Текст книги "Шаг к звездам"

Часть 2
Вспышка

Глава 4

Последние числа сентября 2001 года. «Орлиное Гнездо»…

В механической лаборатории уровня, где встретились генерал Уилсберг и майор Керби, царила стерильная чистота. Входя в помещение Алан по укоренившейся привычке, машинально взглянул на часы, отметив, что уже без четверти двенадцать. Длительное проживание под землей постепенно стирало ощущения смены дня и ночи, но если старшие офицеры могли позволить себе нелимитированный рабочий день, то рядовой персонал, включая техников из числа вольнонаемных специалистов, придерживался строгого распорядка. Наверху сейчас царствовала ночь, и все помещения были пусты, – рабочая смена отдыхала, лишь на постах у переходов из сектора в сектор дежурили часовые.

Генерал Уилсберг ожидал его, нервно расхаживая по широкому проходу меж вращающихся сборочных платформ, на которых возвышались неприятно отсвечивающие металлом эндоостовы машин нового поколения. Стоило зайти сюда, чтобы понять, как много гениальных природных решений, доведенных до совершенства процессами миллионолетней эволюции, заимствовал человек для создания своих механических устройств.

Первое впечатление майора было неприязненно-обманчивым, наводящим на мысль о небольшой коллекции палеонтолога-любителя, реализованной в металле и пластике…

Наблюдавший за его реакцией генерал криво усмехнулся.

– Алан, не делай такого выражения лица.

Керби обернулся.

Обмениваясь рукопожатием, майор мысленно подметил, как резко постарел Уилсберг за три недели, которые он провел вне секретных подземных уровней. Да и сама лаборатория радикально видоизменилась, – когда Керби был тут в последний раз, большинство сборочных платформ пустовало, лишь на некоторых из них велись работы по монтажу первых опытных образцов, а теперь…

– Жутковато. – Признался он, окидывая взглядом просторный зал. – В чертежах и компьютерных моделях все выглядит намного безобиднее. Да и темпы работ впечатляют, сэр.

– Ситуация не оставила выбора, майор. – Сухо ответил Уилсберг. – Пришлось подключить к промежуточной стадии проекта около сотни новых специалистов. – Пояснил он, жестом увлекая Алана в глубины зала. – Перед тобой механические остовы, опорно-двигательные системы принципиально новых машин. В подавляющем большинстве случаев они не несут окончательных форм готовых изделий. Твой разум должен освободиться от всякого рода фобий. – Он резко остановился, исподлобья взглянув на Керби. – Чтобы я больше не слышал от тебя подобных высказываний. Жутко наверху, – там, где разбирают завалы небоскребов, майор. – Жестко завершил генерал свою мысль.

Алан молча проглотил замечание, остановившись напротив обособленной группы платформ, на которых возвышались выполненные в металле, несколько видоизмененные скелеты человека, поддерживаемые техническими опорами.

– Андроиды? – Осведомился он.

Уилсберг проследил за взглядом майора и кивнул. В другое время наблюдать за реакцией Алана было бы интересно и поучительно: взгляд, буквально впившийся в сервоприводные скелеты, чуть расширившиеся зрачки, явно побледневшее лицо, – все свидетельствовало, что в душе майора Керби идет неприязненное осмысление образа, но в сложившихся обстоятельствах у генерала уже не осталось ни желания, ни моральных сил на психоанализ.

– Ты должен понять, Алан, рано или поздно человекоподобная машина должна появиться на свет. Все было готово для монтажа еще несколько месяцев назад, но сентябрьские события заставили нас форсировать темпы работ.

– Зачем? – Напрямую спросил Керби, с трудом отводя взгляд от поблескивающих эндоостовов. – Чтобы до смерти напугать обывателей? Они же устроят настоящую истерию по этому поводу. Нация и без того напугана.

– Ты задал один вопрос или два? – Сощурился генерал.

– Два.

Уилсберг кивнул, с трудом сдерживая в себе вспышку гнева. Все они балансировали на грани нервного срыва от постоянного психологического прессинга и непомерной физической усталости. После событий одиннадцатого сентября для генерала стал очевиден тот факт, что страна, называющая себя «непотопляемым авианосцем», на самом деле долгие годы пребывала во власти глобальной, опасной иллюзии.

На самом деле географическая обособленность, удаленность от традиционных очагов локальных конфликтов вовсе не означало, что смерть не в состоянии вторгнуться сюда…

– Целесообразность и общественное мнение… – Глухо произнес он, вплотную подойдя к сборочным платформам. – Нам изменили техническое задание, майор. – Неожиданно добавил Уилсберг. – Теперь основной акцент сделан на окончательную доводку боевых кибернетических механизмов, которые по степени своей автономии должны успешно соперничать с человеком, а по ряду критериев превосходить его. Данный фронт работ выделен в обособленную часть общего проекта.

– Это приказ?

– Да.

Майор кивнул, понимая, что при такой формулировке задач его личное мнение уже не будет учитываться в той мере, как раньше.

Наша мечта не устояла под напором грубой силы. – С горечью подумал он. – Что может быть хуже, когда целая нация ввергнута в шок, а незыблемые устои, на которых благоденствовало общество, рушатся, демонстрируя собственную несостоятельность?

– Это связано с предстоящей операцией в Афганистане? – Интуитивно предположил он.

– Именно. – Кивком подтвердил Уилсберг и добавил, предупреждая следующий вопрос:

– Не стоит озираться по сторонам, Алан. Я знаю, ты спрашиваешь себя: почему из десятков моделей избраны именно эти эндоостовы?… но подумай, стоит ли плодить множество специализированных машин, когда сама природа подсказывает нам универсальную модель, которая при верной реализации будет обладать многозадачностью, сможет гибко переключаться между спецификой отдельно взятых проблем, решая их с одинаковой эффективностью? – Уилсберг обошел платформу, на которой стоял эндоостов андроида. – Ответь, разве не человек стал венцом процессов эволюции? – Спросил он. – Посмотри, мы позаимствовали у природы опорно-двигательный аппарат, полностью отвечающий всем предварительным условиям технического задания. Машина, собранная на таком приводе, сможет выполнять множество функций. Например, человеческая рука, – разве она не является универсальным манипулятором, который трудно превзойти в плане гибкости и многофункциональности? Зачем заново изобретать то, о чем позаботилась сама природа?…

Керби молча выслушал монолог генерала и заметил:

– Я не могу высказать компетентного мнения по этому поводу, сэр. Боле того, я не понимаю, зачем спрашивать меня, когда есть Поланд и Даллас? Они отвечают за сервомеханику и программное обеспечение. Я же – боевой офицер. – Веско напомнил он.

Уилсберг нахмурился, но затем кивнул. Поведение майора с одной стороны задевало своей прямолинейностью, но в то же время намного упрощало общение. Алану в данный момент не требовалось зыбких, лежащих на грани фола доказательств целесообразности использования тех или иных кибернетических систем: он ждал четких пояснений и последующего приказа, не больше и не меньше…

Генерал искоса посмотрел на майора и мысленно добавил: Он не ограниченный вояка, отнюдь. Просто ему, как, впрочем, и мне, невыносимо бездействие.

Уилсберг был тысячу раз прав. Керби имел свое мнение по каждому из поднятых Альбертом вопросов, но предпочитал держать его при себе. Не потому что боялся или не умел высказаться, а из-за четкого понимания: раз его вызвали сюда, значит пришла пора действий, санкционированных на самом высоком уровне.

– Ты прав, Алан. Извини. Отбросим словесную чушь. Есть работа, как раз по твоему профилю.

– Сэр?

Уилсберг подошел к плотно зашторенной нише в стене и коснулся сенсора.

Два фрагмента пластиковой облицовки разошлись в стороны открывая просторную, глубокую нишу, где на специальных платформах стояли уже не эндоостовы, а готовые человекоподобные машины, механические тела которых покрывала неотличимая от кожных покровов пеноплоть.

– Десять лет назад я беседовал в госпитале с лейтенантом Ричардсоном. – Произнес генерал. – В ту пору он был одним из специалистов лаборатории, где конструировалось оружие будущего, – первые «умные» боеголовки для наведения ракет при «точечных» ударах по противнику. Колонна, которую он сопровождал, попала под обстрел нашей собственной артиллерии, а затем была атакована отступающими подразделениями иракской армии.

– Не понимаю, сэр…

– Не перебивай Алан. Я хорошо знал Герберта, – он был моим непосредственным подчиненным, – но после упомянутых событий, встретившись с ним в госпитале, я вдруг понял, что он стал мыслить совершенно иначе: его больше не увлекали мифические идеи бесконтактных войн. Лейтенант на собственном примере испытал, как капризна судьба, и как быстро высокотехнологичное оружие превращается в бесполезную груду электроники, когда из-за близлежащего бархана по тебе бьют автоматы, и нет ни времени, ни возможности воспользоваться сложными, требующими особых условий эксплуатации боевыми комплексами, а до противника всего полсотни шагов…

Уилсберг по привычке заложил руки за спину, неторопливо прохаживаясь вдоль своеобразной «витрины» из пуленепробиваемого стекла, за которой застыли сервоприводные человеческие копии.

– Поначалу я принял его за труса, сломавшегося от первой настоящей схватки с противником, – продолжил Альберт после короткой паузы, – но быстро убедился, что Ричардсон мыслит не как пораженец, – он сумел пережить внутренний кризис, и четко осознавал – если уж делать ставку на ведение войны с помощью высокотехнологичных систем, то последние должны радикально видоизмениться, обрести новую форму… иначе, в один злополучный день можно оказаться лицом к лицу с незнающим высоких технологий экстремистом и пасть от тривиальной пули или удара ножа, перед которыми, как выясняется, бессильны самые изощренные компьютерные комплексы…

– Выходит, что концепция боевых сервомеханизмов была сформулирована не нашей группой? – Спросил Алан.

Уилсберг кивнул.

– Да, это сделал лейтенант Ричардсон, еще в девяносто первом году. Он просто спросил у меня: «Чего стоят тонны „умных“ боеприпасов, вкупе с баснословно дорогими нейрокомпьютерами, если за их доставку к позициям тактических ракетных комплексов нужно платить кровью людей»?

– И что вы ответили ему?

– Тогда – ничего. – Признался Уилсберг. – Но высказанная им мысль, так или иначе, легла в основу вот этого. – Он взглядом указал на андроидов и добавил:

– Мы планировали, что человекоподобные машины станут в первую очередь созидательной силой, но в сегодняшних условиях это невозможно. Нам брошен вызов и мы должны ответить на него.

– У нас что, нет армии и флота? – Хмуро осведомился Алан.

– Есть. Но руководители проекта настаивают на боевых испытаниях кибермеханизмов. Группа из десяти человекоподобных машин прошла все технические тесты еще за две недели до известных событий.

– Вы хотите сказать, сэр, что они… адекватны реальным бойцам?

Уилсберг покачал головой.

– Я не возьмусь давать гарантии, майор. В условиях полигона они демонстрируют поразительные способности, но адекватность андроидов могут доказать только боевые испытания. Степень риска, конечно, огромна, но, на мой взгляд, – она оправдана.

– Чем? – Мрачно осведомился Керби, глядя на застывших, будто манекены, андроидов.

– Конечной целью. – Сухо ответил ему Альберт. – Наши спецслужбы определили вероятное местонахождение руководителей Аль Каиды…

Алан резко обернулся. В его глазах внезапно проявился недобрый, лихорадочный блеск.

– Генерал, дайте мне взвод спецназа и я…

– Ты получишь группу боевых машин. – Оборвал его реплику Уилсберг. – Повторяю – это приказ. На подготовку операции и боевое слаживание отряда отпущено трое суток. Сейчас цель находиться в знакомом тебе районе, но с началом авиационных ударов по Афганистану он может сменить убежище.

– Я понимаю. Но, почему этого не могут сделать люди?!..

Уилсберг тяжело вздохнул.

– Алан, неужели ты успел позабыть Вьетнам? Мы стоим сейчас на пороге полномасштабной войны, и в этих условиях, использование андроидов целесообразно, – он подчеркнул интонацией последнее слово. – Сейчас, как никогда, нам нужна бескровная, эффектная победа, которая вернет нации пошатнувшуюся веру в дееспособность собственного государства.

– Мы идем ва-банк?

– Да. – Резко ответил генерал. – Потому что в случае провала альтернативой станет полномасштабная война… – Он в упор посмотрел на Алана и пояснил:

– Логика риска здесь предельно ясна, – либо группа кибернетических машин продемонстрирует всему миру, что Соединенные Штаты в состоянии осуществить возмездие, опираясь исключительно на мощь передовых технологий военно-промышленного комплекса… либо, в случае провала, мир ничего не узнает о наших секретных разработках… – Жестко заключил он, продолжая смотреть в глаза Алану. – Это не отменит неизбежной кары для террористов, но страна вновь станет получать цинковые гробы. Надеюсь, у тебя хватит мужества и здравого смысла, чтобы сделать осознанный выбор между двумя вероятностями. Подумай об этом.

Керби ничего не ответил генералу. Не было смысла отрицать очевидную, закономерную логику развития событий. Он хорошо помнил Вьетнам, просто майору, как и любому человеку, требовалось хотя бы несколько минут, чтобы осознать грядущую перспективу.

Обдумав сказанное, он понял, что Уилсберг прав.

На удар следовало отвечать ударом.

Алан смотрел на застывшие фигуры андроидов и думал о том, что все когда-то случается впервые…

– Мне не нужно дополнительных тайм-аутов, сэр. – Нарушив возникшую паузу, произнес он. – Я принимаю командование группой.

Горный район на границе Афганистана и Пакистана. Две тысячи метров над уровнем моря. 7 октября 2001 года.

Тишина.

Звенящая тишина без звуков, она похожа на черную тонкую ткань: только коснись и вдруг лопнет с предательским треском, открывая всему миру, что тут, среди нагромождения острых, медленно отдающих дневное тепло скал, есть кто-то чужой…

Майор Керби сидел на корточках у обрыва. За его спиной на небольшой площадке застыл темный корпус необычного летательного аппарата, похожего на знаменитые бомбардировщики «Стелс». Впрочем, аналогия заканчивалась на обманчивой схожести аэродинамических форм, не выдавая истинного предназначения машины, которая час назад отделилась от днища стратегического бомбардировщика, чтобы неслышно и незримо спланировать к занятой противником территории. Ювелирной посадкой на крохотную площадку, зажатую отвесными стенами скал, руководил бортовой компьютер. Внутри машины в тесном отсеке тускло светились индикационные огни на десяти надежно закрепленных металлопластиковых кофрах, предназначенных для перевозки андроидов.

Сторожкую ночную тишину нарушил шелестящий звук открываемого люка и на усеянную мелкими камушками базальтовую площадку спрыгнул человек.

Алан машинально обернулся, хотя прекрасно знал: это Хьюго Поланд.

Тень материализовалась из тьмы, присела рядом и тихо сообщила:

– Майор, я не ручаюсь за механизм из шестой камеры. Один из тестов сервомоторного узла выдал сообщение об ошибке.

Керби поморщился.

– Деактивируй его. Мы не можем рисковать.

Хьюго кивнул, не скрывая облегченного вздоха. Как бы там ни было, он нес всю полноту ответственности за техническое состояние кибермеханизмов и понимал, что любая неполадка в бою может привести к непоправимым последствиям.

– Все будет готово через двадцать минут. – Шепотом сообщил он.

– Что с пеленгом? – Так же тихо осведомился Керби.

– Он еще раз выходил на связь. Спутник не использовал, передатчик работает на средних волнах. Позывной тот же, место дислокации не изменилось.

– Хорошо. – Майор расчехлил электронный бинокль. – Возвращайся в машину. Готовь подразделение.

– Алан… – Голос Поланда дрогнул. – Как ты можешь идти на риск не доверяя своим бойцам?

– Могу. – Не поворачивая головы, ответил Керби. – Мне не по душе эти испытания, слишком скоропалительно все… – его фраза была прервана далекой беззвучной зарницей, – это силы ВВС США наносили первые точечные удары по военным объектам, расположенных в сотнях километров от места высадки их группы. – Есть шанс предотвратить масштабную наземную операцию. – Произнес майор, машинально взглянув на часы.

20:52.

Мир, так или иначе, запомнит эти цифры, а вот какие ассоциации лягут в сознание миллиардов людей, будет зависеть от исхода порученной ему акции.

Майор внутренне вздрогнул в ответ собственным мыслям. В отличие от Хьюго он не испытывал ни страха, ни нервного возбуждения, только глухую досаду, граничащую с осознанным чувством вины. Серые контуры скальных пиков едва различимые в густой бархатной ночи были хорошо знакомы Алану. Когда-то он провел два года среди этих хребтов, инструктируя афганских моджахедов, воевавших в ту пору с ограниченным контингентом Советских войск. Выходит, что много лет назад он, по приказу собственного правительства натаскивал будущих боевиков Аль Каиды, которые теперь планировали и осуществляли чудовищные террористические акты против американского народа… Что это? Возмездие? Историческая справедливость или необъяснимый, с точки зрения здравого смысла, нонсенс?

– Если мы возьмем, либо ликвидируем духовных вдохновителей террористов, режим Талибана[11]11
  Талиб – в переводе означает «ученик».


[Закрыть] падет без наземной операции наших войск. – Нарушив затянувшееся молчание, произнес Керби. – Это стоит того, чтобы рискнуть…

– Все-таки ты не веришь машинам? – У Поланда вдруг заговорило профессиональное самолюбие.

– Я не знаю их. – Коротко ответил майор. – Все, иди. Следи за процессом, я буду ждать снаружи.

– Хорошо, Алан… Я надеюсь что мои ребята тебя не подведут… Все ведь когда-то случается впервые, верно?

Керби не ответил на последнее замечание. Он сидел на краю обрыва, словно окаменев. Возражать Поланду не хотелось, но и поводов для оптимизма он не видел. С одной стороны, как командир группы, майор должен был радоваться, что вместо людей на смертельный риск идут кибермеханизмы, цена которых соизмеряется всего лишь в долларовом эквиваленте затрат на их производство, но с другой… он был убежден, что такую серьезную операцию, как охота на главного врага Америки, следовало поручить людям, а не подводить под эту ситуацию боевое испытание уникальных машин.

Силуэт Хьюго Поланда исчез во тьме.

Ждать оставалось от силы минут пять-семь не больше.

Майор и сам, без пояснений Уилсберга, понимал, почему сюда направили часть группы «Альберт». Алан интуитивно осознавал, что многочисленные слова соболезнования, направленные в адрес американского народа, в подавляющей части являются искренними лишь в отношении тех, кто погиб под обломками зданий-близнецов Всемирного Торгового Центра. Мировое сообщество сочувствовало мертвым, их семьям, и одновременно наблюдало, как страна, провозгласившая себя сверхдержавой, оплотом демократии и гарантом общечеловеческой безопасности, балансирует на грани тотального нервного срыва.

День за днем Америка проигрывала информационную войну. В такой ситуации, по мнению Уилсберга, которое теперь разделял и Алан, баллистические ракеты и стратегические бомбардировщики уже не в состоянии исправить положение, – спасти национальное достоинство могла лишь стремительная, эффективная наземная операция, но кому как не майору было знать, что эти притихшие в ночи молчаливые горы возьмут непомерную, кровавую мзду за каждую пядь своих склонов…

Он поднял электронный бинокль.

Внизу, неподалеку от места высадки, древняя складчатость горных пород принимала иную, более пологую форму. Тектонические сдвиги, произошедшие в ранние геологические эпохи, не просто смяли земную кору, – в этой части массива произошел так называемый «сброс» коренных пород: базальтовые толщи лежали под небольшим углом относительно земной поверхности, образуя многочисленные плато, разделенные глубокими трещинами разломов. Процессы миллионолетней эрозии сгладили острые выступы, расшили ущелья, превратив фрагмент горной местности в идеальное, созданное самой природой убежище.

Однако обосновавшиеся здесь силы не удовольствовались только естественными укрытиями. В электронный бинокль были хорошо различимы следы человеческой деятельности: тонкие ниточки укреплений тянулись вдоль обрывов, обеспечивая моджахедам стопроцентный контроль над двумя дорогами, ведущими через ущелья к системе горных плато. С точки зрения наземных боевых действий укрепленный район мог считаться фактически неприступным. С трех сторон его прикрывали отвесные скалы, а немногочисленные тропы, по которым могли пройти люди и техника, надежно перекрывала система оборонительных укреплений.

Керби не понаслышке знал все преимущества маленькой горной страны. Пятнадцать лет назад, будучи «военным советником», он несколько месяцев прожил в этих местах. Горные плато образовывали не только цепь стратегических высот, которые позволяли небольшим силам обороняющихся сдерживать в ущельях целую армию, – ко всему прочему тут существовала природная сеть пещер, соединенных внутрискальными проходами, которая исстари использовалась поколениями афганцев в качестве надежных укрытий.

Опыт подсказывал, что базальтовые плиты вряд ли поддадутся самым тяжелым бомбам, атака «в лоб» заранее обречена на провал, а высадку десантно-штурмовых подразделений в тыл обороняющимся существенно затруднял разреженный воздух горных высот, который исключал применение транспортных вертолетов.

Как ни крути, а попасть сюда незамеченным, и осуществить эффективную акцию, можно лишь небольшой группой, проникнув в укрепрайон с нетрадиционного, считающегося заранее непроходимым направления.

Керби опустил электронный бинокль, зачехлил его и встал, разминая затекшие ноги.

Минуту спустя за спиной майора вновь открылся десантный люк и на голую, лишенную растительности поверхность скальной площадки одна за другой стали спускаться фигуры в темной камуфлированной экипировке. Их лица полностью скрывали мягкие полушлемы с дымчатыми забралами.

Внешне девятерых выстроившихся в шеренгу кибернетических бойцов было невозможно отличить от людей. Они имели обыкновенный средний рост, пропорциональное телосложение, и даже под одеждой механические приводы укрывал толстый слой пеноплоти, имитирующий кожные покровы и анатомический рельеф мышечных тканей.

Кибернетические машины по своим внешним данным полностью идентифицировались с людьми, и понять, что под стандартной экипировкой спецназа кроется механическое создание, можно было только «раздев» андроида, содрав с него слой искусственной плоти, до самого эндоостова.

Естественно, подобный оборот событий являлся недопустимым, поэтому каждый кибермеханизм имел встроенную систему самоликвидации, основанную на принципе конвектора вещества: при получении критических повреждений автономный привод выдвигал в рабочее положение две пластины, изготовленные из конвектирующего сплава; мгновенная вспышка превращала механизм в облачко белесого праха, при этом выделенной энергии с избытком хватало, чтобы сжечь, либо расплавить любое вещество в радиусе десяти метров. При такой схеме самоуничтожения от андроида и пластин ликвидирующего устройства не оставалось никаких обломков, пригодных для опознания или исследования, – только горсть белесого, легко сдуваемого ветром порошка…

Керби сделал шаг в сторону от пропасти и остановился напротив молчаливой шеренги бойцов. Да, если что-то и отличало их от людей, так это необычная сдержанность в движениях, абсолютная исполнительность и неподъемное для человека обилие спецснаряжения.

Алан машинально заложил руки за спину.

– Доложить о состоянии. – Произнес он в закрепленный у самых губ коммуникатор. Устройство связи было оснащено микрочипом, который выдавал в эфир особый сигнал, подтверждающий полномочия майора. Кроме этого система распознавания речи каждого андроида имела образец голосового ряда и могла идентифицировать приказ, отданный Аланом Керби, при пятидесятипроцентном наслоении шумовых искажений, которые отсеивали программы аудиоконтроля.

– Первый, докладываю: состояние первичной активации. Все системы функционируют в заданных режимах. Готов к переходу на основной источник энергопитания.

Керби молча выслушал аналогичные доклады от остальных машин, секунду помедлил, а затем отдал приказ:

– Переход на основную схему питания. Исполнять.

Строй дрогнул: андроиды сканировали местность в поисках вещества для получения энергии, затем один из них сделал шаг вперед, нагнулся, подобрал с земли небольшой камень, приподнял дымчатое забрало, на миг продемонстрировав вполне человеческое лицо, и… отправил гранитный камушек в рот.

Алан на миг ощутил, как странная дрожь ползет вдоль позвоночника. Он знал, что основной конвектор вещества расположен в голове андроида, но все равно элемент визуального потрясения присутствовал, как ни крути…

– Четвертый. – Раздался в коммуникаторе доклад машины. – Основной источник питания активирован, сэр.

Они совсем как люди… И мне от этого страшно. – Керби был рад, что никто не может прочесть его мыслей. Для каждой машины был записан свой индивидуальный голос, и Алан предчувствовал, что пройдет немного времени, и он запросто начнет различать их по интонациям…

Ему стоило немалого усилия воли, чтобы подавить в себе субъективную оценку происходящего.

Это не мое дело. – Напряженно подумал он. – Пусть Поланд и иже с ним анализируют частности, мне же нельзя сосредотачиваться на личностных впечатлениях.

Мысль несколько успокоила взбудораженный рассудок. Керби знал, что незримые каналы телеметрии данных связывают машины со спутниками, а через них, с центром контроля, где сейчас находиться генерал Уилсберг.

– Проверить оружие.

В глухой тиши раздался характерный шелест затворов. В отличие от стандартного вооружения спецподразделений группа майора Керби была оснащена однотипно: андроиды не нуждались в снайперских приспособлениях, приборах тепловидения и лазерных дальномерах. Все перечисленное являлось неотъемлемыми компонентами конструкции их собственных сенсорных систем, поэтому, андроидов оснастили укороченными штурмовыми винтовками выполненными на базе «М16А2» с установленными на них приспособлениями бесшумной стрельбы и безгильзовыми реактивными подствольными гранатометами.

Кроме этого каждый кибермеханизм имел в своем распоряжении пусковой тубус противотанкового комплекса с пятью ракетами, запас пластида и дополнительные боекомплекты к основному стрелковому вооружению.

Ни о каких «встроенных» системах оружия речи не шло, изначальный проект предполагал, что андроиды будут использоваться в бытовых целях, а умение вести боевые действия являлось лишь одной из многочисленных функций универсальных машин. Поначалу о боевом использовании кибермеханизмов говорили как о вторичной задаче, но действительность внесла свои жесткие коррективы в планы использования новейших образцов робототехники. Алан видел, как действуют андроиды в условиях полигона, но настоящие боевые испытания начинались здесь и сейчас… Ближайшие часы покажут насколько оправдана ставка на кибернетические механизмы.

– Вперед. – Тихо скомандовал он. – Движение к первой контрольной точке.

– Принято, сэр. – Ему ответил только один андроид, на которого, в силу порядкового номера, была возложена обязанность отвечать на поступление общих приказов.

Сразу за краем обрыва начиналась отвесная стена высотой в триста метров. У ее подножия на поверхность небольшого плато сползал длинный язык каменистой осыпи, так называемого «делювия» состоящего из продуктов эрозии коренной породы.

…Бухты прочных синтетических тросов, закрепленные за выступ скалы, разматываясь на лету, бесшумно канули вниз; андроиды почти синхронно защелкнули карабины, снабженные регуляторами скорости скольжения, и майор внезапно понял, что отстает от вверенных ему бойцов как минимум секунд на пять.

– Синхронизировать движение! – Коротко приказал он, стараясь не смотреть в разверзшуюся пол ним бездну.

Короткие рывки параллельных тросов тут же засвидетельствовали, что его приказ воспринят буквально, – кибермеханизмы остановили спуск, ожидая, когда командир группы поравняется с ними.

Алана, который давно не тренировался в условиях гор, слегка мутило от стремительного спуска, но он быстро справился со своим вестибулярным аппаратом.

Четыре минуты спустя его ноги, наконец, коснулись острого шуршащего гравия, отцепив карабин, он взглянул вверх, увидел срезанный обрывом звездный небосклон, убедился, что камуфлированные нити тросов сливаются с серым фоном скалы и приказал:

– Построение цепью. Двигаемся к позиции «бета».

Горное плато, на которое они спустились, было чуть больше чем та скальная площадка, куда приземлился автономный транспортный модуль. В ночной тишине слышался лишь шелест гравия под рифлеными подошвами армейских ботинок, да приглушенный шум низвергающегося с большой высоты водного потока.

Алан хорошо помнил это место, однажды он поднимался сюда, чтобы полюбоваться на каскад небольших водопадов. Талые воды ледника покрывающего вершину и северный склон соседней горы, находили себе путь через трещины в скалах, и низвергались с двадцатиметровой высоты, образуя небольшое, пересыхающее в зимний период озерко, откуда в одно из ущелий сбегало русло стремительного горного потока.

Андроиды, рассыпавшись цепью, достигли обрыва и залегли.

Майор лег на холодный камень и выглянул вниз.

Слева в свете луны таинственно искрился водопад, справа темнели отвесные скалы, а впереди, за пологим продолжением осыпи начиналось обширное плато, по краю которого тянулась нить незамысловатых сложенных из подручных каменных глыб укреплений. Керби поднял электронный бинокль.

Обращенный к ущельям отрезок периметра имел протяженность более километра, но его в данный момент охраняло всего пять боевиков. Алан не удивился, сосчитав алые засечки на радаре встроенной в бинокль термальной оптики. Верхние позиции считались самыми безопасными, это он хорошо помнил еще со времен своей бытности «военным советником». Главные силы талибов сосредоточены на нижнем плато, а основная цель его отряда находиться где-то посередине между верхними и нижним рубежами обороны, в одной из пещер, промытых талыми ледниковыми водами. Алану не пришлось напрягать память, – он отлично помнил, что на срединной возвышенности расположен кишлак, где жили семьи моджахедов. Там же находились входы в систему карстовых пещер.

Пятеро…

– Первый, доложить результат сканирования.

– Наблюдаю девять целей, сэр. – Пришел незамедлительный ответ. – Вооружение: пять автоматических штурмовых винтовок системы «АК-47», один ручной пулемет «М-60», станковый «М2НВ», укреплен на подвижной рельсовой платформе. Две «ЗУ», смонтированные аналогичным способом, развернуты в боевое положение для стрельбы по воздушным целям, у объекта с условным номером «три» ручной противотанковый гранатомет системы «РПГ-7».