Текст книги "Мои стихи"

Мои стихи
Андрей Иванов

© Андрей Иванов, 2024

ISBN 978-5-0062-5682-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Исповедь

 
У каждого своя дорога к Богу,
Но все дороги приведут туда.
Замрем мы у небесного порога,
И будем ждать последнего суда.
 
 
Задумается каждый, как он прожил,
То время, что отпущено судьбой.
О том, что для него всего дороже,
О том, что он оставил за собой.
 
 
О том, как жили, как любили, пели,
Молились и грешили иногда.
Так много сделать и сказать хотели,
Увы, но успевали не всегда.
 
 
Детей растили и учили жизни,
Мечтали, что бы жили лучше нас.
Но не всегда чисты, бывали мысли,
Мы оступались, падали не раз.
 
 
Но верится, что все не так уж плохо,
Ведь всё равно добро сильнее зла.
Мы за своих любимых просим Бога,
Дай, Господи, им счастья и тепла.
 
 
Замрём мы у небесного порога,
Итоги, жизни грешной подведя.
У каждого своя дорога к Богу,
Но все дороги приведут туда.
 
 
Ведь мы же жили, мы любили, пели,
Молились и грешили иногда.
Так много сделать и сказать хотели,
Увы, но успевали не всегда…
 

Мои стихи

 
Пишу стихи. Пишу, немеют пальцы.
Что ждёт меня? Фиаско? Крах? Успех?
Стихи мои – лихие самозванцы,
Моя беда… Мой непрощенный грех.
 
 
Преследуют меня, толкают в спину.
Не отдохнуть… Назад не повернуть!
Напором рифм разрушена плотина,
Не захлебнуться бы… Не утонуть.
 
 
Неопытны! Слабы! Почти, как дети!
Стихи мои… Да что там говорить.
Они мои, и я за них в ответе.
И только мне их в люди выводить.
 
 
Они со мной, хоть их пока не видно,
Я вижу их один… Они со мной!
И я молчу! Не потому что стыдно,
Я их муштрую, собирая в бой.
 
 
Я содержу их в строгой дисциплине.
Меняю рифмы, ритмы, смысл, и строй.
Учу всегда держать прямою спину,
Внушаю, что любой из них – герой!
 
 
Стихи мои… Нужны ли вы? Не знаю…
Кому, просты вы! А кому – сложны!
Я сам вас часто недопонимаю…
Но раз пишу, то значит, мне нужны…
 
 
Когда застыну каменным утёсом,
Когда отдамся в плен немой хандре.
Не делайте поспешные прогнозы,
Не сдался я… Я всё еще в игре!
 

Ты пиши… (Разговор с Вознесенским)

 
Чуть колышутся занавески,
Воскресенье. Ночь. Выходной.
На стене портрет – Вознесенский.
Разговаривает со мной.
 
 
– Что, не пишется? – улыбается,
– Ну а как ты, мой друг, хотел?
Это с каждым, увы, случается
Я, вот многое не успел.
 
 
Не успел… Не сказал… Не выдохнул,
Остается теперь жалеть.
Что нырнул, и уже не вынырнул.
И тебе, мой друг, не успеть.
 
 
Не успеть написать, то главное,
Что живёт в глубине души.
Даже если писать – страдание,
Ты пиши… Всё равно пиши.
 
 
Не поймут, ты не жди признания.
Даже критики не ищи.
Ведь поэзия – это мания.
Ты – больной, мой друг! Ты пиши!
 
 
Ах, Андрей Андреевич, знаете,
Да, не пишется… Да, застой.
Вы прекрасно всё понимаете,
Что творится сейчас со мной.
 
 
Строчку каждую точат сомнения,
Так? Не так? Беспокойство! Страх!
Нерождённые стихотворения,
Тянут руки ко мне во снах.
 
 
Как писать, если мысли скованны,
Поэтической немотой?
Рифмы старые – забракованы,
Ну, а новой нет ни одной!
 
 
Как писать, если избалованный,
Был я музами… А теперь,
Брошен ими… Разочарованный,
Лбом стучусь в закрытую дверь.
 
 
Улыбнулся поэт с портрета,
Ты не жалуйся… Не брюзжи.
А держись моего совета,
Ты пиши… День и ночь пиши…
 

У каждого…

 
Иду, минуя радость и беду,
Не различая утро или вечер.
Куда иду? Зачем иду? Иду!
На ощупь, иногда так даже легче.
 
 
Иду, не видя, кто плюет мне вслед,
Плюю на неприязнь… Плюю на злобу…
У каждого из нас один рассвет,
Среди чужих найти его попробуй!
 
 
Несу свою любовь через года,
Храню, оберегаю и лелею.
И хоть моя походка нетверда,
Я знаю, что сберечь её посмею.
 
 
У каждого любовь одна… И друг,
Единственный… До самой, до могилы.
У каждого свой собственный недуг,
Сразиться с ним найти попробуй силы!
 
 
У каждого свой путь на эшафот,
У каждого свой крест и свой Иуда.
И свой, один, последний поворот,
Ведь все идут туда, а не оттуда…
 

Бессонница

 
Небо крылом затмила,
Птица черней угля
Тлеет луна вполсилы.
Долгую ночь суля.
 
 
Проблески окон гаснут,
Город успел устать
В сонном безлюдном царстве,
Мне до утра не спать.
 
 
Липко текут минуты,
Призрачной тишины
Выкупавшись в мазуте,
С явью смешались сны.
 
 
Прыгнет на грудь тревога,
Горло сожмёт тоска.
Скрутит бараньим рогом,
Бросит в глаза песка.
 
 
Вытащит всех скелетов,
Из потайных шкафов.
Эхом дурной приметы,
Сгинут остатки снов.
 
 
Хмарь предрассветной дрёмы,
Веки нальёт свинцом.
Кокон совьёт истома.
Надо вставать… Подъём!
 

Я не хочу бросать слова на ветер

 
Кого позвать мне? С кем мне поделиться?
До хрипоты ору я в пустоту.
Я ошибусь, я счастлив ошибиться,
Когда молчать совсем невмоготу.
 
 
Когда луна накроет тенью солнце,
Не нужно обезличенных имён.
Пусть собеседник будет незнакомцем.
Пусть это будет лишь короткий сон.
 
 
Я рад уснуть. Стихийно, торопливо,
От тишины полночной убежать.
Послушай, собеседник молчаливый.
Я должен тебе многое сказать.
 
 
Мне важно говорить. Ты слушай! Слушай!
Ты выслушай, и сразу позабудь.
Благодарю, приятель равнодушный,
Позволивший мне душу распахнуть.
 
 
С кем поделиться мне? Кого позвать? Ответьте!
Я не хочу бросать слова на ветер…
 

Я шёл домой

 
Я шёл домой по улице своей,
Дождь моросил, но я не замечал.
Ведомый светом тусклых фонарей,
Устало брёл к началу всех начал.
 
 
Мне через вдох давался каждый шаг,
Мне через выдох каждый вдох давался,
Плутая наобум в чужих стихах,
Я сочинить их заново пытался.
 
 
Казалось, это просто – навсегда,
Оставить в прошлом неуютность мыслей,
Ведь где-то есть иные города.
Там всё, что было, не имеет смысла.
 
 
Мой спутник, молчаливый старый пёс,
Давно познавший человечью сущность.
В зубах сжимая краденую кость.
Трусил за мной и клял свою ненужность.
 
 
Фальцетом ветер завывал вдогон,
Шарф на ветру змеёю извивался.
Под взором непогашенных окон.
Я шёл домой. Я просто возвращался.
 

Мне холодно

 
Мне холодно, замерзаю.
Морозно мне и темно.
Тепло души ускользает.
В распахнутое окно.
 
 
Пальцы согрею дыханием,
И напишу тебе.
Ты – моё завоевание,
Главное на земле.
 
 
Вечером день укроется,
Холодно и темно.
Даже, когда мы ссоримся,
Знай, что мы – заодно.
 
 
Я без тебя беспомощен,
Будто рождённый вновь.
Будто кораблик тонущий.
У родных берегов
 
 
Я замерзаю, Боже.
Не дай же обледенеть.
Доброе слово может,
Надолго меня согреть.
 

Почти

 
У меня иногда всё почти, как в кино
У меня иногда всё, как в жизни почти.
Не дописан роман, не допито вино.
Дописать мог… Допить… Но застрял по пути.
 
 
Ты же знаешь, умел я когда-то летать,
Научиться б теперь мне хотя бы ползти.
Вот такие дела. Шаг вперёд, два назад.
Всё почти как в кино… Всё как в жизни почти.
 
 
Каждым утром – пролог, каждый вечер – финал,
Чтобы завтра сначала, по новой, с нуля.
Не кино, а выходит уже сериал.
Всё, как в жизни почти иногда у меня.
 
 
Всё почти, будто сплю. Всё почти не со мной.
Я – другой! Я же лучше! Ну дайте, проснусь!
Сон, такой, на всю жизнь у меня… Затяжной!
Всё не так, как у всех. Я проснуться боюсь…
 

Снова не спится

 
Снова не спится долго,
Зимней простывшей ночью.
Сердце скребут осколки,
Душу сомненья точат.
 
 
Корчишься от бессилия,
Сам себя изнеможешь.
 
 
Тонет твоя флотилия,
Ты ей помочь не можешь.
 
 
Высохшими губами,
Вышептать бы молитву.
Связанными руками,
Как мне сражаться в битве?
 
 
Вновь до утра не спится,
Скомкано одеяло.
Месяц в окне чадится,
Лампочкой в полнакала…
 

Цените тех, с кем маски ни к чему

 
Становится привычным день за днём
Врастать в чужие маски ненароком.
Мы в масках говорим, едим и пьём.
Мы в них живём, по сути одиноко.
 
 
Под маскою мы спрятаны надёжно,
Не покраснеет маска от стыда.
Она не отличается от кожи.
Врастают маски в лица навсегда.
 
 
Без маски, всё равно, что без одежды.
Зазорно снять, куда зазорней жить.
В прицелах осуждающих усмешек.
Хотя бы миг самим собой побыть.
 
 
Но знаю, есть у нас такие люди,
Которые простят всё и поймут.
Мы им нужны, они ведь просто любят.
Цените тех, с кем маски ни к чему…
 

Жизнь моя

 
Жизнь моя, отвечай, кто ты?
Ты союзник? Или предатель?
Ведь минуты твои пусты,
Если их бесполезно тратил.
 
 
Пролетали часы и дни,
Будто лайнеры скоростные.
Упустил я их. Не мои.
Упускаю их и поныне.
 
 
Я так крепко держал года,
А они всё равно терялись.
Не вернуть мне их никогда.
Даже в памяти не остались.
 
 
Так бывало, так будет впредь.
Время тратим на пустяки.
Только может важнее нет,
Пустяков, всему вопреки.
 
 
Жизнь идёт… Нет, она бежит!
Я не буду её держать.
Пусть бежит, буду просто жить!
И любить… Что еще желать?
 

Молодость, спасибо

 
Молодость бездумная моя,
Бьётся за окном усталой птицей,
Растеряли листья тополя,
На граните потускнели лица.
 
 
Молодость забытая… Ты где?
В побелевших от загара шрамах?
В седине, что сродни наготе?
В животе, да в лишних килограммах?
 
 
Молодость, спасибо, что была,
Хоть шальной была ты, бестолковой.
Навсегда в морщинах залегла.
Я бы повторил тебя по новой.
 
 
Молодость! А ты ведь не ушла!
Я же никогда не постарею.
Я с тобою догорю дотла.
Не могу иначе… Не умею…
 

Незримая нить

 
Между будущим и прошлым,
Нить протянута незримо.
Заблудиться невозможно.
Не пройдёшь случайно мимо.
 
 
На забытые страницы,
Память забредёт нежданно.
 
 
Промелькнут родные лица,
Словно на киноэкране.
 
 
Не пройдёшь случайно мимо,
Но нельзя остановиться.
Держит нить неумолимо.
Ни остаться, ни забыться.
 
 
Заблудиться невозможно,
Возвратится, не удастся.
Хоть трепещется тревожно,
Нить, но ей не оборваться…
 

На подмостках вселенской вечности

 
В жизнь играем на сцене жизни,
Мир – театр, мы в нём актёры.
От позора до бенефиса,
От овации до позора.
 
 
В большинстве своём незаметны,
Наши роли эпизодичные.
Наши маленькие победы,
Мы стремимся сделать публичными.
 
 
Показаться стремимся выгодно,
Перед теми, кому безразличны.
Оттого, так фальшиво сыграны,
Роли наши эпизодичные.
 
 
На подмостках вселенской вечности.
По сценарию проведения.
В декорациях быстротечности.
Мы спасаемся от забвения.
 
 
Мир – театр, где наши роли,
Предначертаны небесами.
Мы и зрители, поневоле.
Никого кроме нас… Мы сами…
 

Я сегодня грущу

Я сегодня грущу в одиночестве,

Отчего? Расскажу – обхохочетесь!

Я грущу о стихах ненаписанных,

Что не стали хотя бы эскизами.

Я грущу о рифмах ненайденных,

Неотёсанных аутсайдерах.

Паникую, когда вдохновение,

Перед ленью стоит на коленях.

Если дни мои даром потрачены,

Значит все эти дни – неудачные.

Я не верю в чужие пророчества.

И боюсь незаслуженных почестей.

Я грущу, но мне всё-таки хочется,

Не погрязнуть в пучине нетворчества

Ночью снова придёт обострение,

Может, в этом найду я спасение?

Бег на месте

 
Я бегу. Тороплюсь. Спешу,
Всё успеть. Победить. Стать первым.
То пляшу, то людей смешу.
Перепрыгиваю барьеры.
 
 
Если падаю, то встаю,
Потираю разбитый лоб.
Балансирую на краю.
Выбивая зубами дробь.
 
 
Не успею ведь. Опоздал.
Лет на сто, или даже двести.
Слишком поздно я стартовал.
Нужно быть хоть с собою честным.
 
 
Обойти готов полземли,
Ожидая судьбы известий.
Но барахтаюсь на мели.
Я бегу… Но мой бег на месте.
 

Не прячьте в стол написанные письма

 
Не прячьте в стол написанные письма,
Ведь их, наверно, кто-то где-то ждёт.
Судьба зависит часто от каприза,
Нежданная, она к тебе придёт.
 
 
Не прячьте вглубь души слова признаний,
Кричите, если хочется кричать.
Среди терзаний, разочарований,
Судьбу свою сумейте отыскать.
 
 
Не рвите с прошлым, сгоряча, наотмашь
Оставьте хоть один, последний шанс.
Уйдёт, не остановишь, не догонишь.
Не прячьте письма, шлите их сейчас…
 

Сны всегда незванны

 
Грань между сном и явью,
Часто нам только мнится,
Душу кроваво ранит,
То, что, бывает сниться.
 
 
Сны ведь всегда, незванны,
Острые, как занозы.
Утром ищу в тумане,
Стихи… Нахожу прозу.
 
 
Рифмы искать глупо,
В лае цепной псины.
Сон на рассвете хрупок.
Рвется на середине.
 
 
Сон, что приснился ночью,
Призрачный дым, не боле.
Ветром разорван в клочья,
Пылью развеян в поле.
 

Я не святой

 
Я не святой. Такой же как все вы.
Бывает вру. Бывает горько каюсь.
На землю каждый раз с небес спускаюсь.
Так много не доделано. Увы…
 
 
Одних стираю, словно мел с доски.
Другие выжжены в душе клеймом калёным.
Ночами беспросветно и бессонно.
Скулит душа и воет от тоски.
 
 
Так много пожеланий не сбылось.
Так много предсказаний позабыто.
Скулит душа собакою побитой.
Так много звёзд на небе не зажглось.
 

Нужно чаще улыбаться!

 
Старость, торопить тебя не будем.
Не спеши, подольше поплутай,
В лабиринте тысячи распутий.
Насладиться молодостью дай…
 
 
Молодости возраст не помеха,
Старость – вовсе не обуза лет.
Это состоянье человека.
Может быть тридцатилетним дед.
 
 
Даже в восемьдесят можно оставаться.
Молодым, когда душа юна.
Люди! Нужно чаще улыбаться!
И тогда нам старость не страшна…
 

Поднял глаза я в поисках истины

 
Поднял глаза я в поисках истины,
Решил, она в небесах написана.
Но падали в грязь опавшими листьями
Те истины, что нам известны исстари.
 
 
Грешил, не глядя в глаза любимые,
Ныряя в дебри непроходимые.
Грешил, а утром спешил на исповедь.
Жил от проклятия до амнистии.
 
 
Года, не думая перелистывал,
Искал забористей, да неистовей.
Наворотил я дел, пока намаялся.
Прозрел, опомнился, да и раскаялся.
 
 
Чего жалеть то, раз дело делано?
Ранимой стала душа замшелая.
Заледенелая душа оттаяла.
Живи по совести, а не по правилам.
 
 
Не пялься ты в небо, раз ищешь истину,
Любую истину ты сам должен выстрадать.
 

Да мы все, чем-нибудь, озабоченные

 
Да мы все, чем-нибудь, озабоченные,
И дела, и думы порочные.
Все науки не очень точные,
А срока, те у нас – бессрочные.
 
 
Второгодники и задолжники
Своих странностей мы заложники.
Неудавшиеся безбожники,
Бесшабашные осторожники.
 
 
Мы – романтики недобитые,
То нестриженные, то небритые.
Пропиваем с трудом добытое,
Святым духом обычно сытые.
 
 
Вот и бьёт не щадя падучая,
Нас при каждом удобном случае.
В перерывах раскаянье мучает,
А мы верим в то, что везучие.
 
 
Как слепые котята всё бродим мы,
Умиляемся каждой сотенной
Пусть плюют нам в спину юродивые
Мы довольны судьбою, вроде бы…
 

Бойтесь слов неосторожных

 
Прошу вас, бойтесь слов неосторожных,
Слетающих порою с языка,
Эмоции сдержать бывает сложно
Вскипаем от любого пустяка.
 
 
Швыряем брань налево и направо,
Не видя грязи неприличных фраз.
Течёт рекой словесная отрава.
Излитая прилюдно, напоказ.
 
 
В нелепой, безобидной перепалке,
Проклятья в собеседников летят.
Но зло всегда вернётся бумерангом,
Об этом надо чаще вспоминать.
 
 
Бывает больно, тошно и тревожно,
Бывает, душу рвёт внезапный страх.
Прошу вас, бойтесь слов неосторожных,
Что оставляют шрамы на сердцах.
 
 
В ответ на грубость, подарите радость,
Улыбкой сбейте злость на полпути.
Друзьям простите их чудаковатость,
Им будет проще что-то вам простить…
 

Мелькнёт в степи лоскутик ситца

 
Я сплю? И мне всё только снится?
Горит костёр? Река течёт?
Мелькнёт в степи лоскутик ситца,
Как птица крыльями взмахнёт.
 
 
Гитары струны режут душу.
Душа, то плачет, то поёт.
Я строю замки, я их рушу.
Звезда сорвётся. Упадёт.
 
 
Сгорит звезда… Сгорит напрасно.
Как миллионы прочих звёзд.
Что каждый день на небе гаснут.
Сгорают навсегда… Всерьёз.
 
 
Благодарю я день свой каждый,
Надежда придаёт мне сил.
И знаю, сбудется однажды,
Всё, что когда-то попросил.
 
 
Просил не для себя, поверьте.
Я ныне не себе прошу.
А что не так, свой гнев умерьте,
Простите всё. Я всё прощу.
 
 
Ни журавля нет, ни синицы.
Что лучше, как предугадать?
Мелькнёт в степи лоскутик ситца.
Попробуй-ка его поймать!
 

Бывают такие бессонные ночи

 
Бывают такие бессонные ночи,
Когда горят щёки, как от пощёчин.
И надо уснуть бы, но страшно.
Досада, как кашель.
 
 
Бывает, себя ненавидишь упрямо,
За то, что опять прошмыгнул мимо храма.
Войти не хватило дыханья.
И нет оправданья
 
 
Бывает, ни в чём вроде не виноватый,
Но чёрная кошка, когтистою лапой.
Проводит по сердцу истошно
Становится тошно.
 
 
Со всеми, наверное, это бывает,
Совесть без устали душу терзает.
Бывают бессонные ночи
У каждого, между прочим…
 

Стать волшебником

 
Я много лет мечтаю стать волшебником,
Быть добрым, седовласым старичком.
Я волшебство учу не по учебникам.
Я жизнь учу, неспешно, день за днём.
 
 
Пишу диктанты и сдаю зачёты.
Иду из года в год, из класса в класс.
Любовь, семья, заботы и работа.
Ведь так живёт почти любой из нас.
 
 
А я учусь быть сдержанным и мудрым,
На грубость улыбаться и молчать.
Учусь я каждый миг, хоть это трудно.
Людей любить, ценить и понимать.
 
 
Когда я стану, наконец, волшебником,
Смогу я каждому немного, но помочь.
Я волшебству учусь не по учебникам,
Учусь по жизни я, учусь и день и ночь.
 

Другим не видны мои раны

 
Другим не видны мои раны,
Но боль не уходит, увы.
Я прячу душевные шрамы,
От жалящей в сердце молвы.
 
 
Скрываю их от состраданья,
Фальшивого до тошноты.
Похожего на ликованье,
Бездушной и страшной толпы.
 
 
Я вновь маскирую порезы,
Под гримом улыбок и фраз,
Героем придуманной пьесы,
Чужой начинаю рассказ.
 
 
Кривляюсь опять на потеху,
Пляшу для толпы, будто шут.
А мне ведь совсем не до смеха,
Да только иного не ждут…
 

Чёрный тополь

 
Чёрный тополь застыл у дороги,
Перекошен старостью ствол.
Уцелевший один среди многих,
Несменяемый часовой.
 
 
Кто прошёл здесь, кто здесь проехал.
Он запомнил все имена.
 
 
Он запомнил, но только эхо,
Повторяет их по слогам.
 
 
Мрачный гость из былой эпохи,
Молчаливый свидетель времен,
Ошалевший от суматохи,
На страдания он обречён.
 
 
На ветвях непогодой ломанных,
Гнездовища совьёт вороньё.
Что кружит день-деньской фантомами.
Разнося по округе враньё
 
 
Вздулись шрамами червоточины,
Обнажилась подагра корней
Уже век стоит на обочине.
Чёрный тополь – чужой средь людей.
 

Выстрелом равнодушия

 
Выстрелом равнодушия,
В душу смертельно раненный,
Губы кусаю вспухшие,
Пью этот день отравленный
 
 
И отовсюду изгнанный,
В двери стучусь открытые.
Прячу в стихах неизданных,
Будущее забытое.
 
 
Мне бы в грехах покаяться,
Да, полетать заоблачно.
Только вот не летается,
Даже погодой солнечной.
 
 
Только вот не мечтается,
И не во что не верится.
Даже когда сбывается,
Даже когда всё клеится.
 
 
Сны по утру рассыплются,
Сотней осколков радужных.
Должен давно бы свыкнутся,
Только не свыкнусь, надо же.
 
 
И просыпаясь призрачно,
Смыв под дождем грядущее.
День свой начну ошибочно,
Выстрелом равнодушия…
 

Когда дурак кудахчет над талантом

 
Когда дурак кудахчет над талантом,
Которого, увы, в помине нет.
Мне хочется отправить секундантов.
К нему. И зарядить свой пистолет.
 
 
Встать у барьера. Пусть стреляет первым.
Он промахнётся. Где ему попасть.
Мой выстрел в воздух пощекочет нервы.
Он не достоин на дуэли пасть.
 
 
Он чешет языком весьма умело.
Исподтишка ужалить норовит.
На расстоянии дурак – безумно смелый.
При личной встречи, словно лист дрожит.
 
 
А, впрочем, если хочет, пусть кудахчет.
Сам не похвалишься, так от других не жди.
Ведь все мы дураки, а это значит.
Дуэли, безусловно, впереди…
 

Заплутал

 
Потерял дорогу, заплутал.
Не найти обратного пути.
Счастье я в чужом краю искал.
Жизнь пройти, не поле перейти.
 
 
В небесах ловил я журавля,
Да синицу выпустил из рук.
Надо мной шумели тополя,
Словно снег, роняя белый пух.
 
 
Оседал тот пух на волосах,
Навсегда. Не смыть, не отряхнуть.
Суждено бродить в чужих мирах.
Да домой искать обратный путь.
 
 
На судьбу не стану я роптать,
Всё от Бога, каждому – своё.
Нужно не сдаваться, и мечтать.
Не впуская в душу вороньё.
 
 
Верю, что вернусь издалека,
Вечный менестрель своей весны.
И построю замок из песка,
Чтобы поселить мечты и сны.
 

Грусть (стих-настроение)

 
По стихам прогулялась грусть,
Не рифмуется слово «радость».
Всё, что помнилось наизусть.
Стёр из памяти жгучий август.
 
 
Да и август здесь не причём,
Может старость закралась в душу?
Бьёт озноб жарким летним днём.
Ночью чёрная кошка душит.
 
 
Всё что делаю – невпопад,
Воля скручена безнадёгой.
Значит, в чём-то я виноват.
Видно я ошибался много.
 
 
Крылья сложены за спиной,
Непослушными стали ноги.
Дай мне разума, Боже мой!
Дай мне сил не сойти с дороги.
 

На исходе лета

 
Дымом сигареты, да остывшим чаем,
Песней недопетой, как всегда встречают.
За стеной соседи, за окном метели.
Волос цвета меди, спрятался в постели.
 
 
Много или мало, разве в этом дело?
Раньше убирало, ныне не успело.
Это не лекарство, даже не надежда,
За мои полцарства – не цена, как прежде.
 
 
Если чем обидел, затаись в разлуке,
Ведь никто не видел связанные руки.
Как всегда вопросов, больше, чем ответов,
Отцветают розы на исходе лета…
 

Что мешает?

 
Что мешает уйти от своих берегов?
Бросить за борт все то, что мешает уйти?
Между этим и тем два десятка шагов…
Но шаги эти мне за всю жизнь не пройти
Что мешает забыть, то, что надо забыть?
И запомнить всё то, что не помнить нельзя?
Я уже не боюсь дуралеем прослыть,
Без раздумий на пешку меняю ферзя.
Что мешает остаться таким же, как есть?
Изменяясь, да так, чтоб никто не узнал!
Написать столько книг, что вовек не прочесть?
Ничего не мешает мне…
Я опоздал…
 

Я пишу

 
Все трудней и трудней писать,
Не хватает свободных рифм.
Как же хочется закричать,
Оттого, что болит внутри!
 
 
Оттого, что, уже нельзя,
Все забросить, и не тужить.
По накатанному скользя.
Ведь писать – всё равно, что жить!
 
 
Крест мой тяжкий… Желанный крест.
Я несу тебя сквозь года
Неприступный мой Эверест
Мне не взять тебя никогда.
 
 
Вот поэтому и пишу.
Пусть бездарно. Пусть на беду.
Я пишу. Этим я дышу.
А иначе с ума сойду
 

Библиотека

 
Все ребята шли на дискотеку,
Чтобы веселиться, танцевать.
Я упрямо брёл в библиотеку,
Книжки интересные читать!
 
 
Кто-то обожал прыжки с разбега,
Кто в футбол, а кто в хоккей играл.
 
 
Жить не мог я без библиотеки,
Всё читал! Читал! Читал! Читал!
 
 
Друг мой собирал видеотеку,
На кассеты фильмы он писал.
Я же снова шёл в библиотеку,
Книги не читал уже… Глотал.
 
 
Будь я даже австралопитеком,
Кроманьонцем будь я навсегда.
Если бы была библиотека,
Каждый день ходил бы я туда!
 
 
Миновало вот уже полвека,
Умудрился я дедулей стать.
Но опять иду в библиотеку,
Буду книжку внученьке читать.
 
 
Знай, тебе не стать сверхчеловеком!
Как ты ни старайся, нет, не стать.
Если не идёшь в библиотеку,
Если книг не любишь ты читать!