Текст книги "Нечто иное"

– А как же остальные? Что делать им, Лия?

– Верить и оставаться людьми. Соблюдать ветхозаветные заповеди и принять заповеди блаженства. Христианство и в частности православие, есть та религия, в которой указан путь к спасению, я имею в виду, к спасению своей души, не принимая печати.

– А зачем? Зачем спасаться, если можно принять печать и дожить до смерти в сытости и радости?

– Ты имеешь в виду физическую жизнь, Костя. Я же говорю тебе про душу. Как когда-то исчезли атланты, так могут исчезнуть и люди. Их души окажутся на свалке Высших сфер, в низших слоях, без шанса вновь явиться в мир и развиваться. Лишь принявшие Бога как путь воссоединятся с Ним. Они станут теми бессмертными душами, которые будут помогать Ему. Помогать строить новые миры или вернуться в этот после очередного исчезновения человечества. Вернуться в телесной форме и снова развиваться, но уже на принципиально новой ступени. Посвященные, которых видел ты, могут общаться с Высшими Сферами и видеть будущее, в пределах дозволенного, разумеется. Так вот, именно Россия будет той избранной страной, которая сможет противиться восставшему планетарному духу. Православная вера еще не растоптана здесь до конца. Мы не собираемся переделывать мир. Пойми, что собрать всех индиго в подземных городах не представляется возможным, а люди здесь просто не выживают. Именно поэтому мы здесь и просто выполняем то, что делали наши предки. Генофонд человечества должен быть сохранен и, к сожалению, только избранной его части, как и раньше. До сих пор в разных укромных уголках земли в состоянии «тори» находятся представители атлантов, бореалов и даже лемурийцев, живших миллионы лет назад. Теперь есть и люди – индиго. На случай, если большая часть человечества исчезнет с лица земли в результате того, что уже неизбежно, все можно будет начать сначала. К оставшимся придут вышедшие из «тори» учителя со знаниями о Творце. Мы не навязываем людям, пришедшим сюда, своих догм, своей философии. Мы всего лишь помогаем открыть третий глаз тем, кто им обладает. Человек начинает общаться с Высшими Сферами, а значит – с Логосом, и сам делает для себя выводы. Многие после обучения уходят отсюда наверх, некоторые остаются, пытаясь достичь просветления, чтобы уйти в «тори» до времени. И если это у них получается, если их жизни принимают Высшие Сферы, значит Логос не против этого. Иначе мы не осмелились бы взяться за все это.

– До какого времени? Это тоже известно?

– Нет.

– Я понял, – задумчиво произнес Костя, – вы пытаетесь спасти частичку человечества. Тех, кто может общаться с Высшими Сферами, а значит – с Богом, так сказать, напрямую. Им не надо верить. Они твердо знают, что Всевышний есть и сотворил Вселенную и человека. Путь же остальных – это вера.

– Да, Костя. Это единственное, что можем сделать мы – последние арийцы и атланты – для людей, которые пострадали из-за нас.

– Но причем здесь этот Фиор, Настя и я?

– Тебя не смутил тот факт, что недавно ты общался с атлантами?

– Это необычно, Лия, но я уже готов верить во все. За последние сутки мое сознание вывернулось наизнанку.

– Фиор тоже атлант. Черный маг, уничтоживший Атлантиду, но погибший от руки великого воина, хранителя оракула Сынов богов и правителя города солнца – Эрла. Настя – потомок Эрла через тысячелетия. Фиор мстит или замышляет что-то посущественней, накануне надвигающейся катастрофы. Это все неспроста. Он появился не случайно.

– Это все невероятно. Как будто какой-то страшный сон… – Костя покачал головой.

– По крайней мере, ты знаешь правду. Мне жаль. Мы ничем не можем помочь Насте сейчас. Мы можем быть только рядом с ней и наблюдать.

Глава десятая

Три месяца находился Костя в подземном городе. За это время он исходил его вдоль и поперек, успел познакомиться с такими же, как он, обучающимися. Часто они собирались в чьем-нибудь доме и беседовали на разные пустяковые темы. Демонстрировали друг другу свои умения: передвигали взглядом вещи или кипятили воду в стакане, парили в воздухе, не падая долгое время, читали мысли друг друга, некоторые могли исчезать на короткое время или проходить сквозь стену. Костю тоже обучали всем этим приемам с переменным успехом. Лучше всего ему давались внушение и чтение мыслей, а так же ясновидение и предвидение на короткий срок времени. Иногда, собравшись, они делились тем, как попали сюда. В общем-то, истории были одинаковыми. Жили себе, не тужили, и вдруг – голос в голове. Затем – появление незнакомого мужчины или женщины. Длинный разговор о жизни и вот они здесь. Костя как-то спросил у Лии, как возможна такая вербовка и не является ли она насильственной. То есть: не используется ли гипноз, или еще какой-нибудь вид внушения? Лия тогда ответила, что многие индиго – неудачники в жизни. У них часто нет семей, а если она появляется, то вскоре распадается навсегда. Индиго часто пытаются свести счеты с жизнью, накладывая на себя руки. А некоторые становятся изощренными убийцами, которых в конце концов ловят и сажают в тюрьму. И это казалось странным. Ведь индиго обладают феноменальными способностями еще с детства, и те, казалось бы, должны помогать им самореализоваться в современном мире, – но нет. На деле все оказывалось не так. Люди не понимают их, часто просто завидуют и строят разные козни. Высокий уровень интеллекта индиго, их способности не соответствуют посредственному мышлению и умениям простых людей, и поэтому индиго чувствуют себя неудобно среди них, по-другому говоря, чувствуют себя изгоями. Но не все индиго таковы. Есть индиго-гуманисты, управленцы и художники. Рожденные таковыми, они, как правило, обладают хорошим здоровьем и феноменальными способностями в каком-нибудь роде деятельности, не более. Но есть и четвертая категория индиго – астральные путешественники. Они могут жить во всех измерениях. Сознание их может выходить из тела, чтобы изучать окружающее пространство. Часто еще в двух-трехлетнем возрасте они говорят родителям: «Я это знаю». Они могут приводить себя в измененное состояние сознания, когда у них проявляются экстрасенсорные способности, в том числе и выход из тела. При этом их сознание отделяется от физической оболочки и путешествует в пространстве и времени. Именно эти дети обладают уникальными физическими возможностями и, в отличие от других индиго, не умеют приспосабливаться к жизни. Оказывается, как раз такие индиго и живут в подземном городе, как утверждала Лия. Костя несколько раз осторожно пытался задать вопрос новым друзьям о том, могут ли они путешествовать, выходя из тела. Да – был ему ответ.

Действительно, таких людей не составляло особого труда собрать в одном месте, объединив их одной идеей. А идея была проста. Почти все эти люди могли видеть будущее в той или иной степени, и всех их это будущее пугало, как и Костю. Им предлагали помочь пережить надвигающуюся беду, и они соглашались. Ведь ничто не держало их в этом не понимающем их мире. А здесь они уже сами определялись, какой дорогой им идти. Их обучали целенаправленному и обоюдному общению с Высшими Сферами, а не спонтанному и одностороннему, не зависящему от желания индиго, как это было у всех до попадания сюда. Пройдя обучение и познав грядущее в пределах дозволенного, многие из них выходили на поверхность только с одной целью: вновь поселить в сердца людей веру в Бога, чтобы хоть часть из них смогла спасти свои жизни. Церковь этого уже не делала, превратившись в «бутылку с блестящей этикеткой, зовущей “возьми меня и выпей из меня“, но на деле бутылка эта была совершенно пуста». Другие, достигнув просветления, уходили в «тори». В последние дни обучения Косте дозволили посмотреть на таких индиго. Они с Лией перешли реку по каменному мосту и зашли в грот. Там стояла лодка с привязанной к корме длинной скрученной веревкой. Лия надела респиратор, лежащий в лодке, и попросила Костю сделать то же. Они плыли по извилистым тоннелям, пока не попали в большую пещеру. Здесь Костя увидел совершенно невероятную вещь. На каменном полу сидели в позе лотоса множество людей. Глаза их были закрыты. Руки лежали на коленях, ладонями вверх. Все они были резко бледны. Костя подошел поближе к одному из них. Человек не дышал. Казалось, что он мертв. Костя дотронулся до него. Кожа холодная, упругая.

– Так они что, мертвые? – повернувшись к Лие, спросил Костя.

– Нет, Костя. Их жизнь, а вы называете это – душа, находится в Высших Сферах. Тело живое, но все физиологические процессы практически на нуле. При постоянной температуре и отсутствии инфекции тело может сохраняться в таком состоянии тысячи и даже миллионы лет. Пойдем. Здесь нежелательно долго находиться.

Лия и Костя уселись в лодку, и Лия указала на веревку. Костя начал подтягивать лодку кормой вперед, что было нелегко делать, даже против слабого течения. Но Костя справился.

– Теперь ты готов, – сказала Лия, едва сойдя на берег.

– К чему?

– К транспсихоэнергетическому сеансу. Пойдем.

Они вновь пришли в тот домик, где Костя разговаривал с посвященными после своего появлении здесь. Двое сидели за круглым столом друг напротив друга, как и в прошлый раз.

«Я вижу твою ауру, Константин, – раздалось в голове Кости. – В ней больше нет дыр. Значит, ты готов. Твой учитель поработал на славу».

Костя попытался уловить токи телепатической энергии и понял, что это говорит самый старый из двоих. Он и не пытался заблокировать их, как это делают учителя при сеансах однонаправленного телепатического обучения. Говорящий посмотрел в сторону Лии и слегка кивнул головой. «Неужели моим учителем была она?» – подумал Костя.

«Да, – раздался тот же голос, – у тебя был самый хороший учитель из всех имеющихся. Ей нет равных».

«Я готов», – мысленно произнес Костя и улыбнулся, посмотрев на Лию.

«Что ж, присаживайся». – Старик посмотрел в сторону и к столу подъехал стул, словно его толкал человек-невидимка. Телекинез, которому научился Костя, был одним из любимых его развлечений в часы отдыха. Он тоже передвигал по дому предметы, переставлял их местами.

«Спасибо», – послал мысль Костя и сел на предложенный ему стул.

«Возьмемся за руки и начнем», – раздалось в голове Кости.

Лия и Костя сели за стол. Все четверо взялись за руки и закрыли глаза. Сначала ничего не происходило. Костя, как и при медитации, пытался ни о чем не думать. Поначалу это получалось, но вскоре в голове его стали появляться мысли, которые он не успевал осознать. Они понеслись, меняя друг друга, с бешеной скоростью. Костя почувствовал, что его сейчас стошнит, но вдруг все оборвалось. Реальность потерялась, время остановилось. Пустота.

Костя очнулся так же резко, как отключился. Лия стояла сзади и легкими прикосновениями потирала ему виски. Костя мотнул головой. Двое сидели за столом и смотрели на Костю с тревогой в слезящихся глазах.

– Со мной все в порядке, – тихо произнес Костя. – Что-нибудь получилось?

«Лия расскажет тебе», – раздалось в голове Кости.

Старики закрыли глаза, давая понять, что общение на этом закончено. Костя поднялся и, поклонившись, вышел из дома. Лия последовала за ним.

– Что? – дождавшись Лию на пороге, спросил Костя.

– Давай дома, Костя.

– Нет, – требовательно произнес он.

– Хорошо, пойдем. – Лия взяла Костю под руку. – Сеанс прошел успешно. Ты выдержал его.

– Лия.

– Да, да. Так вот. Замысел Фиора прост. Он всегда стремился к неограниченной власти. В мир приходит зло, а оно всегда притягивает себе подобное. Фиор задумал стать одним из приближенных президента всемирного правительства. Его власти не будет предела. Обладая сверхчеловеческими возможностями и магией тьмы, он будет стоять над людьми, как бог, и они будут внимать ему безропотно. Но это еще не все. Раз он будет тем, кем задумал, значит, он должен снова поменять тело.

– Вы хотите сказать, Лия…

– Да. Он использует одного из твоих детей.

– А что будет с Настей?

– Информация заблокирована. Посвященные не смогли пробить блок магических заклинаний. Мы не знаем, что будет с Настей.

– Я должен выйти наверх, – решительно произнес Костя.

– Да, – согласилась Лия. – Через три часа у нее начнутся роды. Ты будешь нужен ей потом. После родов ей будет нужна поддержка. Она не индиго, как ты, Костя. Ей будет тяжело справиться с последствиями пребывания духа Фиора в ее теле.

– Я люблю ее и помогу ей.

Лия кивнула головой и улыбнулась.

Глава одиннадцатая

Коридоры, лестницы, тоннели, лестницы. Костя мчался впереди, словно знал дорогу. На самом деле он знал ее, и это была не интуиция. Просто знал и не пытался объяснить себе откуда. Видно, это был результат обучения. Действительно, Костя изменился. Иногда он удивлялся сам себе: откуда он знает это или может делать то, чего никогда не делал. Но вскоре он привык и перестал обращать внимание на это.

Обалделые люди в метро шарахались в стороны от бегущего сломя голову Кости и женщины, еле успевающей за ним и кричащей на бегу: «Простите, извините, мы спешим». При входе на эскалатор дорогу преградил полицейский.

– Стоять, – приказал он Косте. – Документы.

– У меня жена рожает, – бросил Костя, притормозив.

– Это касается только вас, документы! – потребовал полицейский.

– Вас командир вызывает, – вдруг сказал Костя, пристально смотря полицейскому в глаза.

Тот изменился в лице и в недоумении уставился на Костю.

– Первый седьмому, первый седьмому, – бросил он в находившуюся у рта подушечку микрофона. – Седьмой на связи.

– Что случилось? – спросил первый.

– Это же вы меня вызывали, – полицейский покраснел, глазки его нервно забегали.

– Не вызывал я, ну раз уж ты сам… как там у тебя, седьмой?

– Спокойно, первый.

– Хорошо, отбой.

Полицейский посмотрел на так и стоящего спокойно Костю и догнавшую его Лию.

– Что вы хотели? – спросил он.

– Собственно говоря, просто пройти на эскалатор, – спокойно сказал Костя.

– Проходите, – полицейский шагнул в сторону, пропуская Костю и Лию.

Они ступили на ступени эскалатора. Через пятнадцать минут Костя и Лия стояли в приемной репродуктивного центра.

– Что дальше? – спросила Лия.

– Я должен попасть к ней.

– И каким образом?

– Цито-гипноз. Охрана и медперсонал для нас не помеха.

– Костя, это грубое вмешательство в психику, которое может спровоцировать развитие глубокого психоза на выходе. Так нельзя. Цито-гипноз используется военными психологами при допросах важных пленных и в следственной практике в исключительных случаях. Я хотела тебе это сказать еще там, в метро. Ты многое умеешь, но не многое знаешь. Применив цито-гипноз, ты должен ликвидировать его возможные последствия. Тебе это пока не по силам. Тому полицейскому это сделала я, за тебя. Ты, Костя, должен пользоваться своими навыками в благих целях.

– Но Настя…

– Что вы хотели? – сбоку подошла медицинская сестра с приклеенной к лицу стандартной служебной улыбкой.

– Моя девушка… невеста должна сегодня рожать, – скороговоркой произнес Костя.

– Фамилия?

Костя посмотрел на Лию.

– Зимнина Анастасия, я ее бабушка, – произнесла Лия спокойно.

– Не волнуйтесь. – Медсестра зашла за стойку и пробежалась пальцами по тактильным кнопкам встроенной в стол клавиатуры, затем развернула маленький беспроводной плоский монитор, стоящий на стойке, дисплеем к Косте и Лие. Тот вспыхнул, и взору Кости и Лии представилось лицо, защищенное маской. На голове медработника был надет капюшон, завязанный под подбородком.

– Анастасия Зимнина находится в родильном блоке, – сообщило закрытое маской лицо с ничего не выражающими глазами. – На данный момент начинается второй период родов. Все протекает без осложнений. Не волнуйтесь. А вы папа? – вдруг спросило лицо.

– Да, – бросил Костя. – Скажите Насте, что я здесь, с ней. Я люблю ее.

– Непременно! Счастливчик, двойня теперь редкость. – Дисплей потух.

– Лия, что делать с детьми? – спросил Костя.

– У нас еще будет время подумать, Костя. Дети растут не быстро. Может быть, посвященные подскажут нам.

Медсестра с интересом смотрела на странную парочку. Уловив ее взгляд, Лия отвела Костю в сторону.

– Не беспокойся, Настя, все идет как надо, – говорила акушерка, погладив Настю по голове. Внизу живота появилась боль. Настя стиснула зубы. – Ты тужься, милая, тужься. Что? – спросила акушерка-гинеколог, стоящая в ногах Насти, в маленький микрофон у рта. Поняла. В глазах ее появилась тревога. Настя уловила этот взгляд.

– Что, что случилось? – спросила Настя, превозмогая боль.

– Преждевременная отслойка, – бросила акушерка-гинеколог. Тут же на лицо Насти легла треугольная маска, плотно закрыв нос и рот. – Диспетчер пульта мониторирования предупреждает о начавшемся кровотечении, бригада уже на подходе, готовимся к кесареву сечению, – последнее, что услышала Настя.

Она уже не видела людей в операционной форме, колдующих с тревожными, напряженными лицами у нее над животом. Она не слышала возгласа оперирующего гинеколога: «Боже, да здесь один другого почти придушил. Пуповина-то какая длинная, три витка, асфиксия». Она не видела, как детей разнесли по разным боксам, и один из них был совершенно синюшный и не подавал признаков жизни. Как ей удалили матку, во избежание кровотечения из зияющих сосудов плацентарного места так и не сократившегося, по каким-то причинам, детородного органа, но было уже поздно. Кровопотеря была огромной, и восполнить ее не удалось. Она не видела ничего этого. Зато она видела свое распростертое и накрытое окровавленными простынями тело. Но теперь оно не принадлежало ей и это было странным ощущением. Настя безразлично смотрела откуда-то сверху за тщетными попытками бригады спасти ей жизнь, которой в теле уже не было.

– Все, – сказал гинеколог, снимая перчатки и бросив их в тазик. – Смерть наступила… – Он посмотрел на часы на стене. – В 11 часов 32 минуты.

– Смерть… – повторила Настя. – Так я умерла?..

Ее никто не услышал.

– У меня плохое предчувствие! – Костя встал и начал расхаживать по приемной взад-вперед.

– Информация о Насте заблокирована, – напомнила Лия. – Мы не можем узнать ничего.

Костя ринулся к стойке. Медсестра сидела, разложив на столе накладные ногти, и последовательно брала их по очереди и приклеивала на пальцы. Увидев идущего в ее сторону Костю, она сгребла их в стол и улыбнулась дежурной улыбкой.

– Узнайте про Зимнину, – нервно крикнул Костя.

– Что вы так волнуетесь? – Девушка спрятала в карман ладонь с недоклеенными ногтями и снова что-то набрала на клавиатуре другой рукой. – Не отвечают, – безразлично выдала она. – А, нет, подождите. – Девушка развернула монитор.

На дисплее появилось усталое лицо женщины. Она старалась не смотреть на Костю.

– Мы ничего не смогли сделать, – произнесла она, стянув капюшон, сняв маску и поправив выпавший на лоб локон волос. – Преждевременная отслойка нормально расположенной плаценты, профузное кровотечение. Операция успеха не принесла. Анастасия Зимнина умерла. Администрация центра приносит вам свои соболезнования и извинения.

– Что? – Костя схватил монитор, и чуть было не швырнул его на пол. – Что вы такое говорите?! – Он держал монитор на вытянутых руках. – Я подам на вас в суд!

– Я понимаю вас, – спокойно сказала женщина. – Это ваше право. И еще. У вас двое мальчиков. Один родился с тяжелой степенью асфиксии. Сейчас ему оказывают реаниматологическое пособие. Второй здоров, за него можете не волноваться. Метрику узнаете у медсестры. – Монитор погас.

«Не волноваться – это я уже от вас слышал!» – Костя с размаху грохнул монитор об стойку, устанавливая на место. Медсестра быстро схватила его и убрала с глаз подальше. Теперь улыбки на ее лице не было. В ее глазах читалось самое настоящее сочувствие. Перед Костей сидела не кукла в белом халате, а обычный человек, которого случайно коснулось чужое горе. Сзади подошла Лия и, обняв Костю, заглянула ему в глаза. Она не увидела в них слез. В глазах Кости была ненависть.

– Выйди на улицу, – попросила она Костю.

Костя развернулся и, слегка пошатываясь, пошел к выходу.

– Когда мы сможем забрать детей? – спросила Лия у медсестры.

– Оставьте ваши координаты и приготовьте необходимые документы. Если у вас есть «улитка», приложите руку сюда, – сестра указала на маленькое считывающее устройство на плоской поверхности стойки. – Вас зарегистрируют и свяжутся с вами через ипком.

– У меня нет «улитки» – записывайте. Лия продиктовала номер персонального ипкома матери Насти.

ИПКомы – интеллектуальные персональные компьютеры, носимые на руке, как часы – вошли в моду несколько десятков лет назад, полностью заменив собой сотовые телефоны. Бесконтактно подключенные к мировой информационной паутине, они могли выдать человеку любую интересующую его информацию за доли секунды, где бы он ни находился. С ними можно было мило побеседовать на любую тему или позвонить, повесив на ухо маленький клипс-пуговку приемника. Сестра забила номер в компьютер. Лия, развернулась и вышла из приемной.

Кости нигде не было.

– Костя, где ты? – мысленно спросила Лия.

– Мне надо побыть одному.

– Только не делай глупостей. Уже ничего не изменишь. Тебе нужно забрать детей. Необходима генетическая экспертиза для признания тебя биологическим отцом.

– Они убили Настю.

– Костя, это случалось не с одной женщиной и раньше. Так думать нельзя. Таково окончание ее нити судьбы.

– Если бы не звездочет, оно могло быть другим!

– Да, Костя. Но его появление – и есть судьба. Все предопределено. Так было надо.

– Мне от этого не легче, Лия. И потом, как вы можете вообще так говорить, она же ваша родственница!

– Надо трезво смотреть на вещи и держать эмоции в руках, Костя. Жизнь продолжается и что-то подсказывает мне, что двойня появилась неспроста.

– Конечно, таким образом, звездочет замаскировался. Пойми теперь – в каком ребенке его жизнь?

– Нет, Костя. Ни атланты, ни арийцы, ни люди не могли и не могут заранее спланировать количество будущих детей. Это знают только Высшие Сферы, откуда в плотный мир посылаются жизни для исполнения своей судьбы. Только Божественная сущность, чей разум не подвластен нашему сознанию, может сделать это. Ваша встреча, которую смог увидеть Фиор в телескоп, была заранее предрешена, так же как ваша с Настей близость и ее результат. Фиор лишь воспользовался своим знанием и попытался убить второго ребенка при рождении. Значит, мы знаем, в каком теле его жизнь. Костя, ты слышишь?

– Мне надо подумать. Отпустите меня, Лия.

– Хорошо. Но еще раз прошу: не делай глупостей. – Лия посмотрела по сторонам и, вздохнув, пошла через парк к стоянке беспилотного автобуса, идущего к дому Насти.