Текст книги "Остров Надежды"

ГЛАВА 6

– …Семен! Сема!.. Как я рада, что ты вернулся!..

Яна налетела на него как вихрь, бросилась на шею, и копна ее шелковистых волос накрыла гермошлем мальчика золотым дождем.

Он на секунду растерялся, но искренняя радость девочки мгновенно сломала хрупкий лед настороженности. Семен откинул забрало шлема. Люк за его спиной автоматически стал на место.

Глаза Яны сияли.

– Мы с Андором так волновались… – призналась она.

Мышцы мальчика напряглись. Правая рука машинально легла на рукоять «MG».

– Где он?

Яна невольно проследила взглядом за его рукой, и в глазах девочки мелькнул страх.

– Не знаю. Он ушел и не сказал, когда вернется.

Пальцы Семена соскользнули с рукоятки оружия. Какая разница? Он больше не даст застать себя врасплох, и в его сознании участь андроида была предрешена. Сейчас ему не хотелось думать о роботе, радость Яны переполняла его пьянящим и незнакомым ощущением счастья. Это было новое, приятное и странное чувство, нечто более сильное, чем глоток кислорода или удачный выстрел…

– Ты больше не уйдешь? – с плохо скрытой тревогой спросила Яна.

– Нет, – мотнул головой Семен. – Я насовсем.

Он снял гермошлем и вслед за Яной прошел в центральный отсек. На столе у распахнутого шкафа лежала открытая на середине старинная книга из пластбумаги. Рядом стоял бокал с розовой жидкостью. Яна села на диван.

– Я так боялась… – сказала она, наблюдая, как Семен расстегивает крепления скафандра. – Андор говорил, что ты обязательно вернешься, но я не верила ему…

Семен нахмурился. Мысль о роботе становилась навязчивой, как зубная боль.

Несколько секунд они молчали, не в силах справиться с обуревавшими их чувствами, не зная, что сказать друг другу. Оба были слишком взрослыми для своих лет. Их повседневные проблемы раздавили бы своим грузом любого десяти-двенадцатилетнего ребенка. Но подсознательно они оставались детьми. Их мир был прост до абсурда и в то же время – мучительно сложен. Им были незнакомы увертки взрослых людей – они не умели лгать, их сознание не было замусорено теми комплексами и условностями, что веками вырабатывала цивилизация…

Они могли говорить только то, что чувствовали… и это делало души ранимыми, как оголенный нерв. Жизнь обоих дала трещину, привычный мир рушился, чтобы восстать синтезом двух душ, слиянием двух опытов и двух личностей…

Яна смотрела, как Семен складывает скафандр. Он вторгся в ее жизнь, которая протекала среди нереальной смеси образов, взятых из фильмов и книг. Он разрушил ее мир, показал пустоту и мрак, что царил за такими хрупкими и ненадежными стенами ее жилища.

Ей было страшно до слез. Она сама не помнила, как вернулась тогда домой, но тишина и пустота, поселившиеся в душе после исчезновения, Семена оглушили ее…

Он тоже пережил нечто подобное. Мальчик не мог ответить на вопрос, почему его тянуло сюда как магнитом, и вот сейчас эта напряженная тишина больно била по обоим…

Они были слишком чисты, наивны, мудры… и жестоки – два подростка, затерявшиеся в необозримом мраке Вселенной, среди пустоты, холода и смертельного хаоса металла…

Слабая улыбка тронула губы Семена. Черты его лица вдруг разгладились, он хотел что-то сказать, но Яна, заметив перемену, не смогла сдержать клокотавших где-то у сердца чувств. Радость, облегчение, непонятная горечь и уж совсем странная для десятилетней девочки нежность – все выплеснулось в неудержимом порыве – она вдруг встала, подошла к нему и, обхватив руками шею Семена, прильнула к его груди, сотрясаясь от долго сдерживаемых рыданий.

Он испугался и чуть отстранился, взглянув в ее лицо.

Яна счастливо улыбалась, а по щекам безудержно текли слезы.

* * *

Утром, еще до того, как в отсеках, сменяя тусклое ночное освещение, начали разгораться плафоны дневного света, она проснулась. Некоторое время Яна лежала, веря и не веря в то, что случилось вчера.

Потом она почувствовала беспокойство. Андор ушел, и его нет уже два дня. Ее наставник и раньше надолго покидал защищенные отсеки, но Яна не беспокоилась за него, ведь она не знала, что находится там, за главным шлюзом. Вернее, она знала это теоретически, но одно дело слышать, а другое – увидеть собственными глазами.

Она вздохнула и встала. Заглянув в соседнюю комнату, она несколько минут стояла в полной темноте, прислушиваясь к прерывистому дыханию Семена. Потом пошла на кухню и стала готовить завтрак. Впервые в жизни Яна даже не могла предположить, что сулит ей наступающий день. А вдруг Семен снова заставит ее надеть скафандр и перешагнуть порог главного шлюза? Ей было страшно… Сотни прочитанных книг настойчиво стучались в ее сознание. То, что раньше было вымыслом, декорациями, медленно, но неумолимо обретало реальные черты. Есть другие люди. Есть огромные шары, называемые планетами. Она не единственная в своем роде, а изолированные отсеки – не центр Вселенной…

И тут же ее мысли вновь переключились на Андора. Где он? Она искренне беспокоилась за своего учителя.

А родители? Семен говорил, что у него был отец, которого убили боевые машины. Где же тогда ее папа и мама?

И вдруг…

Яна едва не упала. Ее ноги ослабли от чудовищной мысли. Папу Семена убили роботы… А если и ее родителей тоже? Чьи обгоревшие тела он показывал ей в изуродованном тамбуре?..

…

Мир сфероида неумолимо вторгался в ее сознание.

…

После завтрака Яна позвала Семена в библиотеку. Он пошел неохотно. Андор не появлялся, но в этих комнатах было достаточно других машин, которые внушали ему опасения, в том числе и тот неподвижный аппарат, что стоял в библиотеке.

Яна искренне смеялась, не понимая, как можно бояться обучающей кибернетической системы?

Они были как две половинки одного громадного сознания. Половина Семена вмещала в себя весь практический опыт выживания в нечеловеческих условиях сфероида. Его разум хранил лишь те знания, что удалось почерпнуть в процессе борьбы. Яна же знала очень многое, она была буквально переполнена различной информацией, но погибла бы, едва покинув эти стены.

Яна подошла к компьютеру, который занимал весь центр комнаты. На его консолях весело перемигивались огни, но четыре монитора расположенные напротив четырех кресел оставались темны. Семен с опаской обошел аппарат, на всякий случай положив руку на рукоять оружия, но Яна спокойно открыла центральную панель и достала из ниши тонкий пластиковый обруч, от которого к машине тянулись оптические кабели.

– Надень это, – попросила она. – И сядь в кресло.

– Зачем? – напрягся Семен.

Яна улыбнулась. На ее щеках появились ямочки.

– Не бойся. Я хочу показать тебе людей. Я учусь с помощью этого прибора.

После секундного колебания мальчик послушался. Ему не хотелось огорчать Яну отказом. К тому же он постоянно держал правую руку на рукоятке «MG», так что этой машине лучше не пробовать оживать или выдвигать какое-нибудь оружие…

– Закрой глаза, – посоветовала Яна, опускаясь в кресло напротив. Она еще не понимала, что совершает переворот в его жизни, откуда же ей было знать, какими возможностями обладает привычная для нее система…

Семен надел обруч и прикрыл глаза. Что-то едва ощутимо кольнуло в виски.

Он не видел, как осветился центральный монитор и на нем, сменяя друг друга, пробежали непонятные сообщения. Яна и сама впервые видела такое:

«Тест потенциального интеллекта – 170 баллов».

«Тест реальной информированности – 28,1 балла».

«Личность протестирована. Антистрессовый показатель – 127 единиц».

«Активирована программа автоматического обучения».

В этот момент что-то острое кольнуло Семена в руку, он хотел вскочить, но почувствовал, как по телу разливается приятная слабость. И в тот же миг в его голове вдруг зазвучал мягкий женский голос:

– Расслабьтесь. Не открывайте глаза. Сейчас вы прослушаете краткий курс истории Галактики. Информация будет записана непосредственно в вашу память…

Последующее он помнил смутно. Семен чувствовал, что абсолютно утратил волю.

Яна не удивилась, заметив, что он впал в транс. Она лишь расстроилась, что некоторое время не сможет разговаривать с ним. Девочка сама уже не раз проходила через подобное и потому не волновалась.

Первичное обучение длилось четверо суток. Семен ел, спал, почти не осознавая этого, и вновь возвращался в кресло, которое на самом деле было очень сложным аппаратом медицинской диагностики и жизнеобеспечения.

Тонкая автоматика обучающего комплекса не могла сделать его гением. Определив потенциальные возможности его разума, система машины попросту перекачала ему определенный объем знаний, как общеобразовательных, так и специализированных. Машина не преследовала никакой цели, она была похожа на волну, накатившую на пустынный пляж, где, полузарывшись в песок, лежал пустой сосуд… она наполнила его до краев и отхлынула, безразличная к тому, что станет теперь с содержимым и самим сосудом…

…Яна неслышно вошла в библиотеку.

Семен сидел в кресле перед терминалом компьютера. Пальцы мальчика побелели, впившись в подлокотники.

Яна осторожно обогнула комплекс аппаратуры.

Семен спал. Его волосы спутались, голова бессильно свесилась набок. Сердце Яны тревожно сжалось. Ей вдруг вспомнились его рассказы о машинах, и она испуганно посмотрела на сияющие хромом и полированным пластиком панели обучающей кибернетической системы.

Если… Если эта машина причинила Семену вред…

Страх когтистыми, холодными пальцами коснулся ее груди. Яна не была лишена воображения. Слушая рассказы Семена, она как будто смотрела фильм…

Она растерянно огляделась. Что, если с мальчиком что-то случилось? Андора нет уже больше недели. Она останется одна…

Страшный, мрачный, чудовищный мир разверзся ледяной пропастью, в которой ворочались зловещие тени боевых машин…

…

Семен слабо вздохнул. Веки мальчика задрожали.

Он открыл глаза.

Яна сидела на подлокотнике его кресла, бледная как лист бумаги. Ее губы дрожали.

– Что с тобой? – с тревогой спросила она.

Семен с трудом приходил в себя.

– Голова болит… – пожаловался он, сжав руками виски в тех местах, куда вонзались электроды тонкого обруча. Перед ним весело перемигивалась огнями контрольная панель обучающего устройства. Он смотрел в яркие огоньки, впервые в жизни не испытывая перед ними подсознательного страха, и силился вспомнить, вернуть себе ощущение реального времени…

Два подростка и машины…

Одни пытались убить, другие помогали выжить, третьи не делали ничего… Но все они, так или иначе, властвовали над их судьбой… Именно это понял Семен. Но почему? Его потрясло откровение, что все машины, как и сам стальной шар, созданы людьми.

В этот момент он не смог бы выразить словами то, что чувствовал. Понимание пришло, сделав его еще взрослее, состарив душу мальчика на десяток лет, но осмысление происходило на уровне подсознания. Наружу рвались лишь обида, растерянность и злость. Он начал понимать сущность кладбища кораблей как места, созданного жестокостью и безумием. Места, изначально не предназначенного для жизни.

Выходит, они с Яной являются заложниками машин? Каждый их вдох, каждая секунда жизни может быть дана и отобрана электронно-механическими монстрами?

– Нет!.. – непроизвольно прошептал он.

Яна удивленно повернулась.

Семен окончательно пришел в себя. Он не верил и не хотел верить, что отец был одним из тех, кто обрек его на такую жизнь. Нет. Отец никогда не был рабом машин. Он вел себя как их хозяин.

Мальчик не мог и не собирался облекать свои мысли в слова. Он чувствовал все, о чем думал. Он испытывал боль, и из нее медленно зарождалось ощущение несправедливости, униженности, и оно, в свою очередь, как цепная реакция, будило другие, более неприятные и болезненные ощущения…

– Пойдем обедать, – позвала Яна, перебирая пальцами его спутанные волосы.

Семен полулежал, почти утонув в непомерно большом и мягком кресле.

– Мне не хочется. Может, попозже?

Яна кивнула, искоса взглянув на мальчика. Она как будто впервые увидела это задумчивое лицо, но не обиделась и не удивилась, по себе зная, как трудно порой возвращаться в реальность после инъекций антистрессового препарата, который вводила автоматика жизнеобеспечения. Она сама много раз приходила в себя в этом же кресле, чувствуя, как голова буквально пухнет от массы новой информации.

Она не понимала что перемены, наступившие в сознании Семена, намного глубже, чем можно представить: его разум, ориентированный на выживание, уже успел логически связать все новое, что узнал о мире и людях, с реальностью сфероида и сделать очевидные выводы, которые никогда не приходили в голову Яне.

– Ну ладно, – она вздохнула и неслышно, как и вошла, выскользнула из библиотеки.

Семен, казалось, не заметил ее ухода.

Он встал и подошел к полкам, на которых длинными рядами стояли кристаллодиски, старинные книги, тонкие компьютерные планшеты. Сейчас, несмотря на опустошенность и головную боль, ему хотелось самому, без посредства машины воспринять какую-нибудь информацию. Он бегло просмотрел корешки древних книг, но ни один не привлек его внимания, пока взгляд мальчика не наткнулся на толстую стопку пластбумаги, скрепленную самоклеящейся лентой.

«Бортовой журнал, – прочел он. – Колония „Остров Надежды“. Начат 10.07.2612 по Галактическому календарю».

Он вернулся за стол и с замиранием сердца перевернул первую страницу. Что-то подсказывало ему, это именно то, что он бессознательно искал на книжных полках.

Глаза мальчика скользнули по отпечатанным на принтере строкам:

«10 июля 2612 года. Нас тридцать два человека. Двадцать девять мужчин и три женщины. Это все, что осталось от экипажей космических кораблей, принимавших участие в битве…»

Семен не заметил, как с головой погрузился в чтение.

Ему казалось, что он видит их – непримиримых врагов, которые сумели не только встретиться в недрах сотрясающегося от взрывов и столкновений сфероида, но и протянуть друг другу руку.

Скользя взглядом по ровным строкам, он познал бездну их отчаяния, муки и надежды, ведь только такая жизнь была близка и понятна ему.

Они отыскали два корабля, на борту которых функционировали системы поддержания жизни, соединили их тамбурами, загерметизировали и назвали свой маленький мирок средь бурлящего ада Островом Надежды.

Он читал и непроизвольно представлял их в этих стенах, словно люди вдруг вернулись сюда, проходя перед мысленным взором мальчика вереницей призраков…

Они не опустили руки. Страница за страницей он наблюдал их борьбу, конфликты, дружбу, любовь и ненависть.

«19 декабря 2607 года. Наконец отыскали и с трудом отбуксировали к базе пригодный к ремонту корабль. Это малый рейдер типа „LX“. Придется очень многое переделывать на борту, восстанавливать все внешние коммуникации, локационную систему и т. д. Работы по горло. Сфероид продолжает трясти, но уже реже. Мы почти не отходим от базы, даже в поисках этого корабля не решились отойти далеко. Сергей уже предупредил всех об активированных боевых роботах, на которых наткнулся во время своих вылазок. Слава богу, он кибернетик и успел обезвредить машины, иначе бы всем нам пришлось туго. Страшно подумать, сколько боевых кибермеханизмов ожидают своего часа среди сформировавших сфероид обломков.

Нужно убираться отсюда, чем быстрее, тем лучше. Это место не просто нагоняет дрожь, кажется, оно кричит на весь космос о том, что мы – безумны».

И все-таки это случилось. Они не знали, кто или что послужило первым камушком, сорвавшим лавину, но спустя три месяца, в самый разгар работ по восстановлению рейдера, сфероид потрясли первые столкновения войны машин.

Люди понимали всю степень грозящей им опасности. Они ускорили ремонтные работы, одновременно возводя защитные сооружения вокруг колонии, но бои между машинами уже охватили весь сфероид, и разрозненные группы роботов то и дело прорывались через условный периметр, сея разрушение и смерть.

Это была жестокая и неравная борьба… Семен с трудом мог представить те дни, когда машины кишели повсюду. На его памяти их оставалось уже не так-то и много – бескомпромиссные схватки между противоборствующими кибермеханизмами происходили в те годы, когда он сам едва научился ходить…

Люди, населявшие крохотный мирок, страстно хотели жить, но гибли… Они верили, что вырвутся, и сражались, пока их не осталось всего двое. Ими были родители Яны, чьи сожженные тела он видел в тамбуре, рядом с изуродованной боевой машиной…

Семен перевернул последнюю страницу. Он был потрясен, раздавлен…

Только сейчас он окончательно понял, откуда взялась Яна и кто он сам. А его отец, лейтенант Андрей Воронцов, на взгляд мальчика пережил испытания, сравнимые с судьбой крохотной колонии «Острова Надежды». Хотя отцу, наверное, было труднее… Он боролся с машинами в одиночку.

А мама?

Семен сокрушенно покачал головой в ответ своим мыслям. Он ничего не знал о ней…

Повернувшись в кресле, он хотел встать, но его взгляд вдруг остановился, похолодел.

На пороге библиотеки стоял Андор.

Реакция. Мышечная реакция, без участия разума, выработанная годами борьбы… «MG» легко выскочил из захватов силовой кобуры, и короткий ствол взметнулся вверх.

Андроид не дрогнул. Он стоял в дверном проеме, удивительно, до дрожи похожий на человека, но в то же время, его корпус отливал мутным серебром сталепластика, такого же, как броня смертоносных машин.

– Здравствуй, Андор, – произнес Семен, опуская оружие.

– Здравствуйте, сэр! – Андроид перешагнул порог библиотеки. – Я рад, что вы вернулись.

Семен понял, что не в силах выстрелить в андроида.

Андор сел в кресло напротив. Мальчик смотрел на отливающую мутным глянцем броню, лицо с человеческими чертами, и противоречивые чувства в душе вступали в жестокую схватку друг с другом.

«Кто он?.. – думал Семен, продолжая разглядывать робота. – Друг?.. Враг?.. Или раб?..»

– Почему ты ушел? – спросил он у андроида.

– Я знал, что вы уничтожите меня, – не колеблясь, ответил Андор.

Рука Семена невольно скользнула к поясу.

– Ты уверен, что я не пристрелю тебя сейчас?

– Нет, – покачал головой Андор. – Вы стали другим. Раньше вами руководили инстинкты. Теперь вы владеете информацией и способны объективно…

– Мной руководил жизненный опыт! – прервал его мальчик. – Ты никак не согласуешься с ним. И, пожалуйста, обращайся ко мне, как к Яне.

Семен смертельно устал. «Почему я сижу и беседую с ним?» – с тоской подумал он, исподлобья взглянув на андроида. Ясно, что этот робот отличался от всех других. Но все равно он – машина. Сознание мальчика терзали противоречия, у него еще не выработалось достаточного опыта логики, Семен делал лишь первые шаги, осваивая самый совершенный во Вселенной инструмент выживания – вооруженный знаниями разум…

– Я радикально отличаюсь от всех других моделей, – словно заглянув в его мысли, произнес Андор, нарушив затянувшуюся паузу. – Тебе не стоит опасаться меня, – добавил он. – Я уже говорил, что не способен причинить вред человеку.

Семен невольно усмехнулся.

– Пресловутые законы робототехники? – спросил он. Среди знаний, полученных от обучающего устройства, была и такая чушь.

Андор понял его усмешку.

– Законы робототехники были выведены очень давно, на планете Земля, и они были хороши до тех пор, пока оставались законами для людей. Но люди сами презрели их, создав боевые машины, и для меня они не играют никакой роли. Дело не в законах, а в психологии искусственного разума.

– Ты – искусственный разум?!

Андор посмотрел на мальчика немигающим взглядом. В этот момент казалось, он мучительно хочет, чтобы его сталепластиковое лицо было способно к мимике.

– Я – экспериментальная модель, – подтвердил он. – Меня создавали как развивающуюся кибернетическую систему, предназначенную для разведки очень дальних звезд и планет. Я должен был постоянно обновлять свои знания, принимать самостоятельные решения, но… Наверное, те, кто создал меня, не предполагали, что со временем я начну чувствовать.

Семен недоверчиво покачал головой.

– Невероятно… – прошептал он, обращаясь к самому себе, словно мыслил вслух.

– С точки зрения известных технологий – да. Но в моей конструкции впервые реализована нейроподобная система на основе фотонной передачи данных. Боюсь, что данное техническое решение уникально… Мои создатели погибли во время битвы. – После секундной паузы пояснил он.

– Ты переживаешь? – переспросил Семен. Он интуитивно выбрал именно это слово.

– Да. Но, конечно, мои чувства заметно отличаются от человеческих. Они… холоднее, рациональнее… ведь я машина!

На несколько секунд в библиотеке наступила тишина.

– Но ты воспитывал Яну! – в замешательстве воскликнул Семен, словно найдя внезапное противоречие в словах Андора. – Какая тут рациональность? Почему ты сделал это?

– Скажи, ты любил своего отца?

– Конечно!

– А кто, по-твоему, мои родители?

Семен не нашелся, что ответить на этот бессмысленный, как показалось, вопрос.

– Люди, – пояснил Андор.

Рука мальчика впилась в подлокотник. Одни звезды ведали, как ему было тяжело… Новая информация, новые проблемы… и, как оказалось, он должен научиться решать их!

И вдруг он понял, что хочет этого. В его жизни появился новый смысл. Он больше не ощущал себя маленьким испуганным мальчиком, прячущимся в темных переходах от кибернетических монстров. Он был Человеком!

Андроид встал.

– Мне кажется, Яна ждет тебя обедать? – полуутвердительно произнес он. – Она переживает. Успокой ее. Потом мне бы хотелось, чтобы ты ознакомился с системой обороны колонии…

– Хорошо, – Семен решительно встал и взглянул на Андора. – Ты посидишь с нами за столом?

Андроид чуть помедлил, а затем кивнул, и мальчику вдруг показалось, что его стальные губы тронуло слабое подобие улыбки.