Текст книги "Сияние Каменного Сердца. Чёрный Архангел"

Глава 35 «Чёрный Архангел, или один Человек?»

Сначала все было нормально, меня словно тянуло в каком-то энергетическом коридоре, а потом коридор оборвался, меня дернуло в сторону…

Белый шум, звон в ушах, словно я нахожусь в кастрюле, по которой бьют десятками железных трубок. Тошнота, головокружение, отсутствие понимания всего происходящего, а сверху, как вишенка на торте, полная дезориентация в пространстве – всё, что сопровождало меня на протяжении нескольких минут после рывка. После этих нескольких минут, которые показались мне вечностью, меня, наконец, выбросило. Нет, не так, меня нахуй вышвырнуло, как бухого пацана из автобуса, который не заплатил за проезд и еще понты колотил.

Я упал на траву, чувствовалась дикая слабость. Перевернулся на спину, небо… чистое небо, давно такого не видел. А почему? Да по качану. С момента прихода Белиала небо у нас испортилось, стало серым, почти бесцветным, как будто тучи налетели.

Значит, я по адресу, и путешествие прошло успешно. Но разве же должно быть так, чтобы так швыряло? Мне это показалось почему-то странным. Еще более странным показался гомон ребятни неподалеку.

Я полежал несколько минут, вроде все пришло в норму. То, что камень дал немного сил, это была правда. И вот, я смотрел в небо, и проводил взглядом самолет, идущий на посадку. Ну, это дело обычное.

Стоп… самолет!? Какой еще нахуй самолет?

В груди ухнуло, я тут же подорвался, осмотрелся… е-ба-ать. Я же в детском лагере, что это за херня? Что там Дантиэль загадал этому Алтарю душ? Я, может, вообще ни в какое прошлое… нет, все-таки в прошлом, синее небо тому доказательство.

Ну, это же не значит, что гребаный Гефест вымахал за несколько лет? Может, он неподалеку? Ладно, можно рассуждать сколько угодно, надо вставать и делать дело. Вешалка сама себя в шкаф не запихает.

Поднимаюсь на ноги, осматриваюсь, неподалеку ребятня от десяти лет и старше, видимо, кому-то готовит темную, судя по тому, как они окружают кого-то. Неужто Гефеста?

Собираюсь с мыслями, иду в их сторону. И в этот момент из толпы вырывается девчонка и бежит со всех ног в сторону. Толпа из семи засранцев сразу бежит за ней, но она шустро перепорхнула через забор, экая птичка. А вот этим шакалёнкам уже не суждено за ней погнаться, потому что я встал у них на пути. Четыре пацана и три девки, одна из них с фонарем под глазом и разбитой губой.

– Стоять на месте, че от девки надо? – спросил я.

Мелочь начала сразу виновато озираться по сторонам, побитая девка гневным взглядом провожала беглянку.

– Пусть за драку ответит, – обиженно буркнула побитая.

– Не похоже, что тебя семеро пинали, – сказал я.

Народ замялся. Я подошел ближе, склонился.

– Она тебя одна так? Да? – на этот вопрос девочка насупилась, но кивнула, – она молодец, а вот вы – крысы.

С крысами я уже знаком, за версту чую хвостатых гаденышей. На меня уставилось семь пар удивленных глазенок.

– Да-да, крысы, самые обычные, – хмыкнул я, выпрямившись, – вместо того, чтобы ей стрелу забить, ты своих созвала крысенышей, и на одну девку. Стыдно должно быть… племянницу мою обижать.

Что я несу, блять? Ну, ладно, раз уж породнились, надо отчитать этих по полной. Они еще больше удивились, некоторые опустили виноватые взгляды.

– Я ее навестить пришел, а ее тут уже отметелить хотят. В общем так, слушайте и запоминайте. Один на один, девчонкам с ней разрулить можно, это другой вопрос. Но если я узнаю, что вы вот это повторить решили, а тем более с пацанами, разговаривать буду уже по-другому. Поняли? – на вопросе я повысил голос, головешки быстро закивали, – а теперь пошли отсюда. Время детское, спать уже пора.

Развернувшись, мелкие, отчитанные и обиженные потопали обратно к лагерю. А я, так уж и быть пойду, гляну на племяшку.

Перелез через забор, ох-х, не в моем возрасте такие кульбиты исполнять, так и спину прихватить может. Дальше был сплошной лес, ну и куда ты убежала? Прогулялся недолго, нарвался на заброшенную сторожку. Девчонка сидела на крыльце, опустив голову, а ручками общипывала ветку от листьев. За ее русыми волосами не было видно лица.

Я сделал шаг, под ногами хрустнула трава, она резко посмотрела в мою сторону, округлив испуганные глазенки.

– Тихо-тихо, я тебе ничего не сделаю, – я протянул руку в ее сторону, – все в порядке? Просто… я шугнул и развернул обратно этих семерых, больше лезть к тебе не будут.

– Ты не из вожатых. Откуда будешь? – она исподлобья покосилась на меня, но явно показывала, что будет сохранять дистанцию.

Вот как, как будто услышал «Эй, холоп, ты чьих будешь?»

– А с чего это ты решила, что не из вожатых? На подмене я пока, тут у вас окопаюсь, – ответил я, сделав пару шагов. Девчонка опасливо посмотрела на меня, я смягчил тон, чуть улыбнулся, – ты не бойся меня, я ведь не такой страшный?

– С учетом, что на тебе висят куски травы, – девчонка усмехнулась, откинув палочку в сторону, – все-таки немного страшный. Споткнулся что ли?

– Да, так бывает, – я пожал плечами, и смело подошел к крыльцу, – можно?

Она подумала несколько секунд, подвинулась, и я привалился рядом на крыльцо.

Когда она глянула на меня и посмотрела вперед, от ее волос пахнуло… чем-то, знакомым, что ли?

– Андрей я, а тебя как звать? – я протянул ей раскрытую ладонь.

– Аня, – задумалась она и все-таки протянула мне руку в ответ, – ничего, что на ты?

Она повернула голову и посмотрела мне в глаза, снова пахнуло нотками этого шампуня от ее волос, и я…

Бля-я-я-я…

Я узнал ее. Чуть сжал ее ладошку, эти пальчики… это же Анюта! Моя Аня, но… немного маленькая.

Сдерживая эмоции, я кивнул и ухмыльнулся, с трудом разжав свою ладонь, и повернулся, посмотрев впереди себя. Етижи-пассатижи, Аня! Мелкая совсем.

Да чтоб мне мозги Ионкой вышибло, куда меня забросило!? Всего-то на десяток лет назад? Что это за блядство, мне сказали, что надо убить маленького ГЕФЕСТА! Почему тут маленькая АНЯ!?

– Лять… у тебя зеленка в кабинете есть? Коленки разбила, – она нескромно выругалась, а я посмотрел на нее, и от чего-то улыбнулся.

Анька… эх, совсем юная, но уже с характером. Я невольно залип, смотря на нее. Эх, где же наша юность? Раньше было все так беззаботно, так… по-простому.

– Чего пялишься? – фыркнула Анька.

Я встряхнул головой, отведя взгляд.

– Ничего, задумался просто, чего сразу пялюсь? Пойдем, горе ты мое, есть все в кабинете.

Я встал, протянув ей руку.

– Не-а. Я туда не вернусь, лучше с такими коленками похожу, – насупилась она, – если надо, можешь родителям звонить, мне все равно. Пусть хоть сейчас забирают, но я в этот притон не вернусь.

Это что еще за новости? Не пойдет она.

– Что за сцены ты тут устраиваешь? Кто тебя сейчас заберет? Собираешься у этой халупы торчать? – спросил я, смотря на Аню.

– До утра тут пробуду, а по рассвету в город утопаю. Мне не привыкать, – она посмотрела на меня исподлобья, – будешь настаивать, я и на тебя настучу, не волнуйся.

П-ф-ф-ф-ф, вот ж мелкая…

– Ладно, – выдохнул я, – сейчас все принесу.

Я развернулся и пошел в сторону лагеря, удерживая пар, который вот-вот повалил бы из ушей.

Заглянул в кабинет вожатых, не показываясь никому на глаза, набрал медикаментов и поспешил к Ане. А она так и была у этой халупы, только вальяжно разлеглась на крыльце, одну ножку согнула в колене, а вторую протянула вперед и болтает ей, королева бл…

– Подъем, красота, – сказал я. Анюта нехотя потянулась и снова уселась на крыльце.

– А теперь тебе еще светит за проникновение на территорию лагеря. Ты ведь не вожатый, – она вызывающе на меня посмотрела, усмехнувшись, – жаль перцовка в комнате осталась.

– Мне светит кое-что куда хуже, золотце. Успокойся уже, – хмыкнул я, опустившись рядом с ней на колени, и раскрыл небольшой, белый чемоданчик.

Вытащил вату, перекись, зеленку и пластыри. Взял бутыль с перекисью.

– Давай сюда свои коленки, сейчас починим, – я невольно улыбнулся, открывая перекись.

– Ты из этих… беженцев что ли? Растерянный такой, – Аня уже пристальнее меня разглядывала и подставила свои разбитые колени.

– Ну, вроде того. Только куда бегу – не знаю.

Мой краткий ответ заставил Аню притихнуть. Я полил перекись на раны, она шикнула. Оторвал немного ваты и аккуратно вытер белые, шипучие следы. Бляха… она в широких шортах, через края которых все так видно, еще и расселась тут, бл… не смотри, не смотри… не смотри!

– Ну, теперь мне еще и восьмерка светит, – хмыкнул я, обрабатывая раны Аньки.

– Это уж как вести себя будешь, – отпустила смешок Аня.

Промолчал, снова полил перекисью, вытер, обработал зеленкой и заклеил пластырями все ранки. Все, наконец, эта пытка кончилась, и я снова устроился рядом, а не напротив нее.

– Спасибо, Андрей, – она улыбнулась мне, но улыбка показалась печальной, – приятно это, когда о тебе заботятся.

– Есть такое, – задумчиво ответил я.

– А ты куда направляешься? – поинтересовалась Аня, – меня просто все так достало уже.

– Я то… – задумчиво протянул я, и ответ лампочкой загорелся в голове, – да вот, отсюда через Благодатное собираюсь, а там… как карта ляжет.

– Через Благодатное? – она округлила глаза, – а можно с тобой? Там у меня родители. Конечно, они меня сюда и отправили, но, может, ты меня лично им и всучишь? Я устала.

Конечно, малышка, я тебя заберу отсюда, или…

Я посмотрел на нее, в эти невинные, изумрудные глазки. Сейчас они у Ани почти бесцветные, серые. Может, намек лежит на поверхности, а я его просто игнорирую? Может…

Надо убить не Гефеста…

А ее? Может, не Гефест ключ к нейтрализации Белиала, а Анюта?

Эта мысль больно кольнула где-то в груди. Нет, это какой-то бред. С одной стороны да, если Ани не будет, не будет и знакомства, и так далее, но как?

В груди засвербело, злоба кипятком разливалась внутри. Как я должен это сделать? Да, я черствый Черный Архангел, но не законченный пидорас, чтобы убивать ребенка!?

Нет уж, в таком случае пусть все катится к чертям, этого ангелочка… я не посмею тронуть.

– Знаешь, а давай всучу тебя родителям. Что я, получается, зря тех семерых отвадил от тебя? – скупо усмехнулся я.

– Правда? – Аня удивленно округлила глаза, – не думала, что все так обернется. Ты мне сначала вообще чудным показался.

А вот тут ты права, милая.

– Ну, чего ждем тогда? – я встал и протянул Ане руку, – тебе оттуда ничего забрать не надо? Перцовку, может?

– Ничего, – Аня помотала головой, – просто хочу поскорее уйти отсюда.

Она встала и с долей неуверенности взяла меня за руку, поджав губы.

– Мама меня прибьет, – Аня отпустила смешок.

– Не прибьет, – улыбнулся я, слегка сжав маленькую, но любимую ладошку, – есть хочешь?

– Немного. У меня только скитлз с собой остался, – Аня пошарила в кармане шорт и достала оттуда упаковку скитлза, – будешь? Просто тут до города топать почти час пешком, не скоро поесть получится.

Я улыбнулся как дурак, и принял несколько конфет…

«Де-Мойн. Штат Айова»

По пустому, ночному переулку, где не было ни единой души, неспешно бродил Люцифер в поисках следов Белиала. Лишь догорающий костёр около мусорного бака говорил о том, что здесь недавно присутствовали бездомные. Пройдя несколько десятков метров вперёд, он увидел около костра одинокого человека, который сидел спиной к Архангелу, одетый в старую, поношенную куртку. Не обращая внимания на бездомного, Люцифер прошёл мимо и, скрывшись за углом, собирался покинуть это место, как бездомный его окликнул.

– Люси-и-и, – протяжно, будто с издёвкой, позвал незнакомец, а Люцифер в то же мгновение замер на месте, услышав обращение. Обернувшись, он не увидел лица бездомного, ибо оно скрывалось за капюшоном куртки.

– Кто ты такой? – спросил Люцифер, сделав несколько шагов навстречу незнакомцу.

– Знаешь, – усмехнулся бездомный, не показывая своего лица, – если самое свирепое Зло превращается в тряпку, его нужно заменить, – уже со злостью проговорил незнакомец, подняв кровавые глаза на Люцифера…

Он посмотрел на бездомного, но лицо его было другим. Но для Архангела лицо – лишь оболочка. Он узнал в нем… себя.

– Ух ты, – удивился Люцифер, – как посмотрю, ты тоже Люцифер, но как получилось, что нас тут двое? А-а-а-а… понял-понял, не говори. Сам угадаю. Ты из другого измерения, да? Всё правильно?

– А ты не тупой, – встав на ноги и сбросив с себя старую куртку, сказал бездомный.

Одет он был в более новые вещи, но стиль тот же. Джинсы, кожаная, коричневая куртка.

– Это же что получается? Наш мир Отец оставил гнить в крови и войнах, а тут за порядком лично приглядывает? Черного Архангела даже выпустил из тюрьмы? Скажи, братец, а где справедливость? Почему мы, находясь в одном мире, должны гнить, даже не имея возможности попасть на Небеса, а вы тут живёте припеваючи? Ходите среди людей, как ни в чём не бывало?

– Знаешь такую поговорку «Чем богаты, тем и сыты»? Может, слышал хоть раз? Так вот, мой тебе совет, убирайся отсюда, куда подальше. Тебе место в той вонючей дыре. Но не тут, – сказал Люцифер.

Бездомный, услышав эти слова, тут же подошёл к своей копии и нанёс мощный удар в грудь, что тот даже впечатался в стену кирпичного дома. Такой поступок не то, что разозлил Люцифера мира, сколько заставил разозлиться и бездумно схлестнуться в драке со своей копией, под сопровождение оглушительных, титанических ударов, которые оставляли огромные отметины после себя. Крошились кирпичные стены, ломалась тротуарная плитка.

Было сложно сказать, кто из них сильнее, ибо дрались они на равных до определённого момента. До момента, когда Люцифер сумел заломить бездомному руку. Будучи прижатым лицом к холодной, кирпичной стене, которая дала большую трещину, бездомный был явно удивлен исходом драки. Или не совсем…

– Ты с первого раза плохо понимаешь? Может, тебе повторить? – спросил Люцифер.

– Тебе придётся поделиться, братец, – сквозь зубы сказал бездомный.

– Да ладно? Что, правда? А кто это тут у нас? Более обозлённый Сатана явился? Надо же, обидели его. Хотел показать Папочке свой протест, а Он взял, плюнул на вас всех и ушёл сюда? Бедный, бедный Люси… не повезло тебе. Тебя по головушке погладить, чтобы ты сильно не расстраивался? А то тут тебя только это и ждёт. Забудь про этот мир, усёк? – перейдя с ухмылки на серьёзный тон, выпалил Люцифер.

Услышав столь колкие слова, самолюбие бездомного пробудило в нём небывалую свирепость в купе с чувством, будто ему навесили клеймо слабака и нытика. Его глаза сверкнули красным и он, сделав резкий выпад, освободился от захвата, отбросив своего врага в противоположную стену переулка.

– Да, Люци… ошибался я по поводу твоего интеллекта. И как только Папа мог создать меня таким… жалким? Ты ведь прекрасно знал, что злить нас – себе дороже, – сказал бездомный, идя в сторону Люцифера, медленно вытаскивая из рукава клинок Гавриила.

Когда Люцифер встал, бездомный уже подошёл к нему и, прижав к стене, без промедлений вонзил лезвие ему в грудь. Из образовавшейся раны слабо полился свет, – ты не достоин называться Дьяволом, жалкое подобие.

– Ух ты, моа Гавриила? – рассмеялся Люцифер, – ты серьёзно думаешь, что это сможет меня хотя бы ранить?

– И впрямь тупой… – бездомный прокрутил кинжал в груди Люцифера, после чего свободной рукой схватил врага за подбородок, – нет, не сможет. Зато это ослабит тебя достаточно, чтобы тебя можно было сожрать, – улыбнувшись, добавил он, от чего ухмылка Люцифера сменилась испугом.

Буквально через мгновение бездомный вытащил клинок из груди Люцифера, тут же полосонул его шею, от чего вокруг раздался писк. Рана Архангела источала яркое свечение. Бездомный приблизился, и сделал жадный вдох. Люцифер затрясся, пытался освободиться, но у него не получилось вырваться. Из его раны потянулся голубой пар, который капля за каплей вдыхал бездомный.

Когда струя пара оборвалась, а рана выглядела уже обычной, кровоточащей, бездомный приложил ладонь к ней и бесследно исцелил.

– Что ты… сделал? – спросил Люцифер, вид его был изможденный.

– То, до чего ты сам бы не додумался, – пожал плечами бездомный, – пока-пока.

На этих словах он скромно поцеловал Люцифера в щеку, а затем схватил за голову и рывком сломал шею.

Когда Люцифер безжизненной куклой свалился оземь, бездомный с явным удовольствием размял плечи, прохрустел шеей и посмотрел на труп.

– Я же сказал, если зло становится тряпкой, его нужно заменить, – бездомный смачно плюнул в Люцифера и, улыбнувшись, пошёл дальше вдоль переулка.

Он весело насвистывал какую-то мелодию, его глаза сверкнули красным, после чего труп Люцифера вдруг вспыхнул ярким пламенем…

«Прошлое»

По дороге мы немного изменили курс, вышли на трассу, где наткнулись на придорожное кафе. За все время мы сделали привал, потому что Аня устала идти, хотела пить и есть. Конечно, я мог ей предложить нести ее на руках, но постеснялся, не так поймет еще.

В кафе я усадил уставшую Аню за стол, напоследок спросил.

– Что хочешь?

– Наверно, пирожок с картошкой или сосиску в тесте, – Аня скромно пожала плечами.

– Чего скромничаем? – улыбнулся я, слегка потрепав ее по волосам, – там шаурма есть, сытнее будет, а? Хочешь?

– Ну, можно, наверно, – она поджала губы, – у меня просто денег нет.

Ну как вот тут устоять и не расцеловать ее? Эх-х.

Я поднялся и прошел к стойке. Заказал нам по стандартной шаурме, ей по своей памяти заказал ананасовый сок. Когда продавец покосилась на Аню, а потом на меня, я тяжело выдохнул.

– Племянница.

Вроде, больше косых взглядов не было. Когда я забрал заказ, принес все за стол и взял свою шаурму, а поднос со стаканом сока и ее порцией пододвинул к ней, она удивленно округлила глаза.

– Приятного аппетита, Ань, – улыбнулся я, надкусив шаурму, – вроде неплохо.

– Спасибо, тебе тоже приятного аппетита, – Аня в смущенной улыбке взялась сначала за стакан сока и сделала небольшой глоток, довольно промычав, – м-м-м, блин. Ананасовый… мой любимый. Спасибо!

Она взялась за шаурму и начала ее с аппетитом уминать за обе щеки, оставляя следы соуса по уголкам губ. Какая же она голодная, аж за ушами хрустит.

Я в непривычном для себя умилении наблюдал за ней, стараясь прямо таки не пялиться, но получалось слабо. Все-таки… как же это приятно, повозиться со своей девушкой, пусть она еще даже меня не знает. Я то знаю.

– Как же давно я подобного не ела, – Аня довольно откинулась на сидении, прикрыв глаза, – в лагере такой фигней кормили. То водянистая картошка, то кусок рыбы, где костей больше, чем самой рыбы. Фе-е-е… а тут – сочно, с мясом. Прелесть!

Я не выдержал и потянулся к ней, утер ее губы салфеткой, от чего она поморщила носик, но не противилась. Когда я снова сел на место, все с той же улыбкой наблюдал за тем, как она принялась пить сок, изредка хлопая глазками.

– Ну… – я слегка замялся, – захотелось порадовать тебя, дать что-то лучшее, чем то, что было у тебя до этого. Своей девушке я, видимо, дать этого не смог…

– Разве ты не можешь это исправить? – задумалась Аня, посмотрев на меня, – знаешь, мне вообще всегда казалось, что парни – по умолчанию козлы. Но, может, все еще не так плохо, раз есть такие, как ты? Ко мне с такой заботой еще никто не относился. И вот не понимаю, как же жизнь меня с тобой свела? Показательно что ли, не знаю…

Я задумался над ее словами, серьезно задумался. И ведь она права, я могу. Могу это исправить. Нужно только перепрыгнуть эту пропасть между нами.

– Ничего, не все козлы. Встретишь ты еще такого, как я, – ухмыльнулся я, – пойдем, красота ты моя, родителям тебя вручать будем.

На улице заметно стемнело, пока мы были внутри, а когда мы с Аней вышли из забегаловки, я встал перед ней, опустился на одно колено и трепетно обнял, поцеловав в щечку.

– Ты это… прости меня.

– За что? Ты мне ничего плохого не сделал, – Аня удивленно осмотрела мое лицо.

Я ничего не ответил, лишь улыбнулся, смотря в эти маленькие и наивные изумрудные глазки, а потом слегка коснулся кончиком пальца ее носа.

– Не знаю, кто ты, – она замялась, отведя взгляд, – но ты хороший.

Она и сама обняла меня, что было довольно приятно. Ее дыхание вдруг застыло, на что я обратил внимание.

– А… это кто? – спросила Аня.

Я обернулся, увидев в десятке метров от себя Белиала. Он поднял костлявую руку и приветливо помахал…

«Наше время. Земля. Отель в Дубае»

После короткого разговора Михаил оставил брата, отправившись домой. Дантиэль остался в номере совсем один в ожидании, когда Андрей завершит то, зачем его отправили в прошлое. Архангел понимал, что возможно, когда он убьёт Гефеста, то настоящее полностью изменится. Дантиэль окажется вновь запертым навеки. И более того, он скорее всего даже забудет возможную свободу. Вновь забудет чувство хождения по Земле, того, как сидел на месте Верховного Архангела.

Больше всего он боялся, что не забудет этого…

Сидя на диване, опустошая очередную бутылку пива, он ждал. Был в неведении и мысленно уже прощался со своей новой жизнью, которая стала для него так важна. Прощался с другими Архангелами, с которыми Дантиэля связывало Небесное родство, долг перед Отцом, взаимные обязательства.

И вскоре ему предстоит вернуться в день сурка. Каждодневно проигрывать скучные мелодии на рояле и пить бренди, пропитанный собственным ядом и гнилью Черного Архангела. И больше ни-че-го.

Но от смирения с новой судьбой его отвлёк заявившийся в номер Люцифер.

– В чём дело? Ты нашёл следы Белиала? – встав с дивана, спросил Дантиэль.

– Нет, его нигде нет, – ответил Люцифер.

– Раз Белиала нигде нет, тогда к тебе будет другое задание. Тебе нужно будет отправиться к Андрею и помочь ему. Белиал мог проследовать за ним. Понял? – спросил Дантиэль, на что Люцифер приподнял брови.

– Помочь в чём? Разве он сам не справится?

– Не задавай вопросов, Андрею нужно выполнить любой ценой то, зачем мы его отправили в прошлое. Я сейчас снова схожу к Алтарю душ, – Дантиэль сделал несколько шагов к Люциферу.

– Нет, не стоит, – Люцифер вытянул руку вперед, – я и сам могу, – улыбнулся он, столкнувшись с удивленным взглядом Дантиэля.

Закрыв глаза, Люцифер на несколько секунд сосредоточился, и исчез, озарив комнату яркой вспышкой света.

Осмотревшись в номере, Дантиэль в шоке округлил глаза, не увидев Люцифера.

– Это что еще за новости…

«Прошлое»

Вот и приехали… и ладно, если я был бы один.

– Замри, не двигайся, – тихо сказал я, повернувшись к Ане. Она смотрела то на меня, то на вешалку, непонимающе хлопая глазами. Я положил ладони ей на плечи, чуть сжав, – поняла? Ни шагу в сторону.

Она лишь покивала, а я встал, развернулся к Белиалу, оставив Аню позади.

– Слышишь, давай отойдем в сторонку, – начал я, стараясь сохранять спокойствие, – ребенка только не трогай.

Опустив костлявую руку, вешалка пошла в мою сторону.

– А мне кажется, стоит начать именно с нее, – ответил Белиал.

Я завел руку за спину, нащупав плечо Ани, и аккуратно отстранялся назад вместе с ней. Нет-нет-нет, он ее не тронет, только не ее!

Белиал вскинул руки, в ладонях появились темные сгустки, которые он без раздумий швырнул в нашу сторону. Бл…

Я в мгновение раскрыл крылья, повернулся и быстро опустился, крепко прижав к себе Аню, и закрыл нас настоящим коконом.

Спиной почувствовал удар, дернулся вперед, затем второй удар, но уже куда серьезнее, спину ощутимо прижгло и, кажется, меня отбросило в сторону. Так, пока он соберется, еще минута есть.

Проверяю Аню, целехонька, лежит, глазенками хлопает.

– Цела? – улыбнулся я, погладив ее по щеке ладонью и заправил выпавшие прядки волос за ухо, – цела…

– Я… д-да. Кажется, да, – она так и продолжала смотреть на меня, округлив глаза, мельком рассматривая мои крылья, – ты… мой Ангел? Снова спас меня. Вы существуете?

– Нет, – я отрицательно помотал головой, улыбнулся, – нет этих Ангелов, только не для людей. Но ты маленькое исключение из правил.

– Поверить не могу, – Аня с приоткрытым ртом осматривала меня, а рукой неуверенно потянулась к крыльям, проведя пальцами по перьям, – мягкие такие.

Пришлось прервать ее любование, встав с ней на ноги. Белиал был уже совсем рядом, когда я раскрыл крылья. Выкуси, вешалка, ты к ней не прикоснешься.

Крепко прижав к себе Аню, я сделал взмах крыльями, и мы взмыли в воздух…

Анька и сама вцепилась в меня, пропищав, а я посмотрел вниз, смотря на Белиала, который поднимал голову, провожая нас взглядом пустых глазниц. Еще взмах, мы взмываем выше, а после этого я начинаю плавно пикировать, только с девчонкой под мышкой это не совсем удобно, поэтому перед этим я перегруппировался, взяв Аню на руки, а она обвила маленькими ручками мою шею, вцепившись мертвой хваткой.

Пришлось сменить направление и лететь подальше, чтобы хоть немного попытаться запутать след Белиала. Приведи я ее сразу к родителям, а это было недалеко, вешалка обязательно туда наведается. А если он убьет еще и родителей… беды точно не миновать.

Было уже довольно темно, когда я начал снижаться, а совсем скоро мы приземлились на окраине села Новокаменка. Вокруг стояла тишина, деревушка видела десятый сон, и это было нам на руку. Я мягко опустил Аню, но она еще долго не хотела отпускать мою шею.

– Ну, все. Давай отпускай, маленькая, мы уже на земле, – сказал я, улыбнувшись.

– Н-нет, – Аня замотала головой, ткнувшись мне в шею, – не хочу. Не буду. Ты… вдруг, это все сон?

– Опять мы сцены устраиваем? – улыбнулся я, мягко отстранив сопротивляющуюся Аньку, – не сон это, к сожалению.

Я поднялся, полностью расправив крылья, на которые Анька смотрела, чуть приоткрыв рот, а затем скрыл их за спиной.

– Красивые крылья у тебя, Андрей, – она огорченно вздохнула, – это твое настоящее имя? И кто это был там? Что ему нужно? Я?

Лучше бы на крылья смотрела, маленькая болтушка.

Я осмотрелся, увидел пень и прошел к нему, присев, а Аня хвостиком пошла за мной. Я аккуратно подхватил ее и усадил к себе на ноги.

– Видишь… все несколько сложнее, чем ты понимаешь. А это, у кафе… это была вешалка.

– Вешалка? – Аня залилась веселым, звонким смехом, смотря на меня, – что, его так и зовут? Прямо вешалкой?

Я и сам посмеялся, слушая этот заливистый, девичий смех. Так легко вдруг стало, так бы и прижал ее к себе и не отпускал больше никогда. Но… нельзя.

– Да, вешалка. Ее вытащили из шкафа, она побродила-погуляла, потом поняла, что хочет обратно, и вот ко мне прицепилась. Думает, что это я ее из шкафа вытащил, и хочет, чтобы все вокруг стало одним большим шкафом, где она будет преспокойно себе висеть, – я иногда посмеивался, укачивая Аньку на ногах, и поглаживал по спинке, – вот такая вот вредная вешалка попалась.

– Забавно ты это рассказываешь, – она искренне улыбалась, но все же в своей головушке что-то поняла из истории, – но я видела, как она тебе сделала больно. Она тебя ранила?

Я немного сник, вспомнил, как прижигало в спине, да и сейчас жжет, просто перед Аней не показываю этого.

– Ты сообразительная у меня, – улыбнулся я, погладив Аньку по колену, ощутив шершавую структуру пластыря, – и зеленка с пластырем, тут, увы не поможет.

– Мне жаль, что ничем помочь не могу. Ты меня спас, – уголки губ у Ани опустились, она вздохнула, – но ты же поправишься? И да… ты меня зовешь своей, я это сразу заметила. В каком смысле я твоя?

– Все-то интересно тебе, – я слегка сжал ее носик двумя пальцами, слегка потрепал, на что она насупилась и фыркнула, – придет время, узнаешь, почемучка.

– Ну и ладно, – Аня в конец насупилась, – просто ты на меня так смотришь, будто я тебе… важна? Не каждый день узнаешь, что вот такое существует в мире. Я, конечно, догадывалась, но столкнуться… нет.

Я посмотрел на нее, тяжело выдохнул. Эх, Анютка, ты еще не с таким столкнешься…

Взяв ее ладошку, я аккуратно погладил тыльную сторону большим пальцем.

– Мы… – я замялся, а глаза Аньки сверкнули интересом, да-а, она добилась своего, – б… будем вместе. Потом, в будущем…

– А-а-а… – протянула она, приоткрыв рот, и внимательнее на меня посмотрела, – так ты еще и не из этого времени? О-о-о-о…

В ее глазах проскакивал уже не просто интерес, а нескрываемое любопытство.

– Вот, значит, как, – Аня смерила меня уже оценивающим взглядом, – Андрей… ты будешь моим.

Она все еще с округленными глазами подалась ко мне ближе и прильнула щекой к груди. Да, тут ты права, как есть буду твоим, маленькая ведьма.

– Наверно, ты мне сразу тогда понравился. И все же я была права, что все парни – козлы. Ты ж не просто парень, вот и весь ответ.

– Когда познакомились, был просто парень. Даже доходяга, – усмехнулся я, поглаживая Аньку по волосам.

– Простые доходяги такими не становятся, – она ткнула пальцем мне в плечо, – уверена, ты наверняка не простой парень.

На это я ничего не ответил. Я так и поглаживал сидящую на моих ногах Аньку по волосам, да и она притихла, затаилась даже. Вдруг, со стороны послышался шорох, на который я сразу повернул голову.

– То, что вы будете вместе, это уже спорный вопрос, – раздался голос Белиала…