Текст книги "Воин с Ганио"

Глава 2

Система Валерайн

Три «Х-страйкера» вышли из гиперсферы в пятидесяти миллионах километров от орбиты космического города. Они двигались, будто призраки, реакторы работали на минимальной мощности, фантом-генераторы надежно скрывали модифицированные истребители от обнаружения.

Станция «Мантикора» была прекрасно защищена, ее орбита проходила в границах разреженных газопылевых облаков, и рейдеры при всем желании не могли визуально отыскать цель.

– Готовность!

Рассудок Стивена погрузился в цифровое пространство. Расширитель сознания, связанный со сканирующими комплексами «Х-страйкера», развернул перед мысленным взором подробную карту распределения энергий.

Следящие системы зафиксировали энергетическую матрицу космического города, заранее откалиброванные логрианские устройства мгновенно произвели необходимые расчеты, последовала коррекция курса и скорости.

– Цель захвачена!

По цепочкам кристаллов пробежали сполохи холодного света.

– Огонь по готовности!

Немыслимо… Рейдеры ощущали себя всемогущими. Оружие, установленное на борту «Х-страйкеров», игнорировало понятия «расстояние» и «время», против него была бесполезна любая защита, и в мыслях Стивена все настойчивее звучала дерзкая нотка неповиновения: он не хотел расставаться с уникальными устройствами.

Три выстрела, произведенных через точечные пробои метрики, требовали сложнейших расчетов, и два из них оказались неудачными! На трехмерной модели космического города мгновенно отобразился результат попаданий – один заряд материализовался в секторе складских палуб, вызвав тотальные разрушения и взрывную декомпрессию множества отсеков, но, вопреки ожиданиям, батареи противокосмической обороны не пострадали. Вместо запланированных надстроек второй взрыв уничтожил несколько секций вакуумных доков, третий заряд вообще не достиг «Мантикоры»!

Стивен грязно выругался.

– Повторить атаку! – приказал он.

На уточнение данных потребовалось меньше минуты.

– Есть попадание! – торжествующе взвыл Даггер, наблюдая, как модель космического города пополнилась двумя пробоинами. – Батареи ПКО уничтожены!

– Отлично, теперь уходим! – Стивен развернул машину. С дистанции атаки при компьютерном моделировании все выглядело как-то безобидно, игрушечно.

Логрианские системы, соединенные с реакторами истребителей, вновь озарились сполохами бледного сияния.

– Что, фрайг побери, происходит?!. – Изумленное восклицание Рибока запоздало оборвалось: реакторы «Х-страйкеров» мгновенно и необъяснимо вошли в режим перегрузки, а через секунду три истребителя взорвались, не оставив рейдерам шанса на катапультирование.

В неистовых вспышках уцелели лишь логры. Кристаллы сблизились, сформировали сложную структуру и вскоре исчезли: их поглотил точечный пробой метрики пространства.

* * *

Неожиданные события застали Анвара Тагиева в одном из ангаров внутреннего космодрома станции.

После боя на Найрусе его группа распалась, и новенькие истребители «Фалкон-2000», пришедшие на смену морально устаревшим «Х-страйкерам», так и не дождались своих пилотов. Техника, закупленная «Мантикорой», теперь перейдет в другие руки.

Он пришел, чтобы сдать кодоны активации, но не удержался, зашел в ангар, взглянул на свою машину, которую успел освоить в ходе одиночных заданий за два месяца, потребовавшихся ему, чтобы закрыть контракт.

– Что ж… – он коснулся рукой брони. – Уверен, ты попадешь в хорошие руки.

В следующий миг чудовищной силы удар потряс космический город. Анвар не устоял на ногах, его отбросило к стене ангара, больно ударило о переборку, освещение погасло, глобальная сеть станции отключилась, лишь автономные системы сработали молниеносно, шлюз ангара загерметизировался, в стене открылась ниша, установленный в ней бронескафандр сразу же пришел в движение, смещая бронепластины, открывая человеку доступ внутрь.

Новая серия сокрушительных вибраций прокатилась по ангарной палубе.

На этот раз Анвар устоял на ногах, придерживаясь за решетчатые фермы обслуживания, он добрался до ниши, привычно развернулся, сделал шаг назад, ощутил, как спина коснулась внутренней подложки скафандра, и сегменты брони тут же начали возвращаться в исходное положение.

Герметизация прошла успешно, на ободе проекционного забрала вспыхнули точечные искорки индикаторов, отражая статус работоспособности систем, а через пару секунд все кибернетические элементы экипировки установили прямую связь с имплантами.

Теперь, когда подключился интерфейс мысленных команд, бронескафандр уже не казался громоздкой оболочкой, он стал частью тела, с тихим шелестом заработали сервомоторы, Анвар пошевелился, сделал шаг в направлении истребителя, задействовал связь, на несколько секунд погрузился в хаос противоречивых сообщений, призывов о помощи.

Нападение?!

Расширитель сознания моделировал панораму чудовищных разрушений. Часть причальных конструкций, несколько вакуумных доков, сотни квадратных метров обшивки станции как будто испарились, от них не осталось даже обломков, исчез изрядный фрагмент стартовой палубы…

– Рейдеры! – чей-то возглас на канале связи вывел Анвара из замешательства.

Шлюзовая система «Фалкона», подчиняясь дистанционной мысленной команде, открыла внешний люк.

Хорошо, не успел сдать личный кодон активации! Он действовал быстро, подчиняясь жестокой и стремительной логике ситуации. Глобальная информационная сеть «Мантикоры» восстановилась после сбоя, и теперь он принимал данные о фактических разрушениях: атаке подвергся не только внутренний космодром, неизвестным оружием были уничтожены коммерческие доки, две основные батареи противокосмической обороны и сектор грузовых палуб!

– Леша! Холмогоров! Ответь! – Анвар уже находился в кресле пилот-ложемента, системы истребителя докладывали о стартовой готовности.

Алексей не откликнулся на вызов, лишь на аварийных частотах связи поступали сообщения о приближении грузового корабля рейдеров – он маневрировал в «мертвой зоне», возникшей после уничтожения двух батарей ПКО!

Его прикрывали семь «Х-страйкеров», они кружили, словно осы, вели непрерывный огонь по уцелевшим сегментам системы противокосмической обороны, уничтожая генераторы электромагнитных катапульт, не позволяя стартовать группам немедленного действия!

Сброс давления… Мощные насосы откачали воздух из ангара, массивные ворота дрогнули, начали открываться. Впереди вместо привычной панорамы внутреннего космодрома Анвар увидел открытое космическое пространство да несколько искореженных причальных конструкций.

Масштабы разрушений плохо укладывались в сознании. Анвар затруднялся даже предположить, какой тип оружия был использован при атаке космического города? По логике, носителем столь мощной системы должен быть корабль крейсерского класса, но где он?!

Генераторы искусственной гравитации продолжали работать, существенно облегчая задачу. «Фалкон» Тагиева выкатился из ангара, тут же оторвался от палубы и ослепительным росчерком ушел в пространство, стартовав через пробоину. Бортовая станция связи в автоматическом режиме транслировала данные для всех дружественных пилотов, и как выяснилось – не зря!

Космический город был охвачен паникой, в сложившейся ситуации лишь немногие способны сохранить хладнокровие, здравомыслие. «Мантикору» окружали облака обломков, но Анвар, совершая боевой разворот, внезапно получил отклик.

– Зотов на связи! – незнакомый голос в коммуникаторе исказился помехами. – Патрульное звено… Огибаем станцию. Цель не фиксируем!

– Канал телеметрии сформирован, – откликнулся Анвар. – Данные принимаешь?

– Да! Теперь видим их!

– Действуй по ситуации!

«Фалкон» Тагиева завершил маневр и теперь сближался с «Мантикорой». Повреждения космического города носили глобальный характер. В том месте, где располагались грузовые палубы, зияла километровая пробоина, разрушения не ограничивались отсеками внешнего слоя, они уходили в глубины станции, и это не находило разумного объяснения. Применение любого известного типа оружия не причинило бы столь масштабного ущерба.

Мысль о Холмогорове отдавала холодом. Он погиб. Лаборатория располагалась в эпицентре разрушений, и не она ли являлась целью атаки?

– По сфере сканирования чисто! – Анвар использовал системы «Фалкона» в попытке обнаружить гипотетический крейсер, но безуспешно. – Наблюдаю цепь вторичных техногенных катастроф! Транспорт рейдеров сближается с пробоиной в районе грузовых палуб.

– Они попытаются высадить десант! – немедленно откликнулся Зотов. Его звено все еще огибало станцию и не могло немедленно атаковать.

– Я займусь транспортом!

– Понял! Мы вступаем в бой с истребителями прикрытия!

«Х-страйкеры» рейдеров заметили приближение «Фалкона», безошибочно определили цель дерзкого пилота, вышли на курс перехвата.

Анвар не питал иллюзий. Ему противостоял опасный, опытный и непредсказуемый противник. Кибернетические системы у рейдеров не в чести, они несут лишь вспомогательную функцию. Это не пренебрежение высокими технологиями, а оправданная мера безопасности, надежное средство защиты от боевых мнемоников, для которых перехватить управление полностью автоматизированной машиной – дело одной минуты.

Пилоты-рейдеры и сами «избыточно имплантированы», большинство из них можно смело назвать киборгами, – эксперты Совета Безопасности Миров даже не подозревают, как плохо работает на Окраине закон «О допустимом уровне имплантации».

* * *

В космическом бою все решают мгновения. Зачастую не мощь бортовых вооружений, не численное превосходство, а опыт пилота предопределяет исход молниеносных схваток.

Анвар отчетливо фиксировал семь целей на встречных курсах. Он понимал, против него действуют одни из лучших пилотов Окраины, и не ждал стандартных атакующих схем.

Точно! Лишь один «Х-страйкер» продолжил лобовую атаку, остальные резко отвернули в стороны, мгновенно перестраиваясь, чтобы огнем с разных направлений сначала сузить пространство маневрирования, зажать «Фалкон» в тисках огненных трасс, а затем уничтожить его – быстро, наверняка.

Анвар не допустил ошибки, не позволил рейдерам осуществить задуманное. Цель, заранее выбранная для атаки, лишь на мгновение вырвалась из конуса поражения, он на предельной перегрузке перехватил стремительный маневр «Х-страйкера», поймал его на выходе из сложной пространственной фигуры и развалил огнем курсовых орудий, обеспечив себе выход из смертельной ловушки.

– Тагиев, мы на подходе!

В пространстве за кормой «Фалкона» закружила смертельная карусель – три истребителя «Мантикоры» вступили в бой, они использовали обломки, окружившие космический город, чтобы выйти на позицию, и нанесли неожиданный удар, сбив сразу двух рейдеров.

Транспортный корабль продолжал сближаться со станцией.

Анвар разминулся с двумя крупными фрагментами надстроек, внезапно появился за кормой корабля рейдеров, залпом разрядил ракетные комплексы и генераторы плазмы, мгновенно сманеврировал, защищаясь от ответного огня.

Его атака удалась лишь частично. Ракеты не достигли цели, их встретил плотный зенитный огонь, но два разряда плазмы пробили защиту секции гиперпривода!

Транспорт на миг потерял управление, его закрутило среди различных обломков, сбило с курса, а «Фалкон» уже начал второй заход, теперь целью Анвара стали модули корректирующих двигателей – он не пытался уничтожить противника, но хотел лишить его способности к маневрированию.

Очереди курсовых орудий вспороли броню корабля рейдеров, силовая установка правого борта взорвалась, и Анвар резко отвернул в сторону, мгновенно прекратив атаку, – он уходил от ответных ракетных запусков, сбрасывая ловушки, оценивая обстановку.

В броне транспорта зияла пробоина, ее перекрывало сияние защитного суспензорного поля, предотвратившего взрывную декомпрессию, но корабль рейдеров теперь не представлял непосредственной угрозы – его пилоту потребуется немало мастерства и мужества, чтобы уклониться от столкновения с изуродованными палубами «Мантикоры».

Анвар не терял ни секунды. Пронзив поле обломков, он лег на обратный курс, вышел на следующую цель. Двигатели его «Фалкона» работали во вспышечном режиме, каждая секунда спрессовывала по нескольку маневров, инерционные гасители работали на пределе, но и противник попался под стать Анвару: пилот «Х-страйкера» дважды ушел из-под удара, успел развернуться, едва не прошил машину Тагиева очередью из импульсного орудия, и тут же, на выходе из опасного маневра, внезапно атаковал один из истребителей «Мантикоры».

Резкий вскрик в коммуникаторе заставил Тагиева побледнеть.

Продолжая маневрировать, он фиксировал цель, где-то на периферии сознания промелькнул и тут же угас вспышечный образ: поврежденная машина Зотова, беспорядочно вращаясь, столкнулась с обломком станции и мгновенно превратилась в огненный шар.

Курсовые орудия «Фалкона» разрядились длинными очередями, детали Х-образного хвостового оружейного пилона, за который «Х-страйкер» и получил свое название, брызнули осколками.

Этот уже не в счет. Никуда не денется!

Анвар мгновенно оценил ситуацию. Противник явно перехватил инициативу. Пилоты «Мантикоры» дрались отчаянно, но рейдеры постепенно оттеснили их к станции, где дрейфовал транспортный корабль, превратившийся в укрепленную огневую точку.

Через мгновение все было кончено. Два истребителя «Мантикоры» окутались декомпрессионными выбросами, разваливаясь на части.

Холод стыл в груди.

Темные круги перед глазами. Предельная перегрузка. «Фалкон» вычертил огненную спираль, сбрасывая электронные ловушки, но рейдеры цепко держали его в прицеле, три оставшихся в строю «Х-страйкера» стремительно приближались, атакуя с разных направлений.

Маневрирование не поможет. Ни одна фигура высшего пространственного пилотажа уже не вырвет его «Фалкон» из-под удара.

Рефлексы пилота часто опережают голос рассудка, не слышат его в моменты смертельной опасности. Работая на выживание, они подчиняют разум. Есть две ипостаси инстинкта самосохранения, недаром наука называет его двояко: «Бей или беги!»

Заполошно пискнул метаболический корректор, дыхание Анвара участилось – он вырвался из-под перекрестного огня с минимальными повреждениями и тут же атаковал: его «Фалкон» проскочил сквозь сдвоенный взрыв, развернулся в плоскости и вновь взорвался огнем, задействовал все системы вооружений.

Темные круги перед глазами трансформировались в дымку.

Вокруг кружили обломки, за машиной Тагиева тянулся мутный шлейф декомпрессионного выброса, единственный уцелевший «Х-страйкер» налетчиков уходил прочь от места схватки.

Еще миг – и он включит гиперпривод, канет в пучины пространственно-временной аномалии!

Долго сдерживаемая ярость затопила сознание.

«Наши пути разойдутся навсегда, я уже не отыщу его среди тысяч потаенных уголков Окраины», – промелькнула мысль, и Анвар поддался яростному порыву, бросил поврежденный, разгерметизированный «Фалкон» вслед последнему «Х-страйкеру» рейдеров, успел прошить его очередью из импульсных орудий, прежде чем темная воронка гиперпространственного перехода поглотила обе машины.

* * *

«Однажды ненависть заведет тебя на край света и бросит там умирать в тоске и одиночестве», – так говорил Анвару отец.

Слепой рывок.

Гиперпривод «Х-страйкера» продолжал работать, «Фалкон» Тагиева, захваченный полем высокой частоты, оказался игрушкой в руках мертвого рейдера.

Снаряды прошили рубку, убили пилота, но полуавтоматические системы продолжали исполнять последнюю отданную рейдером команду. «Х-страйкер» ушел в гиперсферу, увлек за собой истребитель Анвара и теперь стремительно следовал слепым курсом.

В сфере масс-детектора мелькали тонкие пульсирующие линии, узелки подпространственной сети уносились прочь, надежда на возвращение безвозвратно таяла с каждой секундой, каждым ударом сердца.

Противодействие невозможно. Секции гипердрайва повреждены, нет никаких шансов остановить безумный рывок, пока в накопителях «Х-страйкера» достаточно энергии для генерации высокочастотного поля.

Ненависть схлынула.

Усилие воли прояснило рассудок, Анвар успел заметить, как линии гиперсферы сплетаются в жгуты.

Зона высокой звездной плотности скопления О’Хара!

Судьба уносила его в неведомые человеку пределы. Ни один самый отчаянный диспейсер[9]9
  Диспейсеры – сленговое название пилотов Окраины, исследующих неосвоенные секторы пространства.


[Закрыть] не решался на подобное безумие!

Сердце замедлило темп ударов, вновь вернулось ощущение холода в груди.

Линии гиперсферы, образующие тугой узел, вдруг начали расходиться в стороны, в сфере масс-детектора промелькнул и исчез последний опознавательный маркер форпоста человечества, недавно основанного в зоне средней звездной плотности по другую сторону скопления, затем тонкие навигационные нити прыснули в разных направлениях, вновь образуя привычную взгляду сетку, где расстояния между звездами измерялись десятками световых лет.

Контур «Х-страйкера» мигнул, на долю секунд стал нечетким.

У него иссякает энергия!

Анвар мысленно просил судьбу об одном: пусть все завершится мгновенно. Он не хотел агонии, но если оба корабля выйдут из пробоя метрики в глубинах межзвездного пространства, ему придется испытать долгие мучения.

Навигационные линии сходились все ближе, вот на краю сферы появилась узловая точка, обозначающая звездную систему, она медленно переместилась к центру экрана масс-детектора, а через секунду, когда стало различимо нитевидное ветвление ведущей горизонтали, указывающее на количество планет, гиперпривод «Х-страйкера» выдохся.

* * *

Луна медленно поднималась над горизонтом, занимая половину обозримого небосвода.

Ленивый ветерок шелестел листвой. Редкие группы деревьев с раскидистыми кронами разнообразили пейзаж саванны.

Этой ночью в небесах планеты вновь произошло необычное астрономическое явление. Черная вспышка, похожая на выброс темной энергии, пронизанный сеткой магниево-белых прожилок, расцвела и тут же угасла на фоне коричневато-желтого диска луны, оставив после себя две яркие точки.

«Х-страйкер», не получая команд от пилота, начал отрабатывать программу аварийной посадки, «Фалкон» Тагиева ослепительным болидом вошел в атмосферу, пронзил редкие перистые облака и ударил, подобно снаряду: по иронии судьбы он врезался в холм неподалеку от места крушения древнего корабля неизвестной людям цивилизации.

Автоматика «Х-страйкера», оценивая обстановку, зафиксировала вспышку.

Истребитель рейдеров с мертвым пилотом на борту начал снижение, вошел в атмосферу, переключился на турбореактивную тягу.

Автопилот вел его к месту падения «Фалкона».

Логика кибернетической системы была безупречна. «Х-страйкер» был поврежден, нуждался в ремонте, а где еще технические сервы найдут сырье, материалы и, возможно, уцелевшее оборудование, если не на месте крушения истребителя «Мантикоры»?

Степень надежности современных машин позволяла предположить, что уничтожение «Фалкона» не будет полным.

* * *

Нити судеб пронзали пространство и время, сплетались воедино в сложном стечении обстоятельств.

Если разбираться беспристрастно, то не злой рок, а действия кибернетических систем подхватили эстафету, повлияли на ход событий.

Истребитель «Мантикоры» пытался маневрировать, хотя Анвар потерял сознание еще при входе в атмосферу. Автоматика до последнего мгновения боролась за живучесть, но пламя двигателей меркло в ореоле сияния раскаленной трением обшивки.

Одна за другой отказывали подсистемы, размягчалась, отлетала клочьями броня, деформировались прочнейшие конструкции корпуса, но на фоне критических разрушений еще работали сканеры, и киберсистема «Фалкона» успела направить корабль к возвышенности, состоящей из песчаных наносов, скрепленных тонким почвенным слоем.

Удар вспорол гребень холма, песок плавился, забирая энергию столкновения, на сотни метров вверх ударили два огненных вала, земля содрогнулась, в окрестностях вспыхнули пожары, корпус истребителя смяло, но сегмент рубки управления, обладающий собственным запасом прочности и средствами защиты, пережил крушение.

Анвар не запомнил миг сокрушительного удара. Его сознание угасло, система метаболической коррекции намеренно воздействовала на пилота, избавляя его от мгновений ужаса, но последствия жесткой посадки не смогло полностью компенсировать ни одно из многочисленных устройств защиты.

Сегмент рубки не был катапультирован, он принял удар, но не выдержал деформаций, его обшивка лопнула, пилот-ложемент смяло, человека не сберег даже прочнейший материал бронескафандра: кровь проступила в разрывах между ромбовидными пластинами гермоэкипировки.

Лишь крошечная искра индикатора системы боевого поддержания жизни тлела на внутреннем ободе забрала, и это вселяло слабую надежду на благополучный исход.

* * *

Крушение уничтожило холм, в блеклом свете зари стлался дым, трава выгорела в радиусе нескольких километров, лишь небольшие рощицы деревьев с гибкими стволами выдержали удар, их листва почернела, скорчилась, но сами растения уцелели.

«Х-страйкер» совершил аварийную посадку неподалеку от места крушения «Фалкона». В корпусе истребителя зияли дыры, часть брони сорвало при вхождении в плотные слои атмосферы, но основные системы проверенной веками машины все еще продолжали функционировать.

Мертвый рейдер в кресле пилота более не воспринимался автоматикой как ядро системы. Его воля угасла вместе с жизнью, многочисленные импланты отключились, но двух технических сервов, выбравшихся из кормового отсека, не волновало состояние человека. Перед ними стояли задачи по восстановлению обшивки, ремонту вышедших из строя подсистем, возобновлению энергоресурса.

Неподалеку, в эпицентре крушения «Фалкона», их сканеры зафиксировали две яркие, легко опознаваемые сигнатуры. Бортовые накопители энергии вражеской машины уцелели при катастрофе, и они (в силу унификации устройств) идеально подходили в качестве замены разряженным энергоблокам силовой установки «Х-страйкера».

Узкоспециализированные механизмы, не оснащенные модулями искусственного интеллекта, направились к месту падения «Фалкона». Их не встревожили загадочные ауры нескольких неопознанных устройств, которые взрыв вырвал из недр уничтоженной песчаной возвышенности.

Изделия иной космической расы, размером с ладонь, выполненные в форме треугольников со скругленными вершинами, были разбросаны среди обломков истребителя. Некоторые из них треснули, изнутри загадочных артефактов просачивалась серебристая жидкость, похожая на ртуть.

Ремонтные сервы с борта «Х-страйкера» прошли мимо неопознанных устройств. Изъяв энергоблоки, они транспортировали их к поврежденной машине, пару часов потратили на установку и тестирование, затем вновь вернулись на место крушения. Теперь их интересовали фрагменты обшивки «Фалкона». Сервы копались в обломках, отделяли еще годные для эксплуатации сегменты. В поисках нужного количества элементов бронирования они спустились на дно образовавшейся воронки, один из механизмов случайно наступил в серебристую лужицу жидкого металла, второй заинтересовался деформированным сегментом рубки управления.

Обменявшись данными, механизмы пришли к единому решению: внутри командного модуля есть запасные части, пригодные для восстановления поврежденных цепей управления «Х-страйкером». Расширив пролом в обшивке, они добрались до деформированного пилот-ложемента и вдруг застыли, словно в нерешительности.

Человек еще подавал признаки жизни.

Об этом ясно свидетельствовали датчики бронескафандра. Кровь, просочившаяся через разорванные соединения, собралась у основания приборной панели и уже свернулась.

Ртутная клякса, испятнавшая ступоход серва, внезапно пришла в движение.

Будто живая, она соскользнула с металлокерамического кожуха, вытянулась, двигаясь, словно серебристая амеба, медленно просочилась между изломанными конструкциями пилот-ложемента, меняя текучесть, взобралась по ноге умирающего человека, проникла внутрь бронескафандра.

Сервы, считав показания датчиков, вернулись к первоначальным задачам. Они не могли помочь человеку. Его состояние оценивалось как безнадежное. Критическая кровопотеря и многочисленные травмы не давали шансов, что он выживет. Внутренние инструкции запрещали ремонтным механизмам тратить время и энергию на бесполезные действия.

Вскрыв приборные панели, они извлекли необходимые для восстановления «Х-страйкера» кибернетические блоки и вновь покинули место крушения.

По их оценке на ремонт истребителя требовалось двое суток, после чего он вновь сможет подняться в космос и вернуться на базу рейдеров в режиме «полный автомат».

* * *

Анвар со стоном открыл глаза.

Треснутое проекционное забрало гермошлема сплошь покрывали бурые брызги крови.

Воздух пах резко и непривычно. Каждый вдох давался через боль.

Он попытался пошевелиться, но лишь почувствовал, как липкая испарина выступила по всему телу.

Импланты сбоили. Отвратительное ощущение немощи было знакомо. Система боевого поддержания жизни имеет один неоспоримый недостаток – она способна справиться с тяжелыми ранениями, но при этом критически истощает организм. В бою такое воздействие считается допустимым.

«Я жив», – он не поддался оглушающей слабости, сосредоточился на мысленных ощущениях.

На фоне багрово-розовой тьмы мелькали коды ошибок, расплывчатые строки тревожных сообщений требовали внимания:

Расширитель сознания – нет отклика.

Усилитель рефлексов – тест провален, низкий заряд элементов питания.

Связь с периферийными кибернетическими устройствами отсутствует.

Система метаболической коррекции – ресурс исчерпан.

Для большинства современных жителей Окраинных планет отчет граничил с приговором. Он означал, что ты отброшен в прошлое, предоставлен сам себе, лишен поддержки имплантированных систем, беззащитен перед экзовирусами, не в состоянии дать отпор врагу.

Любая вновь осваиваемая планета предъявляет жесткие требования к иммунной системе человека. В отдельных случаях помогают специально разработанные препараты, кое-кто по старинке пользуется внешними метаболическими устройствами, но большинству населения Окраины жизнь без имплантов кажется невозможной. Люди быстро привыкают к нововведениям, особенно если они приносят реальную пользу. Свободно перемещаться между мирами, не застревая в зонах карантина орбитальных станций, успешно манипулировать техносферой, сопротивляться неизвестным болезням, проявлять недюжинную силу и молниеносные рефлексы в минуты опасности – это давно стало нормой. Совет Безопасности Миров постоянно ужесточает ограничения «допустимого уровня имплантации», но жители Окраины редко заглядывают в колониальный кодекс. Крючкотворы, сидящие в уютных кабинетах, знакомые с реалиями пограничных планет лишь по впечатлениям, полученным в ходе виртуальных экскурсий, могут сочинять любые запреты, но люди все равно будут использовать продукцию ведущих корпораций сектора.

Человечество вошло в эпоху, когда имплантированные системы стали средством повседневного выживания, и Анвар не избежал общих тенденций.

Порой ему приходилось посещать несколько разных планет в течение одних суток. Он привык к имплантам, не замечал их, словно те стали частью организма, были дарованы при рождении, а не получены в результате многих сложных операций.

Отчет о критических ошибках равносилен приговору, но, вдыхая незнакомые запахи чуждой планеты, просочившиеся через трещины в забрале гермошлема, он не сдавался даже в мыслях.

Я дышу, мне больно – значит, я жив!

Он вновь попытался шевельнуть рукой. Незначительное усилие далось с неимоверным трудом, дыхание перехватило, на губах запузырилась кровавая пена.

Несколько секунд отдыха, и новая попытка. Что-то сковывало движения, мешало ему.

Тагиев ничего не видел. Импланты по-прежнему молчали, забрызганное высохшей кровью забрало гермошлема закрывало обзор. Он видел лишь смутные контуры каких-то близких, тесно обступивших его конструкций.

Резкое движение головой вызвало вспышку боли, но исправило положение. От удара треснувшее забрало шлема разлетелось на гранулы.

– Так лучше… – Тагиев, тяжело дыша, осмотрелся.

Погнутые детали пилот-ложемента. Разбитые блоки аппаратуры. Пространство отсека управления изменилось до неузнаваемости, об автоматике можно забыть, вряд ли после таких разрушений тут работает хотя бы один кибернетический компонент.

* * *

Через час Анвар с трудом выбрался из-под обломков рубки управления.

Сквозь материал гермоперчаток он ощущал неровности остекленевшей и растрескавшейся почвы. Чужое солнце сияло в зените.

«Как я выжил?»

Он сел, медленно повел взглядом по сторонам. Его истребитель разломило на части в момент чудовищного удара. «Песок превратился в стекло, а я не получил даже перелома?» – промелькнула настороженная мысль.

Глубокий овраг с пологими склонами, образовавшийся на месте крушения, не позволял рассмотреть окрестности. Он попытался встать на ноги, но поврежденный бронескафандр сковывал движения, сервомускулатура не работала, защитная оболочка превратилась в обузу.

Вновь по всему телу выступила испарина. Неодолимая слабость вызывала чувство отвращения к самому себе. Анвар с трудом поднял руку, на ощупь нашел крепление гермошлема, расстегнул его, затем с отчаянным упорством принялся снимать с себя элементы поврежденной экипировки, пока не остался в легком защитном костюме пилота.

В полном изнеможении он некоторое время лежал на дне оврага, то теряя сознание, то вновь возвращаясь в реальность.

Наконец он нашел в себе силы пошевелиться, с трудом сел.

Губы потрескались от жажды, но слабость постепенно отступала.

Он схватился рукой за покореженный фрагмент обшивки, с усилием встал на ноги, обвел взглядом склоны. «Вряд ли в таком состоянии я вскарабкаюсь наверх…»

Очень хотелось пить. Пришлось вернуться к поврежденному бронескафандру, вскрыть отсек, где хранились две мягкие тубы с водой, упаковки пищевых таблеток, стимулирующие препараты, набор для подключения внешнего метаболического импланта и другие компактные приспособления, позволяющие выжить в условиях незнакомой планеты.

Утолив жажду, Анвар взглянул на треснувший браслет личного нанокомпа.

Внезапно и остро вспомнились события последних суток, разговор с Холмогоровым, нападение на «Мантикору», слепой рывок через пространство гиперсферы.

«Четыре логра в нагрудном кармане летного костюма и пятый – в гнезде имплантированного адаптера. Не в них ли скрыт единственный шанс на спасение?» – промелькнула и тут же осеклась отчаянная мысль.

Древние устройства давали Анвару возможность вернуться в состояние «абсолютной памяти», вновь собрать последовательность кристаллов, сформировавшуюся на Найрусе, и попытаться установить связь, но с кем?

Нет. Он чувствовал, что еще не готов к крайним, отчаянным действиям. Нужно хотя бы осмотреть местность, понять, что за мир простирается вокруг?