Текст книги "Дневник Майдана"

Вечером на прямом эфире ТВИ Арсен Аваков бросил пюпитр в депутата Партии Регионов Олега Калашникова, прославившегося тем, что пару лет назад он в Парламенте кулаками избил журналистку за не понравившийся ему вопрос. Если бы не ведущий, остановивший Авакова, когда тот ринулся на Калашникова, была бы очередная драка в прямом эфире.

11 января. Суббота

Холодно. На мансардном «детском» этаже квартиры +13 Цельсия. Поэтому мальчишки спали внизу на диване. Только Габриэла оставалась в своей комнате наверху, но у нее есть электрический обогреватель.

А в Харькове проводили Форум Евромайданов. Координировал форум писатель Сергей Жадан. Когда «евромайдановцы» собрались в книжном магазине «Е», чтобы обсудить дальнейшую стратегию, на магазин напало несколько десятков «титушек». Они ворвались внутрь, стали разбивать дубинками витрины с книгами, пустили внутрь магазина слезоточивый газ. Избили охранника магазина, пытавшегося их остановить. Он в больнице, может потерять зрение.

12 января. Воскресенье

На Майдане Независимости прошло первое в 2014 году народное вече. Собралось 150 тысяч человек. Со стороны Европейской площади с утра выстраивались машины Автомайдана, чтоб совершить очередной автопробег к резиденции Януковича.

Вече началось с молитвы и выступлений священнослужителей различных конфесий. Потом выступили активисты Автомайдана, сообщили о своих планах на сегодня. Выступления политиков и активистов закончились нормальным рок-концертом с участием групп «Mad Heads», «Мандры», «Атмосфера» и других.

13 января. Понедельник

С утра было удивительно и подозрительно тихо.

И не зря! Часам к десяти несколько десятков людей с одинаковыми повязками на рукавах – сине-желтыми с красной полоской, разделяющей эти два цвета, – наверное, чтобы они отличали друг друга от активистов Майдана, носящих просто сине-желтые повязки на рукавах – попробовали разбирать баррикады со стороны Бессарабки и ЦУМа. Один из их через громкоговоритель заявил, что на Майдане собрались бездомные и безработные, и киевлянам этот бардак надоел! Этих «активистов» охранял отряд «спортсменов». Однако даже начать разбирать баррикады им не удалось, так как к охранникам этой баррикады сразу пришли на помощь несколько сотен «майдановцев» с Площади Независимости. Они оттеснили «представителей киевлян». «Спортсмены» в конфликт не вмешивались. После двадцати минут взаимных оскорблений и словесных перепалок «представители киевлян» ушли вместе со своей охраной.

14 января

Вчера же вечером из мастерской через забаррикадированный Майдан пошел на Шелковичную к нашей подруге Гале объяснять, что мы не возьмем у нее кровать в село. На трибуне Майдана кто-то говорил о годовщине Вильнюсских событий. Слушателей – сотни три-четыре. На стороне гостиницы «Украина» вышедший из палатки майдановец попробовал меня остановить, но настроения у меня не было, и я прошел дальше. Вверх. Садовая до сих пор перекрыта автобусами и «КамАзами», отрезок Шелковичной в сторону Грушевского тоже перекрыт «КамАзами». Стоят беркутовцы. Да и сама Институтская частично перекрыта, оставлен узкий проезд для машин, и гаишник под охраной беркута «разруливает» движение.

Падал снег, красивый, пушистый. Телефон Гали не отвечал. Я стоял под дверьми парадного. Вскоре появилась она. Сказала, что телефон с собой не носит, поэтому звонить ей на мобильный надо только рано утром и поздно вечером. Дома почти законченный ремонт и новая мебель от «Лоры Эшли», завтра должны привезти еще буфет и кровать. Она копит теперь деньги только на «Лору Эшли» и заказывает мебель по каталогу. В квартире меня встретили те же два попугая кореллы, Кузя и Маша. Только один из них – Кузя – уже эрзац первого, умершего Кузи. «Кузи» долго не живут, в отличие от «Маш».

Смотрел на кровать, которую обещал забрать, а потом отказался. Сфотографировал. Галя была расстроена моим отказом брать кровать в подарок на дачу. Я пообещал еще раз подумать и посоветоваться с Лизой. Неожиданно Галя решила подарить мне пылесос. Сказала, что пылесосить больше не будет в квартире – только влажная уборка. Я взял, чтобы не огорчать ее еще раз. Она точно хотела облегчить и без того не перегруженную вещами квартиру. Коробку из-под пылесоса я решил не брать – слишком большая. Галя нашла мешок, в который мы и засунули пылесос вместе с трубой и длинной телескопической «ногой». Я шел с пылесосом мимо «беркутов» и курсантов. Пылесос был в розовом мешке, его трубка выпирала из мешка и должна была вызвать подозрение у милиции, тем более, что шел я в сторону Майдана. Но никто меня не остановил, не поинтересовался, не попросил показать, что там, в мешке. А снег падал и падал. И на меня, и на Майдан, и на асфальт. На Майдане горели костры в бочках. Вокруг них грелись люди. Все было, как обычно.

15 января

Когда мне не хватает слов, рука сама тянется к книгам. В последнее время ощущение нехватки слов возникает все чаще. Или жизнь становится богаче, или из нее вымываются слова, способные ее описать. Скорее всего второе. Люди все меньше пользуются словами и всё больше междометьями и жестами.

Вчера вечером я наконец купил Антону обещанный на Новый год компьютер. Продавцы попытались мне подсунуть «Майкрософт офис» с лицензией на 365 дней. Бандитизм Била Гейтса? Еще месяц назад можно было купить эту «оболочку» навечно, то есть просто на один компьютер. Буду искать варианты. Морозец на улице продолжается.

На Майдане неспокойно, в интернете полно сообщений о том, что власть свозит в Киев все больше солдат внутренних войск и отрядов «Беркут». ГАИ терроризирует участников Автомайдана. Они выписали 900 протоколов на изъятие водительских прав у «автомайданщиков» за «не остановку по требованию сотрудников ГАИ», все протоколы «под копирку», подписаны неразборчиво, так, что даже трудно определить, кто из гаишников их оформлял.

Межигорье перекрыто «Беркутом» со всех сторон, по дорогам туда проехать нельзя, они перегорожены автобусами, грузовиками. И теперь даже пешком по дороге не пройти. Местные крестьяне пробиваются к себе домой через ряды «беркута» с боями. От них требуют показывать паспорт с пропиской в селе Межигорье. Одного старика, который не носит с собой паспорт, крепко побили дубинками за попытку пройти к себе в село без документа. 21-й век на Украине напоминает середину 19-го до отмены крестьянского рабства – крепостного права.

Вечер. По телеканалам обсуждают интервью кардинала Украинской Греко-католической церкви Любомира Гузара. Он заявил, что в случае использования властью излишней силы народ имеет право на вооруженное сопротивление. Политологи, обслуживающие Партию регионов и Януковича, уже вовсю кричат, что это провокация! Что надо жаловаться на кардинала Папе Римскому и требовать, чтобы украинская греко-католическая церковь перестала принимать участие в политических акциях. Интересно, а почему Украинской Православной Церкви Московского Патриархата – самой крупной церкви на Украине – можно постоянно заниматься политикой и агитировать во время церковных служб перед выборами в парламент или перед президентскими за Партию регионов и Януковича, а греко-католическим священникам нельзя проводить мессы на Майдане? У православных Московского патриархата – миллионы прихожан, у греко-католиков – сотни тысяч. Кто кого должен в этой ситуации бояться?! Я нашел это интервью и вот точная цитата: «Бывают ситуации, когда вооруженное сопротивление может быть позволено. Когда власть использует излишнюю силу, народ имеет право защищаться с оружием в руках. Каждый из нас имеет право защищаться. Не нужно это прописывать в конституциях – это закон природы. Я имею право защищать себя и своих близких, как каждый человек».

16 января

Дождик. Я предложил Лизе сразу ехать из школы к маме-Рае, а потом в мебельный торговый центр на Окружную, 4, и покупать один из двух журнальных столиков, которые нам понравились в прошлый раз неделю назад. Лиза сначала согласилась, но потом отказалась и предложила не спешить. Позвонил наш давний друг-финансист Юра. Они с женой Алисой прилетели из Литвы, привезли для меня кусочек козьего сыра. Сказал, что завезет в 11 утра. Жаль, меня не будет – обещал поехать забрать родителей и отвезти их в два банка, чтобы получить проценты и продлить депозиты. Приехали сначала в Легбанк. Там удалось всё оформить довольно быстро. Но во втором банке, где у отца оказалось на депозите больше 100 тысяч гривен (10 тысяч евро) нас ожидала крупная неприятность: банк временно не выдает деньги. Под офисом банка стояло человек тридцать и решали: куда идти жаловаться? Отцу в его 87 лет уже не привыкать вкладывать деньги в мелкие подозрительные банки под обещанные большие проценты и потом их терять. Так уже было раз пять, но все равно он забирает свою пенсию и сразу несет ее в очередной банк, выбранный по рекламе в газете бесплатных объявлений.

17 января

Янукович подписал законы, проголосованные руками депутатов Партии регионов. Теперь этот цирк с поднятием рук, которые никто не подсчитывал, «узаконен». Теперь будет весело, как в Москве – больше трех человек вместе на улице не собираться, сим-карты для мобильников только по паспорту с регистрацией и так далее. Кроме этих дурацких законов он подписал и бюджет на этот год! Армия получит 40 % от обычного финансирования, а милиция, прокуратура и суды – на 80 % больше!

В Крыму российские патриоты разгромили памятник крымским татарам – жертвам сталинской депортации. Харьков засыпало снегом, и по снегу ездит с украинскими флагами «веломайдан» – велосипедисты-любители.

Хочется вернуться к работе над «литовским романом». Мысли по роману приходят, но силы сосредоточиться на работе нет. Все время хочется куда-то идти и чтобы не идти – идешь, включаешь компьютер и проверяет по интернету последние новости или смотришь на живую картинку с Майдана или с Грушевского.

19 января

Крещение. Сегодня в 11 утра писатели и издатели окунались в холодные воды Днепра на нашем старом месте в Гидропарке на берегу напротив Печерской лавры. Жаль, что в этот раз у меня не получилось.

На Грушевского – свое «Крещение». Там больше десяти тысяч протестующих, но и «беркутовцев» и солдат намного больше, чем вчера. Милиция подогнала огромный водомет и стала поливать протестующих водой, отгоняя их от баррикад. На улице –7 градусов мороза. А протестующие, мокрые насквозь, кричали: «Водохреща! Водохреща!» Вот вам и Крещение – 2014 с доставкой святой воды прямо на баррикады.

21 января

Война продолжается, но, думаю, ей недолго осталось. В чем смысл войны с милицией, если нет единого политического руководства протестами и единых политических требований? Просто сбрасывание ненависти к Януковичу и Партии регионов, ко всем этим коррумпированным подонкам. Но потом начнется государственная месть, появятся заключенные, которые будут считать себя политическими и будут действительно жертвами режима. Их родственники и дети будут «формировать» сообщество жертв режима. Продолжится ненависть, продолжатся случайные аресты и длинные тюремные сроки. Оппозиционные политики не нашли общего для народа смысла, хотя бы для той части народа, которая готова была их поддержать. Или, возможно, наоборот: политики должны были поддержать часть народа? Но не смогли из-за того, что не определились: по пути ли им друг с другом и с народом? У каждого – своя цель. Часто не своя «государственная», а своя «личная».

22 января

Первые смерти на Грушевского. Почему я не удивлен?! Почему то, что раньше казалось невозможным или сумасшествием, теперь кажется логическим и нормой?! Мы все сошли с ума. Я не знаю, что такое «норма»! Норма – это ненавидеть президента твоей страны, который не умеет писать без ошибок, который ни хрена не знает и, кажется, нигде и никогда не учился? Может, только во время своих двух тюремных отсидок в молодости. То есть такой президент, как Янукович, не может быть «нормой». Значит, ненавидеть и не воспринимать его – норма. Протесты – это самая прямая форма не-восприятия и не-любви. Это тоже норма. Когда на власть нападают политически, она реагирует или игнорирует. Когда в сторону власти, то есть полиции, летят камни и коктейли Молотова, она отвечает дубинками. Это тоже норма? В Греции – да. В Германии тоже. Но у них там почему-то человек с уголовным прошлым не может стать президентом! Самой первой жертвой нашей внутренней «интифады» стал Сергей Нигоян, 20—летний армянин, гражданин Украины, житель Днепропетровской области, читавший перед этим на баррикадах поэзию Шевченко. Как продолжить работать над романом про Литву и литовцев, когда в пяти минутах пешком от моей рабочей квартиры, где я сейчас сижу за компьютером, идет бой милиции с народом, с радикальными романтиками, которым все равно не победить «беркутовцев», а даже если б и победили, то что делать дальше?

Страна, позабытая Богом. Над ней дым. Под дымом делят власть. Бандиты и революционеры. Революционеры еще могут в будущем стать бандитами. Бандиты уже вряд ли пойдут в революционеры.

Вторым убитым сегодня оказался гражданин Белоруси. Кроме того в лесу под Борисполем, куда увозили и где избивали активиста Игоря Луценко, нашли труп со следами пыток. Есть подозрение, что это тот второй, с кем Игоря люди в штатском выкрали из больницы. Интересно, в больнице есть камеры видеонаблюдения? Сохранилась запись этого преступления?

Только что позвонил Петя Хазин. Сказал, что во дворе его дома на Терещенковской милиция, а соседние с ним музеи – Западного и Восточного искусства и Музей русского искусства – эвакуируют сотрудников и посетителей. Похоже, что готовится разгон Майдана и в этот раз уже по-серьезному. Позвонила Лиза, сказала, что милиция приказала прекратить занятия и срочно отпустить учащихся по домам. Самим преподавателям тоже сказали расходится по домам. Она пошла на метро, но метро не работает. Отправилась пешком через Андреевский спуск.

23 января

Майдан на месте. В последний момент, видимо, Янукович испугался крови. Теперь вся Украина смотрит на ютьюбе видео, как милиционеры в Киеве на Грушевского раздели догола участника протеста – козака, который, судя по внешнему виду и прическе, является просто членом одного из исторических клубов. Министр Захарченко извинился за поведение милиции и признал, что такие действия «недопустимы в цивилизованном государстве». Пообещал виновных наказать. Наказывать, видимо, будет так же, как Янукович наказал тех, кого признали виновными в разгоне студентов ночью на 29 ноября. То есть никак.

Сегодня 24 января

Морозный солнечный день. В такую погоду мысли о счастливом прошлом легко смешиваются с мыслями о тревожном настоящем. В стабильных странах трудно вспоминать, что с тобой и со страной происходило 10 или 20 лет назад. Можно вспомнить, когда ты взял кредит в банке на покупку дома, который ты до сих пор платишь. Можно вспомнить, когда ты купил последнюю свою машину, которую было бы уже хорошо поменять на новую. Можно вспомнить прошлогодний отпуск на Ибице и отпуск на Ибице три года назад. И попытаться сравнить цены на мохито в барах Ибицы в разные времена. Хотя смысла в этом немного. Мохито все равно будет дорожать каждый год. Как и всё остальное. Но на Украине с воспоминаниями – личными и о государстве – всё намного легче. Время летит, как мне кажется, намного быстрее и драматичнее. Истории, происходящие с нами, иногда имеют более закрученный сюжет, чем американские блокбастеры. Меня уже многие годы просят друзья-издатели написать автобиографию, так как волею случая и судьбы я то и дело оказывался и продолжаю оказываться в центре или около центра происходящего. За автобиографию я пока не брался. Но эта книга очень личная. А значит, и субъективная.

Слово «центр» для меня когда-то было волшебным. В центре «центра», как мне представлялось в юные годы, должен стоять круглый стол, за которым должны сидеть самые лучшие люди человечества. И они обязательно должны быть моими друзьями и гостями. Я и сейчас сижу и пишу эти слова за круглым столом в самом центре Киева. Рядом стоит обычный письменный стол. Вполне удобный, за которым написано много глав различных романов, много эссе и статей. Но наступает момент, и я снова пересаживаюсь за круглый стол. Только сейчас я понял, что в этот раз пересел работать за круглый стол около трех месяцев назад. Может, из-за того, что письменный у меня теперь полностью завален рукописями, бумагами, договорами и прочим? А может, из-за того, что тогда уже наступило тревожное время ожидания очередных больших перемен. Скорее всего причиной является второе. Круглый стол сам по себе успокаивает. Он напоминает мне о моих фантазиях сорокалетней давности, о том, что за круглым столом должны сидеть лучшие люди человечества. А за письменными столами в советских фильмах всегда сидели коммунисты, кагэбисты и прочие представители жестокого советского прошлого.

Я в юные годы жил на окраине Киева и мечтал жить в центре, возле Софийского собора, Золотых ворот и улицы Андреевский спуск, на которой в доме номер 13 во времена гражданской войны 1918–1921 гг. жил и работал один из моих любимых писателей Михаил Булгаков. Моя мечта исполнялась постепенно. Сначала спустя два года после развала Советского Союза мы с женой купили однокомнатную квартиру на Софиевской площади. А намного позже, оставив однокомнатную квартиру себе в качестве рабочего кабинета, приобрели квартиру рядом, за Софиевским собором на улице, где когда-то жили родители Михаила Булгакова и где он сам родился. До Майдана Независимости, ставшего в 2004-м центром Оранжевой революции, а два месяца назад центром новых протестов, мне из «рабочей» квартиры идти пешком три минуты, а из семейной – пять. Я один из тысяч и тысяч людей, живущих в центре, вокруг «Евромайдана». Я уверен, у кого-то после просмотра теленовостей возникает впечатление, что в Киеве идет война. Друзья из Великобритании и Канады пишут нервные имейлы и предлагают на время этой войны переселиться к ним. Тем более, что у нас трое детей. Моя жена на один из таких имейлов ответила: «Спасибо. Но тут интереснее». Украина – слишком «интересная» страна. С одной стороны гулять по Киеву ночью обычно безопаснее, что гулять ночью по Лондону или Парижу. С другой стороны, – ты никогда не знаешь, что может произойти завтра. Вот и я сейчас не знаю не только о том, что может произойти завтра, но и не знаю, чем может закончиться сегодняшний день.

Мои соседи водят детей в школу, которая находится в тридцати метрах от верхних, «мирных» баррикад. Каждое утро по улице Прорезной, спускающейся к Крещатику, сотни родителей ведут своих маленьких детей. Под Площадью Независимости, на которой уже два месяца идет круглосуточный митинг, работает двухэтажный подземный торговый центр, в котором есть и несколько кафе, и супермаркет, и ювелирные магазины, и даже отделения банков. Все эти магазины, кафе и банки спокойно работают, так же, как и десяток кафе на самой площади. Рядом работает Главпочтамт, в который можно зайти и погреться. Жизнь продолжается. Только теперь со сцены «Евромайдана» не выступают рок-музыканты. Мои друзья, проводящие на «Евромайдане» много времени, жалуются, что все рок-группы Украины уже выступали на сцене для митингов уже по три раза. Со сцены выступали и поэты, и врачи, и политики. Теперь желающих выступать не так уж много. В основном это почти профессиональные революционеры, которые прошли «школу Евромайдана». На экране сцены показывают новости объективных телеканалов, иногда выступают зарубежные гости. Вчера, когда я стоял перед сценой, после показа документального фильма о Вячеславе Черноволе – одном из первых лидеров украинского демократического движения, погибшего в странной автокатастрофе как раз перед президентскими выборами в 1990-х годах, – выступал поляк, ветеран движения «Солидарность». Он говорил по-польски. Его жадно слушали больше тысячи человек. Слушали, стоя на десятиградусном морозе. Я стоял рядом с палаткой, на которой была прикреплена табличка с названием маленького волынского городка. Из железной трубы, вставленной в специально вырезанную в брезенте дырку, валил дым. Внутри большой военной палатки в железной печке-буржуйке горели дрова. Из палатки вышел седой мужчина лет шестидесяти, небритый, в теплом ватнике и ватных штанах зеленого цвета. Постоял, слушая польского гостя, вздохнул и зашел обратно в палатку. Мне трудно представить себе, сколько он уже выслушал выступлений на Евромайдане. Здесь уже два месяца, как есть «постоянное население». Есть люди, приехавшие с Галичины и Волыни два месяца назад после того, как первые студенческие протесты против отказа Януковича подписать договор об ассоциации с ЕС были жестоко подавлены спецподразделениями милиции. Тогда слово «жестокость» имело другое, более мягкое значение, чем сегодня. С сегодняшней точки зрения, та ночная атака на романтически настроенных студентов ночью с 29 на 30 ноября прошлого года кажется проявлением глупости представителей украинской власти. То, что происходило в январе 2014 года, уже больше похоже на преступление, чем на глупость.

Вчера вечером я спокойно прошел, вместе с сотнями других людей, с Майдана Независимости на Европейскую площадь, от которой наверх, к зданиям Кабинета министров и Парламента идет улица Грушевского, перегороженная баррикадами протестующих и линией обороны спецподразделений милиции и внутренних войск. Еще несколько дней «линия обороны» правительства была укреплена поставленными поперек дороги автобусами и грузовиками. Протестующие сожгли эту технику, и вчера вечером ее уже не было. Однако каждая подворотня ближайших домов заблокирована военными машинами. В этих домах по-прежнему живут киевляне. Хочется верить, что ни один из них еще не пострадал, проходя мимо демонстрантов и бойцов спецназа к себе домой. Но этого я не знаю, как не знаю и точное количество убитых и раненых демонстрантов. Думаю, что этого пока не знает никто. Ведь то, что происходит сейчас, не поддается никакому анализу. На стороне правительственных сил воюют непонятные люди в штатском, которые стреляют в демонстрантом не резиновыми, а настоящими пулями. Сверху, с крыш домов на улице Грушевского, со стороны, защищенной милицией, не только по протестантам, но и по журналистам и фотокорреспондентам стреляют снайперы, и при этом стреляют в глаза. Эти снайперы сделали калеками по зрению уже больше двух десятков демонстрантов и пять журналистов. Вчера вечером, когда я там проходил, атмосфера была спокойной. Женщины и мужчины, девушки и молодые парни лопатами соскребали снег с дороги и запаковывали его в мешки, а мешки несли к баррикадам, чтобы сделать эти баррикады выше и надежнее. Другие демонстранты и просто сочувствующие несли к баррикадам старые покрышки для ночных костров. А сверху, со стороны солдат и спецназа вниз бежит вода. Бежит уже несколько дней, с тех пор, как «водомет» подключили к пожарному крану. Эта вода уже превратила поверхность булыжника между противоборствующими сторонами в каток, но теперь она бежит аккуратным бурным ручьем. Протестующие на своей территории огородили ее русло мешками со снегом, отвели ее в центр Европейской площади, где она разливается и тут же замерзает, после чего протестующие ее лопатами грузят в новые мешки и несут их к баррикадам. С каждым новым слоем мешком, заполненных льдом и смерзшимся снегом, баррикады кажутся все более и более надежными. В воздухе висит гарь от сгоревших прошлой ночью покрышек, но запаха газа, который использовала милиции две ночи назад, уже нет. Продолжается уже обычный киевский вечер.

Потом наступил следующий день. Пришли новости о новой встрече президента Януковича с лидерами оппозиции. Янукович предложил одному из лидеров Арсению Яценюку пост премьер-министра, а Виталию Кличко – пост вице-премьера по гуманитарным вопросам. Третьему лидеру, главе радикальной националистической партии «Свобода» Олегу Тягнибоку президент ничего не предложил. Даже на 68-й день протестов власть не прекращает попыток поссорить между собой лидеров оппозиции. Яценюк и Кличко не согласились на предложение президента и не отказались. Хотя ясно, что они не согласятся, ведь принять эти предложения означает поступить на службу к президенту Януковичу, с которым они воюют. Но главная проблема, на самом деле, сейчас в другом. Найдут компромисс Янукович и лидеры оппозиции – важно только частично. Ведь 80 % протестующих украинцев не считают, что лидеры оппозиции представляют их интересы. А это означает, что лидеры оппозиции не в состоянии повлиять на прекращение протестов. Успокоить страну может только президент Янукович, если публично объявит о досрочных президентских выборах. Но он этого делать не спешит. Ведь на его стороне милиция, суды и армия. Также он не спешит объявлять чрезвычайное положение, хотя последняя угроза его ввести была озвучена сегодня в связи с захватом протестующими здания Министерства юстиции. Здание было добровольно освобождено демонстрантами. В городе висит напряженная тишина. На вторник 28 октября назначено внеочередное заседание украинского парламента. То, чем оно закончится, определит ближайшее будущее страны. Или это мне только кажется? Заседание украинского парламента может определить дату следующего заседания украинского парламента. Это больше похоже на реальность.

Ну и нельзя забыть о той Украине, которая не против нынешней власти. Насколько она не против – понять трудно. Но Донбасс живет своей жизнью. Там всегда существовала жесткая иерархия отношений, там никто не протестовал против власти. Там живут миллионы людей, работающие на заводах и шахтах, которые считают, что они своим трудом кормят всю остальную Украину. Им внушили, что они – самый правильный тип украинцев. Они уважают власть, они занимаются своим трудом и не лезут в политику. Может, именно поэтому там практически не бывает добровольных политических манифестаций. Жители Донбасса смотрят российские телеканалы и российские новости. Они говорят по-русски, а всех жителей Западной Украины считают националистами и фашистами. До 2010 года многие из них любили Россию и Путина. Это они выбрали Виктора Януковича президентом. Потому, что он один из них. Потому, что у него, как у многих на Донбассе, было трудное детство. Потому, что он был губернатором Донецкой области и жестко держал всю область в руках. Чем-то он напоминал жителям Донбасса Иосифа Сталина, точнее, мифическую характеристику Сталина – «строгий, но справедливый».

«Один местный журналист однажды пришел к губернатору Януковичу брать интервью. Долго расспрашивал губернатора о его жизни и о работе. И вот в какой-то момент губернатор Янукович сам спросил журналиста: «А почему вы такой бледный?» Журналист удивился вопросу, но сразу объяснил, что плохо спит, что мать тяжело больная и ему приходится постоянно искать возможность заработать деньги ей на лекарства. После интервью журналист вышел в приемную, снял с вешалки пальто. Оделся и, сунув руки в карманы, вдруг нащупал конверт. Уже на улице вытащил конверт из кармана пальто и заглянул внутрь. Там он нашел тысячу долларов стодолларовыми банкнотами. «На лекарство для мамы» – понял он и подумал о Януковиче тепло и с благодарностью». Я взял эту историю в кавычки, потому что не знаю: правда ли это. Эта история вынырнула в 2004-м перед президентскими выборами, которые плавно перешли в Оранжевую революцию.

Иностранные журналисты часто спрашивают меня о существовании двух разных Украин: Восточной Украины и Западной. Да, Западная Украина всегда отличалась от Центральной и Восточной. Западная Украина вошла в состав СССР в 1939 году по пакту Молотова – Рибентроппа, но фактически стала частью Советской Украины только после окончания Второй мировой войны. Однако до начала 1960—х годов на территории Западной Украины шла партизанская война против коммунистов, войск НКВД и представителей советской власти. В этой войне с обеих сторон погибли тысячи людей. Десятки тысяч были арестованы. Память об этой борьбе не только до сих пор жива, но и полностью легализирована на территории Западной Украины. Именами тех, кто боролся против советской власти, названы улицы и площади. В городе Стрый Львовской области открыт Музей семьи Степана Бандеры – одного из лидеров антисоветского сопротивления. Во Львове создан музей «Тюрьма на Лонцкого», где можно посетить застенки НКВД-КГБ, через которые прошли тысячи борцов против коммунизма. Дух сопротивления коммунистической диктатуре до сих пор силен на Западной Украине. Теперь – это дух сопротивления любой диктатуре. Интересно, что за последние двадцать лет дух Западной Украины распространился и на столицу – Киев, и на другие центральные регионы страны. Границы Восточной Украины за последние двадцать лет остались прежними. Основой Восточного региона являются две самые густонаселенные «шахтерские» области – Донецкая и Луганская. «Продолжением» восточного региона можно назвать Днепропетровскую, Харьковскую, Запорожскую области, но там Партия регионов уже не такая всесильная, да и народ более свободолюбивый.

26 января

Мы в селе. Солнце над снегом. А мысли таковы: смерть не любит одиночества. Только президентам в одиночество привычно. Люди с генетической памятью раба мечтают стать рабовладельцами. Люди с генетической памятью свободного человека мечтают о свободе для всех.

Наш друг бывший сельский телефонист Витя вместе с бывшим начальником районной тюрьмы при отделении милиции Брусилова Сашей привезли 50 кг картошки по 5.70 за кило, еще 3 ведра я купил у соседки Вали – это картошка для Пети Хазина. Возвращаясь домой из села завезли сначала картошки маме-Рае.

27 января. Понедельник

Минус 16 Цельсия, солнце, тишина. Отвез детей в школу, зашел на революцию. Походил мимо палаток. Поговорил с революционерами. Настроение у них сегодня усталое. В воздухе – устоявшийся запах древесного дыма. У крайней железной бочки, из которой вырывается пламя и дым, стояли человек пять и, как ни странно, молчали. Видимо, среди них не было «посторонних». Между собой они уже наговорились. Разговор обычно возникает, когда подходит кто-нибудь сочувствующий с вопросами или братья-по-Майдану. Со стороны Бессарабки за баррикадами в ряд стоят 5–6 машин-кофеен. Возле каждой – генератор. Из этих 5–6 автокофеен работала одна. Выпил кофе. Поднялся в гостиницу «Украина», вышел в эфир АРД. На балкончике, на морозе, с Майданом за спиной. В 10 утра встретился со шведскими журналистами, вместе с ними вернулись на баррикады. Через полчаса, попрощавшись со шведами, отправился к революционным художникам и культуртреггерам.