Текст книги "Фарс-мажор 2"

– Он болен! Тяжелая болезнь. Может, с летальным исходом, – мечтательно улыбнулся лидер ЛДПР.

– Я с ним связывался, – пробормотал Борис Грызлов. – По телефону он разговаривает.

– Еще пока, – успел добавить господин Жириновский.

* * *

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский проанализировал современное состояние русской литературы:

– Пелевин показал уже всего себя и теперь сидит тихо. Еще есть Распутин, но тоже исписался. Ну а кто еще может показать современника? Остаюсь только я.

* * *

Стоя у киоска, господин Жириновский тщательно выбирал себе подарок.

– Вот это у вас что? – подозрительно спросил он двух продавщиц.

Те настороженно переглянулись:

– Художественная литература.

– Новинка? – уточнил он, ткнув пальцем в книгу Стендаля «Красное и черное».

– Конечно! – без тени смущения хором сказали продавщицы.

Из всех четверых покраснел только я.

* * *

– Конечно, оппозицию сажают на пятый ряд! – закричал господин Жириновский. – А почему на пятый?! А некоторые заместители председателя Госдумы из третьего перелезают в первый ряд, я сам видел! Как не стыдно?!

Я огляделся и не увидел в первом ряду никого, кроме первого вице-спикера Госдумы Артура Чилингарова. Мне было трудно судить о том, как он туда попал.

– А это наш день! Наш, простых горожан! – кричал Владимир Жириновский так громко, что оглядывались кажется, простые горожане, стоявшие за ограждением на Манежной площади. – На что они меня толкают?! Если я захочу, меня никто ничем не остановит! И что, мне тоже лезть в первый ряд?!

Он как будто просил совета. Я пожал плечами. Этого оказалось достаточно. Господин Жириновский, не тратя больше времени на пустые разговоры, кряхтя, полез через ряды.

* * *

Полярник Артур Чилингаров пробивался к своему месту с таким же энтузиазмом, как в свое время к полюсу холода: он и рад был бы не заметить то одного, то другого, то третьего, встречавшихся ему на пути, как айсберги в океане, но не мог себе этого позволить.

* * *

Орден «За военные заслуги» получил подполковник ФСБ и депутат Госдумы Игорь Баринов. – Внедрение в парламент прошло успешно! – рапортовал он президенту.

Видимо, за это и наградили.

* * *

Лидер думской фракции партии «Справедливая Россия» Николай Левичев рассказал, что его фракция внесла 577 проектов, 70 из которых стали законами, и, таким образом, КПД равно «работе парового двигателя». О том, что паровые двигатели давно ушли в прошлое и их место прочно заняли двигатели внутреннего сгорания, депутатам «Справедливой России», я думаю, с удовольствием расскажут их коллеги по Государственной думе на ближайшем же пленарном заседании.

* * *

По итогам голосования шанс войти в историю получила только чашка Геннадия Зюганова, из которой отказался пить Жириновский.

* * *

В день больших событий в советских учреждениях всегда выбрасывают большой дефицит. Объявление, которое возникло в думском буфете в день приезда на Охотный Ряд Владимира Путина, было двусмысленным: «Уважаемые посетители! В продаже появилась клюква урожая 2008 года по цене 156 рублей за кило».

Самим депутатам, с одной стороны, не привыкать к клюкве на Охотном Ряду. Но, с другой стороны, для того чтобы повесить такое объявление накануне отчета премьер-министра о работе правительства, нужно было определенное гражданское мужество, ибо текст объявления граничил с политической оценкой происходящего здесь в этот день события.

Глава 3
Министры

Грустно глядел на происходящее министр экономического развития Герман Греф. Он слишком много знал. а об остальном догадывался.

Достаточно было поглядеть на этих людей за их большим столом, чтобы понять, что смена главы кабинета министров осенью 2007 года стала для них гораздо большим сюрпризом, чем известие о том, кто станет президентом страны весной 2008 года. Сергей Иванов улыбался и, было заметно, старался шутить. Виктор Зубков даже не старался. Он, похоже, вскоре после назначения на пост главы правительства осознал свою реальную роль в истории, и случившееся только подтвердило его опасения.

* * *

В Кремле проходило заседание нового кабинета министров.

Я жадно все искал и искал глазами знакомые лица – и не находил некоторых из них. Не было ни и. о. министра культуры Михаила Швыдкого, ни и. о. министра труда Александра Починка. Не было и. о. министра иностранных дел Игоря Иванова! И Игоря Юсуфова, и. о. министра энергетики, тоже не было. Впрочем, в какое-то мгновение мне показалось, что вот же он, господин Юсуфов!

Но я ошибся. Это был не Игорь Юсуфов. Это был Сергей Лавров, до сих пор бессменный представитель России в ООН. Но что же это они все так друг на друга похожи! Игорь Юсуфов – на Сергея Лаврова, Игорь Иванов – на Михаила Швыдкого, Михаил Швыдкой – на Михаила Фрадкова… Так ведь когда-нибудь и сами запутаются.

* * *

За столом началась тревога. Министры яростно бросали свои тела в кресла и замирали в них.

Но заседание так и не начиналось. Почему же все снялись так вдруг? А просто кто-то один рассеянно присел на свое место – и процесс стал неконтролируемым. Это напоминало детскую игру, когда стульев в кругу на один меньше, чем людей, бегущих вокруг них под музыку и лихорадочно занимающих свободные места, как только обрывается музыка. Кто-то остается стоять. Он проиграл.

* * *

Одно место в первом ряду пустовало. На него и обратил самое пристальное внимание министр культуры Михаил Швыдкой. Подойдя к министру иностранных дел Игорю Иванову, он попросил его пересесть на пустующее место.

– А я на ваше место сяду, – сказал он господину Иванову.

– Меня куда посадили, там я и сижу, – после короткого замешательства уверенно и твердо ответил Игорь Иванов.

Михаил Швыдкой вопросительно посмотрел на него. В этом взгляде не было ничего, кроме вежливого удивления.

– Табличка моя тут лежала, – добавил Игорь Иванов, – на этом стуле. На него и сел.

Господин Швыдкой со все возрастающим удивлением глядел на министра иностранных дел. Ему, похоже была непонятна такая горячность в столь пустяковом деле.

– Конечно-конечно, не беспокойтесь, – министр культуры даже успокаивающе помахал рукой господину Иванову, и отошел.

– Вот же было пустое место, – пожал плечами министр иностранных дел. – Садился бы, да и все.

Михаил Швыдкой услышал это замечание и уже из прохода пробормотал:

– Я между силовиками не сажусь. Плохой знак.

* * *

После заседания его участники выглядели усталыми. Губернаторы вяло пытались в рамках единой корпорации наладить сотрудничество с министрами. После одной из таких попыток, уже в гардеробе, министр здравоохранения и соцзащиты Михаил Зурабов горько сказал:

– Какой же я хреновый министр…

– Давно вы это поняли? – спросил я.

– Да я-то с самого начала знал…

* * *

Министр регионального развития России Дмитрий Козак великодушно сообщил журналистам, что «по инфраструктуре (олимпийского строительства в Сочи. – А.К.) поступает сейчас дополнительная информация, и эти вопросы сейчас оцениваются». Впрочем, не посвященным в подробности происходящего понять, что он имел в виду, было нереально.

– Есть еще одна небольшая проблема, – озабоченно сказал Дмитрий Козак. – Надо уложиться в положенные сроки.

* * *

Грустно глядел на происходящее министр экономического развития Герман Греф. Он слишком много знал. А об остальном догадывался.

* * *

Министр социального развития и здравоохранения Татьяна Голикова вошла в кабинет вместе с остальными министрами. Она была в черной кожаной куртке, которая придавала ей совершенно бескомпромиссный вид. Именно так в свое время и выглядели, видимо, комиссары здравоохранения.

* * *

Входя в зал, министр иностранных дел Сергей Лавров отказался сдать свой телефон. Увидев табличку со своей фамилией, он объяснил ей, что он сдавать телефон не будет, потому что уже сделал это раньше.

***

 В день приезда делегаций на внеочередную сессию ОПЕК в отеле «Шератон» было огромное количество журналистов. Кто-то кричал в трубку «Пол, Пол, ты же был в России… Если я назову Сечина „товарищ министр“ – это правильно?! Почему я идиот, Пол?!»

 ***

Балочная машина «Тимберджек» предупредительно жужжала двумя металлическими дисками. Господин Путин, подъехав на поляну с гравием, чуть не прошел мимо этой машины, но кто-то из сопровождавших его министров обратил на нее внимание. В мгновение ока хищная железная лапа захватила ствол дерева, диски спилили его, и оно рухнуло – в сторону от президента России. Тут же другая железная лапа ободрала сосну как липку. Еще через несколько секунд ствол был распилен на десяток чурочек. Стало тоскливо.

– Представляете, одна такая машина – и 120 человек уже не нужны, – сказал министр экономического развития и торговли Герман Греф, стоявший в стороне от президента. – То есть производительность труда повышается в 120 раз.

– Так уж и в 120? – усомнился я.

– Да мы посчитали! – воскликнул Герман Греф. – В 120. Там же компьютеры. Один такой компьютер – и 12 журналистов уже не нужны.

– Два таких компьютера – и целое министерство может отдыхать, – добавил я.

– Конечно, – на удивление легко согласился Герман Греф. – Очень хорошая машина.

* * *

– А вообще, вы думаете, будут смотреть наше кино? – задал кинематографистам самый неприятный вопрос президент.

– Будут, – убежденно ответил Сергей Жигунов. – Никуда не денутся.

– Да?

– Конечно. Наши телесериалы ведь смотрят по телевизору. А раньше смотрели мексиканские. Почему?

– А уже неинтересно людям, от кого Кончита забеременела, – пояснил президент.

– Конечно. Все знают, что от Луиса Альберто, – поддержал его министр культуры Михаил Швыдкой.

* * *

Над столом повисла минута молчания. Я даже посмотрел на министра внутренних дел Рашида Нургалиева, в ведомстве которого, надо полагать, родился в это мгновение новый сотрудник.

* * *

– А чего это вы не в отпуске? – спросил меня министр финансов Алексей Кудрин.

– А вы? – спросил я в ответ.

– А я – бюджет, – исчерпывающе ответил Алексей Кудрин.

Не уточнил только, в каком он чтении бюджет.

* * *

Беззаботный вид господина Кудрина приводил в чувство: требовать от этого человека можно чего угодно. Труднее что-то получить.

* * *

Журналисты пытались докричаться до министра экономического развития Германа Грефа, который стоял высоко на ступеньках лестницы, ведущей со второго этажа в фойе, что он будет делать с инфляцией.

– А что такое инфляция? – с искренним любопытством переспрашивал Герман Греф, и на этом вопросы к нему вообще заканчивались.

* * *

Откуда-то из-за угла вышел министр промышленности и энергетики Виктор Христенко и направился не спеша к парадному входу, как-то испытующе поглядывая на солнце.

– А хороший сегодня день, Виктор Борисович! – сказал я ему на всякий случай.

– Хороший? – озабоченно переспросил он. – Вы так думаете? Или что-то знаете?

* * *

Как только министр сельского хозяйства Алексей Гордеев замолчал, Владимир Путин словно ни с того ни с сего с вызовом спросил:

– Послание Федеральному собранию слышали?

Он мог бы сказать: «Мое послание». Или мог бы сказать: «Послание президента». Но он не сказал. Правильно. Так выглядело гораздо страшнее.

– Да, – очень тихо после некоторого раздумья сказал Алексей Гордеев.

– Помните, сколько людей умирает от употребления алкогольных суррогатов? – переспросил президент.

Министр еле-еле кивнул, дав понять, что помнит.

– Ну че делать-то будем? – спросил Владимир Путин. – Подготовьте и председателю правительства доложите. Это ненормальная ситуация.

Алексей Гордеев прошелестел губами в ответ.

Но Владимир Путин не смотрел больше на него.

Он пристально смотрел на Михаила Фрадкова.

Тот пожал плечами.

Может, нечего ему было говорить.

А может, трудно.

* * *

Министру обороны хорошо было в Сочи. Густо ионизированная атмосфера «Бочарова ручья» расслабляюще действовала на господина Иванова. Если бы это было не так, мне ни за что не удалось бы выяснить у министра ряд важнейших подробностей результатов только что завершившихся под Астраханью учений объединенной системы ПВО четырех стран (России, Армении, Белоруссии и Таджикистана).

– Что на вас произвело самое сильное впечатление? – спросил я министра.

– Самое сильное? – задумался господин Иванов. – Арбузы – это понятно, сезон в разгаре… А килька! Потрясающая, невероятная там килька! Я этот вкус с детства помню! Этот нежный вкус кильки…

Он выжидательно посмотрел на меня, словно сомневаясь, в состоянии ли я поддержать этот разговор.

– И икры, конечно, попробовали?

– Только не просто икры. Вы знаете, как надо есть икру?! – возбужденно заговорил Сергей Иванов. – Берешь кусочек черного хлеба, тонкий срез огурчика… но не такого, не из теплицы (поморщившись, он кивнул куда-то направо), а такого!., с пупырышками, живого… И на него – тонким слоем… икорочку… черную…

Я уж не стал расстраивать министра вопросом о степени боеготовности систем ПВО перед угрозой атаки более чем вероятного противника. Это было бы слишком жестоко сейчас.

* * *

Между министром промышленности России Виктором Христенко и министром топлива и энергетики Украины господином Плачковым состоялся содержательный разговор. Речь шла, как я понял, о ценах на транзит российского газа в Европу.

– Надо ее считать и считать, – говорил господин Плачков. – У нас формула для расчетов есть. Будем считать по формуле!

– Ну нельзя считать транзит по формуле! – объяснял ему господин Христенко.

– Ну можно! – настаивал господин Плачков.

– Ну нет! – отвечал ему российский министр.

– Ну да! – возражал господин Плачков.

– Ну нет! – повторял господин Христенко.

– Ну ладно! – вдруг согласился господин Плачков.

* * *

Возле министра науки и образования Андрея Фурсенко стоял один из губернаторов и просил довести до конца историю с вузами. Надо было, как я понял, решить проблему вузовской собственности.

– Так вы делайте хоть что-то сами, – говорил ему господин Фурсенко. – Готовьте документы.

– Так, а собственность-то чья? – спрашивал губернатор.

– Государственная, – терпеливо отвечал ему министр.

– Так, а государство-то кто? – радовался губернатор. – Вы!

– Как же я люблю губернаторов! – морщился господин Фурсенко.

* * *

О поездке в дагестанский город Ботлих министр транспорта Игорь Левитин рассказывал без воодушевления. Вернее, если быть точным, он не рассказал о ней вообще ни одного слова.

* * *

– Я приехал в Москву со сломанной рукой, – признался министр обороны США Роберт Гейтс, – и поэтому со мной легко вести переговоры.

Этот человек умел играть в поддавки и думал, что в этом деле ему нет равных. Но я бы не удивился, если бы Владимир Путин вошел в зал со сломанной ногой.

* * *

Министр спорта, туризма и по делам молодежи Виталий Мутко заявил, что «спорт высших достижений без фармакологической поддержки находиться не может».

– Правда, государство ушло отсюда, вот и занимается кто ни попадя, – признался Виталий Мутко.

* * *

Министр регионального развития России Виктор Басаргин с увлечением рассказывал уже не о том, как будут построены объекты, чье проектирование еще даже не началось, а о том, как они будут использоваться после Олимпиады. Конькобежный центр решено переоборудовать в выставочный зал, шорт-трек – в торгово-развлекательный центр. Из его речи мне осталось непонятно только одно: почему санно-бобслейная трасса останется санно-бобслейной трассой. Но потом я понял, как непросто ее во что-нибудь переоборудовать. Хотя, с другой стороны, не поздно еще решить превратить ее в аквапарк с аттракционами-горками. Даже еще не рано.

* * *

Министр науки и образования Андрей Фурсенко оживился:

– Мы хотим выложить в Интернете весь набор задач, которые будут в ЕГЭ! – произнес он, расслабившись. – Мы считаем, что если человек прорешал 5000 задач, то он заслуживает того, чтобы пройти ЕГЭ.

– А если он не сам будет решать? – спросил премьер, очевидно представив себе, как он сам сразу же поступил бы на месте человека, которому предоставили дивную возможность и в самом деле решить все свои задачи.

– Если он хотя бы запомнил, как они решаются, уже очень хорошо! – воскликнул министр.

Премьер кивнул, и эту задачу Андрей Фурсенко тоже, видимо, может считать решенной.

* * *

Владимир Путин спросил, известно ли министру финансов Алексею Кудрину о необходимости компенсировать сельхозпроизводителям их высокие затраты на удобрения. Министр отвечал долго и талантливо.

* * *

Идея феминизма восторжествовала в российском правительстве в тот момент, когда Владимир Путин объявил, что министром социального развития вместо Михаила Зурабова будет Татьяна Голикова, которая до сих пор служила замминистра финансов и женой министра промышленности и энергетики Виктора Христенко.

* * *

Перед началом заседания правительства в зале была довольно нервная обстановка. Министры тихо и напряженно переговаривались друг с другом. Правда, драматизм момента, усугубляемый театральной паузой, вызванной неявкой главного героя, не помешал одному человеку с железными нервами, министру юстиции Александру Коновалову, хорошо выспаться прямо за столом. Причем спал он, по всем признакам, крепко. Его не разбудил даже грохот отодвигаемых кресел, когда министрам, ждавшим начала за столами (до этого они долго стояли в фойе и в самом зале) уже больше четверти часа, сказали, что заседание откладывается еще примерно минут на пятнадцать, и они встали со своих мест и потянулись в фойе.

Разбудила его только звенящая тишина, установившаяся в зале, когда министры снова расселись по местам.

Глава 4
 Чиновники

– Ты как поедешь? – спрашивал один бывший

Губернатор будущего. – пробки такие!

– Да не проблема, – отвечал тот.

– У меня машина с мигалкой. а ты?

– Да тоже не проблема. Я на метро.

Очень резко комментировал происходящее на съезде «Единой России» Сергей Шойгу:

– Меня тревожит всеобщая демонизация правительства! Самое пристойное выражение: чиновник. Дальше – бюрократ, дальше – вор. А мы такие же, как все!

* * *

– Должна быть усилена ответственность каждого чиновника за положение дел в отрасли! – высказался Борис Грызлов, заслужив один-единственный, зато яростный хлопок в зале съезда «Единой России», и это дает шанс предполагать, что все остальные люди в зале считают себя чиновниками (и правильно делают).

* * *

Задник зала был оформлен делегатами съезда. Именно их, а не бело-сине-красную тканевую основу на этот раз решили использовать при убранстве зала.

* * *

Владимира Яковлева переназначили на должность полпреда по Южному федеральному округу. С этим я его и поздравил.

– Спасибо! – сердечно сказал господин Яковлев.

– И как вам в новой должности?

– Хорошо очень! – подтвердил он мои худшие предположения. – Вот вчера мы смотрели концерт художественной самодеятельности. Как красиво! Танцы такие… Я таких никогда не видел! Если вся наша жизнь будет такой же красивой и веселой, как эти танцы на сцене, будет ведь все просто чудесно!

– Но она же не будет, как на сцене.

– Не будет? – расстроился он.

* * *

– Обстановка в области стабильная и рабочая! Спасибо, Владимир Владимирович! – воскликнул губернатор Кемеровской области Аман Тулеев, не дожидаясь наводящих вопросов. – Доходная часть бюджета области превышена в полтора раза! Еще раз спасибо от всей области!

* * *

Мимо прошел новый директор Службы внешней разведки Михаил Фрадков – весь такой загадочный.

* * *

На трибуну поднялся генеральный прокурор Российской Федерации Владимир Устинов. С каждым годом слушать его становится все интереснее. Владимиру Устинову до всего есть дело.

– Прокуратура, – заявил Владимир Устинов, – едва ли не единственный государственный орган, куда простой человек может обратиться со своими горестями и житейскими проблемами.

* * *

– Сидеть-то лучше, чем стоять, – сказал уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин обращаясь к председателю Совета по содействию институтам гражданского общества и правам человека при президенте РФ Элле Памфиловой. – В хорошем смысле этого слова, – продолжил господин Лукин.

* * *

– Квартиры будете дарить балеринам? – спросил Михаила Швыдкого управляющий делами президента Владимир Кожин.

– Квартиры вы дарите, – ответил господин Швыдкой.

– А за культуру вы отвечаете, – не согласился господин Кожин.

* * *

– Как у нас ситуация с социально-экономическим положением? – спросил президента Башкирии господин Путин.

– Я думаю, – ответил Муртаза Рахимов так быстро, что подумать, по моим прикидкам, все-таки не успел, – общественно-политическая обстановка нормальная, а раз так, то социально-экономическое положение тоже неплохое.

* * *

Господин Шварценеггер не мог не стать губернатором. В конце концов, если Роман Абрамович стал губернатором Чукотки, то почему Арнольд Шварценеггер не может стать губернатором Калифорнии?

При этом господин Абрамович стал губернатором Чукотки, ни разу не улыбнувшись, да и вообще не показавшись на экране. Возможно, если бы он сделал это, то и не стал бы губернатором.

* * *

– В Министерстве по природным ресурсам одни зверей охраняют, другие – сосну, третьи еще куда-то пошли… Всю жизнь был один человек, и с ним всегда можно было договориться! – с досадой воскликнул губернатор Орловской области Егор Строев.

Он казался расстроенным, что тех времен уже не вернуть.

* * *

В зал, застенчиво улыбаясь, вошел губернатор Чукотки Роман Абрамович. Журналисты, давно разбившиеся с губернаторами на мелкие кружки по интересам, при виде господина Абрамовича побросали своих собеседников (те от изумления и вспыхнувшей ревности застыли на полуслове) и побежали к чукотскому губернатору. Это впечатляло. Десятки людей с камерами и штативами наперевес неслись, стараясь обогнать друг друга, к входу в Георгиевский зал, мертвой хваткой беря в кольцо Романа Абрамовича. В поисках спасения он двинулся было к столу с едой, интуитивно предположив, видимо, что человека, который принимает пищу, журналисты, если они воспитанные люди, должны оставить в покое.

Но ему не дали даже приблизиться к столу.

К этому моменту он, поняв, что должен двигаться (движение – жизнь, остановка – смерть), уперся в стену Георгиевского зала и, не задумываясь, повернул назад.

Увидев спасительный выход, он искренне рванулся к нему. Вдогонку еще сыпались вопросы о судьбе Александра Волошина, но господин Абрамович был для них уже недосягаем.

* * *

После встречи Владимира Путина с депутатами Госдумы я спросил у вице-премьера Дмитрия Козака, правда ли, что, как сказал Владимир Жириновский, пока выступали депутаты, в правительственной ложе смеялись над ними.

– Да нет, он в переносном смысле имел в виду! – рассмеялся Дмитрий Козак. – Мы не смеялись в ложе!

В переносном-то, конечно, смеялись.

* * *

Вице-премьер Сергей Иванов, курирующий как космическую отрасль, так и науку, отойдя куда-то на минутку, вернулся на свое место искренне взволнованным и обратился к Эльвире Набиуллиной:

– Ну вот! Каракульча (особо ценный мех, простите, ради бога, зародыша ягненка. – А.К.) с нанопокрытием! Уже в салонах показывают! А все говорят: нет ничего, все это выдумки с нанотехнологиями!

Я вернулся с завода в Филях все-таки обнадеженным. Если даже все остальные проекты ГКНПЦ имени Хруничева вдруг рухнут (не в том смысле), каракульча с нано-покрытием уцелеет.

* * *

Лишь попав в Туркмению, начинаешь удивляться, почему в России золотят купола только храмов, а не правительственных учреждений.

* * *

Когда одно из соглашений было предложено подписать министру железнодорожного транспорта, шаг вперед твердо сделал глава ОАО РЖД Владимир Якунин. Но дальше переводчик употребил китайскую фамилию, даже отдаленно не напоминающую фамилию главы ОАО РЖД, и господин Якунин, тяжело вздохнув, остался на месте. В другой раз, когда переводчик назвал именно его фамилию, господин Якунин помедлил, словно решив удостовериться, что и в самом деле наконец-то пришла его очередь, и только потом подошел к столу. Его место, впрочем, было уже занято, и он сел на свободный стул. Тогда выяснилось, что перед ним папка с чужими документами, которые он сгоряча чуть не подмахнул.

* * *

– Ты как поедешь? – спрашивал один бывший губернатор будущего. – Пробки такие!

– Да не проблема, – отвечал тот. – У меня машина с мигалкой. А ты?

– Да тоже не проблема. Я на метро.

* * *

– Они меня в третий раз спрашивают про Каспарова! – жаловался на журналистов и представителей неполитических организаций Европы глава ЦИКа Владимир Чуров. – Опять интересуются, почему преследуется кандидат в депутаты. А я им уже говорил, что он же отказался от участия в избирательной кампании. То есть он не кандидат. И тут уж я не выдержал: «Ну чем гражданин Гарри Каспаров отличается от гражданки Пэрис Хилтон?!» Они примолкли. «А тем, что одну за нарушение общественного порядка задержали на месяц, а другого – на пять дней».

* * *

Я спросил, как это главе оргкомитета по подготовке сочинской Олимпиады Дмитрию Чернышенко удалось в очередной раз расположить к себе членов МОК вчера в Сочи.

– Как обычно – обаяли, – легко рассказал он.

– Рано или поздно предъявить все-таки что-то придется.

– Надо будет – предъявим, – беззаботно сказал Дмитрий Чернышенко.

* * *

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский говорил министру здравоохранения и социального развития Михаилу Зурабову, что есть какая-то область, где никаких проблем с лекарствами нет, и вот надо распространить опыт этой области на всю Россию. Судя по выражению лица господина Зурабова, он категорически не верил в возможность существования такой области.

* * *

В первый вечер в Эвиане организаторы саммита «Большой восьмерки» давали торжественный прием в честь членов делегаций и журналистов. Столы накрыли прямо на травке, на берегу Женевского озера. Закат, горы, у самых ног плещется водичка. Столы со всем, на что способна французская кухня, растянулись метров на сто. Лучше, очень может быть, и не бывает. Я иду с гроздью винограда на тарелке. И вдруг слышу, как мне напряженно по-русски кто-то говорит откуда-то справа: – Молодой человек, а вы этот виноград помыли?

Оборачиваюсь. И вижу главного санитарного врача России господина Онищенко. И в глазах у него искренняя озабоченность моим ближайшим будущим. Вот это и есть контроль над ситуацией. Нигде человек не может позволить себе расслабиться хотя бы на минуту.

* * *

Префект Северо-Западного округа столицы Виктор Козлов рассказывал, что в Куркине есть магазины шаговой доступности, пожарное депо, химчистка и, главное, первое в городе предприятие, «которое… ну… оказывает ритуальные услуги для животных».

– Человек привозит сюда своего домашнего любимца – ну и все… – рассказал префект и сделал драматичную паузу, до боли похожую на минуту молчания.

* * *

– Водитель, который садится за руль, уже преступник, – сказала Галина Плотникова, начальник отдела ГИБДД. – Только не хочет этого понимать.

* * *

За спину президента России сел один из сотрудников правительства Мурманской области, который в числе прочих занимался организацией президентского визита. Он попытался придать своему лицу думающее выражение. При этом он искоса глядел на местного фотокорреспондента, успевая свирепо вращать глазами в его сторону, что, видимо, означало: «Снимай быстрее!». Фотокорреспондент честно пытался захватить в один кадр чиновника и президента, но ему очень мешал столб посреди кают-компании. И все-таки, судя по тому, что в какой-то момент на лице фотокорреспондента я заметил некоторое облегчение, стало понятно, что чиновнику будет чем обрадовать жену и расстроить коллег.

* * *

Ростовская область явно хотела отличиться на Сочинском экономическом форуме – и у нее получилось.

Под слоганом «Ростовская область. Сказочные возможности» они разместили аквариум и запустили в него, как только к стенду подошел премьер-министр русалку, то есть девушку с хвостом в купальнике. Зазвучала песня Владимира Высоцкого «Русалка недолго честь берегла…».

Владимир Путин силился слушать ростовского экскурсовода, который рассказывал ему о планах строительства спортивного центра в Ростове, но, кажется, не мог оторвать глаз от русалки, которая металась по аквариуму, глядя огромными глазами (их до неприличия увеличивала толща воды и стекла) на гостей выставки, и особенно на Владимира Путина, и отчаянно шаря руками по стеклу – словно бы в поисках выхода.

– Послушайте, – сказал я организаторам. – Она же утонет! Выпустите ее скорее!

– Ничего, – покровительственно похлопал меня по плечу один из них, – небось не утонет! Она, во-первых, синхронистка, может держаться под водой две минуты. Во-вторых, раскрою секрет: их у нас две. Вторая точно такая же. Подменяют друг друга…

– Ну и что, – задумчиво пробормотал один из заместителей губернатора области, когда гости отошли, – элементы эротики на выставке, я считаю, тоже должны быть.

Похоже, он и был автором этой бессмертной уже идеи.

* * *

Один губернатор, которого я до сих пор ни разу не видел (из недавно посвященных, подумал я), так неотрывно ходил по залу за Рамзаном Кадыровым, что можно было подумать, что это его охранник. Так и оказалось.

Он отошел от шефа, только когда понял, что сдает его в действительно надежные руки: Рамзан Кадыров остановился возле Николая Патрушева.

* * *

Из всего текста послания президента Федеральному собранию на помощника президента Виктора Иванова самое сильное впечатление произвела фраза про то, что люди в стране должны быть свободны. Его сразу спросили, относится ли она, по его мнению, к Михаилу Ходорковскому. Виктор Иванов ответил, что в его компетенцию, с тех пор как он назначен ответственным за связи с Евросоюзом по линии свободы, безопасности и права, такие вопросы не входят.

* * *

Первый вице-премьер Игорь Шувалов, казалось, удивился, увидев среди приглашенных в Белый дом на совещание по ситуации в банковской сфере Михаила Фридмана, который единственный тут представлял частный банк, и подошел к господину Фридману со словами: «О, это вы тут представляете банковский сектор?» После этого чиновник и банкир минут десять увлеченно беседовали друг с другом – как будто в последний раз.

* * *

Председателя Федерации независимых профсоюзов Михаила Шмакова спросили, будет ли он как лидер независимых профсоюзов выводить членов профсоюзов, в случае чего, на улицы – так, как это делают лидеры профсоюзов во Франции, например. Господин Шмаков не удивился этому вопросу.

– Вообще-то приемы борьбы и формы протеста, – признался он, – что у нас, что во Франции – одинаковые. Манифестации, митинги… Но есть и разница. Во Франции королей предавали гильотине. У нас царей расстреливали.

* * *

Валентина Матвиенко в роскошном фиолетовом платье, которое подчеркивало пропасть между теми людьми, которые занимаются дзюдо, и теми людьми, которые носят такие платья, произнесла тост, в котором была мысль про то, что многие, конечно, хотят быть президентами, и что только крикни в толпе, спроси там, кто хочет быть президентом, – и каждый второй отзовется с восторгом (а еще половина, видимо, просто не расслышит вопроса), – а вот на самом деле мало у кого действительно получается…