Текст книги "Федерация. Меньшее зло"

Глава 2

Я внимательно рассматривал стаканчик с замороженным апельсиновым соком и думал о том, имеет ли смысл тратить на него свои последние кредиты – день выдался очень жарким и пыльным, украшенная сахарной пудрой масса обещала восхитительную прохладу, но бутылка минеральной воды стоила в десять раз дешевле и эта разница была слишком ощутимой, чтобы ее игнорировать.

С одной стороны, никто не запрещал мне побаловать себя изысканным десертом. С другой – его цена превышала все разумные пределы.

– Решайся, парень, – добродушно хмыкнул сидевший за барной стойкой мужчина. – Скоро урожай закончится, будешь до следующего сезона ждать.

В этих словах не чувствовалось никакой насмешки, однако я все равно ощутил неловкость – хотя государство добросовестно заботилось о своих воспитанниках, назвать нашу жизнь роскошной не смог бы даже самый убежденный оптимист.

И все вокруг это знали.

– Ну что, берешь?

– Нет, – я отодвинулся от витрины, но затем вспомнил про воду и добавил: – Мне бутылку «Солнца», пожалуйста.

– Держи. Приходи еще, рады видеть в любое время.

– Спасибо.

На улице все было по-прежнему. Люди с важным видом ходили между зданиями, разговаривали друг с другом, морщились от летавшей вокруг пыли, прятались в магазинах и небольших ресторанчиках…

Я оглянулся по сторонам, дождался того момента, когда бесшумно вынырнувший из-за угла дома транспорт проедет мимо, а затем перебежал дорогу и направился к стоявшим возле перекрестка лавочкам.

Несколько глотков холодной минералки сделали мою жизнь гораздо приятнее – взгляд начал сам собой цепляться за легкомысленные наряды девушек, доносившаяся с соседней улицы музыка перестала действовать на нервы, а беспощадная жара как будто отступила, сменившись ласковым теплом. До конца осушив бутылку, я минут десять следил за летавшими в небе флаерами, после чего встал и двинулся к окраине города – свободного времени было еще много, возвращаться в родной центр не хотелось, так что небольшая прогулка выглядела оптимальным вариантом.

Деловой квартал остался за спиной, сменившись невзрачными жилыми домами. Рядом с дорогой показался маленький пруд, окруженный редкой цепочкой деревьев.

Именно в этот момент все вокруг залило ярким светом, а до моих ушей донесся женский крик – громкий, пронзительный, наполненный какой-то безнадежной тоской. Я удивленно вскинул голову, обернулся – и замер, широко раскрыв глаза.

Ядерный взрыв ужасающе прекрасен. Сразу после вспышки сфера бурлящего пламени с кажущейся неторопливостью возносится к небесам, разгоняет в стороны облака, начинает тянуть за собой огромный столб пыли… но все это происходит абсолютно беззвучно. Ты смотришь на вечный символ разрушения, чувствуешь его бесстрастную и равнодушную мощь, любуешься завораживающей пляской огня, а вокруг тем временем слышатся только вопли перепуганных до смерти людей, резкие сигналы машин и лай обезумевших собак.

Жуткий, неправдоподобный диссонанс.

Спустя две или три секунды шума стало заметно больше. Мимо меня пробежала толстая женщина с ярко-красной сумкой в руках. Начала монотонно выть сирена. А потом земля содрогнулась, я неуклюже взмахнул руками, едва не упал и наконец-то очнулся от ступора.

Если верить учебным материалам, сейсмическая волна являлась предвестником гораздо более серьезных неприятностей. Требовалось занять правильную позицию, спрятаться…

– Беги, – крикнул мне какой-то мужчина. – Спасайся!

Здравый смысл окончательно возобладал – не увидев рядом более подходящих укрытий, я шагнул к берегу и спрыгнул в воду. Нырнул, с трудом добрался до дна, схватился за обнаружившийся там каменный выступ…

Несколько долгих мгновений ничего не происходило. Затем пространство еще раз вздрогнуло и наполнилось тяжким гулом, а у меня изо рта вырвалась длинная струйка пузырей. Возникло ощущение сдавленности, в глазах потемнело, пальцы разжались и я, бестолково загребая руками, всплыл на поверхность.

Взрыв произошел достаточно далеко от города, так что ударная волна оказалась не очень сильной – росшие вокруг озера деревья полегли, земля была усеяна осколками стекол, в воздухе клубилась пыль, но здания уцелели, а выглядывавшие из разбитых окон люди казались растерянными, однако живыми и более-менее здоровыми.

Пока я судорожно вспоминал, что нужно делать в случае ядерной бомбардировки, монотонно завывавшая сирена умолкла. Ей на смену пришел треск, сменившийся хриплым голосом диктора:

– Внимание! Срочно покиньте улицы и спуститесь в ближайшее убежище! Внимание! Срочно…

Небо за городом еще раз вспыхнуло и голос оборвался. Но самые главные слова все-таки прозвучали.

Насколько я знал, мы готовилась к войне уже лет двадцать. Главной причиной конфликта являлась изначальная несправедливость при разделе территорий – во время освоения планеты уроженцы Барнарда заняли более равнинную часть континента, получив в свое распоряжение львиную долю пригодных для обработки земель, а также многочисленные выходы к океану. На начальном этапе колонизации этот перекос не играл особой роли, но после разрыва с Федерацией ситуация заметно обострилась и через полторы сотни лет переросла в открытую вражду между странами.

К счастью, избранный пятнадцать лет назад лидер вовремя увидел ростки назревающего конфликта – приоритеты сместились, армия была увеличена и оснащена передовым оружием, в сети открылась серьезная информационная кампания, а в городах начали создаваться защитные сооружения.

Сейчас эта предусмотрительность оправдалась на все сто процентов.

Я выбрался на берег, кое-как стер с лица налипшую пыль, а затем присоединился к жидкому потоку двигавшихся в сторону делового квартала людей.

Небо снова полыхнуло. Земля вздрогнула.

– Внимание! Срочно покиньте улицы…

Хотя вход в бункер находился на первом этаже недавно построенного и весьма популярного развлекательного центра, никакой давки рядом не наблюдалось – скорее всего, люди еще не успели разобраться в происходящем или же банально проигнорировали сигнал тревоги. Беспрепятственно миновав толстую стальную дверь, я вместе с другими беженцами спустился по длинной лестнице, прошел еще несколько шагов и оказался в кромешной темноте.

– Скажите, куда идти, – послышался чей-то взволнованный голос. – Что теперь?

– Не стойте на месте, дайте дорогу!

В какой-то момент вокруг стало слишком тесно и я решил, что из толпы нужно выбираться. С трудом протиснулся между потными телами, вырвался на свободу…

– Что происходит?

– Петра, ты здесь?

Свет наконец-то включился, осветив грубые бетонные колонны, уходящие вдаль стены, снабженный ребрами жесткости потолок, а также несколько десятков растерянных лиц – большинство из собравшихся в бункере людей опасались идти вглубь мрачного подземелья и продолжали кучковаться рядом с лестницей.

Внезапно ожил закрепленный на стене динамик:

– Внимание. Через восемь минут убежище будет закрыто. Просьба соблюдать порядок.

Стоявшая около меня женщина тут же встрепенулась и дернулась в сторону выхода:

– Пустите… пожалуйста… пустите! Мне нужно домой!

Ее слова как будто прорвали плотину. Количество недовольных возгласов резко увеличилось, кто-то захотел подняться по ступенькам, но не смог этого сделать из-за напиравшей толпы, кто-то начал ругаться, возле противоположной стены заплакал ребенок…

Догадавшись, что совсем скоро меня опять зажмут, я двинулся вперед.

– Внимание. Через пять минут убежище будет закрыто. Просьба соблюдать порядок.

К сожалению, добиться порядка так и не удалось. Толпа быстро увеличивалась, мало что понимающие люди толкались, спорили, вспоминали про незаконченные дела, требовали объяснений…

Спасаясь от этого хаоса, я дошел до очередной колонны, свернул за нее и обнаружил длинный ряд писсуаров. Еще дальше в полу виднелись аккуратные отверстия, предназначенные для отправления более серьезных потребностей.

Рассматривавший их мужчина обернулся, после чего весело хмыкнул:

– Неплохо придумано, как считаешь? Вот так и возрождается дух коллективизма.

– Наверное…

– Сначала будем вместе гадить, а затем такими же стройными рядами пойдем на войну. Всю жизнь об этом мечтал.

Не зная, что нужно отвечать в таких случаях, я растерянно улыбнулся и отступил назад. Впрочем, собеседник нисколько не расстроился по этому поводу.

– Нужен врач, – раздался чей-то громкий голос. – Здесь раненый!

Так как у нас в центре преподавали расширенный курс первой медицинской помощи, я шагнул вперед, но мои знания не пригодились – врач нашелся, порезанного осколками стекла парня вытащили на открытое пространство и перебинтовали его же собственной рубашкой.

Впрочем, это было только начало.

– Мне тоже нужна перевязка!

– И мне…

Момент, когда сомкнулись двери бункера, я пропустил, возясь с окровавленной рукой пожилой женщины. Рана оказалась пустяковой, но пациентка не желала сохранять спокойствие, требовала дать ей обезболивающее и самым откровенным образом путала меня со штатным сотрудником медицинской службы.

– Вы должны вколоть мне антишок. Понимаете? Это ваша обязанность. Иначе я отправлю жалобу!

– Марта, не мешай парню. Он курсант, а не медик.

– А почему он такой грязный? За что мы платим налоги?!

– Марта, пожалуйста…

Кое-как закончив перевязку, я ушел в сторону, помог еще одному раненому, а затем вернулся к писсуарам – рядом с ними было меньше всего людей.

Несколько минут относительного спокойствия дали мне возможность перевести дух и более-менее трезво взглянуть на окружающую реальность. То, что война все-таки началась, уже не вызывало никаких сомнений. Вдобавок, все говорило о том, что события развернулись по самому худшему из возможных сценариев – на нас напали, мы слишком поздно спохватились и не смогли отразить главный удар. А вот то, что случилось вслед за этим и продолжало твориться на поверхности сейчас, оставалось загадкой.

Разворачивается конфликт или нет? Удалось нашим войскам хоть как-то ответить на вражескую агрессию или все они были уничтожены в первые мгновения схватки? Продолжаются обстрелы или уже закончены?

В унисон моим мыслям пол ощутимо вздрогнул, сверху посыпалась пыль, а где-то рядом с выходом испуганно вскрикнула женщина.

– Нужно сохранять спокойствие, – громко произнес опиравшийся на колонну толстяк. – Нас обязательно спасут!

– Был ядерный взрыв, – мрачно ответил ему прохаживавшийся взад-вперед старик. – Если на город упадет ракета, никого спасать не придется.

– Ракета? – в голосе задавшей этот вопрос девушки послышался ужас. – Какая ракета?

– Ядерная. Или гравитационная, без разницы. Ты, милая, вообще понимаешь, что творится?

– Там опять идут учения.

– Серьезно?

– Откуда мне знать? Сказали, нужно спуститься в бункер…

– Я тоже мало что знаю, – решил поддержать ее сидевший у стены мужчина. – Сначала наш дом встряхнуло, затем вылетели окна и включились оповещения, вот и все. Никто ничего не видел.

– Было как минимум два взрыва.

– Так это что, война?

– Разумеется, милая. Война.

– Боже…

Окружающие начали успокаивать расплакавшуюся девушку, а мои мысли приняли совершенно иное направление.

Согласно установленным правилам, в случае любого серьезного конфликта мне следовало вернуться в центр и отчитаться о готовности к прохождению боевой службы. Но сделать это прямо сейчас было весьма проблематично, когда откроются ворота убежища, никто не знал, а связь отключилась – если верить разговорам соседей, любые попытки установить контакт с внешним миром заканчивались провалом.

На всякий случай перезагрузив коммуникатор и убедившись, что он действительно отказывается принимать внешние сигналы, я ощутил серьезную тревогу – участь дезертира мне пока что не грозила, но крохотное пятнышко на репутации было обеспечено. А портить карьеру…

В следующий момент до меня дошло, что карьера – это последнее, о чем нужно думать во время ядерной бомбардировки.

– Вот дерьмо…

– Не переживай, мальчик, – ласково произнесла какая-то женщина. – Все обязательно наладится, вот увидишь.

Я удивленно покосился в ее сторону, но ничего не ответил и сдвинулся ближе к стене.

– Федерация нас спасет, – донесся откуда-то сбоку напряженный шепот. – Они уже давно за нами следят. Они не допустят…

– Папа, хватит. Нет здесь никакой Федерации.

– Будет.

– Хватит. Пожалуйста.

В противоположном конце бункера раздался истеричный вопль, сменившийся недовольным гулом.

Мне вспомнился базовый курс социальной психологии – замкнутое пространство вкупе с внешней угрозой и отсутствием достоверной информации создавало идеальные условия для массового проявления всевозможных страхов, комплексов и подсознательных желаний. Кто-то срывался в панику. Кто-то изо всех сил пытался внушить себе и окружающим веру в грядущее спасение. Кто-то, как я, замещал глобальную проблему более мелкой и незначительной.

А нужно было всего лишь успокоиться и ждать.

– Выпустите нас отсюда! – послышался новый крик. – У меня клаустрофобия!

– Хватит орать!

– Заткнись!

Привести мысли в порядок оказалось нелегко – рядом то и дело вспыхивала ругань, подсохшая, но все еще сырая одежда неприятно холодила тело, а перед глазами настойчиво маячила увиденная час назад картина. Впрочем, спустя какое-то время я все же отрешился от текущих проблем, переключившись на воспоминания о своей первой и пока что единственной поездке на океан.

Медленные желто-зеленые волны, непривычно густая вода…

– Юноша, вам плохо?

– Что?

– Вам нужна помощь? Здесь есть врач.

– Спасибо. Мне хорошо.

– Только скажите.

– У меня все нормально.

С трудом отделавшись от назойливой соседки, я демонстративно размял шею, а затем прошелся вдоль стены, изучая торчавшие повсюду писсуары. Мысль о том, что когда-нибудь ими все равно придется воспользоваться, не вызывала в моей душе никакой радости, но выпитая недавно минералка уже давала о себе знать.

Один из сидевших на полу мужчин окинул меня раздраженным взглядом, а затем процедил себе под нос:

– Интересно, какой идиот проектировал это убежище?

– Успокойся, – тут же отреагировала прижимавшаяся к его плечу миловидная женщина. – Сейчас всем плохо.

– Вот именно. Что мешало сделать нормальные стулья? Что мешало…

Не желая слушать их разговор, я продолжил путь. Конструкция бункера действительно вызывала вопросы – у меня создалось впечатление, что мы находились в самом обычном подвале, на скорую руку переделанном под нужды армии. Но свою основную функцию он все равно выполнял и это было единственно важным при текущих обстоятельствах.

Пока у меня в голове крутились невеселые мысли о войне, обстановка резко изменилась – из динамиков донесся негромкий треск, свет погас, а между колоннами зажглись несколько одинаковых голограмм, изображавших худого седовласого мужчину в темно-сером костюме.

Лидер страны решил сделать заявление.

– Смотрите…

– Тихо!

Оказавшийся перед нами мужчина чуть помедлил, потом отрывисто кивнул и начал говорить:

– Уважаемые сограждане, я буду краток. То, чего мы боялись, случилось. В результате внезапного и подлого нападения уничтожены пять наших городов, а также значительная часть глобальной инфраструктуры. К счастью, наша армия успела нанести ответный удар, который положил конец вражескому наступлению и дал время для перегруппировки.

Лидер сделал маленькую паузу, глубоко вздохнул, а затем продолжил:

– Я буду честен. Мы лишились очень многого и можем лишиться вообще всего. Настало время сплотиться. Призываю каждого сознательного гражданина явиться в ближайший военный центр, после чего…

Трансляция замерла, но спустя несколько секунд опять включилась, дав нам возможность услышать финальную часть обращения:

– …долг. Вы поверили в меня – теперь я верю в вас. Мы защитим наш дом. Светлого дня!

Голограмма окончательно исчезла и вокруг снова поднялся шум – людям, наконец-то получившим драгоценную информацию, хотелось ее обсудить. Не обошлось без истерик и плача, но большинство собравшихся все же старались мыслить рационально – вспоминали, где находятся ближайшие воинские части, обдумывали переезд в другие места и пытались смириться с новой реальностью.

В моем мире все было гораздо проще. Если раньше я мог рассчитывать на завершение обучения, дальнейшее перепрофилирование согласно выбранной специальности, а также карьеру в качестве офицера армии, то сейчас круг возможностей резко сократился. По большому счету, у меня остался лишь один вариант – перейти на действительную военную службу и сражаться за свой народ.

Судьба, достойная настоящего мужчины.

– Чему ты радуешься? – в голосе стоявшей неподалеку от меня девушки прозвучала искренняя злоба. – Думаешь, все это весело?

– Простите…

– Малолетний идиот!

Я смутился, отступил к уже знакомым писсуарам, воровато глянул по сторонам, но затем успокоился – окружающим явно хватало других забот и обращать внимание на мое поведение никто не стал.

– Выпустите нас отсюда!

– Эй!

Двери убежища открылись только спустя два часа. Люди нестройной толпой двинулись к лестнице, я присоединился к ним, поднялся по ступенькам, вышел за пределы развлекательного центра…

Привычного мне города больше не существовало. Все вокруг устилала пыль, расположенное поблизости здание оказалось наполовину разрушено, в воздухе чувствовался едкий запах гари, а ведущую к центральной площади улицу перекрывал массивный серо-коричневый транспорт, на котором сидели городские полицейские вперемешку с солдатами.

– Граждане, сохраняйте спокойствие, – послышался усталый и равнодушный голос. – Ситуация под контролем.

Скорее всего, эти слова не имели никакого отношения к реальному положению дел, однако логику происходящего я понимал – сейчас требовалось вывести всех гражданских из потенциально опасной зоны, не создавая при этом паники и не привлекая лишних ресурсов.

– Находиться в городе не рекомендуется, – подтвердил мои догадки говоривший в микрофон лейтенант. – Для вашего удобства организован временный лагерь. Чтобы попасть туда, следует дойти до промышленного института и дождаться…

Офицер продолжал рассказывать о кратчайшем маршруте к зоне эвакуации, но я перестал его слушать, внимательно наблюдая за тонкими белыми полосками, стремительно расчерчивавшими ярко-синее небо.

Бой все еще продолжался. И о его результатах можно было только гадать.

– Граждане, сохраняйте спокойствие. Ситуация под контролем. Находиться в городе…

Поймав на себе взгляд одного из солдат, я спохватился, перестал таращиться по сторонам и четким, практически строевым шагом направился к транспорту.

Увидев нашитые на мою одежду лычки, лейтенант отложил в сторону микрофон, а затем благожелательно улыбнулся:

– Тебе чего, парень? Отсюда лучше уйти.

– Господин лейтенант, в связи с изменившейся обстановкой я обязан прибыть в расположение военного центра номер шесть для поступления на действительную службу. Прошу вас объяснить, каким образом лучше всего это сделать.

– Общая точка сбора находится возле института. Там подскажут, к кому следует обратиться.

– Благодарю, господин лейтенант!

– Не за что, – грустно усмехнулся собеседник. – Ты молодец, парень. Надеюсь, с тобой все будет хорошо.

Дорога заняла около двадцати минут. Все это время я рассматривал пустые оконные проемы, слушал хруст стекла у себя под ногами, выплевывал лезущую в рот пыль и думал о том, что же в действительности происходит вокруг.

Больше всего меня смущало поведение организовавших блокпост солдат – они выглядели очень спокойными, но на чем конкретно это спокойствие основывалось, было решительно непонятно. Возможно, наши войска действительно смогли одержать победу. Возможно, о нападении стало известно заранее. Или все настолько свыклись с мыслями о грядущем конфликте, что восприняли ядерный обстрел как нечто само собой разумеющееся?

Пока я анализировал настроение военных и сравнивал его со своими собственными эмоциями, рядом прошелестел еще один транспорт. А затем включилась глобальная система оповещения.

– Внимание! Город объявлен зоной повышенной опасности. Радиационный фон превышает допустимые значения. Ведется эвакуация. Место эвакуации – территория промышленного института. Просьба сохранять спокойствие и двигаться в указанном направлении. Для защиты органов дыхания…

Впереди показался небольшой завал. Мне в глаза бросилась огромная лужа крови, а также неподвижная рука, высовывающаяся из-под груды камней. Рука выглядела неправдоподобно-белой и скрюченной – как будто ее обладатель до самого последнего мгновения боролся за свою жизнь, тщетно пытаясь справиться с придавившими его обломками.

Тягостное и тошнотворное зрелище.

– Внимание…

Меня обогнала сосредоточенная женщина с повязкой на лице и огромным рюкзаком за плечами. Из небольшого переулка вышли еще несколько человек. А затем я увидел здание института и все встало на свои места.

Созданный в центре города порядок многократно компенсировался тем хаосом, который творился в точке общего сбора. Огромная людская масса колыхалась между приземистыми зданиями, время от времени захлестывала расставленную в качестве сдерживающих барьеров технику, недовольно гудела, пыталась брать штурмом приземляющиеся шаттлы…

– Внимание, – злобно рявкнул установленный на ограде громкоговоритель. – Прямой радиационной угрозы вашему здоровью нет! Обращайтесь к врачам только в случае крайней необходимости!

– Вот черт, – ошеломленно произнес кто-то у меня за спиной. – Так мы отсюда никогда не улетим.

До ушей долетел отголосок далекого взрыва. Еще через секунду в воздухе что-то сверкнуло, а поднявшийся в небо транспортник вздрогнул, окутался дымом и развалился на части.

Обломки упали в непосредственной близости от края толпы. Послышались крики ужаса. Началась давка.

– К черту, – пробормотал мой сосед. – Лучше уж дома сидеть…

К сожалению, лично для меня такой вариант был неприемлем. Дождавшись, пока суматоха немного уляжется, я кое-как протолкался до ближайшего поста и обратился к потному и раздраженному сержанту:

– Простите, мне нужно узнать…

– Жди своей очереди!

– Господин сержант, мне…

– В очередь!

Где искать эту самую очередь, было непонятно – находившиеся рядом люди перемещались абсолютно хаотично. В итоге я отошел в сторону, добрался до следующей машины и повторил попытку:

– Разрешите спросить?

– Что? – на лице развернувшегося ко мне солдата проступила безнадежная усталость. – Спрашивай.

– Мне нужно попасть в шестой военный центр. Отсюда…

– Шестой центр уничтожен. Соболезную.

– Но… как?

– Не знаю, парень. Извини.

Я проглотил возникший в горле комок, глубоко вздохнул, после чего растянул губы в неестественной улыбке:

– Благодарю вас. Мне нужно доложить о своей готовности к несению действительной службы. Как это сделать?

Солдат болезненно поморщился, но затем махнул рукой, указывая на один из корпусов института:

– Временный штаб находится там.

– Благодарю вас.

Попасть в здание оказалось достаточно сложно – мне пришлось миновать три блокпоста, отстоять небольшую очередь, пройти через два сканера и убедить дежурившего рядом с ними сержанта в чистоте своих намерений. Только после этого дорога к нужному кабинету наконец-то открылась.

В ответ на мое приветствие расположившийся за массивным столом капитан лишь брезгливо махнул рукой и указал на стоявшее рядом кресло:

– Садись. Слушаю.

– Так точно. Меня зовут Алекс Гарсия. До этого дня я проходил обучение в шестом военном центре. Согласно мобилизационному плану, я обязан в кратчайшие сроки поступить на действительную военную службу.

По лицу офицера проскользнула легкая тень заинтересованности. Окинув меня долгим взглядом, он развернулся к стоявшему рядом экрану и принялся водить пальцами по считывающей панели.

– Алекс Гарсия?

– Так точно.

– Восьмой год обучения… так. Характеристика положительная, оценки выше среднего… возраст… взыскания…

Тщательно изучив досье, капитан снова развернулся ко мне:

– Вам еще нет восемнадцати лет. На вашу категорию граждан текущие нормы мобилизации не распространяются.

– Это все равно случится. Лучше раньше, чем позже.

К моему облегчению, спорить и доказывать свое право на службу не пришлось – офицер, явно ожидавший от меня именно такого ответа, лишь удовлетворенно кивнул:

– Понимаю. Ваше решение вступить в ряды вооруженных сил является осознанным и сделанным без внешнего давления?

– Так точно.

– Хорошо, – собеседник быстро что-то напечатал, а затем продолжил, сменив тон на более официальный: – Отныне вы приписаны к специальной подготовительной роте шестнадцать-девять-четыре. Ваш шаттл улетает через два часа. Сейчас будет готов пропуск.

Небольшая серая коробочка тихо щелкнула и выплюнула золотистый прямоугольник. Капитан толкнул его в мою сторону, а затем кивнул на дверь:

– Рядовой Гарсия, вы свободны.

– Так точно!

Поменявшийся социальный статус частично вернул мне утраченное душевное равновесие. Я еще раз навестил часового, узнал у него, где именно должен появиться шаттл, а затем присоединился к небольшой группе ожидавших вылета новобранцев. С другой стороны здания продолжала шуметь толпа, но мы как будто перенеслись в абсолютно иной мир – более спокойный, более размеренный…

– Парень, где это ты так измазался? – с легким удивлением спросил устроившийся на широком подоконнике здоровяк. – Тебя как будто из задницы вытащили.

Я окинул свою одежду сокрушенным взглядом, после чего безнадежно махнул рукой:

– Спрятался в озере. Вот пыль и налипла.

– Рядом с туалетом душ есть. Рекомендую заглянуть, а то новый командир может не оценить тебя по достоинству.

– Спасибо…

Когда я закончил счищать въевшуюся в ткань грязь и вышел из душевой комнаты, на месте советчика располагались уже совсем другие люди. Общаться с ними мне не хотелось, до прилета челнока оставался еще час, так что я просто занял одно из кресел в углу помещения и прикрыл глаза, вспоминая все случившееся за день.

Недавняя радость постепенно испарилась, сменившись черной меланхолией – на меня внезапно обрушилось понимание того, что прежняя жизнь закончена. Никаких больше лекций, тренировок, посиделок с друзьями, экскурсий…

Перед глазами, словно наяву, возник наполненный замороженным апельсиновым соком стаканчик.

Когда еще выпадет шанс его попробовать?

– Бред…

Назойливый образ продолжал крутиться в голове, но в этом была и своя прелесть – благодаря въевшемуся в память десерту я мог хотя бы временно отстраниться от мрачной череды лиц, бесстрастно взиравших на меня из пустоты.

Товарищи, учителя, случайные знакомые…

– Шаттл триста четырнадцать заходит на посадку, – прорезался сквозь пелену воспоминаний твердый женский голос. – Загрузка начнется через две минуты.

Я глянул на свой пропуск, откинулся на спинку кресла и бездумно уставился в разбитое окно.

Жара незаметно сменилась многообещающей прохладой. В небе начали появляться едва заметные облачка – предвестники будущей грозы. Издалека донесся тихий рокот.

– Шаттл двести тридцать пять заходит на посадку. Загрузка начнется через две минуты.

Убедившись, что в этот раз номер соответствует моему предписанию, я встал и двинулся к выходу. Миновал часового, вместе с десятком других новобранцев обогнул здание…

– Быстрее, – рявкнул стоявший возле маленького серебристого челнока солдат. – Шевелитесь!

Как только последний из нас оказался внутри, створки захлопнулись. Шаттл вздрогнул, готовясь оторваться от земли.

– Внимание, – раздался у меня над головой чей-то усталый голос. – Эти твари отстреливают все, что взлетает над рельефом. Пристегивайте ремни, готовьтесь блевать и молитесь, чтобы они нас не засекли. Конец связи.

Я вспомнил разваливающийся на части аппарат, глубоко вздохнул, а затем потянулся к страховочной ленте.

Моя служба все-таки началась.