Текст книги "Среди индейцев Западной и Северо-Западной Амазонии"

Глава III. Ваорани – люди леса

Грустно ехать по автомобильной дороге со звучным названием «Аука» (аука – «дикарь» – слово, которым индейцы кичуа называли ваорани до их контактов с внешним миром), идущей через девственные джунгли от городка Коки или Пуэрто-Франциско-де-Орельяна, расположенного на реке Напо, на юг, в направлении реки Тигуино. На карте она обозначена тоненькой линией с тянущейся рядом веткой нефтепровода. На местности – это уже хорошо асфальтированная на большом своем протяжении дорога, по обе ее стороны вырублен лес, стоят современные поселки со школами и церквями. В них живут не только коренные обитатели здешних мест – индейцы ваорани, но и индейцы кичуа и шуары, пришедшие в эти края в поисках работы в нефтедобывающих компаниях, активно ведущих в этих местах добычу нефти.

Каноэ с мотором стартует от моста, переброшенного через реку Тигуино. И чем дальше оно уносит меня вниз по течению реки Тигуино, тем более первозданной становится природа, тем гуще встают по ее берегам первобытные джунгли.

Путь предстоит неблизкий – потребуется много бензина

Река Тигуино

Отдыхающая на ветвях анаконда

Первые сведения о культуре ваорани были получены антропологами в конце 1950-х годов. Ваорани считают, что все чужаки каннибалы – кувуди, которых надо убивать. Еще недавно около сорока процентов смертей среди мужчин ваорани случалось в результате кровной мести. Они верят, что душа умершего человека на своем пути на небо должна перепрыгнуть с помощью лианы над большой анакондой. Только тогда она сможет найти последний покой в своем гамаке, подвешенном между звездами. Кто не сумел с этим справиться, возвращается обратно на землю в качестве насекомого.

В период 1930-1950-х годов ваорани убили многих членов геологоразведочных экспедиций, проникавших на их землю. В 1967 году в эквадорском Ориенте была найдена нефть. Начался нефтяной бум, продолжающийся и в наши дни, основные, порой трагические события которого разворачиваются на исконной территории проживания ваорани, волею судеб практически полностью совпадающей с районом залегания одних из самых богатейших запасов нефти в мире: год от года нефтедобывающие компании все глубже проникают в девственные джунгли, прокладываются автомобильные дороги, разрезающие сельву по всем направлениям, тянутся многокилометровые трубопроводы, бурятся новые скважины. При этом наносится непоправимый ущерб уникальной природе края.

Под натиском современной цивилизации находится и самобытная культура ваорани. Нефтяники, пытаясь заручиться расположением ваорани, снабжают их общины одеждой, промышленными товарами и даже подвесными моторами для лодок. Жители общин, которые тесно соприкасаются с современной цивилизацией, больше не хотят поддерживать традиционный уклад жизни: молодежь не желает соблюдать древних традиций, мужчины устраиваются разнорабочими на нефтеразработки – все желают получать подарки и блага из внешнего мира.

До 1982 года большинство ваорани находились под влиянием протестантских миссионеров «Summer Institute of linguistic» и проживали на территории протектората ваорани, созданного в 1968 году на юго-западе их исконной территории между реками Нушиньо и Чалуаяку и имеющего статус резервации.

Отдельные группы ваорани, ведущие традиционный образ жизни, живут сегодня между реками Шипирно и Кононако, Кононако и Курарай, Тигуино и Качияку, на реках Дьйоветоми и Ясуни.

Кемпери

Охотничий лагерь ваорани

Костер защищают от дождя навесом из листьев пальмы

По меньшей мере две группы ваорани – тагаири и тароменане – ведут сегодня полностью изолированный образ жизни, враждебно воспринимая любые попытки чужаков-кувуди вступить с ними в контакт. Есть информация, что число таких групп может достигать пяти.

После моста на реке Тигуино, рядом с которым расположена одноименная деревня ваорани, дальше на всем протяжении этой реки, вплоть до ее впадения в Кононако, отсутствуют какие-либо другие поселения ваорани. Община ваорани Тигуино контролирует все течение родной реки. Для того чтобы проникнуть по реке Тигуино вглубь их территории, надо заплатить главе общины двадцать долларов США.

Бамено – грань миров

Старейший житель Бамено, отдаленной деревни ваорани, расположившейся посреди бескрайних джунглей на обоих берегах реки Кононако, в области ее среднего течения, шаман по имени Кемпери, рассказывая о годах своего далекого детства, говорит, что он был совсем маленьким, когда к местным ваорани пришли перуанские солдаты. Вероятно, детские впечатления Кемпери относятся к событиям перуанско-эквадорской войны 1941 года, и ему самому больше семидесяти лет. Он ходит традиционно обнаженным, притянув к животу хлопковым шнуром, обернутым вокруг пояса, крайнюю плоть своего пениса. Мочки его ушей сильно растянуты от многолетней практики ношения широких круглых деревянных украшений, вырезанных из легкой древесины дерева бальсы (Ochroma pyramidale). Однако в обычные дни Кемпери не носит ушных украшений, вставляя их только во время праздников. Многочисленные разноцветные бусы из бисера, гроздями свисающие старику на грудь, придают его виду дополнительный колорит.

Как и Кемпери, многие мужчины и женщины ваорани Бамено продолжают ходить традиционно с длинными волосами. У многих из них в мочках ушей также имеются широкие отверстия, в которые они при торжественных случаях вставляют объемные деревянные вставки. Некоторые из женщин ходят по пояс обнаженными, другие одеты в хлопчатобумажные футболки и шорты, пришедшие сюда совсем недавно из креольского мира.

Первые контакты ваорани Бамено с внешним миром состоялись в период между 1973—1975 годами. Тогда в окрестностях будущей деревни в лесу проживало шесть родственных, но разрозненных групп ваорани. Усилиями правительства все они были расселены в одном поселке на реке Кононако, получившем название Бамено.

Когда я спросил Кемпери, как долго он живет здесь и откуда они пришли, старик показал в сторону джунглей, расположенных на северном берегу Кононако, и ответил, что живет тут уже около десяти лет, подтвердив свои слова демонстрацией десяти пальцев на руках.

Для переправы через быстрые мутно-желтые воды Кононако жители Бамено, отправляясь друг к другу в гости, используют грубо сделанные деревянные каноэ – випо, – стоящие у разных берегов. Если все лодки одновременно находятся у одного из берегов, желающий переправиться с той стороны, где нет каноэ, кричит, и тогда кто-то обязательно приплывет за ним с противоположного берега.

Река Кононако

Бамено расположен на обеих берегах Кононако

Ваорани переправляются через Кононако

За исключением жены-кичуа у одного из мужчин и их общей дочери, все жители Бамено являются чистокровными ваорани. Их общее число составляет около ста человек, проживающих примерно в двадцати пяти хижинах, половина из которых представляют собой характерные традиционные строения, крытые пальмовыми листьями, с крышами-стенами, спускающимися до самой земли. Вместе с людьми в них живет много прирученных диких животных: различные виды обезьян и попугаи, агути, пекари, обычные кошки и собаки. В Бамено есть и современные постройки: в отличие от родителей, людей старшего и среднего поколения, продолжающих строить традиционные хижины и ходить, как и раньше, обнаженными, молодежь, их дети, женившись, предпочитают поставить рядом с родительской хижиной современный прямоугольный дом на деревянных сваях под двускатной крышей, сделанной из рифленого железа. И сегодня в Бамено соседствуют традиционные хижины и новые постройки, среди которых есть и школа, построенная правительством в середине 1990-х годов. Существует в поселке и посадочная полоса, расчищенная несколько лет назад голландской нефтедобывающей компанией, однако местные ваорани до сих пор не разрешают ей осуществлять на их землях какую-либо хозяйственную деятельность.

Взлетно-посадочная полоса в Бамено

Радуга над Бамено

Дым над хижинами – верный признак, что охотники вернулись с добычей – мясо нужно закоптить

Строящаяся хижина

Традиционная хижина ваорани

Внутренний вид крыши хижины ваорани

Большинство жителей Бамено плохо говорят по-испански. Испанский язык хорошо знают дети и подростки. Многие из старшего поколения могут изъясняться только на ваорани.

У всех мужчин есть готовые для использования длинные копья – тапа и духовые трубки – омена. Духовые трубки ваорани изготавливают из древесины пальмы Iriartea deltadea, в качестве пыжа для стрел – омпа – берется капок – хлопкоподобное волокно, образующееся на внутренней стороне створок плодов дерева сейба (Ceiba pentandra). Копье ваорани заточено с двух концов. Немного со смещением от центра, выполняя функцию рукоятки и во избежание трения, на него намотана лиана. С одной из сторон на острие наносятся зазубрины.

Острие копья ваорани

Ауа, также являющийся одним из старейших мужчин Бамено и братом Кемпери, делает для себя новое копье из твердой, как железо, древесины персиковой пальмы. Предварительно обработанную заготовку он выпрямляет над пышущими жаром углями костра. Потом он выносит ее из хижины и, укрепив между двух стволов, начинает обрабатывать, придавая ей нужную форму при помощи куска острого мачете, зажатого в расщепленном куске дерева.

Ауа изготавливает новое копье

В качестве инструментов используются обломок мачете и деревянный упор

Осуществляются продольные движения

Острие копья требует более тщательной обработки

Будущая духовая трубка и копье

Духовую трубку собирают из двух половин

Ауа большую часть времени ходит в шортах, но под шортами его пенис подвязан к поясу хлопковым шнуром. Приходя мыться на берег реки, он, как все представители старого поколения ваорани, в отличие от молодого, которое, впрочем, все равно очень плохо плавает, только по-собачьи, не заходит полностью в воду, а стоя по щиколотки, просто обливается, используя для этого какую-либо подручную емкость. После мытья он преспокойно отправляется обнаженным обратно в свою хижину.

Дети с удовольствием резвятся в воде…

…и грязь им нипочем

Для развлечений сгодится каноэ

Прыжок…

…еще прыжок

Хочется еще выше

Полет

Однажды Ауа увидел, как мы собираемся на рыбалку, мастерим снасть, привязываем леску к крючкам, и тут же просит дать и ему крючков. Я охотно предлагаю на выбор несколько из них, а также и свинцовые грузила. Он, явно имитируя знание, выбирает себе крючки самых больших размеров, довольный приобретением, отходит в сторону. Но через некоторое время возвращается в полном недоумении, как ему для ловли рыбы соединить воедино все эти хитрые принадлежности. И действительно, зачем ваорани такие непонятные предметы, если они никогда не занимались рыболовством на больших реках, а у самого Ауа и вовсе присутствует ярко выраженный этнически закрепленный страх перед водой. Мелкую же рыбешку из лесных неглубоких ручьев, если очень захочется, всегда можно поймать, используя яд барбаско – растения, которое специально выращивается рядом с домом.

Для рыбалки на Кононако нужны большие крючки и толстая леска

Большая добыча

Пестрый улов

Скат-хвостокол

Опасный шип ската отрубают мачете

Мои подарки – рыболовные принадлежности, служившие мне в предыдущих экспедициях отличной валютой при общении с другими индейцами Амазонии, – ваорани, изначально не практиковавшие рыболовство в качестве традиционного способа пропитания, воспринимают как дружественный по отношению к ним жест, знак внимания, не больше, а не как нужный предмет хозяйственного обихода. Точно так же без особенного энтузиазма и почтения принимаются в дар и привезенные для них сигареты: ваорани не курят, но их интересует табак, который приятно просто нюхать, и чтобы извлечь его, они полностью крошат сигарету. Зато огромную радость и мужчинам, и женщинам доставляет вручаемый им разноцветный бисер, принимаемый ваорани с неподдельным и искренним восторгом.

Пока мы готовились к предстоящей рыбалке, неожиданно стали надвигаться мощные дождевые тучи, грозившие испортить все наши планы. Сопровождавший меня индеец кичуа, иронично изображая шаманские пассы, как бы в шутку предлагает стоящему рядом Ауа разогнать их. Ауа смеется, не то поняв шутку, не то тактично подыгрывая бесцеремонному кичуа, и, так же комически выделывая шаманские манипуляции, начинает по-клоунски разгонять свинцовые облака руками. Я ловлю себя на мысли, что мне очень неприятно наблюдать эту сцену.

Все ваорани Бамено знают о существовании Коки, Пуйо и других городов, расположенных на границе их родного леса, поэтому, как они сами говорят, в деревне почти всегда отсутствует примерно половина ее жителей: кто-то отправился погостить к соплеменникам, живущим в Коке, кто-то, как правило мужчины, ушел работать на нефтедобывающие компании, в Коку отправляются и в том случае, если кто-либо из членов общины тяжело заболевает. Путешествуют на каноэ с мотором или идут пешком около пятидесяти километров через джунгли на север от реки Кононако до того места, где строится новая автомобильная дорога, нацеленная в направлении из Коки на среднее течение реки Ясуни, далее – уже легче, путь проходит по самой дороге. Для бывающих в Бамено туристов, в свою очередь желающих видеть, как живут ваорани, местные индейцы, продолжающие жить традиционной жизнью, не устраивают каких-либо театрализованных представлений.

Шаманами в Бамено сегодня являются два человека, два брата-старика – Кемпери и Ауа. Однако Ауа уже не знает всех священных обрядов и действий. В полной мере ими продолжает владеть лишь один Кемпери. В Бамено нет церкви.

Несмотря на то, что ваорани практикуют подсечно-огневое земледелие, чувствуется, к этому виду деятельности они относятся не с должным почтением. Их совсем небольшие плантации, на которых выращивают сладкий маниок – кене, папайю, бананы, разбиты практически рядом с хижинами, на самой границе леса. Также возделывают хлопок, необходимый для изготовления набедренных шнуров. Горький маниок не культивируется. Луб пальмы чамбира (Astrocaryum chambira) сначала варят, затем высушивают на солнце, после чего, придавливая его ладонью к верхней поверхности бедра, скручивают из него прочные нити, необходимые женщинам ваорани для плетения гамаков и небольших сеток-сумочек, имеющих наплечный ремешок.

Плантация ваорани

В каждой хижине всегда найдется закваска для чичи – продукта, приготовляемого из клубней сладкого маниока (Manihot dulcis). Сначала продолговатые клубни растирают при помощи терки (до появления металлических терок использовали воздушные корни пальмы Socratea exhorrhiza, покрытые острыми твердыми шипами), потом разрыхленную таким образом массу оставляют на некоторое время, происходит процесс частичной ферментации. В зависимости от желания нужное для потребления количество закваски разбавляется водой и перемешивается руками, чтобы взвесь растертого маниока была равномерной. Поскольку у индейцев маниок, в отличие от мяса или рыбы, практически всегда есть под рукой, очень часто чича является для них основной пищей – и едой, и питьем одновременно.

До появления металлических терок воздушные корни пальмы Socratea exhorrhiza, покрытые острыми твердыми шипами, использовались для растирания клубней маниока

Как я заметил, в течение дня родители никак особенно не заботятся ни о своем пропитании, ни детей: если есть что поесть – хорошо, если нет – всегда есть чича. Без внимания и еды не оставляют только малолетних детей.

Несмотря на свой почтенный возраст, все старики Бамено продолжают самостоятельно охотиться при помощи копий и духовых трубок. У Кемпери также есть ружье, он говорит, что ему его подарили ваорани с реки Курарай. В лесах, непосредственно окружающих Бамено, ваорани, регулярно охотясь, значительно подорвали популяцию диких животных. Поэтому на охоту они отправляются дальше, где в лесах еще по-прежнему много дичи.

В такие места сегодня рано утром снарядились охотиться на пекари один из мужчин, Ауа и Кемпери. Я наблюдал, как Ауа переправился на каноэ со своим копьем на другой берег Кононако. Он ушел в лес абсолютно голым. Вернулся очень уставшим, когда солнце уже начинало клониться к закату. Зашел к нам в лагерь, напился воды. На плече он нес свое тяжелое длинное копье, на острие которого висела часть туши белобородого пекари (Tayassu pecari) – уре.

Как выяснилось, с охоты они принесли двух пекари, так что в этот день маленький праздник состоялся почти у всей деревни. Охотники разделили добычу между несколькими семьями. По струйкам дыма, подымавшимся над пальмовыми крышами, легко определялось, в каких хижинах сегодня готовилось традиционно – либо коптилось, либо варилось – сытное мясо пекари, по вкусу напоминающее нечто среднее между дикой свиньей и телятиной. Было приятно наблюдать счастливые и радостные лица наевшихся от души веселых и довольных индейцев. Один из охотников говорит, что добытого мяса хватит всем на два дня.

Мясо коптят или варят

Погостив у Кемпери в хижине, я приглашаю его отобедать в нашем лагере, расположенном на другом берегу реки. Охотно согласившись, старик быстро собирается в дорогу: первым делом прикрывает какой-то тряпкой целую гору коптящегося мяса, лежащего у него на решетке над тлеющими углями костра. Все еще мучаясь сомнениями, надежно ли он укрыл ценный продукт и не стащат ли его собаки, Кемпери с полпути быстро и беспокойно возвращается назад, окликает хозяина соседней хижины и просит его присмотреть за мясом во время своего отсутствия: мясо пекари для ваорани – значимый продукт, настоящая еда.

Как говорят сами ваорани, за Бамено по реке Кононако, на эквадорской стороне, вплоть до самой границы с Перу, отсутствуют какие-либо деревни. Зато они уверенно отвечают, что ваорани также живут и в Перу, на реке Курарай. Их утверждения полностью развевают мои сомнения относительно того, что я, изменив изначальные планы экспедиции, в которые, в том числе, входила и возможная разведка предполагаемых деревень ваорани вниз по течению реки Кононако, так и не пошел дальше Бамено. За Бамено раскинулись заповедные, девственные, населенные множеством диких непуганых зверей, но безлюдные джунгли, куда местные аборигены очень любят ходить на охоту. Конечно же, мне хотелось бы увидеть эти еще нетронутые земли. Но с другой стороны, моей основной целью были ваорани, и поэтому я, приняв для себя волевое принципиальное решение, остался с ними в Бамено, стараясь как можно больше узнать об их уникальной культуре.

– Кемпери, скажи, почему ваорани боятся анаконду?

– Ваорани не боятся анаконду, мы ее даже иногда убиваем.

– Покажи, как ты приготавливаешь кураре – оме.

– У меня нет сейчас необходимых для этого растений.

Но зато у Кемпери есть целая связка заготовок для стрел из стеблей листьев пальмы Guterpe precatoria, принесенных из леса. Ему сначала надо выточить из них стрелы, и лишь только затем можно будет готовить оме и смазывать им их острия. Поэтому он садится и начинает обрабатывать заготовки, умело и быстро превращая их в тонкие заостренные стрелы. Этот процесс продолжается непрерывно несколько часов. Тем временем я могу спокойно оглядеть его хижину, наблюдать, что он делает, спрашивать его обо всем – какая-либо предвзятость полностью рассеивается.

Заготовки для стрел для духовой трубки

Острия будущих стрел для духовой трубки

Кемпери изготавливает новые стрелы для духовой трубки

Остается много стружки

У Кемпери широкие отверстия в мочках ушей для ношения круглых деревянных украшений

Будучи шаманом, Кемпери традиционно для ритуальной практики ваорани должен пить галлюциногенный напиток аяуаску. Но он говорит, что больше не пьет его.

– Почему ты перестал его пить?

– Когда я пью напиток, из леса в деревню приходит ягуар. Мои люди его очень боятся. Из-за страха перед ним они попросили меня больше не пить аяуаску. Я и сам его очень боюсь. Поэтому я больше не пью аяуаску.

Но похоже, Кемпери просто не хочет раскрывать перед посторонним что-либо из духовной практики своего народа. Он готовит себе на смену двух учеников: двенадцатилетнего сына мужчины по имени Коминта и одного из взрослых сыновей другого мужчины по имени Миниуа.

Раньше вместо металлических ножей, топоров и мачете ваорани использовали каменные орудия, для производства которых, как поясняют они сами, искали в лесу или на берегу ручья необходимый для их изготовления большой камень (видимо, это был какой-то вид местного обсидиана). Затем его обтесывали более мелкими камнями и привязывали чамбирой к деревянному древку. Кемпери говорит, что еще не так давно имел свой старый каменный топор, но его у него выменяли на металлический приходившие туристы. И сейчас в Бамено больше ни у кого не сохранилось каких-либо каменных орудий, и даже Кемпери уверен, вряд ли он сможет вспомнить, как их делают.

Кемпери рассказывает – когда умирает ваорани, его душа отправляется либо на небо, либо под землю. В прежние времена, сейчас этот обычай фактически вышел из обихода, в детстве родители протыкали детям носовую перегородку или пазухи носа, делая это для того, чтобы после смерти их души отправились на небо. Души тех, кто не прошел обряд перфорации носовой перегородки или пазух носа, следуют под землю. На мой вопрос, что является более предпочтительным для души: попасть на небо или под землю, Кемпери отвечает – это не имеет особенного значения.

Деревянная утварь ваорани

Деревянная утварь ваорани

Ваорани Бамено и сегодня продолжают хоронить своих умерших соплеменников традиционным способом, с той лишь разницей, что теперь погребение происходит не в хижине, как это было раньше. Покойного закапывают в землю в ближайшем лесу. Вместе с умершим человеком в могилу кладут его гамак и другие принадлежавшие ему при жизни вещи, кроме копья и духовой трубки. Пятнадцатилетний юноша по имени Дэтейеуэ, выполняющий роль переводчика в моих беседах со стариками, объясняет мне, такое традиционное кладбище ваорани находится совсем рядом от Бамено, в лесу, на берегу реки Кононако.

В отличие от большинства молодых ваорани, уже не особенно стремящихся соблюдать прежние древние обычаи и традиции, Дэтейеуэ сделал себе проколы в ушах. Говорит, что хочет со временем иметь широкие ушные отверстия, в которые можно будет вставлять объемные деревянные вставки, изготовленные из дерева бальсы. Дэтейеуэ видел Коку, ему, естественно, там очень понравилось, но утверждает, что жить хочет только в Бамено. Приятно это слышать. Его отец работает на нефтедобывающую компанию и сейчас отсутствует в Бамено.

Дэтейеуэ

Приготовленный Кемпери оме находится в алюминиевом котелке, прикрытом крышкой и висящим на довольно неустойчивой конструкции – деревянной палке, диагонально воткнутой в землю. Сняв крышку, я пытаюсь сфотографировать легендарный яд, при этом неловко задеваю шаткую конструкцию, которая моментально вздрагивает. Вместе с ней вздрагивает и Кемпери. Разлить готовый оме – большое несчастье для ваорани, это их ценность, средство, способное обеспечить едой. Яда много, и сегодня все мужчины деревни точат новые стрелы для своих духовых трубок. Как оказалось, все они специально не делали оме сами, а ждали, когда его на всех приготовит Кемпери, и они возьмут у него немного яда и для своих стрел. Обожженный над огнем на кончиках стрел, оме сохранит свое смертоносное действие еще в течение двух—трех месяцев.

Готовый кураре

Миниуа, улыбчивый мужчина лет пятидесяти, как и Кемпери с Ауа, ходит обнаженным, лишь подвязав половой член хлопковым шнуром к поясу. Я нахожусь у него в гостях в его традиционной хижине, помимо людей вмещающей еще и небольшой зоопарк, состоящий из пестрых попугаев трех видов, двух черных красивых птиц паухиль (Mitu tomentosum), кур, маленькой игрунковой обезьянки, птиц Psophia crepitans, также в большом количестве разгуливающих по всей деревне, и пытаюсь расспросить Миниуа о верованиях ваорани. Он сидит у костра в своем гамаке и скручивает длинную прочную нить из волокон пальмы чамбира, из которой позже его жена сплетет новый гамак. На мой вопрос Миниуа отвечает, что он ничего не знает о духах, населяющих лес, потому что он не шаман. Шаман – Кемпери, он все знает о духах, населяющих лес, и может даже сам перевоплощаться в ягуара.

Миниуа

Попугаи ара (Ara)

Зеленый попугай

Psophia crepitans легко приручается

Бежевая игрунковая обезьянка

Оранжевая игрунковая обезьянка

Домашняя обезьяна на ветвях рядом с хижиной

Бабочки на берегу Кононако

– Миниуа, а скажи тогда, в каких случаях ваорани идут к шаману?

– Кемпери сам приходит к больному в его хижину, если у человека что-то болит.

Миниуа женат на дочери Кемпери. У них было шестеро детей. Двое из них умерли еще в младенческом возрасте, третий ребенок скончался после укуса ядовитой змеи. Сейчас у Миниуа есть взрослые дочь и два сына. Дочь живет вместе с родителями в их хижине. Один из сыновей отсутствует, а другой ушел работать на нефтедобывающую компанию, прокладывающую новую автомобильную дорогу через Национальный парк Ясуни. Он, как и многие ваорани, используется в качестве чернорабочего, расчищающего мачете джунгли для дальнейшей прокладки автомобильной дороги и нефтепровода. Как говорят мои проводники, заработок чернорабочего в нефтедобывающей компании составляет примерно триста долларов США в месяц, что в два—три раза меньше, чем у служащих-метисов.

Смеясь и улыбаясь, Миниуа рассказывает забавную историю. Однажды он пошел на охоту с духовой трубкой, чтобы настрелять обезьян. Он увидел дерево, на верхушке которого резвилась целая стая обезьян. Но почти сразу же заметил рядом и ягуара. Не испытывая судьбу, он быстро залез на дерево с обезьянами. Однако ягуар стоял под этим деревом и никуда не собирался уходить. Тогда Миниуа, пытаясь отогнать хищника, попробовал тыкать его сверху духовой трубкой. Ничего не помогало, зверь продолжал находиться у подножия дерева. Начало смеркаться. Миниуа ничего не оставалось, как соорудить на дереве небольшой настил и провести на нем всю ночь. Наутро, не увидев ягуара, он быстро спустился с дерева и без добычи, позабыв об охоте, быстро побежал домой.

Футляр для стрел у ваорани – полый тростниковый цилиндр, имеющий дно и крышку. Внутри цилиндра хранятся заготовки стрел и стрелы для духовой трубки. Перед выстрелом один конец стрелы снаряжается пыжом-уплотнителем, сворачиваемым на ее оси из хлопкоподобного волокна плодов дерева сейба, хранящегося в полой шаровидной емкости, изготовленной из бутылочной тыквы. Другой конец стрелы, отравленный ядом оме, надпиливается зубами пираньи, чтобы при попадании в тело жертвы он мог бы отломиться. Все предметы связаны между собой растительной нитью чамбира. Во время охоты и передвижения по лесу охотник надевает весь комплект на шею и забрасывает его на спину.