Текст книги "Точка разлома"

Выстрел.

Огрызок стены, за которым укрылся Монгол, разнесло в пыль. Огромная дыра зияла теперь в том месте, где секундой раньше находился сталкер.

– Прикрой меня! – Он рванулся через открытое пространство. Сбоку зачастил ИПК, в ответ ударило несколько выстрелов, со стороны ближайшего здания раздался истошный вопль.

Монгол, добежав до намеченного укрытия, вжался спиной в толстую бетонную колонну, когда-то служившую несущей конструкцией для не существующих теперь этажей небоскреба.

Глухой удар выметнул расползающееся облако едкой пыли.

Снайпер бил, ориентируясь по показаниям сканеров, но пуля лишь выкрошила часть колонны, обнажив арматуру.

Монгол резко выглянул, автомат в его руках огрызнулся двумя короткими очередями.

– Макс!

ИПК бил, не умолкая.

– Глуши импланты! – пришел по связи категоричный приказ. – Десять секунд!

Сталкер все понял без дополнительных пояснений. Боевиков слишком много, и не факт, что обнаружили себя все силы Пламенного Креста, брошенные на поиск и преследование. Монгол догадывался, почему они ринулись в погоню. Груз, брошенный Молохом, уничтожен. А у него в подсумке сохранились два странных энергоблока. «Видимо, кто-то наблюдал за мной, пока я обшаривал кофр…»

Импланты отключились.

В такие моменты любой сталкер испытывает чувство неполноценности, окружающий мир вдруг резко сужается, кажется, ты ослеп и оглох. Все же к хорошему привыкаешь быстро, и способность видеть в несвойственных для человека диапазонах, фиксировать опасность, когда до нее еще сотни метров, становится чем-то неотъемлемым.

В следующее мгновенье Макс нанес мнемонический удар.

Такого Монгол еще не испытывал ни разу. Даже при отключенных имплантах у него перехватило дыхание, в голове помутилось, а к горлу подкатил спазм. Что сейчас ощущали бойцы секты, не хотелось и думать. Все равно не угадаешь. Выстрелы смолкли, со стороны соседних зданий не раздалось даже вскрика, зловещая, какая-то мертвая тишина окутала участок руин.

Макс ни у кого не учился. Он пользовался собственными приемами, сочетающими искусство мнемотехника, бионика и метаморфа – сам воздух сгустился, застыл. Монголу всерьез показалось, что это не иллюзия и сейчас в стеклянном мире прыснут звонкие трещины, а вдохнуть так и не удастся, но через секунду фантомные ощущения отпустили, он судорожно вдохнул, рывком привстал, стараясь не терять концентрацию.

Максим появился из-за укрытия.

Он был бледен, кожа резко обтянула скулы, глаза казались ввалившимися, он двигался неуверенно, словно расходовал последние оставшиеся в организме жизненные силы.

– Гонту на плечо… – сипло выдавил он. – И уходим отсюда…

Монгол уже перезагрузил импланты, врубил сервоусилители брони, с их помощью без особого труда поднял бессознательное тело Гонты, взвалил его на себя.

– К тамбуру… – едва слышно добавил Макс. – Я связался со своими. Они нас встретят…

* * *

Тима трясло.

Он слышал разговор Монгола и Макса, отчаянно надеялся, что его действительно отправят назад, через Барьер, но случилось что-то непоправимое. Сталкер, которого Максим называл Захаром, вдруг, ничего не объясняя, буркнул:

– Уходим к тамбуру. Макс приказал.

– Я не пойду! – Тим вскочил, попятился к дальней стене тесного убежища. – Я не пойду!!!

Страх перед неведомым оказался всепоглощающим, ноги подкашивались, но ему не дали упасть. Две пары сильных рук подхватили его и поволокли, он пытался сопротивляться, цеплялся руками за какие-то ржавые, торчащие из земли обломки, но тщетно.

Хмурые небеса вновь расплакались дождем, на этот раз обычным, не кислотным.

Вокруг простиралась мертвая исковерканная земля, поблескивающие заросли металлокустарников и исполинские древовидные автоны выглядели еще более зловещими на сером, унылом фоне.

Вдалеке, подпирая небеса, виднелся расширяющийся кверху столб мутного воздуха.

Двое сталкеров, не отпуская Тима, быстрым шагом направились в сторону исполинского вращающегося на одном месте торнадо.

Тим тщетно пытался вырваться.

Он извивался, мотал головой, то распрямлял, то поджимал ноги, но на него просто не обращали внимания, словно он был манекеном, куклой.

Сталкеры, используя сервоусилители брони, двигались напористо, даже не останавливались, завидев опасность. Некоторое время их преследовала группа небольших механоидов, и Тим подумал, может, они все-таки будут вынуждены принять бой, и я успею где-нибудь спрятаться, улизнуть, а потом просто буду пробираться к Барьеру. Один раз через него прошел, пройду и второй.

Не вышло.

Сталкеры, на ходу отстрелив ловушки и ложные цели, продолжали упрямо двигаться вперед.

Исполинский вращающийся смерч неумолимо приближался, перед взглядом обезумевшего от страха Тима мелькали фрагменты реальности, о которой он только слышал, но никогда не стремился увидеть воочию.

Багряные сумерки, царящие под куполом Барьера, необъяснимым образом воздействовали на рассудок, меняя восприятие природы вещей и явлений. Полуразрушенные здания хранили следы немыслимых искажений, повсюду виднелись обломки техники, словно тут год за годом не прекращалось титаническое противостояние машин, – среди обгоревших остовов, что мелькали перед выпученными от ужаса глазами Тима, резко выделялись футуристические очертания сотен подбитых механоидов. Нагромождения исковерканного тускло-серебристого металла зияли воронками, кое-где чернели корпуса современных боевых машин, вдалеке несколько мощных бульдозеров, натужно завывая двигателями, расталкивали горы металлического хлама, утюжа молодую поросль металлокустарников, с низкого неба то и дело били ветвистые разряды молний.

Зона тамбура напоминала кадры из фантастического фильма: титанические энергии пульсаций сметали тут все на своем пути, оставляя лишь прах, в котором тонули глубокие, похожие на лунные кратеры воронки.

Тиски ужаса сжимались все сильнее.

Тим зажмурился. Он уже окончательно потерял способность сопротивляться, но отчаянно страшился неизбежности.

* * *

Макс и Монгол появились внезапно.

Они пришли к тамбуру первыми и теперь как будто выросли из-под земли.

Хватка тащивших Тима сталкеров немного ослабла. Они опустили его на землю, позволив сесть.

Оказывается, в небольшой воронке, которую Макс и Монгол использовали в качестве временного укрытия, лежал раненый сталкер.

– Снимай все металлическое! – рявкнул Захар, встряхнув Тима за плечо.

Тот сжался, но новый рывок заставил его подняться на ноги.

– Делай что говорят, если жить хочешь!

– Зачем? – Вернувшийся ужас вновь заставил Тима сопротивляться. – Камеру не трогайте, уроды!

– Хочешь, чтобы ее вплавило тебе в башку? – Слабая усмешка тронула губы Максима. – Будет передавать картинку прямо в мозг.

Тим обмяк.

– Серьезно? – выдавил он.

– Я похож на шутника? Хочешь – забирай все барахло, посмотрим, что с ним сделает Узел.

Тим начал поспешно сдирать с себя оставшиеся элементы экипировки.

– Видел я сталкеров, нафаршированных металлом. – Макс говорил тихо и беззлобно. – Некоторые из них даже выжили.

Тим снял плотно облегающую лоб жесткую ленту, в которой были смонтированы три видеозаписывающих устройства.

– Заверни в куртку и завяжи. Может, и уцелеет.

– Отпустите меня!

– Нет, – отрезал Макс. – Назад в одиночку не выберешься. А бросать тебя, брать грех на душу, не хочу.

– А тащить меня в аномальные пространства – это нормально?

– Ты уже в аномальном пространстве. Так что заткнись.

Оставшись в легком, не защищающем от пронзительного ветра комбинезоне, Тим почувствовал себя практически голым.

«Что же мне делать?»

Тиски, сжимающие разум, крошили прошлое, он внезапно понял, что сейчас, через несколько секунд для него все закончится, и дороги назад уже действительно не будет. Никогда.

Он дико закричал, рванулся, но на пути неожиданно возник Монгол.

Ствол автомата уперся в грудь Тиму.

– Не торопись умирать, – произнес сталкер. – Страшнее, чем сейчас, уже не будет.

Тим не верил ему, но бежать действительно было некуда. Они находились на дне огромной впадины, образовавшейся тут в результате постоянных выбросов энергии при пульсациях загадочного Узла.

Он медленно попятился, озираясь по сторонам, словно только сейчас начал воспринимать окружающее не обрывочными фрагментами, а в целом.

Куда ни глянь, повсюду пологие скаты исполинского углубления. По гребню протянулись линии укреплений, когда-то здесь проходил передовой рубеж обороны изоляционных сил, пока военные наконец не поняли, что удерживать периметр зоны тамбура, словно линию фронта, – бессмысленно, да и невозможно.

– Готовы?

Тим обернулся.

С Гонты содрали бронекостюм, он остался лежать бледный, окровавленный.

В следующий миг Макс произвел какие-то манипуляции с непонятным устройством, и реальность исчезла!

Тим запомнил лишь внезапный всплеск зеленоватого холодного пламени и…

Он упал, но не почувствовал удара о землю.

Воздух загустел, стал вязким, он пытался вдохнуть, ощущая лишь боль в груди да судорожные спазмы. Перед глазами поплыли оранжевые круги, ужас вновь сжал горло, но чьи-то руки несколько раз с силой нажали на грудную клетку, он выгнулся и… вдохнул.

Тим никогда не переживал ничего подобного. Переходы между жизнью и смертью, между полным отчаянием и внезапным возвращением надежды были столь стремительны, что разум не успевал реагировать на события, все проходило на уровне мгновенных ощущений – от ледяного ужаса до обжигающего драйва, – я дышу, я выжил, я чувствую боль, я…

Он судорожно вдохнул, и вдруг в сознание прорвались звуки: кто-то дико кричал, захлебываясь болью.

Еще плохо соображая, где он и что происходит, Тим попытался вскочить, но тут же рухнул на четвереньки, затравленно глядя по сторонам.

Серый свет изливался с небес.

Мутный вихрь вращался неподалеку, но реальность Соснового Бора исчезла, в зоне тамбура возвышались монументальные постройки старинной атомной станции!

Пустошь!

Мысль обдала жаром.

Он кое-как сел. Новые ощущения навалились со всех сторон. Земля зияла огнедышащими разломами, слабый ветер поднимал поземку из пепла, изрезанная оврагами местность изобиловала многотонными обломками различных строений, видимо, принесенных сюда пульсациями. Корпуса старых энергоблоков казались чем-то нерушимым, неподвластным ни времени, ни энергиям загадочного Узла, – серыми угрюмыми глыбами они царили над местностью, металлорастения, цепляясь за выбоины в бетоне, карабкались по ним, сплетаясь в причудливые, ажурные, ртутно поблескивающие формы.

Истошный крик сменился глухими стонами.

Тим с трудом поднялся на ноги и вдруг увидел в нескольких метрах от себя Макса и Монгола, склонившихся над бьющимся в конвульсиях сталкером.

– Что с ним? – сдавленно спросил Тим.

Макс явно проводил какое-то воздействие и не отреагировал на вопрос, а Монгол обернулся и скупо ответил:

– Он солгал. Сказал нам, что является сталкером. На самом деле его импланты были лишь внешними устройствами. Узел всё поставил на свои места.

Тим подошел ближе, взглянул на незнакомого сталкера и инстинктивно отшатнулся, – его одежда дымилась, на виске расползлось асимметричное пятно ожога, в центре которого виднелся оплавленный имплант – внешнее устройство, подключаемое временно, через тонкие контакты.

Только теперь Тим понял, зачем Макс заставил его снять экипировку, убрать все металлические предметы и устройства, оснащенные микрочипами.

– Так он – не сталкер?

Монгол лишь пожал плечами.

– Он утверждал обратное.

Макс тем временем завершил воздействие, выпрямился, хмуро взглянул в сторону Тима и произнес:

– Всякая ложь имеет цену. Ему повезло. Через пару дней встанет на ноги. Узел сделал Гонту сталкером. Теперь его импланты – не подделка. И не надо так на меня смотреть. Это там у вас, во Внешнем Мире, можно всю жизнь прятаться под маской, скрывать свою сущность. Здесь все иначе. Скоро сам поймешь.

Тим приумолк.

«А что же станет со мной? – мучительно думал он. – Как же я?»

Макс указал своим бойцам на тело Гонты.

– Понесете его.

Те подчинились молча и безропотно.

– А куда мы? – забеспокоился Тим.

– Скоро узнаешь. Сейчас вездеход подойдет, с ветерком прокатимся, – зловеще пообещал Макс.

* * *

Мрачные просторы Пустоши заливал неяркий красноватый свет, сочащийся из разломов земной коры.

Здесь повсюду царила архитектура техноса. Исполинские металлорастения, вздымающиеся на высоту пятидесяти метров, образовали сложные структуры. Ученые всего мира до сих пор изучали феномен возникновения возведенных скоргами исполинских построек, сталкеры же попросту использовали заброшенную, сильно пострадавшую структуру механических муравейников, не задаваясь вопросами тайн ее формирования.

Наиболее крупными сооружениями техноса являлись засеки и городища скоргов.

Исполинские постройки возникли в отчужденном пространстве Пустоши спустя пять лет после Катастрофы. В течение нескольких месяцев эволюционировавшие скорги создали поистине неприступные цитадели, окруженные сложной сетью подземных коммуникаций. На поверхности городища, как правило, опоясывали три кольцевые стены, в центре каждого возвышалась пирамидальная постройка, похожая на термитник.

Ракетно-бомбовый удар, нанесенный по Пустоши, Большая Зачистка и последовавший примерно в тот же период конфликт между различными ветвями эволюционировавшего техноса причинили значительный урон засекам и городищам – следы титанических битв виднелись повсюду: заброшенные постройки щерились огромными пробоинами, их структура, созданная из сложнейшего плетения металлических растений, омертвела, покрылась коростой окалины, носила следы высоких температур и плавления.

Куда подевалось большинство механоидов, почему стремительно размножавшиеся колонии скоргов покинули созданные ими сооружения после титанических, взаимоуничтожающих битв, до сих пор оставалось загадкой.

Пустошь по-прежнему оставалась самым коварным, враждебным из всех отчужденных пространств Пятизонья. Обилие аномальных энергетических полей вело к буйному росту металлической растительности, здесь встречались все известные типы механических созданий, ведущие постоянную эволюционную борьбу друг с другом, сложный рельеф, изобилующий огнедышащими разломами земной коры, сотни различных ловушек, создаваемых «оседлыми» колониями скоргов, – все это серьезно осложняло жизнь сталкерам. Среди сборщиков артефактов, охотников за механоидами, вольных старателей, промышляющих добычей Н-капсул, ходила лаконичная поговорка, точно характеризующая Пустошь: «Один к десяти». Километр, пройденный тут, можно смело умножать на десять, как по пройденному в действительности расстоянию, так и по количеству опасностей, встреченных на пути.

Но риск того стоил. Большинство самых ценных и загадочных техноартефактов добывалось именно тут.

* * *

Истекающее дымами, клубящееся ядовитым пепельным туманом, покрытое огнедышащими разломами и коническими, извергающими лаву сопками пространство Пустоши хранило множество тайн.

– Руку давай!

Фигура в бронескафандре высшей защиты показалась над краем одного из тектонических разломов.

Вид сталкера внушал ужас. Казалось, что он побывал в преисподней. Боевая броня, покрытая окалиной, утратила герметичность, местами ее поверхность блестела язвами диких колоний скоргов, внедрившихся в тугоплавкие пластины, гермошлем был похож на помятое, побывавшее в пламени костра ведро, полупрозрачная лицевая пластина змеилась паутиной трещин, перчатки обгорели.

Протянув руку, он помог вскарабкаться наверх еще одному сталкеру, вместе им удалось поднять из глубин тектонического разлома три тела, в такой же оплавленной, покоробленной экипировке.

– Шелест…

– Да? – Сталкер, первым выбравшийся из разлома, присел на корточки подле неспособного самостоятельно двигаться товарища, дрожащими от перенапряжения пальцами стер сажу с забрала его гермошлема, взглянул на обожженное излучением, распухшее лицо.

Потрескавшиеся губы несчастного слабо шевельнулись.

– Шелест… Ты нас вытащишь?..

– Обещаю. – Сталкер отвел взгляд от изуродованного ожогами лица, затем обернулся.

Неподалеку возвышалась исполинская постройка техноса. Брошенное городище скоргов утратило былую симметрию, часть защитных стен, окружавших центр покинутого механического муравейника, оплыла, а местами растеклась озерцами давно застывшего металла. Следы применения мощного энергетического оружия виднелись повсюду, неподалеку высились завалы металлических деревьев, подрезанных лазерными разрядами, а затем сметенных ударными волнами титанических взрывов.

Языки пепельного тумана ползли по ложбинам среди огнедышащих конических сопок.

Легкое покалывание и изредка возникающие в воздухе искажения, сопровождаемые зеленоватым мерцанием, свидетельствовали о близости энергетического поля, группа «адских косильщиков» шумно возилась в металлическом буреломе.

Истощенное «Сердце зверя» постепенно заряжалось, покалывание усилилось, да и дурнота, вызванная предельным напряжением жизненных сил, постепенно отпускала рассудок.

Один за другим включались импланты, последним заработал расширитель сознания, объединивший информацию от различных вживленных датчиков, и Шелест смог рассмотреть брошенное городище в подробностях.

Пустошь не зря получила такое название. Еще до Катастрофы эти земли были пустынны, а после формирования отчужденных пространств главной проблемой данной местности стало практически полное отсутствие нормальных укрытий. Если другие аномальные зоны изобиловали руинами и подземельями, то тут лишь монументальные энергоблоки древней атомной станции да фрагменты зданий, занесенные в Пустошь первой пульсацией, могли дать приют изможденному путнику.

Чуть позже предприимчивые дельцы создали у границы Барьера знаменитый сталкерский рынок, получивший название «Обочина».

«Нет, туда не дойти», – подумал Шелест.

Вариантов немного. Сталкер придирчиво сканировал брошенное городище, чувствуя, как в душе просыпается надежда.

Постройку техноса явно облюбовали люди. Внимание Шелеста привлек мигающий огонек сварочного аппарата, импланты, взяв увеличение, показали, что несколько человек восстанавливают расплавленное ограждение, вырезая секции из других, наименее пострадавших частей исполинского сооружения.

– Похоже, нам повезло, Драйв. Я узнаю это место.

Его напарник нахмурился, молча рассматривая городище.

– Ты бывал тут?

– Да.

– Шелест, ты внимательнее взгляни, кто там обитает! Они на сталтехов похожи… – неуверенно произнес Драйв.

– Верно, подметил, – кивком согласился Шелест. – Это люди Макса.

– Полусталтехи? – Драйв поежился. – Нет, давай другие варианты искать. Тут здание Трущоб недалеко. Митрофан за горсть Н-капсул в помощи не откажет.

Шелест отрицательно покачал головой. С его гермошлема от слабого движения посыпалась окалина, потрескавшийся уплотнитель соединительного шейного кольца начал выкрашиваться.

– Митрофан нам комнату выделит, не больше. А что с ними делать? – Он молча указал на неподвижные тела.

– Можно подумать, Макс нам поможет!

– Поможет. Я с ним договорюсь.

– Да ладно. – Драйв безнадежно махнул рукой. – Он тебя и слушать не станет. Всем известно, крыша у Макса набекрень, после того, что с ним Хистеровские мнемотехники сотворили.

– Ты здесь оставайся, а я пойду. Нам все равно их не дотащить до городища. – Шелест взглянул на наиболее пострадавших бойцов его немногочисленной группы. – Вернусь с помощью, – пообещал он.

– А если не вернешься?

– Тогда сам решай, что делать. – Шелест хлопнул его по плечу. – Но я вернусь, – повторил он.

* * *

Процесс реконструкции в городище скоргов шел полным ходом. Внутри периметра стен огромной постройки трудилось около сотни сталкеров, причем далеко не все из бойцов Макса, вопреки слухам, были серьезно поражены скоргами.

Шелеста окликнули издалека.

– Сталкер!

Он остановился, задействовал мью-фон, передавая данные для идентификации.

– Ну и? – спустя некоторое время озадаченно осведомился караульный. – Чего приперся?

– Помощь нужна. Максу доложи!

– Его нет.

– Свяжись.

– Ага. Макса по всяким пустякам беспокоить. Иди своей дорогой. Помню я тебя… Столько мороки потом было…

– Тем более что помнишь! – повысил голос Шелест. – Учти, Макс, когда узнает, что ты меня не впустил, явно не обрадуется.

– Сказал – проваливай. Многие тут угрожать пробовали!

– Ладно. – Шелест демонстративно развернулся. – Как говорят, вольному – воля, а спасенному – рай.

– Слушай, ты, пугало обгорелое! Будешь нарываться, пристрелю!

– Ну, дело твое. У меня и оружия-то нет. А Макс тебе точно голову свернет!

Уверенный тон невооруженного сталкера сбил караульного с толку, но не надолго. Пауза затянулась всего на несколько секунд.

– Слушай, проваливай отсюда! Макса действительно нет в городище…

Шелест уходить не собирался. Однако аргументов, способных убедить охранника, у него не было. Кроме самого Макса, он тут практически никого не знал. А без реальной помощи трое его товарищей погибнут.

– Послушай… – начал было он, но караульный отвлекся. Шелест невольно проследил за его взглядом и вдруг заметил бронированный армейский вездеход, который быстро приближался к городищу, следуя по одной из дорог, проложенных техносом на высоте сплетения крон металлических деревьев.

Такого способа передвижения Шелесту еще не приходилось наблюдать. Дороги техноса, проходящие на большой высоте, считались очень опасными, и использовать их решались немногие.

Тем временем вездеход съехал к основанию стен городища по сплетенному из металлических ветвей пандусу и притормозил перед воротами.

Караульный побледнел.

Шелест мгновенно воспрял духом. Мимика охранника и изменившийся цвет его лица ясно давали понять: прибыл кто-то важный. Но кто, если не Макс?!

Больше не раздумывая, он бросился наперерез вездеходу.

Машина резко притормозила.

Откинулся люк.

– Ты что, очумел? Куда под колеса кидаешься?!

– Макс! – Сталкер с трудом снял обгоревший и помятый боевой шлем.

– Шелест? Вот так встреча!

– Макс, мне нужна помощь! Срочно! Трое сталкеров из моей группы умирают! Тут недалеко! Я тебе потом все объясню, клянусь!

– Ладно. – Максим быстро принимал решения. Он что-то передал по М-связи, и через пару минут вездеход уже окружили сталкеры. Первым делом из десантного отсека аккуратно извлекли бессознательное тело, затем люди Макса подхватили под руки какого-то перепуганного до смерти пацана, следом из люка показался… Монгол!

– Привет, Шелест, – обронил он, даже не удивившись неожиданной встрече. – Извини, устал смертельно.

– Так, Захар, знакомься, – перебил его Макс, – это Олег Сафронов. Позывной «Шелест». Берешь его на борт и рулишь, куда он скажет. Нужно забрать раненых сталкеров из его группы и доставить в городище. Всё, действуй!

Шелест хотел поблагодарить Максима, но тот только покачал головой: извини, нет сейчас времени на разговоры. Всё потом.

– Ну что, поехали? – раздался зычный голос Захара.

Шелест полез в кабину.

Все же есть в пространствах нормальные мужики. Не то что этот жлоб на воротах.

Пустошь. Бывшее городище скоргов.

Вечер того же дня

– Макс! Нужно поговорить!

Максим остановился, не узнав голос, и только увидев сталкера, спешившего к нему со стороны жилой части комплекса, понял: поговорить действительно придется.

– Привет, – не очень-то приветливо буркнул он, пожимая протянутую руку. – Значит, ты снова здесь на мою голову? – Было непонятно, это мрачноватая шутка или проявление недовольства. По лицу Макса не угадаешь. – Как твои люди?

– Все в порядке, спасибо. Их эвакуировали. Макс, ты… я никогда не забуду…

– Олег, ты сам едва на ногах стоишь. Шел бы отдохнул. Мне, конечно, любопытно, куда тебя в очередной раз угораздило, но…

– А ты действительно не рад меня видеть? – перебил его Шелест.

– Мне не по душе опыты со скоргами, – нахмурился Макс. – Неужели в лабораториях Ордена условия хуже?

– Нет. Условия лучше. Но полевые исследования тоже необходимы!

– Олег, в прошлый раз ты разбудил сонмище наномашин! Нам пришлось изолировать часть городища и изрядно попотеть, стабилизируя их!

– Ну, Макс, ты же понимаешь, от ошибок никто не застрахован! А от подобных исследований зависит наше будущее!

– Нет, Олег. Будущее уже предопределено.

– Ошибаешься! – в запале ответил Шелест.

– Вот заладил. Ладно. О чем хотел поговорить?

– Я спускался вниз.

– В тоннели техноса? – Максим был удивлен, но не самим фактом предпринятой экспедиции, а личным участием в ней Шелеста.

– Да. Поверь, риск был оправдан, хоть моя группа и не достигла поставленной цели. И мне действительно нужно с тобой серьезно поговорить. Есть деловое предложение, по твоему профилю.

– Пойдем ко мне. – Макс жестом прервал его, указывая на один из тоннелей, ведущих в глубь постройки скоргов.

Личные апартаменты Максима состояли из трех помещений. Ранее они были изолированы друг от друга, но сталкеры, обжившие покинутое техносом городище, прорезали сплетенные из металлокустарников стены, проделав в них два арочных прохода, в данный момент завешенные полотнищами плотной ткани.

Обстановка в жилище Макса была спартанской, хотя он мог позволить себе любую мыслимую в условиях отчужденных пространств роскошь. Исключение составляли лишь стол и несколько кресел, да и те были принесены из руин – обивка поистерлась, на пластике, имитирующем фактуру дерева, виднелись следы воздействия высокой температуры.

– Присаживайся. – Макс подошел к стене, и ее участок внезапно всколыхнулся, автоны раздались в стороны, открывая неглубокую нишу.

– Поражаюсь твоим способностям, – не удержался Олег. – Так быстро и ловко воздействовать на металлорастения не удается никому.

Макс промолчал, доставая из импровизированного «бара» пластиковую бутылку и два бокала.

– Выпьешь?

– Не откажусь. – Олег уселся в кресло, закинул ногу на ногу. – Трудный выдался денек?

– Да не из легких. – Максим сел напротив, исподлобья взглянул на Олега. – Что-то мне подсказывает: ты провалил какое-то важное исследование?

– Провалил…

– И решил: Макс мне поможет? Отличная идея. – Он налил себе и Шелесту. – Мне делать больше нечего?

Олег взял бокал, сделал маленький глоток, удивленно посмотрел на Макса.

– Это… вода?

– Да. – Максим с усмешкой взглянул на него. – Я научился ценить простые вещи. Давай к делу.

– Конечно, конечно. Я сейчас все тебе объясню!

– Ну, попробуй. Только не забывай, я не ученый. Никогда им не был и не собираюсь становиться.

– Помню. Но мы все – заложники отчужденных пространств. И происходящее касается каждого, напрямую.

– А что такого особенного происходит?

Шелест тяжело вздохнул. Иногда Максим становился упрямым и невыносимым. Он обладал уникальными способностями, но откровенно не хотел ничего слышать о явлениях, которые (как он считал) находятся за гранью человеческого понимания.

– Война техноса, эпидемия, поразившая сталкеров, атака морботов на отчужденные пространства – это, по-твоему, не повод задуматься?

– Я реалист. Когда идет дождь и негде от него укрыться, знание школьного природоведения мне не помогает, – усмехнулся Макс. – Лучше скажи, что ты такого накопал, если Орден решил приостановить исследования? Хантеру не понравилась твоя теория происхождения скоргов?

– Это не теория, – насупился Олег. – Я работал с наномашинными комплексами еще до Катастрофы и отлично понимаю, что стало основой современного техноса!

Макс хмуро посмотрел на него.

– Но ты не успокоился? Решил копать шире и глубже?

Шелест кивнул.

– Существует проблема, на которую попросту закрыли глаза.

– Эволюция техноса?

– Нет. Саморазвитие скоргов объяснимо. Непонятна причина перехода наших наномашинных комплексов на принципиально иной источник энергии, неизвестный современной науке.

– Ты имеешь в виду аномальную энергию Узла?

– Да. Мы нашли объяснение возникновению энергополей – их источниками являются множественные вкрапления в земную кору неизвестного нам элемента, но так и не дали ответа на вопрос: создан он искусственно или является естественным продуктом эволюции вещества?

– И ты решил выяснить природу его происхождения? Что это даст? Свободу сталкерам? Возможность выйти за границы Барьеров? Вернуться во Внешний Мир? – Макс зло посмотрел на Олега и внезапно добавил: – Ты в своем уме? Во-первых, уже была одна попытка добраться до скоргиума. Завершилась она печально – наемники корпораций погибли все до одного от неизвестной формы облучения. Им не удалось поднять на поверхность ни грамма таинственного вещества.

– Поэтому я спускался в недра проложенных техносом тоннелей. Необходимо достать образец скоргиума либо исследовать источник формирования энергополей в «естественных» условиях.

– С ума сошел? – рассмеялся Макс. – Даже мне известно, что давление и температура в местах вкраплений очень высоки. С таким же успехом ты можешь попробовать спуститься в недра вулкана. Там у тебя будет больше шансов выжить, поверь.

– Максим, я ведь не зря пришел именно к тебе. Ты способен управлять механоидами. Только не отпирайся, я знаю наверняка.

– Ну, допустим.

– Что, если послать вниз сталтеха? Старого, который уже на сто процентов состоит из скоргов. Наномашины выдержат и температуру, и давление, в конце концов тоннели, ведущие к источникам формирования энергополей, проложены механоидами!

– Кто еще знает о твоих замыслах?

– Я не самоубийца, Макс. Обладать знанием об источниках аномальной энергии мечтают многие. Это тайна из разряда тех, что способны превратить Землю в огромную Пустошь, населенную исчадиями техноса.

– Может, поэтому никто и не пытается шагнуть за черту? – проницательно предположил Максим. – Я не ученый, – вновь повторил он. – Но опыт выживания приобрел достаточный. Некоторые знания нам недоступны и… пусть все остается по-прежнему.

– Ты не прав.

– Почему?

– Я не собираюсь открывать кому-либо результаты исследования. В курсе моих изысканий только командор Хантер. Важно знать – случайно ли возникновение энергополей? Синтезирован ли скоргиум искусственно или он появился в результате естественных процессов?

– Я не понимаю тебя! По большому счету не все ли равно?

– Нет, Макс. Работая с наномашинами еще до Катастрофы, я хорошо изучил их. Наномеханизмы не возникли сами по себе. Их тщательно проектировали, придавая определенные свойства. Они способны использовать тепловую, солнечную, биохимическую и электрическую энергии, но ни одно наноустройство или программа построения колонии наномашин не предусматривала питания от неизвестного науке источника!

– К чему ты клонишь? Выражайся яснее.

– Мы до сих пор не знаем, куда именно ведут гипертоннели, образующие пространственно-временной Узел. На мой взгляд, существует два возможных сценария развития событий. Первый – наши наномашины после Катастрофы были выброшены в некую область пространства, где время течет иначе, а традиционные источники энергии недоступны.