Текст книги "Приманка"

«Египет, блин. Фараон чисто конкретно, – усмехнулся я. – Эх, сейчас бы туда, в Фивы с этим ангельским светом и дьявольским бичом. Я поправил бы там. Вы мне пирамиду за два года построили бы».

В углу всхлипнула Гюльчатай.

– Эй! Невеста Аллаха, иди сюда, – позвал я ее.

Продолжая всхлипывать, девушка поднялась. Вдруг она, заорав, начала проваливаться под землю, я вскочил и, побросав царские причиндалы, успел ухватить ее за руки. Вытащил.

«Обалдеть, – подумал я, – это же подземный ход, раскопанный демоном. Супер!»

Я нагло похлопал испуганную девушку по попке.

– Значит, так, Гюльчатай, у нас есть шанс спасти тебя от чертей. Сейчас залезаешь в эту яму и тихо там сидишь. Приходят черти, я им говорю, что ты сбежала. Не факт, что прокатит, я не представляю, какие у них возможности, может, они сквозь стены видят. Но другого шанса спрятать тебя нет. Полезай, быстро.

Дважды уговаривать ее не пришлось. Девушка скользнула в дырку, я сверху расстелил матрас, мелькнула мысль: «Как бы не задохнулась», потом сообразил, что дышать нам не надо.

Взглянул на валяющиеся атрибуты власти. Сначала я хотел сунуть их под матрас, потом решил спрятать получше. В углу мастерком выкопал яму, положил кнут, потом подумал, что не следует класть все яйца в одну корзину, и для шара выкопал тайник в другом месте. Засыпал и понял, что шар закапывать надо глубже, он явно светился сквозь слой земли. Перезахоронил ангельский свет. Вытер руки о матрас, лег и стал ждать чертей.

Однако первой появилась ангел. Я вежливо встал.

Мисюэль не светилась, она сверкала. Искры слетали с кончиков ее пальцев. Коронным разрядом, затмевавшим даже нимб, светились волосы. Глаза горели золотом. «Почему золотом? – удивился я. – Вроде глаза у нее голубые?» Пахло морем. И она даже не обратила внимания на открытую дверь в дольмен.

– Андрей! – почти крикнула ангел. – Я узнала, что вы собираетесь отказаться от своих показаний. Пока не поздно, пока вы этого не сделали, я хочу предостеречь вас от этого необдуманного шага…

Я молчал. Любовался ангелом и молчал. Улыбнулся, вспомнив:

«Взволнованно ходили вы по комнате

И что-то резкое

В лицо бросали мне».

Мисюэль перестала маятником мотаться по дольмену, резко остановилась.

– Андрей? Вы вообще меня слышите?

Я кивнул.

Ангел устало опустилась на матрас. Я сел рядом.

– Андрей, почему вы готовы сдаться, даже не начав борьбы?

– Я конформист, – улыбнулся я в ответ. – Делаю, что велят. Порождение порочной советской и постсоветской действительности. Запуганное произволом и террором властей.

– Почему запуганное, почему средний род? – удивилась ангел.

– Порождение, значит запуганное, – улыбнулся я.

– Андрей! Я вам о серьезных вещах, а вы все шутите, – и Мисюэль снова пустилась в рассуждения и увещевания.

Я смотрел и не слушал. Любовался профилем, вдыхал запах. Вспомнил о брюнетке в подполе, черт, все-таки я предпочитаю блондинок. Ангел громко произнесла имя демона. Я встрепенулся. «Оринас! Крошка здесь», – послал я шифровку.

– Андрей, подумайте, прежде чем принимать окончательное решение. Еще есть время.

Она коснулась моего колена.

– Не бойтесь, Господь вас не оставит.

«Ну да. На четвертом круге», – мысленно усмехнулся я и сказал:

– Мисюэль, Оринас очень просил вас забрать светящийся шар, который вы мне дали. Он сказал, что, если его здесь найдут, у вас будут очень серьезные неприятности. Пожалуйста.

Я встал и пошел в угол, копать.

– Я хотела, чтобы у вас была частичка света, хотя бы как символ. Символ будущего спасения, – грустно сказала ангел.

– Нет, Мисюэль, спасибо, но правда, это может оказаться очень опасно для вас. Я не подумал, когда просил, – я протянул шар.

– Мисюсь! – появился демон. – Рад тебя видеть, хорошо, что заглянула. Да, и шарик свой забери, пожалуйста.

– Оринас! – вскочила с матраса ангел. – Как вы можете? Ваше давление на грешную душу превышает все допустимые рамки.

Я задумался, может ли давление превышать рамки. Демон, по-видимому, тоже. Он, склонив голову на бок, молча смотрел на ангела.

Вход в дольмен загородила чья-то тень. Мы оглянулись. Внутрь влезал черт. Увидев ангела, шар, черт зажмурился и со словами: «Ой, господин Оринас, я, наверное, не вовремя», – полез назад.

– Куда! – остановил его демон. – Грешницу забери. Черт развернулся.

– Где она, кстати? – оглядев дольмен, спросил Оринас.

– Ушла, – развел руками я.

– Как ушла? Куда? – хором спросили все трое.

– Так, голая, взяла и ушла, – я с невинным видом смотрел на демона.

– Здесь все голые. Куда пошла? – нетерпеливо спросил Оринас.

Я пожал плечами.

– Не знаю. Да она и сама не знает. Просто ушла. Сказала, что не может оставаться в одном помещении с неверным, и ушла.

– Бл…! – выругался демон. – Извини, – покосился на ангела. – Беги, – велел он черту, – ищи, она не могла далеко уйти. Давно ушла? – спросил он меня.

Я снова пожал плечами.

– Не знаю, здесь же времени нет.

Оринас только крякнул.

– Беги, чего стоишь? – крикнул он черту. Тот мялся у входа.

– Я это, извиняюсь, – начал черт, – тут кнута не находили? – спросил он.

– Какого кнута? Ты что, кнут потерял? – удивился демон.

– Ну, это, вот они, – черт ткнул пальцем в сторону Мисюэль, – лучиком вдарили, я кнут и обронил. Как еще жив остался…

– Козел! – заорал демон. Было видно, что он в бешенстве. – Ты, придурок, потерял казенный кнут, грешницу и еще смеешь обвинять представителя Верхнего отдела, ангела четвертого ранга, в нападении. Нет здесь твоего кнута! Видишь? Нет! – Оринас обвел рукой пространство дольмена. – Пошел вон! Ищи грешницу! Или я из твоей шкуры сам кнут вырежу! Новый! Во-он! – крикнул демон вслед выскочившему из дольмена черту. – Вот, блин, работнички, – покачал головой Оринас, поворачиваясь к нам.

Тут с улицы раздалось «Ку-ка-ре-ку», в отверстие дольмена впорхнул петух.

– Господи! Петуха-то за что в Ад? – удивленно воскликнул я.

Петух антрацитового цвета, вцепившись лапами в камень и расправив крылья, замер в проеме входа. Поворачивая голову, оглядел дольмен сначала одним горящим глазом, потом другим. Уставился на ангела и вдруг громко зарычал совсем не по-петушьи. В его открытом клюве блеснул ряд длинных, острых зубов.

– Пошел вон! – демон махнул крылом на петуха. Тот клацнул зубастым клювом и оскалился. С улицы послышались шлепки босых ног по земле. Кто-то быстро бежал мимо.

Петух, словно аквалангист с борта лодки, спиной вперед вывалился из дольмена. На улице закричали, послышалось хлопанье крыльев и орлиный клекот. Мы с ангелом бросились к входу и выглянули наружу. Петух, вцепившись в голову старому негру в дредах, нещадно клевал его в макушку. Покрытый татуировками и обвешанный амулетами негр, упав на четвереньки, истошно орал. Обрывки седых волос летели в стороны.

– Че-то Золотой петушок сильно почернел.

– Это не петух, это Лоа. Привет от дружественного культа Вуду, – в спину нам сказал демон.

Я подобрал пробку и заткнул дольмен. «А то еще какую-нибудь тварюгу занесет», – не успел я подумать, как действительно занесло.

– Госпожа Мисюэль, – Нисрок чуть церемонно наклонил голову, – уверен, что ваше присутствие здесь санкционировано, но хотелось бы увидеть заявку.

– Да, пожалуйста, – холодно кивнула ему ангел и, протянув руку, показала ладонь.

Что там у нее было, я не разглядел, но Нисрока, видимо, удовлетворило.

– Хорошо, – сказал он. – Что вас сюда привело?

– Я хочу заявить официальный протест от лица Верхнего отдела в отношении незаконных действий демона седьмого ранга господина Оринаса и подать соответствующую жалобу его руководству.

– То есть мне? – неприятно улыбнулся Нисрок.

– Да, вам, – кивнула Мисюэль.

– Ну, и в чем же обвиняется мой сотрудник, господин Оринас? – улыбка демона стала еще неприятней.

– Нам стало известно, что господин Оринас неоднократно превышал уровень положенных по решению Высшего Суда страданий мучимой им грешной души, Андрея, и требовал с нее взяток воспоминаниями. Кроме того, когда указанная душа сделала заявление и дала соответствующие показания, господин Оринас предпринял действия, которые могут быть квалифицированы как шантаж, принуждающие душу отказаться от своих показаний.

– Очень хорошо, – кивнул Нисрок, – только у нас есть основание полагать, что показания против Оринаса, данные этой грешной душой, ложные и инспирированы лично вами, ангелом четвертого разряда, уважаемая госпожа Мисюэль, с целью дискредитации нашего сотрудника и в попытке бросить тень на весь Нижний отдел.

– Это гнусные инсинуации и откровенная ложь! – воскликнула Мисюэль. – И выбирайте выражения. У меня ранг, а не разряд.

– Отлично! – взмахнул крыльями Нисрок, пропустив реплику про ранг. – Мы же сейчас в ячейке этой самой души? Так давайте выслушаем сам предмет разбирательства. Что нам скажет грешная душа Андрей?

И демон огненным взглядом, казалось, прожигающим насквозь, уставился мне в глаза. Голову повело, я покачнулся. Оринас поддержал за плечо.

– Ну, отвечай, – ткнул он меня локтем в бок.

Я взглянул на ангела. Мисюэль тревожно смотрела на меня.

Я откашлялся.

– Взяток не было. Он не просил, я не давал, – твердо сказал я.

– А страдания, – спросил Нисрок, – превышались?

– А черт их знает, – пожал я плечами. – Приговора не читал, откуда мне известно, что положено, а что нет. Написал наудачу.

– Ну а саму жалобу кто надоумил писать? Ангелесса эта? – кивнул на ангела Нисрок.

– Нет, я сам решил, понадеялся, что, если демона очерню, ангелы помогут.

– Как можно очернить демона, они и так черные, – хмыкнула ангел.

Тут в тесноте дольмена проявилось еще одно действующее лицо, сразу стало светлее.

– Здравствуйте, Гезария, – кивнул ангелу Нисрок. – Ждал вас. Не мог предположить, что оставите свою барышню без поддержки.

– Я думаю, господа, инцидент практически исчерпан, – не ответив на приветствие, заговорил ангел. – Все вопросы заданы, все ответы получены. Данная грешная душа выдвинула обвинения по своей инициативе и, возможно, ввела курирующего ангела четвертого ранга в заблуждение относительно превышения уровня страдания, что косвенно подтверждается отказом души в проведении экспертизы страданий, предложенной госпожой Мисюэль.

Вопрос о возможности неформальных отношений между душой и демоном седьмого ранга господином Оринасом остается открытым. Косвенным подтверждением таких отношений на настоящий момент является нахождение посторонних предметов в ячейке. В частности, этого матраса, – и ангел кивнул на матрас, вокруг которого мы все стояли.

– Матрас был здесь раньше, – быстро сказал я, – наверное, от прежнего хозяина остался. Я уже ангелу объяснял это.

– Предположим, – кивнул Гезария. – Господин Нисрок, объясните, каким образом матрас мог вообще оказаться в ячейке и почему он не был удален при занятии ячейки новой душой.

– Не могу сейчас ответить. Необходимо поднять документацию, выяснить, какая душа занимала ранее эту ячейку и на каких условиях. А вот что матрас не убрали при смене души – это упущение, соглашусь. Оринас! – Нисрок повернулся к демону. – Почему матрас не убрал?

– Виноват, не заметил, – мрачно сказал демон. – Тут то мусульмане драки устраивают, то вудисты скачут. Не поймешь, куда смотреть.

– Хорошо, – сказал Нисрок, – хотя ничего хорошего. Предлагаю следующее решение по данному инциденту. Обвинения против госпожи Мисюэль в провокации грешной души на выдвижение ложных обвинений в адрес господина Оринаса снимаются. Душа признается виновной в даче указанных обвинений и переводится на третий круг страданий. Демон седьмого ранга, господин Оринас, понесет наказание за допущенную халатность в исполнении своих обязанностей.

Гезария кивнул.

– Готов принять ваше предложение со следующими поправками. Верхний отдел в моем лице просит принять во внимание чистосердечное признание грешной души Андрея в злонамеренном обвинении господина Оринаса, и, надеюсь, она глубоко раскаивается в содеянном… – ангел строго посмотрел на меня. Я согласно закивал. – И ходатайствует перед Нижним отделом не переводить душу на третий круг, а найти возможность оставить на втором. Также прошу Нижний отдел провести расследование в правомерности нахождения матраса в данной ячейке и сообщить о результатах. И последнее, прошу информировать о понесенном господином Оринасом наказании.

– Принимается, – поморщился Нисрок. – Оринас! – крикнул он. – Убери этот долбаный матрас!

Демон провел рукой над матрасом, и тот исчез. «Блиин!» – подумал я.

Все уставились на дыру в полу.

– Это что такое? – спросил Гезария.

– Прежний хозяин подкоп вел. Как граф Монте-Кристо, – объяснил я.

– Закопать, – распорядился ангел.

Оринас снова провел рукой, и дырка исчезла.

– Мне очень жаль, – Мисюэль грустно посмотрела на меня.

– Сам виноват, – пожал я плечами.

– Легко отделался, – хмыкнул Оринас.

– Как с объединением, справляетесь? – спросил Нисрока Гезария.

– Не очень пока. Но лучше они к нам, чем мы к ним, – усмехнулся демон.

– Да уж, – засмеялся в ответ ангел. – Вижу, слухи просочились, – и, не попрощавшись, исчез.

– Прощайте, – кивнула мне Мисюэль и тоже исчезла. Сразу стало темно.

– Долбаный раздолбай! – зло сказал Нисрок. – Не вижу варианта тебя отмазать. Выговором не отделаться, боюсь, придется ранг снимать. Этот хрен собачий не отвяжется.

Оринас виновато вздохнул.

– Ладно, торопиться с этим не будем. Но дамочку свою с курации, по идее, он убрать должен. Буду настаивать. Видеть ее постную ангельскую рожу не могу.

– Э-э-э… господин Нисрок, а может, не надо? Пусть курирует. Она вроде в этой душе заинтересована. Будет приходить, мы ее на чем-нибудь и подловим. Посчитаемся, – предложил Оринас.

– Смотри, чтобы с тобой не посчитались, – проворчал Нисрок.

Два красных огня погасли, я догадался, что демон исчез.

10

– Ну? – грубо спросил оставшийся в дольмене Оринас. – Куда шахидку дел?

В темноте я промолчал. И в тот же миг согнулся от удара в живот и покатился по полу от последовавшей оплеухи. Очевидно, для демона темнота неудобства не представляла. Тем не менее пробка выпала, и крылатая фигура силуэтом проявилась на фоне входа. Оринас сделал шаг и сгреб меня за шкирку, поднял и со всего маха впечатал в стену. Пачкая глазурованное покрытие кровью, я с хрипом сполз на пол.

Демон, нагнувшись, воткнул мне пальцы под подбородок и резко поднял. От удара о низкий потолок дольмена в голове загудело, из разорванного горла хлынула кровь. Я закашлялся, демон слизнул попавшие ему на лицо капли.

Оринас стряхнул меня, словно кегельный шар, и я мешком свалился в угол. Зажав горло ладонью и захлебываясь кровью, я шарил по полу в поисках банки с дьявольской мазью.

– Ничего, не сдохнешь, – усмехнулся демон, – уже дохлый. Где шахидка? – заорал он, и носок демонского сапога врезался мне под ребра.

– Я ее купил, сука, – пробулькал я.

Демон на секунду замер.

– Ты ничего не можешь здесь купить! – проорал он, и с каждым словом его сапог ломал мои ребра.

– Чтоб ты сдох, – прокашлял я.

Демон засмеялся.

– Гаввахом запахло, сейчас твоя прилетит. За права грешных бороться. А я тебя на третий круг. Ручки-то вот они. Где шахидка?

– Да пошел ты! – выплюнул я.

Не могу сказать, что мне Гюльчатай была как-то дорога. В общем, мне было на нее плевать, конечно, но я, блин, заплатил. И эти суки должны соблюдать договор.

– Я заплатил за матрас, заплатил за телку, еще кучу мелкой херни оплатил. Все время тебе переживания сплавляю. Какого хрена ты ко мне до… пристал?

– Ты в Аду, козел. Ты ничего здесь не можешь, ни купить, ни продать. У тебя нет никаких прав, за которые борется эта наша красавица. Ты не вывернут наизнанку только из-за моего хорошего отношения! Ты пыль, ты хладный прах земной.

– Поэт? – кашлянул я. Кровь уже переставала течь.

– Что? – спросил демон. – А, нет, – сообразив, ответил он, – случайно получилось.

Замолчали. Я плюнул кровью, нащупал наконец мазь, намазал шею и ребра, боль начала уходить.

Нажравшийся гавваха демон удовлетворенно рыгнул.

– Ну, где шахидка? – спросил он. – Или повторить?

– Мазь кончается, – я показал ему баночку.

– Это, вообще, не для тебя. Выбирай, придурок, третий круг или девка.

– Я заплатил.

– Принципиальный?

Я промолчал.

– Ты что, дурак, думаешь, я правда в Аду душу найти не могу? Я тебе шанс хочу дать. Чистосердечное признание и все такое. Чтобы на третий круг не пошел.

– Ну да, у меня еще не все воспоминания кончились.

– Молодец, соображаешь, – кивнул демон. Помолчал, о чем-то задумавшись, потом сказал: – Если хочешь оставить девку себе, вспомнишь мне все свои оргазмы, с самого первого начиная, когда в детстве онанизмом занимался.

Теперь задумался я, потом заржал.

– Это слишком высокая цена, мне с ней столько не успеть.

– Почему? – спросил демон и тоже засмеялся. – У тебя же впереди вечность.

– За вечность надоест. Она и так не в моем вкусе.

– А ты привередлив, я смотрю. Тебе девку в Аду предлагают для развлечения, а ты еще нос воротишь.

– Второй раз за одну услугу платить не стану, – упрямо отказался я.

– Наш разговор возвращается к исходной точке – ты определенно зануда, – хмыкнул демон.

– Вот приедет барин – барин нас рассудит, – фыркнул я. – Пора бы появиться нашей красавице, кстати.

– Ага, – кивнул демон, – ты вот ей и пожалуйся, что тебя за телку второй раз платить заставляют. Она тебя своими ангельскими ручками на третий круг и отправит, если не на четвертый, правдозащитница.

– А почему т… вы заставляете меня платить за нее второй раз?

– Не за нее, а за шахидку. За нее… – начал демон, но замолчал. Серьезно на меня посмотрел и продолжил: – За наглость твою безмерную тебе заплатить придется. За то, что девку посмел спрятать и ослушаться моего прямого приказа вернуть ее чертям.

Я пожал плечами.

– Сами же говорили, что она не под вашей юрисдикцией, а чертям возвращать – да пошли они.

– Не тебе здесь решать, кому куда идти, – спокойно сказал демон. – У тебя два варианта, сдаешь девку или платишь. Иначе я сам ее найду со всеми вытекающими.

Я задумался. Конечно, потрахаться было заманчиво, и платы для этого не жалко, но в том проходном дворе, в который превратился мой дольмен, постоянно кто-то толокся, и на уединение рассчитывать не приходилось. А заниматься любовью на Тверской в середине дня меня не привлекало. Советы идиотские выслушивать только.

Я представил картинку: только разложил девушку, как является ангел с проповедью, и я такой с колен: «Это совсем не то, что ты подумала!» Я усмехнулся и покачал головой.

– Да забирай, черт с ней.

– Да ну? – удивился демон. – Отдаешь? И не жалко?

– Жалко, конечно, но все равно вы же жизни спокойной не дадите, кто-нибудь припрется в неподходящий момент, а замять все еще дороже станет. Забирай на хрен.

Демон поморщился.

«Что, обломились оргазмики?» – злорадно подумал я.

– Там она, – и показал глазами на пол дольмена.

Демон вздохнул.

– Копай, – сказал он.

– Я?

– А кто? – поднял он бровь.

– Ну, кто закапывал.

– А кто закапывал?

– Так вы и закапывали. Ручкой этак провели, все и закопалось.

– Я и ход прокопал, куда ты девушку спустил. Откапывай теперь.

– Лопатки или совочка?

– Пальчиками. И не выпендривайся, копай быстро. Демонстрировать демону его мастерок я не захотел, пришлось карябать пол ногтями.

– Матрас вернете? – спросил я, по-собачьи разрывая землю руками.

Демон отрицательно покачал головой.

– Подружке своей спасибо скажи.

– Какой подружке? Нет у меня подружек.

– Есть. Наша к’асавица.

Я промолчал, ногти уже поломались, копать становилось больно.

– Давай-давай, там не глубоко, – подбодрил демон.

– Оринас! Я так и знала, что вы не успокоитесь, – услышал я нежный ангельский голос. Бросив копать, сел в ожидании развлечения.

– Мисюэль, вас не сняли с курации? – спросил демон. – Все равно, рад вас видеть.

– Что копаем? Нефть, золото, брильянты, воду? Эксплуатация грешной души в личных корыстных целях? – ангел была сама сарказм, я даже удивился. Демон, по-моему, тоже.

– Мисюсь, ты умеешь шутить?

– Нет, – ответила ангел, – не умею. Я хочу понять, Оринас, что за садистский интерес к этой несчастной душе. Почему вы постоянно ее мучаете? Постоянно. Она что, сделала что-то выдающееся? Совершила особенное преступление? Нет. Обычный случай, Ад по совокупности. Я изучила ее личное дело. Унылая жизнь. Все мелко. Ну аборты, ну несколько криминальных, ну две эвтаназии. А скольких спас? Врач-то неплохой был. Все компенсировалось. Если бы не суицидный привкус у той аварии, вообще мог проскочить. Чем она заслужила столько вашего внимания?

– Мисюсь, да что ты так? Ничего особенного у меня к этой душе нет. Он девку эту, шахидку, там спрятал. Для греховного наслаждения, между прочим. Вот откапывает теперь, – принялся оправдываться демон.

– Андрей? Вы хотели укрыть от наказания душу? Да еще и попытаться соблазнить ее?

– Конечно нет, Мисюэль. Я хотел проповедовать ей Слово Божье, вести к свету. Просто мне кажется, что грубое наказание лишь ожесточает душу, тем более такую, погрязшую в заблуждениях, совершившую ужасное преступление…

– Андрей! Что вы говорите! Это совершенно не в вашей компетентности. Был Суд, он определил наказание.

Вы сами большой грешник, ищите свой путь спасения, думайте, молитесь, просите прощения. Судьба бедной девушки не может вас касаться никоим образом.

– Вот, Мисюсь, то же самое ему говорю. Молись, говорю, не слушает, – развел демон руками. – Значит, копать приходится. Вообще, еле уговорил вернуть девчонку. Собирался предаться плотскому греху с бедняжкой. А ты чего копать-то перестал? – кивнул мне демон. – Давай, откапывай жертву страсти своей прелюбодейской.

Я вяло ковырнул землю.

– Пальцы в кровь уже стер, – сунул я руку под нос ангелу.

Мисюэль вопросительно взглянула на демона.

– Ладно, только для тебя, Мисюсь, – Оринас опустился на колени, оттолкнул меня и сунул руку в яму. Рука его ушла глубоко в землю, он там пошевелил ею и выдернул за волосы визжащую девчонку.

Перемазанная в глине, Гюльчатай, не переставая кричать, повалилась на пол. Увидев ангела, она замолчала и поползла к той на коленях.

– Ангел Господа нашего Аллаха! Спаси меня! Прости! Не отдавай чертям!

– Ну вот, началось, – скорчил рожу демон. Он оглянулся на вход, там уже маячила рогатая голова черта. – Давай быстрей, забирай свою шахидку, – крикнул он.

Черт ловко залез в дольмен и ухватил Гюльчатай поперек туловища. Девушка завизжала. Она тянула к ангелу руки и истошно кричала:

– Спаси меня, я больше не буду! Я поняла! Прости!

Мисюэль стояла молча, глаза ее были полны слез.

– Давай быстрей, – недовольным голосом сказал демон.

Гюльчатай вцепилась в руку черту, ее глаза случайно встретились с моими.

– Ты же обещал не отдавать чертям, ты говорил, что выкупил меня!

Я не ответил.

– Да иди уже! – крикнул демон, и черт с добычей торопливо выскочил наружу.

Крик девушки еще раз донесся с улицы, и через мгновение все стихло.

– Ужас какой! – беспомощно развела руками ангел.

– Ад же, – пожал я плечами. Мне тоже было жаль девчонку, но еще сильнее хотелось курить. Просто безумно.

– Мисюсь, ты думаешь, эта была единственная? У него еще подружка есть из ячейки напротив. Еленой зовут. Нисрок его оттуда лично выгонял, еле справился. Просто мачо адский, а не грешник. Да и к тебе, кажется, клеился. Я с таким вообще не сталкивался. Чтоб к ангелу четвертого ранга, в Аду! – демон с деланым удивлением покачал головой.

– Оринас! Что вы такое говорите! Надеюсь, вы шутите. Хоть ваши шутки и лишены всякого вкуса. Впрочем, чего ожидать от демона, грубый мир – грубые шутки, – и Мисюэль презрительно отвернулась.

– Клеился, клеился, – засмеялся демон, – мне даже полотенце пришлось ему дать прикрыться. Чтобы невинность ангельскую не смущал, значит. Где, кстати, полотенчико, грешник?

– Я шахидке давал, наверное, в яме осталось, – сообразил соврать я.

– Ладно, искать не будем, – кивнул демон и, снова проведя рукой над разрытым полом, закопал ход.

– А зачем вы девушке давали полотенце? – спросила ангел.

– Как зачем? – удивился я. – Она смущалась, что голая наедине с мужчиной.

Мисюэль промолчала, только бровь подняла и повернулась к демону.

– Я вообще удивлена, Оринас, степенью насыщения посторонними предметами второго круга. Больше нигде такого нет, а здесь, как к кому ни зайдешь, везде какие-то вещи. Можете объяснить?

– Ой, Мисюсь, ну что я тебе скажу? Подай официальный запрос с указанием замеченных нарушений. Получи официальный ответ с объяснениями.

– И почему я давно не слышу инфразвука? Здесь поменялся режим?

– Установку сломали, теперь неизвестно, когда починят, – вздохнул Оринас.

– Кто сломал? – удивилась ангел.

– Это ваше идиотское объединение адов. Неквалифицированный персонал из Нараки получил доступ. Им понравилось излучение, они врубили на полную, а оборудование старое, иудейское еще, времен Иерихона и покоренья Синая, – усмехнулся демон, – ну и сгорело все на хрен.

– И как же теперь?

Демон пожал плечами.

– Пока никак. Пока только все ячейки намертво запечатали, чтобы души тут не ползали и с мусульманскими не мешались. Этих здесь по кругу гоняют, тоже пока ничего лучше не придумали. Бардак полный.

Мисюэль оглянулась на вход.

– А эта ячейка почему не закрыта?

– Так черт только что грешницу забирал, они же телепортацией не владеют. Сейчас закроем.

– Я хотела бы проследить судьбу души, которую забрал ваш черт. Мне кажется, у нее есть перспектива покаяния и восхождения.

– Хорошо, – кивнул Оринас, – я подумаю, что можно сделать. А знаешь, – продолжил он, – если хочешь, забирай ее в воплощение. Я спишу по-тихому, в этом бардаке никто и не заметит. Есть душа – нет души. На ней все равно особо нет ничего.

– Как ничего? – удивился я. – Она метро взорвала.

– Ну и что? – пожал плечами демон. – Осуществление Верховной Воли. Там же все по карме погибли. Судьба-с, – развел он руками.

– Себя убила. Разве не преступление? – спросил я.

– Но не самоубийство же? – усмехнулся демон. – Принесение в жертву, пусть ложным, но идеалам. Сплошной катарсис. Действительно, невеста Аллаха, хотя, понятно, такая женушка ему на хрен не сдалась.

– Ни хрена себе оценочка, – проговорил я.

– Правда, Мись, забирай, если хочешь, – улыбнулся демон. – Я договорюсь.

Ангел с сомнением покачала головой.

– Не пойму, где здесь выстроена западня, но поверить в искренность вашего намерения отпустить душу не могу. И потом, прошу перестать коверкать мое имя. Я понимаю, вам тяжело произносить высокие вибрации ангельского языка, и я согласна терпеть искажения, но последнее, что вы сказали, просто ни в какие ворота не лезет. «Кысь» какая-то.

– Ой, прости, Мисюсь, я не коверкаю, мне просто хочется назвать тебя понежнее. А «Мисюсь» тебе очень подходит. Тургенев и все такое…

– Что? – спросили мы с ангелом одновременно.

Демон не ответил, только скорчил уморительную рожу.

Я закашлялся, ангел молчала, открыв рот. Потом с видимым усилием взяла себя в руки, изобразила улыбку и спросила:

– Оринас, если вы столь откровенно демонстрируете добрую волю, может быть, вы согласитесь на смягчение участи и этого несчастного? – кивнула она в мою сторону.

Демон улыбнулся и развел руками.

– Этого не могу. Его вина намного тяжелее шахидки.

– Как же так? – недоуменно спросила Мисюэль. – Вы сравниваете террористку и врача и считаете, что врач больше заслуживает страданий?

– Конечно, – кивнул демон. – В чем главный грех человеческой души? В неприятии Верховной Воли. Согласны?

– Ну да, – пожала плечами ангел.

– Террористка нарушила Волю?

– Конечно, – возмутилась ангел. – Она нарушила заповедь – «не убий».

– Формально да, – согласился демон. – А по существу она просто явилась орудием этой самой воли. Разве без Верховной Воли может прерваться жизнь человеческая?

– Нет, – покачала головой Мисюэль.

– Верно, – обрадовался демон. – Иначе нам пришлось бы признать, что судьбы всех тех людей держала в руках эта девчонка, решая, нажать на кнопку у себя на пузе или нет. А это невозможно, потому что судьбы в руках Судьбы. А наш доктор? – продолжил Оринас. – Отчего люди болеют? – спросил он у ангела. Мисюэль пожала плечами и промолчала.

– Неправильное питание и поведение, – сказал я. Мне стала интересна дискуссия.

– Как там ваша медицинская шутка? – кивнул демон. – Все болезни от нервов? Значит, от чего, в пределе? От неправильного мышления?

– Ну, – важно согласился я.

– А что такое неправильное мышление? – посмотрев на ангела, спросил демон.

– Грех, – коротко ответила та.

– О! – демон выразительно поднял вверх черный когтистый палец. – Значит, болезнь следствие греха, в том или ином виде. И тут появляется наш доктор и своей волей, применяя знания и искусство врачевания, вылечивает грешника или существенно облегчает его страдания. Не объясняет, что причина в грехе, не призывает каяться, молиться и исправляться, а просто дает таблетку или отрезает, что ненужное.

– Ну, не совсем так… – попытался возразить я.

– Я утрирую, – отмахнулся демон. – Так кто больше нарушает Верховную Волю – террористка, осуществляющая ее, или врач, идущий ей наперекор?

– Оба-на! – растерянно сказал я.

– А ты как думал, – улыбнулся мне демон. – Врач – профессия опасная. Не догадывался? Плюс аборты, плюс криминальные аборты, плюс эвтаназия, плюс суицид в конце. Третий круг, не меньше, – подмигнул он. – Поэтому шахидку можно отдать, а доктора нет.

– Не было никакого суицида, – мрачно сказал я, – обычная авария.

– Не было? – демон всплеснул руками. – А двести километров в час ночью, в дождь на узкой дороге, – это не суицид? Кого обмануть хочешь, умник?

– Все равно вероятность остаться живым сохранялась, – упрямо возразил я.

– Конечно, сохранялась, – согласился демон. – В пределах единиц процентов. Арихметику учи, двоечник. Кстати, ты довольно долго шел в этих пределах. И тебе еще повезло, что с собой никого не утащил. Поворот, яма, мост, – усмехнулся демон. – Был бы тогда тебе точно третий круг. За безответственность.

Пожав плечами, я промолчал.

– Оринас, вы серьезно готовы отпустить мусульманскую грешницу в воплощение? – спросила ангел.

– Мисюсь, мне безразлично, что с ней будет. Просто сейчас в этом бардаке ее легко «потерять», наши не спохватятся. Чтобы сделать тебе приятное, готов поспособствовать. Согласуй с кем надо, если это необходимо, и я тебе ее притащу. Официально передачу, естественно, оформлять не станем. Твои пойдут на это?

Ангел задумчиво молчала.

– А как я узнаю, что это не провокация? – наконец спросила она.

– Никак, – широко улыбнулся демон.

– Я должна подумать.

Демон поднял руки ладонями вперед.

– Думай. Но помни, когда все устаканится, мне ее уже не вытащить. Тогда отсидит весь срок.

– Хорошо, – и ангел исчезла.

– Ну? – посмотрел на меня демон. – Жалобы, просьбы имеются?

– Господин Оринас, а можно меня секунд на пятнадцать в котел и назад сюда?