Текст книги "Тиберианец"

Глеб внезапно осознал, что находится в окружении десятков, если не сотен чужих. Их вид (в силу инерции мышления) внушал отвращение, оторопь, – как будто ночные кошмары впечатлительного мальчишки, наслушавшегося страшных историй от взрослых, материализовались, обрели плоть и кровь. Взгляд заледенел, выцвел от напряжения, пальцы невольно сомкнулись на пистолетной рукоятке «Гервета», однако, шли секунды, но на него никто не обращал особого внимания. Чужие спешили по своим делам, торговались, спорили, а странного хомо, застывшего, будто столб среди толчеи рыночной площади, просто обходили стороной, стараясь не задевать, лишь посматривали мельком, искоса.

Глеб отошел в сторонку, пытаясь взять себя в руки, не наделать глупостей.

Бессистемно построенный городок особого впечатления не производил, – россыпь разномастных домов и домишек, кривые улочки. Лишь несколько гнездовий амгахов, расположенные под сводом обшивки крейсера, невольно притягивали взгляд. Гомон голосов плыл над рыночной площадью. Пестрый конгломерат инопланетных существ казался бурлящим средоточием хаоса.

Можно потратить целый день, рассматривая диковинных тварей. Глеб сразу подметил, далеко не всем по душе его взгляд. Многие отворачивались, некоторые скалились в ответ, – непонятно, улыбаются или проявляют агрессию?

Он почувствовал прикосновение, вздрогнул, посмотрел вниз. Существо, похожее на змею, кольцами захлестнуло его ногу, приподняло голову, что-то прошипело.

Сработал автоматический перевод:

– Еда для хомо? Универсальный белок?

– Спасибо, не нужно, – едва совладав с собой, выдавил Глеб.

– Прибежище? Уютная нора? – ксеноморф пластично изогнулся, недвусмысленно указывая движением тела в направлении самого высокого строения, виднеющегося в паре кварталов от рыночной площади.

– Не сейчас.

– Как пожелаешь, – пресмыкающееся утратило к нему интерес, проползло дальше, бесцеремонно приставая к прохожим, ловко лавируя в толчее.

Как ни странно, но после этого случая туго сжатая пружина невероятного нервного напряжения начала медленно разжиматься. Он все еще дышал часто, прерывисто, в ушах шумело, сердце билось неровно, но рука соскользнула с рукоятки «Гервета».

Значит, тут действует всеобщее перемирие перед Смещением? – вспомнились слова норла.

Посмотрим, – Глеб заставил себя пройтись по рыночной площади, делая вид, что присматривается к товарам, разложенным прямо на земле.

В основном здесь торговали различной снедью. Сушеные плоды, видимо подходящие в пищу большинству ксеноморфов, прессованный мох, залитый субстанцией янтарного цвета, неприятно пахнущие волокнистые стебли незнакомых растений, куски сушеного и вяленого мяса, белковые брикеты подозрительно происхождения (их название доверительно сообщил огромный мохнатый паук), личинки, корни, клубни, – все это вызвало чувства, варьирующиеся от откровенного отвращения до вполне оправданного недоверия.

Хорошо, что у меня есть небольшой запас пищевого концентрата, – думал он, переходя от одного «развала» к другому.

Вскоре торговцы провизией остались позади. Начались оружейные ряды. Глебу постоянно приходилось держать себя в руках, ведь среди выставленного на продажу оружия и снаряжения он часто замечал образчики человеческих технологий.

Все это было снято с погибших, найдено среди руин, либо в таких потаенных, пропитанных трагедией местах, как Белые Скалы.

Впрочем, для ксеноморфов это всего лишь вещи, технические артефакты, оставшиеся от сгинувшей цивилизации хомо.

«Я ведь использую аспирианские шунты», – Глеб старался контролировать эмоции, урезонивать их доводами рассудка.

Пока, с грехом пополам, получалось.

* * *

К полудню он изрядно устал. Где найти место для отдыха?

Взглянув по сторонам и не найдя ничего подходящего, он снова пошел вдоль торговых рядов.

На рынке Глеб пробыл уже достаточно долго, но острые эмоции лишь немного притупились, не перегорели.

Диковинные разумные существа вели себя довольно сносно. Никто из них не хотел связываться с вооруженным хомо, разглядывающим товары. К нему и приставали не так навязчиво, как к другим, а иногда и вовсе замолкали, только таращились.

Единой валюты здесь попросту не существовало. Торговля носила меновый характер. Особо ценились боеприпасы и разные, заготовленные впрок, продукты.

Незаметно Глеб добрался до противоположного края площади. Здесь торговали различным оборудованием. Среди выставленных на продажу устройств то и дело попадались уникальные образчики чужих технологий. Их предназначение оставалось неясным, кибстек в большинстве случаев просто не мог опознать и классифицировать изделия иных цивилизаций, но, судя по коротким системным сообщениям, постоянно пополнял базы данных, сканируя предметы.

Глеб снова осмотрелся. Отсюда к городу инсектов вела прямая дорога. Может сходить туда, поискать временно прибежище?

Пока он думал, как поступить, взгляд зацепился за смутно знакомые очертания, а кибстек отреагировал бодрой вибрацией.

«Что это?» – юноша взглянул на крохотный экран нанокомпа, не рискнув пользоваться голографическим дисплеем.

Модель «Gessel-117(adaptive).

Класс – гражданский флайкар повышенной проходимости.

Материал шасси – керамлит. Привод 4×4.

Максимальная скорость на дороге 250 км/ч.

Максимальная скорость на бездорожье – вариативна, зависит от типа местности.

…

Он завороженно смотрел на машину, не в силах оторвать взгляд. Видимо флайкар почти не эксплуатировался, стоял в каком-то ангаре, пока его не нашли и не отбуксировали сюда сборщики металла.

«Гессель», почти скрытый среди разного ржавого хлама, произвел на юношу сильное впечатление.

Глеб не понимал, что происходит? Почему вид случайно уцелевшей машины, принадлежащей к сумме человеческих технологий, внезапно оказался столь притягательным?

На самом деле рассудок юноши, едва устоявший под напором смертельных обстоятельств, инстинктивно искал новую точку опоры в пошатнувшемся мире.

Обладание мощным, комфортабельным флайкаром, адаптированным под экстремальные условия Первого Мира, даст иную степень свободы, – вкрадчиво нашептывал внутренний голос.

Мгновенно вспомнилось напоенное дымами пространство пустошей, изгибающаяся лента логрианской дороги, и разыгравшееся воображение тут же нарисовало иную картину: управляя машиной он мог бы пересечь пустоши и добраться до Белых Скал за пять-шесть часов, ведь «Гессель» спокойно пройдет по руслу реки, – мелководье для него не помеха…

– Нравится? – из-за груд металлолома появился ящер. – Машина – зверь, – переводил его слова кибстек, используя простые, общепонятные семантические формы.

На экране нанокомпа тем временем появилась предупреждающая надпись:

Раса – зирунг.

Предыдущие контакты – первая степень сложности.

Склонности: мародерство, меновая торговля.

…

– Хлам, – с деланным безразличием ответил Глеб. Помогая в лавке, он волей или неволей научился от Сыти, как нужно торговаться.

– Посмотри! Ни одной царапины! Ни единой вмятины!

– Он хоть ездит?

Торговец запнулся.

– Он на ходу?

– Не знаю… – с тяжелым сиплым выдохом ответил ящер. – Мне внутрь не влезть. Это машина для хомо! Ты хомо!

– Ладно. Я посмотрю. Что хочешь за флайкар?

– Логр.

– С ума сошел? Логрианский кристалл за груду железа? Не зарывайся, ладно?

Ящер, явно сбитый с толку, угрожающе засопел.

Глеб тем временем с трудом открыл багажник и водительскую дверь. Механизмы застоялись без работы, протяжно поскрипывали, сопротивляясь прилагаемым усилиям.

В багажном отделении помимо запасного колеса, хранился технический серв. «Наверняка исправный», – мысли понеслись вихрем. Торговец явно не понимает его ценности. Скорее всего он принимает ремонтный кибермеханизм за какую-то обыденную деталь.

А это что? – Глеб заметил сферический кожух, упакованный в пористый пластик. Непонятно. Похоже на корпус крупного зонда? – взгляд подметил диафрагмы, закрывающие сопла струйных движителей, но сканер кибстека показывал, что внутри сферы пусто.

«Ладно, потом разберусь», – он перебрался в кабину управления, уселся в кресло, потрогал руль.

Машина действительно адаптированная. Минимум электроники. Управление ручное. Для условий Первого Мира – это наиболее надежное техническое решение.

Глеб коснулся сенсора запуска двигателя. В значении пиктограмм на панели управления разобрался бы даже ребенок, имеющий лишь общие понятия о «технике», как таковой.

Водородный движок не завелся. Не произошло вообще ничего.

Вздохнув, он вылез из кабины, открыл капот, взглянул на силовую установку. Внешне все выглядело целым, но слот для микроядерных батарей пустовал.

Ясно. Наверняка и серв обесточен. Кто-то позарился на элементы питания, – они ценились очень высоко.

– Не работает. Деталей не хватает. Говорю же – хлам.

Ящер угрожающе рыкнул, но желание сбыть машину пересилило.

– Отремонтировать сможешь?

– Если найду запчасти.

– Посмотри вон там, – торговец указал на сваленные в груды, в большинстве покореженные и уже бесполезные устройства. Окинув их взглядом, Глеб понял, – микроядерных батарей здесь не сыщешь. Нужно сходить в разрушенный поселок археологов.

– Я не буду ничего ремонтировать, – ответил он. – Ты просишь слишком много.

Ящер снова засопел. Интуитивно он понимал, машина представляет для хомо ценность. Но она не работает. Откуда слабый человечишко добудет логр? На Равнине Порталов ему и дня не выжить.

С другой стороны ящера одолевало желание сбыть машину. За все время на эту железяку никто даже не посмотрел. Она стоит тут уже несколько лет. И неизвестно сколько придется ждать другого покупателя? Почти все хомо вымерли. Волей или неволей, а цену придется сбросить. Надо получить хоть что-то, – ящер прикинул свои текущие потребности и рыкнул, давая понять, что цена окончательная, а торга больше не будет:

– Принесешь сердце норла, – машина твоя!

Глава 4

Первый Мир. У подножия Черных Скал…

Полный впечатлений день пролетел незаметно. Уже начинало вечереть. Пока Глеб рассматривал флайкар, рыночная площадь почти опустела, – обитатели городка разошлись по домам и норам.

Чужим тут был он.

Разные мысли роились в голове. Надо искать прибежище на ночь. Взгляд зацепился за самую высокую постройку, – судя по словам змееподобного существа там располагался своего рода «постоялый двор».

Или мне все же лучше вернуться в бывший лагерь археологов, снова переночевать в разбитой планетой машине, а с утра поискать среди руин брошенную технику, попробовать добыть микроядерные батареи?

Подстеречь норла, убить его и вырезать сердце, – такой вариант он пока не рассматривал, хотя, наверное, именно это подразумевал торговец, назначая цену?

Откуда ж мне знать, что на уме у инопланетной твари? – устало подумал Глеб.

Семантическая пропасть глубока, коварна. Оступиться, упасть, – плевое дело. Но выберешься ли потом? Не очень-то умно́ слепо доверять автоматическому переводу. Все же нанокомп не наделен искусственным интеллектом и вряд ли способен правильно трактовать смысл переводимых фраз.

Размышляя таким образом, Глеб пересек рыночную площадь, намереваясь идти к руинам лагеря археологов, но остановился, внезапно передумав. В силу возраста, его психика еще не закоснела на позиции лютой ксенофобии. Угодив в стремнину обстоятельств он не поплыл по течению, по крайней мере пытался барахтаться, стремясь обрести хоть какую-то почву под ногами.

Наверное я неправильно понял слова торговца. Надо бы уточнить, но у кого?

Немного помедлив, он развернулся и пошел к постоялому двору.

Улицу образовывали приземистые постройки без окон. Видимо здесь обитали змееподобные существа, – из-за стен доносилось их приглушенное шипение.

Глеб ускорил шаг. Неприятные места.

Приметное здание оказалось обломком космического корабля. Внутрь вела открытая пасть грузового шлюза.

«Пристанище» – повторяющаяся на разных языках надпись слегка флюоресцировала.

За аппарелью, образующей пологий подъем, кипела ночная жизнь. Тускло коптили многочисленные масляные светильники. На просторной площадке предстартового накопителя царил настоящий содом. Семантический процессор «подвис», пытаясь обработать сотни обрывочных фраз, произносимых на десятках различных языков.

В спертом воздухе витали отвратительные запахи. Еда, которую разносили юркие, многорукие существа неизвестной расы, отличалась невиданным экзотическим разнообразием, но выглядела отталкивающе.

Пока Глеб осматривался, семантический модуль кибстека обобщил смысл поддающихся переводу слов, скупо охарактеризовав царящее тут настроение:

Смещение.

Скорая гибель.

Страх.

Норла и инсекта он заметил не сразу. Пришлось несколько раз обежать взглядом полутемный зал. Они сидели за столиком, подальше от всеобщей суеты.

Глеб направился к ним, старательно подавляя брезгливость, старая не подавать вида, сколь отвратительна ему окружающая обстановка. Чувство голода моментально исчезло, – его подавила подкатившая к горлу тошнота. Как ни храбрись, а сосуществовать бок о бок с чужими требует стальных нервов.

Наконец он добрался до стола, сооруженного из нескольких пластиковых контейнеров, и, не спрашивая разрешения, присел на перевернутый ящик подходящей высоты.

– О, хомо, привет! – норл облизал пальцы.

– Есть разговор.

– Слушаю.

Сбоку подскочил официант, похожий на пульсирующий клубок щупалец.

– Заказ? Еда?

У Глеба свело скулы.

– Не голоден, – выдавил он.

К счастью ксеноморф не стал настаивать, убрался прочь.

Инсект молчал, горбился. Из-за отсутствия зрачков было совершенно непонятно куда он смотрит, а телепатические способности насекомоподобного существа внушали серьезные опасения, поэтому Глеб решил говорить прямо. В конце концов утром Ронг проявил добродушие, может и ответит, не станет злиться?

– У меня вопрос. Где достать сердце норла?

Инсект почему-то втянул голову в плечи.

«Тупая был затея», – рука Глеба соскользнула к набедренной кобуре. «Если великан сейчас набросится, валить надо сразу, наверняка, стреляя в голову», – метнулась запоздалая, ошалелая мысль.

– Ну… – Ронг загреб ручищей подбородок, задумчиво поскреб щетину. – Есть у меня парочка штук. Только зачем тебе?

Наступила неловкая пауза.

– Он сам не знает, о чем просит, – подавшись вперед, внезапно проскрежетал инсект.

– Давай, выкладывай, раз пришел, – сурово потребовал норл.

Глеб понял, отступать поздно. Прийти к норлу и расспрашивать его, было дерзостью, граничащей с безумием. Как бы он сам отнесся к ксеноморфу, поинтересовавшемуся: «а где бы мне добыть человеческое сердце?»

Пришлось вкратце рассказать все.

– Ты мне нравишься, хомо, – выслушав его, хохотнул Ронг.

– Весело? – Глеб ожидал совсем другой реакции.

– «Сердце норла» – это энергоблок для тяжелой боевой экипировки. Норлианской разумеется. Впредь будь осторожнее со словами. Можешь по глупости нарваться.

– Но ты ведь не разозлился? Почему?

– Просто сразу сообразил о чем речь, – ухмыльнулся норл. – Кроме того, однажды люди спасли моего отца…

– Тиберианцы? – встрепенулся Глеб.

– Нет. Конфедераты. Сейчас их уже не встретишь, все погибли при неурочном Смещении, а их корабли, как видишь, врастают в землю. Я вообще думал, что хомо больше нет. Ты первый, кого я встретил за последние годы.

– А этот, ну как его… Райбек? – осторожно поинтересовался Глеб.

– Он в логре. Здесь бродит его аватар, и не более.

– Значит логр, где заключен разум Райбека, тоже где-то поблизости? – уточнил юноша. О логрианских кристаллах он знал совсем немного. Не вызывал сомнения лишь тот факт, что в них можно сохранить сознание любого существа.

– Логр может находиться где угодно, хоть за тысячи километров. Райбек упоминал «Озеро Тьмы», а это очень далеко, если верить легендам.

– Никогда о таком не слышал. Расскажешь? – Глеб заинтересованно подался вперед.

– Говорят это окно гиперкосмоса, открытое Омни. Через него вторглись скелхи и фокарсиане. Они истребили людей и еще много других народов, – ответил Ронг.

Инсект, молча слушавший их диалог, неожиданно проскрежетал:

– Это не слухи. Так и было.

– Откуда знаешь? – скептически пробасил норл.

– Помню. Но очень смутно.

– Да, ладно, не заливай! Сколько лет прошло с того Смещения? – Глеб тоже не поверил ему.

– Много. Думаешь насекомые столько не живут? – огрызнулся Хашт и, не дождавшись ответа, пояснил: – Мы – общественный разум. Когда погибает Семья, у выживших особей включается особый генетический механизм. Я был рабочим, но обрел разум. Так предопределено нашей природой. Я переживу еще много линек, пока не создам новую Семью.

– А что для этого нужно? – простодушно поинтересовался Глеб.

– Вырастить потомство, – лаконично ответил Хашт и замолчал, давая понять, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут.

– Ладно, – норл видимо довольно хорошо знал своего спутника и поспешил осадить Глеба: – Не лезь к нему, лучше скажи, зачем тебе эта машина? Будешь катать свою самку по логрианской дороге?

Юноша молча стерпел неуклюжую шутку.

– Флайкар мне нужен, чтобы вернуться домой через пустоши. Да и в хозяйстве пригодится.

– Но он же не заводится! – напомнил Ронг.

– Починю.

– Что-то ты темнишь, хомо. Говоришь, землю возделывал? А где научился ремонтировать машины?

Глеб умолчал о техническом серве, которого обнаружил в багажнике.

– Я книги читал. Старые. Они мне от тиберианца достались. Там поломка вообще-то несложная. Просто кто-то микроядерные батареи вытащил. Нужно найти новые и все заработает.

– О, как! То ему норлианский энергоблок подавай, а теперь еще и микроядерные батареи? Думаешь мы жгли бы масло в светильниках, будь здесь другие источники энергии?

– Где взять батареи я знаю. А вот «сердце норла» мне не достать. Поможешь? – с дерзкой надеждой спросил Глеб.

– Помогу, – неожиданно согласился Ронг. – Но не просто так. Потребую ответную услугу.

– Какую?

– Мы с Хаштом собираемся на Равнину Порталов. Если идти пешком, через старый логрианский тоннель, дорога займет дней десять. А если на машине, то за сутки доедем. Сейчас перед Смещением каждый день дорог. Я дам тебе «сердце норла», а ты подбросишь нас до Равнины Порталов, идет? Как только проскочим тоннель, – мы в расчете. Что скажешь? Ты ведь умеешь водить эту машину? Справишься с управлением?

– Справлюсь! – Глебу условия показались рискованными, но иного выхода он не видел. Встречать грядущее Смещение среди ксеноморфов совершенно не хотелось. Надо забыть об обидах и возвращаться домой. Оружие, мощный флайкар и технический серв, который наверняка способен отремонтировать другую технику, – это веские доводы, против которых никто не поспорит. Вернувшись живым из Пустошей с такими трофеями я смогу убедить остальных, что переселение в бункер Белых Скал – хорошая идея. Сыть меня наверняка поддержит…

– Значит, подбросишь нас? – напомнил о себе норл.

– Да, – Глеб принял решение. – Сейчас схожу в руины, поищу микроядерные батареи. Думаю, хотя бы несколько штук уцелело.

– Ночь на дворе.

– Знаю. Но мне здесь не нравится, – честно признался юноша. – И платить патронами за вонючую ночлежку я не хочу. Встретимся утром на рыночной площади. Только не забудь энергоблок.

– Не горячись, – урезонил его норл. – Тут есть подходящие отсеки. Выспись и поешь, а с утра вместе сходим в руины. Там, между прочим, небезопасно. И ты обязательно должен отдохнуть, если собираешься отремонтировать и вести машину. Путь-то неблизкий.

* * *

Утром Глеб проснулся в противоречивом настроении. Сквозь пробоину в обшивке, затянутую какой-то прозрачной органической пленкой, проникали краски блеклого рассвета.

В затхлом воздухе витали пылинки. Постелью ему служило незнакомое растение, образующее плотный упругий матрац.

Сходил, называется, за патронами…

В дверь постучали. Сильно и настойчиво, даже пол завибрировал. Наверняка Ронг. Силы норлу не занимать.

Глеб встал, отодвинул самодельный засов.

– Долго спишь. Уже рассвет. Позавтракать успел? – норл бесцеремонно перешагнул порог и в небольшой комнатушке сразу стало тесно.

– Поем по дороге. Хашт идет с нами?

– Оиг!

– Не понял?

– Да, с нами. Твой автопереводчик туповат.

– Какой есть.

Глеб экипировался, стараясь побыстрее закрыть элементами брони аспирианские шунты, привычно обвивающие обе руки от плеча до локтя.

Привычно? – он поймал себя на парадоксе мимолетного ощущения.

Да, не прошло и нескольких дней, а я уже привык к ним, словно использовал всю жизнь…

– Ну, ты готов? – норл вел себя нетерпеливо. – Долго копаешься, хомо.

– Пошли.

На улицах городка еще царила сонная тишина. Хашт поджидал их подле открытой аппарели «Пристанища». Глеб с удивлением заметил, что инсект экипирован не хуже чем он, – поверх хитина бронежилет и «разгрузка» явно человеческого производства, на ногах стоптанные ботинки, в руках (или все же лапах?) «АРГ-8» с потертым пластиковым прикладом.

– В руинах поселка действительно так опасно? – спросил Глеб, когда норл, подойдя к груде металла (после крушения крейсера такого добра хватало повсюду), подобрал увесистую керамлитовую стойку и ловко крутанул ее, примеряясь к весу импровизированного оружия.

– Всякое бывает. Обычно Хашт загодя чувствует разное зверье, но дубинка лишней не будет. Не люблю драться с голыми руками.

– Говорят норлианское оружие очень мощное, по сравнению с человеческим.

– Угу, – согласился Ронг. – Только боеприпасов к нему уже не сыщешь.

– Почему?

– Сам подумай. Люди тут веками жили. А мы прошли в Первый Мир четыре Смещения тому назад. Что с собой пронесли давно израсходовано.

– Ясно. Уразумел, – Глеб, шагая по улице в обществе разумного насекомого и великана-норла, ощущал подсознательную тревогу. Раньше так долго и тесно контактировать с чужими ему не приходилось. – Ну, а ты? – он обратился к инсекту. – Разве твоя раса не насчитывает миллионы лет истории? Где ваши уникальные достижения?

В ответ что-то леденящее коснулось рассудка юноши. Он вдруг ощутил себя слабым и ничтожным, но неприятное ощущение тут же схлынуло.

– Вот наше оружие, – проскрежетал Хашт.

– Телепатия?

– Мы называем это «ментальным полем».

– Значит ты можешь воздействовать на любое существо? Подчинить его своей воле или парализовать? – допытывался Глеб.

– Нет. Не могу. К сожалению.

– Тогда это не оружие.

– Ошибаешься. Не понимаешь нашей природы. Чтобы создать ментальное поле нужно много особей. Мы – общественный разум.

– А один разумный инсект ничего не может?

– Я – инструмент выживания. Когда погибли все разумные особи Семьи в моем организме произошли запрограммированные эволюцией изменения. Я обрел самосознание, но не обладаю силой сообщества.

За разговорами время пролетело незаметно. Они уже углубились в руины, когда норл остановился и спросил:

– Что конкретно надо искать?

– Уцелевшие машины. Любые. Они скорее всего завалены обломками зданий или скрыты наслоениями почвы.

– Я могу учуять металл, но тут он повсюду, – Ронг озадачено почесал затылок.

– У меня есть маломощный сканер, – Глеб коснулся кибстека. – Просто прочесываем руины. Если под ними скрыто что-то дельное, оснащенное источником энергии, я об этом узнаю.

Норл одобрительно кивнул:

– Полезная штуковина.

* * *

Искать пришлось долго.

Уже наступил полдень, сквозь дымку облаков тускло просвечивал сгусток энергий гиперкосмоса. Руины нагревались, источая ощутимый жар.

Кибстек, несмотря на защиту, часто сбоил, выдавая ложные сигналы. Они уже разобрали несколько завалов, но находки оказались бесполезными. Один раз сканер отреагировал на продвинутый образчик «солнечной батареи», – устройство, разработанное специально для Первого Мира, до сих пор вырабатывало энергию, но, по сути, являлось обломком, который можно было попытаться использовать только в комплекте с накопителями.

На всякий случай Глеб забрал фрагменты энергопоглощающих пластин, надеясь найти им применение в будущем.

Еще одной находкой стал серв, оснащенный мини-реактором. Его поврежденный источник питания сильно «фонил», и они поспешили убраться подальше от очага радиоактивного загрязнения.

– Долго возимся, – к обеду норл принялся ворчать. – Ты уверен, что тут вообще можно найти батареи?

– Уверен, – ответил Глеб. Он устал не меньше других, тоже хотел есть, но не собирался так просто отступать. – Микроядерные батареи раньше использовались повсеместно, – объяснил он.

– Но машины ведь разные! – на всякий случай напомнил норл.

– Неважно. Элементы питания унифицированы, я читал об этом. Они подходят ко всей человеческой технике…

– За нами следят, – перебив его, проскрежетал инсект.

Нужно отдать должное: Ронг и Хашт сохранили завидное хладнокровие, а вот Глеб сразу же начал озираться.

– Не дергайся… – просипел норл.

– Если следят, значит нападут рано или поздно… – нервно ответил Глеб.

– Тихо!.. – Хашт подобрал с земли камешек и вдруг с силой запустил его в заросли кустарника.

Раздался короткий вскрик, ветки всколыхнулись, донеслось заполошное хлопанье крыльев.

– Молодой, любопытный амгах, – констатировал инсект.

– Зачем он за нами следил?

– Учится охотиться. Это не опасно. Пошли дальше. Вон тот участок руин еще не осматривали.

Дорожка, вымощенная просевшими стеклобетонными плитами, вывела их к глубокой, затопленной дождевыми водами выработке. Оплывшие отвалы почвы образовывали глинистые берега искусственного водоема.

– Старый раскоп, – взглянув на подсказку, выданную нанокомпом, пояснил Глеб.

– Говорил же – нет тут ничего путного. Давно все разграбили, – проворчал норл.

– Ошибаешься, – Глеб присел на корточки. – Под водой какие-то машины. Неглубоко.

– Очередная ржавая железяка? – скептически предположил Хашт.

– Подожди, – Глеб коснулся сенсора, вызывая голографический планшет. Маломощный сканер кибстека постепенно вычертил на нем уступчатый рельеф дна и скопления техники, затопленной на разных глубинах.

– Хм… Придется нырять, – вздохнул норл. – Что значат вот эти точки? – он указал на редкие желтые маркеры.

– Активные модули батарей.

– Вода бы их испортила, – инсект недоверчиво посматривал на схему.

– Блоки питания герметичны, – Глеб сверился с технической справкой. Он постепенно учился работать с нанокомпом, используя функцию поиска нужной информации.

Но как добраться до них? Ближайший маркер располагался на глубине четырех метров. Придется снять экипировку и оставить оружие на берегу. А хуже всего – норл и инсект сразу заметят аспирианские шунты.

Ронг по-своему истолковал нерешительность юноши.

– Воды боишься? Давай я нырну.

Глеб возражать не стал.

– Смотри, – он вызвал на экран изображение стандартного энергоблока, представляющего собой контейнер, внутри которого монтировались слоты для подключения микроядерных батарей. – Вот тут и тут, – крепления. Их надо отщелкнуть. Справишься?

– Угу. А током не ударит?

– Не должно.

– Ладно. Попробую, – норл снял броню, еще раз пристально взглянул на схему и с плеском прыгнул в воду.

Инсект уселся на берегу. По внешнему виду не поймешь – волнуется или нет?

Прошла минута, другая, третья. Сканер притормаживал. Зеленая искра, обозначающая Ронга, двигалась рывками, а иногда пропадала на несколько секунд.

– Он может так долго задерживать дыхание? – забеспокоился Глеб.

– Понятия не имею, – флегматично ответил Хашт.

Четыре минуты…

Поверхность затопленного раскопа неожиданно всколыхнулась.

– Брр… Вода холодная и мутная… – Ронг выбрался на берег, волоча за собой пластиковый ящик, облепленный водорослями. Крепления были сломаны, вслед волочились обрывки кабелей, торчащие из разъемов в корпусе. – Пойдет?

– Сейчас узнаем, – Глеб с усилием отволок кофр подальше от уреза воды. Тяжеленный… – он достал нож, принялся счищать налет ракушек и водорослей, плотно колонизировавших поверхность энергоблока.

Через некоторое время его усилия увенчались успехом, раздался характерный звук и корпус раскрылся на две половины, роняя фрагменты уплотнителя.

Внутри, в ячеистых слотах располагались десятки микроядерных батарей. Некоторые были полностью разряжены, другие выглядели безнадежно испорченными, – их оболочки вздулись, и лишь с десяток универсальных элементов питания демонстрировали желтые искры индикации.

– Ну?

– То, что нужно! – Глеб быстро извлек уцелевшие батареи и спихнул бесполезный теперь контейнер назад в воду.

Ронг уже оделся. Его поведение шло вразрез с фобиями, внушенными Глебу. Или норл только прикидывается добродушным, не злобным? Может поджидает удобный момент?

– Теперь заведешь машину? – спросил Хашт.

– Да. Должно сработать.

– Тогда пошли к торговцу. Нечего время терять.

* * *

Уже на рыночной площади Ронг остановился:

– Хомо, подожди!

– Ну, в чем дело? – Глеб нервничал. – Почти пришли ведь…

– Что зирунг потребовал за машину?

– «Сердце норла», я ведь говорил.

– Нет. Изначально, – уточнил Ронг. – Зирунги всегда завышают цену. Они прирожденные торгаши, хоть и выглядят свирепо. Но есть у них дурная черта. Если поймут, что продешевили, могут запросто напасть.

– Разве ты не говорил о перемирии?

– Шаткое оно.

– И что же делать? В чем, собственно, проблема? Он просил логр. Машина не завелась и я сбил цену.

– Вот! Если зирунг поймет, что продешевил, – сразу впадет в ярость и позовет сородичей. Давай поступим по-моему. Спрячь подольше микроядерные батареи и ни в коем случае не показывай их. Хашт, подстрахуй нас со стороны. Ели почувствуешь, что торгаш злится и готов напасть, – подай сигнал. А ты, – норл вдруг сгорбился, – веди себя уверенно. – Машина не заводится и точка. Вот, держи, – он передал Глебу норлианский энергоблок. Тот действительно был отдаленно похож на сердце. Внутри полупрозрачной рубиновой оболочки пульсировал сгусток пламени.

– Ладно, спасибо, – Глеб решил не спорить.

– Забирай машину и потребуй у зирунга прочную веревку в придачу, – инструктировал норл. – Меня ты нанял, как грубую рабочую силу, чтобы утащить покупку к постоялому двору. Все равно вскоре начнет темнеть.

– Зирунги действительно так опасны?

– Угу. Жадные и свирепые. Живут кланами. Им перемирие – не указ… – норл замолчал, завидев торговца. Ящер как раз появился среди груд различного металлического лома и посматривал в их сторону.

Глеб постарался преисполниться уверенности, хотя внутри проскальзывал холодок нехороших предчувствий.

– Я пришел за машиной. Держи, – он без лишних разговоров протянул торговцу норлианский энергоблок.

Зирунг взял его, долго рассматривал, затем рыкнул:

– Плохой. Разряженный. Мало.

– Достаточно. Машина сломана, а об уровне заряда ты не говорил. Просил «сердце норла» – я его принес!

Ящер прорычал что-то нечленораздельное, не поддающееся переводу. Глеб заметил, что за грудами металла прячутся несколько его сородичей.

– Мне нужна прочная веревка.

– Нету, – оскалился торговец.

Жесть какая-то. Глеб не предполагал, что сохранить выдержку будет так трудно. Ящер мог убить его одним ударом лапы, а сам процесс обмена мало походил на «торговлю».