Текст книги "Нижний уровень"

Глава 9

Сообщение от Висенте пришло ровно в тот момент, как я в зашел в квартиру. В сумке блымкнуло, я вытащил телефон, прочитал:

«Все переслал почтой. Жду 500».

Тут же звякнуло еще раз, на этот раз планшет просигнализировал:

«Спасибо. Высылаю».

Сразу, чтобы не заставлять нужного человека мучиться и страдать, прошел в кабинет, сел за стол, включив компьютер. Затем, открыв свой счет PayPal, отправил пять сотен «за покупку на eBay». Затем снова натыкал сообщение для получателя денег:

«Все ушло».

«ОК».

Вот и все.

Роситы дома не было, была от нее записка на моем столе: «Ушла по магазинам и оттуда сразу на работу. Папи, люблю, Росита».

Понял, спасибо.

Так, ладно, даешь здоровый образ жизни, мне еще с видео из Колона разбираться, так что переодеваюсь – и на велотренажер, педали крутить и калории гонять.

Лист вещдоков, который переслал мне Висенте, сразу показал, что лэптоп Луис в нем не значился. Изъяли два компьютера, из родительской спальни, принадлежавший Джоанн Гонсалес, и из комнаты убитого сына. То есть компьютер девочки исчез вместе с ней.

Были фотографии из дела. Два тела, лежащие ничком на покрытом плиткой полу, у каждого под головой ярко-красная в свете вспышки лужа крови. Были гильзы, четыре штуки. Убийцы без труда могли бы их забрать, но делать это почему-то не стали. Выбросят ствол? Скорее всего.

По результатам баллистической экспертизы ясно, что ствол до этого себя нигде не проявлял. В Панаме, в смысле. Патроны использовались «Фьокки», с девяностограновой «пустоголовой» пулей XTP – extreme terminal performance, т. е. «экстремальной поражающей способностью». В общем, довольно распространенные в продаже, в том числе и здесь, в Панаме.

И женщина, и мальчик убиты первыми выстрелами, второй был именно «контролем», получается. Чтобы наверняка. Вот, в сущности, и все о самой стрельбе.

Нечто интересное было извлечено из записей на въезде в Коста-дель-Эсте. Джоанн Гонсалес забирала дочь и сына из школы, но с ними в машине был кто-то еще. Слева сзади, за водительским сиденьем, туда камера заглянуть не могла, но все же в объектив попало чье-то колено, обтянутое светлыми брюками. Из-за спинки сидений выглядывало. Видео не было, был снимок, на котором хорошо видна Джоанн, улыбающаяся охраннику, и ее сын, сидящий на переднем сиденье. Луис устроилась на заднем, видны только часть лица и плечо. И это колено рядом. Сатори?

Очень может быть. Если она тьютор, то могла как раз появиться из школы. Работает там, например. И жена Гонсалеса, забрав детей, заодно прихватила и ее. Так, в материалах японка не упоминается, охранник ничего не помнит, не вглядывался. С его слов, сеньора Гонсалес каждый день увозит детей и привозит их обратно, так что он даже не может вспомнить точно, когда и что было.

Схватив телефон, набрал Стива, который ответил после трех гудков.

– Это я. Есть информация по этой самой Сатори?

– Никто в школе о ней не слышал, – сразу ответил он и тут же спросил: – Есть что от твоего контакта?

– Есть, пересылаю тебе. Кто-то приехал с семьей Гонсалес на их машине, когда Джоанн забрала детей из школы. Есть на видео, там в файле будет снимок.

– Понял, посмотрю.

– Хоть что-то новое есть?

– Я соседей опрашивал. Видели как-то молодую азиатку в компании с дочерью Гонсалеса, но не запомнили примет. К тому же для них азиатки на одно лицо.

Ну да, это понятно. Для меня тоже, собственно говоря.

– Что там за звук? И что ты сопишь? – спросил вдруг Стив.

– Я на велотренажере. – Я глянул на счетчик калорий. Выходило, что еще крутить и крутить до нормы.

– Да, я забыл, ты рассказывал. Самому так попробовать, что ли?

Стиву не помешало бы, вообще-то, сала на нем наросло немало.

– Попробуй. Что еще есть из школы?

– Луис в школе не любили. Подруг у нее почти не было, все сторонились.

– Почему?

Как-то не удивился. После того как посмотрел ее фото и комнату, в которой словно не девочка-подросток жила, а прусский фельдфебель.

– Говорят, что злая. – Стив как-то с сомнением хмыкнул. – Говорят, что делала пакости.

– Ты сказал «почти».

– Да, сказал. Есть одна подружка, но она в отъезде с родителями, вернется дня через два. Хочу с ней встретиться. Больше пока ничего интересного не узнал. Высылай файл.

– Высылаю.

Все. Теперь запись, что мне сделал Чанг. Сначала выяснилось, что этот формат видео мой компьютер не поддерживает, пришлось искать кодек. Нашел, установил, начал запускать ролики один за другим.

Трое приезжало. На серебристом «Mercedes GL», женщина и двое мужчин. Все молодые, тридцать, не больше, хорошо, если по съемкам судить, одеты. Ну, со вкусом, по крайней мере. Женщина явно за главную. Качество изображения так себе, но все же разглядеть ее можно. Хорошая фигура, хорошая осанка, хорошая походка. Волосы темные, до плеч, лицо чуть скуластое, но именно чуть-чуть, ни капли ее не портит, очки, как принято и модно сейчас, в прямоугольной оправе. В руках небольшой и явно дорогой портфель. Держится уверенно. Звук на камеры не пишется, видно только, как она с Чангом ходит по складу, что-то спрашивает.

Один из мужчин при ней вроде как за советника или адвоката, постоянно рядом, одет как для гольфа – чинос, рубашка-поло, светлые мокасины. Высокий, худощавый, темноволосый. Второй пониже и вроде как совсем молодой. Рыжий, бородатый, в толстых очках, волосы свисают. Он ходит отдельно, технарь, что ли? Несколько раз выглядывал в окна в сторону моря. Там, к слову, раньше ворота были, склад мог действительно какие-то посудины прямо в себя разгружать, и Чанг сказал, что был даже эллинг, но сейчас ворота заделаны и там только окно. Нет, молодого точно больше эта часть интересует. Что они там хотят делать?

Так, есть номер машины, сразу надо бы проверить, кому она принадлежит. И лица с фотографий увеличить и распечатать.

Опять послал сообщение Висенте с номерами «Мерседеса», ну и видеофайл Витьку, со стандартной припиской: «Надо выделить все самое интересное, люди и машина». И затем, соскочив с велотренажера, направился в спортзал, на крышу.

Занимался больше часа, ворочая железки, потом опять спустился домой и поколотил длинный мешок, свисающий в кабинете с потолка. На сегодня, получается, выполнил программу-максимум, никто не помешал. И лишь после того, как я сходил в душ, съел «цезарь» с креветками и вышел на балкон с бокалом вина, зазвонил телефон.

Я глянул на номер – некто неизвестный. Номер местный, не мобильный.

– Хелло.

– Вы – Серхио? – спросил мужской голос. – Вы присылали письмо Уильяму Брю?

– Присылал. Вы – Брю?

– Нет, я не Брю, я советник посольства США Майкл Акоста. Вы писали, что у вас есть информация для Уильяма Брю, верно?

Советник посольства? Интересно. Даже странно.

– Верно, есть.

– Что за информация?

– Она для Уильяма Брю, не для вас, – решил я чуть поумерить пыл советника. – Вы к ней какое отношение имеете?

Акоста выдержал короткую паузу, затем сказал:

– Уильям Брю пропал без вести. В Панаме, к слову. А я осуществляю координацию действий властей США и местных правоохранительных органов. Так что у вас за информация?

– Вам надо рассказать мне больше для того, чтобы я с вами начал беседовать, – решил потянуть я время, прикидывая, как выудить что-то полезное из этого Акосты. – Пока я даже не знаю, на самом ли деле вы советник посольства или просто так представились.

– Вы можете найти телефон посольства, позвонить туда, спросить мой телефон и позвонить по нему. Достаточно?

– Мистер Акоста, понимаете, – я сделал вид, будто замялся, – я собирался обменяться информацией с Брю. – Я надавил на слово «обменяться». – У меня не было намерения выложить все, что я знаю, и в ответ не получить ничего. У меня здесь тоже работа.

– Я знаю. Я проверил, кому принадлежит телефон, до того, как набрал номер. Вы гражданин США, к слову, так что я могу просто вызвать вас официально. Расследование ведет полицейский департамент Майами, дело открыто, так что я бы на вашем месте не стал отказываться от сотрудничества. В любом случае я хотел бы с вами поговорить. Когда вы можете подъехать?

Интересно. «Нет» от меня он услышать не ожидает. Знает о моих проблемах в отношениях со штатом Аризона? Так не такая уж, откровенно говоря, большая проблема, найти хорошего адвоката и приготовиться к некоторым расходам. Всерьез таким шантажировать не получится.

С другой стороны, я сам звонил этому самому Брю, ждал какого-нибудь ответа, реакции. Вот реакция, что мне еще нужно? Надо встречаться.

– Я могу приехать завтра с утра. Во сколько вы начинаете работать?

– С самого утра я буду занят… В одиннадцать устроит?

– Вполне.

– На входе скажете, что ко мне, я предупрежу.

На этом разговор и закончили.

Глава 10

Получилось, что с самого утра ничего срочного не было, до встречи с Акостой было еще далеко, а встал я рано. Под утро появилась Росита, но на этот раз я и вправду спал, так что не помню, как она пришла. Вскочил, оделся по-быстрому, в гараже подхватил велосипед, на котором больше часа гонял по дорожке вдоль набережной, время от времени здороваясь с такими же, как я, ездоками. В это время духота еще не так донимает, можно хоть кататься, хоть бегать, но бегать я не могу – старое ранение колена не позволяет. Иногда начинаю, день бегаю, второй, третий, а потом так прихватывает, что еще неделю едва на эту ногу наступить могу. А вот с велосипедом почему-то таких проблем нет.

Потом еще с полчаса плавал в бассейне, стараясь себя если не загнать, то, по крайней мере, сильно утомить. А затем, плюнув на диету, раз уж так честно приналег на физкультуру, пошел в кафе «Бульвар», что расположилось в следующем после Дестини доме, претендующее на право называться французской кондитерской, где заказал кофе и круассаны – еще горячие, легкие и воздушные. Пока завтракал, пришел ответ от Висенте, причем довольно обнадеживающий: «Мерседес» принадлежал конкретному человеку, проживающему по конкретному адресу на Коронадо-бич. Подозреваю, что тому самому, высокому и худому с ролика, он за рулем был.

Дорога до Клейтона заняла минут двадцать, так что я даже рано добрался. Проскочил город, полюбовался издали на жуткую дыру – трущобу Бьехо Беранильо, а потом, перескочив через холмы Курунду, как в другой мир попал – в Америку. В самую настоящую.

С момента постройки Канала силами американского инженерного корпуса американцы добрую сотню лет арендовали его у Панамы, отбивая свои затраты. И зона вокруг него находилась под американской юрисдикцией. Там базировались американские войска, за порядком следила американская полиция зоны Канала, а ребенок, родившийся в пределах этой зоны, автоматически получал гражданство США. В прилегающих к столице городках вроде Оллбрука или Клэйтона, что даже по названиям понятно, преимущественно американцы и жили. Их дети ходили в американские школы, на лужайках у домов развевались звездно-полосатые флаги, в общем, все как дома.

Потом, по истечении срока аренды, Америка вернула Канал Панаме, с которого та сразу же начала получать доход порядка трех миллиардов долларов в год. Очень неплохо для страны с населением всего в три миллиона. Часть американцев из тех, что служили на базах или на них работали, съехала. Но заодно Америка сильно расширила свое посольство, увеличив его штат, открыла практически за свой счет несколько колледжей разной направленности, исследовательские центры, школы, ну и иными способами продолжая тянуть все соки из развивающейся страны, собрала это все как раз в этом районе. С институтами появились еще американцы, преподаватели и работники, и все они селились здесь, а девелоперы строили для них, причем строили, опять же, так, как строят в Америке, – классические «сабурбии» с зелеными лужайками перед домами и гаражами на три машины, перед которыми перебрасывались мячами или катались на велосипедах совершенно американские дети, так что иллюзия того, что ты покинул пределы Панамы, здесь была полной.

Здесь же, к слову, обосновался и поселился мой приятель – хозяин оружейного магазина, со своей женой-аргентинкой и двумя детьми. У него американцы были основными посетителями, да и жить в этом окружении ему нравилось больше. В чем-то я его понимаю, особенно если ты здесь не на проценты живешь, а работаешь.

Комплекс посольства был новым и размерами впечатлял, огромным белым кирпичом разместившись среди зеленых холмов и прижавшись к стене джунглей. Слышал, к слову, что проектировщики этого комплекса поставили какой-то там рекорд экологичности, получив соответствующий сертификат от какого-то там важного совета по экологии. Что в этом здании такого экологичного – я не в курсе.

Меня действительно ждали, по крайней мере, охрана моему появлению не удивилась, а молодой белобрысый морпех с обгоревшим до красноты носом довольно подробно объяснил, как мне найти здесь офис Акосты.

Найти оказалось несложно, все же здание современное и проектировщики учли, что в него будут приходить посетители. Сам Майкл Акоста оказался примерно моим ровесником, среднего роста, плотным, с графой «расовая принадлежность», заполненной как «Hispanic», что подразумевало вовсе не испанцев, которых называли «Spaniards», а выходцев из Латинской Америки. С виду он был явно выраженным мексиканцем, но, похоже, что в неизвестно каком поколении, и говорил с явно выраженным техасским «твангом». Офис у него был маленьким, скромным, украшенным разве что портретом скалящегося Обамы на фоне национального флага.

– Присаживайтесь, – показал он на стул, протягивая руку для приветствия.

Рукопожатие у него было умеренно крепким, эдаким тренированно-располагающим.

– Давайте сразу к делу, – сказал он, усаживаясь напротив. – Что вам известно об исчезновении Уильяма Брю?

– Абсолютно ничего, – развел я руками. – Я даже не знал, что он исчез до вашего звонка. Да и зачем бы я писал и звонил ему в Майами, если бы знал, что он без вести пропал в Панаме?

– Почему вы его искали?

– Потому что он зачем-то искал здесь другого человека. И я хотел узнать, зачем он его искал.

– А с Гонсалесом вас что связывает? – Акоста не стал прикидываться незнающим.

– Работа. Он меня нанял… точнее, я был субподрядчиком, меня наняли люди, которых нанял он.

– Чандлер и Мёрфи?

– Верно, – не стал я скрывать.

Какую-то домашнюю работу он явно выполнил.

– Вы пытаетесь расследовать убийство?

Здесь уже явное неодобрение прозвучало в его словах.

– Нет, мы пытаемся найти пропавшую девочку.

– Девочку… – как-то странно повторил Акоста. – Да, девочку. Так что вы хотели узнать от Брю?

– Я же сказал: нам нужны сведения о Гонсалесе, – ответил я, а потом решил вывалить все карты, все равно скрывать нечего, а если Акоста хоть что-то подкинет… – У нас была предварительная информация о том, что он скрывается то ли от обвинения в отмывании денег в Майами, то ли от опасных партнеров, а потом как-то всплыла информация, что он ни в чем криминальном не был замешан. Так?

– Продолжайте, – эдак поощрительно кивнул Акоста.

– Но Гонсалес явно сюда сбежал. От кого и почему?

– Почему вы решили, что он сбежал?

– Потому что мы работаем и собираем информацию, – решил я пока немного придержать коней. – А еще у него убили жену и сына и украли дочь. Поэтому было бы разумным предположить, что те люди, от которых он убежал, могли в этом участвовать. Нет?

Акоста откинулся на высокую спинку кресла, сложив на груди руки. Помолчал минуту, закусив губу, затем сказал:

– Нет. Те люди, от которых он сбежал, этого бы не сделали. Не буду пускаться в подробности, но просто прошу поверить на слово.

Я чуть подался вперед. Не знаю, прав я или нет, но мне показалось, что Акоста вызвал меня не для того, чтобы получить какую-то информацию, он достаточно осведомлен о том, что я могу знать, а что нет. Он вызвал меня для того, чтобы что-то сказать.

– Это то, что я могу сказать вслух после того, как истек срок действия их контракта с Брю. Больше добавить к этому нечего, я ограничен законом… о защите прав несовершеннолетних, – добавил он, все так же глядя мне в глаза. – Но думаю, что сказал достаточно. Просто не могу больше.

Так… он на что-то намекнул, надо только сообразить, на что именно. Но это не сейчас, это уже дома, а сейчас надо пользоваться моментом, пока я вообще здесь.

– Как исчез Брю? Когда?

Акоста только отрицательно покачал головой, затем сказал:

– Расследование ведет местная полиция, вот номер дела. – Он быстро написал несколько цифр на обороте своей визитки и толкнул ее мне по столу. – Уверен, что в местной полиции вы сумеете найти подходы к нему. А Брю исчез примерно три месяца назад, на третий день после прилета в Панаму.

– В газетах ничего не было, – удивился я.

Исчезновение или убийство иностранца здесь событие, так что шуму бывает много.

– Все произошло тихо, а полиция, с нашей помощью, шум поднимать не захотела.

– Я все понял, но если кратко: что-то о его исчезновении уже известно? Существенное, я имею в виду.

– Нет.

– Скажите, Майкл, а что вы хотите от нас? – решил я кругами не ходить, а добиться прямого ответа.

– Полиция успехов не добилась, а у нас полномочий нет. Брю был нанят, и… сами видите, как все повернулось. Майами Пи-Ди может вести дело только номинально, да и местные власти не хотят, чтобы кто-то или раздувал историю, или пытался доказать их некомпетентность. А мне не хочется, чтобы все закончилось так. И в деле есть еще пострадавшие, им тоже не хочется.

– Вы меня нанять пытаетесь, что ли?

– Мы можем решить ваши проблемы в Америке. – Он скрестил пальцы, положив руки на стол. – Думаю, что окружной поверенный пойдет на сотрудничество.

Ну что же… я и так во всем этом уже по уши, так почему бы и не… В конце концов, это лишь дополнительная информация, нужная для нашего же дела.

– Как с вами связываться? – спросил я, убирая визитку Акосты в карман. – По этим номерам?

– Там указан мобильный. Звоните, если что, но, как я сказал, информацией я особо не располагаю.

В общем, на этом наша беседа и закончилась, сильно не затянулась. Но озадачил Акоста меня сильно. И если он поможет решить мою проблему в Аризоне, то… тогда я смогу вернуться и при этом останусь, так сказать, при своих. А в Аризоне лучше, чем в Панаме, я уже по уши сыт местной безалаберностью, жарой, изобилием жулья и всем прочим, что составляет жизнь в этом экваториальном «раю». Получится у них – уеду сразу.

Так, надо подумать. А заодно, раз уж я в Клейтоне, и пострелять можно. А может, заодно и вызнать что-нибудь. Но перед тем, как поехать, снова отослал сообщение Висенте, с номером дела об исчезновении Уильяма Брю.

Прижавшееся к Каналу скопление длинных двухэтажных домов было раньше американской базой. К ней притулилась станция железной дороги, идущей вдоль все того же Канала, а станция приросла немаленькой промзоной, в которой и нашел себе место оружейный магазин с тиром. У входа была небольшая парковка, на которой нашлось место для моей «Тойоты», причем рядом с большим синим «Фордом F-250», а это означало, что хозяин на месте.

В магазине тихо играла музыка, воздух был прохладным, на длинной стойке под стеклом были выложены пистолеты, а в пирамидах виднелись в основном дробовики. Всем тут заправлял Пакито – невысокий суетливый молодой парень, который заулыбался при моем появлении.

– Хефе здесь? – спросил я его.

– У себя, – показал он на дверь в углу торгового зала, за которой находился небольшой офис.

– Понял. Дай три коробки сорокового, с оболочечными.

– «Магтек» или «фьокки»?

– «Магтек».

Бразильский «магтек» дешевле, хоть и бывают с ним иногда проблемы у некоторых систем. Но «хеклер» обычно все жрет, что ни дай.

Пакито принял деньги, выложил на прилавок три увесистые синие коробки.

– Привет! – Голос сзади поздоровался со мной на русском. – Пострелять?

Я обернулся. «Хефе» был моего возраста, примерно такого же размера и комплекции, одет в «карго-шорты» и синюю «поло», на поясе в кобуре «кольт-1911». Кто работает в оружейном, безоружным не ходит.

– Ага. И тебя хотел расспросить кое о чем.

– Без проблем, – кивнул он, после чего повернулся к Пакито и сказал: – Дай мне две сорок пятого, тоже «магтек».

Время было еще рабочее, так что в тире пусто. Заняв две соседние кабинки, мы прицепили изображающие вооруженного врага мишени к зажимам и отогнали подальше. Вытащив свой «хеклер» из кобуры, я начал освобождать магазины от тех патронов, которыми они были набиты, – стрелять дорогими самооборонными «пустоголовыми» по бумаге как минимум неприлично, а как норма – просто глупо. «Хефе» же просто принес дополнительные пустые магазины, выбросив полный из рукоятки своего «коммандера».

– Так что узнать хотел?

– Ты посольских американцев знаешь более или менее?

– Ну… да, – подумав, кивнул он. – Именно что более или менее. Кого-то более, кого-то просто в лицо, а кого-то не знаю.

Жил он здесь же, в одном из cul-de-sac «Посольского клуба», где и они все.

– Акоста. Майкл Акоста. Знаешь такого?

– Знаю, – не стал он долго раздумывать. – Довольно хорошо. Он здесь часто стреляет. И так встречались, в компаниях.

– Кто он?

– Федерал какой-то, как мне кажется. Или ФБР, или АНБ, или кто-то еще. А что?

Нет, не АНБ, это агентство уголовными расследованиями не интересуется. Если бы был DEA, то я бы о нем знал, с этими контачат Стив с Джеффом. Ладно, в любом случае кто-то из правоохранителей, то есть legit, как говорят сами американцы.

– Он здесь с год, наверное, но еще в молодости служил в полиции зоны Канала, так что вроде как вернулся сюда, – добавил «Хефе». – Нормальный мужик, дело иметь можно.

Ну, еще лучше.

– А что?

– Да предложил поработать на них, так вышло, – решил я не темнить, все же свой человек. – Вот и думаю, соглашаться ли?

– В обмен на твою проблему? – сразу догадался он.

– Пирожок возьми, с полки.

– Не могу, диета, – он похлопал себя по животу. – Нормальный он, по впечатлениям, не думаю, что кинет.

Он надел очки и наушники, заодно проследив, чтобы я этого сделать не забыл, затем в быстром темпе опорожнил магазин «коммандера» в силуэт. На пятнадцати метрах пули легли кучно: в груди ладонью накрыть можно, а две в голове почти впритирку друг к другу. Я покачал головой и сам начал палить двойками, поочередно целясь в две соседние мишени.