Текст книги "История казачества"

ЛИТЕРАТУРА

1. Воскресенская летопись.

2. Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку.

3. Новгородская летопись.

4. Слово о Куликовской битве. Сафония Рязанца.

5. В. А. Рязановский. Обзор русской культуры.

6. Бартольд. Монголы.

7. Бартольд. История изучения Востока, Европы и России.

8. Шашид Аден. История монголов.

9. Правдин. Чингисхан.

10. Хара-Даван. История Чингисхана.

11. Н. М. Карамзин. История государства Российского. Петербург.

12. С. М. Соловьев. История России.

13. Забелин. История русской страны.

14. П. Иловайский. О начале русской истории.

15. Проф. Ключевский. Курс русской истории.

16. Ак. Платонов. История России и специальные исследования.

17. Костомаров. История России.

18. Татищев. Предвозвещение истории общественной собственной культуры.

19. Щербатов. История России от древних времен.

20. Нечволодов. Сказание о русской земле.

21. Вернадский. Очерки по истории Евразии.

22. Жан Плано Карпини. Путешествие в Татарию.

23. Марко Поло. Путешествие в Монголию.

24. Водовозов. Борьба с татарами и Литвой.

25. Харжакай. Историческая судьба крымских татар.

26. Голубинский. История русской Церкви.

27. Еварницкий. История Запорожского казачества.

28. Быкадоров. История казаков. Прага, 1936.

29. Быкадоров. Донское войско в борьбе за выходы к морю. Прага.

30. Расовский. Происхождение половцев.

31. Записки Тамерлана.

32. Голубовский. История половцев, торков, берендеев и печенегов до нашествия монгол.

33. Голубовский. История русских степей.

34. Чтение Императорского Общества. Русь домонгольская и послемонгольская.

35. Клепинин. Александр Невский.

36. Владимирцев. Чингисхан.

37. Писаревский. Летописец.

38. Сокращенный летописник.

39. Летописные своды XV века.

40. Берка Кеппен. Книга о Чингисхане. Россия и Азия.

41. Березин. Ханские ярлыки.

42. Смирнов. О князях мещерских.

43. Иванин. О военном искусстве монгол.

44. Марголин. О начале стрелецкого войска.

Со времен царствования Иоанна Грозного до царствования Петра I

ВСТУПЛЕНИЕ

К концу княжения Василия Иоанновича III положение казачьих войск окончательно определилось. Значительная часть их влилась в состав московских владений, наполнила города категорией «бездомного люда», послужившей кадрами для формирования постоянных войск московских князей различного назначения: войска княжеской охраны, части служилых городовых казаков и части, вооруженные огнестрельным оружием, получившие вначале название «пищальников», а затем – стрелецких полков. В составе московских вооруженных сил казаки сохраняли основы казачьей внутренней организации. Ближайшие их начальники ставились самими казаками, за исключением полковых и более высоких командных лиц, под названием «голов», назначавшихся великими князьями. Казачьи формирования пищальников и городовых служилых казаков с частями боярских детей и дворян составили первые постоянные войска московских князей. Условия несения службы казачьих частей и боярских детей были совершенно одинаковы. Они награждались землями, получали жалованье и имели некоторые льготы в продаже изделий кустарного производства и др. На таких же условиях формировались и части дворян, но земельные наделы они получали меньше. Служба в этих частях была наследственной, войска приносили присягу на службу великого князя. Они находились на содержании великого князя и селились в окрестностях Москвы или других городов, на содержание которых они ставились.

Казачьи войска донских, гребенских и яицких казаков, живших вне пределов московских владений, были на положении совершенно независимом от Москвы. Отношения этих казачьих частей с Москвой определялись общими целями, общей обстановкой и договорами. Во время княжения Василия III отношения казаков с Москвой начинали только налаживаться и ограничивались со стороны казаков донесениями об угрожающей опасности нападения со стороны Крыма и азиатских орд, а также сопровождением послов Москвы в Крым и обратно из Крыма в Москву.

Границы донских казаков с московскими владениями остались те же, которые были указаны Саро-Подонской епархией, митрополитами Феогностом и Алексеем в XIV столетии и проходили по рекам Хопер и Ворона. Между границами московских владений и землями донских казаков лежали большие пространства пустынных земель, и связь поддерживалась только дозорами городовых казаков, спускавшимися до пределов донских казаков. На юге границы низовых казаков граничили с Крымским ханством и кочевьем Малой ногайской орды. Расположенные в непосредственной близости к землям азиатских орд казаки были поставлены в условия постоянного военного напряжения, и от них требовалось постоянное наблюдение за Казанью, Астраханью и Крымом. Верховые казаки должны были вести наблюдение за казанской ордой и Астраханью и ногайской ордой Заволжья. В значительно большем напряжении находилась часть низовых казаков. Ближайшей угрозой для них было Крымское ханство и Малая ногайская орда, кочевавшая между устьями Дона и Кубани.

Борьба между кочевым и оседлым миром еще не была окончена, и последний находился все время под угрозой нападения со стороны азиатских орд. Крымское ханство было еще настолько сильно, что Москва и Литва были бессильны защищать от их нападений границы своих владений. Орды крымских ханов нередко вторгались глубоко в пределы своих соседей, доходили до Москвы, и московские вооруженные силы были бессильны отразить их нашествие. Казаки в борьбе с крымцами и другими кочевниками предоставлены были самим себе. Они должны были выдерживать борьбу против своих воинственных соседей, рассчитывая исключительно на собственные силы. Для этой напряженной борьбы казаки должны были располагать не только хорошо подготовленными вооруженными силами, но и количеством. Городки низовых и даже верховых казаков часто подвергались нападениям конных орд в десятки тысяч, которые казаками отражались, и городки их никогда не занимались противником. Разрозненные в своем расселении, донские казаки оказались в военном отношении настолько сильными, что могли вести успешную войну против врага, от нападений которого Литва, Польша и Москва были бессильны защищать границы своих владений. Это были сильные и хорошо организованные казачьи войска.

Казаки, оказавшись в условиях независимого положения от монгольских ханов и Москвы, представляли хорошо вооруженные силы, по количеству достаточные для защиты своих земель, своего имущества и своих городков. Верховые казаки, очистив земли в начале княжения Василия III от устья Хопра до Волги, прочно занимали их и не позволяли кочевникам-ногайцам появляться в этих пределах. А низовые казаки также успешно отражали нападения татарских орд, стремившихся очистить низовья Дона от их поселений.

Среди донских казаков была сильная прослойка населения татарского происхождения. Во время княжения Василия III среди их атаманов были известны многие с монголо-татарскими именами. По сведениям историка С. Соловьева, число атаманов с татарскими именами в большем количестве было среди верховых казаков. Прослойка татарского населения среди казаков была остатком правящего татарского слоя, сохранившегося со времени их господства. Со времени распада Золотой Орды и перехода казаков в положение независимого быта монголы теряли свое значение, растворялись среди казаков и сливались с ними. Ко времени начала царствования Иоанна Васильевича во главе донских казаков, как верховых, так и низовых, становятся известными атаманы исключительно с русскими именами, как, например: Федоров, Заболотский, Янов, Черкашин, Ермак Тимофеевич и другие.

Расселение донских казаков по условиям того времени ограничивалось районами, наиболее пригодными для защиты против постоянной угрозы нападений от окружавших их азиатских орд. Население располагалось в укрепленных городках, обнесенных валами, с расставленными пушками, и представлявшими укрепленный лагерь.

С начала XVI века были известны городки верховых казаков, расположенные по Иловле, Медведице и Хопру, существовавшие бесспорно еще со времени Батыя и не прекращавшие свое существование в течение всего времени господства Золотой Орды. Низовое казачество сосредоточилось в районе слияния Северского Донца и Дона, имея несколько городков, центром среди которых были Нижние Раздоры на Дону. Значительная часть донских казаков располагалась на среднем течении Северского Донца, в числе городков которых были известны Гундоры, Лугань, Митякин и др. Часть этих казаков состояла из остатков служащих обширной сети ямщицких линий распавшейся Золотой Орды, располагавшихся на главной линии, шедшей из центра ее, Сарая, в западном направлении и обратно. Казачьи городки, известные с XVI века, были многочисленными и продолжали увеличиваться. В 1549 году ногайский мурза жаловался московскому князю, что донские казаки, подвластные Москве, в трех-четырех местах построили новые городки, грабят его людей, а многих убивают. Городки эти построены были бесспорно на пути, служившем одним из трактов для набегов татар, превратившимся теперь в поселение казаков, закрывшее свободное движение.

Москва, Литва и Польша, будучи бессильными защищать границы своих владений от нападений крымцев и других кочевников, старались обеспечить безопасность договорами с Турцией и ежегодной уплатой дани крымским ханам. Казаки служили их авангардом в борьбе с общими врагами, но не встречали не только их поддержки, а часто встречали противодействие и получали строгие требования жить в мирных отношениях с ними и не нападать на Крым и владения Турции. Каждая страна старалась использовать казаков в своих целях, не считаясь с местными условиями казаков. Вмешательство во внутренние дела казаков приводили к тяжелым раздорам и резкому противодействию этим требованиям. Нередко со стороны турецких султанов предъявлялись требования к крымским ханам, чтобы они не делали набегов на земли московского царя, на что следовали ответы ханов: «Если перестану делать набеги на валахов, Польшу, Литву и московские владения, то чем же будут жить мои люди?» Война с отжившим миром кочевников была неизбежной. Гребенские казаки вели войны против ногайцев и черкесов, яицкие – против ногайцев и киргизов, нападали на Сарайчик, превратившийся в центр Большой ногайской орды после распада Золотой Орды. Войны казаками против азиатского мира велись повсюду.

Одной из прочных связей донских казаков, как гребенских, так и яицких, с Московским княжеством была церковная. Казаки в церковной иерархии входили в состав епархии епископа, переселившегося из центра Золотой Орды, Сарая, в московские пределы и находившегося под властью митрополита Всея Руси. От епископа, получившего название Крутицкого, казаки получали церковные книги, утварь, а иногда и назначаемое им духовенство. Зависимое положение в церковном отношении не ограничивалось только церковными вопросами и распространялось на связи военные, материальные и общекультурные. На протяжении следующих веков казаки находились в постоянной переписке с Москвой, и эволюция русского языка московских и донских писцов шла совершенно одинаково. Материальный вопрос в виде жалованья хлебом, сукнами и деньгами также был в сношениях казаков и Москвы одним из важных предлогов, как и вопрос военного снабжения и вооружения. Эта связь невольно ставила донских казаков в зависимость от Москвы, и в представлении Крыма и Турции они почитались за подданных московских царей, а днепровские – за подданных польско-литовских королей. Ответственность за деятельность казаков относили на ответственность Москвы, Литвы и Польши, на что получали ответ из Москвы и польско-литовских королей, кто казаки им не подвластны и действуют от них независимо. Этот дипломатический язык показывал на бессилие Москвы и польско-литовского королевства в борьбе против Крыма и Турции, боязнь нападения на их владения и, как следствие, на нарушение мирных отношений казаками. Казаки, несмотря на отсутствие военной помощи со стороны Москвы, Литвы и Польши, и даже их противодействия, имели достаточно сил и средств для отражения нападений алчных до грабежей и легкой наживы своих соседей, остатков отжившего кочевого мира. Считая лучшей обороной наступление, казаки предпочитали наступательные действия и нападали не только на Крым и ближайшие турецкие владения, но нередко на утлых суднах-душегубках переплывали Черное море и нападали на турецкие владения южного побережья, доходя до Константинополя. Походы в Турцию совершались отрядами донских и днепровских казаков самостоятельно или же соединенными силами. История казаков XVI и XVII веков показывает, что войска их не похожи были по своим военным качествам, по количеству и организации на группы беглых людей московских княжеств, превратившихся в воинственные казачьи войска с налаженным бытовым укладом, с населенными городками, хорошо оборудованными для обороны и хорошо налаженным внутренним управлением.

Всесторонняя слабость и бессилие русского народа XVI века не может объясняться разбросанностью его в лесной болотистой глуши, неспособностью к общественной организации, а его тяжелым прошлым, в котором он находился триста лет, утеряв возможность нормального развития, и теперь принимался за восстановление и заполнял потерянное прошлое. Казаки составляли часть его в прошлом, и так же, как и весь русский народ, в течение трехсот лет находились под иноземной властью и с начала XVI века начинали устраивать свою жизнь по собственному разуму, но на опыте, приобретенном ими в условиях прошлого быта и установившихся обычаев.

ГРАНИЦЫ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА И ОБЩЕЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ пОЛОЖЕНИЕ К НАЧАЛУ ЦАРСТВОВАНИЯ ИОАННА ГРОЗНОГО (1547 год)

Границы Московского государства к концу первой половины XVI века на Западе соприкасались с границами Литвы и Польши. Побережье Прибалтики составляли земли Эстонии и Курляндии, находившиеся под властью рыцарей Ливонского ордена. Ливонский орден после падения ордена Тевтонских рыцарей также доживал свой век, и между его соседями велась борьба за наследство. Польша и Литва считали себя преемниками устья Западной Двины, но Дания и Швеция тоже имели претензии на Балтийское побережье, и владение портами Нарвы, Ревеля и Риги составляли их мечту. Границами с Ливонским орденом были земли Новгорода, входившие в состав московских владений. Этнографически Литовское королевство состояло на три четверти из русского населения и земель, отторгнутых умелой политикой королей во время господства монгол. Нижнее течение Днепра от устья Десны по обе стороны также составляли владения Литвы, доходившие до Перекопа.

Балканский полуостров, Богемия, Валахия и Крым составляли владения Турции, представлявшей в военном отношении сильную страну и служившей сильной угрозой наследникам бывшей Священной Римской империи, австрийских императоров, династии Габсбургов, Польше, Литве и Московскому государству. Азиатские народы Крыма, Астрахани, Казани и ногайских орд находились под покровительством султана, являвшегося главой ислама. Между Москвой, Литвой, Польшей и Турцией велись дипломатические сношения, и отношения определялись мирными договорами. Но договоры мирных отношений часто нарушались военными действиями, и каждая страна не оставляла претензий на захват земель соседа. Литва не покидала надежд на дальнейший захват русских земель. Польша, кроме захвата земель, имела целью распространение католичества на все славянские народы Востока. Турция не оставляла претензий на владение Казанью и Астраханью и считала их своими подданными, как Крым и ногайские орды. Москва была окружена со всех сторон враждебными соседями. На Западе ее союзницей со времени Василия III была династия Габсбургов.

Положение Литовского королевства, после установившейся в Польше династии Ягеллонов, быстро шло по пути слияния с Польшей. Литва имела свою королевскую династию, из которой вышла и династия Ягеллонов, но она оказалась под сильным влиянием польской культуры. Католическая церковь в Литве была признана господствующей, сильное влияние ее сказывалось и в административном устройстве, и частной жизни народа. Но внутреннее положение Польши шло к тяжелому расстройству. К началу XVI столетия в Польше приобрел сильное влияние на государственный строй и внутренний быт страны дворянский класс, объединившийся под общим названием «шляхта».

Аристократия и шляхта захватили в Польше политическое и экономическое господство. Они захватили земли, превратив народ в своих холопов, суд над которыми также принадлежал им. Торговля также оказалась в руках дворянства. Власть короля и его преемственность оказались в полной зависимости от решения народного представительства, или Сейма. Власть короля была превращена в фикцию, лишенную всякого влияния на быт народа. Шляхта вела борьбу и против влияния католичества, что ставило последнее в необходимость оказывать поддержку королям и стремлению ослабить влияние шляхты и при содействии королей продолжать укреплять католичество. Под влиянием шляхты внутренний порядок Польши приходил в полный упадок. На сеймах решение зависело от одного члена, крикнувшего «не позволям», и решение общего собрания отменялось. Ко времени начала царствования Иоанна Грозного Польша шла к полному упадку и внутреннему расстройству. Наряду с политическим расстройством под влиянием католицизма в Польше развивался религиозный фанатизм и нетерпимость к народу восточно-византийской церковной обрядности, то есть к схизматикам русского населения. Население, принадлежавшее к восточно-церковной обрядности, лишалось общественных прав и не имело права на занятие государственной службы. Восточная церковь не только лишалась государственной поддержки, но и признания ею прав церковной организации. Вся аристократия и народ восточного исповедания ставились в положение полного бесправия и в положение – принимать католичество или искать выход в вооруженной борьбе, возможной при условии поддержки Москвы. Литва, принявшая католичество, прочно связывалась с Польшей и превращалась тоже в непримиримого врага Московии.

Крым для Турции представлял прочную военную базу на северном Черноморском побережье против Москвы и Польско-литовского королевства. Авангардом против этих стран для Турции было Крымское ханство, по своему внутреннему устройству и психологии народа вполне отвечавшее военным целям Турции. Особенностью Крымского ханства было то, что население его, замкнутое на Таврическом полуострове, лишено было возможности заниматься в больших размерах скотоводством и совершенно не имело навыка к земледельческому труду. Власть находилась в руках ханов, для которых военная добыча, приобретаемая путем набегов на мирное население соседей, составляла главное средство существования. Татары, стиснутые на Таврическом полуострове, по определению проф. Ключевского, представляли «разбойное гнездо», готовое в каждый момент отправить до 30 тысяч всадников в военный набег. Военная добыча составляла главное средство существования всего народа. От устья Дуная до Кубани кочевала Малая ногайская орда, средством существования которой тоже являлась в значительной степени военная добыча. Она была отрезана от московских владений землями донских казаков и самостоятельные набеги совершать не могла, конница ее присоединялась к крымским отрядам и принимала участие в набегах на московские и польско-литовские владения. Во всех столкновениях крымцев с казаками ногайцы были на стороне первых. Астраханское ханство расположено было в устье Волги и с древних времен служило крупным торговым центром между Востоком, Поволжьем и московскими владениями. Между ханами велись междоусобицы за ханский стол, и многие из них нередко обращались за помощью Москвы или Крыма. Но условия торгового центра ставили их в необходимость поддерживать мирные отношения с соседями, и по свойству внутреннего быта население его было оседлым. С Москвой поддерживались торговые договоры, что не мешало ханам в переписке с московскими князьями требовать от них дань, которую их предки платили ханам Золотой Орды. Большая ногайская орда, кочевавшая по левому берегу нижнего течения Волги, от астраханских ханов была независима. С московскими князьями поддерживались торговые договоры, но время от времени ногайцы появлялись на границах московских владений со стадами скота, а на обратном пути грабили и уводили в плен население.

Казанское ханство представляло то же, что и Крымское. Ханы были ставленниками или Москвы, или Крыма. Главное население его – поволжские народы татар и черемисов, большинство их принадлежало к кочевникам. Главными доходами ханов была военная добыча. По сведениям современников летописцев, московские земли со стороны Казани не только подвергались нападениям, но татары вообще не выходили из их пределов, грабя и насилуя население. Московская Русь первой половины XVI века, только сорок лет как освободившаяся окончательно от зависимости иноземной власти, тяготевшей над ней триста лет, поставлена была перед решением тяжелой задачи: организации внутреннего порядка под твердой властью великого князя, способного подчинить своей власти разрозненные части страны и направить их к одной цели: решительной борьбе с распадающимся азиатским миром.