Текст книги "Я другая"

Андрей Кузечкин
Я другая

© Кузечкин А., 2018

© Финашина К., комиксы, 2018

© Оформление.

* * *

Пролог

– Лена, познакомься, это твоя новая сестричка.

Элен еле сдержалась, чтобы не ответить, как в старом анекдоте: «Не такая уж она и новая…» Хмуро смотрела она на эту пятнадцатилетнюю блондиночку, избегавшую прямых взглядов и смущенно улыбавшуюся.

– Ее зовут Юля, – сообщила нарядная и счастливая в предвкушении скорой свадьбы мама. – Она будет жить в комнате Оксаны.

Оксана! При одном упоминании этого имени Элен стиснула зубы. Сколько лет она ненавидела свою старшую сестру и как рада была, когда Оксана наконец вышла замуж и свалила из дома! Счастье оказалось недолгим: сестра, которая жила теперь на всем готовом (спасибо муженьку), исполнила давнюю мечту и устроилась работать учительницей английского языка в элитную гимназию – ту самую, где училась Элен. Теперь вот приходится наблюдать ежедневно, как все мальчишки пялятся вслед Оксане, жадно пожирая взглядом ее длинные ноги, а потом спрашивают: «Ленок, а правда, что она тебе родная сестра?» Родная, родная, не сомневайтесь! Элен у себя в «Твиттере» даже завела рубрику: «1000 способов истребить РОДНУЮ сестру». За раз писала по три-четыре новых метода, например:

• Обездвижить и кормить, пока не лопнет.

• Обмазать клеем и обсыпать пшеном, чтобы куры заклевали насмерть.

• Пропитать мышьяком обои в ее комнате – пусть дышит испарениями.

• Натравить голодного медведя.

А иногда вместе с этими способами помещала и фотку с иллюстрацией, если находила в Интернете что-нибудь похожее.

Редкие фолловеры писали Элен: «Ты маньячка». Ну да, а кто спорит?

В четыре годика у Элен начался «жестокий период», как называла его мама. Девочка старательно выковыривала глаза куклам, сжигала плюшевых медведей, протыкала иглами фотографии знаменитых актрис в журналах. Мама очень боялась, что Элен однажды перейдет на живых зверушек или, чего доброго, на сверстников, но дочурка оказалась не настолько сумасшедшей: к семи годам она переключилась на компьютерные игры. Разумеется, жестокие. С кишками наружу и ожившими мертвецами. А еще она дралась с мальчишками. Первой никогда не начинала, но если ее задевали – била со всей силы по болевым точкам, и не только в пах, но и в глаза, коленные чашечки, живот. Одному мальчишке, который попытался как-то стащить с нее топик, тринадцатилетняя Элен чуть не разбила кадык. Паренек легко отделался – всего лишь не мог разговаривать несколько дней.

Маму, вечно кудахтающую толстуху, Элен слегка презирала, в том числе и за любвеобильность и уверенность в собственной неотразимости. Хотя многие от нее и впрямь без ума. Вот, нового мужа в дом притащила, а с ним – новую «сестру». Придется как-то с этим жить.

Мама вышла из комнаты, оставив свежеиспеченных сестер наедине.

– Значит, так, Юленька, – очень нелюбезным тоном произнесла Элен, решив говорить начистоту. – Запомни правила: компьютер в большой комнате – мой, его можешь трогать, только когда меня нет дома, и не смей лезть в мою папку, она так и называется: «Элен». Узнаю, что ты там копалась, – убью.

Элен вспомнила, что папка запаролена, запнулась на секунду, но тут же продолжила:

– Если захочешь слушать какую-то свою музыку – слушай в наушниках. Друзей и подружек в дом водить только с моего разрешения. Это пока все, если еще что-то вспомню – скажу. Ясно?

Бедная Юля испуганно кивнула.

На том и кончился разговор.

К чести Элен, она никогда не лазила в комнату к Юле без приглашения и не копалась в ее вещах. Чего о самой Юле не скажешь.

Как-то раз Элен застукала ее у себя – в тот момент, когда та листала толстую тетрадь. Особую тетрадь – не в клеточку и не в линейку. Просто белые листы, ждущие, когда к ним прикоснется карандаш.

– Это ты нарисовала? – спросила блондинка с таким простодушным любопытством, что у Элен в одну секунду пропало желание замахнуться на сводную сестру кулаком и отругать, как она обычно делала, если Юлька откалывала какую-нибудь глупость.

– Да, – недружелюбно ответила она.

В конце концов, с Юлей ругаться бесполезно. Начнешь ее отчитывать, она будет только грустно кивать в ответ, слезу со щеки вытрет, а через час как ни в чем не бывало обратится с просьбой, глядя своими мечтательно-смущенными глазками: «Лена, а помоги мне с домашним заданием, у меня не получается».

– Ты здорово рисуешь. Только очень много крови и всяких ужасов, – продолжала Юля. – Это комикс?

– За «комикс» – сразу в лоб. Это называется «графический роман».

Блондинка закрыла тетрадь и вслух прочла заглавие:

– «Элен, воин нового мира». Это ты про себя?

– Про кого же еще?

– Сама все придумала?

– Не твое дело! – рявкнула Элен, которую бесили подобные вопросы. – Все, пока! Вали из моей комнаты!

Элен любила рисовать. Планета Земля, превращенная в испепеленную пустыню, орды оборванных, потерявших человеческий облик бродяг, и она, вооруженная огнеметом, словно героиня одного фантастического фильма про чудовище, поселившееся на космическом корабле. Элен нашла бы себе заброшенную башню или даже целый замок и жила бы там одна. Совсем одна. Без глупых сестер и шумных родителей.

Шумными они были по ночам. В первые недели после свадьбы спать было вообще невозможно из-за обильных, как из пулемета, громких хлопков, сопровождаемых громкими вздохами, а то и воплями. Не иначе как вторая молодость у людей началась. Затем все немного поутихло, потекли периоды спокойствия, внезапно сменявшиеся периодами страсти. Элен радовало одно: новый папа, крепкий сорокалетний предприниматель, большую часть времени пропадал на своем предприятии, а когда бывал дома – занимался только женой, которую, очевидно, считал безумно привлекательной. Лишь иногда пытался докапываться до Элен: как учеба, чем интересуешься, что с личной жизнью, – но строптивая приемная дочь безжалостно пресекала эти попытки познакомиться поближе. Иногда прикидывалась больной, иногда просто угрюмо молчала. «Оставь ее, – просила мама, – она очень долго привыкает к новым людям, она у нас девочка с характером…»

Так прошел год.

1

ДНЕВНИК ЭКСПЕРИМЕНТА

Сегодня я начинаю исследование. Объект – семнадцатилетняя девочка, ученица одиннадцатого класса.

Свойства объекта: замкнутость, недружелюбие, а порой откровенное хамство. Отношения с одноклассниками натянутые. Такое впечатление, что объект не общается с окружающими, а просто терпит их. У подопытной нет и не было ни одной близкой подруги или друга. Она неохотно сходится с людьми, в особенности противоположного пола, зато на конфликт идет, не задумываясь.

Что удивительно, подопытная – скорее всего не девственница. Связи с парнями, в которые она вступала, носили случайный характер, а затем прекратились совсем. Скорее всего, подопытная просто экспериментировала и пришла к выводу, что ей этого не нужно.

Вместо этого она получает удовольствие совсем от других вещей.

Утро началось с собачки, которой трамвайным колесом отхватило обе задние лапы. Собачка громко плакала, выла и скулила, кружась волчком и заливая кровью тротуар. Прохожие ахали и отворачивались, а Элен торопливо выхватила телефон и принялась снимать эту страшную сцену, как она всегда делала в подобных случаях. В прошлый раз, к примеру, она оперативно запечатлела – из безопасного места, разумеется – драку фанатов ЦСКА с компанией пьяных рабочих. Вот это было по-настоящему жестоко, только зубы в разные стороны летели! А тут? Крови много, вою еще больше, а толку… Подумаешь – собачку изуродовало. Элен сняла это больше по привычке. Правда, концовка как раз таки не разочаровала: прибежал мент – молодой, мальчишка совсем, – покрутился на месте, растерянно озираясь, будто ожидая совета от окружающих, и не придумал ничего лучше, как пристрелить животное.

Как пели в заставке к одной передаче, «Я всегда с собой беру видеокамеру». Камеру Элен обещали подарить, если она окончит школу без троек. Вместо камеры приходилось брать телефон. Вторым предметом, с которым она была неразлучна в любую погоду, был длинный зонтик, завершавшийся острым металлическим наконечником. (За это ей и присвоили прозвище «старуха Шапокляк».) Одевалась Элен неброско, носила брюки, жилетку и непременный галстук. Стриглась коротко. Издалека ее можно было принять за симпатичного юношу.

Возле трамвайной остановки стоял ларек, в котором она часто покупала журналы с графическими историями. Читала только в трамвае, по дороге в школу или из школы.

Выпуск, купленный ею в то утро, начинался с коротенькой истории про похотливую учительницу физкультуры, которая столкнулась в душевой со своей ученицей. «Поиграем язычками, детка?» – говорит она, и вот ее язык уже во рту изумленной старшеклассницы. «Ты отлично сложена для девочки своих лет!» – Руки учительницы оглаживают грудь девушки. «А здесь что у нас?» – Пальцы спускаются ниже пояса. Потом настает черед оральных ласк: «Дай мне попробовать тебя на вкус, крошка». Заканчивается все предсказуемо.

– Тебе не рано смотреть такие картинки? – недовольным голосом спросила сидевшая рядом пенсионерка.

– Вас это колышет? – холодно спросила Элен.

– Ты что грубишь? – Бабка была скорее удивлена, чем рассержена. – Ты кому грубишь? Я тебе в бабушки гожусь!

Парень с девушкой, сидевшие напротив, обернулись в их сторону – должно быть, ожидали громкого скандала. Не дождутся.

– И что вам теперь, ножки целовать, что вы мне в бабушки годитесь?

– Я всю жизнь работала! – Пенсионерка почти кричала.

Вечно они одно и то же повторяют, как мантру. Элен выждала секунду и произнесла так громко, чтобы все слышали:

– Если бы вы всю жизнь не работали, то умерли бы с голоду. Чем же тут гордиться?

Старуха открыла рот и тут же закрыла, как выброшенная на берег рыба. Опять открыла и опять закрыла. Парень с девушкой, сидевшие напротив, рассмеялись, их смех негромким басом подхватил кто-то сзади.

Старуха не по годам проворно вскочила и заковыляла в другой конец вагона.

Девчонка немного успокоилась и еще раз старательно просмотрела рисованную историю.

И Элен, повеселевшей было от этой маленькой победы, стало грустно. Она вдруг вспомнила своего последнего мальчишку, с которым лишь однажды очутилась в постели: ну почему он не стал делать ничего подобного, что делали девушки на картинках? Никаких ласк, просто вставил и какое-то время елозил, а потом вдруг остановился и спросил: «Ты кончила?» Элен тогда еще дикий хохот прошиб. Парень покраснел, торопливо оделся и убрался вон из комнаты – туда, где еще шла вечеринка.

Он даже не понял, что лишил ее девственности.

Спустя несколько дней он подкараулил Элен в подъезде, стал требовать, чтобы она к нему вернулась, угрожать, попытался схватить за руки, силой обнять – и вот тогда ненормальная девчонка с особым удовольствием погрузила кулак в мягкий живот парня, да так, что у того дыхание перехватило. А потом разбила ему нос. Кровь за кровь.

Если бы он только все сделал по-другому… Как-то деликатнее, нежнее. Или хотя бы спросил ее, девственница ли она. Нет, не догадался.

А может, он и сам был девственником? Скорее всего. Но это его не оправдывает. Ведь наверняка же смотрел фильмы для взрослых и знает, хотя бы теоретически, как дела делаются! Нет же, решил все сделать по-своему, лишь бы побыстрее. Вот урод!

Фиг я еще кого к себе подпущу ближе чем на метр, решила в миллионный раз Элен. Мне этого не нужно. Я другая.

Впрочем, встреча с молодым человеком в то утро у Элен все-таки состоялась, хотя и сугубо деловая. Недалеко от крыльца гимназии, в палисаднике.

Ее одноклассник Вова Лебедин не был ни ботаном, ни занудой, ни робким и стеснительным. Наоборот, лучший игрок гимназической баскетбольной команды и вообще отличный спортсмен, правда, по учебе не из первых – в элитную гимназию его взяли по блату и не выгоняли только из-за спортивных успехов. У девчонок пользовался спросом. Тем удивительнее была та просьба или скорее мольба, которой он уже давно донимал Элен.

– Ну, Вовец, ты достал деньги? – спросила Элен вместо приветствия.

Наушники плеера болтались на груди парня, словно глаза, выдранные из глазниц.

– Да, Лен, да… – Вова полез в карман и стал в нем копаться. Элен терпеливо ждала, постукивая платформой тяжелого ботинка по земле.

– Это что такое? – мрачно поинтересовалась она, когда показались три зеленые бумажки, торчащие из кулака парня.

– Три тысячи рублей.

– Мы договаривались на пять!

– Может, скинешь маленько?

– Куда меньше? – завопила Элен, позабыв о конспирации. – Ты понимаешь, чем я рискую? Пять тысяч каких-то вонючих рублей за такое – это то же самое, что ничего! Ты посмотри хорошенько!

Она отыскала в мобильнике видеофайл и включила «воспроизведение». Появился высокий деревянный забор, возле которого возвышались два стога сена.

– Оксана с Витей свадьбу у нас на даче справляли, – сообщила Элен. – Накрыли стол прямо в саду. А потом в разгар застолья отлучились и… и вот.

В кадре появились двое: опрятно одетый тридцатилетний мужчина и потрясающе красивая длинноногая девушка в подвенечном платье. Минут пять они страстно целовались, словно желая проглотить друг друга, в процессе этого полностью разделись: лишь на Оксане осталась фата. Увидев, как расширились глаза Вовы, Элен спрятала телефон за спину.

– Пять тысяч, и не меньше, – отрезала она.

Вова обреченно кивнул и вытащил недостающие две купюры.

– Мы, чтоб эти бабки заработать, все лето с пацанами вкалывали, – жалобно сообщил он.

– Меня это волнует? – пожала плечами Элен. – Вот тебе флешка, там все записано. Это и еще кое-что.

– Про Оксану Федоровну? – В голосе парня слышались истерические нотки.

– Да. Плюс бонус – ну, сам увидишь. Чудесное вложение твоего капитала!

– Ага, ага… – Вовка торопливо спрятал диск в сумку.

А Элен подумала: «Да… Отдать пять штук за какую-то голую бабу! Парни, если вы все такие – примите мои соболезнования!»

Прозвенел звонок на первый урок. Элен направилась ко входу в гимназию, Вова шагал рядом с ней, плечо в плечо.

– Ленка…

– Ну чего еще?

– Может, сходим куда-нибудь…

– И не мечтай, – фыркнула Элен. – У тебя вон что есть теперь. Оттягивайся на здоровье! Только без меня. И вот что: если тебя запалят с этим видео, меня чтоб не подставлять!

Мысленно она немного пожалела, что отказалась. Все-таки Вовка – парень солидный, если начать встречаться с ним, то все девчонки обзавидуются. Да только ведь ежу понятно, что Вовка жаждет ее тела лишь потому, что она сестра секс-символа всей гимназии, англичанки Оксаны Федоровны, и похожа на нее, хотя и совсем чуть-чуть. А вот и сеструха!

– Доброе утро, Оксана Федоровна! – поздоровался Вова и посмотрел на вожделенную учительницу с еле заметным злорадством в глазах. Мол, я теперь каждый день буду видеть вас голой, когда захочу, а вы и не узнаете об этом!

Оксана кивнула Вове, а Элен потрепала длинными ногтями по щеке:

– Привет, цыпленок!

Среди тех причин, за которые Элен ненавидела сестру, не на последнем месте было и это вечное детсадовское сюсюканье. «Она никогда не принимала меня всерьез», – думала Элен с жестокой обидой и никогда не упускала случая незаметно подгадить сестре. Даже на сделку с Вовой она пошла вовсе не из-за денег. Хотя пять тысяч как с куста – это всегда неплохо.

Первым уроком была информатика. Зачем нужен этот предмет человеку, который с трех лет за компьютером? Элен быстро выполнила задания учителя и принялась резаться в древний пасьянс – других игр в древних школьных компьютерах не было.

Гимназический день был вялым, как и вообще вся учеба в одиннадцатом классе, когда люди уже знают все, что им нужно, и не учатся, а доучиваются. Элен, как могла, оживляла его: в очередной раз поспорила с историчкой, заявив, что историю всегда сочиняют те, кто у власти, а на литературе привела учительницу в шок высказыванием о том, что классику писали евнухи – слишком уж все целомудренно, в жизни так не бывает.

Но скука в конце концов одолела и Элен, и она отошла от учебных дел к собственным фантастическим сюжетам. В такие моменты она брала свою специальную тетрадку и простой карандаш. Рисовать приходилось незаметно от учительницы. Когда она отворачивалась к доске или опускала глаза в учебник, Элен делала очередной набросок. Пока только набросок, довести рисунок до ума можно и дома.

Новый мир, который возникнет после глобальной катастрофы, необязательно ядерной, – каким он будет? Конечно, гигантской пустошью. Люди, обосновавшиеся в чудом сохранившихся оазисах, будут восстанавливать планету. И одна мудрая женщина возглавит Женскую Коалицию – военизированное братство, точнее сестринство, чья миссия – принести порядок в мир хаоса. Город Женской Коалиции – множество небоскребов, окруженных высокими стенами и защищенных самонаводящимися автоматическими орудиями. Хозяйки города – то есть женщины и девушки – живут в верхних этажах, в комфорте и чистоте. Мужчины, быдло, обитают у подножия небоскребов. Женщины в лучших традициях амазонок сражаются с дикими бандами, вычищают новые территории от заражения, воюют и созидают. Мужчины выполняют всю грязную работу, трудятся по десять-двенадцать часов в день и восхваляют правительниц. И еще изредка поставляют семя для продолжения рода. Ну, а нежность и любовь очаровательные хозяйки нового мира дарят друг другу сами, без посторонней помощи.

В этом мире Элен – свободный рейнджер и большую часть времени проводит за пределами города. Она на десять лет старше, чем здесь, в реальности, намного сильнее, да и фигура лучше. В одиночестве или с небольшой группой помощниц Элен прочесывает заброшенные населенные пункты, истребляет бродяг и мутантов, изредка возвращается в город Женской Коалиции с трофеями.

Комплект амуниции у Элен всегда один и тот же: комбинезон с клапанами, чтоб никакая отрава не пролезла под одежду, бронежилет, армейские ботинки, прибор ночного видения. Оружие – огнемет для сжигания прокаженных бродяг, снайперская винтовка и автоматический пистолет.

– Ленка!

Элен вздрогнула от прикосновения к плечу и вернулась в реальный мир. Быстро захлопнула тетрадь, сунув в нее карандаш вместо закладки.

Урок алгебры уже окончился, а она и не заметила. Следующее занятие – геометрия – должно было произойти в этом же классе, и то хорошо – никуда идти не надо.

– Чего тебе, Света? – спросила Элен.

Первая красавица класса Светлана Патрикеева была ей глубоко ненавистна, как и многим другим одноклассницам. Правда, ни одна девчонка в школе не могла упрекнуть Свету в том, что она увела у нее мальчика, – Патрикеевой это было совершенно неинтересно.

Весь класс знал эту странную историю – о том, как четыре года назад к Свете на полном серьезе посватался взрослый мужчина, старинный друг семьи, солидный дядя за тридцать, сотрудник компании «Скалигер унд Петавиусс». Родители девочки доходчиво объяснили другу семьи, что сейчас не Средние века и тринадцать лет – не самый подходящий возраст для девочки, чтобы выйти замуж. Тогда дядя, решивший застолбить эту красавицу для себя, стал терпеливо ждать ее совершеннолетия. На праздники присылал открытки с поздравлениями, букеты цветов, а также дорогие подарки, и не только Свете, но и родителям, частенько приходил в гости, подолгу общался со Светой в ее комнате, оставляя дверь открытой. В конце концов, друг семьи добился того, что мама с папой стали разрешать ухажеру подвозить их дочь до школы и обратно, а еще иногда гулять с ней в парке – но не более того.

Родители Светы дали своему другу понять, что не против отдать ему дочь – но только после достижения ею восемнадцати лет. Если же что-то пойдет не так, если женишок окажется слишком нетерпеливым – брак не состоится. Друг семьи, в свою очередь, заявил что-то типа: в наших общих интересах, чтобы Света сохранила чистоту до восемнадцати лет. Мама с папой согласились, и с тех пор никто и никогда не видел Светлану Патрикееву рядом с юношей. Впрочем, сверстники ее и не интересовали – Света уже много лет жила предвкушением.

– Лена, возьми вот это.

Элен брезгливо открыла розовый конвертик, украшенный нарисованными цветочками, вынула «Приглашение» и вопросительно посмотрела на Свету.

– В субботу у меня день рождения, если ты не забыла, – объяснила первая красавица. – Семнадцать лет. Через год мы с Володей поженимся.

«В гробу я видела и тебя, и твоего Володю!» – в сердцах подумала Элен, еле сдержавшись, чтобы не изорвать розовый конвертик вместе с приглашением и не швырнуть его в лицо однокласснице.

– Будет вечеринка. Володя специально снял на один вечер большую квартиру в центре города. Там везде звукоизоляция, так что можно хоть на ушах ходить.

– Чего ж квартиру, а не целый клуб?

– Володя обещал клуб мне на восемнадцатилетие, – невинным голоском сообщила Света.

«Да чтоб он сдох!» – подумала Элен.

– Придешь?

– Приду, – согласилась Элен, не раздумывая.

Она обожала вечеринки: во-первых, можно как-нибудь исподтишка спровоцировать скандал, а потом смотреть, как все ругаются, и снимать, а во-вторых, на таких сборищах кто-нибудь обязательно уединится с кем-нибудь в укромном закутке, и это дело тоже можно запечатлеть.

– Подожди, ты же главного не знаешь. Прийти нужно обязательно вдвоем.

– С кем?

– С другом, с мальчиком, с любимым… Со своей парой. Так Володя настоял. Мы же с ним вдвоем будем – чтобы никому обидно не было, надо, чтобы все были по парам.

– А если мне некого позвать?

– До воскресенья еще три дня. Найдешь кого-нибудь. Хочешь – я помогу.

– Спасибо, я сама как-нибудь.

Элен торопливо вышла из класса, ей захотелось срочно подышать свежим воздухом.

Тоже мне, придумала! Вдвоем! Элен мысленно перебрала всех парней, с которыми пыталась встречаться, и вновь поняла: ни к кому из них она возвращаться не собирается. Может, принять предложение баскетболиста Вовы? Да ну еще: перепьется на вечеринке и будет ее лапать своими длинными ручищами, дышать в лицо перегаром. Как и любой другой мальчишка на его месте. Если, конечно, он не ботан. Может, для смеху привести какого-нибудь зубрилу? Хотя бы одноклассника Пашку Краснова, он футболку заправляет в трусы и пользуется одеколоном, который покупает с лотка в подземном переходе. Нет, пожалуй, это слишком жестоко для обоих.

Может, пойти в обход правила, придуманного женихом Светы, и вместо мальчика привести подругу? Формально постулат не будет нарушен: прийти с подругой, с сестрой, да хоть с мамой – все равно вдвоем. Но тут еще одна проблема: у Элен не было ни одной близкой подруги.

Задумчивым и угрюмым взглядом сканировала она пространство перед гимназией и вдруг задержалась на кучке десятиклассниц, репетировавших на свежем воздухе (благо сентябрь выдался теплый) под аккомпанемент телефона танец для школьного вечера. Среди них была глупенькая Юля в глупеньком розовом платьице: она двигалась под музыку, сосредоточенно улыбаясь и не попадая в такт.

«Смех смехом, а позвать больше некого». Элен с досадой закрыла глаза. Здравствуй, Света! Ой, здравствуй, Леночка, а где же твой мальчик? Я сегодня без мальчика… Вот, это моя сестра Юля. Ну, хорошо, садитесь за стол. И вот начинается застолье: рюмочка, вторая. И вот кто-то уже целуется, кто-то норовит незаметно выйти в соседнюю комнату, а Элен, как дура, сидит рядом со сводной сестрой, а она, как всегда, щебечет о разных глупостях: какие ей мальчики нравятся, о чем она узнала из роликов популярных видеоблогеров на «Ютьюбе» и прочее, и прочее… Или начнутся танцульки: с кем же тогда танцевать? Не с Юлей же? Она со своим феноменальным чувством ритма все ноги оттопчет!

Одно из двух, решила Элен. Либо собираюсь с духом и беру с собой Вову, либо… либо вообще не иду на эту уродскую вечеринку. Нет, надо. Обязательно надо. Верный мобильник жаждет грязных сенсаций, а они будут, это как пить дать. У Элен нюх на подобные вещи.

После уроков она дождалась баскетболиста Вову:

– Вов, привет еще раз. Нет желания на вечеринку сходить? Со мной?

С Вовой надо говорить прямо, он намеков может не понять.

– Которая у Светки Патрикеевой? Я б сходил, да не могу. Уже занят.

– Кем? – Элен еле сдержала гнев, превратив его в обычное любопытство.

– Катей Сергеевой.

«Ну, Катька! – Элен мысленно погрозила однокласснице кулаком. – Попросишь у меня еще списать на тестах!»

После гимназии Элен отправилась бродить по городу. Мама всегда волновалась, когда Элен задерживалась, но сегодня можно было забыть о родительском надзоре: так называемый папа взял отпуск и вместе с мамой укатил в какой-то южный городок, где у него имеются хлебосольные родственники. «Лена, ты уже взрослая, – сказала мама на прощание. – Ты серьезная, ответственная девочка. Следи за квартирой, не пускай в дом посторонних, не забывай поливать цветы, не ссорься с Юлей».

«Ладно, ладно…»

Не успела Элен отойти от гимназии на сто метров, как ее догнала Юля:

– Леночка, ты не домой?

– НЕТ! Нет, нет, нет! – Она почти кричала, хотя обычно не срывалась на крик, даже при общении с этой идиоткой Юлей. – Нам с тобой точно не по пути! Шагай домой!

Элен и до гимназии, и обратно добиралась одна. Тем более что сводная сестра не любила медленные трамваи и ездила только на маршрутках.

– Лена, а ты ничего не забыла? – Юля укоризненно посмотрела Элен прямо в глаза своими крупными наивными глазками.

– Ах да. Продуктов купить. – Элен сунула Юле тысячную купюру. – Сама купишь что нужно.

– Лена! – удивилась сводная сестра. – Ты что, деньги, которые папа оставил, с собой носишь? Они же должны лежать в маминой шкатулке, в шкафу!

– Это мои личные. Можешь себе что-нибудь купить, я разрешаю. Только умоляю, оставь меня в покое!

– Ну ладно… – неуверенно крутя купюру в руках, Юля зашагала прочь.

Элен не было жаль денег. Имея камеру и чутье папарацци, можно еще заработать. А Юлька – она же не виновата, что дурой родилась. Вот сейчас пойдет, накупит себе глянцевых журналов и шоколадных конфет и будет счастлива до розовых соплей.