Текст книги "Евгений Кушнарев: под прицелом"

4

До Харькова Кирилл добрался, когда уже совсем стемнело.

Он сам не знал зачем, уезжая утром из дому, захватил с собой пятьсот долларов. Какое-то необъяснимое шестое чувство подсказало: пригодятся. Так и получилось. Бросив «Жигули» в лесополосе и подхватив сумку с винтовкой, Самохвалов благоразумно не вышел голосовать на трассу, а добрался пешком до ближайшего села. Там на небольшой центральной площади, у традиционного памятника Ленину, уже сворачивался небольшой базарчик. Пара-тройка фраз – и Кирилл уже договорился: за сотню долларов легко нашелся желающий отвезти его до Харькова.

При въезде в город Самохвалов отпустил обалдевшего от легких и, по его меркам, огромных денег владельца полуживого «Москвича» и пересел в такси. Назвал адрес, заговорил о цене и по дороге попросил тормознуть у обменника. Но таксист благодушно предложил:

– У тебя баксы? Давай поменяю по хорошему курсу.

– Лады, – согласился Кирилл, и когда машина тронулась, как бы невзначай спросил: – Слышь, а я тут ехал, слышал – кого-то важного подстрелили? Толком так и не понял, чего случилось.

– Так Кушнарева! – охотно поддержал тему таксист. – Час назад передавали – вроде бы, типа, по непроверенным данным. А вот только что объявили – да, его! В Изюм отвезли, в больницу. В Харьков бы лучше, так не довезут…

Эту фамилию Кирилл слышал. Но кто он и чем знаменит, к стыду своему, сказать не мог. Телевизор у него в квартире был, но по устоявшейся привычке Самохвалов смотрел только футбол, боевики и комедии на дисках, игнорируя горячие новости и не представляя, чем живет страна. Были в прошлом году какие-то громкие выборы, на которые он не пошел, а так – больше ничего. Однако совсем уж полным невеждой перед таксистом выглядеть не хотелось. Потому Самохвалов многозначительно протянул:

– Да-а, не повезло.

– Кому? – встрепенулся таксист. – Ты вообще откуда упал, брат? Вот помяни мое слово, зуб тебе даю, – он чиркнул ногтем большого пальца левой руки по передним зубам, – сейчас такое в городе начнется – мама, не горюй!

Слова и мнение таксистов всегда надо делить на два, если не на три. С другой стороны, именно таксисты по непонятной причине в большинстве случаев владеют наиболее полной информацией. Так, например, водители такси на девяносто процентов угадывают счет любого, даже самого спорного по прогнозам футбольного матча. Они могут прочитать лекцию на любую тему, высказать любое предположение, и даже самое невероятное будет очень близко к истинному положению вещей.

– И что начнется?

– Город делить будут, – уверенно заявил таксист, проигнорировав красный сигнал светофора и не притормозив на ближайшем повороте. – Харьков теперь станет слабый. Кто его раньше там защищал? – он ткнул указательным пальцем в крышу машины. – А кто его тут держал? Был, конечно, беспредел, я ничего не говорю. А где его нет? В Киеве долбаном, думаешь, его меньше? И потом, люди, брат, такие существа: никто никогда никому до конца не угодит. Тот же Кушнарев для кого-то хорошим был, а кто-то его посадить собирался. Да и чуть не убили как-то. Что, не помнишь, случай был? Рвануло на Сумской. Ну, той весной…

Как раз это Кирилл помнил. Еще удивился: говорили – новые времена, разборок со взрывами больше не будет, беспредел это и неправильно. А тут в марте прошлого года вечером грохнуло прямо в центре Харькова. И самое интересное, Самохвалов потом справки наводил, – с криминальными делами это не связано. Миша Буян сказал тогда: политики шалят. Потому Кирилл и потерял к истории всякий интерес.

Вот оно что! Тогда фамилия Кушнарева как вероятный объект покушения зацепила Самохвалова. Не заинтересовала – именно зацепила. В лихие девяностые растяжки ставили в подъездах и офисах конкурентов по бизнесу. Теперь у людей другие интересы. Он еще подумал тогда: вот жизнь, деньги уже ничего не решают…

– Передают, случайный выстрел, несчастный случай… – продолжал тем временем развивать тему таксист. – А я тебе сто пудов отвечаю – из столицы лапы растут! Там на курок нажимали!

– Стой-стой! Несчастный случай? – удивленно переспросил Кирилл.

– Ну да! Кушнарев под чужую пулю шагнул. Или другой стрелок не заметил, что человек на линии огня. Короче, пока хрен кто что разберет. Завтра совсем другое расскажут, вот увидишь. Во, уже приехали, тебе тут куда?

Проезд к дому Самохвалова загораживала какая-то машина. Район ночью освещался плохо, и она по своему цвету сливалась с пасмурным январским вечером. И все-таки Кирилл узнал марку – «бумер». В то, что неподалеку от его норы окопался давешний преследователь, верить не хотелось – слишком уж книжное совпадение. Но мысль о совпадении ушла сразу же.

Наоборот, так не только бывает – так и должно быть, если сложить все события сегодняшнего дня в логичную цепочку.

Расплатившись и взяв сдачу, Самохвалов подхватил сумку, быстро выбрался из машины и шагнул к стволу ольхи, разросшейся во дворе за полвека с дня основания этого массива. Заметил ли его появление водитель, сколько человек в машине, в конце концов – та ли это машина или у него точно появилась мания преследования, было не ясно. Пока таксист разворачивался в темноте, его маневры невольно должны были отвлечь внимание того, кто сидел за рулем БМВ.

Отойдя дальше, в глубь двора, Кирилл натолкнулся на лавочку и присел на нее.

Мысли уже не роились в голове беспорядочно, а выстроились в ряд.

Что у нас получается: тяжело ранен известный и, судя по всему, популярный политический деятель. В районе места происшествия ошивался ранее судимый за бандитизм ветеран войны в Афганистане Кирилл Самохвалов. У него находится винтовка, из которой стреляли. Когда стреляли – вопрос пятый. Самохвалов не имеет и не может иметь разрешения на ношение оружия. «Жигули», на которых он приехал, сто процентов – опыт подсказывал Кириллу, что так оно и есть, – числятся в угоне. За превышение скорости его должны были попытаться остановить на трассе. Нет гарантии, что такого опасного преступника довезли бы до милиции. Попытка к бегству, автоматная очередь, труп… И дело раскрыто. Такие дела надо раскрывать быстро. Был ли заказчик, либо у недавнего зэка крыша протекла – разбираться можно до новых веников. И в конце концов дело замять. Только что-то у ребят не срослось. Не дался им в руки старший сержант Самохвалов. Поэтому, пока его не поймали, про преднамеренное убийство говорить не станут.

Зачем спешить? Раз убийство – убийцу положено искать.

Разобравшись с этой задачей, Кирилл перешел к следующей: квартира засвечена. Не будь здесь сейчас этого серого «бумера», подобный вывод Самохвалов рано или поздно все равно бы сделал. И навострил бы лыжи… Куда?

Ладно, куда бы ни собрался – без документов и денег далеко не убежать. А документы и часть проклятого аванса, две с половиной тысячи долларов США, спрятаны дома, в тайнике. Значит, надо попасть в квартиру.

Решение пришло быстро.

Подхватив сумку, с содержимым которой он пока не хотел расставаться, Кирилл быстро, не особо таясь, подошел к БМВ со стороны водителя. Быстрота и натиск, только так. Бросил сумку возле заднего колеса, левой рукой рванул дверцу, правую – змеей выпрямил в машину. Если там не один человек, значит, он ошибся и придется платить за ошибку.

Не ошибся. На помощь водителю, которого Кирилл сначала ударил костяшками пальцев в скулу, а потом схватил за волосы и потянул из машины, никто не бросился.

Рывок – и водитель повалился набок, заскулив от боли. Отпустив его волосы, Кирилл чуть отступил, замахнулся ногой, ударил снизу вверх и попал, как и метил, по голове. Потом схватил противника уже двумя руками, выволок из салона, мешком бросил в грязь под колеса. Повернув лицом вверх, с размаху опустился коленями на грудь. Водитель крякнул.

– Тихо! – громким шепотом велел Кирилл. – Понял, кто я?

– П-п-по-оо… – Противник закашлялся.

– Сколько вас всего?

– Т-тр-р-р…

– Ладно, затыркал… Тыр-тыр-тыр… Трое?

Водитель, как уже успел рассмотреть Самохвалов, парень лет на семь его моложе, не мог говорить и попытался кивнуть.

– Друзья твои у меня в хате?

Снова кивок.

– Стволы есть?

Кивок.

– У тебя?

Кивок.

– Почему в руках не держишь, боец?

Ответа не было. Теперь до Кирилла дошла еще одна истина: оставлять этого молодца здесь нельзя. Убить? К этому Самохвалов не был готов. Противника он скрутил голыми руками, и стрелять в безоружного…

– Кто приказал? Кто меня пасет? Менты? Контора? Кто?

– Х-хозяин, – выдавил из себя водитель.

– Понятно, что хозяин. Звать как, где живет, на кого работает? Каждый хозяин на кого-то работает, ну?

– Честно… Не зна…ю… Я не…

Почему-то Кирилл поверил парню. Вряд ли он получал инструкции от самого хозяина. Тем более в таком деле, в котором каким-то боком замешана политика. Самохвалов видел массу боевиков и детективов на эту тему и был уверен: там показывают в принципе реальные схемы. Любой политический заказ передается по цепочке, через десятые руки, с максимальной зачисткой концов.

Разберемся.

Отвесив парню на всякий случай солидную оплеуху, Кирилл поднялся, сунулся в машину, пошарил под приборной доской, нырнул рукой в бардачок. Есть – он нащупал рукоятку пистолета. Вытащил, посмотрел – «макаров». Оружие, конечно, надежное и проверенное, только хороших исполнителей им не вооружают. У тех – ТТ или «стечкины»: с такими машинками чувствуешь себя более уверенно, настоящим профессионалом.

– Звать как? – снова склонился над водителем Кирилл.

– К-коля…

– Вот что, друг мой Колька. Вызывай своих из моей хаты. Скажи – проблемы, пусть оба идут. И быстрее, времени у меня мало. Только в себя приди, дыши глубже. Поднимайся, поднимайся!

Водитель Коля сел, оперся о машину, пошарил в кармане, вытащил мобилку. Руки у него тряслись, когда набирал номер, но, услышав голос в трубке, он заговорил уверенно:

– Короче, проблемы у меня. – В трубке закрякало. – Серьезные, говорю. Оба давайте, без вас не решим. – Снова закрякало. – Ладно, не кричи. Сами увидите. Быстро только, а то не продержусь.

Закончив разговор, вопросительно глянул на Кирилла.

– Молоток, – потрепал тот его по плечу.

– Так я сказал?

– А я откуда знаю, как говорят в таких случаях? – искренне удивился Самохвалов. – Выйдут оба – значит, все пучком. Сиди, воздух вдыхай. Только не дури, лады?

Коля кивнул. Протянув руку, Кирилл нажал на знакомую точку между шеей и ключицей парня. Тот обмяк. Полчаса так просидит, не меньше.

Обоих «гостей» Кирилл встретил в подъезде.

Между вторым и третьим этажом никогда, сколько он себя помнил, не было лампочки. Место для засады было самое удобное, и Самохвалов воспользовался им. Первый боец чуть опередил второго и с разбегу натолкнулся на рукоятку «макарова», которым Кирилл орудовал, как кастетом. Он бил прямо перед собой, стараясь попасть в лицо, и попал – услышал, как что-то хрустнуло, потом чвякнуло. Противник, высокий мужчина, со стоном осел Кириллу под ноги.

Идущий следом за ним оценил ситуацию мгновенно – остановился, отступил и выстрелил. Самохвалов услышал только хлопки и понял, что на стволе глушитель. Первая пуля впилась куда-то в стену, вторая – сбила штукатурку совсем рядом с его головой. Сняв пистолет с предохранителя, Кирилл хотел было стрелять в ответ, но вовремя остановился. Пока здесь такая возня – никто не пикнет. Но стоит пальнуть – все, шум, менты сбегутся. А сколько времени он сможет играть с противником в войну, неизвестно. Ему надо в квартиру прорваться, поставленную перед собой задачу выполнить.

После третьего хлопка сверху Кирилл застонал и упал на ступеньки.

Купится или не купится? Съест или не съест? Съел! Купился!

Боец осторожно спустился сверху, пытаясь угадать, совсем застрелил соперника или только ранил. Дождавшись, когда его ноги окажутся совсем близко над головой, Кирилл в отчаянном рывке бросил тело вперед, схватил ногу, дернул. Короткий вскрик, голова стукнулась о край ступеньки. Противник затих.

Осмотрев дело своих рук, Кирилл убедился: бойцы живые, но вырубились оба.

Время, темп!

Подняться в квартиру. Залезть в тайник под кроватью. Вытащить паспорт и деньги. Схватить из шкафа пару свитеров, джинсы, все это так, в охапку, и вынести к машине. Когда Кирилл шел обратно, осторожно переступал через тела.

Вещи кинул на заднее сиденье. Туда же упала сумка с винтовкой. Немного подумав, пистолет Самохвалов сначала решил не брать. Мало ли где он засвечен. На кого трудились ребята – непонятно. Прихватят его с «горячим» стволом – и все, приехали. Но потом передумал. Не найдут пистолета – подкинут, все равно ситуация не в его пользу. Так хоть не с пустыми руками. Поэтому он поставил пистолет на предохранитель, сунул за пояс штанов, за спину.

И колеса нужны. Без вариантов.

Ключи торчали в замке зажигания. Оттащив бесчувственного Колю под ольху, Самохвалов сел за руль, развернулся и выехал на шоссе. Долго на этом «бумере» не покатаешься, факт. Но отъехать побыстрее и подальше – можно.

5

Залечь на дно в Харькове и потеряться – не проблема для любого здравомыслящего человека.

Тем более для такого битого, как бывший харьковский разбойник Кирилл Самохвалов.

Газетные киоски еще не закрылись. Купив несколько газет с объявлениями о сдаче квартир и шариковую ручку, он засел в первом попавшемся кафе, выпил коньяку и быстро нашел несколько нужных ему номеров. Звонить хотел с мобильного, но в последний момент передумал. Заказчик звонил ему именно на трубку, а это значит – его номер может стоять на контроле. Поняв это, Кирилл вышел в туалет и выбросил мобильник в ящик для использованных бумажных полотенец.

Купив в том же газетном киоске телефонную карточку, Самохвалов устроился возле телефона-автомата, прозвонил несколько номеров и уже через двадцать минут нашел подходящую однокомнатную квартиру, которую посуточно сдавали в районе Павлова Поля. Согласился не торгуясь, поймал такси, назвал адрес. Немногочисленные вещи уже были упакованы в сумку, под ними по-прежнему покоилась винтовка.

Хозяйка, женщина среднего возраста, с вполне объяснимым подозрением посмотрела на мужчину в камуфляже и в берцах, с грязной сумкой через плечо. Но когда Кирилл протянул ей деньги за неделю вперед, успокоилась. Объяснила, что за звонки на мобильный и по межгороду нужно платить отдельно, показала, где белье, а где – полотенца, зачем-то пообещала наведываться, вручила ключи и удалилась.

В квартире был телевизор, и Кирилл, вопреки обыкновению, сразу стал искать новости. Случай с Кушнаревым, как и ожидалось, обсуждался везде и широко. Однако – и это по-прежнему удивляло Самохвалова – трагедию подавали как несчастный случай на охоте. Значит, других версий или нет, или их пока не разглашают.

Приняв душ и обернувшись полотенцем, Кирилл наконец занялся винтовкой. Выгрузив все из сумки, он расстелил на полу хозяйскую простыню, на нее положил оружие. Теперь, при более внимательном рассмотрении, он окончательно укрепился в своих подозрениях: ему дали не обычное оружие, а самопал – хорошо сделанную качественную самоделку. Ствол от одной винтовки, затвор и приклад – от другой. Если не всматриваться, отстрелять и сразу бросить, этого можно и не заметить. Неудивительно, что заказчик приказал действовать строго по инструкции. Которая, если ее старательно выполнять, не оставляла стрелку времени на детальное изучение оружия.

Более того – Самохвалов теперь был более чем уверен, что узнал руку мастера. Сам он после выхода из колонии по понятным причинам огнестрельного оружия сторонился. Однако, часто бывая на «Барабашке», как называют в народе рынок в районе станции метро «Академика Барабашова», он пересекался с теми, кто продавал и покупал пневматическое оружие, и знал, где из него можно сделать боевое и сколько это будет стоить. Кирилла местные дельцы считали своим, и как-то само собой в разговоре проскочила фамилия некоего Нечаева, бывшего армейского прапорщика, а теперь – подпольного оружейника. Между собой знающие люди называли его Кулибиным.

Несколько раз Самохвалову даже приходилось видеть образцы его работы. Миша Буян, показывая, нахваливал: «Вот, ствол реально из металлолома сделан. Убойная сила – слона повалит. И никогда не проследят – стволы ведь при желании можно менять, под любой калибр переделать. Так что это самый настоящий конструктор. Не детский только».

Слишком много следов, сделал вывод Кирилл, заворачивая винтовку в мешковину. По телику сказали: на охоте было пятеро, всех допрашивают. Но ведь он своими глазами видел и второй джип, и его пассажиров. Если бы ему показали фотографии, он мог бы даже попытаться их опознать.

Теперь – происхождение винтовки. Она приведет если не к Нечаеву-Кулибину, хотя Кирилл больше склонялся к этой фигуре, то к кому-то другому. Почему-то он был уверен: все подпольные оружейных дел мастера находятся на карандаше у ментов. Из мастера-изготовителя можно вытрясти имя-фамилию заказчика, и он их назовет, когда поймет, в каком деле будет фигурировать его изделие.

Наконец – Миша Буян. Он вывел на Самохвалова заказчика. Тем самым, сознательно или нет, подставил младшего лагерного товарища под удар. Значит, Буян тоже может дать важные показания. Если он, конечно, еще в Харькове и, главное, еще жив.

Сопоставив в спокойной обстановке все имеющиеся факты, Кирилл в очередной раз пришел к неутешительному выводу: его сегодня днем не собирались оставлять в живых. Ведь иначе, в самом деле, на многие вопросы можно было получить ответ.

И что теперь? Сидеть здесь безвылазно, пока кровавые деньги не закончатся?

Или сдаться, причем – громко, публично, официально. Чтобы перед телекамерами, фотовспышками и диктофонами журналистов. Тогда он успеет все рассказать и, возможно, даже останется в живых. Внезапная смерть такого важного свидетеля вызовет нежелательные разговоры. Привлечет к делу Кушнарева совсем уж ненужное внимание. Не то чтобы Самохвалову хотелось восстановить справедливость – он просто думал, как бы ему спасти свою жизнь.

Все бы ничего. Только было одно серьезное обстоятельство: Кириллу Самохвалову очень не хотелось возвращаться в тюрьму. Тем более – не за свое.

Растянувшись на кровати лицом вверх, он выключил свет и закрыл глаза. Сон не шел, тревожные мысли не уходили. Он представил, как ближайшие несколько суток вся харьковская милиция и даже местные чекисты будут стоять на ушах. Есть, кстати, и среди ментов нормальные люди. Взять того же опера, Рому Золотарева…

Конечно! Как он раньше не додумался! Кирилл даже вскочил, так понравилась ему неожиданно пришедшая идея.

В его бандитской молодости Роман Золотарев только начинал службу в УБОПе. Кстати, тоже застал Афган, был ровесником Кирилла, потому и выделил его тогда, в девяносто пятом, среди других задержанных бойцов. Они даже несколько раз успели поговорить по душам, пока шло предварительное следствие. А прошлой весной Самохвалов случайно встретил Золотарева на «Барабашово». Тот крутился там по каким-то своим делам. За то время, пока Кирилл сидел, Роман успел дослужиться до старшего опера, перевелся из УБОПа в УБЭП, занимался экономическими преступлениями.

Тогда старые знакомые выпили по сто пятьдесят водки в какой-то прибазарной забегаловке. Золотарев спросил, не тянет ли Самохвалова взяться за старое. Кирилл ответил Роману фразой, услышанной по какому-то радио: формат надо менять, сейчас не стреляют. Слово за слово – Роман Золотарев дал Кириллу Самохвалову визитку, написал на ней номер мобильного: «Звони, если что». – «Если что? – поинтересовался тогда Кирилл. – Под водочку в стукачи вербуешь?» – «Как ты там сказал: не тот формат? Вот и у меня формат чуть-чуть не тот, Кирюха. Давай, удачи».

Визитку Кирилл положил в кошелек, в специальное отделение. Остановят, проверят документы – всегда можно показать, с кем знаком. Показывать не пришлось ни разу. Кирилл даже позабыл о ней.

Сейчас кошелек лежал во внутреннем кармане куртки. И он вспомнил о визитке.

Логично рассудив, что мент калибра Романа Золотарева должен быть в курсе сегодняшних событий, Самохвалов решил сразу не звонить, а выйти на связь со старым знакомым завтра.

После чего совершенно спокойно заснул.