Текст книги "На краю Земли – напротив Камчатки. Суровая жизнь – счастливая жизнь"

Гремя ведром и пугая местного одинокого гуся, который по техническим причинам не мог смыться со своими собратьями (его чуть позже съела лиса), и отсиживался в одном и том же месте, мы выступили на досуг. Еще недавно рыбу можно было ловить прямо с окна дома, но сейчас рыба немного, метров на 80, поднялась вверх и заняла большую яму.

Огромные туши кунджи ходили у берега, слабо пугаясь нашей тени: голец же отскакивал пугливым мячиком в глубину. А мы, имея на вооружении две спиннинга, расчехлились и началось – разбежались все, кроме одинокой большой кунджи, у нее не было левого глаза, как раз с нашей стороны обзора.

Сама по себе рыбалка здесь неинтересная, мне кажется, что даже если промажешь, и забросишь блесну куда-то в лес, то и оттуда вытянешь подрагивающего гольца. (впрочем, бывают и большие окна межсезонья, когда с рыбой беда, просто нам повезло со сроками хода рыбы) Но Маша обладала редким искусством закидывать спиннинг с отрицательно положительным результатом. Она вошла в число золотых финалистов, которым удалось обмануть всех рыб реки и не поймать ни одну из них. Подобный талант ковался все эти годы в Москве и теперь был применен на практике. Зато Маша добрая. Когда Леха злодейски убивал

очередную кунджу палкой в голову, она развернулась всей душой от этой дурнопахнущей картины истязания, и мне показалось, что в глубине глаза (кажется правого) сверкнула слеза. И даже, когда она ела убиенную рыбу, то делала это в черных носках, наверняка в знак траура по невинно почившей душе.

Таким дружным коллективом ходили не часто, но редкие эти вылазки остаются в нашей памяти приятным трассером.

В тот 2011 год мы тоже пользовались рекой и ее главными обитателями – рыбами, но ловили небольшой и дырявой сеточкой (теперь нас сетку давно не ловят). Натягивали ее на палку и волочили вдоль берега. Она захватывала жалкий метр воды, но почти каждый заброс и проход метров двадцать, давал урожай в виде симы или кунджи, или того и другого.

В условиях большой воды и легкой замутненности, спиннингом поймать было проблематично, да и сеточка более щадяща к рыбам.

Спиннинг порой дает срывы и ранит рыб, а сетка гуманно доставляла рыбу на стол. Все равно много ловить рыбы смысла не было, пары хвостов хватало на пару дней на семерых, это к тому вопросу, что сетка не всегда орудие браконьерского лова, в определенных условиях всего лишь более гуманный способ вылова.

Бремя работы
Вот и добрались до неприятного атрибута пребывания в Заказнике.

Между строк обязательств, прописанных в договоре, читалось, что мы должны выполнять какие-то иные виды работ, кроме бытовых. В целом это ходить. Далеко и долго, если по меркам среднего городского жителя; возможно деревенский пахарь лишь криво усмехнется на меры далекости.

Основной путь пролегал к реке Пурш-Пурш. Из выше данного объяснения кое-кто запомнил, что в Заказнике две крупные речки – Венгери и Пурш-Пурш (для друзей просто Пурш). Венгери – это где живут добровольцы, а Пурш к северу по берегу моря. По прямой это шесть с лишним километров. Туда-сюда все 13, только это по прямой же, а берега там не везде входят в прямые линии. За пару км до Пурша встает мыс Ратманова: он прилично отклоняет эту прямую и заставляет попрыгать и побегать по камням и возвышенностям.

Волонтерам вменяется следить за боевой обстановкой на реке. Посещал ли кто устье? А так же ходить по местным фотоловушкам (3—4), собирать данные с них и торжественно возвращаться домой. Иногда, по особому заданию, проходить еще дальше, к заброшенному маяку (небольшой) и прощупывать как там дела.

Со всеми бродяжками и выходит под 20 км среднепересеченной местности. Условия здесь могут поменяться в разные стороны – от прекрасных до ужасных и даже смертельных. Песок то твердый как асфальт, то засасывает как блондинка во время страсти. Ситуации возникали разные, и ладно бы просто неловкие, но бывали и сопряженные с риском, этого мы еще коснемся.

Но пока присутствовал фактор новизны, нам еще не казалось это за работу. В первый наш выход (всей четверкой), через день после приезда – все прошло на ура, с кидаем чепчиков в воздух, а вот в будущем приходилось драться, за право предоставить эту блестящую возможность товарищам.

Предписывалось осуществлять хождение туда-сюда через день, хотя на практике такое удавалось редко, и то, по нашему нетрудоголичному мнению, слишком часто.

В обязанности входило и желательность прохождения нестандартными маршрутами вглубь Заказника. Это удалось осуществить двумя маршрутами, о них вообще будет отдельная эротическая песня.

То и была основная тяжелая наша обязанность. И если кто-то думает, что это легко, то пусть походит двадцать км по увалам, песку, марям в болотных сапогах. Хотя… не всегда в болотных. Строгое предписание диктовало ходить именно в них, но зачем? Подумали те, кто понял, что незачем. Ведь стандартный маршрут предписывает дойти до Пурша, но не переходить его. Так что стоило лишь перейти Венгери, бросить там сапоги, переобуться в трекинг и легко перемещаться в пространстве. И даже в нужде перехода Пурш-Пурша, я закидывал сапоги в рюкзак и переобувался по мере перехода. Разница между болотниками и ботинками слишком очевидна, чтобы не обратить на это внимание нетрудолюбивого мозга.

Маша внимательным взглядом оценила всю пагубность ситуации и мои длинные ноги, чтобы в скором однажды подойти ко мне – «Есть серьезное предложение, я уверена что тебе стоит рассмотреть его, потому что оно настолько тебе выгодно, что я даже плачу от жалости к себе, которой придется пойти на такие беспрецедентные уступки твоему мужскому эгоизму. И лишь в целях глубокого товарищества и любви к сильным мужчинам, в которых мы, слабые женщины, так нуждаемся здесь, вдалеке от цивилизации, я решилась на этот беспрецедентный шаг». Она выжидающе посмотрела на меня своими бесконечно печальными, красивыми глазами. Естественно, я согласился. Чуть позже узнал на что. Мне требовалось переносить ее через реки, моря и океаны, а за это она обязалась мыть мою тарелку после каждого приема пищи, будь то утром, в обед, ужин или полдник. Так Маша нашла шагающий корабль, а я приобрел автоматическую посудомойку.