Текст книги "Под твоей рукою. Сборник рассказов"

Открылась дверь, и Виталий уже в своей одежде вздохнул свежим воздухом, весна. На пороге стояла супруга и её брат, позади, шумела легковая машина. Мы обнялись. – Всё купили, о чем я просил? – Взял два пакета и передал медицинской сестре. – Это вам Людмила и врачу, а сигареты для больных. – Людмила приняла пакеты и исчезла за большой входной металлической дверью.

– Вы не поверите, что я пережил за эти сутки. – Жена и брат улыбаясь рассказали, что искали меня по всему городу. Обзвонили все морги, полицейские участки и больницы. Но им в голову не могло прийти, что меня спрятали в сумасшедшем доме. Мы сели в автомобиль и поехали домой. А я понял простую вещь, пролетая по улицам родного города, что точно поменяю профессию, и уж точно не стоит работать сутками напролёт. Всех денег не заработать, а сойти с ума от перенапряжения того не стоит…

Погоня за деньгами в начале третьего тысячелетия в России достигала своего апогея. Многие просто помешались на заработке больших денег и их трату соответственно. Туча бизнесменов – с дыркой в кармане, тренинг мастера – не продавшие и ручки в своей жизни, менеджеров – умеющих на словах продавать вагонами гуталин африканцам и просто предпринимателей всех мастей. Секрет – успех этих людей заключался в том, что товары продавали сами себя, время было такое. Страна, уже сама не производила ничего. А товары из-за рубежа, просто хлынули на оголодавшего обывателя, как из рога изобилия.

Рост доходов был просто ошеломительный, и кто вписался в этот процесс довольно – неплохо зарабатывал на процентах с продаж. Помимо хозяев бизнеса, топ менеджмента и их замов, большая часть суеты и самой работы приходилась на простых менеджеров по продажам, которым прощалось всё и вся и давались определённые привилегии, если они приносили прибыль и делали годовой оборот компании за два-четыре месяца. К примеру, специалист по продажам, мастер продаж, зарабатывал в месяц зарплату директора крупного завода за две недели работы в месяц. И вроде бы все были довольны, но работать приходилось почти сутками, постоянные разъезды и все стрессовые ситуации, связанные с коммерческой деятельностью, не высыпания, конечно давали о себе знать. Виталий собирательный образ человека сгоревшего на работе, который получил нервный срыв и хороший жизненный урок. Таких были тысячи. Кто то остановился и сменил деятельность, кто то стал алкоголиком или наркоманом, а кто-то до сих пор в больнице для душевно больных.

«Сердце в камне»

Генрих смотрел на неё, не отводя глаз. Он пытался сконцентрироваться и рассмотреть её подробно, каждую частичку её существа, но растворялся в её красоте. Сердце билось то очень часто, то останавливалось по ощущению навечно и снова возрождаясь, билось ещё сильнее. Завораживающая фигура, нежный взгляд, вьющиеся волосы и внутренний свет божественной, идеальной и неземной красоты в одном существе. Платье, тонкое платье и вуаль, греческая богиня стояла перед ним. Генрих не мог оторвать взгляд от этой девушки и стоял прикованный и наслаждался её красотой. Он прекрасно понимал, что перед ним шедевр мирового искусства и в реальной жизни он такой красоты встретить не сможет. Она, как и пятнадцать лет назад, когда Генрих увидел её впервые, на репродукции в журнале была незабываема и неизменно прекрасна. Но теперь он смог её увидеть не на картинке журнала, а воочию тут и сейчас. Его идеал женской красоты была перед ним, но это была скульптура. Итальянский мастер создал идеальную женщину из камня, мрамора. Генрих медленно оторвался от оцепенения и стал делать медленные шаги проходя то в лево, то вправо, но не отводя взгляда от стоящей фигуры скульптуры девушки стоящей перед ним во весь рост. Она словно застыла на века, но вот сейчас очнётся и спустится с пьедестала. Так казалось Генриху, молодому человеку который долго хотел увидеть в живую девушку своей мечты с тринадцати лет. Словами он не мог передать, какие эмоции и восторг переполняли его от лицезреемого. На мгновение молодому человеку показалось, что они одни в большом зале музея. И рядом не было картин, бюстов и других скульптур. Всё вокруг померкло, хотя зал был с хорошим освещением. Иногда проходили посетители через зал, где стояла скульптура девушки застывшей в мраморе под вуалью и молодой человек живой, симпатичный, с наполненным сердцем эмоций и не отводящего взгляда от своего предмета обожания. Часы летели незаметно, и выставочный день подходил к концу, но Генрих стоял и смотрел, словно каменея рядом с ней. Его не тревожило ничего вокруг, он забыл обо всём, что было до встречи с ней. Эйфория, как сладкий сон окутала его разум и всё человеческое существо. В голове Генриха зазвучали слова, сначала отдалённо, потом всё ближе и ближе. Он слышал голос девушки. Генрих вздрогнул от прикосновения, кто то нежно положил ему руку на плечо и убрал сразу же.

– Мы закрываемся молодой человек, вы меня слышите? – Проговорила молодая симпатичная работница музея, поправляя левой рукой очки, а правой прижимая к строгому пиджаку папку с документами. Генрих, обернулся обескураженный, выходя резко от оцепенения. Случайно рукою при резком повороте он выбил из рук девушки папку, и листы разлетелись в разные стороны. Они встретились взглядом, он и она. Девушка в недоумении присела и начала собирать разбросанные листы. Генрих поняв, что своей рассеянностью доставил не удобства сотруднице музея, тоже присел, желая помочь собрать эти листы. Но от быстрого порыва помочь вышел следующий конфуз, когда он приседал, то случайно столкнулся с девушкой. Искры из глаз обоих, они ударились лбами и отскочили друг от друга. Послышались стоны в один голос «Ой!» проговорили они синхронно и рассмеялись. Пока собирали листы, разговорились.

– Генрих вы странный, честное слово. – Говорила Екатерина, проходя через залы музея и провожая посетителя. – Я ещё раз приношу извинения Екатерина за предоставленные неудобства. Видит небо, засмотрелся на скульптуру и потерялся в пространстве. – Смеясь вместе с Екатериной, говорил Генрих. Было видно, что между Екатериной и Генрихом пробежала искра симпатии, они были ровесниками.

– Ну, вот мы и пришли, надеюсь, что дальше выходя из здания, вы ни с кем не столкнётесь. – С улыбкой проговорила Екатерина, прощаясь с посетителем Генрихом. Генрих остановился, смотря в глаза Екатерины. Мешкался и стеснялся, но набрался всё же сил и спросил. – Екатерина, извините, всё так быстро происходит. Мы сможем с вами, как не будь встретиться? Мне, правда неловко, за этот случай и я хотел бы вас угостить кофе, если вы не против, конечно. – Вы и правда забавный Генрих, и я с удовольствием с вами встречусь в кафе за чашкой кофе. Вы мне расскажите, как часто вы сшибаете девушек в своей жизни. – Екатерина звонко смеялась, разглядывая симпатичного парня. Они обменялись телефонами и договорились, завтра в обеденный перерыв встретится в кафе рядом с Музеем.

Ночью в музее, в зале, где стояла статуя итальянского мастера, было темно. Напротив скульптуры девушки из мрамора с вуалью висела картина, портрет мужчины, умудрённого годами, в камзоле и роскошной шляпе с перьями. Он повернул голову в сторону статуи и проговорил. – Вы должны знать, он больше к вам не придёт. Простите за мою бестактность милое дитя. – На французском языке проговорил он. Девушка из камня повернула голову в сторону портрета и ответила на итальянском языке.

– Я знаю и это для меня не секрет, мой милый сосед. Я бы всё отдала, что бы стать живой и быть рядом с ним. Это не справедливо.

Утром в музее при обходе перед открытием, в зале, где стояла каменная красавица, сотрудники увидели на полу возле статуи кусок разбитого гранита, а на груди скульптуры красавицы трещину в груди. Экспонат направили на реставрацию. Если верить слухам работников музея это происходит часто именно с этой скульптурой. Истинную причину никто объяснить не может.

«Библиотека»

Двое сидя друг против друга, листали архивные папки. Помещение напоминало храм, в котором были тысячи стеллажей с книгами. В середине помещения стояли столы с настольными лампами. Везде витал запах древесины, старой терпкой и какой то приятной чистоты. Столы и стулья, стеллажи были из дерева.

– Ты пиши-пиши, не перепутай только. – Сказал седовласый мужчина в белых одеждах коллеге.

– Конечно, пишу. Ты главное не спеши. – Ответил второй светловолосый молодой парень.

– Так, пиши. – Продолжал, седовласый мужчина. – В детстве ребёнок ничем не отличался от своих сверстников, разве что порою проявлял удивительное упорство – свойство характера, которое впоследствии и помогло ему сделать стремительно политическую карьеру. Мальчик любил рисовать, в юности даже зарабатывал небольшие деньги на написании пейзажей. Как известно, великим живописцем он не стал – не хватило таланта. Посмотри его фото, ангел небесный. – Прочитав листок, седовласый положил его в папку и положил папку справа от себя на стол.

– Записал Эрик? – Спросил он молодого светловолосого коллегу.

– Да конечно, фото приложил Михаил. Можем продолжать.– Дал ответ Эрик, молодой светловолосый парень в белых одеждах.

– Вот записывай далее. – Продолжал, открыв новую папку, взятую с левой стороны от себя с огромной стопки папок Михаил.

– В детстве любил активные игры, часто наряжался в одежды воинов и играл вместе со сверстниками под присмотром матери. Там все семейство интересные, «люди». Вот фото, добрейший мальчуган, хочу заметить Эрик. Написал? – Переспросил Михаил своего коллегу. Эрик утвердительно кивнул. Михаил встряхнул крыльями, и перья полетели в разные стороны. Взял новую папку, открыл начал читать. Эрик тоже машинально взмахнул крыльями, не обращая внимания, на перья продолжил переписывать сказанное в книгу в кожаном переплете.

– Далее Эрик, этот долго шел по правильному пути. В возрасте девяти лет был отправлен в Пномпень к родным. Несколько месяцев провёл прислужником в буддийском монастыре Ват Ботум Ваддей, там изучал кхмерский язык и основы буддизма. О как. В тридцать седьмом году три тысячи лет тому назад, поступил в католическую начальную школу, где получил основы классического образования. После её окончания в сорок втором году юноша продолжил учёбу в Колледже Нородома Сианука, и получил профессию столяра-краснодеревщика Эрик. Посмотри на фото, улыбка милого мальчика. – Так прошло, какое то время. Михаил положил последнюю папку и сказал коллеге.

– Все Эрик, это последняя три тысячи пятнадцатая папка. – Проговорил Михаил, вставая из-за стола. – Буквально мгновение Михаил, дописываю. – Торопливо дописывал Эрик и одновременно вставал со стула. Вместе вышли в проход между стеллажей с книгами и медленно, как бы поплыли два ангела к выходу из библиотеки. Широко открылись огромные ворота, как будто ждали выхода двух ангелов. Яркий свет, облака, синее небо, слепящее жёлтое око встречали двух ангелов на выходе. Они направились в свободном полете в сторону светила на небольшой дистанции друг от друга.

– Михаил, зачем ему эти данные этих людей? – Монотонно взмахивая крыльями, спросил Эрик ангела Михаила.

– Если честно, не знаю Эрик. Может быть, пришло время, и он решил их простить? Может, ищет, где допустил ошибку. Люди сами выбирают кем стать, но он создатель. Гитлер, Калигула и Пол Пот и все остальные в детстве были прекрасными детьми, ты же сам переписывал их детство в книгу. – Эрик смотрел на Михаила задумчивым взглядом. Он знал истории жизни всех этих милых детей, и знал истории жизни их уже взрослыми людьми, когда они были тиранами.

– И все же я думаю, что тут есть ошибка. Возможно, он хочет ее исправить. – С уверенностью закончил разговор Эрик.

Два ангела приближались, к небесному светилу превращаясь в невидимые облака.

«Самый лучший день»

Евгений Голубев очнулся от выстрелов автоматического оружия, они звучали очередями и одиночными выстрелами. Солдат пытался собраться с мыслями и оценить обстановку. Это были не боевые обмены шквального огня между противниками, нет. Шум пальбы разрастался вокруг, приближаясь. Рядовой Евгений Голубев левой рукой держа винтовку, а правой трогал голову. Посекло кожу на голове осколками. Евгений убрал руку с головы и посмотрел на ладонь, она была в крови. Во время штурма соседнего здания прозвучал взрыв, и Евгений на миг потерял сознание, как ему показалось на минуту, его контузило. После взрыва Евгений был без сознания, примерно десять часов, он узнает об этом позже. Шум стрельбы с добавлением человеческого ора приближался и окружал его. Солдат опёрся спиной о кирпичную стену, посечённую осколками разного калибра и почерневшую от пламени огня. Перезарядил винтовку и приготовился к бою, понимая, что плохо видит и слышит. Глаза, залитые кровью и потоп слипались и не давали чётко рассмотреть, что происходит на улице из переулка. Голова трещала от боли и не давала полноценно собраться с мыслями. Шум стрельбы и крики слились в одну протяжную, длинную ноту. Евгений, правой рукой нащупал фляжку с водой на ремне. Умело и интуитивно снял с ремня. Прижав к груди, открутил крышку с фляги. Сделал глоток, потом второй и остатки воды вылил на лицо, пытаясь промыть глаза. Шум стрельбы и крики становились всё сильнее и сильнее. Евгений окончательно пришёл в себя, он стал более чётко слышать и видеть. Выйдя из-за стены переулка на улицу, он шагал по развалинам войны, пошатываясь немного. Под ногами были осколки кирпичных стен, пустые гильзы, и рваная ветошь или одежда. Солнце при выходе из переулка ослепило Евгения, на минуту он просто ослеп и интуитивно сделал два шага назад в тень. При вспышке в глазах от солнца, он увидел полную улицу людей в военной форме. «Это, свои», чётко обозначилось в голове солдата. Все кричали и обнимались, стреляли в воздух, из всего, чего могли. Евгений сделал два шага вперед и опустил винтовку. Он осматривал происходящее вокруг него, но понять до конца не мог, что произошло. Он начал чётко слышать слова «Победа!» и «Ура!». Словами не передать, что почувствовал Евгений. Четыре долгих года войны, ад и нечеловеческие усилия. Потери близких людей. Голод, холод, смерть, стоящая за спиной, все эти четыре года. И вот Берлин, начало весны, победа над фашизмом, конец войны. Послышались звуки гармони, песни и частушки звучали вокруг. Люди, мужчины и женщины в военной форме, не обращая на звания, обнимались и целовались, смеялись и плакали. Поздравляли друг друга с победой и танцевали от счастья. Эту энергетику и радость не передать словами, казалось само небо, радовалось этому дню. Небо было синим и солнце светило ярко. Кто-то обнял Евгения, поздравил с победой и побежал дальше. Девушка счастливая и со слезами на глазах, связистка, судя по нашивкам на гимнастёрке. Евгений понимая, что еще пару шагов вперёд, и он попадёт в омут праздника и всеобщего ликования, отошёл назад. Увидев у стены обгорелого здания противопожарный ящик с песком, странно уцелевшим среди развалин домов, сел на него. Дико болела голова. Он не мог до сих пор принять эту радостную новость. Берлин, весна, победа!!! Евгений смотрел на своих товарищей, которые ликовали и радовались этому дню. Воспоминания хлынули через боль. Вспомнилось начало войны, двадцать второе июня, в тысяча девятьсот сорок первом году. Оборона Бреста. Герои, павшие в первые дни войны, его друзья однополчане. Битва за Москву героическое противостояние советского народа против натиска немецко-фашистских войск с сентября по декабрь того же года. Когда была нехватка боеприпасов и молодые русские ребята по восемнадцать лет от роду, с гранатой в руках, останавливали немецкие колонны с танками ценой своей жизни. Но не дали подойти к столице родины. Ленинградцы не дали войти в город фашистам, стояли восемьсот семьдесят два дня на смерть в прямом смысле этого слова. Умерли многие, но не покинули город и держались в обороне до прорыва кольца окружения восемнадцатого января тысяча девятьсот сорок третьего года. Курская битва, одна из самых страшных битв нашего столетия, мир вздрогнул и был адом войны с пятого июля по двадцать третье августа в тысяча девятьсот сорок третьем году. И это только то, что свято помнил и пережил сам Евгений. А ведь русский народ не только снял оковы со своих городов, но и освободил Европу от диктата и фашизма. Остановил фабрики смерти. Концентрационные лагеря, где сжигали живьём людей фашисты в печах. Уничтожены газовые камеры, где детей, женщин и стариков убивали сотнями тысяч немецкие оккупанты. А теперь он в Берлине в точке, где закончилась отечественная война. И точку эту поставил русский народ! Евгений был уверен, что такое больше не повторится и люди на веки запомнят, что такое война и фашизм в своем страшном обличии. Запомнят этот урок истории и будут передавать из поколения в поколение, что бы, не повторилось такое на планете земля!

Солдат Евгений Голубев встал после этих мыслей, поправил форму. Тяжело выдохнул, закинул на плечо винтовку, не смотря на контузию, пошёл вперёд. Шёл не спеша, к своим ликующим и радующимся братьям и сёстрам, людям, русским, советским воинам освободителям мира от фашизма. Это была весна и самый лучший день в жизни простого русского солдата, тысяча девятьсот сорок пятого года, Берлин, победа и конец отечественной войны.

«Стрелец»

Ветер мог сыграть злую шутку. Расстояние семьсот двадцать четыре метра. Праздник, везде флаги, как маяки для опытного стрелка, плюс свои установленные маячки неделю назад. День был теплый, не смотря на конец августа. В наушнике передавали по радио гороскоп для знаков Зодиака.

Два месяца назад, как всегда в почтовом ящике Олег Игоревич достал листовку. На листовке была реклама. Олег Игоревич знал, что это вести от руководства. Поднявшись на свой этаж, остановился, прислушался. На этаже не было света. Достал мобильный, включил фонарик и посветил под ноги, потом осветил всю дверь и этаж.

– Надо завтра позвонить в управляющую компанию. – Пронеслась мысль у Олега Игоревича. Вставил ключ, плавно повернул, и резко нажав ладонью, открыл дверь. Вошел в прихожую своего жилья, закрыл дверь. Поставил пакет с продуктами на тумбочку начал снимать одной рукой плащ, делал он это уверенно, и было понятно не первый раз. Далее снял, берет и очки той же рукой левой, правая была бездвижна. Снял ботинки. Умело снял свитер, проходя в комнату, сел в кресло. Согнув правую руку, посмотрел на черную перчатку, одетую на протез. Отстегнул левой рукой крепления и аккуратно снял протез, положив его на журнальный столик. Место ампутации ныло, и было чувство, что не достающая кисть руки и еще десять сантиметров ее продолжения, как будто бы есть. Фантомные боли, прошло столько лет, а он ее до сих пор чувствует. Но ее уже нет давно. Вспомнив про листовку со столика, взял книгу «Мастер и Маргарита» Булгакова и открыл тридцать пятую страницу, нашел слова, выписал их и губами прошептал наизусть выученные расшифровки.

– Двадцать четвертое августа, спортивный комплекс олимпийский, внутренний двор, примерное время с тринадцати тридцати до четырнадцати дня. Обратная связь, в Екатерининском парке и точные инструкции, правая скамейка от пруда на выходе.

– Два месяца на подготовку это праздник. – Пролетела мысль у Олега Игоревича. Сжав листовку в кулак, прошел в прихожую, взяв пакет с продуктами, прошел на кухню…

Олег Игоревич простой человек, простой обычный Москвич пятидесяти трех лет. Был давно на пенсии и вел спокойный размеренный образ жизни. С семьей не сложилось, был женат, развелся, детей не было. Сам был детдомовский, родни своей соответственно не знал. Ну, это была одна сторона его жизни, где он был стареющим инвалидом. В этом районе Москвы он жил уже пятнадцать лет. Во дворе его знали, как тихого и мирного человека с плохим здоровьем. Летом выезжал на месяц в Краснодарский край по ранению и часто пропадал в больницах. Весной и осенью кормил уток в Екатерининском парке. Зимой его редко было видно. В целом обычный россиянин, холостяк в возрасте. Прогуливаясь в парке, Олег Игоревич напоминал пенсионера, берет, серый плащ, шарф и темные очки, на руках перчатки. Проходя мимо пруда, в конце парка присел на скамейку, облокотился. Снял очки, положив их в карман плаща, огляделся, делая вид, что наслаждается утренним свежим воздухом. В это время почти нет никого, пара молодых девушек, заканчивали пробежку, а утки еще мирно спали. Олег Игоревич положил левую руку на скамейку и нащупал металлический болт. Убедившись, что за ним ни кто, не наблюдает, и нет по близости людей, аккуратно вытащил болт и положил его в карман. Посидев еще пятнадцать минут встал и отправился к выходу парка. Выйдя из трамвая, прошел в арку и зашел в подъезд своего дома. Поднимаясь, заметил, что коммунальщики так и не сделали освещение на его этаже. На этаже было темно, как всегда достал мобильный телефон и включил фонарик. Это профессиональное, ждать всегда подвоха. Осветил себе путь, прошелся лучом по двери и этажу. Открыл дверь и прошел в коридор. Все как всегда, все одной рукой, снял вещи, разулся, прошел в комнату и сел в кресло, снял протез с правой руки. Левой рукой ногтем открыл шляпку металлического болта, перевернул и из него выпал микро носитель информации, флэшка. Открыл в ноутбуке разъем для микро чипа и вставил обратно в ноутбук. Появился на экране носитель, мышью открыл папку, прописал пароль. Открылись файлы с фотографиями плохого качества, клиент был сфотографирован с дальней позиции, очки, лысоват. Так же были пояснения по месту и выходу из машин. Охранник откроет дверь, и клиент выйдет, второй закроет дверь, третий закроет вид на пару секунд, далее пройдут под переход, тоже будет секунды три не больше. Инструкции по инструменту для работы. В это раз выбирать позицию не надо и винтовка будет уже на месте спрятана, так как проверять будут все за неделю. Это насторожило Олега Игоревича. Перечитав инструктаж дважды, запомнил неразборчивое фото и точные данные по отступлению с позиции. На экране появилась ошибка, файл стер себя сам. Олег Игоревич достал микро флэшку и вставил обратно в болт, закрыв шляпкой. Вышел на балкон и постоял немного. Снизу стояли открытые баки с мусором. Прицелился и отпустил болт.

Ветер мог сыграть злую шутку. Расстояние семьсот двадцать четыре метра. Праздник, везде флаги, как маяки для опытного стрелка, плюс свои установленные маячки неделю назад. День был теплый, не смотря на конец августа. В наушнике передавали по радио гороскоп для знаков Зодиака.

– Сегодня у стрельцов не обычный день, стоит довериться интуиции и отойти от правил. Это поможет вам избежать фатальных ошибок. Так же есть вероятность встретить давнего друга…

Далее Олег Игоревич перевел свое внимание и слух на машину, которую он вел в прицеле винтовки. Позицию он сменил, слишком открыто для коллег из специальных служб. Справа, кирпичный выступ, вентиляционная шахта, закрывающая его, а слева пустота, до ближайшего высотного здания два с половиной километра. Протез правой руки был и подставкой и крепким фиксатором для винтовки, палец левой руки нежно коснулся курка…

Открылась дверь, первый охранник, как в инструкции вышел из машины черного цвета и открыл заднюю дверь. Медленно, не спеша из салона автомобиля, появился человек в темном костюме, поправил очки…

Олег Игоревич замер, он четко видел лицо человека, которого вел в прицеле…

– Не может быть. – Пронеслось в голове. Мутными и быстрыми воспоминаниями пролетел тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год. Дрезден. Провал операции, его обнаружили и открыли огонь. Спускаясь на первом этаже, его пытались задержать два полицейских, небольшая потасовка. После серии ударов, нападавшие упали, но один выстрелил в руку, когда падал, нелепость. Еще пару шагов, нестерпимая боль, левой рукой он сжимал крепко, то место где не было кисти. Согнул правую руку в локте, это остановило кровь. Еще пару шагов и он сможет уйти. Голова гудела, обернулся и увидел остатки кисти, шатаясь, нагнулся и положил раздробленные кости кисти в карман. Понимание того, что он не сможет уйти натолкнули на мысль о личной ликвидации. – Вставай, быстро!!! – Кто-то подхватил его сзади и почти вытащил на улицу, свежий воздух вечернего города как нашатырь привел в чувства Олега Игоревича. Владимир уложил в салон автомобиля раненого агента, сел за руль и увез с места операции на конспиративную квартиру раненого Олег Игоревича…

Спустя два месяца, проваленной операции, военно-грузовым бортом Владимир отправлял Олега Игоревича домой в СССР.

– Ну, я же говорил, прорвемся «Орион», скоро будешь дома. – Обнял коллегу Владимир дружески.

– Я не забуду этого Володя, спасибо. – Ответил, прижавшись и хлопая по спине Владимира левой рукой, Олег Игоревич. – Даст бог, еще свидимся Орион, работа у нас такая… – Владимир знал Олега Игоревича под именем «Орион». Олег Игоревич зашел на борт самолета, в грузовой отсек. Больше Владимира он не видел, все правильно сказал Владимир, работа такая.

– Не может быть. – Пронеслось в голове. Мутными и быстрыми воспоминаниями. В прицеле он увидел Владимира, коллегу, друга, того кто спас ему в свое время жизнь. В это время второй охранник закрыл дверь авто. Третий охранник закрыл тело Владимира на секунды. Все по инструкции. Олег Игоревич выдохнул и понял, что этого он делать не будет, он не верил, что Владимир мог перейти дорогу своей стране и быть в числе ренегатов обнаруженных специальными службами. Он знал, что Владимир патриот и офицер еще советской армии. Такого, не купишь и не сломаешь. Надо аккуратно уходить, решение было принято. И только он хотел встать, как у него пролетела пулей мысль, и вырвалось из уст шёпотом. – Возможен второй номер, дубль, стрелок на контроле. – Вновь прицелившись, не дал группе ведомых людей отойти с поля зрения и выдохнув, сделал выстрел. После выстрела Олега Игоревича, началась паника. Крики, вопли и еще два выстрела прозвучали. Один точно от охраны, второй от дублера. Олег Игоревич аккуратно отполз к люку на крыше под навесом, оставив винтовку на месте. Открыл люк и аккуратно стал спускаться по лестнице на этаж. С холодным расчетом и спокойствием внешне он пролет за пролетом спускался, но внутри его кипели и не давали покоя противоречивые мысли. Криминальные авторитеты, контрабандисты, предатели родины более трех десятков людей и Владимир. Не укладывалось у него в голове. Второй этаж, квартира арендованная месяц назад. Открыл дверь, зашел в квартиру и тут же закрыл дверь, аккуратно стараясь не шуметь. Одел, плащ и берет, с обуви снял бахилы и выбросил в унитаз в туалете, смыл. Одевая очки, подошел к окну, приоткрыл, огляделся. Все как всегда, шум и гам. Махнув в окно, схватился за пожарную лестницу, спокойно спустился на тротуар. Поправил очки и неспешной походкой отправился прочь от шума сигналов специальной техники и оцепления…

На площади в кафе сидел мужчина за столиком. Минск красивый город. В кафе висел большой монитор, время половина пятого вечера, время, когда у персонала кафе есть перевести дух, обычно тут людно. На экране шли новости. Мужчина за столиком попросил бармена сделать по громче звук. Бармен спокойно и вежливо прибавил звук и тоже смотрел новости, протирая коньячный бокал.

– А теперь сводка новостей из братской нам страны России. Две недели назад был предотвращено покушение на политика Владимира Владимировича… – Экран моргнул и фамилию политика, ни посетитель, ни бармен не услышали. Новости продолжились. – Следственный комитет страны прокомментировали этот инцидент, как хорошо спланированную операцию. Исполнитель, успел сделать два выстрела, первый пришелся на авто, второй ранил охранника политика. Ведется следствие, основная рабочая версия это активная политическая деятельность. Напомним, что ранее политик не однократно выступал с реформаторскими взглядами и имеет готовность искоренить коррупцию в стране, так же, как и преступность. Далее о погоде на первом Белорусском…

Посетитель встал, поправил пальто, надел левой рукой берет. Поправил очки. Расчет оставил на столе за кофе. Пожелал удачного дня бармену и вышел на площадь. Медленно, не спеша пошел по улочке ведущей его к квартире. Олег Игоревич был рад, что не допустил ошибки и спас друга. Пришлось многим пожертвовать, покинуть страну, нарушить приказ. Но в свое время Владимир тоже нарушил приказ, узнав об утечке проходившей операции. Именно он приехал и вытащил из облавы и спас жизнь. Прекрасная осенняя погода. Он прошел уже три квартала с этими мыслями. В наушнике передавали по радио гороскоп для знаков Зодиака. – Стрельцы, у вас сегодня замечательный день, но не расслабляйтесь, от этого может зависеть ваше будущее!!! С вами была Елена К…

Олег Игоревич выключил радио и продолжил думать, мечтать.

– Как только все уляжется, обязательно вернусь на родину. Поеду в Краснодар, белочки гуляют по городу, как кошки, тепло. – Шёпотом с улыбкой проговаривал Олег Игоревич. Открыл дверь подъезда и медленно стал подниматься к себе на третий этаж. Как всегда, на его этаже не было освещения. Улыбнувшись, проговорил. – У России и Белоруссии одни и те же проблемы…

Поднялся на свою лестничную площадку, достал мобильный и включил фонарик. Как всегда осветил площадку, двери соседей и навел луч фонаря на свои ноги. Тонкой нитью с тенью отсвечивала металлическая струна. На перилах снизу была скотчем закреплена осколочная граната. Кольцо в натяжке. Один шаг и будет взрыв. Олег Игоревич вспотел, но спокойно сделал шаг назад, потом второй. Уже успокоившись, повернулся и аккуратно спустился на первый этаж и вышел из дома с черного входа. Выйдя на улицу, осмотрелся, тихо.

– Да… не получится, видимо вернутся в Россию.

– Достал мобильный, выкинул его в мусорную урну, и вышел дворами, сливаясь с толпой прохожих…