Текст книги "I (роман)"

Я постоянно принимаю звонки от группы номер два, состоящей из нашей подруги Олеси, её парня и ещё одной девушки. Олеся – это яркий пример девичьего пространственного кретинизма, который уже невозможно воспринимать всерьез. Она постоянно путает улицы и приходит не туда, куда договаривались. Она спрашивает: там на развилке куда идти, вправо или влево? Я говорю, что налево. «А мы не разминёмся?» – говорит. Отвечаю: «Если ты в очередной раз не учудишь, не разминёмся».

Нас встречает Очень Странное Дерево. Наверняка каждый, кто бывал здесь, хоть раз удивлялся этому Очень Странному Дереву. Массивный его ствол к основанию расходится на три части, образуя что-то вроде домика. Маша залезает туда, находит какую-то плоскую круглую штуковину, напоминающую крышку от люка, прикрывается ей как дверью и объявляет, что мы будем ждать их здесь.

Я говорю эти обстоятельства в телефон и слышу, как Вика, Олесина подруга, взявшая трубку, передаёт своим: «Маша села в дерево и отказывается идти дальше». Они смеются.

Через несколько минут они подходят, мы все здороваемся и обнимаемся. Олеся в своей экспрессивной манере кричит:

– Маша! Ты похожа на бомжа! Тебе ещё нужен плакат со словами «Конец близок» или «Люди, опомнитесь»!

Тут же находится чёрный маркер, а та круглая штука-люк становится полотном. Олеся достаёт покрывало, которое они взяли, чтобы сидеть на траве. Им мы оборачиваем Машу, завершая её образ. Черноволосая красивая девушка в зелёных штанах, обёрнутая тканью, сидит в дереве с плакатом «Люди, опомнитесь!». Позади неё полыхает в огне сухая трава, над которой стелется чёрный дым, ветер развевает её волосы.

Мы покатываемся со смеху.

– Надо поклоняться ей, она оракул! – восклицает Олеся.

Я снимаю на телефон, как Маша стоит на асфальте, а вокруг неё на коленях и в полуприсяде, возвышая руки к небу, громоздятся люди. Проезжающие мимо велосипедисты с недоумением пялятся на нас. Маша протягивает к ним руки в безмолвной просьбе «опомниться»...

Если всё на свете заканчивается фотографией, то конечная судьба любого видео – это Ютуб. Быть может, когда-нибудь мы порадуем жителей Земли всей этой вакханалией.

А пока мы поспешным шагом направляемся с острова, уже очень холодно, дует сильный ветер и идёт дождь. Мы кутаемся в кофты, куртки и пиджаки. Денис бежит вперёд и фотографирует нас всех, шагающих по мосту. Красивый получается снимок. Это был очень счастливый день.

Эбигейл, 18, Бэунос-Айрес, Аргентина

Привет, Мир! Так странно, что ты можешь сказать «привет» куче людей, которых даже не видишь. Так странно, что они что-то подумают о тебе, а ты этого никогда не узнаешь.

Меня зовут Эби, я из Аргентины, живу в прекрасном городе Буэнос-Айресе с родителями, братом и моей любимой собакой по кличке Чиче. Что рассказать про себя? Сейчас я учусь действовать... Но обо всём по порядку. В прошлом году я закончила школу. В целом это было здорово, хотя я и ненавидела учиться, даже несмотря на то, что получала хорошие оценки. Когда-то я мечтала стать киноактрисой, плюс я очень люблю музыку, она необходима мне каждый день, как воздух. Когда я была совсем маленьким ребёнком, отец играл на аккордеоне и просил меня танцевать в такт музыке. Теперь мне кажется, что это был первый признак того, что музыка будет так много для меня значить. А когда мне было пять, и папа приходил с работы, мы с ним плясали под рок-н-ролл по три часа! Родители говорят, что я делала это с такой дикой страстью... Вот вам ещё один плюсик.

Лет в десять я заимела собственный вкус к музыке, внешний вид, все эти подростковые дела... Ну вы понимаете. И тогда же я впервые по-настоящему запела во весь голос. Это было так любопытно и спонтанно. Был вечер, мы сидели на крыше с двоюродным братом, и вдруг я запела песню, которой тогда была одержима. И когда я закончила, то осознала, что хочу быть певицей! Это было так потрясающе, как будто вдруг открылась неведомая дверь, которая всегда была заперта. В ту ночь я так и не заснула.

Потом я начала писать. Это был такой вид терапии для меня. Записывала свои мысли и чувства, везде, в любое время. Чем я только не занималась. Я придумывала одежду для собак и кошек. Изобретала даже собственные рецепты еды... Что только не творилось в моей голове.

После того, как в двенадцать побывала на концерте U2, мне совсем сорвало голову... Я скупала диски, выклянчила у родителей акустическую гитару, которую потом не брала в руки года три. Ходила на уроки пения, на фортепиано... Правда, с этим не повезло. Вернее, больше не повезло моей преподавательнице, чем мне, -она умерла от рака через три месяца. С того момента я пообещала себе быть усердной и весьма преуспела, научилась импровизировать... А потом мне стало скучно. И я кинулась в языки, в английский, если быть точной. Я не знала, что делать, не могла определиться, кем мне быть, не хотела поступать в университет. Одно время даже решила стать стюардессой, ведь когда мне было пять-шесть, приходилось много путешествовать на самолёте. Но, поизучав это дело месяца четыре, поняла, что это не моё призвание... Ещё я хотела и хочу быть художником. Столько всего... Как в песне U2 – «I still haven't found what I'm looking for» – «Я до сих пор не нашла то, что ищу...». Но я учусь. Учусь действовать, учусь, чтобы из всего этого водоворота путей найти то, что действительно моё...

Наверно, это всё банально. Наверно, вы скажете, что это типичные мысли типичной наивной восемнадцатилетней девушки, нафантазировавшей себе невесть что. Так пусть я буду для вас голосом всех наивных восемнадцатилетних девушек мира. Ведь это мне выпала удача рассказать свою историю. А значит, она уже не совсем типична... Пока тебе, Мир.

А5ика!

А потом настал день встречи с Мисс Геймер. Непонятно, почему тогда на планёрке я сам не вспомнил о ней. Ведь о том, что девушку из нашего города признали самой красивой из тех, что любят порубиться в видеоигры, я слышал и до этого. Вот так всегда в жизни – узнаешь кого-то и не подумаешь, что судьба уготовила вам обоим какую-то роль в жизни друг друга. А сейчас Вселенной проще сводить людей. Теперь не надо делать кучу манипуляций, чтобы заставить двоих прийти в одно и то же кафе или на одну вечеринку. Теперь просто достаточно, чтобы один наткнулся на другого в социальной сети и добавил в закладки.

Вот так и получилось со мной и Юлей Власовой, так её зовут. Уж и не помню, каким образом наткнулся на неё несколько недель назад, аккурат в те дни, когда она билась в Москве за победу в конкурсе. Не заметить её было трудно, учитывая огромное количество фотографий Юли в сорочках, трусиках и лифчиках, садо-мазо латексных костюмах, ютившихся в её альбомах. А на внешность она действительно была, как сказал Бахулов, конфетка. Вся эта содомия радовала глаз и творилась не только потому, что Юля была красивой девочкой, любящей посверкать, как сама она выражалась, «сиськами-письками». Всё говорило о том, что она имеет чёткое видение своей тактики и стратегии по покорению этого мира, а также весьма недурна интеллектом.

Первое, что бросилось в глаза, это количество друзей за пять тысяч, – такое у провинциального деятеля чего бы то ни было я увидел впервые. Голыми сиськами-письками этого не собрать. Слово «голыми» употреблено в данном случае в переносном смысле, потому что как раз полной обнажёнки или хотя бы топлесс у Юли не было. Её успех был совокупностью не только недотраха у огромной армии компьютерных задротов, делившихся на почитателей и троллей, а также попросту того, что Аска, – такой у неё был ник, – была умна, обаятельна, открыта и, как говорится, рубила фишку. То есть не просто знала, что нужно народу и шла у него на поводу, а сама естественным образом несла это – что, собственно, и есть талант. Мозги, слова и убеждения у неё были мужские. Некоторые фанаты этого не понимали и взывали к человечности на сайтах-вопросниках: «Ты действительная такая бесчувственная, какой пытаешься казаться?». Мисс Геймер не оставляла шансов ответами в духе: «Я сама ночь».

Кроме личного профайла у Юли была страница её медийного эго – A5uKa. Тут с подписчиками похуже, чуть больше двухсот пятидесяти. Должно быть, вот они – истинные фанаты. Страница вещала нам, что A5uKa – Задрот, Киберспортсмен, Додзин, Аниматор, Фрик, Go-Go, Актёр, Фотомодель, Коллекционер продевайсов, Косплеер, Роллер, Покерист, Ведущий, Яркий промоутер, Создатель образов, Креатор, Перфомансист, Дизайнер сценических костюмов, Специалист по делам молодежи (киберспорт), Организатор мероприятий, Гитарист, Ситарист, Будущий мотодрайвер.

Так как надо готовиться ко встрече со звездой, из нескольких интервью геймерским изданиям, ссылки на которые были тут же, я узнал, что свой путь к славе она начала, придя восемь лет назад в компьютерный клуб. В ней обнаружились организаторские навыки и завертелось – команды, поездки, турниры... Затем деятельность повернула в направлении сисек-писек. Ну, в общем, информация у меня была вполне исчерпывающая. Так что, не откладывая дело в долгий ящик, я отправил ей сообщение с просьбой об интервью. Она написала свой сотовый и попросила звонить-писать, как буду свободен и в центре.

Через пару дней я шёл по улице в оговорённую кофейню, было четыре часа дня, погода стояла тёплая и приятная. Не то чтобы я хорошо подготовился к интервью, вопросов придумал штуки четыре, не больше. Просто я примерно представлял, что должна мне сказать Аска, что должно быть в моей статье. Итак, она много времени проводит в Интернете. Но он для неё не средство развлечения, а лишь способ коммуникации, причём в одном из идеальных своих видов – набор медийной массы, то есть способ донести своё дело до людей и получить бонусы. «Есть люди, которые пользуются Интернетом себе во благо, а не во вред!» – сторона проблемы, которую я раскрою куском статьи об А5иКе.

Захожу в подвальное помещение кофейни и дислоцируюсь в зале для курящих. Я не курю, разве что иногда, когда выпью, Юля курит. Правда, тут же вспоминаю, что уже пару недель, как она перешла на электронную сигарету. Ну да ладно, останусь здесь, зал попросторней. Мой столик в углу. Оглядываюсь. Меня окружают молодые люди, которые приходят в кофейни, чтобы посидеть с ноутбуком или демонстративно почитать книгу и аристократически покурить. Мне тут не нравится.

Ждать Мисс Геймер приходится минут десять. Она заходит и осматривается, протискивается между столиками.

– Это с тобой я встречаюсь? – спрашивает.

– Со мной, – говорю.

Она садится. У неё красные волосы, красные солнцезащитные очки. Она кладёт их в сумку и достает айпад в красном чехле. Включает его и, полуприсутствуя, начинает передвигать штучечки на экране. Я выкладываю на стол свой айфон.

– Фанаты Apple? – говорю.

– Да ну, ты что...

Оказывается, ей тоже подарили, как и мне. Я включаю диктофон, и начинается наш разговор.

– Ты человек, которому повезло, – начинаю я, – ты создала себе такую жизнь, в которой тебе не приходится сидеть в офисе и заниматься какой-нибудь ерундой. Ты делаешь любимое дело и зарабатываешь на этом деньги.

Она кивает головой и угукает.

– Ты знала, что так будет? Допустим, несколько лет назад...

– По поводу чего? По поводу Мисс Геймер, что ли? – удивляется она.

– Да нет, – говорю, – забудь пока про Мисс Геймер. Как у тебя получилось сделать так, что ничего, что тебе не нравится, ты не делаешь?

– Ну... У меня первая цель саморазвиваться. И заниматься только тем, что тебе нравится, – выделяя последнюю фразу, отвечает она. – Жизнь-то твоя, какой смысл делать то, что тебе не нравится? Ну даже если у тебя проблема в том, что это не приносит тебе денег? Но если ты умный человек, ты сделаешь так, чтобы приносило.

– Так когда ты начала так мыслить? – перебиваю её. – Когда поняла, что другого варианта развития событий не существует?

– Видишь ли, я никогда не загадывала, что со мной будет. Я просто делала то, что мне нравится. Как тараканов разводить, или ещё что-то делать, без разницы, если нравится, то человек это делает. Фишка была в том, что если ты начинаешь чем-то серьёзно заниматься, ты становишься профессионалом в этой отрасли. И когда ты выходишь на этот уровень, ты понимаешь, что там выживают только те люди, которые ещё и делают деньги на любимом занятии.

Подходит официантка и моя собеседница заказывает какую-то апельсиновую штуку. Я уже взял зелёный чай.

– Переломный момент случился тогда, – продолжает она, – когда мы играли в команде, приезжали в Москву, занимали третьи места по России. И вот наш спонсор развалился. И мы остались вообще без денег. Нам было тогда по 18-20 лет, своих средств у нас, разумеется, не было, тем более у всех свои проблемы, свои заморочки... Ну сходила я в администрацию, дали нам тридцать тысяч. Вкинули мы своих денег, съездили, плохо сыграли и вернулись. Было ясно, что если у нас не будет постоянного спонсора, то всё, что я делала, пойдёт коту под хвост... Так, разумеется, и получилось. И я поняла, что если ты не делаешь бабло на своем любимом занятии, то это уже не любимое дело, – улыбается она. – Потому что любимое дело должно тебе полностью доставлять удовольствие, а когда у тебя нет средств, чтобы поехать и там всех натянуть – это беда. Поэтому я пошла в другую сферу.

– А давление ты ощущаешь? Со стороны родителей, окружающих людей? Они говорят: хватит заниматься всякой ерундой?

– Давление? Ну, например, моей маме насрать на всё. Да, она постоянно твердит, что у меня ничего не получится. А когда получается или не получается, принимает любой результат. А люди... Когда я шпилила в Контер, люди постоянно мне твердили: ты что, через пять лет будешь этим Контером зарабатывать, что ли?

Я наливаю себе чай, половина жидкости, как это часто бывает по неведомым законам физики, стремится не в кружку, а на стол.

– Да, дерьмовые чайники, – вставляет Юля и продолжает: – Потом, когда я начала танцевать, анимировать, вести вечеринки... эээ, скажем так – в развратных для них костюмах...

– Сиськи-письки, – помогаю.

– Да, ты что, постоянно сиськами-письками будешь зарабатывать? – возмущённо спрашивает она саму себя. – То есть за всё, что я ни берусь, они постоянно мне говорят: "да ты что, да ты что...". Конечно, это в основном происходит в Интернете. Но бывают и вживую люди, которые думают: а давай-ка я запомнюсь тем, что не буду лизать ей задницу, а загноблю её в говно... Но в основном я сама на себя давлю. Это единственная моя мотивация. Чем больше я себя гноблю, тем больше надо делать. Хотя бывают времена, когда я сяду за комп на два месяца, и просто шпилю в игры... Бывает так, когда совсем нет мотивации. Просто хочется абстрагироваться от всего, сидеть играть, есть, играть, есть и спать, никуда не ходить и ни с кем не видеться. И ты копишь всю эту гадость, которая оседает в тебе за это время... И потом в один момент: о чёрт, про меня люди забыли! Мне никто ничего не пишет, не звонит, меня кинули! И тут за неделю ты шьёшь себе десять тысяч костюмов, набиваешь десять тысяч мероприятий, делаешь всё это, эта массовость на тебя находит и ты... – она изображает вздох облегчения, – опять на два месяца исчезаешь в никуда. Так вспышками у меня всё происходит.

Спрашиваю, когда началась её медийность? Пять тысяч друзей, все эти сайты и аккаунты... Она рассказывает, как всё это копилось с тех времён, когда играла в Контер, а потом начались костюмы... Кидается из одной сферы в другую, так и появляется куча товарищей.

– Люди уже не знают, что про меня говорить. То ли я прогеймер-задрот какой-то мегаизвестный, толи недомодель фапабельная. Я сама не знаю, чем я занимаюсь.

Спрашиваю о планах покорения Москвы. Она вздыхает...

– Да вот в том-то и дело, что планов-то нет. Когда я съездила на Мисс Геймер, когда выиграла, начались разговоры о том, что надо переезжать в Москву, потому что сейчас у тебя огромный статус, который нужно дать захавать куче каналов, газет, всякой херне... Стать мегамедийным лицом в Москве, это же так клёво! Я так подумала... – она задумывается, подбирая слова, и выдыхает – ...и уехала в Красноярск. Мне удобней здесь. Я не гонюсь никогда за деньгами, а славу можно где угодно получить. Может быть, им в Москве легче пригласить девочку из Сибири, которая не будет слишком привередливой, чем раскручивать своих. Но... всё равно, победу-то я унесла! – и она театрально зловеще смеётся: «Ха-ха-ха».

Разговор уходит в сторону того, как она попала в клубную сферу, её зимней работы в прокате спортивного инвентаря, музыкальных увлечений... и тут она произносит фразу, которая ведёт на ту дорожку, ради которой всё и затевалось. Она говорит:

– Почему до меня не достаёт вайфай? Я очень недовольна, я человек Интернета.

Вот те слова, которые нужны мне. Я спрашиваю:

– Сколько времени ты там проводишь?

Юля на пару секунд задумывается.

– От десяти до двадцати часов, – говорит она.

Ничего себе! А когда же ты танцуешь свои сиськи-письки? Прилипчивое же словосочетание, черт!

– Это ты полезными вещами занимаешься, или тоже хернёй страдаешь?

– Ну как... Сначала я захожу на все сайты, на которых я зарегана, в первую очередь на свой сайт. Всё проверю, посмотрю, отвечу на эти поганые вопросы... которые меня уже достали.

Говоря это, она так несознательно искренна, как бывает искренен какой-нибудь работяга, который едет вечером после смены домой на маршрутке, приняв предварительно крепкой «Охоты» и от своей безмерной тоски и усталости заводит разговор с соседом по сидению, в котором выкладывает эту самую тоску. Даже не словами конкретными, а своим тоном, за которым скрываются десятки, сотни и тысячи одинаковых дней, складывающихся в целую жизнь. Все мы это чувствуем. И рабочие, и телезвёзды, и президенты. И девушки, побеждающие в конкурсах красоты.

– Но ты же сама всё это создаёшь, – говорю я.

После паузы она отвечает:

– Знаешь, я уже четыре года в Контакте, и это тяжело, – смеётся. – Первый год весело, второй туда-сюда, но четвёртый... Я уже не могу, когда вижу эти «привет, как дела?», у меня уже нервный тик. Каждый день мне приходят по 30, по 40 сообщений, и это я ещё на них не отвечаю. А если отвечаю, приходят ответы! И эта какая-то бесконечная тирада.

– А у тебя никогда не возникало желания забить на это всё, на неделю, на месяц?

– Ты знаешь, у меня не было таких мыслей. Я всегда считала, что это моя пиар-компания. Я не говорю, что меня съел Контакт. Я вообще очень благодарна за этот сайт, потому что, по сути, он дал развитие моей деятельности. Я не считаю, что это наркотик для меня... Да, это наркотик для школоты. Мало того, что были компьютерные игры, которые затягивали, теперь ещё и социальные сети... Они съедают эту школоту. Нет, это клёво, они обмениваются там каким-то опытом, взрослеют, учатся как-то общаться, даже если просто троллят друг друга. Кто знает, может быть, вырастет такое поколение, которое будет грамотно совмещать Интернет и реальную жизнь.

Я узнаю тон, которым она говорит эти слова. Этот тон для телевизора, для репортёра. Тон, которым депутат правящей партии говорит: «Что ж, я думаю, что президент сделает реальные шаги для победы над коррупцией и воплощения светлого будущего нашей страны». Так звучат слова, сказанные ради формальности.

– Ты веришь в это? – спрашиваю я.

– Ну не знаю... Если кто-то задаст этому всему огромное, глобальное направление какое-то. У меня четырнадцатилетний брат постоянно сидит за компом, не выходит на улицу вообще! Это хорошо, что этот подростковый бешеный период проходит там, в компе. Потому что мне было очень плохо в 14 лет. Но я верю, что он как я сможет грамотно разграничивать компьютер и жизнь.

– Это зависит от конкретного человека, – говорю. – Наверно, скоро всё придёт к тому, что мы будем идти по улице, и у каждого из нас сбоку будет высвечиваться: зовут так-то, возраст, в активном поиске... И если ты понравился человеку, который идёт тебе навстречу, над ним будет загораться огонёчек, видимый только тебе.

– Ха, я на самом деле думала по-другому. Например, человек идёт по улице, а перед ним проецируется изображение и он разговаривает со своей девушкой. Или он гуляет и одновременно смотрит лекцию в университете. Как-то всё переместится в...

– Всё перемешается.

– Не знаю, доживём до конца света, а там видно будет! – шутит она на тему очередного конца света, который по велению американского проповедника наступит дня через четыре.

– Американцы ослепнут, а у нас будет ночь, мы будем спать, – говорит она.

Рассказываю ей про книжку "День триффидов" Джона Уиндема, в которой описываются похожие события.

Юля говорит, что читать не особо любит. Единственное, что ей очень нравится – это "Бусидо – путь самурая". Ей нравится настрой самураев. Они каждый день готовились к смерти. Они ценили каждый миг, который проживают.

– Я просто считаю, что самый лучший философ, если сидеть и философствовать о жизни – это Воин. Тот, кто убивал людей, проходил через войну, может быть, какую-то свою войну. Конечно, он должен обладать интеллектом, дураку нечего сказать. Все эти философы, которые сидят на месте и размышляют о жизни... Как я могу говорить о себе, если я никогда не дрался? Они выросли на книжках, на историях, на учёбе и никогда не дрались. Меня бросал на асфальт сорокалетний мужик и ебашил ногами десять минут. Я могу философствовать после этого... – улыбается Юля. – А как они могут? Только если ты участвовал в драке, ты будешь наполнен всеми ощущениями. Хотя какой бы агрессивной я ни была, я ненавижу войну. Я не понимаю, зачем она вообще нужна! Ну отвоюешь ты кусок суши, и что? Лучше жить станет, развитие страны пойдёт? Да ни хрена! Как было, так и будет, верхушки будут всё забирать, а низы жить в нищете. Я не понимаю этой жизни вообще... Зачем тратить деньги, на которые можно кормить людей, одевать и делать им хорошо, на всякие эти атомные бомбы, боеголовки. Давайте повыпендриваемся самолётами. Не надо выпендриваться уничтожающим оружием. Что за бред? Конечно, всё это очень тяжело. Если меня поставить в управление Земли, естественно, я не смогу сделать всем хорошо.

– Точно, – говорю, – наверняка так и будет, президент Земли, какой-нибудь здоровенный негр, как в «Пятом элементе». Интернет как раз и способствует объединению.

– Да, – соглашается она, – Интернет, конечно, вообще завертел развитие. Мы же жили во времена безинтернетья, это они сейчас сидят с мобильниками, с плеерами без дисков и без кассет! Люди рождаются в то время, когда есть мобильные средства всевозможные. А мы жили, у нас этого ничего не было. Денди купил и уже счастье. Нельзя сохраняться, нормально, по 5 часов сидели, заново проходили. А сейчас... скоро унитаз будет под тебя подъезжать.

– А здоровых молодых людей, – заговорщицки продолжает она, – я бы всех ограничила от мобильных телефонов, соцсетей. Пускай они руками, ногами, словами, встречами берут своё! Пусть тратят время.

Она права, кто бы спорил. Вспоминаю семисекундное видео из сети. Такое своеобразное интервью. Девочка спрашивает парня лет семнадцати: «Для чего Вы используете Интернет?" Его ответ поражает гениальностью: «Ну, чтобы знакомиться с девушками, разводить их и ебать». Занавес!

Новая волна размышлений Мисс Геймер возвращает мои мысли к реальности.

– У меня появились интересные занятия! – говорит она. – Я прихожу домой и мне нужно зарядить телефон, зарядить гарнитуру, зарядить плеер, зарядить айпад, зарядить сигарету...

Последняя фраза, конечно, поражает своей абсурдностью. Писатели прошлого предсказывали и катастрофу Титаника, и полёт на Луну, и изобретение того же Интернета. Но вот того, что в будущем придется «заряжать сигарету», ни одному из них, пожалуй, не привиделось даже под воздействием веществ.

– Раньше мы приходили и думали, что нужно приготовить ужин, убраться в комнате, постирать вещи, приготовить какие-то дела на завтра, ещё что-то. А сейчас не хватает розеток. А ведь наступает эра виртуальной реальности. И там возможно будет всё. Я могу идти в пространстве, заходить в бар, пить пиво, помахать мечом, убить кого-нибудь... я могу находиться там просто круглосуточно! Зачем мне общаться с кем-то? Ты просто как родился, ты так и умрёшь в этой капсуле, не выходя из неё, потому что какой смысл?

– А потом лет в пятьдесят ты вдруг очнёшься и поймешь, что всю жизнь страдал ерундой, – делаю я глупое идеалистическое заявление, которое Юля мгновенно разбивает, отхлёбывая попутно свой напиток из бокала.

– А они этого не поймут, потому что у них не было прошлого, как у нас. Они уже родились в это время.

Я говорю:

– Да ладно, это всё детские игры. Просто человеческое сознание перекачают в виртуальное пространство и всё. Тело не нужно, ты рождаешься, тебя сразу же подключают к шнуру и переносят. Никакая не "Матрица", в которой и то умирают. Ты просто отправляешься в лучший мир навсегда.

– И в сети бесконечное количество цифровых людей, которые никогда не умрут?

– Ага.

Она молчит мгновение и говорит.

– Мне кажется, там будет одна большая война. Ну а что ещё делать? Найдутся те, кто захотят это взломать. Найдутся те, кто захочет вернуть людей к реальной жизни. Всегда найдётся кто-то против, и это будет одна бесконечная война.

Да уж, братья Вачовски опередили нас с этими размышлениями почти на полтора десятка лет. А множество людей опередило их.

– Сюжетов этих стопицот, – как будто угадывает она мои мысли. – Я почему заговорила о войне? Это как у Фрейда, все отношения людей построены на недотрахе. А все отношения между нациями построены на войне, на желании подавить и загнобить. Да и у людей то же самое. В каждом втором сидит желание загнобить своего соперника, партнёра, любовника, ещё кого-то. Всегда будет война и всегда будет недотрах, из которого эта война возникает. – Юля явно вошла в раж. Неплохой получается материал, только для статьи он, конечно, нафиг не нужен.

– Никому никогда не будет всецелостно хорошо. Даже если всех переместить в это киберпространство, сделать набором цифр, каждому дать всё, что он захочет – идеальную женщину, самую крутую тачку... а что дальше делать после этого? Воевать! Когда есть всё, нужно брать оружие и идти убивать. Может быть, так и влияют на детей компьютерные игры, где нужно убивать. Когда они попадают в этот мир со своим маленьким неразвитым мозгом, они понимают, что получили уже всё. Им больше ничего не надо. Осталось только убивать. Всё. Меня, как куратора киберспорта, уже бесят вопросы такого типа: а что вы скажете по поводу того, что в Америке умер ребёнок, который трое суток просидел за компьютером? Что я могу сказать? Компьютерные игры убивают? Я скажу – а где были его родители? Да если бы моя мама не говорила брату «ложись спать», «кушай», «подмывайся» и так далее, он бы уже давно покончил с собой!

Задев тему смерти из сети, она вспоминает волну тех видео, после которых люди, якобы, вырезали себе глаза, умирали и так далее. Suicide mouse, Моргана, Вайомингский инцидент. Как-то с год назад, говорит Юля, она нашла все эти видео, картинки, аудиозаписи и смотрела их целую ночь. Они её не убили. Она восхитилась концепцией тех, кто напустил несусветную жуть на тысячи людей нарезкой видеоэффектов.

В Интернете была история, как собрались самые мощные хакеры, взяли весь этот материал и заперлись в секретной комнате где-то в Пентагоне. А потом, наутро, их нашли разорванными на куски. Когда пришли люди и открыли компьютер одного из этих парней, там была папка, которая называлась то ли «Горящие глаза», то ли «Горящие кости». В блогах этих исследователей была запись о том, что все эти файлы, помещённые в папку, каким-то невероятным образом соединились в один экзешный файл. После этого запись прерывается, а по итогу вокруг валяются сплошные куски мяса и кровь.

– Да ладно, Интернет – это хорошо, – восклицает она с той интонацией, с которой успокаивают приятеля, хлопая его по плечу. – Я всё-таки хочу дожить до того времени, когда появится это единое кибер-пространство. Почему люди боятся чего-то нового? Клёво, если случится конец света! Клёво, если прилетят инопланетяне нас завоёвывать, мы хотя бы будем присутствовать при этом. Хотя бы не во сне умереть. У меня бывают необъяснимые приступы страха, когда кажется, что завтра я умру. Наверно, это тоже влияние Интернета, -саркастически заканчивает Юля мысль.

Мы обсуждаем ещё всякую ерунду, потом она вдруг говорит:

– На самом деле очень хочется жить в те времена, когда люди сами себя одевали, кормили. Когда можно было закинуть на плечо меч и пойти странствовать по всей планете, видеть новое, слышать новое, постоянно находиться в опасности. А мы так разжирели, нам ничего не угрожает. Максимум – гопник на улице.

Она уходит в туалет и, возвращаясь, спрашивает:

– Я, наверно, не по теме с тобой говорю?

Я успокаиваю, что всё нормально, мне так и нужно.

Продолжаем обсуждать сеть, всякую чушь, выясняем, что учились на одном факультете местного универа, а потом для нас обоих приходит время идти. Мы выходим на улицу и прощаемся, нам в разные стороны, она домой, а мне нужно в спортзал. Юля говорит «пиши» и хлопает меня по плечу. Мы расходимся в разные стороны.

А она оказалась нормальной. Вернее, я так и думал, что она нормальная, и это подтвердилось. Хотя по мнению некоторых, Юля словила звёздочку. Но когда тебе по тридцать раз в день приходится получать «привет, как дела?», наверное, ставишь жёсткий фильтр на людей.

Но вообще, я не про это. Правило десяти процентов работает во всём. Во всех сферах жизни, что ни взять: людей, машины или вино – девяносто процентов из этого будет говном, и только десять нормальным. А с людьми ещё сложнее. Бывает, сначала всё отлично: чувство юмора, какие-то общие взгляды, особенно если общение происходит в коллективе. А потом человек начинает что-то говорить, и понимаешь – нет, ни хрена всё не так гладко на самом деле. Это как со странными бедолагами в автобусе. Вы ведь встречали странных бедолаг в автобусе или метро? Они разные тоже, одни дебоширят, орут что-нибудь или матом кроют какую-нибудь несчастную тётку, которая под руку попалась. А другие просто пристают к людям со странными речами. Начинается всё с невинного вопроса, ну, например, как доехать до такой-то остановки? Но по интонации понимаешь – сейчас будет шоу. И вот он заводит пластинку: «Да я по совести живу. У меня в душе правда, понимаешь?» – втирает какому-нибудь мужику на соседнем сидении. «Бог всё вокруг создал, с ним жить надо, с правдой надо жить.». Мужик, которому он это лечит, усмехается, мол, да, чувак, ты прав, куда деваться. Люди косятся, давят смешки в кулак. А этот пациент продолжает нести чушь. Он некрасивый, одет при этом очень убого, нелепый пуховик, нелепая шапка, если дело зимой. Девушки у него сто процентов нет, а может, вообще никогда не было, потому что кому такой нужен? Придурок со всем этим бредом про правду, душу и совесть. Он, этот идиот, очень веселит людей, которые приедут домой, расскажут о нём своей семье, вместе поржут, а потом сядут перед телевизором смотреть передачи о нормальных вещах, а не о всякой ерунде.