Текст книги "Мигель де Сервантес Сааведра. Жизнь и творчество"

Пользуясь поддержкой своих многочисленных друзей, приближенных к монарху Торресу, удалось легко склонить Филиппа к вступлению в Лигу. Но Кортесы[67]67
  Кортесы (исп. cortes), в средневековых государствах Пиренейского п-ова – сословно-представительные собрания (первые по времени в Зап. Европе). Впервые упоминаются в Кастилии в 1137 г. Играли большую роль в 13-14 вв. С установлением абсолютизма значение их упало. В Испании название парламента. Достаточно вспомнить нашу недалекую историю, когда процессы, организованные при Сталине, искренне поддерживало большинство населения СССР. При этом не важно кто был прав, а кто виноват, это имело место.


[Закрыть] не преклонились и ответили папе гневной филиппикой, ссылаясь на отсутствие средств для снаряжения военной экспедиции. Однако король был тверд и заявил, что он во всем полагается на Священный престол и, хотя у империи есть свои внутренние проблемы – незавершенная война в Гранаде, сложности в Африке и Фландрии, не говоря уже о вечной злобной враждебности Венецианской республики, – проект Его Святейшества он поддерживает всецело. Адмиралу Хуану Андреа Дория,[68]68
  Дориа (Doria) Андреа (1466-1560), генуэзский адмирал. Отстаивая независимость Генуи, из тактических соображений служил в ходе Итальянских войн сначала (1522-1525, 1527-1528) французскому королю Франциску I, затем, изменив ориентацию, императору «Священной Римской империи» Карлу V. С 1528 г. фактически правитель Генуэзской республики. Францисканцы, члены первого нищенствующего ордена, основанного в Италии в 1207-1209 гг. Франциском Ассизским. Наряду с доминиканцами ведали инквизицией.


[Закрыть] находящемуся в Сицилии, а также маркизу де Санта Крус отдается приказ соединиться с галерами его Святейшества.

Венеция же, несмотря на критичность ситуации, продолжает настаивать на своих требованиях для вступления в Лигу. Переговоры продолжаются до тех пор, пока турки не начинают угрожать самой Венеции. В августе из гавани Отранто вышла флотилия в составе сорока девяти галер. На ее борту находились пять тысяч испанцев и две тысячи итальянцев. В конце месяца суда заходят в порт Суда, где в течение двух дней ожидают пятьдесят венецианских галер. Помощь была уже у берегов Кипра, когда пришла весть о том, что турки захватили Никосию. Это произошло 9 сентября. Пожары, грабежы и насилия продолжались целый день. Тридцать тысяч христиан были жестоко убиты и двадцать тысяч превращены в рабов. Христианский мир, узнав о падении Никосии и насилии, учиненном над его защитниками, содрогнулся, виня во всем венецианскую сторону. А 21 сентября случилась буря, разметавшая соединенную флотилию. На острове остается последний оплот христиан – главный город и порт Фамагуста.

Наконец Венеция 20 мая 1571 года вступает в Священную лигу и подписывает соглашение о создании наступательно-оборонительного союза, обязуясь вместе со своими союзниками снарядить флотилию под командованием побочного сына Карла V (мать была немка), сводного брата Филипа II дона Хуана Австрийского. Народное ликование по поводу образования Лиги было всеобщим. Союз получил официальное название «Постоянная лига против Турции и ее вассальных (tributarios) королевств Алжира, Туниса, Триполи». Объединенные силы должны были состоять из двухсот галер, ста парусников (naves), пятидесяти тысяч пехоты, четырех с половиной тысяч лошадей с артиллерией и боеприпасами. Понтифик дал три тысячи пехотинцев, двести семьдесят лошадей и двенадцать галер. Остальное поделили Испания и Венеция: 3/5 и 2/5 части соответственно.

В конце года происходит еще одно событие: 12 ноября Филипп II венчается со своей племянницей доньей Анной Австрийской. Новой королеве исполнился двадцать один год, супругу – сорок три. Королева, чей портрет был написан Санчесом Коэльо, была симпатичной миловидной блондинкой с розовой кожей, хотя и не красавицей.

Событие отмечалось с помпой, имели место все мыслимые развлечения и увеселения кроме боя быков – корриды, которая была запрещена указом папы в 1567 году. И как ни упрашивали короля устроить любимое зрелище, он был непреклонен.

Военная служба во времена Сервантеса

Сервантес не оставался в стороне от разыгравшихся военных событий.

О времени поступления Сервантеса на военную службу данные противоречивы. В солдатских списках армии Филиппа II его имя не встречается до 1572 года. Документы о «чистоте крови», однако, свидетельствуют, что он был на военной службе уже с 1568 года. Между тем, то, что мы знаем о его жизни в 1568 году, исключает такую возможность. Судя по всему, Мигель и его родственники решили умышленно увеличить его срок службы в армии, чтобы скрыть инцидент с Сигурой и придать больше веса своим прошениям о выплате денег на освобождение Сервантеса из алжирского плена.

Есть свидетельство прапорщика Матео де Сантистебана от 1578 года, который утверждает, что до сражения при Лепанто Сервантес уже в течение года служил в роте под командованием капитана Диего де Урбина, «известного капитана из Гвадалахары», входившей в полк Мигеля де Монкада. Но вот беда – хронологически подразделение Урбина находилось в это время в Гранаде, завершая военные действия против морисков Алпухаррас, под общим командованием дона Хуана Австрийского, и прибыло в Италию только годом позже. Можно предположить, что, попав в Неаполь, где в это время формировались многие роты и полки и, погрузившись на суда, отправлялись воевать в различные части света, Сервантес вступил в подразделение дона Алваро де Санде. Санде, будучи полковником испанской пехоты в Неаполе, был близким другом отца Мигеля Родриго де Сервантеса.

Военная служба в армии XVI века несла печать своего времени и, конечно, существенно отличалась от современной, но имеются и общие черты. Если в современной армии существует устав, то подобные документы, регламентирующие служебные обязанности и права солдата, были и в испанской армии. «Хороший солдат должен осознать, что с того момента, как его имя было занесено в королевские списки и выдано жалование, он обязан вести себя достойно, как и полагается солдату, что он лишается свободы, которую имел, и не может совершать плохих или низких поступков. Эта персона уже не принадлежит себе, так как уже находится на службе у короля и обязана выполнять все приказы своих воинских начальников… Хороший солдат должен сохранять спокойствие, если его жалование или оклад задерживается… Быть вежливым и уважительно относиться к своим офицерам… Любой приказ офицера солдат обязан выполнить, не задавая вопросов», – так пишет Марко де Исаба в своей книге «Больное тело испанской армии…» (Мадрид, 1594).

Такова была воинская мораль, вытекающая из понятия «королевская служба», здесь царствовали три главных заповеди: любовь к отечеству, католическая вера и честь воина. Сервантес их воспринял всецело. Он так высоко ценил военную службу, что спустя сорок лет после того как ее оставил, уже будучи известным писателем, и в старости продолжал считать себя солдатом. Лиценциат Франсиско Маркес Торрес в одобрении (aprobacion) второй части «Дон Кихота» от 27 февраля 1615 года писал, что многие французские кабальеро из тех, которые приехали с послом герцога де Майенне, часто расспрашивали его о возрасте Сервантеса, его профессии, происхождении, состоянии. И добавляет: «Я должен был сказать им, что он старый солдат, идальго и бедный».

Во времена Сервантеса и вплоть до правления Филиппа V не было четкого различия между сухопутной и морской службой, пехотинцы при соответствующем вооружении и обучении сражались и на морских просторах, командование также было единым. Солдаты были вооружены пиками, шпагами, аркебузами, мушкетами[69]69
  Мушкет (франц. mousquet), ручное огнестрельное оружие с фитильным замком. Появился в нач. XVI в. в Испании, калибр 20-23 мм, дальность стрельбы до 250 м. В кон. XVII – нач. XVIII вв. заменены кремневыми ружьями. В России до нач. XIX в. кремневые ружья назывались мушкетами. Капуцины (от итал. cappuccio – капюшон), члены католического монашеского ордена, основанного в 1525 г. в Италии (как ветвь ордена францисканцев), самостоятельного с 1619 г.


[Закрыть] и т. п. Аркебузами и мушкетами вооружали только сильных, физически крепких волонтеров. Сервантес, так же, как и его литературный оппонент Лопе де Вега, участвовавший в походе «Непобедимой армады», воевал с аркебузой в руках. Она представляла из себя разновидность ружья: металлический ствол и деревянный приклад, стреляли из нее так же, как из ружья, а носили на плече. Мушкет был длиннее и большего калибра, и при стрельбе его подпирали специальным держателем. Аркебузники считались легкими войсками, они вооружались дополнительно длинной шпагой. На плече, свободном от аркебузы, висела кожаная сумка с порохом и зарядами, голову венчал металлический шлем.

В солдаты не брали юношей моложе двадцати лет, но так как никакого документа, свидетельствовавшего о возрасте, кроме церковной книги, не было, то на службу брали в соответствии с внешними данными: рослый, крепкий – иди служить, щуплый, низкий – еще молодой: подрасти, окрепни.

Первые годы службы солдат учился владеть оружием, уважать офицеров и точно выполнять их приказы. Если же в бою солдат отличался, он получал некоторые льготы и преимущества перед остальными. Для получения чина сержанта надо было служить не менее двух лет, прапорщика – от двадцати пяти до тридцати. Капитанами становились, как правило, после тридцати двух лет службы в армии. Эта должность требовала от претендента авторитета, боевого опыта, умения отдавать приказы и подчиняться им.

Трудно сказать, участвовал ли Сервантес в боевых действиях до Лепанто. Скорее всего, нет, во всяком случае, прямых свидетельств этого не существует.

* * *

Трагедия Кипра и Никосии вызвала среди католического населения Европы всеобщую ненависть к неверным – туркам, что вылилось в массовое вступление в армию Священной Лиги и невероятный подъем патриотизма. Уничтожение тысяч людей-единоверцев побудило сытое большинство выступить на их защиту, рискуя собственной жизнью. Во второй половине XVI века такая защита веры была явлением повсеместным. Вспомним историю восьми (!) крестовых походов (последний в 1270 году). Или деятельность Святой инквизиции как орудия защиты чистоты веры, решения которой поддерживались большинством населения. В последнее время среди специалистов-историков стало общим местом выражать удивленно-негодующее неприятие института Инквизиции. Между тем, эта организация с ее уставом, нравами и традициями являет собой исторический факт, который мы не вправе оценивать эмоционально, но только исходя из реалий того времени и умонастроений эпохи. А настроения и нравы были таковы, что еретиков и колдунов карали вплоть до применения крайней (но не ординарной) меры – сожжения на костре. Это была борьба за чистоту рядов верующих, которую поддерживало абсолютное большинство истинных христиан. Подобная борьба в разных ее формах имела место во всех странах и во все времена.[70]70
  Достаточно вспомнить нашу недалекую историю, когда процессы, организованные при Сталине, искренне поддерживало большинство населения СССР. При этом не важно кто был прав, а кто виноват, это имело место. Лепанто (Lepanto), прежнее название г. Нафпактос (Греция).


[Закрыть] К тому же чувство сословности и корпоративности, несмотря на ренессансный дух, было сильно развито после нескольких столетий Средневековья, что выражалось в абсолютном преклонении перед духовными наставниками – священниками.

Лепанто

Второго сентября будущий автор «Дон Кихота» прибыл из Неаполя в Месину на галерах маркиза де Санта Крус и Хуана Андреа Дориа в составе роты Диего де Урбина.

Из-за огромного стечения войск в городе царило «вавилонское столпотворение». Среди солдат были знакомые, друзья и родственники Сервантеса из Мадрида, Севильи и других мест. Были там храбрый Гонсало де Сервантес Сааведра и его брат Алонсо де Сервантес Сотомайор, хитроумный Хуан Руфо, который своими шутками и остротами сумел привлечь внимание дона Хуана Австрийского и благодаря этому устроиться на его галере, поэтический учитель и близкий друг Сервантеса Педро Лаинес, друг Мигеля молодой поэт Андрес Рей де Артьенда, которого он упоминает в «Путешествии на Парнас» и «Галатее», двадцатиоднолетний юноша, также друг Сервантеса – Кристобаль де Вируэс и другие.

В Неаполе или в Месине Мигель встретился со своим младшим братом Родриго, чтобы уже не расставаться с ним на протяжении всего пребывания в Италии. Они не виделись более восемнадцати месяцев, которые старший Сервантес прожил в Риме.

Главнокомандующий войсками лиги дон Хуан Австрийский покинул Испанию 20 июля и с сорока девятью галерами 8 августа 1571 года прибыл в Неаполь. Спустя шесть дней он принял на себя командование и устроил пышную церемонию. Сервантес, затерявшись в огромной пестрой многонациональной и разноязычной толпе, с интересом наблюдал за происходящим.

Эскадра была огромна и едва вмещалась в порт Неаполя. Она состояла из 208 галер, 6 трехмачтовых сорокапушечных галер и 57 фрегатов, бригантин и других посудин, предназначенных для проведения разведки и рекогносцировки, всего более 300 судов. На этих кораблях было 26 000 солдат, не считая так называемых «солдат удачи», гребцов и прочего люда, общее количество войска насчитывало более 80 000 человек. Все они, за исключением 2 000 солдат папы и 5000 собранных Венецианской Республикой, содержались за счет казны Филиппа II.

Между тем, если испанские галеры находились в отличном состоянии, то многие венецианские корабли обветшали и требовали ремонта. А поскольку большинство солдат Венецианской Республики были наемниками, чье искусство воевать оставляло желать много лучшего, Хуану Австрийскому пришлось затратить много усилий на латание «дыр», чтобы придать флоту монолитность и боевую силу.

Он приказал испанцам усилить венецианские галеры. Одним из подразделений, посланных на подкрепление венецианцев, была рота Диего де Урбина, где служил Сервантес.

Повороты истории удивительны. Среди подчиненных дона Хуана находился некто Педро Портокарреро, который оказался косвенно связанным с семьей Сервантесов. В то время как Мигель и дон Педро готовились выполнить свой воинский долг, два других сына Портокарреро – Алонсо и Педро, находившиеся в Мадриде, ухаживали за сестрами Сервантес – Андреа и Магдаленой. Андреа, благодаря экс-любовникам Овандо и Локадело, уже имела амурный опыт, младшая же, Магдалена, в свои шестнадцать лет, очевидно, решила последовать ее примеру.

Женатый Алонсо, естественно, как это водится в подобных случаях, обещал девушке материальную поддержку. И, в подтверждение этого, в присутствии нотариуса оформил необходимые документы. Однако в последующем «обещания» окажутся лживыми, Алонсо, в отличие от богатого итальянца Локадело, в удобный момент от них откажется. Но это все впереди, так же, как и приближающееся грандиозное сражение.

На боевых судах было много монахов: францисканцев,[71]71
  Францисканцы, члены первого нищенствующего ордена, основанного в Италии в 1207-1209 гг. Франциском Ассизским. Наряду с доминиканцами ведали инквизицией. Порта (франц. Porte, итал. Porta, букв. – дверь, врата; Оттоманская Порта, Высокая Порта, Блистательная Порта, принятые в европейских документах и литературе (в средние века и новое время) названия правительства Османской империи.


[Закрыть] посланных Филиппом, капуцинов[72]72
  Капуцины (от итал. cappuccio – капюшон), члены католического монашеского ордена, основанного в 1525 г. в Италии (как ветвь ордена францисканцев), самостоятельного с 1619 г. Григорий XIII (1502-1585), римский папа с 1572 г. Один из вдохновителей Контрреформации. Стремился распространить католицизм в Русском государстве. Провел реформу календаря (1582 г.).


[Закрыть] от Пия V, иезуитов. Хватало и женщин – но на берегу дон Хуан запретил брать их на корабли. Еще было строго запрещено богохульство, которое каралось смертной казнью.

Диего де Урбина погрузился со своими подопечными на галеру «Маркиза», которой командовал Франческо Санкто Пьетро, итальянец, хотя галера была снаряжена на испанские деньги и на ней было много соотечественников Сервантеса. Так же, как и остальные корабли подобного класса, «Маркиза» была быстроходным судном, приспособленным для абордажа. Длина ее составляла более сорока метров, ширина – не более пяти. Эта узкая и длинная посудина, хоть и с трудом, но вмещала более четырехсот человек: двести гребцов, большинство из которых были рабы-пленные и каторжники, приговоренные к галерам, тридцать человек экипажа из моряков и, наконец, около двухсот солдат, среди которых находился и аркебузник Мигель де Сервантес.

Перед выходом в море каждый участник кампании получил причастие. В начале сентября флотилия была полностью готова, но налетевшая буря задержала отплытие. Наконец, 16 сентября она покинула порт Мессина. Было решено идти навстречу врагу, чья эскадра все лето бороздила Адриатику. В конце сентября флот подошел к острову Корфу. Утром 6 октября флотилия вошла в Коринфский залив и оказалась вблизи бухты Лепанто.[73]73
  Лепанто (Lepanto), прежнее название г. Нафпактос (Греция). Так полагают историки. Сам Сервантес в «Дон Кихоте» пишет, что галерой командовал сын Рыжей Бороды.


[Закрыть] С борта своей галеры Сервантес мог видеть места, воспетые великим Гомером, но было тогда совсем не до античных красот, он заболел – лежал пластом на своей убогой койке. Его трясло в малярийной лихорадке и сильно тошнило.

Вскоре марсовые увидели вражеский флот: 250 галер с 90 000 солдат на борту. Но огневая мощь турок была меньше – 750 пушек против 1800 у объединенного флота. Турецкая эскадра стояла в глубине бухты Лепанто. Командование размышляло: выжидать или идти навстречу. Сторонник демонстрации силы, молодой и решительный дон Хуан Австрийский ринулся врагу навстречу. Али-Паша, командующий турецким флотом, тоже вышел из своего укрытия. На рассвете 7 октября, в день Святого Марка, обе эскадры сошлись друг против друга. Вскоре должен был состояться последний в истории грандиозный бой гребных флотов.

«Самое величайшее из событий, какие когда-либо происходили в век минувший и в век нынешний и вряд ли произойдут в век грядущий», – как писал позже в «Дон Кихоте» Сервантес, – битва при Лепанто началась в полдень, когда на флагманских кораблях флотов почти одновременно взвились, на одном – знамя голубого цвета с изображением распятия и гербами союзных держав, на другом – шелковый белый с золотом стяг блистательной Порты.[74]74
  Порта (франц. Porte, итал. Porta, букв. – дверь, врата; Оттоманская Порта, Высокая Порта, Блистательная Порта, принятые в европейских документах и литературе (в средние века и новое время) названия правительства Османской империи. Магриб (араб. – запад), регион в Африке, включающий Тунис, Алжир, Марокко (собственно Магриб), а также Ливию, Мавританию, Зап. Сахару, образующих вместе с собственно Магрибом Большой Магриб, или Арабский Запад.


[Закрыть] Обмен выстрелами из пушек возвестил начало баталии. Известно, что в момент начала битвы понтифик прервал деловую встречу и помолился за победу христиан в этом сражении.

Пользуясь своим знанием морских глубин, правое крыло оттоманской эскадры попробовало оттеснить левый фланг союзников, где как раз и находилась «Маркиза», вглубь залива, однако мощный пушечный огонь христиан сорвал эффект вражеского маневра. Завязалось жестокая и кровопролитная битва.

Сервантес сражался отважно. Тому есть документальные свидетельства очевидцев. Забегая вперед, скажем, что, когда Мигель попал в алжирский плен, его отец в марте 1578 года утешался письменными подтверждениями героизма сына, которые дали его друзья по Лепанто, впоследствии прапорщики, Матео де Сантистебан и Габриель де Кастаньеда. Этот документ должен был помочь вызволить боевого товарища из алжирского плена.

Дон Мигель, несмотря на жестокую лихорадку, еще до начала боя был на палубе. И как ни уговаривали его друзья и командиры, решительно отказался от больничной постели. «Лучше умереть за Бога и своего короля, чем прятаться под палубой!» – воскликнул он и, обращаясь к капитану, добавил: «Сеньор капитан, поставьте меня на самое опасное место, чтобы я мог умереть, сражаясь!» – и «он сражался с турками как храбрый солдат на том месте, где его поставил капитан – рядом со шлюпочным трапом». Это было место, которое в случае абордажа становилось чрезвычайно опасным, но Сервантес со своими двенадцатью солдатами от данного ему поручения не отрекался.

Когда галеры сходятся, единая боевая тактика нарушается и становится невозможной. Бой распадается на множество отдельных схваток, не становясь от этого менее страшным. Как писал один из участников Лепанто: «Сражение в этом месте своего развития так кровопролитно и ужасно, что можно сказать – море и огонь сливались в одно целое». Все сводилось к абордажу и рукопашному бою. Бились холодным оружием или стреляли с близкого расстояния крупным калибром (другого не было), поэтому раны были ужасны и, как правило, смертельны.

О накале морской битвы можно судить по потерям «Маркизы»: 40 убитых, среди них капитан судна, более 120 раненых. Сервантес получил три аркебузных ранения: два в грудь и одно в руку, сделавшее ее неподвижной. Эта потеря, кажущаяся такой ужасной в молодости, на склоне лет стала предметом его гордости: «Даже если бы мне сейчас предложили невозможное – избавиться от моих ран, то я бы предпочел оставить все как есть». Так родился Однорукий Лепанто, или просто Однорукий, как его называли в алжирском плену.

Победа склонялась на сторону союзников. Смерть Али-Паши, сначала раненного из аркебузы, а потом обезглавленного каким-то пленным христианином, обозначила перелом в ходе сражения. А измена берберийских галер Улудж-Али (Euldj Ali) и затем восстание десяти тысяч пленных христиан-гребцов, находящихся на турецких судах, только ускорили развязку. Исход сражения был решен боем между галерами дона Хуана Австрийского и капудана-паши. К четырем часам дня поражение турецкой эскадры стало очевидным. Победители занялись своим узаконенным войной делом – грабежом побежденных, продолжавшимся до самой ночи.

Разгром турок был полным: 110 кораблей было уничтожено или потоплено, 130 захвачено в плен, 30 000 человек убито и ранено и почти 15 000 рабов-христиан, освобожденных из плена. Потери союзников были существенно меньше – 12 000 погибших в бою и умерших от ран.

Весть о великой победе мгновенно облетела христианский мир. Резонанс был огромен. Писатели, поэты, актеры – каждый на свой лад славили морское сражение при Лепанто. До нас, к сожалению, не дошла пьеса Сервантеса, посвященная Лепанто, написанная по возвращении из алжирского плена, однако и в «Дон Кихоте» в рассказе пленника мы можем обнаружить отголоски этого памятного исторического события. Позже в устной традиции Лепанто обрастет легендами и разного рода небылицами, что всегда сопровождало любое выдающееся событие.

Впоследствии выяснится, что битва при Лепанто, первоначально казавшаяся концом турецкого владычества на море, таковым не является. Две последующие морские экспедиции против турок, предпринятые доном Хуаном Австрийским, окончатся провалом. Турецкое могущество было только надломлено, и праздновать окончательную победу «креста» над «полумесяцем» было преждевременно. «Священная лига» распадется, не дожив до смерти Пия V. Он умер через полгода после Лепанто. Однако главное было сделано – развеян миф о непобедимости турецкой армии. Начиная с этого момента, испанские галеры под прикрытием пушек Корфу, Мальты и Мессины уже гораздо смелее бороздили морские просторы.