Текст книги "По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация"

Есть ошибки и в статье Решина. В ней было сказано, что Гиль-Родионов «погиб в бою с преследователями» при переходе «Дружины» на сторону партизан[130]130
  Решин Л. Коллаборационисты и жертвы режима. С. 171. Решин почему-то везде фамилию командира «Дружины» писал как Гилль вместо Гиль.


[Закрыть]. В реальности Гиль-Родионов погиб 9 месяцев спустя, возглавляя 1-ю антифашистскую бригаду, основу которой составили бывшие «дружинники».

Настоящее исследование не является общей историей отечественной коллаборации. Цель книги критически разобрать некоторые устойчивые мифы, как правило, созданные самими коллаборантами или их недобросовестными критиками, которые вошли не только в мемуарную, но и научную литературу.

Также на основе ранее не публиковавшихся материалов дополняется история различных коллаборационистских формирований.

Первая часть книги опровергает мифы о коллаборации. Вторая часть посвящена истории и становлению коллаборации в довласовский период. Третья часть восстанавливает малоизученные аспекты истории Вооруженных сил Комитета освобождения народов России и политической эволюции КОНР.

В настоящей работе на основе архивных источников впервые реконструирована история ранее практически неизвестного коллаборационистского формирования в составе 9-й полевой армии вермахта «Белые кресты», а также дополнены сведения по уже известным формированиям (1-й РНА, РОНА, РОА). В частности, приводится неизвестное письмо генерала Сергея Буняченко, приводятся ранее неизвестные материалы о встречах Петра Краснова и Андрея Власова.

В конце глав в приложении приводятся документы по рассматриваемой в ней тематике. Наряду с малоизвестными (или вообще неизвестными) источниками для удобства читателя републикуются и ранее введенные в научный оборот материалы.

Все документы цитируются в соответствии с современными нормами орфографии и пунктуации. Разрядка и подчеркивания в цитатах даются курсивом, авторские сокращения раскрываются полностью.

Архивные материалы предоставлены Гарвардским университетом, Гуверовским институтом войны, революции и мира (США), Федеральным архивом, Федеральным военным архивом, Институтом современной истории (ФРГ), Государственным архивом (Княжество Лихтенштейн), Центральным государственным архивом высших органов, Государственным архивом Витебской области (Беларусь), Центральным государственным архивом общественных объединений (Украина), Российским государственным архивом социально-политической истории, Домом Русского зарубежья имени А.И. Солженицына, Центром новейшей истории Брянской области (Россия), а также частными лицами.

В тех случаях, когда оригинал рукописи отличается от издания, отсутствующие фрагменты цитируются по материалам архива. Так, не вошедшие в книгу генерал-майора Митрофана Моисеева «Былое. 1894–1980»[131]131
  Моисеев М. Былое. 1894–1980. Сан-Франциско: Глобус, 1980.


[Закрыть] эпизоды воспроизводятся по рукописи «Зондерштаб. Воспоминания из прошлого 2-й Отечественной войны – сороковые года», которые хранится в архиве Дома Русского зарубежья имени Александра Солженицына[132]132
  Моисеев М. Зондерштаб. Воспоминания из прошлого 2-й Отечественной войны – сороковые года // Дом Русского зарубежья имени Александра Солженицына. Ф-1/Ав-1.


[Закрыть].

Англоязычные версии книг (В. Штрик-Штрикфельдта, С. Стеенберга) имеют отличия от русского перевода[133]133
  Strik-Strikfeldt W. Against Stalin and Hitler. New York: John Day Company, 1973; Steenberg S. Vlasov. New York: Alfred A. Knopf Inc., 1970.


[Закрыть]. В случае если в русском тексте отсутствуют факты, содержащиеся в английском варианте, цитируется последнее издание. Точно также используется английское издание, если русский перевод содержит ошибки (Е. Андреева[134]134
  Andreev C. Vlasov and the Russian Liberation Movement: Soviet Reality and Emigré Theories. Cambridge: University Press, 1987.


[Закрыть]).

Полная библиография приводится в конце книги.

Автор считает своим долгом и приятной обязанностью выразить искреннюю признательность за помощь в работе и строгую критику Берте Азарновой, Сигизмунду Дичбалису (Австралия), Юрию Мордвинкину (США), Валентине Благово, Ольге Волкогоновой, Наталье Давыдовой, Екатерине Ивановой, Ларисе Долбиной, Любови Цукановой, Светлане Шешуновой, Юлии Щербининой, Владимиру Александрову, Олегу Бэйде, Сергею Василенко, Михаилу Высоцкому (Беларусь), Дмитрию Жукову, Ивану Ковтуну, Игорю Кондакову, Сергею Нехамкину (Беларусь), Игорю Петрову, Сергею Сапожникову, Константину Семенову, Борису Соколову, Михаилу Талалаю, Леониду Чекину, Олегу Шевцову, Владимиру фон Шлиппе, Олегу Шикову, Арону Шнееру (Израиль).

Часть I

Глава 1. Социология коллаборации

История Русского освободительного движения (РОД), возникшего в годы Второй мировой войны, и его лидера генерал-лейтенанта Андрея Власова тесно связана с большим количеством мифологем.

Анализируя Русское освободительное движение, необходимо учитывать, что оно возникло до сдачи Власова в плен (12 июля 1942 года) и с самого начала приняло довольно широкий характер. Согласно официальным данным, потери личного состава Северо-Западного фронта пленными и пропавшими без вести в 1941 году составили 142 190 человек, то есть 52,64 % от числа общих безвозвратных потерь. Западный фронт потерял 798 465 (61,52 %), Юго-западный фронт – 607 860 (71,36 %), Южный фронт – 188 306 (60,3 %), Брянский фронт – 138 417 (69,79 %), Ленинградский фронт – 74 280 (22,54 %), Карельский фронт – 18 685 (24,02 %), Калининский фронт – 18 866 (15,92 %)[135]135
  Кривошеев Г. (ред.) Гриф секретности снят. Потери вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. М.: Воениздат, 1993. С. 234, 236, 240, 242, 246, 248, 250, 252.


[Закрыть]. Естественно, не все из попавших в плен сдались добровольно, а из пропавших без вести дезертировали. Часть погибла, но в ходе отступления не была учтена. Также часть штабной документации была уничтожена в ходе боев, что привело к определенным лакунам в статистике.

Всего же за годы войны, по разным подсчетам, в плен попали от 4,5 млн человек, из которых погибло свыше 1 млн, до почти 6 млн (4 млн погибших)[136]136
  Кривошеев Г. (ред.) Гриф секретности снят. Потери вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. С. 338; Дугас И., Черон Ф. Вычеркнутые из памяти. С. 409.


[Закрыть].

Для сравнения: во время войны Судного дня (6–26 октября 1973 г.) египтяне и сирийцы пленили 365 военнослужащих Армии обороны Израиля. Большинство из них (около 300) было захвачено в боях за приграничные позиции (линия Суэцкого канала, Хермон) на второй-третий день боев ранеными, без боеприпасов, воды и связи. Никто из солдат не сдался без боя. Следственная комиссия после войны признала действия всех пленных легитимными и не противоречащими положениям АОИ (лишь один офицер был осужден за разглашение top secret неприятелю).

Зададимся вопросом, на каком основании подразделение – во главе с офицерами, с достаточным вооружением – может прекратить сопротивление и сдаться в плен? И не только сдаться, а перейти на сторону противника. Так 22 августа 1941 года поступил 436-й пехотный полк майора Ивана Кононова (по другой версии – часть полка)[137]137
  Thorwald J. Wen Sie Verderben Wollen. S. 70–80; Окороков А.В. Казаки и Русское освободительное движение // Материалы по истории Русского освободительного движения 1941–1945 гг. Вып. 1. С. 234–235; Мюллер Р.-Д. На стороне вермахта. Иностранные пособники Гитлера во время «крестового похода против большевизма» 1941–1945 гг. С. 240.
  По мнению Кирилла Александрова, переход был совершен лишь одним батальоном 436-го полка (Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова. С. 493, 504). В протоколе допроса Кононова, сделанного немцами на следующий день после его сдачи, отмечено, что он «решительно и добровольно с тремя ротными командирами перешел к нам» (Новые документы к биографии генерал-майора И.Н. Кононова // Русское прошлое. № 12, 2013. С. 264). Вместе с тем, фотокопия страницы из дневника Кононова содержит следующий текст: «Сегодня 22 августа 1941 г., добровольно со своим полком перешел в открытую борьбу против советской власти» (Черкассов К. Генерал Кононов: Ответ перед историей за одну попытку. Т. 1. Между С. 115–116).


[Закрыть], включая часть политработников[138]138
  «Впоследствии, комиссар полка Дмитрий Панченко (также перешедший с полком) часто рассказывал, что у него волосы стали дыбом от слов командира полка», объявившего о своем решении (Черкассов К. Генерал Кононов: Ответ перед историей за одну попытку. Т. 1. С. 123).


[Закрыть].

Правда, бывший офицер РККА, ставший в плену служащим Отдела пропаганды вермахта (OKW WPr), Владимир Валюженич (Берг, Валин, Волошин, Кержак)[139]139
  Имя установлено по письму Кержака Николаевскому (декабрь 1949 г.). Hoover Institution Archives, Boris I. Nicolaevsky Collection, Box 472, Folder 31.


[Закрыть] относил начало массовой коллаборации к октябрю – ноябрю 1941 года, когда стало ясно, что объяснить поражения Красной армии «изменой» невозможно[140]140
  Кержак В. Шталаг 13Д // Новое русское слово. 28.08.49.


[Закрыть].

В принципе, события лета – осени 1941 года имели некоторые аналоги (массовая сдача в плен) с ситуацией второй половины 1917 года, а точнее – с разложением армии непрофессиональным руководством Временного правительства (печально знаменитый приказ № 1) и германо-большевистской пропагандой. Так, в частности, в ходе операции Albion (29 сентября – 20 октября 1917 года) по захвату Моонзундского архипелага немцы в ходе высадки десанта и установления контроля над островами, потеряв примерно 400 человек, взяли в плен около 20 тыс. военнослужащих[141]141
  Luntinen P. The Imperial Russian Army and Navy in Finland 1808–1918. Helsinki: SHS, 1997. P. 350.


[Закрыть].

Справедливости ради следует отметить, что в начале войны имели место и переходы военнослужащих противника на сторону Красной армии. Именно так в ночь с 21 на 22 июня поступил унтер-офицер вермахта Альфред Лискоф (Лисков). Он, в частности, сообщил о готовящемся нападении Германии. А 25 июня перелетел на киевский аэродром экипаж бомбардировщика Ю-88 (командир унтер-офицер Ганс Герман). На следующий день опустился еще один экипаж люфтваффе. Правда, подобные переходы, в отличие от сдачи в плен немцам, никогда не носили массового характера, в том числе и в конце войны. Тогда вермахт предпочитал капитуляцию перед союзниками.

К «довласовскому» периоду относятся и предложения пленных старших офицеров и генералитета предоставить свои услуги немцам. Так, например, 17 июля 1941 года командир 48-й стрелковой дивизии генерал-майор Павел Богданов сдался в плен. Спустя 2 месяца, 18 сентября, он заявил о готовности сформировать из военнопленных отряд для действий на Восточном фронте. 26 августа 1941 года перешел на сторону противника командир 102-й стрелковой дивизии комбриг Иван Бессонов. В апреле следующего года он выступил с предложением создания антипартизанского корпуса, а в сентябре, в рамках акции РСХА «Цеппелин» (Zeppelin) (проведение разведывательно-диверсионной деятельности с массовым использованием военнопленных) разрабатывал план десанта в районе концлагерей с целью нарушения тыловых коммуникаций в районах Транссибирской магистрали, Северной Двины, Печоры и Енисея[142]142
  Смыслов О. «Пятая колонна» Гитлера. От Кутепова до Власова. С. 475–477.


[Закрыть].

Важно иметь в виду, что коллаборанты представляли в процентном отношении довольно точную копию советского общества. Рассмотрим социальное происхождение осужденных на московском процессе 30 июля – 1 августа 1946 года руководителей РОД: Андрей Власов (из крестьян), Иван Благовещенский (из семьи священника), Дмитрий Закутный (из крестьян), Василий Малышкин (из семьи потомственных почетных граждан), Федор Трухин (из дворян), Георгий Жиленков (из крестьян), Сергей Буняченко (из крестьян), Григорий Зверев (из рабочих), Виктор Мальцев (из крестьян), Михаил Меандров (из семьи священника), Владимир Корбуков (из крестьян), Николай Шатов (из крестьян). К ним можно добавить судившихся отдельно Михаила Богданова (из рабочих), Владимира Арцезо (Ассберг, Ассбергьянс) (из мещан), Андрея Севастьянова (из мещан), Александра Будыхо (из рабочих), Тимофея Доманова (из казаков), Героев Советского Союза капитана ВВС РОА Бронислава Антилевского и майора ВВС РОА Семена Бычкова (оба из крестьян), а также казненных чешскими партизанами Владимира Боярского (Баерского) (из рабочих) и Михаила Шаповалова (из крестьян). Интересно, что если посмотреть на командиров Русского охранного корпуса, состоявшего в основном из эмигрантов или их потомков, то нельзя не обратить внимание на ту же тенденцию к «демократичности»: Михаил Скородумов (из дворян), Борис Штейфон (из купцов, по другой версии из мещан) Анатолий Рогожин (из казаков)[143]143
  Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944–1945.


[Закрыть].

Парадоксально, но не остались в стороне и партийные функционеры. Один из ближайших сподвижников Власова, Милетий Зыков, не считал нужным скрывать свои марксистские убеждения. Михаил Китаев вспоминал, что «Зыков в области политической экономики, несмотря на свои антибольшевистские убеждения, был последовательным марксистом. Точно так же, в области философии, не вдаваясь как неспециалист в глубокие дискуссии, он говорил, что, может быть, диалектический материализм и можно опровергнуть и раскритиковать, но что все известные ему в этом направлении попытки кажутся ему крайне неубедительными». В свою очередь Владимир Кержак писал Борису Николаевскому 28 августа 1949 года: «Мое личное мнение о З<ыкове> – типичный большевик, оппозиционер-бухаринец (=“идеалист”). “Хоть с чертом, но против Сталина”. То же, что он был и остается марксистом, он никогда не скрывал»[144]144
  Китаев М.М. Русское Освободительное Движение. Материалы к истории Освободительного движения народов России (1941–1945). С. 65. HIA, Boris I. Nicolaevsky Collection, Box 472, Folder 31.


[Закрыть]. По некоторым сведениям оставался коммунистом и генерал-майор Дмитрий Закутный[145]145
  Фрелих С. Генерал Власов. Русские и немцы между Гитлером и Сталиным. С. 185; Богатырчук Ф. Мой жизненный путь к Власову и Пражскому Манифесту. С. 183–184. Правда, Борис Прянишников (Андрей Лисовский), служивший в Главном гражданском управлении КОНР, которое возглавлял Закутный, считал, что генерал «к былой своей партийности относился как к тяжелому недоразумению… Кое-что от марксизма продолжало жить в его сознании… по мере ознакомления с Западом и русской эмиграцией, он отказывался от навязанных ему марксистских взглядов» (Прянишников Б. Новопоколенцы. С. 177).


[Закрыть]. К числу политработников, вступивших в РОА, можно отнести бригадного комиссара РККА Георгия Жиленкова и батальонного комиссара Петра Каштанова (в эмиграции Михаила Шатова). Интересно, что и один из лидеров французского коллаборационизма, Жак Дорио, около пятнадцати лет являлся членом компартии. Он состоял членом исполкома Коминтерна и секретарем Французской федерации молодых коммунистов (аналога советского комсомола).

К 5 мая 1943 года, когда Власов, скорее номинально, чем реально, возглавлял коллаборационистские силы, они «в рамках вермахта насчитывали 90 русских батальонов, 140 боевых единиц, по численности равных полку, 90 полевых батальонов восточных легионов и не поддающееся исчислению количество более мелких военных подразделений, а в немецких частях находилось от 400 до 600 тысяч добровольцев (Hilfwillige – добровольные помощники, или hiwi. – А.М.)[146]146
  По мнению историка Сэмюэля Ньюланда, в марте 1943 года их число составило 310 000 человек (Newland S. Cossacks in the German army 1941–1945. London: Frank Cass & Co., Ltd., 1991. P. 89).


[Закрыть]. Под германским командованием состояло несколько довольно крупных “русских” формирований (1-я казачья дивизия, несколько самостоятельных казачьих полков, калмыкский кавалерийский корпус)»[147]147
  Хоффманн Й. История власовской армии. С. 7–8. Непонятно, почему в этот список не вошла бригада Каминского.


[Закрыть].

Общая численность антисоветских формирований в составе вермахта и ваффен СС сильно отличается в разных источниках. Согласно официальным российским данным, коллаборантов было свыше 800 тыс. человек[148]148
  Аналогичную цифру приводит и Джеральд Рейтлингер (Рейтлингер Дж. Цена предательства. С. 26, 37).


[Закрыть]. В то же время, по мнению главы организационного отдела генштаба вермахта генерал-майора Буркхарта Мюллер-Гиллебранда, всего в войсках служило от 1 до 2 млн человек. Из них на ваффен СС приходится более 150 тыс.[149]149
  Muller-Hillebrand B. Das Heer, 1933–1945. Frankfurt am Main: E.S. Mittler & Sohn, 1969. S. 143; Кривошеев Г. (ред.) Гриф секретности снят. С. 385.


[Закрыть] Данные цифры довольно приблизительны и нуждаются в коррекции как в рамках общей статистики, так и рассматриваемой в настоящей книге проблематики. Она включает национальные формирования из числа бывших советских граждан, использовавших немецкое вторжение как повод к возобновлению или активизации освободительной борьбы[150]150
  Эстонский батальон «Эрна» (командир Ханс Кург) захватил несколько островов Моонзундского архипелага и совершил ряд диверсий в тылу советских войск, части Литовской освободительной армии до подхода вермахта взяли Каунас, а один из руководителей РОДа генерал-майор береговой службы РККА Иван Благовещенский был пленен и передан представителям вермахта латышской военной организацией «Айзсарг» (Aizsarg). (Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944–1945. С. 197).


[Закрыть], которые не рассматриваются в данной работе. Также следует учитывать русских эмигрантов, пытавшихся продолжить гражданскую войну при помощи немцев. Например, через Русский охранный корпус на Балканах (Russisches Schutzkorps Serbien) белого генерал-лейтенанта Бориса Штейфона прошло 17 090 (по другим сведениям, около 18 тыс.) человек[151]151
  Русский корпус на Балканах. С. 398; Волков С.В., Стрелянов (Калабухов) П.Н. Чины Русского корпуса. М.: Рейтар, Форма-Т, 2009. С. 10.


[Закрыть], из них всего несколько сотен советских граждан. Так 300 бывших военнопленных, переданных немцами, были сведены в две особые роты, включенные в состав 3-го и 5-го полков[152]152
  Гетц В. «Советская рота» // Русский корпус на Балканах. С. 202; Навроцкий А. По пути долга и чести // Под Белым Крестом. Буэнос-Айрес. Т. 1, 1951. С. 36. Следует отметить, что весь состав одной из них, позже включенной в состав 3-го полка, в конечном счете дезертировал. Подробнее см.: Гетц В. «Советская рота». С. 202–211; Полянский А.Н. Предательское нападение дезертиров //Русский корпус на Балканах во время II Великой войны. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1999. С. 167–169. Подробнее см.: Мартынов А. Красные в рядах белых: К вопросу о службе советских граждан в Русском корпусе // История отечественной коллаборации: Материалы и исследования. С. 284–296.


[Закрыть]. Кроме того, из Румынии (в том числе и оккупированных Бухарестом территорий, в частности Одессы) помимо русских эмигрантов, не желавших служить в армии короля Михая I, прибыло некоторое количество жителей Бессарабии и Северной Буковины, включенной в состав СССР в июле 1940 года (вошли в состав 4-го и 5-го полков)[153]153
  Волков С.В., Стрелянов (Калабухов) П.Н. Чины Русского корпуса. С. 8; Навроцкий А. По пути долга и чести. С. 36.


[Закрыть].

Одновременно в национальные формирования входило, как правило, определенное число немецких военнослужащих, в основном офицеров. Так, на 4 ноября 1943 года 1-я казачья дивизия Гельмута фон Паннвица насчитывала 18 555 человек, в том числе 222 немецких офицера и 3827 унтер-офицеров[154]154
  Хоффманн Й. История власовской армии. С. 68–69. Осенью 1944 г. доля немцев в частях Паннвица сократилась до 30 %; Черкассов К. Генерал Кононов: Ответ перед историей за одну попытку. Т. 2. С. 124.


[Закрыть]. В свою очередь восточные легионы (Ostlegionen), численность которых, как правило, равнялась пехотному батальону вермахта (800–1000 штыков), имел в своем составе до 40 немецких военнослужащих[155]155
  Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. С. 70.


[Закрыть].

Наконец, Верховное командование вермахта (Oberkommando der Wehrmacht, OKW) жестко регламентировало количество национальных батальонов и hiwi (приказ № 215 от 13.01.42), что приводило к элементарному сокрытию истинного числа «наших иванов» (неофициальное название hiwi) на полковом или дивизионном уровне. Например, 134-я пехотная дивизия вермахта в конце 1942 года на 50 % состояла из hiwi, а 707-я дивизия весной 1943 – на 40 %[156]156
  Козлов В., Сомонова С., Тепцов Н. (ред.) Обзор мероприятий германских властей на временно оккупированной территории, подготовленной на основе трофейных документов, иностранной печати и агентурных материалов, поступивших с июня 1941 г. по март 1943 г. // Неизвестная Россия. Т. 4. М.: Издательство объединения «Мосгорархив», 1993. С. 264. В случае 134-й дивизии, сыграло роль решение, принятое еще в июле 1941 года, считать всех военнопленных, ставших добровольными помощниками, равноправными солдатами. (Dallin A. German Rule in Russia 1941–1945. P. 537–538).


[Закрыть]. По воспоминаниям сотрудника спецподразделения вермахта Зондерштаб Р белого генерал-майора Митрофана Моисеева, численный состав германской 641-й пехотной дивизии до 80 % был русским, включая и часть командного состава[157]157
  Моисеев М. Былое. 1894–1980. С. 145.


[Закрыть]. Последнее, правда, явно основано на непроверенной информации и представляется завышенным. Официально же штатное расписание пехотной дивизии вермахта на 2 октября 1943 года предусматривало наличие 2005 hiwi на 10 708 человек личного состава, то есть менее 20 %.

Впрочем, та же тенденция к сокрытию проявлялась и на батальонном уровне. Так, согласно штатному расписанию танкового батальона, в нем числилось 90 hiwi. Вместе с тем только лишь одна штабная рота штурмовых орудий «Фердинанд» K. St. N. 1155 на 31 марта 1943 года имела 43 добровольных помощника при общей численности примерно в 150 человек. Летом 1942 года в составе германской армии, согласно данным OKW, было 250 000, а к 1 мая 1945 года 700 000 «наших иванов»[158]158
  Мюллер Р.-Д. На стороне вермахта. Иностранные пособники Гитлера во время «крестового похода против большевизма» 1941–1945 гг. С. 247–248; Стеенберг Свен. Власов. С. 248.


[Закрыть]. Hiwi служили не только в вермахте, люфтваффе и кригсмарине (части обслуживания, береговая и зенитная артиллерия), но и в ваффен СС. В таком случае нарукавная повязка добровольного помощника гласила не Im Dienst der Deutschen Wehrmacht («На службе вермахта»), а Im Dienst der Waffen-SS.

Нередко добровольческие части в составе немецких частей маскировались под именем «боевая группа» (Kampfgruppe), так как боевое расписание временных соединений, к которым относилась Kampfgruppe, документировалось в меньшем числе экземпляров[159]159
  Днепров Р. «Власовское» ли? // Континент. Париж. Т. 23, 1980. С. 292.


[Закрыть].

Аналогичная тенденция была характерна и для собственно коллаборационистских формирований. Уже упоминавшиеся РННА в период реорганизации из бригады в полк в номенклатуре вермахта официально значилась 700-м восточным батальоном[160]160
  Жуков Д., Ковтун И. РННА. Враг в советской форме. С. 134, 135, 137.


[Закрыть].

Кроме того, часть русских коллаборантов воевала в других национальных формированиях, испанской «Синей» дивизии (División Azul или 250. Einheit spanischer Freiwilliger, согласно номенклатуре вермахта), 8-й итальянской армии (Armata Italiana in Russia или 8. Italienische Armee)[161]161
  Рудинский В. С испанцами на Ленинградском фронте // Под Белым Крестом. Буэнос-Айрес. № 1. С. 12–13; № 3, 1952. С. 13; Соколов Ю.С. С итальянской армией на Украине // Новый журнал. № 142. 1981. С. 110–132. Публикация воспоминаний не завершена.


[Закрыть]. В составе 8-й итальянской армии был сформирован охранный батальон из советских перебежчиков[162]162
  Мюллер Р.-Д. На стороне вермахта. Иностранные пособники Гитлера во время «крестового похода против большевизма» 1941–1945 гг. С. 249.


[Закрыть]. Например, в боевом расписании на 23 марта 1944 года 3-го латышского полка пограничной стражи, входившего в ваффен СС, русские по численности занимали второе место: 2245 латышей, 410 русских, 20 поляков. Одновременно в 1942 году остатки 186-й эстонского охранного батальона были доукомплектованы русскими коллаборантами и на его основе сформирован 663-й остбатальон, позже вошедший в состав 1-й дивизии ВС КОНР[163]163
  Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. С. 140–141. Утверждение Дробязко, что в состав 663-го батальона вошли только немецкие кадры представляется ошибочным, так как помимо германских военнослужащих в него включили остатки 9–12 рот. Дробязко С.И. Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941–1945 гг. С. 538; Окороков А.В. Там же. С. 141.


[Закрыть].

Различное число коллаборантов указывается и в подсчетах историков. Антонио Муньос в монографии «Забытые легионы: Неизвестные боевые формирования ваффен СС» соглашается с официальными российскими данными. По его мнению, в войсках СС «на протяжении всей войны служило более 150 тысяч граждан СССР, что составляет примерно половину иностранного добровольческого контингента СС»[164]164
  Munoz A. Forgotten Legions: Obscure Combat Formations of the Waffen-SS. Boulder: Paladin Press, 1991. P. 313.


[Закрыть]. Общее же число коллаборантов на 24 января 1945 года Муньос, основываясь на подсчетах Министерства Восточных территорий, оценивает в 748 тысяч человек[165]165
  Munoz A. Hitler`s Eastern Legions. Vol. 2. New York: Europa Books Inc, 1997. P. 5.


[Закрыть].

В свою очередь Олег Романько более склонялся к статистике Мюллер-Гиллебранда: «в германских вооруженных силах прошли службу около 2 млн иностранных граждан – большинство добровольно, остальные же – в результате различной степени призывных кампаний. Из них:

– граждане государств Западной и Северо-Западной Европы – около 195 тыс. человек;

– граждане государств Восточной и Юго-Восточной Европы – около 300 тыс. человек;

– советские граждане – 1,3–1,5 млн человек;

– арабы и индийцы – около 8–10 тыс. человек»[166]166
  Романько О. Мусульманские легионы во Второй мировой войне. М.: АСТ; Транзиткнига, 2004. С. 102.


[Закрыть].

Касаясь участия граждан СССР в составе ваффен СС, Романько дал отличную от Муньоса статистику. Он считал, что из примерно 270 тыс. иностранных добровольцев советские граждане составляли не более 85 тыс., то есть не половину, а треть общего состава[167]167
  Романько О. Мусульманские легионы во Второй мировой войне. М.: АСТ; Транзиткнига, 2004. С. 251.


[Закрыть].

Сергей Дробязко, анализируя роль коллаборантов, справедливо отмечает, что «если говорить о масштабах данного процесса, то фактически и формально в ВС КОНР выделилось не более 10 процентов от общего числа советских граждан, служивших в вермахте, в то время как непосредственно подчиненные А.А. Власову формирования составляли лишь 5 процентов»[168]168
  Дробязко С.И. Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941–1945 гг. С. 335–336.


[Закрыть]. Хотя общее число коллаборантов составляет, по мнению ученого, «до 1,2 млн человек (в т. ч. славян – до 700 тыс., представителей балтийских народов – до 300 тыс., представителей тюркских, кавказских и других малых народов – до 200 тыс.)… Максимальная единовременная численность всех категорий достигала 800–900 тыс. человек»[169]169
  Дробязко С.И. Под знаменами врага… С. 339.


[Закрыть]. Схожую цифру дали историки Михаил Семиряга, Александр Окороков и Карл Гейнц Пфеффер. Они оценили число советских коллаборантов в 1 млн человек, при этом единовременно, по мнению Окорокова, их количество, без учета полицейских соединений и hiwi, достигала 900 тыс. военнослужащих[170]170
  Семиряга М.И. Военнопленные, коллаборационисты и генерал Власов // Другая война: 1939 – 1945. М. РГГУ, 1996. С. 320; Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. С. 91, 173; Пфеффер К.Г. Немцы и другие народы во Второй мировой войне // Итоги Второй мировой войны. М.: Издательство иностранной литературы, 1957. С. 512.


[Закрыть].

Рольф Дитер Мюллер считал, что из общего числа добровольцев и коллаборантов, сражавшихся на стороне Германии, которое он оценивает в 3962 тыс. человек, граждане Советского Союза составили 1557 тыс., исключая военнообязанных граждан немецкой национальности, мобилизованных из оккупированных территорий[171]171
  Мюллер Р.-Д. На стороне вермахта. Иностранные пособники Гитлера во время «крестового похода против большевизма» 1941–1945 гг. С. 281.


[Закрыть].

В свою очередь Кирилл Александров утверждал, что в 1941–1945 гг. на стороне неприятеля несли военную службу примерно 1,24 млн граждан СССР[172]172
  Подобную численность приводили и участники РОД Константин Кромиади и Сергей Фрелих. Кромиади оценивал число коллаборантов в 1,2 млн человек, а Фрелих – в 1,2–1,5 млн (Кромиади К. За землю, за волю… С. 288; Фрелих С. Генерал Власов. Русские и немцы между Гитлером и Сталиным. С. 55).


[Закрыть]. Это составило 6–8 % от суммарных людских ресурсов, использованных Германией в ходе войны. Одновременно коллаборанты восполнили 42 % всех безвозвратных потерь немцев на Восточном фронте или 29 % общего числа безвозвратных потерь, которое составили 2,87 и 4,13 млн человек соответственно. По мнению ученого, «примерно каждый 16-й или 17-й военнослужащий противника имел к 22 июня 1941 года советское гражданство»[173]173
  Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944–1945. С. 87.


[Закрыть]. Согласно Окорокову коллаборанты составили 10–15 % от общей численности вермахта[174]174
  Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. С. 173.


[Закрыть]. Косвенно слова ученых подтверждает утверждение Даллина, что к июлю 1943 года вермахт испытывал дефицит от 600 000 до 1,2 млн человек[175]175
  Dallin A. German Rule in Russia 1941–1945. P. 536.


[Закрыть]. Данные выводы совпадают со словами Рольфа Дитера Мюллера, что «без помощи русских добровольцев в различных формированиях вермахт смог бы вести войну на востоке, пожалуй, не далее сталинградского перелома»[176]176
  Мюллер Р.-Д. На стороне вермахта. Иностранные пособники Гитлера во время «крестового похода против большевизма» 1941–1945 гг. С. 261.


[Закрыть].

Точное число солдат и офицеров Русской освободительной армии (РОА) генерала Власова назвать сложно. Формально последнему подчинялись все «восточные» батальоны. Но фактически они находились в оперативном ведении командующих дивизий, а в административном отношении в составе созданных 15 декабря 1942 года Восточных добровольческих войск вермахта (Osttruppen), переименованных с 1 января 1944 года в добровольческие соединения, которые возглавлял генерал-лейтенант Гейнц Гельмих, а затем генерал от кавалерии Эрнст Кестринг. Реальное переподчинение началось лишь после Пражского манифеста 14 ноября 1944 года и полностью так и не было завершено.

К концу войны общая численность РОА составила, по мнению Александрова, около 124 000 человек (из которых лишь 85 000 было вооружено)[177]177
  Александров К.М. Армия генерала Власова. С. 474.


[Закрыть]. Муньос оценивает ВС КОНР в 300 000 бойцов (помимо них на стороне Германии также сражалось 10 000 русских добровольцев и 70 000 казаков)[178]178
  Munoz A. Hitler’s Eastern Legions. P. 5.


[Закрыть]. В свою очередь Дугас и Черон утверждали, что всего в подчинении генерала было 50–60 тысяч человек[179]179
  Дугас И.А., Черон Ф.Я. Вычеркнутые из памяти. Советские военнопленные между Гитлером и Сталиным. Париж: YMCA-Press, 1994. С. 317.


[Закрыть]. Из них Власов командовал 1-й дивизией (полностью сформированной), 2-й и 3-й дивизиями (в стадии формирования), запасной бригадой, частями ВВС и рядом других менее крупных соединений. Остальные подразделения (как, например, 15-й Казачий кавалерийский корпус или Русский охранный корпус на Балканах) не успели войти в его оперативное ведение.

Для сравнения: из 235 473 британских и американских военнослужащих, попавших в германский плен, в так называемый «Британский добровольческий корпус СС» (Britisches Freikorps) изъявило желание вступить по различным данным от 30 до 60 человек, как правило, представлявших из себя «опустившихся алкоголиков», включенных в итоге в 11-ю танково-гренадерскую дивизию СС «Нордланд»[180]180
  Толстой Н. Жертвы Ялты. М.: Русский путь, 1996. С. 51. См. также: Seth R. Jackals of the Reich: The Story of the British Free Corps. London, 1972.


[Закрыть]. Кроме того, в вермахте и ваффен СС служило некоторое количество фольксдойче из США, например ветеран дивизии «Великая Германия» Рудольф Салвермосер (Зальвермозер), воевавший в составе Führerbegleitbataillon. Был четыре раза ранен, награжден Железным крестом II класса. После войны вернулся в США, служил в армии, а затем сделал успешную карьеру в области спутниковой навигации и системы наведения ракет. В отличие от Салвермосера, закончившего войну унтер-офицером, другой фольксдойче, Бой Рикмерс, вступивший в 1938 году в НСДАП, к 1945 году был обер-лейтенантом, кавалером Рыцарского креста Железного креста.

Не менее важны и конечные цели коллаборантов. Ганс Нейлен в работе «На немецкой стороне. Международные добровольческие легионы в вермахте и ваффен СС» типологизирует и сравнивает различные формы коллаборации, имевшие место в годы Второй мировой войны:

– антиимпериалистические и антиколониальные цели (палестинский великий муфтий, иракский премьер-министр Рашид Али аль-Гайлани, борец за свободу Субхас Чандра Бос);

– осуществление этнических целей в национальной борьбе против доминирующего в государстве народа (словаки, хорваты);

– антикоммунистически-реформаторские идеи, установления новых государственных порядков (генерал Власов и находившаяся под его командованием Русская освободительная армия, казаки и калмыки);

– антикоммунистические устремления к установлению независимости и самостоятельности (эстонцы, латыши, литовцы, украинцы, грузины, народы Кавказа и пр.);

– фашистские и национал-социалистические идеи осуществления нового государственного порядка и превращение континента в германский или европейский союз государств (норвежец Квислинг, голландец Антон Муссерт, валлон Дегрель, французы Деа и Дорио, серб Льотич);

– консервация авторитарно-антикоммунистического status quo с надеждой на улучшение ситуации после германской победы (режим Виши во Франции, серб Недич)[181]181
  Neulen H. An Deutscher Seite. Internationale Freiwillige von Wehrmacht und Waffen-SS. Munchen: Universitas Munchen, 1992. S. 42. Цит по: Гилязов И. Легион «Идель-Урал». Казань: Татарское книжное издательство, 2005. С. 19.


[Закрыть].

К особенностям отечественной коллаборации, отличающей ее от аналогичных процессов в других странах, следует отнести и такой уникальный факт, отмеченный Семирягой, «что СССР на протяжении всей войны оставался единственной в Европе страной, в которой оккупированной оказалась только часть территории». Последнее, естественно, сдерживало намерение граждан к сотрудничеству с противником[182]182
  Семиряга М.И. Военнопленные, коллаборационисты и генерал Власов. С. 324.


[Закрыть].

Вместе с тем невозможно точно оценить соотношение между людьми, вступившими в ВС КОНР и другие антибольшевистские формирования по убеждению, и солдатами и офицерами, спасавшимися от голодной смерти в лагере.

Станислав Ауски на основе данных офицера связи вермахта при 1-й дивизии ВС КОНР майора Гельмута Швеннингера, «разделял дивизию по степени убежденности, приблизительно следующим образом: 20 % убежденных антисталинистов, 60 % оппортунистов и 20 % противников нацизма и потенциальных перебежчиков на советскую сторону»[183]183
  Ауски С. Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии. С. 57.


[Закрыть]. Схожие цифры по 1-й дивизии приводил и Сергей Дробязко, отмечавший, что к концу войны 80 % ее состава были готовы при первой возможности перейти на сторону Красной армии или сил Сопротивления[184]184
  Дробязко С. Восточные формирования. Проблема определения численности // Коллаборационизм и предательство во Второй мировой войне. Власов и власовщина. М.: РИСИ, 2010. С. 90.


[Закрыть]. Следует, впрочем, отметить и другие варианты статистики. Александр Окороков выделял, как наиболее активный блок 15–20 % людей так или иначе пострадавших от советской власти, примерно 15 % – убежденных антикоммунистов, 60 % – военнопленных, любой ценой решивших вырваться из лагерей, и около 15 % не имеющих убеждений, случайно или по мобилизации оказавшихся в числе коллаборантов[185]185
  Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. С. 166–168.


[Закрыть]. Рядовой Красной армии Георгий Терешонков, попавший в плен осенью 1941 года под Лугой и вступивший в РОА зимой 1945 года с единственной целью попасть на фронт и перебежать к своим (что в итоге привело его из немецкого концлагеря в советский), давал следующие цифры: «Армия Власова состояла на 70 % из убежденных врагов коммунистического строя, которые сражались на Восточном фронте лучше немцев, на 25 % эта армия состояла из случайных людей, которые рассуждали так: “Не умереть бы сегодня с голоду, а завтра будь, что будет…” Процентов на пять армия состояла из людей, которые решили воспользоваться оружием и с оружием в руках бежать и перейти на советскую сторону»[186]186
  Терешонков Г. «Вернуться на родину». Записки беглеца из Норвегии и из власовской армии (1942–1956) // Сквозь две войны, сквозь два архипелага… Воспоминания советских военнопленных и остовцев. М.: Российская политическая энциклопедия, 2007. С. 275. Статистику Терешонкова разделял и Кирилл Александров. (Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова. С. 104).


[Закрыть].

В числе разочаровавшихся в движении была и часть руководства КОНР. К ним относился и Дмитрий Закутный. Не разделяя программу движения, он, боясь репрессий со стороны немцев, оставался в нем до конца, с грустью говоря о своем будущем после поражения Германии: «у меня на шее веревка болтается»[187]187
  Богатырчук Ф. Мой жизненный путь к Власову и Пражскому Манифесту. С. 187. Интересно сравнить слова Закутного с мыслями Власова, которыми он делился «в узком кругу офицеров, говоря о непримиримости нашей позиции к большевизму: “нам нет пути назад. Попадем к большевикам – повесят всех нас”. И, оборачиваясь в сторону генерала Трухина, улыбаясь, прибавлял: “Может быть, только с различием, что для нас с Федором Ивановичем выберут веревки покрепче”». Поздняков В.В. Рождение РОА. С. 94.


[Закрыть]. Отдельно нужно оценивать коллаборантов, руководствовавшихся личной местью. К ним, с большой долей вероятности, могут быть отнесены майор Августин Метль (сын казачьего офицера Петра Ретивова, расстрелянного большевиками в годы Гражданской войны, жил в СССР под вымышленной фамилией) и потерявший отца в результате коллективизации полковник Александр Таванцов[188]188
  Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944–1945. С. 636, 780, 783.


[Закрыть]. В качестве другого примера можно привести бывшего полковника ВС КОНР Владимира Позднякова, который в 1937–1939 годах находился в заключении. На следствии подвергался пыткам, лишился практически всех зубов. Позже освобожден и восстановлен в звании («за отсутствием состава преступления»)[189]189
  Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944–1945. С. 680.


[Закрыть]. Находились до начала войны под следствием и другие власовцы (генерал-майор Андрей Севастьянов, генерал-майор Виктор Мальцев, майор Николай Троицкий).

Повешенный вместе с Власовым подполковник ВС КОНР Николай Шатов 26 октября 1941 г. после доклада представителю ставки Верховного главнокомандования маршалу Григорию Кулику был избит последним в присутствии командующего Северо-кавказским военным округом генерал-лейтенанта Федора Ремизова. На допросе Шатов показал, что маршал, «приехавший наводить порядок в войсках», был не доволен его докладом об обеспечении вооружением двух вновь сформированных дивизий и о срочной эвакуации артиллерийских складов. Кулик обвинил подполковника во вредительстве, а в ответ на слова Шатова, что он действовал в соответствии с указаниями командующего округом и начальника артиллерии, маршал грубой бранью оборвал его и выхватил пистолет. Шатов успел только сказать: «Товарищ маршал!.. Я двадцать два года честно прослужил в армии, прошу пощадить!..», после чего Кулик несколько раз ударил его рукой по лицу.

Принял решение остаться на оккупированной территории. В ходе эвакуации Ростова 20–21 ноября остался в городе. Во время отхода из города немецких войск (28–29 ноября) ушел в Таганрог, где жил как частное лицо. Сдался немцам 12 января 1942 г.[190]190
  Катусев А.Ф., Оппоков В.Г. Иуды. Власовцы на службе у фашизма // Военно-исторический журнал. № 6, 1990. С. 72.


[Закрыть]

Также сложно выделить тех, кто действовал исходя из карьерных соображений, как генерал-майор Сергей Буняченко, говоривший духовнику штаба РОА отцу Александру Киселеву зимой 1945 года: «А что мне будет, если я возьму Киев?»[191]191
  Киселев А. Облик генерала А.А. Власова. Записки военного священника. С. 143.


[Закрыть]. В случае с Буняченко следует учитывать, что во время войны он был осужден военным трибуналом к высшей мере наказания, с заменой последней 10 годами исправительно-трудовых лагерей, с отбытием срока после войны. Незадолго до пленения (по другой версии, добровольного перехода на сторону противника) в отношении Буняченко было возбуждено еще одно дело[192]192
  Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944–1945. С. 219–220, 227–228; Тишков А. Предатель перед советским судом. Цитируется по републикации: Поздняков В. Андрей Андреевич Власов. С. 467.


[Закрыть].

Неизбежно присутствовал и материальный интерес. Правда, в различных коллаборационистских частях жалованье отличалось. Так, если, например, для hivi оно было равно по размеру плате рядового вермахта и индексировалось, то в национальных добровольческих формированиях оно варьировалось по размеру, а индексация проходила не всегда регулярно. Средняя оплата рядового состава была 240–250 рублей (300 руб. для женатых). Командир взвода получал 450 рублей, а командир роты – 690, что также соответствовало оплате данных должностей в вермахте[193]193
  Дробязко С.И. Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941–1945 гг. С. 356–357. См. также: Обзор мероприятий германских властей на временно оккупированной территории. С. 267.


[Закрыть]. Варьировалась в разных лагерях и зарплата пропагандистов. В школе пропагандистов РОА вне зависимости от чина все добровольцы получали 16 марок в месяц[194]194
  Поздняков В. Рождение РОА. С. 54, 241.


[Закрыть], что составляло примерно 160 рублей по официальному курсу. 31 августа 1942 года на основании директивы генштаба OKH (Oberbefehlshaber der Heeres – главного командования сухопутными силами) № 8000/42, принятой при участии тогда еще подполковника Клауса Шенка фон Штауффенберга, на добровольцев распространились немецкие нормы питания, система диспансерного лечения и система обеспечения семей[195]195
  Хоффманн Й. История власовской армии. С. 115, 262. См. также: Ульянов В., Шишкин И. Предатели. Облик. Б. м.: Rusfront, 2008. С. 36–56.


[Закрыть].