Текст книги "Звон монет убивает"

Из комнаты за мной наблюдала пара глаз цвета мышиной шкурки. В них угадывалось любопытство, обычное при появлении в доме нового человека. Девушка сидела на тахте, подобрав босые ноги под себя. Черные джинсы трещали на крутых бедрах, желтая в синий горошек блузка обнажала загорелые ручищи. Такие жилы надо скрывать под длинным рукавом байковой рубашки, а не выставлять напоказ.

На коленях девушки мирно похрапывал большой плюшевый мишка. Когда я праздновал вторую весну, мне подарили такого же. Я невзлюбил зверюгу немедля, ведь мне пришлось давиться лишней ложкой ненавистной каши “за Мишу”. Вскоре я узнал, чем рычит мой враг, и до самой школы считал, что медведи в зоопарке набиты деревянной стружкой.

Девушка вразвалку вышла в коридор, захватив с собой запах духов, что на распродаже по рублю за ведро. Косметикой с ее лица можно оштукатурить Великую Китайскую Стену, еще и останется.

В тот же миг в дверях ванной комнаты возникла фигура Клавдии Петровны. Последовала немногословная процедура представления.

– Вика, это Аристарх. Он частный детектив, – голос клиентки смахивал на недовольное фырканье. – Аристарх, это моя дочь.

Вика протянула мне руку, другой прижимая к животу медвежонка. Длинные ногти она покрывала лаком, похожим на автомобильную эмаль. Безымянный палец удавился отрезком серебряной трубы. Колечко украшал орнамент из готических символов, необычный для подобного ширпотреба.

Целовать протянутую ручку я не стал, ограничился рукопожатием. В ответ Вика отказалась преклонить колени в глубоком реверансе. Я произнес стандартную ложь о том, как мне приятно с ней познакомиться. Девушка не снизошла даже до этого.

– Ты наняла частного детектива? – шутливым тоном спросила Вика, ожидая от матери отрицательного ответа.

– Да.

– Но зачем?

– Объясню потом!

– А где ты взяла деньги? Или он работает бесплатно?

– Я заплатила ему из тех денег, что остались от папиной машины.

Нервным движением Вика скрутила ухо плюшевого мишки с такой силой, что затрещали швы.

– Ну, знаешь! – выкрикнула она. – Могла бы и со мной посоветоваться! Хоть бы вспомнила, что мне пора менять сапоги!

Мамуля ответила еще громче:

– Об этом нужно думать тебе! Не маленькая!

Вика со злостью метнула игрушку в раскрытую дверь. Я ожидал, что капризная дочурка вдобавок топнет ножкой, но этого не произошло. С шумом рассекая воздух, метательный медведь пролетел в трех дюймах от моего носа. Приземляясь на тахту, медведь-летун жалобно крякнул.

Похоже, между членами этой семьи установились теплые дружеские отношения.

Даже мишка у них с гонором. Пролетая мимо меня, хищник повернулся ко мне спиной. Чужаков не признает. А может, хвастался новенькими нитками на шкурке? Чья-то неумелая рука недавно наложила новые швы взамен старых, истлевших. Более изящной техникой шитья владеют только те, кто зашивает трупы в морге.

Я присел возле письменного стола. Мне осталось завинтить две гайки. Снизу я еще раз обозрел поле битвы. Мать и дочь напоминали опытных бойцовских петухов, готовых к схватке. У меня зачесались руки сделать ставку.

Разглядывая лица соперниц, я увидел, что если Вику хорошенько умыть, получится еще одна Клавдия Петровна. Только моложе и несравненно более загорелая. Я искренне пожалел сестер – Леночку и Вику. Унаследовать от матери все самое невзрачное!

– Классный у вас медведь, Вика, – сказал я, на ощупь наживляя гайку. – А загар еще лучше!

– Выходные я провожу на пляже.

– Что ж сегодня дома?

– Мне не до веселья.

– Но вы и не на работе. У вас скользящий график?

Вика осмотрела меня с макушки до пят. По количеству спеси на килограмм веса она не уступала матери.

– Это допрос? – Вика склонила голову набок.

– Не хотите, не отвечайте.

Я посмотрел на Клавдию Петровну.

– Ответь ему, Вика.

– Я косметолог-визажист-стилист! – произнесла девица с такой помпой, словно напомнила мне, холопу, что она – царская дочь.

Перхоть на ее плечах подтверждала поговорку о сапожнике без сапог.

– У вас сегодня выходной, или принимаете на дому? – продолжил я.

Девушка отвернулась и грустно посмотрела в зеркало.

– Я работаю в салоне красоты. Но сейчас в отпуске. Взяла за свой счет. У нас обслуживается очень состоятельная клиентура. Мне нельзя ошибаться, а я еще не отошла от… Мы можем поговорить в другой раз? Я сейчас не могу.

Вика всхлипнула и закрыла лицо руками.

– Конечно, – ответил я. – Позвоните мне, когда сочтете возможным. Визитку возьмете?

Не поворачиваясь, девушка взяла картонку, прошла в комнату, и тихо затворила за собою дверь.

Я подтянул гайки ключом. Затем вставил в тумбу выдвижные ящики.

– Готово! – доложил я. – Можете пользоваться.

На благодарность я не надеялся. Мои надежды подтвердились.

– Раз уж вы здесь, – очнулась Клавдия Петровна, – то я сейчас дам телефон Миши.

Она принесла табурет, взобралась на него, и разворошила кучу хлама в антресоли над зеркалом.

– Куда она запропастилась? – пробормотала хозяйка.

Потом осторожно приоткрыла дверь к дочери.

– Вика! Ты не видела нашу старую записную книжку?

– Зачем она тебе?

– Мне нужен номер Миши. Ты его не помнишь?

– Нет.

Клавдия Петровна повернулась ко мне и растерянно развела руками.

– Не помню, куда я ее задевала. Не выбросила же!

– Адрес Миши у вас точно не сохранился?

– Я уже говорила!

– Мама! – послышался приглушенный голос Вики. – Зайди на минутку!

Клавдия Петровна встала перед тахтой Вики вполоборота ко мне. Одним глазом она следила за мной, другим смотрела на дочурку. Хомо хамелеонус в натуре. Из комнаты доносилось бойкое шушуканье. Через шесть минут с копейками мамаша в чем-то согласилась с дочкой, а я остановил секундомер на часах.

– Аристарх! – изрекла клиентка, покинув беседку. – Я рассказала Вике, зачем вы здесь. И мы подумали… Вам действительно необходимо встречаться с Мишей?

– Желатель…

– Дело в том, что Миша очень любил Леночку. Одно ваше неосторожное слово, и Миша может принять смерть Леночки на свой счет. Он мальчик ранимый.

– А если именно он и окажется…

– Это исключено! Миша не тот человек. Он умеет проигрывать достойно. Осложнять жизнь любимой женщине он не станет.

– Надеюсь, вы правы.

– Поймите, кроме Миши может пострадать еще и его мама. Она тоже очень любила Леночку. Не знаю, оправилась ли она от шока, вызванного разрывом Леночки с Мишей, и свадьбой Леночки с этим… В общем, не стоит им сообщать о том, что случилось.

– Рано или поздно они все равно узнают.

– Конечно. Но я не хочу, чтобы это исходило от вас.

– Как знаете, Клавдия Петровна. В таком случае я должен вас предупредить. Если без встречи с Мишей я обойтись не смогу, то буду считать наш договор расторгнутым. Вы согласны?

– Да! – не раздумывая, ответила работодательница.

Ничего расторгать я не собирался. Лишь хотел узнать, как далеко она собралась зайти в подсвечивании нимба над головой Святого Михаила.

– Тогда до встречи! – я съехал со стола, на котором сидел все это время. – Вы мне откроете?

Клавдия Петровна молча выпустила меня из душной и пыльной берлоги.

*

*

Я отъехал, и в дороге принялся составлять план действий. После жарких споров с холодным рассудком я решил в первую очередь повидаться с Олегом.

Муж должен лучше других знать, что подтолкнуло Леночку к самоубийству. И кому, как не Олегу, пытаться скрыть то, куда не обязательно совать нос посторонним, а мне – так тем более?

Я набрал номер, прижал мобилку плечом, вернул руку на руль. Линия освободилась, когда мне надоело перезванивать. До таксопарка проще доехать, чем дозвониться.

– Слушаю! – оглушил грубый женский голос.

Мое воображение обрисовало собеседницу ярче некуда. Мне привиделась широкоформатная дама с усами, всю жизнь просидевшая в диспетчерской таксопарка.

– Девушка! – я ей нагло льстил. – Подайте мне машинку ко входу в морской колледж, пожалуйста, ровно через два часа. За рулем должен сидеть водитель с позывным “Сантана”.

– Щас посмотрю! – рявкнула усатая.

Четверть минуты спустя ревущий голосище вновь заставил трубку вибрировать вместе с моим плечом:

– “Сантаны” в городе нет. Будет другая машина.

– Мне нужен только “Сантана”!

– Где я его возьму?! Он вчера повез клиентов к морю.

Количеством децибел ее голос соперничал с пушечной канонадой. Ударная волна едва не прошила насквозь мою барабанную перепонку.

– Когда вернется? – спросил я, и сразу отдернул руку с телефоном на безопасное расстояние от уха.

– Почем я знаю? – грохнуло из динамика. – Может, завтра вечером.

– Ого! – крикнул я трубке. Теперь я держал ее на вытянутой руке. – Он что, повез ваших клиентов на Лазурный Берег?

– Кто платит, тот и музыку заказывает! – напомнили мне, скрежетнув зубами. – Я пришлю другую машину.

– Нет, спасибо. Извините за беспокойство.

Представляю, как ее обрадовали длинные гудки.

Хронометр показывал без двух минут полдень. Я успел проголодаться, и был готов проглотить диплодока.

Я подрулил к киоску. Девушка в кокошнике, чистом как роба кочегара, не бесплатно всучила мне дюжину сдобных булочек. Не кабанчик на вертеле, но лучше, чем ничего.

Вековой каштан на соседнем квартале подарил моей машинке лоскуток тени. Утопая в расплавленном асфальте, я доплыл до мрачноватого двухэтажного здания.

*

*

За столом восседало существо с фигурой холодильника. Личико бульдозера, ладошки размером с кирпич, в плечах косая сажень.

Клинок чуть короче мачете впился в кусочек сала величиной с сейф, что занимал полкабинета. От буханки хлеба осталась одна горбушка, покрытая дюймовым слоем масла. За версту разило чесноком. Обед рядового следователя из убойного отдела подходил к концу.

Литровая чашка, до краев наполненная чаем, при моем появлении застыла в воздухе.

– Здравствуй, Игорек! Как твой драгоценный аппетит?

– О, нет! Только не это! – с тракторного лица слетело всяческое упоминание об улыбке. – Что за дурная привычка – портить людям настроение после еды?

– Давай сначала перекусим, – предложил я, вытряхивая из пакета булочки. – Кто ж на голодный желудок говорит о делах?

Что мне в нем нравится, так это железная выдержка. Игорек сытым взглядом скользнул по пышкам, и героически уставился в окно. Булочки на столе действовали на него как заправленный шприц на наркомана. Мне повезло – я успел съесть целых две. Чаю я так и не дождался.

– Игорек, мне нужна твоя помощь, – сказал я в конце трапезы.

– Ммм… хотя, что я надеялся услышать? – буркнул Игорек, двумя глотками осушив чашку. – Ладно, иногда и от тебя есть польза. Зачем пришел, Великий Сыщик?

– Две недели назад в своем доме найдена застреленной молодая беременная женщина. Леночка Северцева. Кто вел это дело?

– Аристарх! – обреченно простонал Игорек. – Где ты берешь таких клиентов?

– Гонораром делиться с тобой, или…

– Не смеши! Свои копейки оставь коту на рыбу.

Я скомкал упаковку от булочек, запустил в мусорную корзину.

– Не нравится мне это самоубийство, – сказал я.

– Новых слов не выучил? Вечно бубнишь одно и то же.

– Ты не довел начатое до конца.

Убийственный взгляд попытался отправить меня к праотцам.

– И ты решил подмазаться дешевыми булочками? – скривился пожиратель дармовых угощений. – Кто мне позволит ворошить благополучно закрытое дело? А если не выгорит? Если я ничего не раскопаю? Думаешь, за это мне светит досрочное повышение?

– Брось, Игорек! Хоть поговорить об этом я могу?

– Можешь. Только поторопись: обед заканчивается.

– Постараюсь уложиться. Говорят, Леночка спустила курок, едва выпроводив мужа на работу. Зачем стреляться так демонстративно? Судя по тому, как теща ненавидит зятя, Леночка очень любила Олега. Так вот за что обожающая жена презентует боготворимому супругу свою смерть? И почему именно пистолет?

– А кто вообще может объяснить поступки женщин? Самострел – не женский способ, тут ты прав. Обычно у них на уме таблетки и лезвие в теплой ванне. Но к чему ты ведешь? У тебя, часом, не мотивчик в рукаве припрятан?

Я разложил перед Игорьком газетные объявления и желтую бумажку – копию квитанции. Игорек долго изучал вещдоки, потратив несколько секунд, после чего выдал обстоятельное резюме:

– Можешь замотать в рулончик туалетной бумаги.

– У нее водились деньги, неужели не понятно?! Она искала хорошее жилье. Тут пахнет не одной сотней, а недавно за двадцатку вырезали целую семью.

– Знаю! Но там никто не стрелялся!

– А здесь тем более! Когда ты покажешь фотографии?

Муха облетела меня трижды, пока Игорек возвращал себе дар речи, похищенный моей наглостью.

– Ладно, – очнулся следователь.

Заслонив сейф вместе с четвертью стены, Игорек набрал код. Достал стопку фотобумаги и бросил ее на стол. Снимки заскользили ко мне на воздушной подушке. Верхняя карточка спланировала на паркет.

– Иду на должностное преступление, – напомнил Игорек.

– А разве закрытые дела не сдаются в архив? – спросил я, подбирая упавший снимок.

– Сейчас заберу, потом не плачь!

Я жестом показал, что угроза принята к сведению, и повесил на рот амбарный замок.

Леночка сидела в кресле перед работающим монитором. На экране едва различимо светились каракули. Наверное, этим и занимаются программисты. Клавдия Петровна несколько исказила реальность. Ее дочь себе в висок не стреляла.

Окна спальни, выходящие на заброшенный участок, находились за спиной Леночки. Открываются они бесшумно. Леночка могла работать под музыку. Рычажок регулятора громкости на ее магнитоле стоял у отметки “max”…

Погремушка удостоилась съемки крупным планом. Пистолетом ее назвать сложно, зато смертью игрушка плевалась по-настоящему. Самоделка. На миниатюрной кремовой рукоятке расцвел черный тюльпан. Сработана под боеприпасы к малокалиберной винтовке. Четыре таких патрона и одна стреляная гильза стояли в ряд возле револьвера.

Я повторно рассмотрел фотографию входного отверстия от пули, и поднял глаза на Игорька.

– Согласен, – он предупредил мой вопрос, – выстрел произведен несколько сзади, чем обычно, но такие случаи не редкость.

– Угу…

Игорек треснул деревянной линейкой по столу.

– На ее руке найдены следы пороха, – прорычал он. – Тебе объяснить, что сие означает, или догадаешься сам?

– Точно?

– Не веришь заключению экспертов?

– Поправь меня, если я сейчас ошибусь. Вы ведь предсмертной записки не нашли?

– Подождем, – невозмутимо отозвался Игорек. – Их теперь любят отправлять по почте.

– А компьютер? Осмотрели?

Игорек принял позу свирепого гоблина.

– Здесь тебе не детский сад! Мы все проверили. Никаких адресов и писем в архивах, на дискетах всякая дребедень. Ничего, что могло бы указать на причину ее смерти. Думали, оставила предсмертную запись на кассете. Но там только “буги-вуги”.

– И ты принял версию самоубийства?

– Знаешь, что говорила твоя Леночка задолго до выстрела?

– Нет.

– Лучше умереть, чем растить голодранца! – по слогам произнес Игорек. – Показания подписаны ее коллегой, бывшей подругой.

– И ты успокоился?

– А я и не волновался! – улыбнулся Игорек в тридцать два лошадиных зуба. – Относись к жизни проще, и люди перестанут тебя избегать.

– Как выглядел муж, когда узнал о смерти жены?

– Валерьянку не глотал, но это объяснимо. Таксисты на дорогах видят трупов больше, чем весь наш отдел за пятилетку.

– Но ведь это же труп его беременной жены!

Носовой платок размером с мое банное полотенце промокнул капельки пота на лбу Игорька.

– Боже, откуда ты взялся на мою голову? – запричитал Игорек. – Ну почему ты подозреваешь всех без разбору?!

– Хобби у меня такое. Он поганец, ее муж.

– Ой-ой-ой! Какие мы правильные! Еще скажи, что он теперь должен в знак траура носить черную одежду. Тебе бы в проповедники записаться. Будем тебя звать “падре Аристарх”. Звучит? А не грешно подозревать паству в сотворении тяжкого греха, святой отец?

– Но вы его алиби проверили?

– Ты не человек, Аристарх. Ты клещ! Муж покойной обедал дома и оставлял такси у калитки. Старушка-соседка ковырялась в огороде, когда услышала, как его вызвали по рации. Твоя Леночка в полном здравии провела супруга к машине. Семейных скандалов перед этим не наблюдалось. Клиент вызывал мотор к подъезду, и твой подозреваемый забрал заказчика вовремя. Мы проверяли в диспетчерской. Алиби не супер, но безупречное ты знаешь у кого.

Длинные монологи Игорьку не по душе. Он прервал речь и протер платком пень столетнего дуба – свою шею.

– Примерно через полтора часа, – продолжил он, – соседка постучалась к покойной. Заглянула в окно, и сразу же позвонила в милицию. Бабка все это время не покидала огорода, а оттуда ей видно и слышно, что творится у Леночки. С момента отъезда мужа во двор никто не входил. Старуха клянется всеми святыми, и подписала показания. Доволен?

– Нет! Как соседка, если она находилась во дворе, прозевала выстрел?!

– Покойная любила работать под музыку, а бабулька терпеть не может все, что не про революцию. Леночка закрывала дверь и окна, спасая старушку от инфаркта. Видишь, как все просто?

– В доме смазаны все оконные петли и шпингалеты ради бесшумной работы. Позади заброшенный участок, которого не видно с подворья старухи-соседки. К сидящему за компьютером человеку можно подойти со спины. Пол бетонный, скрипа досок шаги не вызовут. Музыка орет, хибарка закупорена… Входное отверстие от пули несколько сзади, чем обычно, но со слов следователя это не редкость.

– А я-то думаю, – Игорек аж засветился от удовольствия, – чего это ты вцепился в убийство? Но не один ты у нас внимательный. Я тоже видел смазанные петли. Ничего особенного. Ее муж – хороший хозяин. Смазывает петли регулярно.

– Ты так думаешь? А если я скажу, что еще месяц назад они скрипели как старая телега?

– Почему ты так решил?

– Сквозь ржавчину масла почти не видно. Петли не смазывались несколько лет. Кто-то вспомнил о профилактике перед самой смертью Леночки. Совпадение?

Некоторое время Игорек молчал, глядя в окно.

– Это все равно ничего не значит, – заговорил он. – Когда мы приехали на место, дом был заперт изнутри…

– Аккуратно работаете. Я и не заметил, что дверь взламывали.

– Не перебивай! Тот замок младенец пальцем вскроет. Окна, все до единого, закрыты на шпингалеты. Я проверял это лично. Ты видел, как расположен нижний запор? До него из форточки не дотянуться. Верхний защелкнуть снаружи можно, только сняв сетку от мух, а ее не трогали очень давно. Вывод – из запертого дома твой убийца испарился. Как? Не просветишь неразумного?

– Понятия не имею.

Мое признание привело Игорька в восторг. Он обрадовался как малое дитя, получившее леденец.

– Найдешь настоящий мотив, – весело сказал он, – и узнаешь, как испарился душегуб, тогда и приходи. Поговорим.

Если Игорек смотрит на часы, уточнять неясные моменты нужно немедленно. А он поднял руку с будильником чересчур красноречиво.

– Жара не спадает уже месяц, так? – спросил я.

– Ну, да.

– И беременная женщина сидела в том склепе, заперев все окна и двери?! Да в ее домишке воздуха хватит на два вдоха!

– Днем она закрывалась, чтобы жара не доставала. Так говорит муж.

– И ты веришь?

– Я не могу доказать обратного.

– Очень жаль. Револьвер проследили?

Игорек посмотрел на меня так, словно впервые увидел.

– Ты где родился? – спросил он. – Скоро оружие в стране будут продавать на вес, как овощи! Одно радует: если баллистики не ошиблись, этот ствол раньше нигде не всплывал. Кристальная биография. Ну, хватит! Нам пора прощаться. Я и так с тобой затарахтелся.

Игорек протянул руку. Я с опаской вложил ладонь в ковш бульдозера.

*

*

Я вошел в компьютерный магазин. Здесь на имя Северцевой Елены выписали копию квитанции об уплате пятидесяти долларов.

Кассир в стеклянной будке почти заснула.

Я протянул желтую бумажку – копию квитанции.

– Могу я узнать, за что выписан этот папирус?

– А вы кто такой?

– Бонд! Джеймс Бонд! Так могу я узнать, за что выписана эта квитанция?

– Нет!

Когда я показал пять баксов, она опешила.

– Это мне? Но разглашать коммерческую тайну…

– А это, – я пошуршал сложенной вдвое пятеркой, – Золотой Ключик от Большой Тайны. Не подходит? Попробуйте еще раз, должен подойти.

– Может, снизойдете до того, чтобы представиться?

Я решил действовать напролом и вручил ей визитку. Помогло. Глаза ее стали размером с экран монитора, что стоял перед ней. Дюймов на семнадцать.

– Вы – частный детектив?! – она почти захлопала в ладошки.

– Нет… да… – я запутался в ее восхищенном взгляде. – Да! Ну так как, я сегодня ответа дождусь? За что выдана эта желтая квитанция?

Я начал потихоньку отодвигать купюру из зоны досягаемости холеных ручек. Реакция у девушки сработала мгновенно. Едва уловимый шорох оповестил о том, что зеленая пятерка из моих пальцев выскользнула. Взамен прозвучали секретные сведения:

– Это оплата услуг за сборку заказанной конфигурации компьютера.

– Значит ли это, что человек, получивший от вас такую квитанцию, намеревался купить в вашем магазине компьютер?

– Вы чемпион “Что, где, когда”?

– Нет.

– Но вы угадали.

– Записи по этому поводу у вас остались?

– Посмотрим…

Девушка взглянула на желтый листок, пощелкала клавишами мышки, покрутила колесико. Еще раз сверилась с квитанцией и, продолжая смотреть на экран, сказала:

– Эта женщина заказала у нас компьютер.

– Сколько он стоит?

– Ровно девятьсот условных единиц.

Я присвистнул, забыв о том, где нахожусь. Нищая Леночка Северцева надумала купить новый комп за неполную штуку баксов!

Я покинул компьютерный магазин, забыв попрощаться.

*

*

Через полчаса я добрался до морского колледжа.

Бывший техникум с новомодным названием обзавелся собственной стоянкой. Там я осквернил чью-то гордость, втиснув свой антиквариат между двумя скромными автомобилями. Заключенные в кольцо трехлучевые звезды над их капотами едва не позеленели от негодования.

Пожилая вахтерша блюла порядок. Предвидя это, я взял с собой папку с надписью “Дело”. Враждебность немого вопроса вахтерши я разрушил усталой улыбкой.

– Здравствуйте! Я к вашим программистам, – я приподнял папку, с умным видом постучав по ней пальцем. – Не подскажете, где их кабинет?

Я изображал нетерпение, деловитость, и катастрофическую нехватку времени.

– Прямо по коридору, седьмая дверь направо.

Ее взгляд выражал сочувствие загнанному мальчику. Она почти погладила меня по голове за примерное поведение.

Я постучал по транспаранту с фамилией хозяина кабинета. Недовольный голос проворчал:

– Ну, кто там еще? Заходи!

Остатки воздуха здесь вытеснил перегар. За столом сидел зашкаливший индикатор содержания спирта в крови. Мешки под глазами лежали на его щеках. Украшенный сеткой лопнувших сосудов мясистый нос выдавал в нем охотника до излишеств. Пальцы-сардельки больше подходили к педалям рояля, чем к клавиатуре. Воротник клетчатой рубашки скрыла складка жира, свисавшая с шеи. Галстук в красную полоску временами служил салфеткой. Оригинальный слюнявчик для сорокалетнего мужика.

Жирдяй поочередно остановил свиные глазки на каждой букве протянутой ему визитки.

– Аристарх, значит… Сыскарь-любитель… И чего тебе надобно, старче?

– Хочу спросить кое о чем, если я говорю с шефом программистов этого заведения.

Спрашивать его имя и отчество мне хотелось не больше, чем ему разговаривать со мной на “вы”.

– Ты говоришь с начальником этих лентяев, – он сделал кислую рожу.

– Хочу узнать размер зарплаты Елены Северцевой.

– Не так быстро!

Жирдяй откинулся на спинку кресла, сцепив сардельки на животе. Меня огрела улыбка сладостью фальшивее сахарина.

– Ты кто такой, чтобы врываться в мой кабинет с вопросами?

– Следователь.

– Частный, – уточнил он. – Вашему брату я бесплатно не помогаю. Гони двадцатку! А не то я сейчас позвоню куда надо, – он поднял трубку с телефона, – и сообщу кому следует о твоем поведении.

Жирдяй тоже уверен, что частные сыщики гребут деньги лопатой. Пришлось разочаровать. Я выдернул из принтера лист бумаги, и размашисто написал несколько цифр.

– По этому номеру можно сообщить об отказе в помощи следствию, – я лучезарно улыбнулся.

– Что? – свиные глазки налились тревогой.

– Это телефон следователя, – я мысленно испросил разрешения у Игорька, – ведущего дело о самоубийстве Елены Северцевой. Он поручил мне навестить эту контору. Ему же можно покаяться в попытке вымогательства взятки.

Жирдяй опустил трубку на рычаг. Купился на дешевый трюк. Смелость и дерзость сменились страхом и испариной на лбу. Такие герои всегда идут в обход.

– Кино и немцы! – сказал Жирдяй с притворным добродушием. – Наши менты насмотрелись полицейских боевиков! Теперь они работают с частными ищейками…

– Ближе к делу.

– Ты разговариваешь как следователь.

– Этот вопрос мы уже решили.

– Хоть на пиво дашь?

– Сначала стулья. Сколько получала Лена Северцева?

Жирдяй заерзал в кресле. Именно так медведи чешутся о дерево. Затем раскрыл пасть:

– Зарплата, говоришь? Этим словом называют количество денег, достаточное для достойной жизни. А мы, программисты, получаем сумму, которая разве что не даст подохнуть с голодухи.

Габариты Жирдяя вопили об обратном. Либо он болен. Диагноз – гиподинамия плюс культ ячменного напитка.

– И все-таки?

– Двести долларов. С такой зарплатой стыдно перед студентами!

– Перед теми, кто приезжает на лимузинах, или теми, кто добирается на трамвайчике?

Я наступил на больную мозоль. Ненавидящий взгляд Жирдяя острейшим клинком отсек мне голову.

Итак, Леночка заплатила по квитанции пятьдесят долларов. То есть четверть своей зарплаты – суммы, которая разве что не даст подохнуть с голодухи. И как она собиралась существовать, если муж обеспечивал только себя? И откуда у Леночки деньги на новый компьютер?

– У Лены Северцевой мог быть побочный заработок?

– Нашел, кого спросить! Может, она лепила собственный гениальный софт? Сейчас все мечтают сделать миллионы на одной программке. Но я не удивлюсь, если это окажется правдой. С ее-то мозгами!

– Друзья в коллективе были? Не просто сотрудники…

– Я понял. Видишь ли, заводить подруг трудоголичкам некогда. Она работала как вол. Моя лучшая подчиненная… Гений, можно сказать! Из любой ситуации находила нестандартный выход… Вот и нашла – бац пулей по башке! Вот дура! Прости, Господи!

– Значит, она ни с кем не общалась?

– Ну, я этого не говорил…

– Так пора уже сказать!

Он все понял правильно. Глазки забегали, с языка слетела пулеметная очередь:

– В кабинете напротив сидит толстая девка. Светка. Кажется, она с Ленкой когда-то дружила. И следователь разговаривал с ней дольше, чем с остальными.

– Она сейчас на работе?

– Да. А ты никак хочешь отвлечь ее от производственного процесса? Так всегда! Ходят тут всякие, а я потом плати моим бездельникам зарплату!

Я достал из кармана мелочь, отсчитал стоимость бутылки пива. Высыпал монетки в подставленную ладонь мгновенно заткнувшегося Жирдяя, и поспешил вон.

*

*

Девушку четвертого роста в лиловом сарафане пятьдесят второго размера Светкой не назовешь. Такую можно величать только Светланой. В сравнении с ней ее сотрудницы казались карлицами. Гигантскую грудь она разложила по всему столу. Мужики любят плакаться, уткнувшись носом именно в такой монумент.

Три пары очков вынырнули из-за соседних мониторов. Шесть линз просветили вошедшего рентгеном. Не найдя во мне интересного, зрачки за окулярами потускнели.

Светлана отвлеклась от раскладывания пасьянса, подняла на меня коровьи глаза. Недоставало только запаха парного молока. Ее низкий грудной голос разлился по кабинету:

– Здравствуйте, э-э-э…

– Аристарх. Могу я вам задать пару вопросов о Елене Северцевой?

– Я уже все сказала следователю.

– Не буду ходить вокруг да около. Мне поручено найти причины самоубийства Леночки. Надеюсь, вы мне поможете. И, пожалуйста, без лишнего шума.

С последними словами я приподнял клавиатуру, и расстался с очередной зеленой пятеркой.

– Уберите!

– Их никогда не бывает много.

Девушка оказалась умницей. Пятак без лишнего шума скрылся в кошельке. Приглашающий взгляд гранддамы продолжил наш разговор.

– Вы сказали следователю, – начал я, – что Леночка предпочитала смерть нищете своего сына. Почему вы так решили?

Светлана ответила тихо, в расчете на хороший слух сотрудниц:

– Леночка сомневалась, что сможет обеспечить ребенка. Знаете, сколько это сейчас стоит?

– Разоришься.

– Еще и не хватит! Но я передала ее выражение слово в слово. И могу повторить.

– И вы думаете, она способна заменить разговоры действием?

– После ее смерти я боюсь вообще что-либо думать.

Я выждал, пока она успокоится.

– Светлана, вам приходилось слышать от Леночки о некоем Михаиле? Говорят, их связывало нечто большее, чем дружба.

– О! – девушка закатила глаза. – Это еще один мужчина, которого увела у меня Леночка.

Я чуть не упал со стула. Ничего себе новость! Скромняга Леночка появляется на сцене в роли сердцеедки. Кто бы мог подумать?

– Леночка увела у вас мужчину? – спросил я.

– Что вас так удивило? Это нормальные отношения между подругами. Я уже давно не строю иллюзий на этот счет.

– Извините, что лезу в вашу личную жизнь, но кого Леночка, простите, увела у вас первым, и как это произошло?

Вовсе не праздный интерес руководил мною, а токмо желание вычислить неведомую вершину амурного треугольника. Отвергнутому горемыке ничего не стоит приревновать к более удачливому самцу, потом к супругу, и устроить Леночке веселую жизнь. Таких примеров полстраны.

Светлану вопрос удивил и позабавил одновременно.

– Разве это приват, если о нем знают все? – усмехнулась она. – Вообще-то Мишу я поставила на второе место, когда познакомилась с Олегом. Будущим мужем Леночки.

Еще одна новость. И почище первой. Но я крепко сидел на стуле, вцепившись в него обеими руками. Чтобы захлопнуть отпавшую челюсть, мне недоставало третьей конечности. Светлана между тем продолжала:

– Вот этих мужчин я и лишилась благодаря любимой подружке. А произошло это, как и у всех. Я подцепила Олега первой. Он частенько подвозил меня домой. Он ведь таксист, вы знаете?

Я кивнул.

– В тот день после работы Леночка очень спешила. Сейчас уже не помню, куда именно. Я попросила Олега подвезти ее. Он высадил меня возле моего дома, и они уехали. А через три месяца сыграли свадьбу. Вот такая Леночка подруга, царствие ей небесное.

– С Олегом понятно. Вернемся к Мише. Кто он? Чем дышит? Где плавает?

– Миша как Миша, – пожала плечами Светлана. – Фамилия – Агронович. Работал в этой же комнате системным администратором. Леночка увела его прямо у меня из-под носа… Хотя так говорить грех. Мишутка тогда действительно влюбился в Леночку… Но он уже давно уволился, и я не знаю, чем он сейчас занимается.

– Помните его адрес?

– А я и не знала. Он живет где-то в районе Центрального Рынка. Но это было давно и неправда.

– Не могли бы вы вспомнить поточнее?

– Нет. По-моему, он жил в той сталинке возле рынка… ну, вы должны ее знать. Такой дом там один. Но я не уверена.

– Леночка где-нибудь подрабатывала?