Электронная библиотека » Андрей Левицкий » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Наемники смерти"


  • Текст добавлен: 14 января 2014, 00:12


Автор книги: Андрей Левицкий


Жанр: Боевая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Поимей совесть, Дон. Я тебе предлагаю такую вещь! Да ты свой собственный Сектор сделаешь с помощью «черного ящика» и денег на нем заработаешь немерено. Не, за полтора лимона в петлю не полезу. Два с половиной.

– Два, и больше не торгуюсь, – припечатал Дон.

Данила, шагнув назад, протянул руку:

– Идет. Только не пытайся меня кидать, я перестрахуюсь, ты ж меня знаешь. Взорву просто этот ящик, если что.

– Не напрягай, ловчий. Я скажу, где пройти через Барьер. Узнаю, не поймало ли MAC еще эту женщину, с которой вы должны были туда идти. И заплачу, когда ты вернешься. Даже… да, пожалуй, даже дам тебе аванс. Но не пытайся и ты обмануть меня, Данила Тарасович. Не сдавай информацию в обход меня МАСу и не ищи себе другого хозяина. Будет плохо.

– У меня нет хозяев, – отрезал Данила. – У меня бывают заказчики.

– Вольный? Мало вас, вольных наемников, осталось, MAC всех переловило. Хорошо. Пойдем, покажу карту.

Вслед за хозяином Данила вошел в дом.

* * *

Здание Ловчего клуба – бывший подмосковный ДК еще советской постройки – облагородили, как могли, силами ловцов и проводников. Алан Мансуров выпрыгнул из машины, отпустил бойцов (все равно дальше Клуба не уйдут, засядут в первой комнате: карты, пиво, сигареты). Стены здесь были размалеваны граффити, встречались и надписи, и картины, например, мерзейшего вида антропоморфный хамелеон: кожа зеленая, рожа прыщавая, ручищи загребущие, здоровенные, и подпись: «Дон». Любят ловцы Тихого Дона, уважают…

На фронтоне рисунков нет. Белый фон, черным – некрологи.

Цыган! Ты был мужиком. Мягкой тебе Глуби!

Альбинос, 10.10.1990-11.06.2020 – помним.

Химик, Пригоршня, Курортник, Лабус! Мы верим, что вы живы! Сага еще не кончена!

Леке и Артур ушли в Глубь. 26.04.2025 Венда! Кто бы ты ни был – живи!

Прозвища, прозвища, прозвища… Сектор отнимает у человека сначала имя, а потом и жизнь. Шейх с минуту читал некрологи, желая Астрахану сгинуть в Секторе, потом потянул скрипучую дверь и вошел.

Он пересек первый зал, полутемный, прокуренный, – играла тяжелая музыка, слышались возбужденные голоса – и, кивнув охраннику, попал в кабинет руководства клуба. Здесь на стенах висели графики и старые плакаты, посвященные охоте, видное место над столом директора занимала репродукция «Охотников на привале» Перова. Художник постарался: вместо обычной дичи весьма реалистично намалевал дохлого хамелеона-ежа.

Директор, толстенький, маленький, глянул на Шейха поверх очков:

– Задержал?

– Ушел. – Шейх не любил рассказывать о поражениях.

– Это плохо. Ну ничего, ты его догонишь. В Секторе и догонишь.

Шейх не стал переспрашивать – сейчас сам все объяснит, сморчок гражданский. Любит директор бахвалиться своим умом, не столь уж и великим.

– Потому что, Алан, – поставив ударение в имени неправильно, на английский манер, продолжил директор, – поступила к нам новая информация из министерства: Астрахан идет в Сектор, и надо его перехватить. С ним женщина. Астрахана хоть убей, хоть съешь, а женщину приведи обратно. Кстати, там где-то в Секторе старший Астрахан скрылся, профессор наш, и если попытается выйти на контакт с сыном – его тоже надо взять живым и вернуть сюда. Уяснил боевую задачу?

– Нет. Почему их раньше не перехватили, на Барьере? Откуда информация у МАСа? И как я пойду в Сектор, если я там ни разу не был?

– Откуда информация… От профессора, он на MAC работал да что-то начудил, не нашего ума это дело. И Астрахан твой ненаглядный должен был в Глубь на деньги MAC идти, да, видишь, изменилась ситуация. А теперь уже не поймаешь его с ходу, ушел. Причем ушел вместе с тремя людьми, которых для него нашел отец, с наемниками. Поэтому дам я тебе проводников, бойцов наших – тоже наемников, у них контракт с клубом недавно, новая бригада. Технику – по запросу. A MAC даст полномочия. Ну?

– Сколько?

– Не обидим. – Директор поморщился, он, жадная тварь, считал, что все, кроме него, должны работать бесплатно. – Скажем, двести тысяч. Долларов. Устроит? Кстати, среди людей, которых нашел профессор в помощь сыну, у МАСа есть информатор.

– Не понял, – нахмурился Шейх. – Так почему он не сбросил координаты, да хоть через эсэмэску, и министерство не послало выездную бригаду накрыть Астрахана с остальными еще до того, как те Барьер пересекли?

Директор развел руками.

– Это ты руководству МАСа вопрос задай. Или их информатору – что у них там не срослось? Возможно, MAC так с ходу не хотело его светить, может, хотело узнать, что профессор затеял на самом деле. А теперь вот выяснилось, что реальных целей профессора не знает даже его сын, и был дан приказ их всех брать, но они уже в Секторе… Так что решил, Алан?

Двести тысяч долларов, полномочия и возможность спустить с Астрахана шкуру? Это не деловое предложение – это подарок судьбы! Пусть даже идти придется с незнакомыми, не проверенными в деле людьми. Шейх сделал вид, что сомневается, прикидывает… И согласился.

* * *

Момент и Данила ждали Марину с сопровождающими, сидя в «патриоте». Вечерело, предзакатный свет золотил обочину и асфальт. Момент опустил стекло. Пели птицы, звенели комары, и слышно было, как гудит двигатель. Он достал «корабль», бумагу и принялся сворачивать самокрутку.

– Не нужно, – сказал Данила. – Мы на задании.

– Да брось, бро. Я моментом в себя прихожу. А в Сектор вообще по обкурке только лучше, точка сборки смещается, реальность начинаешь по-другому видеть, искажения всякие.

– Нам с боем прорываться.

– Да ладно тебе, бро! Что, я туда по разрешению хожу? Тихо пролезем, подальше от Барьера отойдем – и хорошо. И дырку эту я знаю в заборе, зря ты к Дону ходил.

– А деньги? MAC нам ничего больше не заплатит. Вернемся, передадим Дону инфу и слиняем. Документы он нам сделает: паспорта, визы. Поедешь на Кубу, в Индию или где там у вас растаманский рай? И я в теплые страны подамся.

– Ладно тебе, бро. Забей. Не нервничай.

Момент раскурил самокрутку, глубоко затянулся, задержал в себе дым, прикрыв глаза. Выдохнул. Данила помахал перед носом рукой, отгоняя прилипчивый аромат марихуаны.

Из-за поворота навстречу выехала потрепанная «лада». Остановилась. Вылез мужчина, махнул рукой. Данила открыл дверцу.

Обменялись условленными фразами. Наемников в «ладе» было трое, и еще девушка, Марина эта. Данила подал ей руку, помог выбраться. И это – ученый?! Девчонка какая-то, да ей и двадцати еще нет! Низенькая, стройная, узкобедрая. Глаза – темно-серые. Губы – сочные, четко очерченные. Рыжеватые завитки выбиваются из-под зеленой банданы. Фея во плоти. Ей бы юбочку из лепестков да крылышки стрекозиные, а не камуфляж и берцы. И молодая совсем – трудно поверить, что такая пигалица может быть полезной. А может, она старше, просто на биотине сидит и не стареет?

Выражение лица не гармонировало с обликом. Марина молча и очень серьезно смотрела прямо перед собой. Казалось, она перемножает в уме многозначные числа. А может, так оно и было – ученая же, эти все с придурью.

Момент, увидев неземное создание, мигом растаял и распушил перья. «Мариночка, а ты стрелять умеешь? Мариночка, а ты Сектора боишься? Ты не волнуйся, мы моментом туда и обратно, ты и не заметишь…»

Наемники, люди отца, держались сдержанно, профессионально. Данила выделил главного – Кондрата, бугая с маленькой головой и толстой шеей.

– Кондрат, ты ведь из Ловчего клуба?..

– Нет, не оттуда я, – ответил тот. У него был густой, выразительный бас.

– На MAC работаешь?

– Меня лично Тарас Петрович нанял. Наемник я. Вольный.

Вот так, значит. Почти коллега. Выходит-таки папаня решил MAC кинуть, и это люди министерства устроили у него погром?

– Вы перед отъездом с профессором виделись?

Бугай мотнул головой:

– Не. Не пришел он, а нам что – аванс даден, инструкции получены.

– А предупреждал, что может не прийти?

– Не. Но мало ли что. Человек-то занятой.

Раз папаня попал в немилость МАСа, платить ему нечем. Так что правильно Данила сделал, перепродав заказ Дону…

Астрахан покосился на Момента, пытавшегося беседовать с Мариной. На вопросы Гены она отвечала односложно, и Момент несколько приуныл. Данила, позлорадствовав, раздал отряду снарягу и развернул полученную от Дона карту.

Отряд должен был войти в Сектор в районе станции Сходня, в Химках. Далее до Московского моря и НИИ на его берегу можно было двигаться несколькими способами: пешком через лес, на каком-нибудь транспорте по трассе либо (Момент настаивал на этом варианте) по каналу имени Москвы на лодке.

– Ты пойми, бро, – Гена тыкал грязным ногтем в карту, – моментом доберемся, ноги стоптать не успеем! На восток до Лобни километров двадцать, с учетом искажений… ну, за два дня можно успеть. А дальше – рукой подать, бро, и мы на канале. Идем лесом, но лес у Барьера – это не страшно, искажений мало, тихо, спокойно. Опять же по трассам ходят патрули. По железке можно, но там иногда поезда со штрафниками и зэками проходят, их военные охраняют.

– А на воде безопасно?

– В Секторе везде опасно, бро, выдумаешь тоже: безопасно. Но мы вообще к самой Глуби идем, чего нам в начале пути бояться-то? Если бояться – так и идти нечего. Смотри: нам на север. Если пешком, не важно, от Лобни или от Химок, по пути города заброшенные и лес. Я тебе, бро, сразу скажу: хуже нет, чем близко к Глуби в лесу оказаться. На воде ты хоть видишь, кто тебя жрать будет. А в лесу… Не, вру: брошенные города еще хуже леса.

Палец Момента двигался по карте, прочерчивая маршрут, он сопровождал движение пояснениями.

Ближние города – Химки, Лобня – почти что безопасны, там мало искажений, Всплески ощущаются слабее. К Московскому морю лучше выходить в районе Дубны. Значит, если пешком, придется миновать кучу городов: Икну, Яхрому, Дмитров… И это – не говоря уже о поселках. Про Икшу Момент разъяснил:

– Там, бро, эпицентр жизни Второго пояса. Вообще, в тех местах людей уже мало, только самые опытные заходят. Но есть такой ареал жизни как бы – Икша. Она населена, охотники с проводниками туда сходятся за провиантом и боезапасом. Мимо железнодорожная ветка проходит, а дальше – армейская база.

– Действующая? – удивился Бугай.

– Именно, чувак. Хорошо охраняемая. По ветке армейские в ту сторону изредка гоняют поезда, старые паровозы, на которых привозят зэков. Ладно, про это потом…

В Икше, по словам Гены, следовало остановиться, чтобы пополнить запасы. А дальше лучше двигаться без остановок. И на лодке.

Никто не возражал, Марина смотрела на карту пристально, будто фотографировала. Рядом с ней Данила ощущал себя неуютно, силился разобраться, что же его напрягает: девушка симпатичная, но как неживая, будто ее транками накачали. Нужно будет за ней присматривать.

– Значит, – резюмировал Данила, – входим за Барьер, ночуем, за следующий день должны выйти к Лобне, второй переход – через Шолоховский лес к каналу. Все поняли? Тогда вперед!

Глава 3

План был прост, но требовал хорошего расчета времени. Дон передал Астрахану не только точное описание места проникновения, заброшенной железнодорожной станции Сходня в Химках, но и, что гораздо важнее, чего не мог бы заполучить тот же Момент, расписание патрулей МАСа.

Благодаря огромному количеству ржавого железа вокруг (вагоны, цистерны и пустые платформы гнили под открытым небом вот уже полтора десятка лет; между шпалами и сквозь дырявые полы прорастали сорняки в человеческий рост) укромных мест на станции было хоть завались.

Отряд выбрал в качестве укрытия яму между старым локомотивом и горой щебня и затаился до темноты.

За день металлические скелеты поездов накалились на солнце. Вечерело, и локомотив дышал жаром, как печка. От рельсов пахло креозотом.

– Жарко, бро, – пожаловался Момент, то и дело вытирающий пот. – Я дуну, э?

– Терпи! – отрезал Данила. – Огонек сигареты видно на термосенсоре за два километра.

– Можно подумать, нас не видно…

– На фоне этой духовки? – Данила махнул рукой на локомотив. – Еще полчаса мы будем невидимками.

– А потом?

– А потом стемнеет…

Темнело медленно. Солнце уже завалилось за горизонт, но на западе небо все еще алело. Начали досаждать комары. «А репеллент мы и забыли», – мрачно отметил Данила. Марина, к которой комары проявляли повышенный интерес, отмахивалась все интенсивнее, порываясь вскочить. Один из бойцов тут же усадил ее обратно.

Бойцы Даниле вроде как понравились. Бугай, Жила и Бритый… С оружием они обращались умело, вели себя тихо, от Марины не отходили ни на шаг. Пока отряд шел к станции, наемники на автопилоте выстроились вокруг Марины по классической схеме: один впереди, один на два шага сзади, и один – прикрепленный, ответственный за эвакуацию при нападении – за правым плечом девушки на расстоянии вытянутой руки.

Телохранители. Подготовленные и сработанные.

Толку, правда, от их навыков в Секторе не будет…

Часы на запястье тихонько пискнули.

– Время, – сказал Астрахан негромко. – Ориентир – здание вокзала. Я иду первый, Момент замыкает. Темп средний. Не шуметь. Подниму кулак – замерли. Опушу ладонь – упал и будто умер. Ясно?

Наемники кивнули одновременно, Марина – чуть погодя. Момент страдальчески вздохнул.

– Начали движение…

Где-то далеко-далеко стрекотали кузнечики. Под ногами шуршал гравий и позвякивала какая-то пряжка на снаряжении Марины.

Данила поглядел на часы. До патруля восемь минут, укладываемся. Стратосферник с термосенсором должен пролететь над станцией через шесть… а, нет, пять с половиной. Пять двадцать…

– Быстрее! – прошипел Данила, переходя на легкую трусцу.

Здание вокзала находчивые военные использовали как КПП в Барьере, когда в Сектор еще отправляли составы с научным оборудованием. Потом КПП законсервировали, оставив пост из пяти человек и еще троих – в патруле. Лезть в Сектор через старый вокзал было наглостью совершенно немыслимой, потому могло и сработать.

Ну чем могут заниматься пять солдат на посту, где начальство появляется раз в месяц? Правильно, водку жрать да дрыхнуть. Пока солдат спит, служба идет…

Краем глаза Данила уловил движение на крыше вокзала и вскинул кулак. За спиной кто-то на кого-то налетел, тихо охнул.

На крыше вокзала вспыхнул прожектор. Ярко-белый луч лениво начал обшаривать лабиринт из вагонов. Отряд стоял как раз между двумя цистернами в потеках мазута.

– Опаньки, – сказал сзади Момент почти спокойно. – Под вагон?

– Стоять, – процедил Астрахан. – Не двигаться.

Луч скользнул по ним… и, как ни в чем не бывало, двинулся дальше. Сирена не взвыла, стрельба не началась. Солдат, крутивший прожектором, их просто не разглядел. Неподвижное на фоне неподвижного. А вот если бы они ломанулись под вагоны…

Пронесло.

Прожектор погас – видимо, солдат отправился досыпать.

Данила поглядел на часы – потеряли почти полторы минуты и скомандовал:

– Вперед, бегом – марш!

Тут уж было не до скрытности: они побежали, как стадо лосей, перепрыгивая через шпалы и рельсы и лишь у самого вокзала резко затормозили.

– Сколько? – запыхавшись, спросил Генка.

– Пятнадцать секунд… Десять… Пять… Четыре… Три… Две… Вперед!

Главное – слиться со зданием. Прижаться к шершавой стене лицом (на спине рюкзак, особо не прижмешься) и скользить, обдирая ладони, в сторону двери, молясь, чтобы никто из постовых не решил именно сейчас выйти отлить.

Есть. Дверь. Открыта. Хорошо!

Данила нырнул в дверной проем первым, надвигая на глаза ПНВ. В призрачно-зеленоватом свете вокзал походил на гигантский аквариум.

Ставя ногу на пятку и мягко перекатываясь на носок, он бесшумно двинулся вперед. Это была самая тихая часть операции – пост МАСовцев располагался на втором этаже, и только один солдат дежурил внизу, возле бывших железнодорожных касс. Ну где же ты, гаденыш? Ага, вижу тебя…

Солдат кемарил на стуле, прислонив автомат к стене. Данила подкрался к нему сзади, зажал ладонью рот, обвил рукой за шею (тот лишь трепыхнулся) и сдавил. Досчитал до семи. Отпустил, на всякий случай проверив пульс. Жив пацан. Но где-то полчасика абонент будет недоступен.

Повернувшись, оглядел своих людей и жестом показал: «Вперед».

В этот момент кто-то закашлялся на лестнице.

Данила тут же вскинул кулак, но все и без того замерли, как статуи.

– Ковальский! – позвали сверху и снова закашлялись. – Дрыхнешь? Подъем! Пошли в карты зарубимся…

М-да. Не повезло ребятам. Позвал бы ты его минуты две назад – глядишь, и оба живы бы остались… Данила аккуратно, чтобы не клацнуть, сдвинул предохранитель автомата.

– Эт-то еще что такое? – удивился кашлявший, а следом за ним удивился и Данила – с улицы донесся до боли знакомый рокот мотора.

Что это, Астрахан понял сразу, он на таком в свое время летал больше, чем ездил на автобусе, – десантный вертолет Ми-24М, последняя модификация в череде наследников легендарного «крокодила» Ми-24.

Но что вертолет делает у Сектора?!

С ума все посходили, не иначе…

Рокот быстро приближался, перерастая в грохочущий рев, в котором не то что шаги и выстрелы будут неслышны. Упускать такой шанс было нельзя. Данила махнул рукой «за мной» и бросился ко входу в Сектор. Остальные рванули следом.

* * *

– Значит, так, – сказал Астрахан вполголоса, пока остальные восстанавливали дыхание после короткой, но интенсивной пробежки. – Первый рубеж пройден. Самый легкий.

– Самый… легкий? – Даже заторможенная Марина нашла в себе силы удивиться, жадно глотая воздух.

– Да, – кивнул он. – Потому что на заставе мы имели дело с людьми. А люди совершают ошибки. Сейчас мы будем иметь дело с техникой…

– В смысле? – впервые подал голос Бугай.

– Там минное поле, – пояснил Данила, махнув рукой в сторону депо. – С этой стороны Сектор защищен хорошо. Растяжки. Датчики движения. Инфракрасные лазеры. «Кричалки». Они не ошибаются. Поэтому и мы не будем.

– А самое интересное, – подал голос Момент, – начнется тогда, когда мы через все это пройдем. Потому что дальше будет Сектор. А там – ошибайся, не ошибайся, а Сектор тебя поимеет, бро. Такое уж это место…

– Отставить нагнетать, – скомандовал Данила. – Будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас – минное поле. Три основных рубежа. Сигнальный: чуть что задел – шум поднимется такой, что мертвые из могил поднимутся, не говоря уже о наших доблестных МАСовцах. Второй – нелетальный. Сетки и «липучки». Предназначены для отлова малолетних дятлов, рвущихся в Сектор за приключениями на свою задницу. Вляпался – и сиди, кукарекай, пока патруль тебя не найдет и не вытащит. Сетки кевларовые, ножом не возьмешь. А «липучка» застывает секунды за полторы. Учтите, дальность плевка – метров пять, поэтому увидел, где баллон вроде огнетушителя, только зеленый – обходи десятой дорогой. Ясно?

Телохранители кивнули, а Марина сказала:

– Ясно.

– А последний рубеж для самых упертых, – заговорил Момент. – Старые добрые противопехотные мины. Обычные и «лягушки». – Он обвел взглядом телохранителей и на всякий случай пояснил: – Обычная, чуваки, взрывается сразу, как только на нее наступишь или заденешь растяжку. Убить не убьет, но полкостыля тебе оторвет точно. «Лягушка» срабатывает с задержкой в полсекунды, подпрыгивает вверх на метр-полтора и взрывается в воздухе. Разлет осколков – метров двадцать. Поэтому, если вы сделали шаг и услышали щелчок – громко орем «Мина!» и падаем плашмя. Шансы выжить – пятьдесят на пятьдесят, либо выживешь, либо нет.

Данила выдохнул и мрачно добавил:

– Надеюсь, все понимают, что раненых мы с собой тащить не будем?

Гулять по минному полю – все равно что бабочек ловить: со стороны выглядит нудно, а на самом деле увлекательнейшее занятие. Последний раз Даниле доводилось разминировать плантации опиумного мака на афганской границе, но там были горы и поля, а тут, как говорил их инструктор по боевой подготовке, «урбанизированный ландшафт».

Вагоны по эту сторону вокзала выглядели совсем древними, как динозавры. То ли просто близость Сектора сказывалась, то ли Всплески сюда докатывались регулярно, но все вокруг было ржавое, ветхое, трухлявое. Тронь пальцем – рассыплется в прах. Бетонные столбы фонарей, металлические каркасы семафоров, будочка путевого обходчика, шпалы и рельсы с пробивающимися сквозь них бурьянами, горы щебня – и все это густо усеяно смертоносным железом, перетянуто стальными проволочками растяжек, расчерчено невидимыми (но ярко-зелеными на экранчике ПНВ) лучами лазеров.

Больше всего это похоже на детскую игру. Нечто среднее между «Колыбель для кошки» и «Морская фигура, замри!».

Залезть на подножку вагона. Перепрыгнуть на соседнюю платформу. По лесенке – на крышу вагона. Зацепиться рукой за семафор и перемахнуть сенсор «кричалки». Бочком протиснуться между двумя дрезинами. Поднырнуть под цистерну. Пробежаться по рельсе, опасно балансируя над торчащими из земли «усиками» противопехотных мин.

Остановиться, оглядеться. Куда дальше? Вот туда… Ну – поехали!

Первой оступилась конечно же Марина. Чутье на опасность, говорите? Барышня с отсутствующим видом поперлась прямо под датчик движения, подвешенный на фонарном столбе. И хрен его знает, какую гадость бы активировал этот датчик, если бы Момент не сгреб дурищу в охапку и не оттащил в сторону. Бритый телохранитель дернулся было на чистом рефлексе гасить Момента («охраняемый в опасности!»), но Бугай успел все остановить.

– Марина, – сказал Астрахан, глядя в ее стеклянные глаза, – проснись. Тут опасно. Ты не на прогулке, поняла?

– Поняла, – кивнула девушка.

«Ни черта ты не поняла, дорогуша. Обкурилась, что ли, для храбрости?.. Или она по жизни такой тормоз? Ох, намучаемся еще с ней…»

Следующим вляпался Бритый. Задел ногой растяжку, услышал щелчок и, как учили, заорал:

– Мина! – и грохнулся оземь.

Мина не сработала. И такое бывает. Что-то в ней протухло за эти годы – то ли детонатор сгнил, то ли пружина села, то ли просто сегодня удача была на их стороне.

Но удача – дама капризная, неверная, злоупотреблять ее благоволением не следует.

– Вставай, – сказал Данила и ткнул Бритого берцем под ребра. – Еще раз облажаешься – сам пристрелю.

Инцидент с невзорвавшейся миной взбодрил команду не хуже чашечки ароматного эспрессо. Бойцы открыли глаза, развернули уши, включили шестое чувство и остаток пути проделали чисто, без косяков.

– Стойте, – вдруг сказала Марина, когда они уже почти добрались до конца депо.

Дальше начинался пустырь, заваленный обломками железнодорожной техники, сквозь которые пробивались молодые деревца, а за ним темнел лес.

– Туда нельзя, там опасно, – произнесла девушка замогильным голосом.

Данила посмотрел вперед: ржавые железки курились, отдавая накопленное за день тепло, тонкие струйки марева тянулись вверх, искажая пространство. А за ними – то ли туман, то ли испарения, то ли тени плывут, перекрещиваются, ждут зазевавшегося путника. Права Марина – опасно там. Совершенно иррациональное ощущение: понимаешь, что сейчас тебе ничего не грозит, но всматриваться в марево не хочется – вдруг глубинные, загнанные в подсознание страхи воплотятся в жизнь?

В одном Данила был уверен: там живое. Затаилось. Ждет. Иная, чуждая жизнь, другая реальность. Шагни за грань – и твоя жизнь изменится, ты перестанешь принадлежать миру людей. Надо же, когда Сектор патрулировал, воспринимал всякую дрянь как должное, сейчас стойку сделал на мелочь какую-то – отвык.

«Затеяв эту авантюру, ты переступил за грань, теперь дело за малым», – напомнил ему здравый смысл. То, что пряталось среди развалин, было хуже человека. Данила покосился на попутчиков: Момент лыбился, Марина не реагировала никак – симпатичный киборг, а не женщина; телохранители ее угрюмо молчали.

– Все, бро, – хохотнул Момент. – Смена власти. Теперь мы на моей территории. Роль Чингачгука – Великого Змея беру на себя. Добро пожаловать в Сектор, чуваки!

Пожав плечами, Данила спросил:

– Насчет опасности впереди – правда? Там… не пойму, но что-то есть.

– Ну… не то чтобы совсем опасно. Но неприятно. – Момент указал на пустырь. – Там окопалась какая-то мелкая гадость вроде «гантели» или «бродилы», и девчонка это почувствовала.

– И как мы через твою гадость пройдем? – спросил Бугай.

– Не моя она, бро, не моя – секторская, – хмыкнул Момент. – Че мы, дураки, через нее идти? То есть ты-то – может быть, а я так нет. Зачем самим в гадость лезть, мы эту гадость обойдем. Крюк сделать – не проблема, а вот угодишь ты в «бродилу» – будешь день, неделю, год по кругу ходить, пока с голоду не сдохнешь. Или войдешь в искажение молодым и здоровым, а выберешься трясущимся старцем, я и такое видел… Да че я тебе рассказываю, ты и сам все знаешь.

– Обожди, – перебил его Данила. – Слышишь?

Издалека донесся уже знакомый рокот вертолетного мотора.

– Я думал, вертолеты над Сектором не летают, – пробасил Бугай.

– Ну почему не летают? – удивился Момент. – Летают. Но недолго. И не высоко. Как те крокодилы из анекдота…

Момент глупо хихикнул. Похоже было, что близость Сектора действовала на него не хуже косячка с отборной таджикской травой.

– Кончай шутить, объясни по-человечески!

– А что тут непонятного? – взялся объяснять Данила. – Над Первым поясом, самым неопасным, летают иногда. Если научники им дали прогноз, что Всплесков в ближайшее время не предвидится, то могут и полетать, почему нет? Хотя – опасно, конечно, потому что прогнозы те… Ну, как с погодой: навешал тебе диктор лапшу на уши, что завтра солнце и жара, а ты проснулся – дождь льет, ветер дует… В общем, летать им предстоит ровно столько, сколько Сектор отмерил. И летает он туда-сюда над самым Барьером, – задумчиво протянул Данила. – Не нас ли он случаем ищет?

– Может, и нас, бро… Только это не важно. Нам щас надо аккуратненько, без шума и пыли, обойти гадость на пустыре и добраться до леса. В лесу предлагаю заночевать. Дурное это дело – по Сектору впотьмах шариться. А утречком дальше двинемся. Уж поверьте, с ночными тварями лучше не встречаться, да и искажения труднее находить. Сектор ночью – одно враждебное искажение. Уяснили? Да? Тогда потопали, следопыты, – заключил Момент.

– Потопали, – угрюмо сказал Бугай, с недоверием косясь на пустырь.

Третий телохранитель – маленький, узкоплечий, но весь состоящий из сплетений мышц и сухожилий (за что Данила и обозвал его Жила), – до сих пор никак себя не проявлявший, внезапно скрючился в три погибели, после чего его стошнило.

Марина побледнела и пошатнулась, Момент едва успел ее подхватить под локоть, и даже Бугай, похожий на скалу, помотал головой и схватился за затылок.

Бритый упал на колени и зажал уши руками. На лице его застыла гримаса невыносимой боли.

У Данилы же, что называется, «бабочки в животе начали летать» – появилось предчувствие неумолимо надвигающейся беды. Волосы на затылке встали дыбом. Первобытные инстинкты требовали забиться в угол, а приобретенные навыки – достать оружие и занять круговую оборону.

– Спокуха, бро! – крикнул Момент. – Это Всплеск! Вот тебе и прогнозы! Ща пройдет, главное – не дергайся. Он всех по-разному штырит. Тут слабый еще, остаточный, вот после Икши – ваще красота.

Рокот вертолета оборвался. Долетались! Его сменил пронзительный гул авторотации и треск ломающихся деревьев.

И вместе с треском прошли все неприятные ощущения. Данила встряхнулся, Бугай и Жила подняли с земли Бритого, и даже Марина чуть порозовела, перестав напоминать экспонат анатомического театра.

– Короткий был, – прокомментировал Момент. – Совсем короткий, такие редкость, повезло. Иногда по два-три часа колбасит. Привыкайте. Чем дальше в лес, тем Всплески ярче.

– Что-то не особо тебя колбасило, – подозрительно заметил Жила, брюзгливо отирая подбородок.

– Так я ж привычный, – развел руками Момент. – Не первый год сюда хожу.

– Взрыва не было, – сказал Данила. – Падение слышал, взрыва не было.

Момент пожал плечами:

– Повезло чувакам. Будем надеяться, что и нам повезет. Значит, так… Марина, ты как, живая? Это хорошо. Я иду первым, вы – за мной, цепочкой. След в след. Данила, бро, пойдешь последним. Кто в сторону ступит – сразу пинка давай. Если кого колбасить начнет – сообщай сразу мне и не суетись. Это как дурь – поколбасит и отпустит. Ясно? По рожам вижу, что ясно. Тогда – потопали, следопыты…

* * *

По доброй воле Шейх не сунулся бы в Сектор, острых ощущений ему хватило на службе. Но деньги были слишком хорошие, как раз хватило бы на лечение дочери, к тому же Астрахан, который едва его под трибунал не подвел… Если подумать, то ради его шкуры сунулся бы и по доброй воле.

В салоне тряслись два проводника, которых следовало беречь пуще зеницы ока. Сдохли проводники – все. Один – лохматый заика Чё, он же – Чё Гевара, беззубый, красноглазый, с воспаленными деснами героинщика, второй – коротышка Хоббит Обоим около тридцати, и до сорока они вряд ли дотянут: или сторчатся, или твари их сожрут. Хоббит разговаривал со здоровенной серой крысой, выглядывающей из рукава.

Шейх не понимал: что делать в Секторе здоровому, развитому человеку? Охотиться? Лесов вокруг и так полно. Деньги зарабатывать? Приключений искать? Ну разве что… Убежать, отрешиться от мира? Нет, уйти в Сектор – не смелость, а трусость. В нем от реальности скрываются недисциплинированные люди.

Слабаки и неудачники, так он считал.

Темнело, но еще можно было различить внизу покосившиеся ЛЭП, серые в сумерках заплатки лугов, березовые рощи и заброшенные поселки, блестящую ленту реки.

– Входим в зону повышенной опасности! – прокричал пилот. Несмотря на прогнозы, он знал, что может произойти Всплеск, и потому вел вертушку невысоко, едва не касаясь верхушек сосен. И он нервничал – Шейху показалось, даже руки у него дрожат.

Случалось, что Всплесков не было сутками, но иной раз они шли короткими импульсами. Мощный Всплеск был недавно, так что, возможно, у Шейха есть пара часов. Известно, что Астрахан движется к НИИ и, вероятнее всего, с юго-востока, именно там обнаружили его джип. Хотелось бы знать маршрут подробнее, остается ждать посланий от информатора.

Шейх повернул голову, изучая своих пятерых. Пилота и проводников он не считал. На поясе Алана висел кукри, боевой тесак непальских гуркхов с изогнутым лезвием в форме древесного листа, и он привычно положил руку на деревянную рукоять, покрытую черным лаком.

Наемники, наслышанные о прелестях Сектора, нервничали, переглядывались. Проводник Чё теребил бороду и беззвучно молился, Хоббит старательно делал невозмутимый вид, рассматривая свой обрез. Больше всех тревожился пилот – седоусый мужик лет пятидесяти.

– Прочесываем местность по квадратам, как и обговаривали, – велел Шейх.

Найти Астрахана надо было во что бы то ни стало. Во-первых: месть. Убить его – сразу легче и приятнее жить станет! А во-вторых: надо четко и быстро выполнить задание. Если Шейх не справится – закончится его карьера постоянного партнера Ловчего клуба и МАСа. Он давно понял: жить и работать надо там, где крутятся деньги. Сектор – это биотин, а кто владеет биотином, у того в руках будущее. Из армии поперли, теперь надо как-то выкручиваться. Это сейчас он проводит отдельные акции, выполняя распоряжения МАСа, а дальше… Пройдет пара лет, он приструнит одиночек, докажет, что держит «поле» под контролем, и станет одним из крупных командиров внутри системы. Ведь система, она как поезд: можно управлять им, ехать в вагоне или бежать впереди, как это делает Астрахан. Рано или поздно он выдохнется, упадет, и железная махина размажет его по рельсам, а тот, кто в вагоне, может, шагая по головам, затаптывая других, добраться до паровоза и стать машинистом.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 4 Оценок: 9

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации