Текст книги "США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830"

«Официальная басня одного дня постоянно опровергает официальный отчет дня предыдущего», – писал Рассел, указывая на деятельность в Соединенных Штатах представителей обеих враждующих сторон. Опровергая «очередное вест-индское блюдо», газета разъясняла: «Публике следует знать, что революционные агенты действуют в Вест-Индии и Америке с единственной целью распространять ободряющие истории об успехе их дела, чтобы обманывать и склонять на свою сторону неосведомленных и тем самым обеспечить поддержку деньгами и боеприпасами и сторонниками». Доставалось и газетчикам, которые готовы поддаться на «фабрикации». Редактор понимал, что и роялистские известия также «часто составлены из преувеличений и оправданий», но обычно отдавал им предпочтение[364]364
  Ibid. 27 July 1816; March 19, June 11, 1817.


[Закрыть].

Рассел не только публиковал роялистские реляции, но и был готов предоставить полосы соотечественникам-скептикам. Напоминая читателям о провале Миранды, один корреспондент утверждал, что Испании требуется «только открытая, либеральная политика и исправление злоупотреблений, вызванных невежеством, гордыней и жадностью офицеров, которые управляли колонией». Тогда Венесуэла вновь подчинится метрополии, так как «для революции она еще не созрела». «Свобода и Независимость, не поддержанные Добродетелью, Патриотизмом и Энергией, – ничто», отсюда угроза попасть под «старое ярмо». В Мексике, сообщал другой корреспондент, патриотизм заменен «эгоизмом, казнокрадством и предательством»[365]365
  Ibid. August 28, October 5, November 20, 1816.


[Закрыть].

Друзья латиноамериканской революции, например Торнтон, зорко следили за появлявшимися в печати роялистскими версиями и всегда были готовы выступить с опровержением[366]366
  News from South America // Philadelphia Freeman Journal. B: Richmond Enquirer. April 22, 1815; National Intelligencer. April 20, 1815. Ответ: A Columbian. On the South American Affairs // Richmond Enquirer. April 26, 1815.


[Закрыть]. “National Intelligencer” либо печатал бюллетени повстанцев, либо предпочитал не публиковать никаких новостей вообще. Но даже энтузиаст Иезекия Найлс порою был вынужден признать противоречивость известий[367]367
  Niles’ Weekly Register. Vol. 10. P. 432 (August 24,1816); Vol. 11. P. 32 (August 31, 1816).


[Закрыть].

Впрочем, когда Найлсу приходилось подтверждать печальные для революционеров новости, он всегда подчеркивал, что его вера в победный исход революции не поколеблена[368]368
  См., например: Ibid. Vol. 9. P. 364 (January 13, 1816); Vol. 10. P. 351, 380, 400 (July 20, August 3, August 10, 1816); Vol. 11. P. 32 (August 31, 1816).


[Закрыть]. Время показало, что именно Найлс и подавляющее большинство редакторов вместе с ним оказались правы, а формально точный издатель “Columbian Centinel” ошибался в главном – дни Испании в Новом Свете были сочтены. Когда Боливар стал одерживать одну победу за другой, его сторонники, уже не лукавя душой, с чистой совестью просили «уверить друзей южноамериканской свободы в Соединенных Штатах, что в конечном успехе предприятия нет никаких сомнений»[369]369
  Baltimore American (письмо из Ангостуры от 12 октября 1819 г.). В: National Intelligencer. December 4, 1819.


[Закрыть].

Не спеша с официальным признанием, с 1808 г. администрация США в своей латиноамериканской политике опиралась на донесения «особых агентов» (Special Agents). Их полномочия были весьма ограничены: способствовать налаживанию дружеских связей, следить за развитием ситуации в борющихся колониях. В 1817 г. первыми «особыми агентами» после окончания войны с Англией были назначены первый судья территории Орлеан, пасынок Аарона Бэрра Джон Превост и молодой мэрилендский политик Уильям Уортингтон (1785–1856). Им предстояло работать в Ла-Плате, Чили, Перу.

Увы, агенты зачастую выходили за рамки своих инструкций. Так, Уортингтон опрометчиво подписал от своего имени договор с Ла-Платой, то есть с не признанным Соединенными Штатами государством. Узнав об этом, Монро был в ярости и приказал немедленно отозвать его[370]370
  MJQA. Vol. IV. Р. 70 (запись от 28 марта 1818 г.).


[Закрыть]. Кстати, Уортингтон приходился родственником балтиморскому каперу Дэниелу Чэйтеру и по его предложению разработал для Соединенных Провинций Ла-Платы план организации военно-морского флота. Наконец, уже по собственной инициативе агент написал проект чилийской конституции, естественно, по федеративному образцу[371]371
  Pereira Salas Е. La Mision Worthington en Chile // RCHG. Tomo LXXX. № 88 (mayo-agosto 1936); Wilgus A. C. Some Activities of United States Citizens in the South American Wars of Independence, 1808–1824 // Louisiana Historical Quarterly. Vol. 14. № 2 (Apr. 1931). P. 195–196; Pine J. C. Op. cit. P. 278, 359–360.


[Закрыть].

В начале 1818 г. с миссией в Венесуэлу направили Бэптиса Ирвайна – редактора нескольких радикально-республиканских газет (в то время – “New York Columbian”), ирландца по происхождению, начинавшего поденщиком у издателя “Aurora” Уильяма Дуэйна. Другой известный энтузиаст латиноамериканской революции Генри Брэкенридж в воспоминаниях назвал журналиста «либералом якобинской традиции». Издатели “National Intelligencer” замечали, что несчастье Ирвайна – в его темпераменте, «природном нетерпении», всегдашней готовности принять «облака за дым» или «дым за облака»[372]372
  Brackenridge Η. M. Recollections of Persons and Places in the West. 2^nd ed. Philadelphia, 1868. P. 145; National Intelligencer. November 1, 1818; MJQA. Vol. V. P. 57 (запись от 1 апреля 1820 г.).


[Закрыть].

Но лучше всего об Ирвайне написал Адамс: «Он один из тех людей, какими изобилует наше время, – фанатик свободы для всего рода человеческого – честный, но с умом всегда озлобленным (brain always in a snarl) – с образованием достаточным лишь для того, чтобы быть педантичным, и темпераментом, достаточным, лишь чтобы быть невежливым; [он] безжалостен в своих антипатиях, не знает меры в разочаровании – но при всем неустанно трудолюбив и упорен. По рождению он ирландец, и у него нет врожденных американских чувств. Следовательно, он, как и все европейские республиканцы, которых я знал, обычно думает о свободе, как даре (blessing), который надо обрести, и никогда – как о даре, с которым надо жить (to be enjoyed)»[373]373
  MJQA. Vol. IV. Р. 444–445 (запись от 22 ноября 1819 г.).


[Закрыть]. Увы, основа этой тонкой характеристики подходит слишком многим героям данного повествования.

Действительно, Ирвайну не удалось выполнить поручение властей и договориться с Боливаром о возмещении за два ограбленных венесуэльцами нейтральных судна с испанским товаром. Не лучше обстояли дела и у других представителей США. Например, Томас Хэлси был отозван после жалоб министра иностранных дел Ла-Платы Грегорио Гарсиа де Тагле (1772–1845) на его связи с каперами Артигаса[374]374
  Pine J. С. Op. cit. Р. 336–337.


[Закрыть].

Наиболее известным среди «особых агентов» был Джоэль Робертс Пойнсет – яркий южнокаролинец, который провел молодость, изучая военное дело в Англии и путешествуя по Европе, в том числе по России (Александр I даже предлагал ему перейти на русскую службу). С 1810 по 1815 г. Пойнсет провел в Буэнос-Айресе и Чили, активно участвуя в местной политике[375]375
  См.: Rippy J. F. Joel R. Poinsett, Versatile American. Durham (N.C.), 1935. P. 35–60; Parton D. M. The Diplomatic Career of Joel Roberts Poinsett. Wash., D.C., 1934 P. 30–35; Gallardo G. Joel Roberts Poinsett, agente norteamericano, 1810–1814. Buenos Ayres, 1984.


[Закрыть]. Неудачи первого этапа освободительного движения оставили Пойнсета глубоко разочарованным. В Мексике, писал он Ричарду Рашу, революционеры «живут грабежом» и не пользуются поддержкой креольской элиты, в «Каракасе нет власти, а есть только военная сила, объединенная под командованием Боливара», а в Буэнос-Айресе не прекращается чехарда правительств[376]376
  Джоэль Пойнсет – Ричарду Рашу, 23 марта 1817 г. – HSP. Joel R. Poinsett Papers. Vol. 2. Folder 1.


[Закрыть].

У администрации не было в те годы достойного кадрового резерва для подобных назначений второго ряда, так что среди «особых агентов» были не дипломаты, а либо авантюристы, решавшие свои личные задачи (Хэлси), либо наивные идеалисты (Уортингтон), либо искатели славы и приключений (Пойнсет). В целом Монро и Адамс остались крайне разочарованы деятельностью «особых агентов», регулярно превышавших свои скромные полномочия[377]377
  MJQA. Vol. IV. Р. 300 (запись от 16 марта 1819 г.).


[Закрыть]. Кстати, назначений в Латинскую Америку настойчиво добивались также Дуэйн и Торнтон[378]378
  MJQA. Vol. IV. Р. 507 (запись от 18 января 1820 г.).


[Закрыть]. Можно лишь предположить, что если бы их усилия увенчались успехом, эти пылкие энтузиасты без какого-либо дипломатического опыта также могли бы совершить целый ряд серьезных ошибок.

Неудачи «особых агентов» укрепляли уверенность администрации в правильности курса на законодательно закрепленный нейтралитет. Здесь их поддерживали многие представители деловых кругов, связанных с «перевозочной» торговлей. В наиболее ясной форме такие умеренные проправительственные взгляды выразил филадельфийский купец Джеймс Ярд. В своем памфлете он объявлял нейтралитет «единственно правильной политикой». Несмотря на все свое сочувствие и возвышенные слова о «духе революции», который сражается «не только против тирании, но и против невежества и суеверия», Ярд боялся войны с Испанией и полагал признание преждевременным. Наконец, автор считал, что освобождение испанских колоний будет выгодно в первую очередь Англии, а Соединенным Штатам из-за аграрной конкуренции принесет больше убытков, чем пользы[379]379
  [Yard /.] Op. cit. Р. 56–58.


[Закрыть].

Кстати, нейтральная торговля также была сопряжена с серьезным риском. Купцы страдали не только от каперов, но и от официальных флотов – как Испании, так и стран Латинской Америки. Например, после взятия Картахены роялистами генерал Морильо не снимал флаг патриотов, заманив тем самым в порт семь североамериканских (два – из Балтимора) и четыре британских судна. Несколько моряков вскоре умерли в заключении[380]380
  Columbian Centinel. February 14, 1816.


[Закрыть]. Однако главным врагом купцов Соединенных Штатов стал командующий военно-морскими силами Чили в 1818–1822 гг. лорд Томас Кохрэйн (1775–1860). Ветеран наполеоновских войн, Кохрэйн в 1814 г. потерял титул по спорному обвинению в мошенничестве. В 1817 г. генерал Бернардо О’Хиггинс (1778–1842) пригласил Кохрэйна в Чили – и именно в Южной Америке в полной мере раскрылся морской талант шотландского аристократа, который начал умелую борьбу против лояльного Испании Перу. Следуя британской трактовке нейтрального судоходства, Кохрэйн регулярно конфисковывал груз североамериканских кораблей, владельцы которых стремились нажиться на торговле между враждующими Перу и Чили. Морское ведомство США пошло навстречу коммерсантам, направляя в Тихий океан на защиту торговых судов военные эскадры, которыми в разное время командовали Дэвид Портер, Джеймс Биддл (1783–1848), Айзек Халл (1773–1843), Чарльз Стюарт (1778–1869)[381]381
  Billingsley Е. В. In Defense of Neutral Rights: the United States Navy and the Wars of Independence in Chile and Peru. Chapel Hill (N.C.), 1967; Long D. F. Gold Braid and Foreign Relations: Diplomatic Activities of U.S. Naval Officers, 1798–1883. Annapolis (Md.), 1988. P. 51–87.


[Закрыть].

Газета “Columbian Centinel” регулярно выступала с обвинениями в адрес Кохрэйна[382]382
  Columbian Centinel. July 30, October 6, November 10, 1819.


[Закрыть]. Настоящим ударом стал грабеж судна “Macedonian” с грузом по крайней мере на 120 тысяч долларов. Среди пайщиков были многие известные бостонские коммерсанты, в том числе богатейший купец Томас Хэндэсид Перкинс. Ненависть янки к Кохрэйну выразилась в одном тосте на празднике 4 июля в городке Бриджуотер, штат Коннектикут: «южноамериканского грабителя (free-booter) собственности янки» мечтали «повесить, как и московский Царь-колокол»[383]383
  Ibid. July 12, 1820.


[Закрыть]. Даже Найлс назвал действия чилийского адмирала «откровенным пиратством»[384]384
  Niles’ Weekly Register. Vol. 17. P. 191 (November 20, 1819); Vol. 18. P. 89–91 (April 1, 1820). Дело “Macedonian” тянулось по крайней мере до 1858 г. – Register of Debates. 35^th Congress, 1^st sess. Exec. Doc. № 58.


[Закрыть]. Рассел обвинял Дуэйна в том, что тот стремится обелить Кохрэйна, любой ценой оскорбить администрацию и защитить поведение «испанских повстанцев Южной Америки»[385]385
  National Intelligencer. August 14, 1819; AURORA vs. TRUTH // Columbian Centinel. April 29, 1820.


[Закрыть].

В общем, недаром, когда генерал О’Хиггинс объявил, по сути, «бумажную» блокаду всего чилийского побережья, “Columbian Centinel” опубликовал на первой полосе открытое письмо Адамсу, где анонимный автор обвинял южноамериканских революционеров во всех грехах и становился на сторону роялистов Лимы[386]386
  M. // Columbian Centinel. January 13, 1821.


[Закрыть].

Весьма точная оценка общественного мнения Северной Америки во второй половине 1810-х гг. принадлежит Брэкенриджу: «Хотя в Соединенных Штатах чувство в поддержку [латиноамериканских] патриотов почти всеобщее и, кажется, становится с каждым днем все искреннее, существуют, впрочем, и немногие сторонники холодного равнодушия, которые даже говорят о патриотах в тех же выражениях, в каких наши враги в ходе революционной войны привыкли говорить о нас. Патриотов зовут мятежниками, повстанцами (rebels, insurgents), а нам настойчиво советуют презирать их… Мы сочувствовали испанцам, когда в их страну беззаконно вторглась Франция, мы сочувствовали России, теперь мы сочувствуем Франции, но у нас не находится чувств для наших южных братьев»[387]387
  [Brackenridge Η. М.] South America: A Letter on the present state of that country to James Monroe, President of the United States by an American. Wash., D.C., 1817. P. 44–45.


[Закрыть]. Итак, сочувствие не исключало серьезного скептицизма в отношении революции и не перерастало в реальную поддержку, если не считать каперства или нескольких попыток снарядить освободительные экспедиции. Речь о них пойдет в следующем разделе.

Борьба за помощь, признание и торговлю: латиноамериканцы в США

В Северной Америке с конца XVIII в. побывали почти все деятели борьбы Латинской Америки за независимость, начиная с Франсиско де Миранды и Симона Боливара. Гости видели в северном соседе пример для подражания, пытались получить поддержку победивших республиканцев. Задачей-минимум латиноамериканцев было заручиться гарантией беспрепятственной торговли с нейтральными Соединенными Штатами, обеспечить благоприятное общественное мнение, задачей-максимум – добиться признания независимости, а то и военной помощи северного соседа.

Как мы уже писали, особое место в истории ранних связей Латинской Америки с США занимают города Филадельфия и Балтимор. Филадельфия была крупнейшим торговым и культурным центром, притягивавшим просвещенных латиноамериканских радикалов еще на рубеже XVIII–XIX вв. Балтимор после англо-американской войны прославится деятельностью каперов на службе революционных правительств.

Именно в Филадельфии в 1794 г. уроженец Генуи и бывший кадисский купец Сантьяго Пулья (1760–1831) выпустил на деньги посланника революционной Франции гражданина Женэ свой памфлет «El desengano del hombre» («Людское разочарование»). Автор впервые использует радикальные взгляды Тома Пейна, чтобы обосновать необходимость революции в Латинской Америке, призывает к народному восстанию против Испании – «Да умрет Король, да здравствует Закон» (Muera el Rey, Viva el Ley). Этот весьма слабый памфлет не оказал сколько-нибудь значительного влияния на текущую политику, но вошел в историю как первый (одновременно со столь же бездейственным переводом Антонио Нариньо (1765–1823) французской Декларации прав и гражданина, вышедшим в Боготе тоже в 1794 г.) печатный призыв к свержению существующей власти в Латинской Америке[388]388
  Simmons Μ. Е. Santiago Е Puglia, An Early Philadelphia Propagandist for Spanish American Independence. Chapel Hill (N.C.), 1977. Esp. p. 25–40. Первым призвал к независимости Хуан Пабло Вискардо и Гусман («Письмо к испаноамериканцам», 1791), но его текст был впервые напечатан лишь в конце 1790-х гг. В 1821 и 1822 гг. на волне увлечения латиноамериканской революцией крупнейшее филадельфийское издательство
  “Carey & Lea” выпустило новые издания памфлета Сантьяго Пульи.


[Закрыть].

Почти через 20 лет, в 1811 г. в Филадельфии венесуэлец Мануэль Гарсиа де Сена (1780–1816) выпустит переводы из произведений Пейна, особо подобранные, чтобы оправдать независимость своей родной страны, а также Декларацию независимости США, Статьи Конфедерации, федеральную Конституцию, конституции штатов[389]389
  La Independencia de la Costa Firme Justificada por Thomas Paine – Trenta Anos Ha – Extracto de Sus Obras… Phildalphia, 1811. В Буэнос-Айресе эту книгу рекламировал капер Дэвид Кертис Дефорест – Gaceta de Buenos Aires. Marzo 31, 1816. Цит. в: Keen В. David Curtis DeForest and the Revolution of Buenos Aires. New Haven (Ct.), 1947. P. 101–102.


[Закрыть].

Филадельфия, наряду с Лондоном, стала крупнейшим издательским центром латиноамериканской революции. Ее типографии печатали сочинения Хосе Альвареса де Толедо (1779–1858), Мигеля Рамоса Ариспе (1775–1843), Хосе Сервандо Тересы и Мьера, Хуана Хермана Россио (1763–1821), Висенте Рокафуэрте (1783–1847), раннего Мануэля Видаурре (1773–1841), Хосе Марии Саласара, революционные поэмы Феликса Мехии (1776–1853), а также классические книги Лас Касаса, просветителей Беккарии, Руссо, Пейна, автора разоблачительной истории Инквизиции Хуана Антонио

Льоренте (1756–1823). Особый интерес вызывал республиканский опыт северного соседа – переиздавались Декларация независимости и Конституция, биография Вашингтона Дэвида Рамсея, Гарсиа де Сена выпустил свой перевод истории США Мак-Куллоха (1807 г.)[390]390
  К 1812 г. эта книга выдержала уже три издания – Pereira Salas Е. La Mision Bland en Chile // RCHG. Tomo LXXVIII. № 86 (sept.-dic. 1935). P. 82.


[Закрыть]. Официальная поддержка Соединенными Штатами испанской власти на Кубе не мешала падре Феликсу Вареле (1788–1853) издавать в 1824–1826 гг. один из первых журналов немногочисленных кубинских революционеров «El Habanero»[391]391
  Cm.: Colon M. L. Impresos en Espanol Publicados en Filadelfia Durante Los Anos 1800 a 1835. Catholic University of America, M.Sc. diss., 1951. Серьезное дополнение к этому каталогу см. в письме: Манон Теру (Manon Theroux) – Монике Анри (Monica Henry), 21 августа 2000 г. (копия письма вложена в экземпляр каталога Colon в филадельфийской Library Company). Согласно каталогу Colon, основная масса книг была выпущена в 1816–1829 гг. – 80 наименований. В 1800–1814 гг. было издано всего 34 книги, в 1830–1835 гг. – 19. Вторым по значимости книжным центром был, видимо, Нью-Йорк, где только в 1825 г. издательство “Tompkins & Floyd” выпустило по крайней мере историю США Висенте Пасоса, «Философский словарь» и поэмы Вольтера, рамсеевскую биографию Вашингтона. В 1824 г. там был издан Рокафуэрте. Публикация книг на испанском языке в Нью-Йорке пока совершенно не изучена. Дюкудре-Гольштейн со ссылкой на книготорговца пишет о партии испанских книг из Нью-Йорка в Картахену в 1826 г. Под влиянием священников экземпляры «Философского словаря» были отправлены обратно в Нью-Йорк – Ducoudray Holstein Н. L. V. Memoirs of Simon Bolivar, President Liberator of the Republic of Colombia; and of his principal generals; comprising a secret history of the revolution, and the events which preceded it, from 1807 to the present time. L., 1830. Vol. I. P. 54–55.


[Закрыть].

Наибольший вклад в пропаганду латиноамериканской революции в США внес знатный уроженец Испании, борец за свободу Новой Гренады и будущий первый посланник Великой Колумбии в США Мануэль Торрес[392]392
  Биографические данные о Торресе см.: Bowman Ch. Н., Jr. Manuel Torres, A Spanish American Patriot in Philadelphia, 1796–1822 // Pennsylvania Magazine of History and Biography. Vol. 94. № 1 (Jan. 1970). P. 26–53; Duane W. Op. cit. P. 609; Philadelphia Aurora. July 16, 1822 – в: Niles’ Weekly Register. Vol. 22. P. 347–349 (July 20, 1822).


[Закрыть]. Он оказался в Филадельфии в 1796 г., спасаясь от преследований после разгрома антииспанского заговора 1794 г., и прожил в этом городе всю оставшуюся жизнь. Обладая поначалу значительными средствами, он сперва широко, пусть, как правило, безуспешно, занялся коммерческими предприятиями, причем не только торгуя с родиной, но и, к примеру, производя алкоголь[393]393
  Именно как винокур Мануэль Торрес записан в хранящейся в Library Company филадельфийской адресной книге за 1801 г.


[Закрыть]. По сути же Торрес был полномочным агентом испаноамериканских революционеров в Соединенных Штатах. Он быстро сблизился со знаменитым редактором джефферсонианской газеты “Aurora” Уильямом Дуэйном. В этой дружбе как бы встретились два потока радикальной революционной («пейновской») иммиграции в Филадельфию – креольский и ирландский[394]394
  Об ирландском (затем и шотландском) миграционном потоке, ранних годах Дуэйна см.: Durey М. Transatlantic Radicals and the Early American Republic. Lawrence (Ks.), 1997.


[Закрыть].

Новый виток борьбы за независимость Латинской Америки совпал с окончанием англо-американской войны 1812–1815 гг. Внимание североамериканцев обратилось теперь на юг, где как раз вновь разгорелась борьба за независимость испанских колоний. Интерес этот не был чисто идейным, ведь завершение наполеоновских войн означало потерю внешних рынков и кризис коммерции США: купцы потеряли главное преимущество – свой нейтральный статус, который обеспечивал выгодную «перевозочную» торговлю. Серьезный торговый дефицит сохранялся в США вплоть до 1820-х гг.[395]395
  Cm.: Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970. Wash., D.C., 1975. Pt 2. P. 904–905, 907.


[Закрыть]

Торрес грамотно использовал интерес США к новым рынкам. В 1816 г. он выпустил небольшое, но полезное пособие для купцов, торгующих с Испанской Америкой[396]396
  Torres M. An Exposition of the Commerce of Spanish America; with some observations upon its importance to the United States. Philadelphia, 1816.


[Закрыть]. Его главная цель – убедить их в великом будущем освобожденных колоний. Расположенной между Азией, Европой и Соединенными Штатами, обладающей превосходными гаванями на обеих побережьях, Южной Америке предназначено, по мнению автора, стать «средоточием (common centre) торговли всего мира». В рекламе книги правдивость сведений Торреса заверяли братья Паттерсоны – директор монетного двора США и проректор (Vice Provost) Пенсильванского Университета[397]397
  Columbian Centinel. November 4, 11, 18, 1815. Торрес, очевидно, был знаком с Паттерсонами по званым вечерам у доктора Каспара Уистара (1761–1818), где собиралась верхушка филадельфийского общества – см.: Pessen Е. Riches, Class, and Power before the Civil War. Lexington (Ma.), 1973. P. 224.


[Закрыть].

Рынок Испанской Америки автор оценивает в 100 миллионов долларов ежегодно, причем в обмен на промышленные и сельскохозяйственные товары купцы получают драгоценные металлы, столь важные для торговли с Китаем и обеспечения собственного торгового дефицита.

В общем, рост коммерческого оборота сулит Соединенным Штатам и Испанской Америке «обоюдную безопасность и процветание»[398]398
  Op. cit. Р. 9, 33–36, 14.


[Закрыть]. Книжку завершают почти 90 страниц таблиц мер, весов, курсов валют, пошлин.

Заметим, что и в Филадельфии Торрес, стремясь быть голосом всей Испанской Америки, оставался колумбийцем. Он объявил, что именно Новая Гранада и Венесуэла, а не более известная иностранцам Мексика (Новая Испания) «всегда будут занимать первое место среди различных частей Испанской Америки». Именно там, вблизи выгодных торговых путей (Торрес вновь объявил Андский регион центром мира), в самых разнообразных климатических условиях производятся все известные в мире сельскохозяйственные товары, а заодно добываются драгоценные металлы[399]399
  Op. cit. Р. 14–17. Как обычно, в своей аргументации Торрес ссылается на Гумбольдта, утверждавшего в первой главе первой книги своего труда, что в Каракасе многие отрасли сельского хозяйства развиты лучше, чем в Новой Испании. Автор, в частности, пишет о возможности выращивать в долине Боготы чай – примечательно, что чайные плантации действительно появились в Колумбии, но уже во второй половине XX века.


[Закрыть].

На те же преимущества торговли Соединенных Штатов с Южной Америкой обращал внимание и Пасос, который, настаивая на ключевой роли драгоценных металлов в экономике, спорил с самим Адамом Смитом и повторял устаревшие меркантилистские положения[400]400
  The Beauties of Modern History… also, a correct History of South America, by Don Vincente Pazos… 2^nd ed. Philadelphia, [ca. 1820]. P. 140–143, 167–173.


[Закрыть].

Латиноамериканцы упорно пытались добиться от Соединенных Штатов если не помощи, то хотя бы признания независимости. Еще Франсиско де Миранда посещал США в 1783–1784 и 1805–1806 гг., встречался с Вашингтоном, Гамильтоном, Пейном и Джефферсоном, дружил с посланником в Лондоне Руфусом Кингом (1755–1827) и организовал в Нью-Йорке освободительную экспедицию против Испании (судно “Leander”, 1806 г.), которая, правда, завершилась неудачей. В оформлении корабельных документов и вербовке добровольцев ключевую роль сыграл старый товарищ Миранды полковник Уильям Стивенс Смит (1755–1816), зять Джона Адамса и инспектор Нью-Йоркского порта. За такое нарушение североамериканского нейтралитета Смит поплатился своим выгодным постом[401]401
  Альперович M. С. Франсиско де Миранда и «отцы-основатели» США (1783–1806) // АЕ. 2001. М., 2003; Robertson W. S. Op. cit. Vol. I. P. 293–327; Brant I. James Madison. Vol. 4.
  Indianapolis (Ind.), 1953. Р. 323–339. Обильные материалы содержатся в: Archivo del General Miranda / Dirig. у revisada рог Vicente Davila. Caracas, 1929–1950. T. XVII–XVIII.


[Закрыть].

Первая дипломатическая миссия была отправлена Симоном Боливаром в 1810 г. – в ней состояли его брат Хуан Висенте (1781–1811) и Телесфоро де Ореа (1766–1837). Позднее располагавшееся в Картахене мятежное правительство представлял Мануэль Паласио Фахардо. Революционные эмиссары Буэнос-Айреса, Венесуэлы, Новой Гранады, Мексики, Кубы стремились заручиться поддержкой североамериканской республики, старались закупить боеприпасы и вооружения для войны с Испанией и использовать Соединенные Штаты как плацдарм для организации освободительных экспедиций[402]402
  Griffin Ch. C. The United States and the Disruption of the Spanish Empire, 1810–1822. N.Y., 1937. P. 50–55; Whitaker A. P. Op. cit. P. 67–71.


[Закрыть].

После англо-американской войны первым латиноамериканским агентом в США стал будущий министр иностранных дел Великой Колумбии (а в конце жизни президент Венесуэлы) Педро Гуаль. Он прибыл в Филадельфию 20 августа 1815 г., откуда сразу направил письмо высокопоставленному стороннику «южных братьев» Уильяму Торнтону. Гуаль, видимо, поначалу остановился у уважаемого и обросшего связями Торреса. Одно время и Гуаль, и Висенте Пасос будут жить в Филадельфии у старого друга Торреса и Торнтона, знаменитого врача и устроителя званых вечеров Каспара Уистара, чей дом находился в нескольких минутах ходьбы от единственной в то время католической церкви св. Марии[403]403
  Pedro Gual to Thornton, 8 мая 1816 г. 22 июля 1817 г. – LC. William Thornton Papers. Reel 3. Гуаль провел в доме Уистара всю вторую половину 1816 г., начиная с мая.


[Закрыть]. Через Торнтона и Торреса Гуаль познакомился с Джоэлем Пойнсетом, президентом Американского философского общества Пьером Дюпонсо (1760–1844) и другими известными и влиятельными людьми.

Зиму 1815–1816 гг. Гуаль провел в Вашингтоне, ставя задачу повернуть «общественное мнение в пользу Южной Америки»[404]404
  Педро Гуаль – Уильяму Торнтону, 20 августа, 7 октября 1815 г. – Ibid. Reel 2. О североамериканском этапе жизни Гуаля см.: Bierck Н. A., Jr. Vida Publica de Pedro Gual. Caracas, 1947. P. 95–138.


[Закрыть]. К тому времени дипломат уже знал, что роялисты восстановили контроль над Боготой и Картахеной, так что представлять ему было некого. Действительно, именно тогда положение повстанцев против Испании повсюду, кроме Ла-Платы, стало предельно тяжелым: Боливар оказался в изгнании, а войска Морильо захватывали один форпост за другим. Новый (и только в конечном итоге решающий) революционный подъем начнется в Венесуэле и Новой Гренаде лишь с середины 1816 г.

Церковь св. Марии в Филадельфии

Наперекор печальным фактам Гуаль убеждал Торнтона и других новых знакомых, что независимость Испанской Америки – дело решенное. Латиноамериканскому эмиссару удалось произвести благоприятное впечатление даже на исполнявшего обязанности государственного секретаря друга Торнтона Ричарда Раша. Немного позднее Боливар определит задачу Гуаля следующим образом: доказать, что Соединенным Штатам выгодно продавать сражающейся Венесуэле «оружие, боеприпасы, обмундирование»[405]405
  Симон Боливар – Педро Гуалю, 11 ноября 1816 г. Цит. по: Ibid. Р. 136.


[Закрыть].

В Балтиморе Гуаль встретился с Иезекией Найлсом. В то тяжелое для революционеров время знаменитый журналист предоставил страницы своего издания Гуалю, где тот писал об успехах в Каракасе, Боготе, Картахене – известия, в общем, далекие от правды, но внушавшие надежду, которой суждено будет сбыться в недалеком будущем[406]406
  См., например: Niles’ Weekly Register. Vol. 9. P. 331, 364 (January 6, 20, 1816); Bierck H. A., Jr. Op. cit. P. 106–107.


[Закрыть].

В те месяцы в Филадельфии и Балтиморе собралась «критическая масса» борцов против власти Испании: венесуэльцы Торрес, Гуаль, Мариано Монтилья (1782–1851), Хосе Рафаэль Ревенга (1786–1852), Телесфоро де Ореа, Хуан Херман Россио, мексиканец Мигель Сантамария (1789–1837); позднее, к лету 1817 г. к ним присоединятся Мануэль Морено (1782–1857) и Висенте Пасос из Буэнос-Айреса[407]407
  Ibid. P. 113; Bowman Ch. H., Jr. Vicente Pazos Kanki. P. 119–130.


[Закрыть]. Первоначально эмигранты-революционеры строили планы атаковать мексиканский порт Тампико одновременно с Гаити (где тогда у президента Петиона жил Боливар) и из Нового Орлеана. Организатор экспедиции Хосе Альварес де Толедо выступал с призывами помочь освобождению Мексики[408]408
  Louisiana Courier. March 1, 1816. B: Mexico and South-America // National Intelligencer. April 4, 1816.


[Закрыть]. Этот «генерал мексиканской армии» должен был выступить в ноябре 1816 г.[409]409
  Хосе Альварес де Толедо – Уильяму Торнтону, 17 октября 1816 г., Педро Гуаль – Уильяму Торнтону, 2 ноября 1816 г. – LC. William Thornton Papers. Reel 2.


[Закрыть], но лишь в самый последний момент выяснилось, что он на самом деле являлся агентом Испании и готовился сдать всех участников. Один из каперов перехватил переписку авантюриста с генерал-капитаном Кубы, где последний, в частности, сообщал о своей просьбе к посланнику Испании в США Луису де Онису выплатить Толедо вознаграждение в две тысячи долларов[410]410
  Педро Гуаль – Уильяму Торнтону, 19 ноября 1816 г. – Ibid. Reel 2. Гуаль передал документы о предательстве Толедо в балтиморскую прессу, откуда весть перепечатывалась газетами по всей стране. В частности: Niles’ Weekly Register. Vol. 11. P. 291–292 (December 28, 1816); тж.: Bierck H. A., Jr. Pedro Gual and the Patriot Effort to Capture a Mexican Port, 1816 // HAHR. Vol. 27. № 3 (Aug. 1947). P. 456–466.


[Закрыть].

Но параллельно в Соединенных Штатах готовилась и другая операция против испанских властей в Мексике. Ее проведение связано с именем Франсиско Хавьера Мины, племянника известного испанского генерала Франсиско Эспоса и Мины (1781–1836). Еще в Англии он познакомился с главой оппозиции лордом Холландом и другими сторонниками независимости Латинской Америки.

В Соединенные Штаты Мина прибыл летом 1817 г. уже с рекомендательными письмами от латиноамериканских энтузиастов, в частности, от находившегося тогда в Лондоне героя войны 1812–1815 гг. генерала Уинфилда Скотта (1786–1866)[411]411
  Уильям Торнтон – Хосе Альваресу де Толедо, 24 июля 1816 г.; Уильям Торнтон – Педро Гуалю, 25 июля 1816 г. – Ibid. Reel 2; Хосе Мигель Каррера – Джоэлю Пойнсету, 30 июля 1816 г. – HSR Joel R. Poinsett Papers. Vol. 1. Folder 19. Уинфилд Скотт вряд ли мог предвидеть, что в войне 1846–1848 гг. станет военным губернатором Мехико.


[Закрыть]. Экспедиция готовилась в Балтиморе, где купцы Деннис и Александр Смиты основали для ее финансирования особую Мексиканскую компанию, обеспечив судно «Каллипсо» вооружением, боеприпасами и деньгами. Сам Жозеф Бонапарт (1768–1844), живший тогда в Филадельфии, выдал Мине кредитное письмо для лондонских банков на 100 тысяч долларов. Декларации были отпечатаны Гуалем в Филадельфии, но в экспедицию завербовался и молодой типограф из Бостона, которому предстояло издавать полевые бюллетени[412]412
  Columbian Centinel. July 23, 1817.


[Закрыть]. Мину восторженно приветствовали газеты Балтимора и Филадельфии, видя в нем едва ли не спасителя свободы в Латинской Америке[413]413
  См.: Baltimore American. July 17, 1816; Philadelphia Weekly Aurora. July 30, August 6, 1816; Bierck H. A., Jr. Op. cit. P. 119–123; Warren H. G. The Sword Was Their Passport: A History of American Filibustering in the Mexican Revolution. Baton Rouge (La.), 1943. P. 153–154.


[Закрыть].

Увы, экспедиция с самого начала имела немного шансов на успех. На необъятных просторах северной Мексики власть метрополии еще была достаточно сильна, чтобы быстро разгромить небольшое и плохо готовое к тяготам тропического климата войско молодого Мины. В конце октября 1817 г. почти все бойцы были уничтожены в решающей схватке, а сам Мина попал в плен и был вскоре расстрелян. Главным врагом экспедиции оказалась, впрочем, не армия, а желтая лихорадка, выкосившая многих солдат и офицеров и, очевидно, подорвавшая моральный дух экспедиции[414]414
  Robinson W. D. Op. cit.; Warren H. G. Op. cit. P. 146–172; Idem. Xavier Mina’s Invasion of Mexico // HAHR. Vol. 23. № 1 (February 1943).


[Закрыть].

Хосе Мигель Каррера

Газеты сперва полнились сведениями о блестящих успехах армии Мины, дошедшей якобы чуть ли не до Мехико[415]415
  Niles’ Weekly Register. Vol. 12. P. 334–335, 346–347 (July 19, 26, 1817). Vol. 13. P. 12, 29, 62, 221–222 (August 30, September 6, 13, November 29, 1817); Mexico [из “Aurora”] B: National Intelligencer. July 24, 1817.


[Закрыть]. Потом через Новый Орлеан пришло письмо об отступлении бойцов – но организованном «в лучшем порядке»[416]416
  General Mina // Ibid. November 18, 1817.


[Закрыть]. Затем пришло внезапное отрезвление – “Baltimore Patriot” получил весть о поражении и пленении Мины[417]417
  Baltimore Patriot (по чрезвычайному выпуску Gaceta de Mexico, October 31, 1817). December 13, 1817. В: Capture of Gen. Mina // National Intelligencer. December 16, 1817; Niles’ Weekly Register. Vol. 13. P. 267 (December 20, 1817).


[Закрыть]. Тем не менее балтиморские газеты явно не желали верить в поражение и гибель героя, покорившего сердца и кошельки горожан, и в крах всего начинания[418]418
  Niles’ Weekly Register. Vol. 13. P. 267, 324 (December 20, 1817; January, 10, 1818); Gen. Mina not Dead (no: Baltimore Federal Republican) // National Intelligencer. March 28, 1818. Найлс перепечатал новость из “Boston Patriot”, но не верил ей.


[Закрыть]. Даже окончательно признавая печальное известие не только о казни самого Мины, но и о гибели всей экспедиции, Найлс процитировал рядом корреспонденцию в “Aurora”, оставлявшую какие-то надежды[419]419
  Niles’ Weekly Register. Vol. 13. P. 360 (January 24, 1818).


[Закрыть].

В последний раз опровержение вести о гибели Мины появилось уже в середине 1819 г.[420]420
  New Orleans Gazette. June 21, 1819. B: Mina alive, For the Third Time // National Intelligencer. July 21, 1819 (со скептическим комментарием).


[Закрыть] А еще через год “National Intelligencer” опубликовал выдержки из вскоре изданной книги Уильяма Робинсона. Ее источником был дневник лондонца Джеймса Браша – одного из нескольких выживших участников экспедиции[421]421
  National Intelligencer. June 1,1820; Robinson W. D. Op. cit.; Warren H. G. Op. cit. P. 75.


[Закрыть].

Другим латиноамериканским генералом, который стремился заручиться поддержкой США, был Хосе Мигель Каррера (1785–1821). Его связи с североамериканцами восходили к временам первой Чилийской республики (Patria Vieja) 1811–1814 гг. Прийдя к власти после переворота в ноябре 1811 г., Каррера с двумя братьями руководил тогда государственным строительством и составил первую конституцию республики. «Особый агент» США в Южной Америке, Джоэль Пойнсет подружился с молодым вождем и, выходя за границы своих инструкций, с энтузиазмом помогал ему руководить войском и страной[422]422
  Rippy J. F. Joel R. Poinsett, Versatile American. Durham (N.C.), 1935. P. 35–60.


[Закрыть]. Методы братьев Каррера вызвали недовольство многих республиканцев и привели к открытому выступлению О’Хиггинса, которого поддержал Хосе де Сан-Мартин (1778–1850). Раздоры ослабили революционеров, что помогло в 1814 г. испанским войскам отвоевать Чили.

Каррера прибыл в Соединенные Штаты в самом начале 1816 г. и сразу обратился к Пойнсету, который представил его коммодору Дэвиду Портеру и самому президенту Мэдисону[423]423
  Хосе Мигель Каррера – Джоэлю Пойнсету, 26 января 1816 г. – HSP. Joel R. Poinsett Papers. Vol. 1. Folder 19.


[Закрыть]. Пойнсет сопровождал Карреру в Нью-Йорке и Филадельфии, вел переговоры с богатейшим человеком США Джоном Астором (1763–1848) и другими влиятельными деловыми людьми, в том числе в кругах наполеоновской эмиграции. Каррера встречался с Аароном Бэрром (1756–1836), губернатором Нью-Йорка Деуиттом Клинтоном (1769–1828) и его сторонником Тэрло Уидом (1797–1882), Эндрю Джексоном, Педро Гуалем. Встреча с председателем палаты представителей Генри Клеем, которому предстоит стать наиболее известным сторонником Латинской Америки в США, состоялась в его родном штате Кентукки[424]424
  Griffin Ch. C. Op. cit. P. 128–129; Rippy J. F. Op. cit. P. 62–64.


[Закрыть].

Но наиболее удачным оказалось посещение Балтимора, где пропаганда Карреры нашла готовую почву. Довольно быстро ему удалось сплотить вокруг себя сильную группу сторонников. В итоге к числу «карреристов» принадлежали Пойнсет, Портер (живший в Вашингтоне, то есть недалеко от Балтимора), судья Теодорик Блэнд и его зять, Джон Скиннер. В Южной Америке Карреру поддержит уроженец Массачусетса, купец и авантюрист Гильермо (Уильям) Уайт (1770–1842), который сколотил состояние на каперстве и различных поставках для революционеров Венесуэлы, Ла-Платы и Чили[425]425
  Brackenridge Η. M. Vojage to South America. Vol. I. P. 234, 237.


[Закрыть].

Наконец, в Балтиморе Каррере помогали Мануэль Морено, Пасос и другие эмигранты, изгнанные дружественным О’Хиггинсу правительством Ла-Платы[426]426
  Bowman Ch. Н., Jr. Op. cit. P. 125, 130–131; Griffin Ch. C. Op. cit. P. 127–128.


[Закрыть]. Наибольшую помощь в снаряжении экспедиции окажут балтиморские богачи Джон Неттервиль Дарси (Netterville D’Arcy, ок. 1760–1834) и Генри (Анри) Дидье (Didier), а также судовладельцы и поставщики оружия и боеприпасов Марсена Монсон, Дюпон и другие. Они надеялись, что расходы окупятся сторицей выгодными контрактами после прихода Карреры к власти в Чили.

Уже вскоре после приезда опального чилийца полуофициальный “National Intelligencer” отмечал «честный, боевой и предприимчивый дух» братьев Каррера[427]427
  South America // National Intelligencer. February 1, 1816.


[Закрыть]. «Карреристы» умело поддерживали благожелательный настрой прессы. В их распоряжении были и собственные издания: Скиннер некоторое время публиковал “Maryland Censor”, а с 1819 г. основал популярную газету “American Farmer”. В журналистских кругах был известен и другой сторонник «партии» – Бэптис Ирвайн. В защиту Карреры выступал Портер и, возможно, сам Пойнсет[428]428
  Whitaker A. P. Op. cit. 162–164. Свидетельств о статьях Пойнсета не сохранилось, но, зная склонность Пойнсета писать много и быстро, логично предположить, что некоторые тексты принадлежали его перу.


[Закрыть].

Другим, пусть менее значимым вкладом в популярность Карреры стала вышедшая в 1816 г. книга Сэмюэля Бэрра Джонстона. Ее автор, профессиональный типограф, прибыл в Чили помогать печатать первую газету, затем служил в освободительной армии, попал в испанский плен и, вернувшись домой, остался пылким сторонником вождя Patria Vieja[429]429
  Johnston S. В. Letters Written During a Residence of Three Years in Chili, containing an account of the most remarkable events in the revolutionary struggles of that province… Erie (Pa), 1816. Esp. pp. 37–38, 50–81. О Джонстоне: Chandler Ch. L. Inter-American Acquaintances. 2^nd ed. Sewanee (Tn.), 1917. P. 74–77.


[Закрыть].

В декабре 1816 г. чилиец отплыл из Балтимора с завербованными шестьюдесятью добровольцами (по одному из свидетельств, среди них было девять офицеров)[430]430
  From Buenos Ayres // Columbian Centinel. June 18, 1817.


[Закрыть] на трех кораблях[431]431
  Rippy J. F. Op. cit. P. 64–65. Гриффин пишет о пяти кораблях, что явно слишком много для столь небольшого числа добровольцев.


[Закрыть]. Когда он прибыл в Буэнос-Айрес в поисках солдат, корабли были конфискованы для нужд революционного правительства Ла-Платы, а самому Каррере пришлось искать убежища в Монтевидео у генерала Артигаса. Оттуда он писал злые письма Пойнсету, обвиняя верховного директора Ла-Платы Хуана Мартина де Пуэйрредона (1776–1850) во всех грехах и называя его режим «тиранией и абсолютным деспотизмом»[432]432
  См., например: Хосе Мигель Каррера – Джоэлю Пойнсету, 9 октября 1818 г. – HSP. Joel R. Poinsett Papers. Vol. 2. Folder 2.


[Закрыть]. Более 80-ти сторонников Карреры были арестованы, но затем отпущены на свободу[433]433
  National Intelligencer. February 14, 1818.


[Закрыть]. Тем временем, в 1817 г. после победы при Чакабуко О’Хиггинсу и Сан-Мартину удалось восстановить Чилийскую республику. Выступившие против новой власти два брата Карреры были казнены.

Именно влиянием Хосе Мигеля Карреры и его сторонников-журналистов Скиннера и Ирвайна, а также Пасоса объясняется критика правительства Ла-Платы и его главы Пуэйрредона, а также Сан-Мартина и О’Хиггинса в прессе США в 1817–1818 гг. Газета Ирвайна превозносила борьбу Артигаса против пуэйрредоновской Ла-Платы и монархической Бразилии, а Скиннер отстаивал в споре с “Richmond Enquirer” право уругвайского генерала выдавать каперские свидетельства[434]434
  N.Y. Columbian. May 5, October 27 (no: Maryland Censor), 1818.


[Закрыть]. Направленный с миссией в Венесуэлу, Ирвайн побывал в Буэнос-Айресе и Монтевидео, откуда слал гневные письма против Сан-Мартина, Пуйэйрредона и обращения самого Карреры властям Соединенных Штатов[435]435
  Бэптис Ирвайн – Джону Куинси Адамсу, 24 января, 7, 13 февраля 1818 г. – MHS. Adams Family Papers. Reel 442.


[Закрыть].

Корреспонденты утверждали, что «республиканизм никогда не будет процветать» в Буэнос-Айресе, винили в этом подозрение правительства к американцам и «господство английской фракции»[436]436
  Niles’ Weekly Register. Vol 12. P. 365 (August 2, 1817); Late from Buenos Ayres // Baltimore Patriot; Maryland Censor. B: National Intelligencer. March 28, December 12, 1818.


[Закрыть]. Заметим, кстати, что в Чили оппозиционеров-«карреристов» часто называли «североамериканской партией»[437]437
  Уильям Уортингтон – Джону Куинси Адамсу, 4 июля 1818 г. – DCLA. Vol. II. Р. 932.


[Закрыть].

Тем временем Хосе Мигель Каррера замышлял свергнуть правительство Буэнос-Айреса, а затем перейти через Анды в Чили, чтобы там вернуться к власти, изгнав Сан-Мартина и О’Хиггинса. В Монтевидео он при негласной поддержке Артигаса наладил связи с федералистами Ла-Платы и в 1820 г. совместно с Карлосом де Альвеаром захватил власть в Буэнос-Айресе. Теперь ничего не мешало Каррере двинуться на Чили, но в пограничной Мендосе он был схвачен в плен и расстрелян.