Текст книги "Пепельный свет"

Часть II
Ядро Галактики

Глава 5

Мягкая волна света дошла до сознания Антона, просветив розовым сквозь плотно сжатые веки. Он открыл глаза. Над ним, перевернутой кверху дном чашей, простирался ячеистый потолок, похожий на огромные соты.

«Зал анабиоза…» – вынырнула из глубины сознания первая мысль.

– С пробуждением, командир!

Слова с трудом проникали в рассудок, словно между ним и говорившим возвышалась глухая стена. Да так и есть… Антон вдруг явственно ощутил сочащиеся из-под его расслабленного тела молочно-белые струйки пробуждающего газа и одновременно почувствовал характерный кисловатый привкус, напрямую связанный с легкой тошнотой. Он постарался сосредоточиться и отдал мысленный приказ автоматике. Прозрачный колпак с едва уловимым шелестом отскочил вверх и исчез в ячеистом потолке.

Чьи-то сильные руки помогли ему сесть. Антон выпрямился, стряхивая с себя многолетнее оцепенение.

– Артем… – Он узнал второго пилота.

– Порядок, командир, – ответил тот, прочитав во взгляде Антона мгновенно промелькнувшую тревогу. – Все системы корабля отработали, как положено. Мы у границ ядра Галактики. Твое пробуждение немного задержалось по медицинским показаниям.

Эти слова, произнесенные обыденным тоном, воздействовали на рассудок лучше любых стимуляторов. Антон взглянул на панель приборов, расположенную в изголовье камеры низкотемпературного сна.

Едва пробудившийся разум еще отказывался абстрактно мыслить, и Антону было трудно вообразить, какая бездна пространства лежит сейчас между «Арго» и Солнечной системой. За кормой – семь лет автоматического полета. Сон экипажа все же завершился благополучным пробуждением – вопреки прогнозам скептиков они достигли ядра Галактики, совершив настоящий прорыв, открыв новую эпоху в освоении космоса.

«Ядро Галактики…» – эти два слова медленно прошли сквозь пробуждающееся сознание, вызвав множество противоречивых чувств и воспоминаний. Антон постарался скрыть внезапный эмоциональный всплеск. «Мы уже практически у цели, а значит, времени на раскачку нет», – подумал он. На Земле весь полет был тщательно спланирован, но с этого момента почти все приказы и инструкции теряли смысл. Никто не знал, с чем именно придется столкнуться экипажу «Арго».

Инструкции, составленные осмотрительно и осторожно, четко конкретизировали их задачу: долететь, выяснить физику процесса исчезновения звезд и вернуться. Но Антона не устраивала подобная постановка вопроса.

– Как ведут себя поисковые системы? – спросил он, окончательно стряхнув оцепенение многолетнего сна и с иронией заметив, что брови второго пилота взметнулись удивленно.

– Мы в коконе защитных полей! – напомнил Артем.

– Придется временно снять защиту. Будем вести активную разведку звездных систем.

Артем лишь пожал плечами. Наверно, подумал, что командир еще не в себе после длительного анабиоза.

– Я приму душ и переоденусь. Буду в рубке минут через двадцать.

* * *

Выйдя из отсека анабиоза, Антон направился к модулю экипажа. Итак, начало положено. В действиях командира не было азарта и уверенности, он понимал, что берет на себя слишком много, выводя «Арго» и экипаж на самый край пропасти, где стопроцентной гарантии какого-то успеха просто не может быть, и в то же время разум подсказывал – это единственно правильный выбор.

Антон распахнул двери каюты и вошел внутрь. Сняв браслет личного медицинского комплекса, он разделся, прочитал на крохотном экране список рекомендованных процедур и, бросив одежду в приемник утилизатора, прошел в душ.

С момента пробуждения прошло всего минут десять, но мысленно командир корабля уже включился в работу, напряженно взвешивая все «за» и «против». Данные предварительного анализа предсказывали, что в ядре Галактики действует разумная сила, и скорее всего – это цивилизация Н-объекта. Позиция Совета в этом вопросе была конкретной – экипаж «Арго» должен выяснить причину гибели звезд, не обнаруживая своего присутствия. Если светила гаснут в силу каких-то естественных физических процессов – вопрос не становится проще, но автоматически теряет кричащую остроту, граничащую, по наблюдениям Антона, с обыкновенной паникой. Если же в ядре будут обнаружены Н-объекты или создавший их иной разум, бегом назад – пять голов хорошо, а несколько миллиардов лучше…

Он лишь с сомнением хмыкнул в ответ своим мыслям.

Семьсот лет космической эры. Люди с невероятным трудом и упорством прорывались в космос, но досветовые скорости фотонных кораблей стали гимном храбрецам и непреодолимым барьером для начала широкомасштабной Экспансии. Тысячи человеческих жизней и сотни потерянных звездолетов – вот цена трех колоний у ближайших звезд. Любой самый яростный натиск когда-нибудь слабеет, и сто лет назад волна колониальных амбиций угасла, исчерпав свою энергию. Люди обратили внимание на самих себя, но самые решительные уже навек ушли к звездам. Машинная цивилизация достигла высот технического прогресса, население трех планет и десятка лун Солнечной системы уже не испытывало никаких материальных затруднений, наступил период ровного и безболезненного существования в космической колыбели.

Общество еще не избавилось от всех пороков, но они потеряли былую остроту социальных конфликтов. И поэтому весть о кровавых противоречиях сразу в двух колониях стала шоком, послужила поводом для панических страхов и фобий. Затем последовало изобретение субсветового двигателя… и сразу же произошел инцидент, связанный с появлением Н-объекта. Цивилизация, только получившая реальный выход к звездам, замерла в нерешительности. Все, что олицетворяло собой понятие «дальний космос», вдруг оказалось связанным с опасностью и агрессией – космос предлагал вступить в борьбу, но возникал вопрос: ради чего?

Антон невольно представил далекий голубой шарик, который был и оставался его единственной родиной. Будущее цивилизации – в космосе, в Галактике, но каким станет это будущее?.. Сейчас человечество живет в подсознательном ожидании очередного удара, который преподнесет дальний космос. Это сжатая пружина с гигантским потенциалом энергии, но никто не способен предсказать, куда будет направлена накопленная энергия, если он и его экипаж просто принесут весть о могучем разуме, не дав при этом исчерпывающей информации о том, почему, из каких побуждений и по какому праву кто-то гасит звезды, провоцируя катастрофу галактического масштаба?

Два столетия назад земная цивилизация в стремлении к совершенству породила очередную догму, которая стала основой для будущих поколений, – полное неприятие насилия. Антон на протяжении многих лет верил в непогрешимость этой нормы. Он, как и вся система, с распростертыми объятиями встретил появление Н-объекта, в тот момент никому не могло прийти в голову и мысли о возможном конфликте! Они встречали братьев по разуму, и тем болезненнее оказался удар. И только при первых взрывах сгорающих планетолетов к нему пришло внезапное понимание: если мы хотим продвигаться в глубины космического пространства, то должны быть готовы к любому обороту событий. Цивилизация не должна развиваться однобоко, быть либо абсолютно гуманной, либо полностью агрессивной. Только сочетание всех человеческих качеств способно породить жизнеспособную галактическую расу – разумную и сильную… Сейчас от действий экипажа «Арго» зависело будущее человечества.

Антон вышел из душа и переоделся. Есть после анабиоза не хотелось, и он, ограничившись глотком тоника, направился в рубку.

Прежде чем достигнуть шахты скоростного лифта, ему предстояло пройти несколько сот метров по переходам этого яруса, Антон, сам того не замечая, вдруг расслабился, принимая потоки привычных для командира ощущений, связанных с его кораблем. Стены кольцевого коридора, разделенные небольшими углублениями на отдельные секции, матово светились, отчего очерченные черным кантом пневмоуплотнителя овалы дверей, ведущих в различные отсеки, казались неестественно четкими. В воздухе витала та неповторимая гамма едва уловимых звуков и вибраций, которые всегда сопровождают работу сложнейшего комплекса механизмов, каким являлся межзвездный космический корабль. Стушеванные слоями звуко– и виброизоляции, они все равно незримо присутствовали. «Арго» жил, и Антон, неторопливо шагавший по коридору, подсознательно собирал эти отдельные проявления жизни в одно, ставшее уже привычным ощущение уверенной, преданной силы, которую генерировал звездолет.

Их странствие вступило в новую фазу, когда каждая секунда могла внезапно обернуться непредсказуемой цепью событий, и именно потому они здесь. Люди призваны стать волей, разумом могучего электронно-механического комплекса. Ни одна кибернетическая система не способна заменить собой человеческий рассудок. Они предназначены помогать людям, давать им воздух и пищу, перемещать в пространстве, но принимать решения – прерогатива человека.

Кабина лифта стремительно сорвалась с места, унося командира в самый верхний ярус «Арго», где под многометровой толщей брони лежал купол главной ходовой рубки. Через минуту ее двери бесшумно распахнулись, пропуская его внутрь.

Кресла за пультом управления были пусты. Судя по нежно-голубой подсветке приборных панелей, кораблем в данный момент управляли автопилоты.

Четверо членов экипажа стояли перед центральным сектором обзорного экрана. Там, в прицеле локационной системы, расплескался океан звездного огня. Ярких точек было так много, что невооруженный глаз просто затруднялся отделить одну искорку от другой; их масса переливалась неровным, холодным светом, словно в пространстве, прямо по курсу «Арго», располагался огромный фосфоресцирующий диск, уплотняющийся к центру и слегка размазанный по краям.

Антон готовился увидеть нечто подобное, но реальность превзошла всякие ожидания. Он невольно застыл на пороге, осознавая, что и без его распоряжений любой заранее спланированный полетный график можно со спокойной совестью отправить в архив памяти кибермозга…

– К-1, приветствую командира, – раздалась привычная формулировка. – Выполнен тормозной маневр. Работают два основных автопилота…

Доклад Киба вернул командира в реальность рубки, заставив сделать шаг навстречу обернувшимся членам экипажа.

– Видел? – мрачно спросил Сергей, указывая на экран.

Антон кивнул, молча пожимая руку первого пилота.

Картина, расплескавшаяся на экранах телескопического обзора, невольно сыграла на руку командиру, несколько упростив задачу. Он читал во взглядах членов экипажа напряженное ожидание и некоторое облегчение, которое он, командир, принес в рубку своим появлением. Лишь в глазах Семена, прошедшего вместе с ним суровую школу Новой Земли, сквозило уверенное любопытство, остальные были подавлены первой встречей с дальним космосом.

Чтобы разрядить обстановку, Антон проигнорировал застывшее на обзорных экранах изображение и, заняв центральное кресло, предложил остальным подойти к пульту.

Сергей, принявший на себя первую вахту, коротко доложил обстановку. Пока он говорил, Антон, уже ознакомившийся с показаниями приборных панелей, пытался решить несколько неожиданных проблем.

Предложенный курс Н-объекта проходил сквозь центр ближайшего шарового скопления, но обрывался ли он в нем или уходил дальше, к туманности Х-77, оставалось неясно. Энергетическая вспышка, зафиксированная земными обсерваториями, тоже не несла конкретных координат. Световой всплеск был слишком велик, и вероятная точка его эпицентра лежала в сфере погрешностей диаметром в десятки световых лет. «Это сорок-шестьдесят звезд при такой плотности скопления, – моментально прикинул Антон. Сейчас от него требовалось быстрое, аргументированное и волевое решение. Исследовать звездные системы, расположенные по предполагаемому курсу Н-объекта, представлялось пустой тратой времени и сил. В зоне вероятного поиска находилось около пятнадцати тысяч светил. Выход напрашивался только один – двигаться напрямую к «сфере погибших звезд», но это противоречило полетной инструкции.

Антон вновь посмотрел на товарищей. Ядро Галактики преподнесло неподготовленным взглядам величественную, подавляющую рассудок картину. Артем, похоже, уже пришел в себя – когда-то он начинал в дальнем десанте и последующие годы благополучной жизни на Земле не смогли вытравить ту память. Он сумел подавить свои эмоции, и теперь его занимали иные проблемы, напрямую связанные с мыслями командира, высказанными сразу по пробуждении, – в глазах второго пилота вспыхивал зловещий блеск, словно в его душе шла безмолвная борьба. За Семена Антон не переживал – навигатор поддержит его в любой мыслимой ситуации, если, конечно, она не пойдет вразрез с его моральными принципами. А вот за Артема придется бороться – втроем они составят тот костяк, к которому органично примкнут Сергей и Дайк, впервые оказавшиеся перед проблемами дальнего космоса и выживания цивилизации.

Он посмотрел на первого пилота, продолжавшего докладывать данные обстановки. Внешне тот выглядел спокойным, но украдкой бросал взгляд на обзорный экран; командир понял, что Сергей ощущает оторопь при виде расплескавшейся по курсу «Арго» массы звезд, и это было очень плохо, если не сказать отвратительно, – первый пилот должен быть уверен в себе, как никто другой.

Командир все еще ощущал явственное напряжение экипажа. Он сам сознательно нарушил то чувство единства, которого они сумели добиться в период совместных предполетных тренировок; Земля осталась за десятки тысяч световых лет, и здесь уже был не комплекс тренажера, а холодный бескомпромиссный космос… Выполнение решения Совета – едва ли сотая часть реальных проблем, он заставил их задуматься над этим всего одной фразой, потому что знал: призрак Н-объекта неумолимо витает в атмосфере ходовой рубки, и теперь они вольно или невольно понимали – гибель звезд и чужой корабль чем-то связаны. Каждый из астронавтов по-разному относился к проблеме Н-объекта, эта история могла иметь тысячи развязок, в том числе и гибельных для земной цивилизации. И сейчас, принимая на свои плечи тяжкий груз ответственности, они поодиночке решали вечные для людей вопросы…

Сергей закончил доклад.

– Как давно работают поисковые системы? – спросил Антон, поспешив прервать секундную паузу, образовавшуюся после доклада пилота.

– Два часа, – ответил Семен и тут же поправился, – на полную мощность они включены всего десять минут назад.

– И за это время?

– Пусто. – Дайк развел руками. – Никаких следов высокоразвитой цивилизации. Но я не понимаю, почему мы начинаем активный поиск, рискуя обнаружить свое присутствие, вопреки указаниям Земли?

– Вопреки? – спросил командир, вызывая блок навигационной памяти. – Мы сообразуемся с конкретной обстановкой.

Один из информационных экранов пульта осветился, и на нем возникло схематичное изображение шарового скопления. Сквозь его центр, почти совпадая с предстоящим курсом земного корабля, протянулась паутина предположительного курса Н-объекта. Почему-то две эти картинки на Земле ни разу не накладывали одну на другую. Сейчас изображение, выведенное на экран, произвело должный эффект – внезапно два десятка точек, символически обозначающих звезды, погасли, оставив после себя пульсирующие красные огоньки.

– Первая партия погибших звезд, – пояснил Антон, – вторая и третья партии охватывают тот же район, они лишь расширяют до некоторых пределов эту первичную сферу.

– Конечно, заманчиво, – усмехнулся Сергей, уловив мысль командира, – курс Н-объекта и почти вплотную к нему – группа компактно уничтоженных звезд. Удобное совпадение…

– Учитывая масштабы Галактики, – прервал его Семен, – таких совпадений не может быть. Это придется воспринимать как факт!

– Почему такая слабая отдача от поисковых систем? – спросил Антон, посмотрев на приборы.

– Звездная плотность не дает пробиться, – ответил Дайк, – очень много помех.

– Нужно попробовать «слияние», – произнес Антон.

– Мы рассуждаем так, словно против нас уже развязали боевые действия! – не выдержал кибернетик.

– Все в рамках ситуации! – неожиданно и жестко возразил Артем. – Командир прав, наша задача – погибшие звезды, но и забывать о поведении Н-объекта в Солнечной системе мы не имеем права!

Спор прекратился, не успев начаться. Антон мысленно верил в то, что они поймут – иного пути попросту нет. Либо мы отыщем истину, либо в лучшем случае все обернется бесполезной тратой ресурсов.

– Старый полетный график отменяется, – спокойно произнес он. – Курс остается прежним, но мы будем идти на средней крейсерской скорости в сверхсветовом режиме. Вахта в ходовой рубке по усиленному варианту. Из сорока имеющихся на борту АРК тридцать привести в состояние стартовой готовности. Разведчики образуют сферу мощностью в 0,5 светового года, внутри которой полетит «Арго».

Больше вопросов не возникло.

– Трое суток на профилактику систем «Арго», – потребовал Дайк.

– Хорошо, – согласился командир. Их взгляды случайно встретились, и Антону совсем не понравилось выражение, которое он мгновенно прочел в глазах Дайка.

– Семен, подготовь исходные данные для навигационного блока, – напомнил он. Разговор с Дайком еще впереди…

Напряжение, уже несколько минут сгущавшееся в атмосфере рубки, внезапно пошло на убыль. Решение принято, каждый член экипажа знал, что и как должен сделать, чтобы через трое суток «Арго» был готов совершить новый рывок к окраинным звездным скоплениям.

– Соберемся за ужином! – произнес Артем, направляясь к выходу из главного поста управления. Он все еще был немного не в себе, что не ускользнуло от внимания командира.

Через несколько минут рубка опустела, но Антон по-прежнему ощущал напряжение. Его обязанностью было знать и предугадывать все, а главное – за короткое время подготовки к старту вновь привести экипаж к общему знаменателю, иначе им придется очень трудно там, в шаровом скоплении…

* * *

Дайк разминулся с командиром всего на несколько минут. Вернувшись в рубку, он огорченно обвел взглядом пустые кресла. Искать Антона в многокилометровых переходах и бесконечных отсеках было пустым занятием. «Воспользоваться интеркомом? Нет, мои личные проблемы могут некоторое время подождать, оповещать о них весь экипаж вовсе не обязательно».

Дайк уселся за пульт управления. В данный момент «Арго» находился в дрейфе. Кибермозг, получив указания, уже приступил к профилактической самонастройке всех связанных с ним систем и механизмов. На «черновом» этапе это не требовало пристального внимания со стороны людей, и Дайк решил воспользоваться своим вынужденным бездействием.

Он раздвинул нижнюю панель пульта управления, извлек из открывшейся ниши тонкий пластиковый обруч, от которого тянулись, исчезая в блоках кибермозга толстые жгуты экранированных кабелей, осторожно водрузил его себе на голову. Через секунду легкое покалывание возвестило о том, что микрозонды внедрились в кожу, осуществив непосредственный контакт с нервными окончаниями. Кресло изменило форму и наклон, придавая телу горизонтальное положение.

Дайк расслабился и отдал мысленную команду.

Сознание провалилось в бездонную пропасть, но это болезненное состояние длилось всего несколько секунд, затем вокруг всколыхнулся информационный хаос, и спустя мгновение он понял, что начинает сливаться с кибермозгом. Границы восприятия резко расширились; его глаза были закрыты, но он видел звезды, словно все материальные объекты вдруг растворились и уже не «Арго», а комок его оголенных нервов неторопливо плыл в пространстве навстречу шаровому скоплению.

Он физически ощущал гравитационные и магнитные поля, видел спектры далеких звезд, чувствовал удары микрочастиц о бронеплиты корпуса, глухое сопротивление облака нейтрального водорода, истекавшего со стороны ядра Галактики, и еще тысячи деталей, непостижимых для человека без помощи сложнейшего комплекса приборов и анализаторов, составлявших в данный момент прямое продолжение личности Дайка.

Он осторожно приглушил все лишнее, мешавшее ему сосредоточиться на главном, и начал поиск.

Звезды приближались, накатываясь из глубины пространства огненными шарами, и вдруг замирали у незримой черты. Одни были окружены горошинами спутников, другие (их было больше) не имели на орбитах ничего, кроме случайно захваченных гравитацией осколков, наследия былых вселенских катаклизмов, но Дайка сейчас не интересовало строение звездных систем. Он не смотрел, а словно пропускал информацию о звездах и планетах через собственное восприятие, в поиске любого, пусть самого ничтожного признака деятельности разумных существ. Искал и не находил. Может быть, на этих планетах, под пухлыми шапками атмосфер, и присутствовала жизнь, но она еще не вышла в космос. Холодный свет звездных миров нес стерильную чистоту – с самого рождения ничто не нарушило их неторопливую эволюцию.

И вдруг… Дайк напрягся, уловив нечто чуждое, не укладывающееся в общий фон окружающего космоса. Слабый импульс исходил от одной из окраинных систем. Однако кибермозг «Арго» не принял беспокойство человека. Все в рамках нормы… Нет! Здесь что-то есть! Дайк не спорил с машиной – концентрацией воли он приказал: найди! Выдели этот импульс из помех, усиль, сконцентрируй!

Киб повиновался. И вдруг Дайк ощутил ослепительную боль! Это было хуже, чем близкая вспышка сверхновой – его разум соприкоснулся с чем-то неописуемым, не имеющим аналогов среди человеческих ощущений. Тело Дайка конвульсивно дернулось в кресле; с глухим стоном он сорвал обруч и сел, часто и прерывисто хватая ртом загустевший воздух.

На панелях кибермозга бесновались сполохи огней. В голове Дайка стоял протяжный, иссушающий звон, но все уже было позади. Он понял, что за импульс приняли поисковые системы…

* * *

Антон разыскал Артема в астроотсеке. Бесшумно работающие двери не потрудились известить о его приходе, и в первый момент пилот не заметил присутствия командира. Он сидел за терминалом компьютера, просматривая курсовые карты, но, судя по выражению лица, вполоборота повернутого к Антону, второй пилот был сейчас далек от проблем навигации. В принципе командир правильно предугадал его состояние – Артем был из той породы людей, которые мучительно готовят себя к принятию определенного решения, но, приняв его, способны действовать, не отступая от избранной линии. В этом человеке странным образом отразился сейчас весь парадокс текущего момента развития цивилизации – он понимал необходимость действия, имел в себе достаточно сил, но сделать первый шаг, сломать привычные рамки не мог, он не верил в себя, преуменьшая степень возможностей своего разума. Что это? Комплекс неполноценности, порожденный обстановкой роботизированной цивилизации?

Антон, углубившийся в собственные мысли, непроизвольно наблюдал за Артемом.

Второй пилот откинулся в глубоком кресле и медленно цедил тоник из высокого, искрящегося в искусственном свете бокала, изредка поглядывая на экран. Его лицо резко диссонировало с непринужденной позой, оставаясь неестественным, натянутым, словно его свела судорога. Взгляд Артема жил отдельно от лица-маски, он то становился задумчивым, то в нем на миг проявлялось недоброе выражение, но спустя мгновение оно исчезало, уступая место растерянности…

Антон, наконец, переступил порог отсека.

– Садись, – спокойно предложил Артем, указав на второе кресло, нисколько не смутившись внезапным появлением командира, как будто ожидал его прихода. – Хорошо, что ты здесь, – добавил он.

Они были почти ровесниками, и пока судьба не развела их по разные стороны баррикад в связи с отступлением из колоний, оба успели хорошо узнать друг друга по совместной работе в космодесанте. И эта память позволила им сейчас говорить на равных, не делая поправок на то, что один из них стал командиром. Антону было очень важно знать, что творится в душе второго пилота, и он решил говорить прямо, полагаясь на выработанную годами интуицию. Главное – точно разгадать причину этого мятущегося в глазах Артема недоброго блеска, расколоть скорлупу, которая скрывала живущий внутри клубок противоречий.

– Ты боишься? – тихо спросил командир, пытаясь поймать взгляд пилота.

– Да! – Глаза Артема вновь похолодели, и Антон понял, что вопрос попал в цель. – Я не новичок в космосе, – продолжил он начатую мысль. – Глупо надеяться, что звезды гаснут сами по себе. Здесь я солидарен с тобой и Семеном, таких совпадений не бывает, в ядре Галактики действует неизвестная нам цивилизация!

Он посмотрел на Антона в ожидании реакции, но, не дождавшись ответа на свои слова, вдруг добавил:

– Хочешь совет, командир? – По губам Артема проползла кривая усмешка, выдававшая нечеловеческое напряжение внутренней борьбы. – Не пытайся быть умнее других. У нас есть конкретная задача, зачем выходить за ее рамки? Мы, впятером, не вправе принимать решение за все человечество!

Антона передернуло от последней фразы.

– Боишься ответственности? – спросил он. – А для чего мы вообще летели? Констатировать факт мог бы и автоматический разведчик!

– Но что ты предлагаешь?! – не выдержал пилот. – Что мы будем делать, если встретим Н-объект и он нападет? Защищаться? Это означало бы принять их правила игры и принести на Землю весть о конфликте!

– Правил игры еще нет! Есть непонимание, есть противоречия, возникшие между нами, и рождены они неизвестностью! – воскликнул Антон. – А что будет, если мы принесем этот букет на Землю? Доставим, если можно так выразиться, голый факт: звезды гаснут в результате деятельности неизвестной цивилизации! Мы спровоцируем в родной системе такой кризис, который, наверное, и не снился нашим предкам! Нет, тысячу раз прав Элот Спейн, полностью засекретив всю информацию относительно ядра Галактики! – Антон говорил резко, отрывисто. – Никто не сумел доказать, что действия Н-объекта являлись агрессией, но призрак той сияющей сферы уже прочно живет в сознании миллиардов, он подсказывает, нашептывает: впереди враг! Мы застоялись, нам тесно в рамках своей системы, но мы же люди! Мы так и не научились публично признавать свои страхи и ошибки! Мы полны энергии действия, но продолжаем топтаться на месте! А куда ударит эта энергия, если спровоцировать панику, не дать ясные ответы, взрастить слухи и домыслы? Та подсказка, которая живет в нас, помноженная на отсутствие исчерпывающей информации, будет услышана по-разному! Найдутся и такие, для кого она прозвучит, как боевой клич, призывающий встать на защиту родных очагов!.. – Антон внезапно замолчал. Он часто думал об этом, но никогда не озвучивал подобные мысли… Действительно, думать о враждебном разуме было невыносимо трудно; человеку двадцать восьмого столетия необходим для этого изрядный запас мужества. Вот откуда в глазах Дайка затаенная боль, а у Артема этот сумасшедший блеск, в котором Антон уже видел отсветы грядущих пожаров и стройные ряды новых легионеров, вырванных из того застоя, в котором оказалась Земля. Он не мог допустить, чтобы желанный рывок вперед произошел под такими знаменами, пусть даже вероятность подобных спонтанных выступлений была ничтожно мала… Он сам испытал когда-то подобное чувство… Да, тогда, сжимая дрожащими пальцами астронавигационные рули, он слепо вел патрульный катер, повинуясь цепочке, казалось бы, неоспоримых фактов, и видел перед собой врага! У него не было времени на то, чтобы остановиться и подумать. Но сейчас они просто обязаны сделать это!

Пауза затянулась…

– Ты прав… и не прав! – нарушил молчание Артем. – Но я хочу знать, как ты намерен действовать?

– Как только станет ясна причина гибели звезд, мы пошлем на Землю автоматический корабль с информацией, – ответил командир. – Но если здесь замешаны разумные силы, то мы обязаны остаться в ядре Галактики, сделать все возможное, чтобы вступить в контакт с иным разумом и предотвратить конфликт двух цивилизаций, а если нет, то хотя бы понять логику и мотивы действий Н-объектов. Если на нас нападут – мы будем защищаться, но не уйдем! Я верю, что в любой, даже агрессивной цивилизации есть иные, конструктивные силы. И никогда не поверю, что два разума не смогут понять друг друга!

«Идеалист…» – Артем молчал, хмуро глядя на командира.

– Если силы, обитающие в ядре Галактики, агрессивны, это будет нежелательным контактом для Земли! – упрямо произнес он. – Его нужно избежать. Вселенная огромна, мы можем и не встречаться!

– А звезды?

– Скорее создатели Н-объектов изживут себя, чем уничтожат это шаровое скопление! – воскликнул пилот. – Это абсолютно нереальная задача!

– И все же почему ты против попытки контакта?

– Командир, пойми… – Артем в упор посмотрел на Антона. – Я пойду с тобой, не нарушив твои приказы, хоть в ад, но я действительно боюсь! Боюсь того, что, первый раз столкнувшись с ними, я не смогу потом сидеть сложа руки! Ты пойми, я сделаю сейчас свой выбор и стану идти по этому пути до конца!

– Подожди, – остановил его Антон, – мы уже раздираем себя смертельными противоречиями, но может оказаться, что здесь нет…

Он не окончил, потому что в этот момент в дверях отсека показался Дайк. Вид кибернетика внушал ужас. Его слегка пошатывало, лицо осунулось, в мутном взгляде читался безумный блеск.

– Что?! – воскликнул Антон.

– Я провел слияние… – обессиленно выдавил Дайк, сев в кресло. – Я обнаружил… Это след… – он едва говорил, раздавленный нервным шоком, обрушившимся на его мозг, когда Киб усилил сигнал. – Это подавляющее поле Н-объекта!..