Текст книги "Разведывательно-диверсионная группа. «Мулла» и «Бай»"

...27 апреля, 22.50 РМ

... – Сом, ответь Баю! Сом, ответь Баю! – Алишер словно какую-то молитву раз за разом повторял эти слова, шепча их в микрофон своей радиостанции. – Сом, ответь Баю!

– П-ш-ш-ш-ш-ш... – было ему ответом.

Радиоэфир молчал...

«...Далеко уйти успели! Хорошо!.. Теперь „духи“ их точно не достанут!.. Теперь мне их только догнать надо и всё!..»

Алишер старался идти как можно быстрее, но... Идти ночью, в незнакомых горах!.. Делать это не то что сложно, а просто самоубийственно! Потому что если рядом есть твои товарищи, то даже если тебе не повезёт и ты подвернёшь ногу, а здесь среди этих камней сделать это просто плёвое дело, то тебе, по крайней мере, помогут и, если понадобится, вынесут! Но в одиночку!.. Один неверный шаг, одно неверное движение, нога соскользнула в трещину между камнями и всё!.. Помощи ждать неоткуда... И ладно бы, если бы это была просто глупая прогулка, то днём, собрав волю в кулак, ты ещё можешь потихонечку выползти к людям. А вот если эти люди на тебя охотятся, тогда как? Как быть тогда?..

Алишер шёл медленно... Очень медленно!.. Напрягая до боли свои раскосые глаза... И он не торопился...

«...До той „столовой“ горы ещё далеко, но я успею... Вертолёт ночью всё равно не прилетит, и Сом будет ждать утра... А до утра я отсюда выберусь!.. Успею... Только вот почему от не отвечает? Может, это из-за гор?..»

Алишер каждый шаг делал осторожно, выверяя каждое движение, так же, как это делает снежный барс, и уже совершенно на автопилоте продолжал твердить в микрофон свою «молитву»:

– Сом, ответь Баю! Сом, ответь Баю!..

Он несколько раз поскальзывался, наступая в темноте на камни, покрытые сверху травой или мхом, он даже несколько раз падал, но... Видимо, именно сегодня, этой звёздной ночью, над головой Алишера висела его звезда, и где-то совсем рядом летал его ангел-хранитель... За весь этот путь он отделался только ушибленным коленом...

– Сом, ответь Баю!..

Звук в горах разносится далеко. Алишер знал об этом с самого детства. И теперь, на всякий случай, он говорил полушёпотом, да только, наверное, и этот полушёпот разносился на довольно большое расстояние...

– Б-ба-ба-х-ш-ш-ш-ш-ш! – раздался где-то за спиной мощный выстрел из гранатомёта, и огненная, шипящая комета полетела в ночной темени.

– Д-ду-ду-х-х! – мощно рванул взрыв.

Стреляли на далёкий голос, «на удачу», просто в надежде на то, что вдруг граната случайно, да достигнет цели.

– В-вау-у-у-у! – взвыли мартовскими котами осколки.

Бай ещё до взрыва успел нырнуть за большой валун и теперь всматривался в ночь.

«...Какие упрямые ослы! – подумал он, пытаясь прицелиться хоть во что-то в этой непроглядной темени. – Не пошли в кишлак! За мной пошли!.. А-ш-шакалы!.. Опять хотите со мой в стрельбе посоревноваться?!! Хорошо! Будет вам соревнование! Шпекбаевы никогда от опасности не бегали!..»

Осколочно-фугасная граната, предназначенная именно для поражения живой силы, разорвалась метрах в ста от Алишера в стороне. И опять всё повторилось – сначала медленно, а потом всё сильнее и сильнее разгораясь, запылали кусты какого-то низкорослого кустарника, и кромешная мгла немного отступила...

– Б-ба-ба-х-ш-ш-ш-ш-ш! – выстрелили из гранатомёта ещё раз.

– Д-ду-ду-х-х! – взорвалась вторая граната, и опять взвыли дурными голосами «мартовские коты». – В-вау-у-у-у! В-вау-у-у-у!

Но теперь Бай уже видел, откуда стреляли:

«...Далеко! Метров четыреста, не меньше!.. Стреляют на голос, но меня не видят!.. А заодно и подсвечивают себе дорогу!.. Ш-шакалы! Не отпускают!..»

Это действительно было правдой.

Расстояние между ними не увеличилось, как надеялся Алишер, но и не сократилось, как думали моджахеды. Они все были «горцами», и Бай, и афганцы, и ходить по горам умели одинаково хорошо! Но... Тянуть за собой всю эту «лязгавшую зубами» свору моджахедов было опасно. Не только для нашего охотника, но и для всей группы... И Бай принял решение немного приостановить их бег...

Он так же, не спеша, как это делал и до этого, пошёл по своему маршруту, но уже в абсолютной тишине, зная, что следующая граната, выпущенная «на удачу», может взорваться просто у него под ногами...

...28 апреля, 00.20

...»...Нет, не успел я группу догнать! Жаль!.. И радио молчит! – подумал Алишер, устраиваясь поудобнее. – Ничего!.. Сом поймёт! Потом!.. Когда за мной вернётся!..»

Бай не стал убегать от погони, а поступил как настоящий, опытный снайпер, вспомнив в одну секунду все те истории, которые рассказывал ему инструктор ещё в «учебке». Тогда он просто слушал и запоминал, и только теперь понял, насколько прав был прапорщик, рассказывая на своих теоретических занятиях все эти «нудные подробности и детали»... Ах, как же он сейчас был благодарен этом мудрому прапорщику за его «занудство»! Только теперь Алишер понял, что этот мудрый и многоопытный человек хотел, чтобы его немногочисленные ученики умели не просто метко стрелять, но ещё и выживать! И не просто выживать, а уметь любую, даже, казалось бы, самую скверную ситуацию оборачивать себе на пользу!.. И, ах, какой же глубокой мудростью были его слова! Мудростью, которую Бай по-настоящему понял и оценил только сейчас, перед лицом настоящей опасности:

«Каждый снайпер обязан быть хорошим стрелком, но далеко не каждый хороший стрелок может быть снайпером! Тут очень многое зависит от состояния твоих мозгов, от терпения и упрямства!.. Стрелок в бою он ,что? Выстрочил из автомата рожок-другой да и убрался восвояси, если повезло, конечно... А вот снайпер... Он своего права и времени на один-единственный выстрел может ждать порой по несколько суток! И в таком ожидании самое главное маскировка – залёг в «лёжке», затаился и превратился в камень, в колоду, в придорожную кочку. И «засох» до появления цели. Так, чтобы заяц попасся травкой, которая маскирует твою башку, и даже не догадался бы, что съел твою маскировку... А уж если выстрелил – меняй позицию не задумываясь! И помни, что у противника тоже может найтись парень, умеющий обращаться с «оптикой», и со старой «лёжки» он даст тебе стрельнуть ещё не больше одного раза!.. Запомни это, если хочешь выжить!..»...

Теперь весь этот не им самим накопленный опыт нужно было суметь использовать себе на пользу...

...За полтора часа Бай сумел пройти метров семьсот и нашёл-таки для себя удобную позицию... Весь фокус был в том, что он попросту вспомнил, как засветилась вся его разведгруппа на гребне и теперь хотел сделать то же самое, только уже с моджахедами...

«Духи» хоть и не отпускали свою добычу, но, как бы там ни было, шли медленнее – толпа народу всегда идёт медленнее одного человека, и этот человек, если он достаточно внимателен, осторожен и опытен, всегда, подчёркиваю, всегда(!!!) имеет шанс уйти от погони! Потому что он сам себе командир, а толпу надо координировать и направлять, а это забирает время! И тут уже включается такой фактор, как выносливость и терпение! «Кто кого перешагает»! И одиночка, если он не дурак и имеет силу воли, всегда уйдёт от погони! Если она, конечно же, не оснащена техническими средствами... Да и в этом случае тоже не всё у «загонщиков» может складываться гладко! Тут уж всё зависит от командира, который этой толпой управляет... Да достаточно просто вспомнить тот старенький голливудский фильм-сказку «Рэмбо. Первая кровь»! Глупости в нём просто немеряно, но есть одно, что является неоспоримой правдой – подготовленный, опытный спецназовец способен противостоять толпе вооружённых «колхозников» и всегда может уйти от погони!.. Главное, чтобы он этого хотел! Потому что он может просто устать убегать и пойдёт в контратаку, а тогда только держись!..

Именно так и поступил Бай...

Он отошёл ровно на такое расстояние и залёг на облюбованной позиции, и именно с таким расчётом, чтобы пылающие кусты находились за спиной его преследователей, но чтобы они не имели возможности за них спрятаться...

... «Духи» шли двумя цепочками с интервалом метров в десять.

Теперь, когда разгоревшийся сухой кустарник был у них за спиной в 150-200 метрах, эти две цепочки были как на ладони. Тёмные силуэты прекрасно были видны на фоне пламени!

А вот Бай...

Не-ет!!! Он был не просто охотник и прилежный ученик! Он был ещё и большой хитрец!.. Он был в пятистах метрах от преследователей, впереди, на своей обычной «рабочей дальности». И, выманив их за собой на свет огня, сделав из них обычные чёрные ростовые мишени, сам находился вдалеке и полной темноте!..

– Ну, вот, «братья» по вере... – проговорил он вполголоса. – Не хотели вы возвращаться в кишлак тогда, когда я вам об этом говорил? Не хотели!.. Аллах говорил: «Не убий единоверца!»?.. Но вы не братья-мусульмане, а кровожадные бешеные шакалы! И бешеное животное пристреливают, чтобы оно не заразило своей болезнью здоровых!..

Теперь он, конечно же, не мог видеть, кто из его преследователей командир – это были просто тёмные силуэты в ночи – но Алишер точно знал, кого он ищет! И, всматриваясь в оптику своего четырёхкратного ПСО-1[10]10
  Оптический прицел ПСО-1, которым снабжались все армейские СВД, является одним из самых основных прицелов отечественного снайперского вооружения. Герметичен, наполнен азотом, исключает запотевание оптики при перепаде температур – прицел работоспособен в интервале температур ... 50 градусов по Цельсию!!! Устройство освещения служит для освещения сетки прицела при стрельбе в сумерки и ночью. Для освещения сетки при температурах от +2 и ниже снайпер пользуется зимним устройством освещения. Люминесцентный экран служит для обнаружения инфракрасных источников света. И хоть прицел этот всего лишь четырёхкратное увеличение, а его некоторые западные собратья 20, и даже 40 кратное, но это, наверное, один из самых удачных прицелов в мире, созданных после Второй мировой войны. (От автора).


[Закрыть], он искал свои цели...

«...Ага! Ну вот! Вот вы и нашлись!.. Теперь мы посмотрим, что будет дальше!..»

Всё-таки, что ни говори, а Бай был истинным сыном своего народа! Искренним, открытым, добродушным, жизнерадостным! И... По-иезуитски мстительным, когда кто-то умудрялся задеть его честь или гордость!.. Вот уж воистину «Восток – дело тонкое!»...

То, что он задумал сделать... До этого, поверьте мне на слово, никогда не додумался бы человек, родившийся где-нибудь поближе к Европе... Так, одним махом и всем, умеют мстить за свои обиды только выходцы из Азии...

«...Ага! Ну, вот и вы, „братья“!.. Хорошо!.. Теперь полетаем!..»

В комплект к гранатомёту РПГ-7 идёт подсумок, похожий на ранец, и гранатомётчик всегда имеет боекомплект из 4 гранат – одна заряжена в гранатомёт и ещё три, боевой частью вверх, за его спиной... Они похожи на стрелы в колчане, выглядывая из-за спины гранатомётчика...

Их было всего двое, и шли они в голове обеих цепочек. Видимо, у них была и ещё одна задача – поджечь выстрелами кусты в полукилометре впереди, чтобы потом всему отряду можно было передвигаться в этих горах хоть при каком-то освещении...

...Алишер несколько раз глубоко вздохнул, потом, затаив дыхание, почувствовал ритм биения собственного сердца и... Плавно нажал на курок... Дважды, между сердечными ударами!..

– Бах-бах! – Дважды толкнула его в плечо винтовка.

А через секунду...

Алишер чисто интуитивно вжал голову в предплечье, хотя и знал заранее, что ни один осколок не пролетит полкилометра...

– Б-ба-бах-х-х! Б-ба-бах-х-х!..

За спинами «духовских» гранатомётчиков, практически в самой гуще отряда, сдетонировали и взорвались все шесть гранат!.. Взрывы были такой мощности, что на многие десятки метров осветили всю округу...

Бай пролежал в своей засаде ещё несколько минут, ожидая, что кто-то опять пойдёт за ним... Но там, где раздались эти мощные взрывы, никаких движений небыло...

«...Ну, вот и хорошо! Теперь можно идти дальше...»

...28 апреля, 5.05 АМ...

... – Сом, ответь Баю!

Алишер устал... Устал так, словно разгрузил целый состав угля... Но... Он шёл к месту встречи...

– Сом, ответь Баю!

– Сом на связи! – прорезалось вдруг сквозь хрипы и трески радиоэфира. – Бай! Бай, мать твою! Ты жив?! Где ты?!!

– Иду к месту встречи, командир... – устало ответил Алишер, но на его смуглом лице заиграла улыбка. – Я уже скоро...

Через час с небольшим он, закрыв глаза, уткнулся затылком в вибрирующую стенку вертолёта и заснул крепким сном потрудившегося на славу мужика...

...«Разбор полётов» этого «поиска» происходил уже 29 апреля, когда все разведчики хоть немного отдохнули...

Алишера вызвал к себе командир роты капитан Латыпов. Здесь же был и старлей Сомин...

– Так ты, говоришь, хорошо стреляешь, младший сержант? – спросил Алишера командир.

– Так точно...

– Да уж... Кхм-м... Это точно – «так точно»... Сом мне уже подробно доложил в своём рапорте о всём произошедшем... А ещё мне доложили из штаба десантного полка, рота которого вылетела на вертолётах, чтобы провести зачистку того кишлака... – Капитан пристальным взглядом посмотрел на Алишера. – И мне доложили, что им там на самом деле уже делать было нечего... На склоне, у самого кишлака, были обнаружены десять трупов с точечными снайперскими выстрелами в голову, а в двух километрах, уже на гребне, ещё двадцать семь боевиков, поражённых осколками... Всего 37 трупов... Остальные разбежались... И ещё есть доклад «старшины роты» по боеприпасам... Ты использовал всего 12 патронов из 50 тебе выданных... Итого, получается, что ты, младший сержант, в среднем, каждым патроном умудрился уничтожить троих «духов»...

– Так получилось, товарищ капитан...

– Это хорошо, что именно так получилось... Пусть, Бай, и дальше так же получается...

...Потом, за то лето, были и другие «поиски», а в сентябре была большая армейская операция «Каньон» в Панджшерском ущелье... Было многое...

12 октября 1981 года Алишеру Шпекбаеву, уже к тому времени сержанту, вручили его самую первую награду – медаль «За Отвагу»...

Часть вторая
«Пожарная» рота

ТРЕТИЙ ТОСТ

Кто побывал в Афганистане,

Тот честен, прям и прост.

Без лишних слов он, молча, встанет,

Когда предложат третий тост.

Мы знаем всё, за что мы выпьем.

Мы помним всех, кого уж нет —

Тех, кто безвременно погибли,

Оставив в жизни скромный след.

Они ушли без громкой славы —

Такой уж, видно, их удел.

После себя другим оставить

Не каждый что-нибудь успел.

Они своё недолюбили,

Не спели песню до конца.

Детей своих не поженили...

По ним у нас болят сердца.

Мы пьем за честно долг отдавших.

От них до нас проложен мост.

Мы пьем за то, чтоб как, за павших,

За нас не пили «Третий тост»!

Ноябрь 1981 г. Афганистан. Кабул.
«...Здравствуй, брат!..»

...Они встретились вновь только через год с лишним, в самом конце ноября... В Кабуле...

...23 ноября, ближе к вечеру, на кабульском аэродроме приземлился «транспортник» «Ан-12», прилетевший сюда из Чирчика... Из зияющей дыры открывшейся рампы, словно это была рваная рана от разрыва какого-нибудь «Стингера», в самой заднице самолёта, на бетон аэродрома под командой какого-то ухаря-прапорщика спустилось около двух десятков юных мальчишек в новенькой форме... На аэродроме, как всегда, стоял гул, на который они, ещё к нему не привыкшие, озирались и втягивали головы в воротники бушлатов... Было уже довольно холодно. В конце ноября в этих местах уже частенько выпадает снег, но в этом году снега пока не было. Зато был мелкий, как пыль, холодный дождь. Да даже и не дождь, как таковой, а противная мерзкая морось, висевшая сизой пеленой над Кабулом...

И уже через час, когда новое «пополнение» прибыло в казарму, они встретились... Алишер и Абдулло, два названых брата, Бай и Мулла...

...Вместе с «пионерами» в виде пополнения прибыл и прапорщик Авдеев. Теперь он на ближайшие два года, если повезет, конечно, должен был стать «старшиной роты», сменив на этой должности уезжавшего в Союз «старого старшину».

...Этот «старый старшина»...

Он пользовался непререкаемым авторитетом не только в этой роте спецназа, но и во всём кабульском гарнизоне, а воинских частей здесь было ого-го сколько! Его так все и называли Старик. Даже полковники и кое-кто из генералов штаба 40-й армии... Просто Старик... Его уважали и прислушивались к его мнению. И всегда замолкали, чтобы услышать то, что скажет этот прапорщик своим тихим, хриплым, прокуренным «Беломором» и напрочь посаженным медицинским спиртом голосом...

Суровое, словно вытесанное из тёмно-бордового куска базальта, лицо с таким глубоким афганским горным загаром, что даже смуглые таджики по сравнению с ним казались белыми поганками. Это лицо... Сплошь в сеточке белых паутинок – морщины и складки на этом лице не загорали, оставаясь белыми... Он так сильно напоминал известного и популярного в те годы, да и до сегодняшнего дня, киноактёра Николая Олялина, что его иногда даже спрашивали, а не брат ли он ему... На что Старик только загадочно улыбался... Высокий, сухой, жилистый, выносливый, с крепкими, сильными, умелыми руками... С двумя орденами «Красной Звезды»!.. И абсолютно седой!!! То есть, просто белый, как лунь!!! Старик!..

Каково же было у Бая в своё время даже не просто удивление, а настоящий шок, когда он узнал случайно, что Старику, старшему прапорщику... Олялину!!! Да-да!!! Именно! Просто он был однофамильцем актёра, да ещё и похож, как брат-близнец!.. Что ему всего-то двадцать пять лет от роду!.. ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ!..

В точно такой же ступор, как и Алишер, впадали многие, даже полковники! Когда после фразы: «Да-а... Что там говорить! Разве это офицеры? Молодёжь, сопляки тридцатилетние! Вот помнишь, Старик, в наше время, году так, в 51-52-м, перед самой смертью Сталина. Вот тогда были офицеры! Сплошь фронтовики! Я тогда только-только думал, куда идти учиться! Посмотрел на них и решил в Военное училище! Вот где орлы были! Помнишь?», и Старик с едва заметной улыбкой отвечал: «Не помню, товарищ полковник. Не могу! Я в 55-м только родился... Мне всего-то „четвертной“ отвесило...»...

Точно на том же ошибся-обжёгся, да и впал в ступор и новый ротный старшина Авдеев, когда, познакомившись, сказал с задором:

– Ну что, товарищ старший прапорщик! – Они крепко пожали друг другу руки. – Отбываете домой?!! Да оно и пора, наверное! Пенсия без вас скучает! Небось давно уже пора сына в армию отправлять или дочку замуж? Или внуки уже наметились? Жена-то заскучала без мужа, наверное? Так, нет? Какие планы на «гражданке»?

Старик только ухмыльнулся как-то неопределённо... Он-то уже давно привык к своему лицу...

– На «гражданке», говоришь... Так не собираюсь я из армии уходить... А планы?.. Ну... Наверное, жениться мне уже пора... Вот и попробую... В первый раз...

– Как это? – Авдеев опешил. – В первый?!. А сколько ж вам лет?!!

– А тебе?

– Двадцать шесть!

– И семья есть?

– Конечно! И сынишка подрастает – три года ему всего, а уже мужик...

– Вот и мне того же хочется... А лет... Так я тебя на год младше...

Авдеев тогда пытался переварить услышанное минут тридцать... Он всё ходил и ходил за Стариком, принимая ротное «хозяйство», а сам был так далеко отсюда в своих мыслях, что, наверное, даже и не в нашей галактике[11]11
  Пусть меня простит уважаемый читатель за это небольшое отступление от основного повествования, но Старик впоследствии сыграет очень большую роль в жизни именно наших основных героев, Бая и Муллы... Да и вообще, этот человек достоин хотя бы тех нескольких строк, которые ты сейчас прочитал!.. (От автора.)


[Закрыть]...

...В общем, с грехом пополам, Авдеев всё же пришёл в себя, примерно через час, и стал потихоньку выполнять свои обязанности «старшины роты»...

Старик построил роту, тех немногих, которые сегодня были не в «поисках», и представил нового «старшину» личному составу:

– Так, разведчики... Хочу вам сообщить одно прискорбнейшее известие...

– К нам опять едет «ревизор» из Москвы с проверкой и опять будет использовать роту в виде подопытных кроликов для удовлетворения своего генеральского дебилизма... – раздался голос из строя.

– То, что ты читал классиков, ефрейтор Сабуров – это радует... Но ты, следопыт, сегодня ошибся... Известие прискорбное скорее для меня, чем для вас... – проговорил Старик. – Я уезжаю в Союз... Надеюсь, что не надолго... Представляю вам нового «старшину» роты, прапорщика Авдеева.

Видимо, для бойцов роты было бы лучше побыть всё-таки генеральскими «подопытными кроликами», но чтобы во главе роты остался Старик. Таких кислых лиц да ещё в таком количестве, словно все дружно, всей ротой, ели на обед одни лимоны, доводилось видеть довольно редко...

– Ничего, разведка!.. Нос не опускать! Вы же спецназ, мать вашу!.. А я скоро вернусь! Съезжу на Родину, в море искупаюсь, если оно ещё не остыло в конце ноября, женюсь!.. И вернусь!.. Вы же меня знаете! Старик слов на ветер не бросает!.. – Он обернулся к Авдееву. – Ну, что... Командуй теперь ты, «старшина»...

– Р-равня-аясь! Смир-рно-о! – Это был обычный воинский ритуал. – Здравствуйте, товарищи солдаты!

– Зра-жла-тащ-прапорщик! – рявкнул на одном дыхании стой.

– Вольно!..

А ещё через минуту новый старшина предъявил роте новое пополнение, которое сам и привёз из Чирчика:

– Это, товарищи разведчики, ваши новые боевые товарищи! Очень надеюсь, что они сумеют быстро влиться в коллектив, и за них не придётся краснеть!.. Да и за вас тоже, товарищи «старослужащие»! – Он внимательным, строгим взглядом окинул ухмыляющиеся лица. – Не мне вам рассказывать, что служите вы в элитной части...

– Это уж точно! Не тебе, «кусок»... Это Старик мог...

И только сейчас Авдеев понял, что «салабоны» здесь не только эти мальчишки, которых полгода гоняли в «учебке», а и он сам!.. И авторитет в этой роте количеством звёзд на погонах не заработаешь – здесь его зарабатывали делами...

– Отставить! – сказал Авдеев тогда, но без злобы и не грозно. – Я всё понимаю, бойцы... И при всём строе сейчас даю слово, что сделаю всё, для того чтобы соответствовать своему предшественнику, Старику. И не уроню честь нашего подразделения...

Он посмотрел на Олялина, заметил его одобрительный взгляд и, немного приободрившись, продолжил:

– Я не первый день в армии... И до учебного полка я четыре года отслужил в Псковской дивизии ВДВ... «Старшиной» разведроты... Последний год – командиром разведвзвода... И я никогда не отсиживался в каптёрке!.. В общем... Я для вас пока человек новый, но надеюсь, что в очень скором времени вы поймёте, что я не тыловой прапорщик...

По лицам разведчиков было видно, что эти слова, сказанные от души, от самого сердца, нашли свое достойное место в головах этих парней, которые чуть ли не каждый день ходили со смертью в обнимку... Это были правильные слова, настоящего разведчика... И они проняли эти зачерствевшие сердца...

– А теперь... Теперь я всё же хочу вернуться к тому, с чего начал... – Авдеев понял, что теперь его будут слушать. – Вот эти пацаны, которых я привёз на замену «дембелям», они и в самом деле ещё мало что знают и умеют... Их, конечно же, целых полгода пытались хоть чему-то научить... И кое-чему всё-таки научили, но!.. Они на самом деле пока просто обыкновенное «пушечное мясо»... И, скажу я вам, «граждане старослужащие», многоопытные, многознающие и умеющие, их жизни или смерти теперь будут на вашей совести!..

Авдеев заметил боковым зрением какое-то движение и обернулся к Старику. А тот, одним только взглядом, дал понять Авдееву, чтобы тот посмотрел за его спину... Старик стоял лицом к строю, сложив руки за спиной, и... «Новый старшина» увидел... Два сжатых кулака и два выпяченных больших пальца! Два «Больших»!!! Такой оценки у Старика удостаивались очень немногие офицеры...

Авдей...

Да, в очень скором времени это стало его рабочим позывным, позывным «старшины» «Пожарной» роты – Авдей...

Авдей понял, что ему дали «добро», и вывалил на головы разведчиков всё то, что хотел сказать:

– ...И я очень хочу... Не требую и даже не прошу, мужики!.. А просто хочу... Чтобы вы не вздумали вдруг заняться общевойсковой хернёй по отношению к этим «салабонам», типа «принеси, подай, почухай, иди на фуй, не мешай», а сделали бы из них настоящих разведчиков воинской части специального назначения!.. Я сам, в своё время, довольно жёстко съел все прелести «дедовщины», а потому вот уже шесть лет «на корню» пресекаю всю эту несусветную дурь!.. И не сомневайтесь – буду делать это и дальше!.. Только мне очень этого не хотелось бы... – Авдеев замолчал на несколько секунд. – Просто... Вы выжили здесь, в этой мясорубке! Так помогите, научите, как выжить тем, кто её ещё не знает! Это моя личная просьба!.. Вопросы есть?

– Так точно, есть, товарищ прапорщик! – раздался голос из строя.

– Слушаю?!!

– Сержант Шпекбаев! – представился смуглый таджичонок. – Разрешите поздороваться с братом!

– Выйти из строя, сержант... – проговорил Авдей как-то устало, видимо, тот его монолог отобрал много душевных сил.

Два чётких шага и...

– Ну, здравствуй, Алишер...

– Здравия желаю, товарищ прапорщик!

– Как служится на новом месте, чемпион?

– Нормально...

– Вижу, что нормально! – Авдеев протянул свою ладонь и пожал руку Алишера. – Всего за полгода ты уже и сержант, и даже медаль «За Отвагу» заработал! Молодец, Бай! Хотя, если честно, по поводу тебя в полку никто и не сомневался... Что ж... Поздравляю! Хотя я скорее всего уже давно опоздал со своими поздравлениями...

– Лучше поздно, чем никогда, – улыбнулся Алишер.

– Так, говоришь, хочешь с братом поздороваться?

– Так точно!

Авдеев обернулся и посмотрел на строй «новобранцев»:

– Знаю-знаю... Мулла за эти полгода всем уши прожужжал!.. Его вообще-то должны были в полку оставить, но он даже самого комполка убедил, что должен ехать в этой команде!.. А ведь инструктор на весь полк, на всю «учебку» был!.. Да какой инструктор! У него все учились, даже полковник!..

Это замечание заинтересовало Старика:

– Подожди... Какой инструктор? Инструктор чего?

– «По выживанию в пустыне и горах», Старик! Мулла у нас змеелов! То, что он там рассказывал, даже наши штатные инструктора-прапорщики в тетрадки записывали – знаний набирались!.. Да ещё и философ ко всему!..

– Даже так?!. Ну и где он?

– Младший сержант Эргашалиев!

– Я!

– Выйти из строя!

– Есть!

Мулла сделал два чётких шага и остановился перед Авдеевым.

– Ну что, Абдулло... Поздоровайся с братом! Вы же, как я понимаю, уже год не виделись...

– Так точно, год...

Мулла повернулся к Баю, и они замерли, встретившись глазами:

– Здравствуй, Шпек...

– Здравствуй, Эргаш! Здравствуй, брат!

Они действительно были братьями, потому что... Всегда такие сдержанные, сейчас они отпустили свои чувства и бросились обнимать друг друга, тискать в своих объятиях и только приговаривали вполголоса:

– Алишер! Брат! Как мы давно не виделись!

– Абдулло, дорогой! Я скучал по тебе! Но теперь мы будем рядом!

– Это хорошо, брат!

– Как семья? Как дядя Нияз? Как дедушка Саттар?

– Всё хорошо, Алишер! А дедушка Саттар болел немного... Теперь уже всё в порядке...

Они совершенно не стеснялись своей радости от встречи и не скрывали своих чувств, а весь строй разведчиков по-доброму им завидовал и радовался за них. Лица уже не были такими кислыми, как раньше – теперь все улыбались!..

...А через несколько часов, уже после отбоя, Алишер привёл своего брата в канцелярию роты, в которой в это время находились трое – капитан Латыпов, старший лейтенант Сомин и прапорщик Авдеев...

– Разрешите войти?

– Входи, Бай, входи! – ответил ротный и увидел за его спиной Абдулло. – Вижу, что хочешь меня попросить о чём-то, сержант?

– Так точно, товарищ капитан... За брата просить хочу!

– Слушаю тебя?

– Пусть его в группу Сома возьмут! – Бай никогда не любил ходить вокруг да около и плести словами красивые восточные кружева, как это делал Мулла, а всегда «брал быка за рога». – Он нам очень пригодится!

Капитан только ухмыльнулся и посмотрел на Сомина:

– А ты что скажешь, старлей?

– Ну, вообще-то, у меня Сабуров и Мамедалиев уже никак не могли пополнения дождаться – конец ноября, а они, «дембеля», всё ещё здесь сидят... – проговорил задумчиво Сом. – Но... Мне учить «молодых» некогда, сам знаешь, Раф, не сегодня, так завтра в очередной «поиск» пойдём...

– Абдулло не подведёт, товарищ старший лейтенант! – с горячностью заговорил Бай. – Мне веришь? Помнишь, когда я в свой первый «поиск» пошёл, полгода назад? Он такой же, как я! Клянусь Аллахом, он не подведёт!

Капитан едва заметно улыбнулся и спросил у Авдеева:

– Ну, а ты что думаешь, «старшина»? Ты с ним полгода в «учебке» служил...

И ответ прапорщика последовал незамедлительно:

– Алишер прав – Мулла не подведёт!.. И вообще!.. Такой следопыт!.. Мне иногда кажется, что он видит даже следы сороконожек на Луне!..

– Ясно... Ну а ты-то сам, младший сержант? Сам-то что думаешь? – Латыпов в упор посмотрел на Муллу. – Сумеешь соответствовать? Сержант Сабуров был лучшим следопытом роты...

– На всё воля Аллаха! Следопыт всегда идёт направляемый его рукой! Мы лишь песчинки в его глазу!.. – ответил Мулла, ничуть не меняя своих привычек.

Латыпов и Сомин недоумённо переглянулись и посмотрели на улыбающегося Авдеева:

– И что это значит?

– Вот поэтому он и Мулла!.. Вы ещё привыкнете...

– Так что это значит, младший сержант? – капитан спросил уже у Абдулло. – Ты следопыт?

Теперь Абдулло посмотрел с недоумением только на Бая, и взгляд его говорил буквально: «Я же всё объяснил! Разве не понятно?» А Алишер в ответ только мотнул головой, как старый конь.

– Я из рода потомственных змееловов... – проговорил Мулла, обращаясь к командиру роты. – Первую гюрзу поймал в четырнадцать лет... И всегда находил следы, хвала Аллаху, и в степи, и в горах... И я всё время хотел служить вместе с братом!

– Ага!.. Ну, вот теперь всё понятно!..

– Я его беру! – проговорил старлей, который всё это время молча наблюдал за Муллой. – И кажется мне, что совсем не буду об этом жалеть...

– Правильно, Сом! – воскликнул обрадовавшийся Бай. – Правильно сделал! Никогда не пожалеешь! Таких следопытов, как Абдулло, по всему Пянджу не найдёшь!..

– Добро! На том и решим! – подвёл итог Латыпов. – А теперь, Бай, иди, готовь своего брата... Завтра ваша группа уходит в «поиск»...