Текст книги "Незавидные истории"

– Немедленно выйдите из машины! – настойчиво проревел голос в усилитель.

Терри первым вышел на подкашивающихся ногах и закинул руки за голову. Светя ему в лицо фонарем, подошел предвосхититель и грубо отдернул в сторону.

– Отойдите от машины пострадавшей.

– Что происходит? – прокричала Эльба, вне себя от ярости.

– Мисс Эльба Моррено, в 23:07:32 и 23:08:44 по местному времени Ваш Эмпатиор зарегистрировал идеомоторные сигналы другого пользователя, удовлетворяющие критериям из списка общеустановленных потенциально опасных поведенческих паттернов по версии Эмпатиора 1.7, которые были направлены по отношению к вам…

– Это не так, – задохнулась от возмущения Эльба. Терри, уже мысленно попрощавшийся с жизнью на свободе, взглянул на девушку с благодарностью за то, что она, втянувшая его в это не поддающееся объяснению дерьмо, хотя бы не пытается теперь выставить себя пострадавшей.

– В 23:08:50 и 23:09:21 по местному времени Ваш Эмпатиор, – продолжал зачитывать с планшета предвосхититель, – зарегистрировал противоправные действия другого пользователя по отношению к вам…

– Это было по моей просьбе!

Предвосхититель поднял брови.

– В таком случае, мы должны убедиться, что на тот момент вы не пребывали в состоянии наркотического опьянения или под воздействием других веществ, изменяющих сознание, а также удостовериться, что вы не находитесь под психологическим давлением и не подвергаетесь шантажу с целью оправдать противоправные действия по отношению к вам.

Эльба подошла к предвосхитителю вплотную, отбросив со лба прилипшую прядь. Под ее глазом уже созревал кровоподтек, из носа сочилась кровь.

– Вы лезете в частную жизнь, – раздельно процедила она сквозь зубы. Но предвосхититель остался невозмутимым.

– Вам и вашему обидчику нужно проехать с нами в участок для расследования. Ради вашей же безопасности лучше не оказывайте сопротивления.

* * *

– А потом еще эта дебильная цитата всплыла в разговоре, представляешь? Но ИИ счел, что с ней лучше быть витиеватым, вот я сдуру и процитировал.

– А она что?

– Это был провал, – покачал головой Терри. Сэм невесело рассмеялся.

– Ну и ночка выдалась, кто бы мог подумать… Что, прям врезал ей кулаком в лицо?..

Терри кивнул.

– Это называется сексуальной девиацией, друг мой. Неспроста же она тебе жаловалась сначала то на мать, то на бывшего. Хотела, чтобы ты прям там ей врезал, – снова рассмеялся Сэм, смакуя подробности.

– Обидно, что приходится выбирать между искусственным интеллектом и интеллектом с отклонениями, – горько проговорил Терри. Просидев целую ночь в участке и оправдываясь перед группой предвосхитителей, он не один раз успел проклясть технологию Эмпатиор. В который раз он убедился, что ИИ не по зубам многогранная человеческая сущность – тот зажимал ее в рамки.

Бармен поставил перед ними еще по кружке пива.

– А у тебя что, тоже не задалось? – спросил Терри, отхлебнув. – Вижу, что нет – иначе бы уже вовсю рассказывал…

Сэм помрачнел. Видеть его таким было непривычно.

– В общем, мы сразу пошли к ней фильм смотреть. А как начали, она то по телефону отойдет поговорить, то в ванную, то еще какие-то срочные дела на кухне. Притом одно за другим. Возвращается ко мне, и тут же ей снова надо отлучиться. Как будто специально. И так всю ночь.

– Так и в чем же было дело?

– Как выяснилось позже, – вздохнул Сэм, – ее ИИ, на основе анализа моей комплекции и напряжения брюшных мышц, шеи и еще чего-то там, утверждал, что я страдаю от метеоризма. Поэтому она оставляла меня одного в надежде, что я… приведу себя в порядок…

Терри согнулся пополам от смеха.

– Нет, ну ты слышал, – негодовал Сэм. – А ведь это уже дискриминация какая-то со стороны ИИ! То есть, если я жирный, то значит у меня – перманентный метеоризм, да?!

Не выдержав, он все-таки тоже фыркнул в свою кружку. На круглом лице уже блуждала легкомысленная улыбка.

– В общем, испортил мне Эмпатиор свидание. А иначе бы такая ночка вышла, такая, ух-х…

Товарищи по несчастью чокнулись кружками. Опустошив свою залпом, Сэм жахнул ею по стойке.

– У-у, кажется, мне надо в уборную.

Оставшись один, Терри мелкими глотками допил пиво и принялся скучающим взглядом изучать посетителей.

Эмпатиор. Усилитель эмпатии. Устройство помогало адаптироваться под другого человека. Угадывать его ожидания, опережать его вопросы, улавливать его настроение. Подстраиваться под него. Но как можно подстроиться под того, кто сам под тебя подстраивается?

Вот, скажем, Терри решил заговорить с девчонкой у другого конца стойки – она щебетала с каким-то парнем, но ее глаза задорно бегали, то и дело замирая на одиноко сидящем Терри. Они были бы друг другу интересны, поэтому система Терри начала бы предполагать ожидания этой девчонки, чтобы поскорее наладить с ней контакт. Но ведь ее ожидания точно так же начали бы выстраиваться в соответствии с предположениями уже об ожиданиях Терри, чтобы подстроиться под него. Получался какой-то арканоид, где мячиком был клубок предположений, в котором нет правды. Как в зеркалах, что наставлены друг на друга…

Окосевшими глазами Терри смотрел куда-то перед собой, утопая в этих философских думах. ИИ подмигивал где-то на периферии, утверждая, что на Терри кто-то пристально смотрит. Он медленно повернул голову.

Рядом с Терри сидел мужчина, яппи. Деловой костюм, ухоженная прическа, потерянный вид. Он крутил в пальцах стопку с недопитым виски и с непонятным выражением смотрел на Терри. С каким-то вызовом.

Хмуро разглядывая его в ответ, Терри только сейчас заметил: ИИ предупреждает, что перед ним не пользователь.

– Что – думаешь, сейчас подорву бомбу? – со смешком произнес мужчина, заметив, как испуганно вытянулось лицо Терри.

– Ничего я не думаю, – нервно ответил Терри и отвернулся. Сам же возбужденно размышлял, как ему поскорее унести ноги. Стоит ли предупреждать остальных. Сэм еще был в туалете.

– Значит, вот как это работает, – негромко продолжил мужчина. – Стоило мне только снять линзы, как я сразу стал террористом…

Терри уловил движение его руки и быстро развернулся. Мужчина держал в руке стопку с недопитым виски, а на дне бултыхалось что-то маленькое и прозрачное. Присмотревшись, он понял, что это были линзы Эмпатиор.

– Зачем ты их снял? – напряженно спросил Терри.

– Мешают видеть, – просто ответил он, – мир таким, каков он есть. Куда ни гляну, искусственный интеллект за меня подумает, за меня скажет. За меня решает, как жить. На кой черт мне мои мозги?

Терри выдавил из себя нервную усмешку.

– Это точно.

– Кристофер.

– Терри.

Они обменялись рукопожатием. Рассмотрев его поближе, Терри не заметил никаких кровоизлияний на белках глаз.

– А разве их не запрещено снимать самостоятельно?

– Оказывается, нет, – улыбнулся Кристофер. – Скажи мне, Терри, был ли ты хоть раз за чертой города?

– Наверное, меня бы уже не было в живых… Ты же знаешь, какие психи там живут.

– Откуда мне знать? Так говорят по телевизору?

– Ты же слышал: люди оттуда то и дело прорываются к нам в город, пытаются взорвать здания, метро, автобусы…

– Думаешь, они спят с автоматами под одеялом? Спят и видят, как бы прийти сюда и всех нас расстрелять?

Терри пожал плечом.

– Самому не смешно? – Кристофер закинул руки за голову. – Как же нужно себя не уважать, чтобы в это поверить.

Терри краем глаза заметил, как из туалета вышел Сэм. Толстяк замер, увидев сидящего рядом с его другом незнакомца. По-видимому, он тоже заметил, что тот без линз. Терри безмолвно дал понять Сэму, чтобы тот пока не подходил.

– Пойдем со мной, Терри, – внезапно предложил Кристофер, – посмотрим, так ли уж все плохо, как нам пытаются показать…

– Спасибо, но мне и здесь неплохо, – пробормотал Терри. На его нового знакомого посматривало все больше людей, в баре становилось тихо.

– Ай, да брось… Вижу же, что мы с тобой думаем об одном и том же… Мне даже линзы не нужны, чтобы это понять.

Кристофер встал и медленно побрел на выход. Посетители расступались перед ним, как перед прокаженным.

– Увидимся за чертой, Терри, – бросил он напоследок и подмигнул, а затем вышел на улицу и остался там стоять.

Люди оборачивались на него, обходили стороной. Посетители бара облепили окна, разглядывая бунтаря во все глаза. Тот просто стоял на тротуаре, будто в ожидании такси. Но вместо такси приехал фургон с предвосхитителями.

– Кристофер Резнор, вы арестованы за несоблюдение гражданской нормы. Для вашей же безопасности лучше не оказывайте сопротивления…

Кристофер позволил нацепить на себя наручники и добровольно проследовал в фургон.

– Вот так представление устроил, – прошептал Сэм. – Теперь этого щегла на окраинах на тряпочки порвут… Вот допрыгался…

Терри неуверенно хмыкнул.

3. Община террористов

Остаток ночи Терри не спал. Он все раздумывал над словами странного незнакомца, над тем, насколько глубоко поработили людей встроенные в глаза правила искусственного интеллекта. Теперь любое отклонение от них каралось уже не только спецслужбами, но и неодобрением других.

Девушки, с которыми он имел дело до Эльбы, были куклами. Ничуть не лучше андроидов для сексуальных утех из «Наноборделя». Абсолютно предсказуемыми и одноклеточными – разве что робот не злился, когда Терри не желал слушать его светскую болтовню, уместную в контексте настроения собеседника, согласно общепринятым стандартам по версии Эмпатиора 1.7.

А девушки злились, заодно не понимая, как можно не хотеть приобрести последнюю модель смартфона от фирмы «Ума», который мог синхронизироваться с линзами и рассылать друзьями моментальные снимки того, как ты позируешь перед зеркалом. Поначалу это мало останавливало Терри, но с каждым новым знакомством, не отличающимся от предыдущего, он чувствовал себя все более опустошенным. Эльба не была такой, как большинство, – и в хорошем, и в плохом смысле. Но даже если бы Терри смог закрыть глаза на ее странности, новые порядки в обществе, заданные Эмпатиором, не позволили бы им быть вместе.

И если бы ему не давала уснуть только мысль об одиночестве… Терри не знал, что завтра предложить Мэрилину Словакичу в качестве альтернативы не одобренной тем идеи по рекламе Санспри. Выделенные для этого два дня его голова была забита совсем другим.

А еще завтра – как же он мог забыть! – очередное ежемесячное обновление ПО Эмпатиора. Якобы с целью оптимизации, устранения ошибок в разговоре с помощью ИИ, новые тысячи снимков и поведенческих паттернов для улучшенной идентификации состояний собеседника.

Но Терри уже давно понял, что ничего такого не обновляли. ИИ оставался по-прежнему тупым, а вот чего прибавлялось, так это рекламы. То-то Мэрилин дал ему всего два дня, чтобы уложиться в план.

И вообще, зачем вся эта процедура обновлений каждого, если все данные черпаются линзами из хранилища через сеть? Может, чтобы проверять, на месте ли линзы и не предпринимал ли пользователь попытку их снять?..

Терри осторожно потрогал роговицу. Линза не плавала и казалась частью глаза. Так как же их спокойно снял Кристофер? За окном уже светало. Пора на работу.

«Увидимся за чертой города».

Терри только сейчас смог себе признаться, что именно эта фраза не давала ему уснуть. Всю ночь его сердце мелко колотилось, настраиваясь на эту встречу. Он покончит с собой, если не узнает, есть ли за чертой живые люди без ИИ.

Терри решил не говорить об этом Сэму, так как после инцидента с Эльбой за ним первую неделю могли пристально наблюдать. К счастью, линзы были обращены во внешний, а не во внутренний мир Терри. Никто не знает, что у него на уме, пока он никому об этом не скажет – даже просто вслух самому себе. Никто не прочтет его готовность, пока он не увидит свое отражение в чужих глазах.

Умываясь над раковиной, Терри старательно избегал смотреть в зеркало. Даже короткий взгляд на себя мог идентифицировать в отражении его антисоциальный настрой и автоматически оповестить сеть, выдав его геоданные. Сегодня или никогда.

* * *

– Терри Абботт, младший менеджер по архитекторингу рекламы, этм… хэм. умм. бала-блум, – глаза администратора санатория Реаникс бегали по периферии, выискивая нужную информацию, – …так. Вот… срок действия вашего социального пакета в этом месяце истекает – знаете об этом?

– Да, я поговорю о продлении со своим начальником на днях… Могу я увидеть Ханну?

Глаза администратора снова поплыли в сторону, синхронизируясь с запросами, выведенными на больничном табло.

– Сейчас она на групповом занятии, освободится через два часа тридцать се…

– Пожалуйста, – Терри уперся кулаками в ресепшн. – Могу я увидеть ее сейчас?

– Групповые занятия также входят в курс лечения, – отчеканил сотрудник. – Если вы заинтересованы в выздоровлении, их не следует прерывать.

Терри приблизил к нему уже начинающее краснеть лицо.

– Так где же это выздоровление? – процедил он. – Уже несколько лет никаких улучшений я не замечаю.

– Прошу не забывать, что мы делаем все возможное для реабилитации наших пациентов. Каким бы долгим курс ни был, мы делаем все, что в наших силах, пока есть надежда на восстановление…

– Не думаю, что в ваших… стараниях за четыре года, – недовольно выдавил из себя Терри, – может испортить хоть что-то одна пропущенная тренировка… Дайте мне с ней поговорить сейчас же.

Зайдя в игровую комнату, Терри чуть не сшиб ногой выстроенную пирамиду из кубиков. На полу было много игрушек, но язык не поворачивался сказать, что они разбросаны. Упорядочены. Дверь отворилась, и вошла медсестра с Ханной – худенькой девочкой четырнадцати лет.

– Смотри на слова вокруг лица твоего брата, Ханна, как мы учили, – мягко сказала медсестра, водружая на ее нос очки. Та сидела в кресле с отсутствующим выражением лица и, казалось, совсем не придала значения тому, кто ее навестил.

Дождавшись, когда они останутся наедине, Терри сел напротив, взял ее ладони в свои.

– Ну, как ты, птенчик? Это я, Терри, твой брат…

Несколько долгих секунд она просто смотрела на него без выражения, но тут ее глаза дернулись по сторонам.

– Здравствуй, Терри. Я тоже по тебе соскучилась. Не грусти. Все будет отлично, – прочитала она скороговоркой и снова начала сосредоточенно крутить пуговицу на рукаве своей пижамы. Терри опустил голову и на какое-то время тоже завис, справляясь с эмоциями.

– Ханна, – наконец, он поднял голову, – у тебя есть новые рисунки? Покажешь мне?

Девочка ответила не сразу. Она еще с полминуты покрутила пуговицу, потом съехала с кресла, не поднимая взгляда, и направилась к детской парте перебирать листки. Терри шагнул к ней и посмотрел из-за плеча. Ханна склонилась над рисунком с чем-то синим, извилистым.

– Речка, – бесстрастно произнесла она.

Брат взял листок и разглядел поближе. Это не было похоже на речку. Но если бы Терри никогда не видел речку вживую, а знал ее лишь по восторженным слухам и образным описаниям, то вот тебе и извилистость, и живительная синева, скрупулезно воссозданная на бумаге мельчайшими ромбиками, поблескивающими, будто на них упали лучи солнца. Но ни намека на глубину или берег.

– Очень красиво, – похвалил девочку брат. На ее лице возникло некое подобие улыбки.

Терри перебрал другие рисунки. Вот здесь она нарисовала его и себя рядом с деревом, больше напоминающим фирменный зеленый леденец от сети кондитерских Велиндиго. А тут море красных и оранжевых красок. Кажется, костер.

– Ханна, я должен кое-куда сходить… Кое-что проверить… – Терри понизил голос, шепча ей почти на ухо. – Ты хочешь увидеть это?

Девочка покосилась на свой рисунок с речкой, и ее глаза округлились. Она закивала. Но тут ее глаза пробежались по видимым только ей строкам.

– Ты не уверен, что поступаешь правильно. Ты боишься. Возможно, тебе нужно поговорить с психологом. Я знаю Элтона Марси из Парамунт-клиникс, а ты? – закончила она и, неумело улыбнувшись, показала Терри большой палец. Он одобрительно кивнул и погладил ее по голове.

– Я скоро за тобой вернусь.

* * *

– Цель выезда за границу?

– Воздухом свежим подышать.

Инспектор смерил Терри тяжеловесным взглядом. До границы он добрался без приключений, хотелось бы избежать их и здесь.

– Проходите.

Чего-чего, а бюрократии с Эмпатиором стало меньше. Никаких печатей и паспортов. С другой стороны, такое нововведение серьезно подставило в свое время граждан, которые еще не успели приобрести себе линзы. Их паспорта в одночасье перестали что-либо значить. Зато если на тебе были линзы, то один взгляд – и ты опознан, зарегистрирован, застрахован, пропущен, оштрафован… Перечень муниципальных услуг был полным. Это было удобно. Но удобно только для решения проблем, которые создают сами же власти.

Поднявшись на эскалаторе, Терри преодолел еще одну детекторную арку и предвосхитителей с овчарками и, наконец, шагнул в разъехавшиеся двери, в объятия неведомого.

Яркое солнце заставило его сощуриться. Он стоял посреди ровной площадки – последнего намека на город. Впереди были стена леса и шоссе.

Чем сильнее Терри углублялся по нему в лес, тем неухоженнее оно становилось. Дырка на дырке, толстые ветки, торчащая арматура – машина тут уже не проедет. Последние куски асфальта вывели его в поле пшеницы. Где-то вдалеке чудился дым костров, угадывалось поселение.

Бредя по полю – чистому, бескрайнему и без рекламы, Терри впервые с момента внедрения ему линз смотрел на мир без эффектов дополненной реальности – такой, какой он есть. Должно быть, потому что здесь не было людей – а значит, и того, что можно было бы им разрекламировать.

ИИ не утруждался описанием свойств почвы, колосьев пшеницы, параметров атмосферы, хотя это и было бы Терри интересно прочесть – чисто из тяги к новым знаниям. Но так как подобная информация не сказывалась на прибыли брендов, смысла в ее трактовке, с точки зрения экономики, не было.

На солнце блеснул облупившийся борт комбайна. Он стоял, брошенный посреди поля. Близились деревья: поселение было уже совсем рядом. Из-за одного из них неожиданно выскочил старик в ушанке и направил на Терри помповое ружье.

– Куда прешь, мерда, – выругался он.

Терри чуть не упал от страха, но ИИ его спас, оценив готовность стрелка к решительным действиям, как крайне низкую. Он зажмурился, прерывая анализ происходящего искусственным интеллектом и закричал:

– Уберите ружье, прошу вас. Я пришел с миром. Не направляйте на меня ружье, иначе они сюда приедут.

– Так вали отсюда!..

– Говард! – воскликнула пожилая женщина, что спешила к ним. Подбежав, она насильно опустила его ружье и посмотрела на Терри извиняющимся взглядом.

– Простите моего мужа. Вам нужна помощь?

– Я просто гулял…

– Просто гулял он, – прорычал Говард, снова пытаясь направить на него ружье, но женщина все еще предусмотрительно держала руку на плече мужа. – Я опередил тебя, мер-р-рда…

– Говард, он безоружен, ты не видишь? – взмолилась женщина.

– Уйди, Мойра! Такая добренькая, а он просто пришел пострелять в нас…

– Я не пришел в вас пострелять, – опешил Терри, – у меня и оружия-то нет.

– Если ты пришел к нам не с оружием, – вышел из-за дерева еще один мужчина, чуть помоложе, – значит, у тебя завелся вирус.

Вся троица уставилась на Терри, явно ожидая подтверждений, что так и есть.

– О чем вы?

– Сюда многие приходят из-за вируса, – нахмурился тот. Глядя на его лицо, Терри не покидало ощущение, что он его уже где-то видел. – Я сам однажды пришел сюда из-за него.

– Я пришел сюда по своей воле, а не из-за болезни, – выпалил Терри. – Я просто устал от той жизни и теперь ищу новую.

– Значит, ты один из немногих, кто не нуждался в вирусе, чтобы прозреть… Добро пожаловать, – мужчина протянул мозолистую, работящую ладонь. Терри неуверенно пожал ее.

– Меня зовут Джейкоб. Выполняю роль дипломата для новоприбывших.

– А я – Терри. Объяснишь мне, наконец, о каком вирусе речь? Уж не о том ли самом…

– Нет, речь не о прионе Галлетта, будь он проклят… Речь о вредоносном программном обеспечении… Какой-то сервисный центр по техобслуживанию линз ведет войну против корпорации. Должно быть, во время процедуры обновления – именно после одной из таких я ощутил изменения, – они заносят вирус, который создает ошибки при анализе. Но не простые ошибки, а открывающие людям глаза. Показывающие им все несовершенство этой системы.

– Какого рода ошибки?

– Смотришь на стражу, а у тебя в глазах слова: «Они видят, как ты душишь свой садовый шланг», – проскрежетал Говард и неприятно рассмеялся.

– Например, – кивнул Джейкоб, – плоские шутки, антиреклама, но чего у нее не отнимешь, так это правды. Люди в городе живут, словно наши курицы в сарае, только эти несут яйца, а те – свои деньги на дерьмо, им не нужное, только потому, что так рекомендуют линзы. И ума у них со временем остается столько же, сколько у домашних птиц. Но вирус тычет им это в глаза. Те, которые еще не успели окончательно поработиться, решаются все бросить, пока не поздно, и бежать сюда. Эх, хотел бы я знать, кто отвечающий за это человек. Я бы пожал ему руку.

– И что? – осторожно поинтересовался Терри. – Приживаются те, кто прибежал сюда?

– По правде, нашу деревушку санаторием не назовешь, – неохотно признал Джейкоб.

– Да, здесь никто задницу подтирать тебе не станет, сынок, – внес лепту Говард.

– Кто-то остается, кто-то исчезает.

Терри почудился зловещий подтекст в этих словах, но ИИ расценивал Джейкоба как открытого и доброжелательного человека.

– Наверное, решили попытать счастья в восточных поселениях – а может, вообще вернулись в город, – предположил Джейкоб. – Спорить глупо: уровень жизни у нас совсем другой, и привыкнуть к нему удается далеко не каждому.

– Ну что вы его мучите, – подала голос Мойра. – Терри, золотце, картошки хочешь?

– Не откажусь, – пробормотал Терри, поддавшись мягко тянущей его за локоть женщине.

– У нас здесь не Бог весть что, но тебе понравится. Воздух свежий, речка рядом – будешь купаться, и девушки тут есть. Ты парень видный, но что за прическа у тебя – это никуда не годится…

Поселение было бедным, но уютным. Заборчики, стены, орудия труда были изготовлены из мусора старого мира, но довольно находчиво и со вкусом. Поселение было не единственным: за ним тянулось на восток и множество других. То, в котором очутился Терри, располагалось к городу ближе всех и насчитывало около пятидесяти жителей. В основном, тут были старики да дети, примерно возраста Ханны, но встречались и ровесники Терри с глазами стариков и старики, ведущие себя как дети.

– Чуть в штаны не наложил наш Терри, – кричал всем Говард, – посадим его на грядки почву удобрять…

Были и девушки – Мойра не соврала – милые и простодушные. Хотя одна из тех, что Терри успел выцепить взглядом, казалась не такой уж простодушной – видимо, как и он, бывшая горожанка.

– Снимать или не снимать линзы – дело каждого, – говорил Джейкоб, водя его по окрестностям поселения. – Если ждешь, что вечером разожжем большой костер и устроим кровавый ритуал вступления в нашу общину, то ошибаешься. Мы не дикари, какими нас считают. Поживешь, посмотришь, каково тут. Решишь для себя сам.

Уже этим вечером ожидалось собрание по поводу новичка, а по совместительству – пиршество, о чем ворчливо дал понять старик Говард, уходя разделывать свинью, коих и так на животноводческой ферме оставалось не много.

В кругу непользователей Терри впервые ощущал себя своего рода богом. Преимущества были налицо. Он избегал общаться с теми, кто был ему не рад, и ободрительно улыбался тем, кто стеснялся – в особенности детям, которые жаждали заговорить с ним. Он опережал риторические вопросы и легко заводил разговор на общие темы. Он сразу расположил к себе местных. Лишь немногие – такие, как Джейкоб, тихо ухмылялись за его спиной, но никак не комментировали, осознавая, что для произведения положительного впечатления все средства хороши.

– У вас тут немало детей, – заметил Терри, взяв протянутый ему самодельный лук из рук какого-то скалящегося мальчугана. Натянув тетиву, он восхищенно покачал головой и показал большой палец. Довольный мальчуган вырвал свое оружие обратно и убежал к друзьям.

– Да, и мы ими очень дорожим, – подтвердил Джейкоб. – Чистые дети, ни разу не тронутые отравляющей разум технологией.

– У меня в городе осталась сестра… И тут такое дело, – начал Терри, рассказав про свою больную сестру, что половину жизни не покидала стен лечебницы, но не получила взамен даже крохотного улучшения здоровья. И раз уж все настолько безнадежно, есть ли вообще смысл продолжать там находиться, когда можно…

– Да, конечно, мы с удовольствием ее примем и сделаем всё, чтобы наверстать ее упущенное детство, – улыбнулся Джейкоб.

Такого подъема настроения Терри не испытывал уже давно.

* * *

Вечером у огромного костра их собралось человек тридцать. На вертеле жарились свиные ломти, в воздухе витало предвкушение сытости и захватывающих историй. Терри заметил среди присутствующих ту самую девушку, с сильными и черными, как будущее оставленного им общества, волосами и со взглядом бывшего пользователя. Конечно, так не ИИ ее охарактеризовал, а сам Терри. ИИ замечал лишь чуть более сощуренные веки, интеллигентно сомкнутый рот и более сдержанную мимику по сравнению с ее односельчанками. Но если мимика и была, то преисполненная достоинства: знающая, когда себя проявить и за какую цену.

Посмотрев на местных девушек в целом, Терри уже успел подумать, что быть непользователем – еще не значит быть умнее пользователя. А вот бывший пользователь потому и бывший, что доказал свою способность задумываться над происходящим самостоятельно и решать для себя, мириться ему с этим или нет.

Если девушки-пользователи при разговоре с Терри цитировали рекомендованные ИИ шаблонные словечки, то эти простушки просто хихикали и отмалчивались. Но пусть с таинственной девушкой Терри пока так и не довелось пообщаться, он уже был уверен, что им явно будет о чем говорить.

– А ты в технике соображаешь? – вдруг проревел ему через прыгающее пламя костра Говард. – Комбайн залатать надо – без него и хлеба у нас скоро не будет.

– Мне очень жаль, но совсем нет, – искренне выразил сожаление Терри. Ведь теперь это было и его заботой.

– А кем ты вообще работал? – с непонятной злостью спросил Говард. Джейкоб с тревогой оглянулся на Терри, взглядом призывая молчать. Он уже знал, какую бессмысленную и отравляющую жизнь должность занимал Терри и не хотел, чтобы это стало предметом обсуждения на пиршестве в честь новичка.

– Это все из-за набегов городских активистов, – громко объяснил Джейкоб. – Для тебя не станет новостью, Терри, что пресса и телевидение внушают людям, будто мы промышляем терроризмом в надежде, что система рухнет, и город откроет нам врата. Но это, конечно же, не так.

– Про это я слышал, но не был уверен, – признал Терри. – Но про активистов ничего не знал…

– Не удивительно, – грустно ухмыльнулся Джейкоб. – Ведь тогда уже не сами горожане будут выглядеть жертвами, а мы.

– А ты думаешь, почему я тебя с ружьем встретил, а? – спросил Говард. – Не держи обиду, парень. На нас эти мерды нападают просто ради забавы, понимаешь?

– Что? – не поверил Терри. – Спецслужбы?

– Не-е, обычные городские… Понаберут амуниции и идут к нам, шмаляют по технике – последний раз так вывели из строя комбайн, мерды… Еще и Тома задели – благо, что пуля прошла навылет, жить будет…

– Но как же их пропускают… Я через детекторную арку проходил, через собак…

– В этом и вся суть, – подытожил Джейкоб. – Один из пойманных нападавших поведал, как они проносят оружие за границу. Пострелять в дичь. Да, ты не ослышался. Пограничные службы прекрасно понимают, что в этих лесах дичи не осталось, а кого под ней подразумевают, они не берутся уточнять. Закрывают на это глаза, а почему?

– Они хотят, чтобы вас гнобили, – мертвым голосом отозвался Терри.

– Да, – воскликнул Джейкоб. – Чтобы мы сломались под давлением несправедливости, пришли в город и надели эти чертовы линзы, чтобы стать, как все…

– Хрен мы их наденем, эти костыли для аутистов, – проревел Говард, – так мы их здесь называем…

– Либо напали в ответ, но получили отпор во всеоружии уже от спецслужб, – закончил Джейкоб. Его поддержали и другие сидящие недовольными голосами.

– Но откуда берутся террористы? Это же не просто слухи… У нас действительно бывают всякие взрывы, – вспомнил Терри.

– Не знаю, правда это или театральные постановки от властей, но никто из наших этим не занимается – я готов поручиться за каждого, – уверенно произнес Джейкоб.

– А что вы сделали с пойманным? – медленно спросил Терри.

– Тот, что по нам стрелял? Отпустили, – просто ответил Джейкоб, покосившись на Говарда, – хоть некоторые и были принципиально против. Но сначала я показал ему, как мы живем. Я объяснил ему, что мы не те, кем они нас считают. Дали в дорогу яйца, хлеб и отпустили.

– А к вам не приходил вчера еще один житель города? – неожиданно вспомнил Терри. – Кристофер?

– Нет.

– Странно… Город огорожен, и все пути ведут только сюда. Может, он заблудился… – расстроился Терри и поведал всем о том, как бунтарь в строгом костюме вдохновил его бросить все и покинуть мегаполис.

– Предвосхитители его, говоришь, забрали? – уточнил Джейкоб. – Видишь ли, то, что нарушителей порядка депортируют на окраину – не совсем правда. Моего сводного брата я здесь так и не нашел…

Какое-то время слышно было лишь потрескивание раскаленных добела поленьев. В воздухе висел только жар костра и угрюмое молчание поселенцев.

– Ладно, не будем о грустном. Давайте не забывать, по какому поводу мы здесь собрались. Нас становится все больше и больше. Да, комбайн не починить, но мы и не с такими сложностями справлялись. Главное – то, что правда на нашей стороне, и к ней тянутся здравомыслящие люди – такие, как Терри. Спасибо тебе, Терри, что ты с нами.

В воздух вскинулись руки с зажатыми в них кружками, вырезанными из дерева.

– Спасибо, Терри.

* * *

Время было – за час ночи. Окрестности, на которые не падал свет пляшущего пламени, попросту смешались с тьмой. Для Терри такая тьма была в диковинку, потому что в мегаполисе даже самый захолустный участок ни на мгновение не покидал свет – будь то дневной или неоновый.

Поселенцы уже забыли про него, и каждый общался со своими друзьями. Даже Джейкоб что-то увлеченно обсуждал с двумя плотниками, практически не оборачиваясь на Терри. Некоторые потихоньку собирались и расходились по своим хижинам. ИИ уловил беглый полувзгляд одного из уходящих. Та самая девушка.

Терри даже не заметил бы ее взгляд, если бы не скрупулезный анализ данных, ежесекундно поступающих на сенсоры ИИ. Взгляд почти ничего не значил, хотя отдельные комбинации напряжения мимических мышц и последовательность их сокращения дали повод ИИ оценить его как взгляд, призывающий к действию, согласно экспериментально допустимым признакам поведенческих паттернов животных с развитым социальным интеллектом по типу семейства псовых на основе тысячи шестидесяти трех снимков. Иными словами, в другой ситуации Терри не встал и не пошел бы за ней, будучи уверенным, что девушке нет до него никакого дела. Но даже если это ошибка ИИ, он все равно был рад получить повод…