя приходилось работать и в проливной дождь, и в мороз. Но это все ерунда. Тем более, что, благодаря тете Вале, меня официально устроили на работу уборщицей. Зарплата была, конечно, маленькой. Но нам с дочкой в тот момент хватало. И, как не покажется странным, но жить на вокзале было намного спокойнее. Нас устраивало все. Мы даже стали выезжать в город. Там мы с дочкой просто гуляли, ели мороженое, пили лимонад.

Вместе нам было хорошо.

– Знаете Андрюша! – Галина вздохнула.– Благодаря работе дворника, у меня появилось свободное время. Я стала заниматься с дочкой. Все свободное время мы проводили вдвоем. Я начала учить ее писать и читать. Занимаясь с дочуркой, я вспоминала свое детство.

Смотря на счастливые глаза своей дочурки, я все чаще и чаще задавала себе один вопрос: « А что такое счастье?» Но ответа не находила.

Иногда мне казалось, что, когда я жила в детском доме, это и были мои самые счастливые дни. Ни забот, ни хлопот. Что еще надо? Но, вспоминая бессонные, прекрасные ночи, проведенные с мужем, я понимала, что в тот момент, счастливее меня не было никого на белом свете. А когда у меня родилась дочка, счастью моему тоже не было предела. Очень разные и противоречивые мысли одолевали меня. Жизнь, казалось, проверяла меня. Каждый раз, когда у меня всё вроде бы налаживалось, судьба снова начинала испытывать меня.

В те дни я начала понимать, что наступает момент взросления, момент оценки моей прошлой жизни.

Очень часто, вечерами, после работы, когда засыпала дочь, я читала книги. Книги были разные. Но я не покупала их. Ну, во-первых, у меня на них просто не было тогда денег, а во-вторых, мне их приносила тетя Валя. Она прибиралась внутри вокзала. Пассажиры часто оставляли печатную продукцию, а она приносила ее мне. То ли она читать не умела, а то ли просто не хотела, но, принеся очередную книжку, она просила меня почитать ей. Мы все вместе садились, и я читала книги вслух. Тетя Валя, внимательно слушала меня. А затем мы могли часами обсуждать прочитанное. И что самое интересное, нам не было скучно. Вот именно тогда я и начала понимать: счастье вечным не бывает.

Человек не может вечно жить в радости, обязательно будут невзгоды, неприятности! И, знаете, для чего? Чтобы полнее ощущать всю ценность минут радости, покоя и мира. Когда в своей жизни, я была более счастлива? Даже сейчас мне сложно ответить на этот вопрос.

Галина Геннадьевна, поправила подушку под головой, вытянула ноги, и продолжила:

– Когда я жила в детском доме, то мне казалось, что для полного счастья не хватает совсем немного – мамы и папы. Когда я выходила замуж, то надеялась, что с рождением ребенка, мы с мужем будем жить ещё лучше. А когда у меня появилась возможность встретиться с родной тетей, то мне тогда казалось, что это то, чего мне не хватает в жизни. Но когда мы с моей маленькой дочкой остались вдвоем в неизвестном городе, в маленькой каморке, то именно тогда я начала понимать, что человеческое счастье вечным не бывает.

Человеку хорошо не только от того, что любят его, а что он тоже любит.

И поверьте мне; счастье для человека в каждый промежуток времени свое. Именно поэтому я очень благодарна своему мужу за те незабываемые мгновения, когда мы были счастливы. Я благодарна судьбе за то, что она свела меня с тетей Валей. Этот человек подарил мне самое главное – уверенность в себе! Уверенность в том, что еще есть на этом свете хорошие люди. Я очень ей благодарна за долгие ночные разговоры, за то, что она не бросила меня на перроне, а дала шанс начать самостоятельную жизнь на новом месте..

Я очень благодарна судьбе за свою дочь Ее рождение– это подарок судьбы. Сейчас, вспоминая свою жизнь, я понимаю, что, пройдя через все испытания и горести, счастливее меня нет никого на свете.

– Ну почему? – удивленно спросил молодой человек. – Ведь, всё как раз наоборот. Ваша судьба далеко не самая лучшая, и уж тем более не сахарная

– Вот именно поэтому! – Галина улыбнулась. – Именно поэтому.

Женщина замолчала. Поправив волосы, обратилась к молодому офицеру:

– А давайте-ка, мы с вами попьем еще чайку? Если вам не трудно, сходите к проводнице и закажите чаю!

Андрей вскочил с постели.

– Есть сходить за чаем! – отрапортовал он, и вышел из купе, закрыв за собою дверь.

Галина Геннадьевна осталась в купе одна. Нахлынувшие воспоминания разгорячили и утомили её. Встряхнув головой, она подумала: «А ведь неплохой, в общем-то, человек, этот лейтенант. Хоть и молодой, но не разгильдяй. Хотелось бы, что бы его жизнь была легче, чем моя». Галина задумалась, вспомнила мужа.

Но мысли ее перебил стук в дверь.

– Да, да входите! – сказала она.

Дверь открылась, и на пороге появился Андрей.

– Чай я заказал, – сказал он.

– Ну, вот и хорошо, – ответила женщина, – проходите.

Андрей прошел и сел на свою постель.

«Да, молодость – это, конечно, хорошо», – думала Галина, – интересно, как у него повернется судьба? Наверное, тоже будут и горести и неудачи. Но мне кажется, что этот человек пройдет с достоинством все через все испытания».

Думая об этом, она улыбнулась своим мыслям.

Но Андрей в это время хлопотал над столом. Он не замечал, что женщина смотрит на него и улыбается, думая о его будущем.

В дверь купе снова постучали. Это проводница принесла чай.

– Ваш чай! – сказала она, поставив стаканы на стол, – и огромное вам спасибо, Галина Геннадьевна! – обратилась проводница к женщине перед уходом.

– За что? —

«Ну, как бы это сказать? – смущенно ответила молодая девушка. – Вы начальнику поезда сказали, что вас все устраивает, и он похвалил меня. Обещал премию выписать!

Галина рассмеялась.

«Милая девушка, – сказала она, смеясь, – поверьте мне, я ничуть вас не хвалила. Я сказала правду. Это вам спасибо и за уют, и за заботу и за чай!

Идите и спокойно выполняйте свои обязанности. А если мне что-нибудь понадобится, то я думаю, что смогу вас найти на вашем рабочем месте. Не так ли?»

– Да, конечно, – приветливо ответила девушка. Она вышла и закрыла дверь купе.

Поезд продолжал путь по бесконечным таёжным лесам, укутанным снежным покрывалом.

Колеса ровно стучали по рельсам. В купе было тихо и уютно. Молодой офицер и женщина, удобно устроившись на своих постелях, с удовольствием пили горячий чай. Каждый думал о своем.

Первым, прервал молчание молодой человек.

– Галина Геннадьевна! – обратился он женщине. – А почему вы, после того, как стали работать на вокзале, не уехали к своей тетке? – он вопросительно посмотрел на свою собеседницу, – я думаю, что на билеты вам бы хватило! Если честно, то я не понимаю!

Галина, попивая чай, мочала. Затем она поставила стакан на стол, повернулась к Андрею, и, смотря на него в упор, спросила: « А вам, действительно, интересно?»

– Конечно, интересно! – ответил Андрей.

Женщина снова взяла стакан в руки, прилегла на своей постели и продолжила рассказ.

– С тетей Валей, мы сдружились. Она хоть и казалась грубой, но была очень добрая женщина. Она многому научила меня. С ней было просто и спокойно. Но о своей тете, я, конечно же, тоже не забывала. Я очень хотела повидаться с ней. Когда у меня появились хоть какие-то деньги, я, первым делом, написала ей несколько писем сразу. Но ответа не последовало. Сначала я думала, что неправильно пишу адрес. И я написала несколько писем на разные адреса в том же городе. Но ответа не было. Время шло. Я всё ходила на почту. Некоторое время я даже просыпалась по ночам. Мне казалось, что кто-то стучится в дверь. Я вскакивала, шла открывать. Я надеялась, что, вот именно сегодня, придет письмо от тети, и я уеду к ней. Но, к великому моему сожалению, это был обычный ветер. Он бил по крыше моей комнатушки ветками старого дерева, находящегося прямо перед дверью. Я, конечно же, очень переживала. Ждала, ждала, ждала. Но ничего не происходило. И когда я поняла, что ответа ждать нет больше никакого смысла, я перестала писать. Но все равно, я очень переживала. И как-то раз я рассказала свою историю жизни тете Вале. Она внимательно выслушала меня, но не стала жалеть. Она очень молчаливый человек. Но зато от нее я никогда не слышала упреков и наставлений. Тетя Валя по жизни была командиршей. С людьми она не разговаривала, она командовала ими. Как ни странно, но с ней мне и моей дочке было спокойно. Даже начальник вокзала ее побаивался. От нее веяло какой-то внутренней силой. Хотя, сама по себе, она была небольшая, худенькая старушка. От постоянного курения она высохла. Очень часто кашляла. Но никогда не жаловалась на свое здоровье. Я несколько раз пробовала разговорить ее, чтобы узнать поближе. Но всегда, когда заходила речь о ее прошлой жизни, я натыкалась на непреодолимую стену молчания.

В конце концов, я бросила приставать к ней с расспросами. И решила: если человек захочет, то сам расскажет. А если нет – увы! Ничем из него не вырвешь, то, чего он не хочет говорить. Мы с ней даже, можно так сказать, подружились.

Но всему, рано или поздно приходит конец. И нашей спокойной жизни на вокзале тоже.

Галина допила чай, поставила стакан на стол.

– Помните? – спросила она у Андрея. – Я вам рассказывала, что с нами в купе ехала пожилая пара?

– Да, помню, – он тоже поставил стакан на стол, – вы еще говорили, что эти люди успокаивали вас с дочкой.

– Да, да. Совершенно верно. Так и было.

Галина, укутала ноги в одеяло.

«Ну, так вот, – продолжала она, – однажды я, как обычно, подметала привокзальную площадь. Дочка тоже была рядом. Она помогала мне, собирала раскиданные пластиковые бутылки и банки из-под пива. И вдруг ко мне обратился пожилой человек.

– Девушка, извините, – мужчина подошел и тронул меня за плечо, – можно вам задать вопрос?

– Да, – ответила я, подняла голову и посмотрела на него, – что вы хотели?

Мы встретились взглядами, и я сразу узнала его. Это был тот самый человек, который со своей супругой ехал с нами в поезде.

– Здравствуйте, – сказала я, продолжая смотреть на него, – Rак ваши дела?

Мужчина внимательно вглядывался в меня. И видно было, что он тоже узнал меня.

– Боже Мой! – удивленно воскликнул он.– Неужели это вы?

– Вы не ошиблись, – ехидно улыбнулась я.

– Подождите-ка! – он потряс головой из стороны в сторону.– Но, что вы здесь делаете?

Немного придя в себя от удивления, он спросил: « Как вы здесь? Ведь вы же ехали к своей тетке? И вообще, что вы здесь делаете?» – он растерянно смотрел на меня.

– Работаю! – зло усмехнулась я. – Разве не видите?

И только после моих слов, он, наконец-то, обратил внимание на то, что у меня в руках была метла, а одежда далеко не парадная…

– Милая девушка, – воскликнул он, – но ведь вы ж, должны быть не здесь!

Я, ничего не отвечала, а только улыбалась и зло смотрела на него.

– Боже мой! – продолжал лепетать себе под нос старик.– Но как же, так? Ну как же вы? – он тряс головой. – Господи, да что я говорю? – он стал оглядываться по сторонам. Посмотрев на меня, он что-то вспомнил.

– А вы, случайно, не видели мою супругу?

Я отрицательно покачала головой.

– Боже мой, что творится, что творится, – бормоча себе под нос, он пошел в сторону вокзала. Но я уже не слышала, что он говорил, меня позвала дочка.

– Мама! – услышала я голос дочери.– Смотри, что я нашла!

Дочурка бежала ко мне, держа что-то в руках. Подбежав ко мне, она открыла ладошку. У нее в руке лежал маленький серебряный крестик. И именно в этот момент я поняла, что моя жизнь снова пойдет по-другому.

В общем-то, так и случилось. Пока мы разговаривали с дочкой, обсуждая ее находку, к нам подошли двое пожилых людей. Это были наши соседи по вагону.

Женщина, подойдя к нам ближе, обратилась ко мне мягким голосом:

– Здравствуйте! Вы помните нас?

Я посмотрела на нее.

– Да, я вас узнала! – немного нервничая, сказала я. – Вы со своим мужем ехали в поезде рядом с нами.

– Мне муж сказал, что вы работаете здесь уборщицей! – пожилая женщина в упор смотрела на меня.– Я правильно его поняла?

Я не отвечала ей, а только зло и ехидно улыбалась.

Но женщина, не обращая внимания на мою агрессивность, продолжала задавать мне вопросы.

– Почему вы работаете уборщицей? Почему вы не уехали к тетке? Почему вы живете в этом городе?

А я молчала и не знала, что ей ответить. «Да и зачем что-то объяснять, – думала я, – надо ли это?».

Но она не отставала от меня. Вопросы сыпались один за другим. И я поняла, что отвечать на ее вопросы придется все равно, хотя продолжала упорно молчать.

Наконец, она перестала спрашивать.

– Я, вас слушаю! – сказала она, твердым, властным голосом, смотря прямо мне в глаза.

Мы, молча, смотрели друг на друга. Наше молчание затянулось.

Ее муж, видя, что ситуация накаляется, подошел к нам ближе.

– Знаете что, дорогие женщины? – он, встал между нами.– Пока вы здесь разговариваете, мы с девочкой пойдем, купим мороженое.

Он положил свою руку мне на плечо.

– Вы не возражаете? – спросил он меня.

Но я продолжала упорно молчать.

– Вот и хорошо! – сказал мужчина.

Он взял мою дочь за руку, и они пошли покупать мороженое.

– Я слушаю вас? – снова обратилась женщина ко мне, когда моя дочка вместе с ее мужем отошли на достаточно большое расстояние. – Почему вы все-таки здесь?

– А зачем вам это знать? – грубо ответила я.

– Девушка, я понимаю, что вам пришлось нелегко. Я так же понимаю, что сейчас, вы злы на весь белый свет. Но именно поэтому, именно сейчас я хотела бы услышать правду. Я хочу вам помочь! – женщина внимательно смотрела на меня.

– Вы хотите мне помочь? – я взорвалась. – А где же вы были, когда мне некуда было идти? Где вы были, когда я не знала, что мне делать? Где вы были, когда я чуть не покончила с собою?

И тут меня понесло, меня прорвало, как старую канализационную трубу. В этой женщине я вдруг увидела свою бывшую свекровь. Они были одного возраста. И, разговаривая с ней, мне вдруг показалось, что я разговариваю с матерью своего мужа. Мне так захотелось наговорить гадости, что, в общем-то, я и сделала.

– Вы себе не представляете, Андрюша! – снова Галина обратилась к офицеру. – Сколько гадостей и пошлостей я наговорила ей тогда!

– Это все?! – неожиданно для меня, резко прервала мой монолог моя собеседница.

– Это все? – повторила она, и эти слова словно хлыст ударили и немного отрезвили меня.

Я замолчала на полуслове.

– Все, – сказала я и отвернулась от нее.

– Вот и хорошо, – ровным, спокойным тоном сказала моя собеседница, – а теперь после этого концерта, который вы здесь сейчас устроили, мы с вами и вашей дочкой спокойно сядем вон в ту машину, – она взглядом показала на дорогую машину, стоящую неподалеку, – и вы мне все расскажете».

Посмотрев на меня, она спокойно и с достоинством пошла к машине и крикнула своему мужу: « Дорогой! Забирай девочку. Мы вас ждем в машине».

– Хорошо, дорогая, мы уже идем, – ответил пожилой человек. У него, как и у моей дочери, было мороженое. Они шли к машине, о чем-то весело разговаривая.

В это время женщина подошла к машине, открыла заднюю дверь.

– Садись! – сказала она властным голосом мне.

– Вы знаете, Андрюша, – продолжала рассказ Галина Геннадьевна, – в тот момент ситуация сложилась очень комичная.

Солидная, богато одетая женщина подходит к дорогой машине, открывает дверь и предлагает мне – дворнику, с метлой в одной руке, и с совком в другой, присесть на заднее сиденье.

Я думаю, что та ситуация немало позабавила бы вас, если бы вы находились в тот момент неподалеку.

Пока Галина рассказывала, она и не заметила, что чай её совсем остыл. Поставив стакан на столик, она замолчала. Потом укрыла ноги, и, заложив руки за голову, продолжила:

– В тот момент я сама была поражена происходящим. Я стояла у машины, как полная дура, и не знала, что мне делать.

В это время подошел ее муж с моей дочкой. Весело беседуя с девочкой, он усадил ее на заднее сиденье машины.

– Ну а вы, чего ждете? – обратился он ко мне.– Давайте! Давайте! Садитесь тоже!

Он забрал у меня метлу, совок, открыл багажник и положил туда мой рабочий инвентарь. Потом более мягким голосом сказал: « Да не бойтесь вы, мы не сделаем вам ничего плохого».

А я, честно говоря, в тот момент, не знала, что мне делать. Я очень растерялась.

Выручила меня моя дочка.

– Мамуля! – громко и радостно закричала дочь – Ну почему ты не идешь ко мне?

Она дотянулась до меня своей маленькой ручонкой, схватила за штанину и стала нетерпеливо теребить.

– Мамуля! Иди сюда скорее! Посмотри, как здесь интересно!

Пожилые люди, улыбнувшись, переглянулись.

– Знаете что? – сказала пожилая женщина.– Садитесь, девушка, в машину. Работа, я думаю, не убежит. А оттого, что мы с вами поговорим, хуже вам точно не станет.

Она села на переднее сиденье. Ее муж подошел ко мне и усадил меня на заднее сиденье.

Закрыл за мною дверь, сел за руль, завел машину. И мы поехали в город.

Вот так моя жизнь снова пошла по другому пути. Так я познакомилась с очередными моими спасителями.

Галина замолчала. Андрей, лежа на своей постели, тоже молчал. Чай был допит. Пустые стаканы позвякивали друг о друга, в такт стучащим колесам поезда. Галина, полулежа на своей постели, смотрела в темноту окна.

* * *

О чем думала эта сильная женщина? Что всплывало у нее в памяти? Она и сама, толком не могла ответить на этот вопрос.

Да и молодой человек тоже думал о чем-то своем.

Галина, повернувшись, посмотрела на своего собеседника.

– Знаете что, Андрюша, – сказала она, – скоро должна быть очередная станция. Может, нам стоит проветриться?

Андрей, как бы очнувшись, тяжело вздохнул, помолчал, потом ответил:

– Да, я тоже так думаю. После вашего рассказа проветриться, действительно, не помешает.

Он встал с постели, взял стаканы в руки.

– Я пойду, отнесу стаканы проводнице, – сказал он, – и, заодно, узнаю, когда очередная станция.

– Да, конечно, – ответила Галина Геннадьевна, – отнесите стаканы. А я пока займусь собой.

Андрей вышел из купе. Закрыв за собою дверь, он пошел к проводницам.

– Девочки, – постучался офицер к проводницам в купе.

Дверь открылась. На пороге стояла молоденькая, симпатичная проводница.

– Да? – спросила она – Что вы хотели?

– Добрый вечер, – ответил молодой человек, – я принес вам стаканы.

Он отдал стаканы девушке.

– Извините, а следующая станция скоро?

Девушка, убрав стаканы в мойку, посмотрела на часы:

– Минут через пятнадцать. Стоянка поезда десять минут, – сказала она.

– Спасибо! – ответил молодой человек, развернулся и уже хотел пойти обратно, но его остановила проводница

– Извините меня, пожалуйста! – сказала она, краснея. – Я хотела вас спросить.

– Спрашивайте! – улыбнулся Андрей и посмотрел в глаза проводнице.

– А вам нравится Галина Геннадьевна? – еще больше краснея, девушка опустила глаза.

Андрей рассмеялся.

– А зачем вам это знать? – спросил он девушку, продолжая смеяться.

Девушка ничего не ответила. Она отвернулась от молодого человека, зашла в купе и закрыла за собою дверь.

Андрей, продолжая смеяться, пожав плечами, пошел в свое купе.

Не успел он дойти до купе, как из него вышла Галина Геннадьевна.

Ну что? – спросила она. – Когда остановка?

– Проводница сказала, что минут через 10—15. А стоянка поезда, десять минут, – ответил он.

– Вот и хорошо, – сказала женщина, облокотившись на поручни возле окон по проходу вагона.

Андрей тоже повернулся к окну и встал рядом с женщиной.

Они молчали. Модой офицер и солидная, богато одетая женщина, стояли рядом. Если бы кто-нибудь посмотрел на них в тот момент, то обязательно подумал, что это, мать едет со своим сыном. Но никто на них не смотрел. В проходе вагона они были одни. Потихоньку поезд стал замедлять ход. По внутреннему радио прозвучал голос:

– Уважаемые пассажиры! Станция Ухта. Стоянка поезда десять минут, будьте внимательны!

– Ну что, Андрюша, – обратилась Галина к молодому человеку, – пойдемте на выход. Посмотрим, что на улице происходит.

Поезд дернулся и остановился. Проводница открыла дверь вагона и опустила ступеньки. Галина Геннадьевна сошла на перрон. Андрей последовал за ней. На улице было морозно. Шел снег. Снежные хлопья, летели, кружились, сыпались сверху из темноты. Снег падал медленно. Ветра не было. Вокруг лежали огромные сугробы. Людей на станции было немного. Одинокие пассажиры выходили на перрон, поеживаясь. Мороз крепчал. Галина, укутавшись в шубу, смотрела куда-то вдаль.

– Андрюша, – обратилась она к молодому человеку, протягивая руку в сторону, куда сама смотрела, – видите, там вокзал?

– Да, – ответил Андрей, посмотрев в ту сторону, куда указывала женщина, – вижу.

– А видите женщину в форме железнодорожника?

– Да. У нее что-то в руках.

– Это метла, – улыбнулась Галина.

Она стояла и смотрела вдаль.

– Да, пути Господни неисповедимы, – сказала Галина и посмотрела на небо.

Снег тихонько сыпался сверху. Светила луна. На улице было тихо и морозно.

Андрей, переминаясь с ноги на ногу, обратился к женщине:

– Галина Геннадьевна, может быть, пойдем в вагон? А то, что-то прохладно.

– Замерзли? – спросила она

– Холодно! – ответил он.

– Ну, хорошо. Вы идите, а я еще немного побуду на улице, – сказала женщина, – да, и закажите чайку. А я скоро приду.

Андрей замялся.

– Идите, идите, – посмотрев на него, полушутя, полустрого сказала Галина. А затем с улыбкой добавила. – Шагом марш в вагон!

Андрей, повернувшись на каблуках, запрыгнул в вагон и пошел заказывать чай.

Галина, осталась на улице одна.

Зимняя ночь была просто великолепна. Одинокий фонарь освещал снежные сугробы. Они блестели и переливались под желтым светом фонаря. Снежинки, падая с неба, кружились, и, попадая на ладони женщины, таяли, превращаясь в маленькие капельки. Снег под ногами хрустел.