Текст книги "Знаменитые храмы Руси"

Собор Покрова на Рву (Храм Василия Блаженного)

В октябре 1552 года «позвонеся великий град Москва и изыдоша на поле за посад все множество бесчисленное народа московского» – москвичи выходили встречать возвращавшуюся из победоносного Казанского похода русскую рать. Навсегда была уничтожена вековая опасность со стороны злейшего врага Руси! Такое историческое событие нуждалось в увековечивании, и вскоре после возвращения Ивана Грозного из похода, на месте будущего храма Покрова на Рву была заложена деревянная церковь во имя Живоначальной Троицы с семью приделами. А 1 октября 1555 года Иван Грозный «повелел поставити храм Пречистой Царицы Богородицы честнаго и славного ея Покрова с приделы… надо рвом у града близ Фроловских врат».

Через пять лет, 1 октября 1560 года, были освящены приделы Троицы, Входа Господня в Иерусалим, Николая Великорецкого, Киприана и Устиньи, Варлаама Хутынского, Александра Свирского, Григория «Великия Армении». Если предыдущая деревянная церковь имела главным престол в приделе Троицы, то при строительстве каменного собора центральное место занял храм в честь Покрова Богородицы, а придел Живоначальной Троицы стал первым к востоку от входа. Центральный храм и придел Трех Патриархов были закончены в следующем, 1561 году.

Первоначальный проект храма предусматривал создание вокруг центрального объема семи приделов, но это оказалось невозможным сделать без нарушения законов симметрии. Тогда зодчие пошли на смелый шаг – возвели не семь, а восемь приделов. Получился храм-город о девяти самостоятельных сооружениях, стоящих на одном основании – «Поставлен бысть храм каменный преудивлен, различными образцы и многими переводы, на одном основании девять престолов». В одном из приделов храма позднее был погребен знаменитый московский юродивый Василий Блаженный, он же Василий Нагой. По его имени храм Покрова на Рву и получил в народе прозвание храм Василия Блаженного.

Зодчими, возводившими собор, старинные хроники называют псковских мастеров Барму и «городового и церковного мастера» Постника Яковлева, которые были «премудры и удобны для такого чудного дела». Зодчие с большим знанием дела выбрали место для собора на Красной площади, рядом со Спасскими воротами Кремля. В ту пору здесь находился перекинутый через ров Спасский мост, и собор оказался в самом оживленном месте Москвы – на площади перед Спасским мостом находилось Лобное место, с которого оглашались царские указы и грамоты и возле которого во время важных общественных событий собирались толпы москвичей. Здесь стали проводиться богослужения для всего населения Москвы, так как тесные приделы собора не могли вместить всех желающих. Во время богослужений перед Лобным местом «ставились с образы, как на крылосе», а на само Лобное место водружался аналой. Таким образом, город получил площадь для всеобщих молений, а храм Василия Блаженного стал новым центром московского посада.

В 1812 году собор был разграблен французами. Отступая, Наполеон отдал приказ взорвать собор, но этот приказ только чудом не успели выполнить. Второй раз Бог спас собор в 1930-е годы, когда его покушались взорвать коммунисты.

В 1817 году храм Василия Блаженного был отреставрирован, причем было снесено кладбище при соборе и окружающие его дома, засыпан проходивший рядом ров. Образовавшаяся вокруг собора широкая площадь стала продолжением Красной площади.

Причудливый силуэт собора царил над широко раскинувшейся территорией Китай-города. Новый храм вызвал восторг москвичей и неизменно удивлял приезжавших в Москву иноземцев. «И все послы и купцы дивились, говоря, что не видели мы ни в коих царствах, ни в своих, ни в чужих, такой красоты, и силы и славы великой» – свидетельствует летописец.

Храм Василия Блаженного настолько необычен, что его образ не раз ставил в тупик иностранцев. Немецкий путешественник 1840-х годов Блазиус писал: «Церковь производит впечатление изумительное, поражающее европейскую мысль… Когда я в первый раз неожиданно увидел это чудище, то никак не мог опомниться и понять, что это такое: колоссальное растение, группа крутых скал или здание? Рассмотревши, что действительно это церковь, и тут ничего не понимаешь, не видишь, сколько сторон у здания, где его лицо – фасад?»

Наполеон, увидевший храм, назвал его «мечетью». Другим казалось, что храм создан «более для украшения, чем для молитвы». Его сравнивали с колоссальным растением, с группой скал, с гигантским кондитерским изделием, называли его «слеплением сталагмитов» и «зданием из облаков, причудливо окрашенных солнцем». С атеистических позиций его воспринимали и продолжают воспринимать чисто внешне. Но понять идею, выраженную Бармой и Постником в облике Василия Блаженного, невозможно вне контекста русской православной традиции и вне традиций русского искусства XVI века.

В середине XVI столетия, на волне национального подъема, вызванного победами над Казанью и Астраханью, начало формироваться искусство, тяготеющее к сложным иносказаниям. Примером тому могут служить ряд появившихся в те годы икон, в которых в притчевых формах прославлялось торжество христианской державы над иноверными противниками. К числу этих икон относится, например, знаменитая «Церковь воинствующая» (другое название – «Благословенно воинство небесного царя»), написанная в память Казанского похода. Большую часть иконы занимает изображение конных воинов, идущих от стен горящей крепости (символ покоренной Казани) к небесному граду Иерусалиму, олицетворяющему Москву. Главный смысл иконы – прославление победы Православия. Эту же идею с еще большей силой выражает храм Василия Блаженного.

В образе храма Василия Блаженного, как ни в каком ином сооружении, воплотился образ Небесного града Иерусалима, где обрели вечную жизнь те, кто, «смертию смерть поправ», сложил свою голову за отчизну, во имя ее избавления от постоянно нависавшей над ней опасностью. Храм Василия Блаженного – это символ победы жизни над смертью, победы Церкви Христовой над силами адовыми. Весь облик его свидетельствует о том, что жизнь во Христе – это жизнь вечная, и выражает чувства ликования, радости, устремленной к горним высотам. Эти чувства выражены в храме Василия Блаженного с редким по силе вдохновением.

На первый взгляд, собор кажется необыкновенно сложным архитектурным сооружением. Композиция храма необычна: Покровский собор является связанной группой девяти отдельных храмов, причем формы этих храмов взяты с разных образцов («различными образцы и многими переводы»). Центральный из них – шатровый, является осью композиции. Восемь других расположены по сторонам света и выполнены в ярусно-башнеобразной форме, с большими, причудливо украшенными фигурными луковичными главами. В результате получилось исключительно оригинальное, обладающее неисчерпаемым обилием декоративных мотивов сооружение. Особенно выделяются разнообразные формы глав. Ни одна из них не похожа на другую. По многообразию своего архитектурного облика храм Василия Блаженного не знает себе равных ни в России, ни за ее пределами.

Первоначально собор был красно-кирпичным с белокаменными деталями. Ныне существующая яркая раскраска относится уже к XVIII веку. Позднейшими пристройками являются шатровая колокольня и сводчатые наружные галереи – они сооружены в XVII столетии. Свой окончательный вид собор приобрел в конце XVII века. Храм снаружи и внутри множество раз подвергался ремонтам, расписывался и переписывался. В пожаре 1739 года выгорела практически вся внутренность собора, погорели «иконостасы, окончины, св. иконы и вся утварь без остатка». После этого собор неоднократно ремонтировался. Существующая внутренняя роспись главного храма относится к 1784 году, боковые храмы и притворы расписаны в 1839–1845 годах.

Любого входящего в храм изумляет суровая простота его интерьеров. Ликование, полет души остается за порогом сказочного храма-памятника, храма-символа. А здесь, в полумраке тесных приделов собора, господствует иная тема – тема памяти павших, тема поминовения, молитв за усопших и за весь род человеческий. Смерть и воскресение – вот о чем повествуют образы храма Василия Блаженного. И эти духовные категории с небывалым по силе искусством воплощены в его внутреннем и внешнем облике. «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь», – эти заключительные строки Никео-Константинопольского Символа веры лучше всего выражают художественный замысел зодчих великого собора.

Храм Христа Спасителя

Идея сооружения в Москве грандиозного храма, посвященного победе в Отечественной войне 1812 года, родилась незадолго до окончательного изгнания армии Наполеона. В те дни, когда последние французские солдаты покидали пределы России, император Александр I обнародовал манифест о сооружении Храма Христа Спасителя, предназначенного стать памятником благодарности Богу за спасение государства: «В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, верности и любви к Вере и Отечеству, какими в сии трудные времена превознес себя народ Российский, и в ознаменование благодарности Нашей к Промыслу Божиему, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в Первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа». Торжественная закладка храма – в присутствии императорской фамилии и при большом стечении народа – состоялась только спустя пять лет, 12 октября 1817 года, на Воробьевых горах. По мысли архитектора А. Л. Витберга, возглавившего строительство, храм, расположенной в самом высоком месте Москвы, должен был быть виден из любой точки города.

Проект Храма Христа Спасителя, разработанный Витбергом, предусматривал возведение на Воробьевых горах монументального ансамбля, выдержанного в строгих, хотя и несколько тяжеловесных формах ампира. Ансамбль, кроме собственно храма, включал в себя гигантские колоннады, спуски к Москва-реке, каменную набережную… Замысел Витберга очень понравился императору: «Я чрезвычайно доволен вашим проектом, – говорил он архитектору, – Вы отгадали мое желание, удовлетворили моей мысли об этом храме. Я желал, чтобы он был не одна куча камней, как обыкновенные здания, но был одушевлен религиозной идеей… Вы заставили камни говорить».

А. И. Герцен (к слову, хорошо знавший архитектора) так описывает намечавшийся к постройке храм: «Храм Витберга, как главный догмат христианства, тройственен и неразделен. Нижний храм, иссеченный в горе, имел форму параллелограмма, гроба, тела; его наружность представляла тяжелый портал, поддерживаемый почти египетскими колоннами; он пропадал в горе, в дикой, необработанной природе. Храм этот был освещен лампами в этрурийских высоких канделябрах, дневной свет падал в него из второго храма, проходя через прозрачный образ рождества. В этой крипте должны были покоиться все герои, павшие в 1812 году, вечная панихида должна была служиться о убиенных на поле битвы, по стенам должны были быть иссечены имена всех их, от полководцев до рядовых. На этом гробе, на этом кладбище разбрасывался во все стороны равноконечный греческий крест второго храма, – храма распростертых рук, жизни, страданий, труда. Колоннада, ведущая к нему, была украшена статуями ветхозаветных лиц… Над ним, венчая его, оканчивая и заключая, был третий храм в виде ротонды. Этот храм, ярко освещенный, был храм духа, невозмущенного покоя, вечности, выражавшейся кольцеобразным его планом. Тут не было ни образов, ни изваяний, только снаружи он был окружен венком архангелов и накрыт колоссальным куполом».

Вопреки распространившемуся позднее заблуждению, храм строился не на «народные пожертвования», а на казенные средства. Основу рабочей силы составляли крепостные крестьяне, число которых в 1822 году составляло 1500 человек, в следующем – около 2000, а в 1824 году – уже более 4000. Несмотря на это, дело продвигалось вперед очень медленно, поскольку осуществление грандиозного замысла столкнулось с большими трудностями – почва на склонах Воробьевых гор из-за близости грунтовых вод «плыла», грозя оползнями. Вдобавок, Витберг, неопытный в хозяйственных делах, оказался слишком плохим руководителем работ, строительство неоправданно затянулось, и вскоре специальная комиссия вынуждена была констатировать, что на строительстве храма выявлены многочисленные злоупотребления. Витберг фактически был обвинен в казнокрадстве, его имущество было конфисковано, а сам он был сослан в Вятку.

На Воробьевых горах остались лишь разрытый склон и груды камней, подготовленных для фундаментов. Строительство храма на долгие годы прервалось. К тому времени в архитектуре уже появились новые веяния. Эпоха классицизма уходила в прошлое. В 1834 году главный архитектор Москвы М. Д. Быковский прочел на торжественном акте в Архитектурном училище «Речь о неосновательности мнения, что Архитектура Греческая или Греко-Римская может быть всеобщею и что красота архитектуры основывается на пяти основных чиноположениях» – по существу, это был манифест против абсолютизации классицизма. Романтическое направление, появившееся в русской архитектуре на рубеже XVIII–XIX веков, было вызвано вначале простым подражанием вкусам Западной Европы. Русские архитекторы все чаще стали строить «в готическом вкусе» (к этому направлению, например, относятся постройки Ивановского монастыря в Москве), но затем это увлечение переросло в попытку создать «русский стиль». Первые шаги в этом направлении сделал еще М. Ф. Казаков, который, по словам С. В. Хачатурова, обращался к древнерусскому наследию еще чисто «фасадически». «Но его ученики (И. Еготов, А. Бакарев, И. Мироновский) в своих проектах реставрации послепожарного Кремля сознательно пытались использовать древнерусские формы для создания эмоционально целостной среды средневекового города, его гения места. Так зарождаются идеи «русского стиля», открыто заявившие о себе в эпоху историзма» (Хачатуров С. В. «Готический вкус» в русской художественной культуре XVIII века. М., 1999).

Идеи «русского стиля» подхватил и попытался воплотить в жизнь архитектор К. А. Тон. Многие его сооружения, включая Храм Христа Спасителя, являются «фасадической» попыткой «одеть» формы классицизма в древнерусском стиле. Это направление получило в архитектуре наименование «эклектики» (подлинно русский стиль появился только на рубеже XIX–XX веков, и у его истоков стоял архитектор А. М. Горностаев, много строивший на Валааме). Непонятно почему, но слово «эклектика» долгое время было «плохим», ругательным, хотя оно всего-навсего означает свободу выбора художественных средств.

Константин Андреевич Тон, родился в Петербурге 26 октября 1794 году (по другим сведениям – 10 ноября 1793 года) в семье немца – владельца ювелирной лавки. В 1815 году он окончил с золотой медалью Академию художеств. Осенью 1819 года Тон уехал в Италию, где за проект реставрации дворца римских императоров на Палатинском холме в Риме был удостоен звания академика Римской археологической академии. В 1828 году Тон стал академиком Петербургской академии художеств.

К. А. Тон был большим мастером архитектуры и незаурядным инженером, автором проектов крупных архитектурных комплексов, некоторые из них (Вознесенский собор в Ельце) являются шедеврами русской архитектуры XIX столетия. К. А. Тон осуществил коренную реконструкцию Большого Кремлевского дворца, построил ряд храмов в Петербурге, Новгороде, Воронеже, Саратове, Царском Селе, Свеаборге. По его проекту были сооружены здания всех станций Николаевской железной дороги. Тон много работал в стиле классицизма, но постепенно все большее место в его творчестве стали занимать постройки в «русском» стиле.

Император Николай I поставил условие, чтобы Храм Христа Спасителя был создан непременно в «древнерусском» духе. 10 апреля 1832 года он утвердил новый проект храма, составленный К. А. Тоном. В 1839 году Храм Христа Спасителя был заложен на новом месте, на берегу Москвы-реки. Здесь стоял древний Алексеевский монастырь, который был переведен в Сокольники, а его постройки снесены под площадку Храма Христа Спасителя. По преданию, оскорбленная такой бесцеремонностью настоятельница монастыря прокляла это место и предрекла, что на нем ничто долго не простоит.

На месте закладки храма в знак преемственности был положен камень первого храма, который начал строить Витберг на Воробьевых горах, а Николай I собственноручно уложил закладную доску.

Храм Христа Спасителя строился почти сорок лет. В 1846 году был возведен свод главного купола. Три года спустя завершены работы по облицовке и начата установка металлической кровли и глав. В 1860 году строительные леса были, наконец, разобраны и храм явился перед москвичами во всем своем величии.

Еще двадцать лет шли работы по росписи и отделке храма. И только 26 мая 1883 года он был, наконец, освящен.

Местоположение храма чрезвычайно выгодно, его мощные золотые купола неожиданно открываются со многих видовых точек. Здание поражает своими огромными размерами, но отнюдь не богатством замысла. В Храме Христа Спасителя древнерусские формы, заимствованные из построек небольшого размера, были механически увеличены в несколько раз, что привело к их утяжелению и немасштабности всего сооружения. Высота его настолько огромна, что в нем свободно может поместиться колокольня Ивана Великого.

В плане Храм Христа Спасителя представляет собой равноконечный крест. Его высота составляла 103,5 метра, площадь – 6805 кв. м, а диаметр главного купола – 25,5 метров. Во время богослужения в нем одновременно могло находиться 10 тысяч человек. Правый придел храма был посвящен Николаю-Чудотворцу, а левый – Александру Невскому. На четырех колокольнях, поставленных по углам храма, имелось 14 колоколов, самый большой из который весил 1654 пуда.

Для сооружения Храма использовался плотный белый известняк, добывавшийся в окрестностях Коломны. Из него же были изваяны горельефы, украшавшие стены Храма. Для облицовки Храма снаружи и внутри были использованы темно-зеленый лабрадорит, розовый шокшинский кварцит, разноцветные мраморы.

Храм расписывали выдающиеся художники того времени – Г. И. Семирадский, В. И. Суриков, В. П. Верещагин, В. Е. Маковский, И. М. Прянишников, П. С. Сорокин, А. И. Корзухин, М. Д. Быковский и другие. Знаменитые горельефы Храма были исполнены скульпторами П. К. Клодтом, А. В. Логановским, Н. А. Рамазановым.

Созданный во имя увековечения победы в Отечественной войне, Храм отчасти являлся и памятником-музеем. В стенах нижней части Храма было помещено 177 мраморных плит, на которых в хронологическом порядке излагалось описание сражений 1812 года: время и место сражения, состав войск и командования, число убитых и раненых «нижних чинов», имена убитых и раненых офицеров, имена отличившихся и получивших награды. На стенах Храма можно было прочесть тексты приказов по армии и манифестов той эпохи – от рескрипта о вступлении неприятеля в пределы России до манифеста о взятии Парижа, низложении Наполеона и заключении мира. В четырех мраморных киотах располагались двенадцать икон, имевших особое значение и отношение к событиям 1812–1814 годов. А на площади, прилегающей к Храму, планировалось установить бронзовые бюсты героев Отечественной войны, памятники императору Александру I, М. И. Кутузову, М. Б. Барклаю-де-Толли и основателю Храма императору Николаю I. С южной стороны у спуска к Москве-реке планировалась установка двух обелисков из трофейных орудий: один – из орудий, захваченных в 1812 году, а второй – из орудий, отбитых в заграничной кампании 1813–1814 гг. Эти проекты так и не были осуществлены.

Храм Христа Спасителя был взорван коммунистами 5 декабря 1931 года. На его месте планировалось возвести нечто, что должно было символизировать апофеоз коммунистической идеологии. Но апофеоз не случился, и тогда, расчистив площадку от строительного барахла, на этом месте построили открытый плавательный бассейн «Москва», в котором около тридцати лет зимой и летом безмятежно плескались москвичи. То, что на этом месте некогда стоял огромный Храм-памятник, замалчивалось, и многие впервые узнали о его существовании только в наше время.

Широкое общественное движение за восстановление Храма началось в конце 1980-х годов. В феврале 1990 года Священный Синод Русской Православной Церкви благословил возрождение Храма Христа Спасителя и обратился с просьбой разрешить его восстановление. 7 сентября 1994 года правительство Москвы приняло решение о воссоздании Храма Христа Спасителя, для чего был создан общественный наблюдательный совет во главе со Патриархом Московским и всея Руси Алексием II и мэром Москвы Юрием Лужковым. Для финансирования работ сформировали фонд поддержки воссоздания храма Христа Спасителя. Руководителем проекта воссоздания храма стал академик Посохин. А 5 мая 1995 года вышел указ тогдашнего президента России Бориса Ельцина «О воссоздании Храма Христа Спасителя в Москве». 7 января 1995 года состоялась торжественная закладка Храма.

Финансирование строительства осуществлялось без привлечения бюджетных ассигнований, за счет добровольных пожертвований физических и юридических лиц. Общая сумма собранных средств составила 2 млрд 829 млн рублей.

Храм Христа Спасителя строился пять с половиной лет. Ежедневно здесь работало более семи с половиной тысяч человек – строителей, архитекторов, художников. Собор воссоздан в формах храма-предшественника, но не является точной его копией. Новый Храм Христа Спасителя сооружен с применением современных технологий и материалов. Высота купола составила 69 метров, а общая высота Храма с крестом – 103 метра. В комплекс Храма вошел зал Церковных Соборов, в котором, помимо основных функций, предусмотрено проведение концертов классической и духовной музыки.

Воссоздание живописи верхней церкви Храма, сюжетной и орнаментальной росписи, осуществлялось под общим руководством Российской академии художеств и ее президента Зураба Церетели. В создании живописи Храма принимали участие более 400 лучших художников России, общая площадь росписей составила около 22 тысяч квадратных метров.

Храм Христа Спасителя стал кафедральным собором Москвы. Его освящение состоялось 19 августа 2000 года в праздник Преображения Господня. По словам Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, освящавшего собор, «через новое обращение к вере, покаяние и второе Крещение Руси пролегает путь к ее возрождению». И в этом смысле новый Храм Христа Спасителя стал «местом исправления исторических судеб страны и народа».