Текст книги "Слепая удача"

– А серьезно?

– Пригоршня, ты чего? Откуда мне было знать? Я просто решил, что сейчас что-то произойдет, и ждал этого момента. Ты ведь тоже ждал, чтобы охрана отвлеклась, я видел, как ты глядишь на вояк.

Пригоршня промолчал – с ними это случалось нечасто. Сейчас он напряженно обдумывал слова Слепого. Наконец он бросил это бесполезное занятие и заявил:

– Жалко, рюкзаки у нас вояки отобрали. Недельный запас жратвы!

– Зато ты второй автомат прихватил, – сказал Слепой.

Больше ему было нечем утешить хозяйственного Пригоршню, разом лишившегося всех запасов. Сам Слепой считал, что главное – он выжил, и остальное несущественно. Пригоршня оглядел трофейное оружие, пробормотал что-то насчет патронов и зашвырнул один из автоматов в кусты, оставив себе только магазин.

– Интересно, чем на берегу закончится? – подумал вслух Слепой, прислушиваясь к звукам стрельбы, которые постепенно растворялись и таяли позади. – Кто там кого?

– Афар ловко вояк выманил, он и победит, – предположил Пригоршня. – Только потом ему все равно придется уходить.

– Этот бой он спланировал, чтобы стряхнуть с хвоста погоню, – согласился Слепой. – Потом так же, как и мы, пойдет в обход озера. Интересно, этой дорогой или другой?

– Скорее, этой, здесь вокруг озера топать меньше. Значит, где-то здесь мы ему на хвост и сядем. Вояк пока что можно не очень опасаться. Пока они снова найдут Афара, мы у него Химика отобьем.

Слепой не стал высказывать вслух свои сомнения. Победит ли Афар? Переживет ли его пленник этот бой? Удастся ли его выкрасть? Уже давно было ясно, что сомневаться Пригоршня не умеет и к словам Слепого вряд ли прислушается.

Звуки перестрелки постепенно смолкли, то ли бой закончился, то ли расстояние стало слишком большим, чтобы слышать выстрелы. Пригоршня все сокрушался об оставленных рюкзаках. Слепой думал о другом: как бы не упустить Афара, но при этом и не попасться на глаза его людям. Да и пойдет ли он этой дорогой вокруг озера? Не ошибся ли Никита? Ответ пришел сам собой – когда беглецы поднялись на холм, с которого было видно озеро, то увидели черную точку, ползущую по водной глади – в самом узком месте между полосами камышей на берегах.

– Плот соорудили, – догадался Слепой. – Значит, Афар отогнал вояк. А ведь он заранее готовился, путь отхода предусмотрел. И лодку, чтобы отвлечь внимание, и плот.

– Точно, – согласился Пригоршня. – Вряд ли они успели и военных разогнать, и плот сделать. У него все по плану.

– Что ж это за Афар такой?

– Да фиг его знает. Это ж не армейцы, а спецы какие-то. Костя представлялся нам с Химиком эфэсбэшником, а на самом деле – мало ли кто он.

– И что нам теперь делать?

– Поднажать, конечно. – Пригоршня не знал сомнений. – Раз Афар нас теперь опережает, значит, нужно успеть вокруг озера, чтобы не слишком отстать от него. А то потеряем. Эх, жалко, бинокль у меня тоже отобрали.

– Можем вернуться. Твое барахло, наверное, в лагере военных там и валяется, где его бросили.

– Нет уж, Афара догонять надо, так что шагом, как говорится, марш, боец Слепой!

Хотя Пригоршня сказал, что выбрал короткий путь в обход, шагать по унылым пустынным местам пришлось долго. Помимо самого озера, пришлось огибать еще довольно обширные болота, которые раскинулись у этого края водоема. Пригоршня спешил и поначалу решил, что можно сократить путь, если пройти по самому берегу. Поэтому он смело повел Слепого по заболоченной пустоши. Это еще не было настоящим болотом, почва вполне держала вес человека. Хотя она здесь была вязкая, пропитанная влагой, да и топкие места изредка встречались. Округу затянула сырая холодная дымка, одежда вскоре промокла, и по ней стекали капли.

Под ногами при ходьбе чавкала вязкая грязь, и, оглядываясь, Слепой видел, как цепочки следов, его и Пригоршни, тут же заполняются водой. На поверхности мгновенно собиралась радужная пленка. Значит, вода здесь с какими-то примесями. И запах в воздухе висел странный, кисловатый. Слепой брел за Пригоршней, а тот помалкивал – должно быть, уже сам жалел, что завел их сюда. Хотя дорога выходила короче, но идти пришлось медленно, тщательно выбирая путь между заполненными вязкой грязью низинами.

Сталкеры шагали от одного островка твердой земли к другому. Ориентирами служили чахлые кусты, они выросли там, где земля была надежней. Неожиданно перед Пригоршней почва просела, и большой пласт земли ушел куда-то вниз, воронка тут же заполнилась мутной водой, посередине лужи вспух пузырь, лопнул, выпустив крошечный фонтан. Вода не успокаивалась, на бурлящей поверхности лужи закружилась островки грязной пены.

Пригоршня попятился, Слепой спросил:

– Что это? Оно опасное?

– Что это, я не знаю, может, аномалия какая-то подводная. А вот что оно опасное, я уверен. В Зоне все опасное. Лучше уйдем. Зря мы в болото поперлись, больше времени уйдет.

Пригоршня обогнул подозрительную лужу с гейзером посередине и зашлепал к твердому берегу. Несколько сот метров, и под ногами уже хлюпало не так сильно. Слепой обрадованно подумал, что сейчас они выберутся из болота, как Пригоршня, ругаясь, поднял автомат и остановился. Слепой тоже вгляделся в лужи прямо по ходу, там чавкали и перекатывались какие-то округлые бугры, грязь вокруг них влажно хлюпала и откатывалась волнами.

– А вот теперь очень осторожно, – тихо сказал Пригоршня, пятясь, – это называется слизни. Запомни, юный падаван.

Но по-тихому убраться не удалось. Над лужей поднялась вязкая круглая масса – слизень заметил сталкеров и уже начал выбираться из своей грязевой лежки. Пригоршня выстрелил – пуля прошила мягкое податливое тело мутанта, но не произвела на него никакого впечатления, слизень по-прежнему неторопливо, но целеустремленно полз к людям.

Слепой прицелился в то место, которое посчитал головой твари, и выстрелил. Его пуля прошила мутанта, слизень издал странный стон, свистящий и булькающий одновременно, но все так же полз, перекатывая вялые телеса по грязи. Скорость у него была небольшая, и сперва Слепой подумал, что смыться от слизня проще простого. Они с Никитой побежали, но перед ними вспухли новые дрожащие полужидкие шары – еще несколько слизней преградили путь. Сталкеры всаживали в них пулю за пулей, но никакого эффекта попадания на мутантов не произвели. Один из слизней, крупнее других, приподнял переднюю часть, посередине безглазой морды распахнулось что-то вроде воронки, и оттуда в Пригоршню полетел плевок – струя вязкой жидкости. Сталкер увернулся, а Слепой, воспользовавшись случаем, выстрелил в пасть мутанта. Слизень уронил бесформенную переднюю часть в грязь, взметнув ворох брызг, но тут же снова зашевелился и, извиваясь, пополз к обидчику. Остальные слизни – меньшего размера – расползались в стороны, окружая пришельцев, посмевших вторгнуться в их топкие владения.

– Слепой! – окликнул Пригоршня, пятясь. – Сейчас я побегу, а ты следом за мной. Делай, как я, и не тормози!

– Понял!

Никита перевел переводчик в положение «автоматический огонь» и всадил длинную очередь в середину удлиненного тела большого слизня. Не меньше десятка пуль разорвали мутанта пополам, обе половины принялись биться и извиваться в луже, из них расплескалась резко воняющая жижа. А Пригоршня кинулся к расстрелянному им слизню, перепрыгнул бьющиеся в агонии ошметки и, не сбавляя скорости, устремился к темнеющим вдалеке деревьям. Слепой кинулся следом. Меньшие слизни уже двигались наперерез, но Слепой, повторив прием Пригоршни, перемахнул лужу с издыхающим большим мутантом. Оглянувшись на бегу, он увидел, что слизни сползаются к умирающему собрату и приникают башками к изодранному телу. Похоже, они всасывали жижу, вытекающую из ран. Но приглядываться Слепой не стал, он изо всех сил мчался за Никитой.

Остановились они, когда под ногами перестало хлюпать. Потом уже шли медленнее, а когда выбрались к опушке леса, Слепой опустился в траву.

– Фух…

Пригоршня поглядел, хотел сказать, что валяться некогда, но махнул рукой и плюхнулся рядом:

– Ладно, передохнем маленько.

Отдыхали они пару часов, наконец Пригоршня поднялся:

– Надо идти. И так отстаем, Афар уже далеко мой учесать.

Озеро, окруженное болотами, уже осталось слева, впереди начинался невысокий скалистый кряж. Идти пришлось в гору, но подъем был пока что пологий. Дальше стало круче, а скалы впереди поднимались все выше. Пригоршня решил осмотреться и побежал на вершину скалы, которая торчала над округой. Слепой поплелся следом, он уже был почти рад, что спецы отобрали рюкзак, идти теперь легче. Когда он взобрался на вершину, Пригоршня вертел головой, разглядывая окрестности.

Там, где был лагерь военных, не было заметно никакого движения. Зато камыши горели. Место боя выгорело полностью, сейчас огонь распространялся вдоль берега в обе стороны, и ветер растаскивал черные жирные потоки дыма.

– Хороший ориентир, – сказал Пригоршня. – Сразу видно, где мы прошли.

– Долго горит, – заметил Слепой.

– Так сырые же камыши, медленно разгораются. Смотри, вон где Афар причалил.

На ближнем берегу озера полоса камышей была намного у́же, и плот оказался хорошо виден. Серьезная конструкция, сбитая из досок, по краям – пустые железные бочонки. Плот остался лежать там, где Афар высадился на берег, там же и камыши были вытоптаны.

– Бинокль бы, – вздохнул Пригоршня. – Вон, видишь, вроде идет кто-то по берегу следом за нами. Видишь?

Слепой присмотрелся – несколько черных точек ползли по пустоши, повторяя их с Пригоршней маршрут. Но без оптики было не разглядеть, кто это. Может, люди, а может, стая мутантов. Оглядевшись по сторонам, Слепой заметил движение и в другой стороне – едва различимая точка, почти что слившаяся с местностью, двигалась по направлению от берега к скалистой гряде. Он показал Пригоршне, но тот не смог ничего различить, а Слепой и сам не был уверен, что в самом деле видел кого-то. Может, померещилось? Афар уже давно покинул берег, ему полагается быть намного дальше.

– Где же мне теперь Химика искать? Куда этот Афар теперь идет?

Слепой пожал плечами. Откуда же можно знать о планах этого человека? Вообще неизвестно, кто он такой.

– Можно, конечно, вернуться к брошенному плоту, – принялся рассуждать вслух Никита. – Но что нам это даст? Да ровным счетом ничего! Следы только на берегу, дальше земля каменистая, на ней никаких отпечатков не отыщем. Перевалить этот кряж? И там поискать, а? Как ты думаешь, Слепой?

Слепой пожал плечами:

– Почему бы и нет? Я в таких случаях всегда полагаюсь на удачу.

– А патронов у тебя много осталось? У меня последний магазин.

– А у меня и того меньше. Но идти все равно куда-то надо.

– Тут ты прав. Идем, поищем хоть какую-то зацепку.

Они спустились с вершины и зашагали к скалам, стеной встающим на севере. По дороге Слепой рассуждал:

– Вряд ли в этих скалах есть что-то интересное, во всяком случае, я ничего не заметил. Значит, нам нужно пройти на другую сторону хребта и поискать там.

– Не скажи, здесь есть выработки, я слышал. Пещеры какие-то, шахты заброшенные. Там может что угодно скрываться. Или кто угодно. Сюда одиночки не ходят, только партии. Ты, пока в баре сидел, не слышал, как в рейд приглашают желающих?

– Разговоры были, но при мне в рейд никто не собирался.

– Но разговоры-то были! – подхватил Пригоршня. – Кое-то из сталкерской братии только в рейды и ходит. Там свои заморочки. Большой толпой вроде безопасней, и больше шансов донести хабар перекупщику. А то бывают у нас артисты, подстерегают одиночек неподалеку от бара. Ты про банду Чурова слыхал?

– Только от тебя.

– И не услышишь, – удовлетворенно кивнул Пригоршня. – Они на нас с Химиком собрались наехать, так мы им дали! Эх, Химик…

– Так что насчет рейдов?

Они уже спустились с пригорка и теперь шли по едва заметной тропе между скал. Справа и слева поднимались каменистые склоны, скудно поросшие цепким кустарником.

– Так я и говорю, сюда, за озеро, только большими партиями в рейды ходят. Не иначе! Потому что места опасные, мутанты водятся, и вообще…

Договорить Пригоршня не успел – его перебили звуки автоматных очередей, доносящиеся из-за скал. Впереди ущелье с тропинкой изгибалось, и что творится за поворотом, видно не было. Но стрельба там была серьезная, автоматные очереди следовали одна за другой. Потом донесся хриплый рев.

– Мутант, – заявил Пригоршня, устремляясь к повороту. – Идем, посмотрим, кто с ним воюет.

Успели они как раз вовремя. Здоровенный медведь, поднявшись на задние лапы и грозно рыча, надвигался на сталкера, который как раз расстрелял магазин и сейчас пытался перезарядить оружие. Как обычно и бывает в таких случаях, он никак не мог совладать с волнением и безуспешно тыкал магазином в приемник. Пригоршня побежал к месту схватки, поливая в зверя короткими очередями. Слепой немного отстал и не мог стрелять, потому что напарник оказался на линии огня.

Медведь сделал еще несколько шагов к добыче, а пули, кажется, не могли его остановить, хотя из дырок в боках вовсю струилась кровь. Слепой, забыв о боли в поврежденном колене, поднажал. И когда медведь уже прижал незнакомца к скальному склону и занес лапы, всадил очередь в заднюю лапу. Мутант развернулся и упал набок. Тут Пригоршня всадил оставшиеся в магазине пули зверю в голову. Из распахнутой пасти мутанта вырвался последний раскат рева, и зверь, дернувшись напоследок, замер. Последним рывком он еще успел сбить незнакомого сталкера с ног и придавить своей тяжеленной лапой.

– Вот и обед, – заявил Пригоршня, подойдя к мутанту и потыкав ботинком мохнатый бок, залитый кровью.

Сталкер возился под медвежьей лапой. Наконец он выбрался из-под придавившей его массы и встал. Оглядел спасителей и прочувствованно заявил:

– Ну, мужики, вы вовремя. Я уж думал, разорвет меня эта зверюга. И главное, помощи ждать неоткуда. Места пустынные, только мутанты сюда и заглядывают.

– Никита, а ты говорил, сюда одиночки не ходят, – напомнил Слепой, разглядывая зверя. – А вот человек в одиночку сюда пришел.

– Ха, – нервно усмехнулся сталкер, – да я бы один сюда не сунулся! Мы партией пришли, да вот только я и уцелел.

– Мутанты?

– Нет. Похоже, банда какая-то. Нас было восемь человек, приличная группа. Пришли, разбили лагерь три дня назад… Меня, кстати, Конокрадом звать. Миша Конокрад.

Конокрад был коренастым парнем лет тридцати. Самым примечательным предметом в его экипировке была каска вроде шахтерской, с мощным фонариком. От каски провод по затылку опускался в рюкзак, где, конечно, находился аккумулятор. В общем, сталкер неплохо подготовился для обследования пещер.

Слепой с Пригоршней назвались, пожали Мише руки, и он продолжил рассказ:

– Кликуха такая, потому что бессонница у меня. Ночами не сплю, типа лошадей воровать можно по ночам. Ну, шутка такая вроде. Прозвали, в общем, Конкрадом, а я и не против.

– Так что с вашим лагерем? – вернул разговор к прежней теме Никита.

– Я же говорю, бессонница у меня. Ночью бродить люблю. Но поскольку весь народ ночью дрыхнет, я пошел один. Как раз присмотрел вход в старую выработку, там пара аномалий, я их проверял каждую ночь, на предмет хабара. Когда пришли и здесь устроились, я сразу «резину» нашел, в первый же день. Вернее, в ночь. Наши все дрыхнуть завалились после перехода, а я сразу пару пещер проверил, ну и нашел. Так что я к моей присмотренной «химке» каждую ночь ходил, не выбросит ли еще «резину». И в эту ночь тоже собрался по пещерам побродить. «Резину» не нашел, зато обнаружил новый проход в пещеры, пошел поглядеть, по новым местам полазить, осмотреться да и заплутал в этом лабиринте. Долго бродил… А как вылез, прихожу в наш лагерь – живых нет. Быстро пришли, быстро парней перебили, быстро свалили. И спросить не с кого. А наши все…

Конокрад не закончил фразу, махнул рукой и уставился в сторону.

– Застрелены? – уточнил Пригоршня.

– Если бы! Тогда бы я знал, что банда напала. А там что-то странное. Двое пополам разрезаны, и в разрезах все ссохлось, одежда обуглилась, раны как провяленное мясо. Как будто обожгло, но не без огня. То ли блуждающая аномалия какая-то, то ли еще что-то их погубило, не понять. Я таких аномалий не знаю, и потом пять человек все-таки убиты пулями. Я бы еще подумал, что это какая-то новая неизвестная аномалия в лагере поработала, да еще с психическим эффектом, так что мужики дружно рехнулись и друг друга положили, первая мысль такая и была. Но только после гляжу – патроны исчезли, из припасов кое-что. Аномалия воровать не стала бы.

– Значит, все-таки банда? – предположил Слепой.

– Нет, бандюки и стволы бы прихватили, да и вообще все ценное. А тут только патроны, галеты и консервы. Да, и артефакты тоже все – подчистую! И «резину» мою, гады, унесли… – Конокрад вздохнул и закончил: – И потом, эти разрезы странные на мертвецах…

Слепой с Никитой переглянулись и в один голос объявили:

– Афар!

– Что за Афар такой? – Конкрад уставился на спасителей. – Бандит, что ли?

– Не совсем. – Пригоршня замялся.

– У него отряд, – подхватил Слепой, – прикинь: идут по Зоне и мочат всех, кого встретят, бандитов, отверженных… Научную базу этой ночью разнесли, прикинь! Да, а ты дым над озером заметил?

Сталкеры оглянулись – темная дымка, признак горящих камышей, все еще висела над горизонтом.

– Это за Афаром военные увязались, – продолжил Пригоршня, – так он им засаду устроил. Не знаю, как военные, а Афар оттуда ушел.

– Серьезный дядя, – покачал головой Миша Конокрад. – Трудно будет с ним за нашу группу сквитаться. А вы, что же, за ним идете?

– Он моего напарника захватил, – вздохнул Пригоршня. – Слепой, вот, взялся помочь. Верно, Слепой?

Тот кивнул:

– Конечно! Только вот патронов маловато осталось.

– Патронами поделюсь, – пообещал Миша. – Мужики, возьмите меня с собой. Если вы всерьез собрались с этой бандой разбираться, еще один ствол лишним не будет.

– Тут и десяток стволов лишним не был бы, и два десятка, – заметил Слепой. – Но меня сейчас больше интересуют две вещи. Первая – это куда пошел Афар. Вторая – почему он напал на сталкерский лагерь. Послушай, Пригоршня, вспомни весь наш путь – от одной бойни до другой. С Есаулом ясно. А вот дальше… зачем нападать на стойбище отверженных?

– Это как раз просто. Я же тебе говорил, по Есаулу пять-шесть стволов работало, а на берегу мы видели, что людей у Афара больше. Стрелку он забил где-то в районе научной базы, там был центр сбора его людей, а отверженные неудачно поблизости оказались, их и зачистили, чтобы не мешались под ногами в точке сбора.

– Ладно, допустим. А сама научная база?

Пригоршня пожал плечами.

– Вот! И теперь еще стоянка сталкеров.

– А я знаю, – вставил Конокрад. – Ваш Афар…

– И твой тоже, – возразил Пригоршня.

– Ну ладно, неважно. В общем, его банда на ту сторону кряжа идет, а мы лагерь разбили в самом удобном для прохода месте. Здесь ущелья петляют, настоящий лабиринт. И все пути – через ту самую долину, где мы с партией встали.

– Ясно.

– Вот что за люди! – не успокаивался Конокрад. – Нет бы просто пройти мимо лагеря, никто бы и слова не сказал! У нас в партии народ спокойный был, нормальные мужики…

– Ему свидетели не нужны, Афару, – объяснил Пригоршня. – Не повезло твоей бригаде, что на пути у этого отморозка оказалась. Он же мочит всех, кто его видел.

– У нас остался второй вопрос, – напомнил Слепой, – куда идет Афар? Этого мы не знаем.

– Горы перевалить надо, вот и все! А там разберемся! – Как обычно, у Пригоршни был готов очень простой ответ.

– Я могу вас короткой дорогой провести, – предложил Миша, – через старые штольни. Тогда не придется по ущельям топать, дорога прямая. Пару часов выгадаем, а то и больше. Только там это… опасно, в общем. Бруторы и прочие твари могут быть. Я бы один не пошел, а втроем прорвемся.

* * *

Шагал Миша уверенно и быстро, Слепой с Пригоршней шли следом. По дороге проводник рассказывал, что он частенько в эти места с рейдами наведывается:

– Мне на Большой земле всегда как-то не по себе было, я же полуночник, люблю в потемках бродить, и вечно в какие-то истории влипал. Ночь – хорошее время, темно, спокойно. Я выйду пройтись, бывало, и обязательно на какую-то неприятность нарываюсь. Эх, сколько всяких историй со мной приключилось! Особенно полиция доставала: «Почему ночью бродишь? Покажи документы!..» А как появилась возможность в Зону свалить, я сразу сюда. Поначалу интересно было, много нового, непривычно, странно. Потом опять загрустил, сталкеры по ночам не очень-то ходят. Получается, опять я один. А потом услышал про эти выработки, что сюда рейды ходят. И вот, можно сказать, нашел свое место! В штольнях темно, спокойно, прямо как ночью. Я тут все облазил, все ходы-выходы помню. Поэтому меня охотно в рейды приглашали, если в эти места кто-то людей собирал. И вас проведу, вот увидите.

У черного зева пещеры Конокрад остановился.

– Вот отсюда и начнем. Вот тебе, Пригоршня, фонарик, последним пойдешь, будешь по сторонам светить. Особенно назад поглядывай. Вот… А у меня свое освещение, я специально такое себе сладил, удобно, руки свободны. Ты, Слепой, держись посередке. И когда внизу будем, не отставайте. Под землей не нужно долго на одном месте стоять, лучше двигаться. Ну что, готовы?

Дождавшись ответных кивков, Миша сказал: «Ну, хорошей нам дороги…» – включил фонарик на каске и первым шагнул в темноту.

Поначалу штольня была широкая, с высокими сводами. Миша пояснил, что выработку давно забросили, может, сто лет назад. Теперь даже не понять, что именно здесь копали. Но лабиринт подземных проходов остался запутанный и многоуровневый. Потом проходы стали у́же, а потолки такие низкие, что Пригоршня был вынужден пригибаться. Пару раз он задел головой свод и чуть не потерял шляпу. Ругаясь, шарил лучом фонарика, отыскивая свой головной убор, потом поспешно догонял Слепого. Миша вел уверенно, поясняя по дороге, что здесь не раз проходил. Потом предупредил:

– А теперь осторожно. Впереди будет «химка». Я скажу, где обойти.

В луче шахтерского фонарика зеленоватое свечение аномалии почти не выделялось, и Слепой подумал, что если бы не проводник, мог бы не заметить. Мало ли что «химка» зеленым светится, ему, дальтонику, не видно, где зеленое, а где нет. Аномалия висела, прилепившись к стене, ее миновали, прижимаясь к противоположной стороне прохода. Потом еще пару раз попадались зловредные образования Зоны, в одном месте пришлось прыгать – «жарка» расположилась на полу, заняв почти весь проход, но аномалия была небольшая, и с разбега перемахнуть ее было несложно.

Конкрад не подвел – он в самом деле знал все подземные проходы, заранее предупреждал, если должна была встретиться аномалия, и вообще с ним было удобно. Единственное, что не понравилось Слепому, – Миша оказался на редкость болтливым человеком и не замолкал ни на минуту.

Зато Пригоршня под землей неожиданно скис. Его раздражали низкие своды, аномалии, темнота – в общем, все, что встречалось по пути. Он уже раз десять спросил, долго ли еще шагать, и Миша всякий раз жизнерадостно сообщал, что они только в начале пути.

Потом коридор вывел в просторный подземный зал, сюда же сходилось еще несколько коридоров, а лучи фонариков потускнели в потоке дневного света, проникающего откуда-то сверху. Миша пояснил:

– Это вроде колодец. Я искал, где он наверху, так и не нашел. Может, к нему поверху и не подступиться. А под землей – пожалуйста. Ну что, идем?

Из темного коридора раздалось сиплое рычание. Сталкеры сгрудились под колодцем, в потоке света, и приготовили оружие. Но тварь, кем бы она ни была, не показывалась, так и рычала из темноты. Миша покачал головой.

– Нам именно в тот проход? – догадался Слепой.

– Ну да, в тот. Хитрая скотина, в темноте ждет…

– Гранату бы туда забросить, – высказался Никита. – Да нет гранаты.

– Нет, Пригоршня, гранату нельзя, – тут же возразил Конокрад. – Мы же под землей! Вернее, под горой! Тут если рванет что-то, то привет, своды обвалятся. В некоторых местах я даже говорить громко опасаюсь.

– Но мы же не будем так стоять? Давай я первым пойду!

– Ну, давай, только фонарик передай Слепому и будь осторожен.

Пригоршня отдал фонарик, перехватил поудобнее приклад автомата, глубоко вздохнул и двинулся к темному входу в галерею. Ему не хотелось уходить от колодца, сквозь который струился дневной свет, но делать нечего, пришлось снова нырять в сумрак.

Прежде чем шагнуть под своды, он дал короткую очередь. Грохот прокатился по подземным коридорам, многократно повторяемый эхом, тварь в темноте снова рыкнула. Пригоршня бросился бегом, влетел в темноту, Слепой услышал возню, потом загрохотал «калашников», пули с визгом рикошетили от каменных стен, рычание оборвалось, и Никита позвал:

– Идем! У меня порядок.

Слепой сам не понял, что заставило его оглянуться, какое-то шестое чувство. Но он бросил взгляд назад – в тот проход, из которого они притопали, и вовремя. Из темноты выскочили две твари. Широкие, приземистые, похожие на людей, но слишком массивные и мощно сложенные, как будто вытесанные из камня. И лица у них были грубые, плоские, из-под тяжелых надбровных дуг сверкали маленькие глазки. Мутанты бросились через зал, Слепой от неожиданности всадил переднему в грудь полмагазина. Брутор рухнул, второй зарычал и, перепрыгнув бьющегося в агонии сородича, налетел на сталкеров. Слепого удар могучей лапы смёл и отшвырнул на пол, Миша выстрелил с разворота, но брутор уже разогнался и летел к нему. Пули ударили в мощную грудную клетку, пробили пласты мышц. Ударная сила выстрелов остановила мутанта, он едва дотянулся к Конокраду и попытался вцепиться в одежду. Миша отскочил, и Слепой из лежачего положения снова выстрелил. Целиться, валяясь на боку, было неудобно, но он попал. Пули раздробили ребра брутора, развернули и отбросили. Он замер на пару секунд, и Миша закончил дело, всадив несколько пуль в неподвижную цель. Мутант рухнул на каменный пол с гулким стуком, как будто свалилось не живое существо, а статуя.

Из прохода показался Пригоршня.

– Вы чего тут шумите? Пойдем! Я там брутора завалил.

– А мы двоих, – поднимаясь, ответил Слепой, – по одному на брата.

– Значит, ничья, один-один-один, – подвел итог Пригоршня. – Я смотрю, ты и прилечь успел, Слепой? Погоди, сперва Афара догоним, тогда и отдохнем.

– А мне и самому здесь лежать расхотелось. Я только проверить хотел, как тут насчет комфорта, но пол слишком жесткий.

– Да-да, мужики, пойдем отсюда, – спохватился Миша, – я же говорил: здесь на месте долго оставаться нельзя. Нужно все время двигаться.

Будто в ответ на его слова где-то вдалеке раздалось глухое рычание. Определить, как далеко мутанты и из какого именно прохода они подают голос, было сложно – эхо искажало и многократно повторяло звуки.

– Оружие проверьте, – посоветовал Миша и направился к проходу, в котором Пригоршня застрелил мутанта.

Поочередно переступая через дохлого брутора, зашагали в темноту, подсвеченную лучами фонариков. Здесь коридор был достаточно широкий и высокий, даже Пригоршне не пришлось нагибаться. То и дело попадались темные зевы ответвлений, уводящих в глубь горы. Пригоршня заглянул в один такой коридор и посветил фонариком. Слепой успел заметить, что проход постепенно сужается, однако тянется далеко – света не хватало, чтобы разглядеть ближайший поворот.

– Здесь все норами изрыто, – объяснил Миша, – и повсюду на мутантов можно напороться. Особенно такие, которые темноту любят, здесь обосновались. О, слышите?

Теперь и Слепой разобрал – откуда-то из темноты доносились шорох и легкий скрип, и эти звуки точно приближались. Что-то надвигалось по проходу.

Потом луч шахтерского фонарика Конокрада выхватил из темноты пару блестящих точек, затем еще и еще. Глаза мутантов. Существа были то ли мелкие, то ли очень приземистые, глаза приходились ниже колена человека. Они сновали в темноте, а застигнутые электрическим светом, спешили убраться в сумрак. Больше ничего было не разобрать, только мельтешение тел в темноте.

– Кто это? – спросил Слепой.

– Крысы, – Миша поправил ремень автомата, – много их, это плохо. Пока они боятся, шагаем дальше.

Вскоре крысы решились, они больше не убегали от света и бросились навстречу сталкерам. Теперь Слепой смог их рассмотреть как следует – голые, лишенные шерсти, и здоровенные, почти по колено человеку. Правда, разглядывать их было некогда, пришлось стрелять. Пригоршня, шагавший сзади, не мог помочь – в узком проходе троим было не поместиться, Слепому и так приходилось стрелять, прижимаясь к стене. А Конокрад не останавливался – стрелял на ходу. Крысы, пища, бросались в атаку, падали под пулями, ползли в растекающейся крови; через них прямо по шевелящимся умирающим тварям лезли новые и новые. У Миши закончились патроны в магазине, и пока Слепой отгонял мутантов, раненая крыса сумела подобраться к сталкеру и, прыгнув, попыталась вцепиться зубами. Конокрад сбил ее прикладом, потом ему удалось перезарядить автомат, и опять стрелял он, пока Слепой менял магазин…

Наконец поток тварей иссяк, Миша утер взмокший лоб:

– Ну, кажется, отбились… Теперь…

Договорить он не успел – в темном проходе возник брутор и бросился на него. Миша спохватился и открыл огонь, пули прошили мутанта, но не успели остановить, умирающая тварь обрушилась на сталкера, оба полетели на пол, луч шахтерского фонарика взметнулся вверх, выхватив из темноты округлый свод галереи, изрезанный следами инструмента…

Слепой скорее угадал, чем увидел движение перед собой и дал очередь. Во вспышках автоматного огня перед ним прорисовались очертания новой приземистой фигуры брутора. Мутант заревел и попер напролом, не обращая внимания на раны. Слепому не удалось бы отбиться, но Миша сумел спихнуть с себя вяло шевелящееся тела первого противника и помог огнем. Его пули раздробили лапы мутанта, и тот рухнул, не добежав до сталкеров всего лишь пару шагов.

Миша, кряхтя и потирая ушибленный бок, поднялся на ноги и прохрипел:

– Не стоим, шагаем дальше!

Слепой снова пошел за ним, вглядываясь через плечо Конокрада в темноту, разрезанную лучом фонарика. Проход немного сузился. Звуки шагов гулко отдавались в ограниченном пространстве галереи, их разносило эхо, шорох и топот медленно затухали, многократно повторяясь, поэтому трудно было определить, есть ли рядом еще кто-то. Слепому то и дело чудилось, что он слышит скрежет когтей по камням… а может, и не чудилось. Сталкер пару раз оглянулся, Пригоршня пятился следом, подсвечивая фонарем назад, потом, когда расстояние увеличивалось, догонял идущих первыми Слепого и Мишу и снова разворачивался, чтобы смотреть назад. А скрежет и царапанье снова и снова доносились непонятно откуда и как будто приближались. Между тем в лучах фонариков и впереди, и сзади были только шершавые каменные стены, ничего живого.