Текст книги "Как России обогнать Америку"

При этом в Белом доме уверяют, что пополнение бюджета – не единственная цель продажи госактивов. «Сделкам, когда продается часть акций и все доходы направляются в госбюджет, как одна из возможных альтернатив рассматривается направление средств приватизации этих компаний обратно в компании. На инвестиционные программы, для того чтобы продолжать развивать и наращивать капитализацию компаний», – заявила недавно глава Росимущества Ольга Дергунова.

Надо сказать, что это вполне выдержано в духе той политики реформ, которая у нас проводилась. В свое время Анатолий Чубайс объяснял, что задачей приватизации в России было не достижение каких-то экономических целей, главное было сделать процесс реформ необратимым, чтобы ликвидировать саму возможность возврата к прежней системе. По большому счету, вся приватизация прошла, по сути, даром. Кто-то получил «куски» советской экономики, при этом заплатив что-то чисто формально. Но это только некая видимость, потому что у покупателей – всех наших олигархов – тогда не было денег! Откуда у них взялись средства, чтобы купить огромные производственные комплексы СССР, всем хорошо известно.

Предложение Росимущества лежит в том же русле: государство в конечном итоге ничего не получит от приватизации или получит «по мелочи».

Есть вторая сторона вопроса – наши так называемые частные собственники по многим параметрам неэффективны. Они не вкладываются в развитие производства, в геологоразведку или другие проекты, которые не сулят быстрого «отбива» вложенных средств. Поэтому у нас процесс инвестирования очень сильно «пробуксовывает». Правительство надеется таким образом «простимулировать» этих собственников, чтобы они занялись, в конце концов, этим направлением. В то время как основная тенденция у собственников сохраняется – «выжать» из этих активов все, что можно, вывести эти средства за рубеж. У людей просто нет нужных моральных качеств.

Но дело еще в том, что в наших условиях создать новое производство действительно очень тяжело. Это не только субъективные причины, что сама экономическая система нашего государства не очень благоприятствует. Есть и причины объективные. Понятно, что вложиться в какое-то производство в условиях, когда нужно выдерживать конкурентную борьбу с уже имеющимися производствами всего мира – это тяжело и непросто. Кроме того, все прекрасно понимают, что та приватизация была проведена нечестно, незаконно, даже с позиции той юридической системы, которая существовала во время проведения приватизации. Поэтому надежность владения не очень велика, и самым большим оптимистам, которых много среди бизнесменов, приходится покупать недвижимость в Лондоне и на Мальте…

Интересно, что по сообщениям СМИ, средние нефтяные цены в 2011 году превысили рекордные докризисные показатели. Однако объемы нефтедолларовых накоплений продолжали уменьшаться. Что якобы и обусловливало необходимость проведения приватизации с целью затыкания образующихся бюджетных дыр. Хотя справедливости ради такой парадокс может иметь логическое объяснение. Повышение сырьевых цен на самом деле носит достаточно неприятный характер. Это свидетельствует о продолжающейся т н. «гонке девальваций», что означает обесценивание всех валют в мире. Начиная с доллара и далее по списку всех к нему «привязанных».

Когда из самолета вываливаются несколько парашютистов, то они могут падать с разной скоростью – кто побыстрее, а кто помедленнее. Но на самом деле, падают они все. Похожая ситуация сегодня происходит в мире со всеми валютами. При этом сырье дорожает. Впрочем, это касается не только нефти, но и продуктов питания, а также всякого рода материалов. То есть идет общее обесценение денег. Получается, что реально рост нефтяных цен не такой уж и большой. Он вполне компенсируется тем, что нам приходится покупать подорожавшие товары. Может быть, в номинальном выражении наш бюджет пополняется даже большим количеством нефтедолларов, чем до 2008 года, но реально покупательная способность этих денег ниже.

Кстати, сегодня в мире резко появилось слишком большое количество «умных», которые хотели бы срочно во что-то вложиться. Но уйти без потерь в другие активы уже не получится. Потому что то же золото с начала 2000-х гг. скакнуло по цене раз в десять. Даже чисто физически в него трудно вложиться – свободные объемы золота в продаже ограниченны. Конечно, существуют золотые счета в банках, но я не уверен, что это такое уж надежное вложение. Потому что речь идет о номерах, записанных на бумаге или в электронном виде.

Ситуация в мире дошла до того, что вполне респектабельные американские банки вместо выплат процентов по банковским вкладам взимают плату за их хранение. Потому что хранение денег в банке в условиях кризиса – это все же лучшая альтернатива по сравнению с тем, чтобы держать их под подушкой. Так же как если вы храните золото или ювелирные изделия в банковской ячейке, то вы оплачиваете их хранение. Даже если у когото есть миллиард рублей или долларов, то банки его с таким богатством уже не особо-то и ждут. Никому это счастье уже не нужно. Ликвидности в банковской системе более чем достаточно. Есть, конечно, вариант приобрести нечто, обладающее реальной потребительской полезностью. Например, продовольствие, которое ни при каких обстоятельствах люди не перестанут потреблять. При этом еды надолго не купишь. Хотя, конечно, можно вложиться в опционы на поставки продовольствия в будущем. Но это опять же не для нас. Если говорить в общем, то дело идет к тому, что реальная цена всех валют будет снижаться с самыми неблагоприятными последствиями. Следствием станет снижение уровня потребления во всем мире.

Естественно, что эти процессы могут сильно ударить и по России. Потому что кризис в экономике отразится на темпах роста ВВП. А значит, спрос на нефть в мире упадет. Причем в силу особенностей ценообразования на нефтяном рынке даже небольшое снижение спроса может привести к очень сильному падению цены. Учитывая же, что Россия уже давно находится в сырьевой ловушке, перспективы вырисовываются самые печальные.

Не случайно, в середине 2011 года тогда еще министр финансов Алексей Кудрин выступил на 20-летии Леонтьевского центра, где рассказали о своем видении текущей ситуации в мировой экономике. По мнению главы Минфина, «для политиков всего мира главный вопрос сегодня заключается не в том, что и как делать, а как после сделанного переизбраться на новый срок». Он оценил финансовые перспективы России как достаточно тревожные.

Следует признать, что суждения бывшего министра финансов Алексея Кудрина на этот счет вовсе не лишены оснований. Расчеты показывают, что перспективы нашего бюджета на ближайшие годы таковы. У нас планируется серьезный дефицит и нечем наполнять Пенсионный фонд. Соответственно, финансовая дыра в бюджете ничем не может быть покрыта, кроме как эмиссией. Что, в свою очередь, приведет к ситуации, когда денежные выплаты формально будут произведены, но реальная покупательная способность населения и уровень жизни при этом снизятся. Хотя возможен еще один способ покрытия дефицита бюджета – посредством внешних заимствований. Он пока вроде бы серьезно не рассматривается. Причем это, наверное, даже к лучшему. Понятно, что любые займы – это временная отсрочка. Потом их все равно придется возвращать с процентами. В результате мы можем оказаться в еще более тяжелой ситуации, чем сейчас.

На это накладываются еще некоторые моменты, о которых мне, честно говоря, сложно спокойно говорить, потому что это – проблемы, которые мы создаем себе сами. Я имею в виду уже упоминавшееся вступление России в ВТО, которое нанесет еще один удар по нашему бюджету. Дело в том, что правительству придется по-другому верстать доходные статьи бюджета, поскольку в случае вступления в ВТО из него выпадают доходы от экспортных пошлин на нефть и газ, которые составляют чуть ли не половину бюджетных поступлений. Их надо будет заменить чем-то другим. Это может быть повышение НДПИ или акцизов на топливо. Последнее опять-таки ударит по потребителю.

Насколько я знаю, предполагается оставить НДПИ в покое и делать упор на акцизы, т е. заниматься изъятием налогов в процессе продажи конечных топливных продуктов, что неизбежно вызовет инфляцию. Это – главная опасность, которая возникает в данном случае. Причем, как бы мы ни изменяли налоговую систему внутри страны, валюту мы получаем только при пересечении нашей продукцией границ РФ. Таким образом, нельзя полностью и безболезненно заменить экспортные пошлины, которые взимаются в евро и долларах, на рублевые поступления. Очевидно, что курс рубля в таком случае просядет, а значит, инфляция (в силу импортного перекоса во внутреннем потреблении) будет расти еще быстрее.

Нельзя не сказать и о том, что негативные тенденции в мировой экономике будут оказывать не меньшее негативное влияние на исполнение трехлетнего бюджета. Наши финансисты уже давно предсказывали, что в 2012 году будет большой дефицит бюджета Пенсионного фонда РФ. Это определяется как глобальными макроэкономическими процессами, так и негативными демографическими тенденциями (речь идет о старении населения), которые, впрочем, также прослеживаются в развитых странах мира. Другое дело, что повышение пенсионного возраста во Франции, Италии или Германии возможно в силу более долгой продолжительности жизни, у нас же срок доживания совсем другой. Плюс в качестве общего неблагоприятного фона выступают последствия кризиса, который отнюдь не прекратился.

Кудрин, в принципе, верно предупреждает, что при падении мировых цен на нефть Россия, что называется, окажется «без штанов». Тогда нам снова понадобится фискальная заначка. Надо сказать, что это – лишь часть правды, потому что в прошлый раз накопленные резервы были потрачены в ситуации, когда не было чрезмерного падения цен на нефть. Так что если на этот раз «экономический гром» действительно грянет, то резервные средства нас вообще не спасут.

Понятно, что экономика России нуждается в инвестициях в производство и защите внутреннего рынка для его развития. Что, в свою очередь, несовместимо с тем же вступлением в ВТО и должно, в отличие от принципов Кудрина, сопровождаться увеличением госфинансирования инвестиционных программ, не полагаясь исключительно на частный капитал. Однако движение по этому пути категорически неприемлемо для апологетов монетарного фундаментализма. Отсюда мы имеем то, что имеем.

Возможный кризис экономики РФ будет на совести всего пула либеральных экспертов. Показательно, что уже сейчас между ними начинается выяснение отношений – кто прав, кто виноват. Так, эксперты из Высшей школы экономики раскритиковали «дежурный оптимизм» главы ЦБ Сергея Игнатьева, который уверяет, что наша страна находится сегодня в более выигрышной ситуации, чем четыре года назад.

На самом деле с ними трудно спорить – неприятные события в экономике более чем вероятны и близки. Впрочем, они станут прямым следствием той экономической политики, за которую ратовали те же самые либеральные экономисты, интеллектуальное «гнездо» которых, собственно говоря, и находится в упомянутой ВШЭ. Получается, что либералы из Центрального банка выступают в роли своего рода «стрелочников», на которых будет возложена вина в случае неудачного развития кризиса. Хотя весь возможный негатив будет на совести всего пула либеральных экспертов. Что касается сути вопроса, то события в Греции и других странах-должниках еврозоны если и имеют к нам отношение, то достаточно косвенное. Дело в том, что европейские банкиры, откровенно говоря, «попали», выдав безнадежные кредиты целому ряду европейских экономик. Что, естественно, может привести к ослаблению позиций евро.

Та утечка капиталов, которая наблюдается в нашей стране в последнее время, напрямую не связана с европейским кризисом. Более того, могу сказать, что это «нормальное» (хотя и со знаком минус) явление для нашей экономической действительности. Капиталы из России выводятся постоянно. Причины нынешней активизации этого процесса по большому счету неизвестны. На мой взгляд, резкий отток, скорее, связан с нашими внутриполитическими проблемами. Бизнес-агенты опасаются пересмотра основных параметров нашей банковской системы, которую предполагается спасать любой ценой, как медсанбат во время войны. Хотя степень ее полезности для нашей экономики, мягко говоря, сомнительна. Во всяком случае за время существования нынешней модели никаких подвижек в экономике в правильном направлении не произошло. Значит, банковская система как инструмент в своем нынешнем состоянии служит для каких-то иных целей.

Я считаю, что разговоры про европейский кризис носят в большей степени маскировочный, камуфляжный характер с целью заретушировать реальные процессы. Реальный сектор нашей экономики (в том числе сырьевой) находится на кредитной игле. Крупные компании, как известно, берут кредиты за рубежом, поскольку ввиду проводимой ЦБ политики высокой учетной ставки брать их в России просто невозможно – такие высокие проценты никогда не вернешь. А зарубежные кредиты получаются гораздо дешевле. Собственно говоря, их и брали. И столько, что даже наша нефтянка и газовая отрасль являются крупными должниками. Расплачиваться за эти кредиты из текущих поступлений они не могут. В результате им приходится постоянно перекредитовываться.

В 2008 году, когда в мире разразился банковский кризис, требования к выдаче кредитов были ужесточены. Несмотря на то, что крупнейшие наши должники – это частные компании, государство несет за них ответственность. Грубо говоря, если у нас заберут за долги «Газпром», то это будет не очень хорошо. Вот почему правительству приходится тратить ресурсы на спасение коммерческих должников (к которым относятся и банки). Но сейчас вроде бы ничто не говорит о предстоящем ужесточении кредитования. Так что повторение ситуации 2008 года вряд ли возможно. Хотя негативные процессы в экономике все равно продолжаются – доходов бюджета уже не хватает для покрытия всех расходных обязательств. Но в случае падения деловой активности в мире и снижения цен на нефть мы можем оказаться в крайне тяжелой ситуации.

Проблема в том, что наши власти в основном используют только финансовые механизмы, а это лишь часть из богатой палитры средств, которыми может оперировать государство, чтобы развивать свою экономику. Однако в России такого рода механизмы (главным образом, таможенно-тарифная политика) всегда на протяжении последних 20 лет либо не работали, либо работали неправильно. Кроме того, государство должно активнее заниматься развитием внутреннего рынка, обеспечением конкуренции и соблюдением антимонопольного законодательства, защитой прав потребителей, контролем качества продукции. Только взятые в комплексе эти и многие другие меры могут сделать нашу продукцию конкурентоспособной на мировом рынке.

Сложившаяся ситуация напоминает известный анекдот про альпиниста, который сорвался в трещину. Друзья ему кричат сверху: «Ты там живой?» Он отвечает: «Да вроде». Они ему: «Сам вылезти можешь?» – «Нет, не могу – я еще лечу». Так же и мы пока еще летим – как говорится, «полет проходит нормально»…

Еще раз о ВТО

Нынешнее тяжелое положение России усугубляется еще и вступлением в ВТО. Я не устаю повторять, что членство во Всемирной торговой организации губительно для нашей страны, – думаю, наш премьер-министр тоже начал что-то подозревать по поводу ВТО. Как сообщали в июне 2012 года СМИ, Дмитрий Медведев провел встречу с представителями экспертного сообщества, на которой обсуждалось, какие меры требуется принять, чтобы после вступления России в ВТО российский производитель не оказался в более сложном положении в сравнении с иностранными конкурентами. Один из экспертов сказал, что не ждет больших проблем от присоединения нашей страны к ВТО, и при этом назвал некоторые отрасли, которым будет тяжелее всего. Это автопром, а также сельхозмашиностроение, которые получали преференции от государства. Кроме того, говорилось, что подготовлено несколько сот мер, призванных помочь отечественным предприятиям.

Что сказать по этому поводу? Наконец обсуждение проблематики ВТО началось на высшем уровне, хотя в рамках экспертных круглых столов это происходило 12 лет назад, и я участвовал в таких дискуссиях. Эта организация на уровне концепции существует для того, чтобы не давать возможности государствам поддерживать своего производителя в конкурентной борьбе, не давать возможности государственным органам влиять на процесс стихийного перемещения товаров, капиталов и отчасти рабочей силы в целях наиболее эффективного использования ресурсов. Проще говоря, это делается для того, чтобы страны с более высокими издержками производства не могли воспрепятствовать перемещению этого производства в регионы с меньшим уровнем издержек. Именно для этого существует организация ВТО, поэтому меры прямого финансирования, таможенной защиты и т п. способы поддержки противоречат концепции ВТО. Вот о чем идет речь.

Поэтому разговоры о поддержке отечественного производителя в условиях ВТО – это совершенно смехотворная вещь, потому что даже до вступления в ВТО было достаточно сложно осуществлять такую поддержку. А уж после вступления возможности этого упадут на порядок, т е. в 10 раз, а может быть, и больше. Правда, некоторые нормы, соответствующие правилам ВТО, были у нас приняты давно, и поэтому мы не почувствуем резкого удара. Например, вспомните начало 90-х. Тогда уровень обложения импорта автотехники в нашу страну был низок, потом он повысился, но в среднем за 20 лет он как раз соответствовал требованиям ВТО.

Я напомню, что идеология ВТО предусматривает средний уровень таможенного обложения, равный примерно 4 %, т е. чтобы таможенная служба окупалась, но при этом практически не несла защитных функций. Теоретики и создатели ВТО прекрасно понимают, зачем существует таможенная защита. Она нужна для того, чтобы более слабые экономики могли выживать и развиваться, поэтому в некоторых случаях делается исключение и разрешается таможенная защита на уровне 10 %, но к России это не относится. Я хочу отметить, что страны, которые добились действительно крупных успехов в экономике, в основном действовали в условиях таможенной закрытости с высоким уровнем обложения импортных товаров. Еще задолго до появления ВТО такой страной были США, а в наше время так действовали Китай и Южная Корея.

Если бы вступление в ВТО было России выгодно, нас не загоняли бы туда пинками. Интересно, что либеральные экономисты все как один выступили за членство России в ВТО. К ним примкнули и многие известные личности, – например, статью во многом в поддержку того, что наша страна вступила в ВТО, написал Е. Примаков. Я этому не удивился: ведь все заметные политические деятели у нас за последние десятки лет тоже являются экономическими либералами. Исключение составляют только представители оппозиции.

Суть проблемы в том, что защита экспорта нам не очень нужна. Мы экспортируем товары, которые не регулируются никакими ограничительными мерами: ведь газ и нефть берут с удовольствием, только побольше поставляй! Раньше говорили, что на мировом рынке действуют ограничения в отношении нашего экспортируемого металла, то есть металлургам были бы выгодны правила ВТО. Однако после вступления в ВТО состоялось совещание представителей отечественной металлургии, и оказалось, что и они не в восторге от случившегося. По СМИ прошло сообщение, что из-за конкуренции с Китаем наши алюминиевые короли сокращают производство. Сторонники в ВТО избегают конкретики, не говорят, для кого же эти условия благотворны.

Реально были сданы наши экономические позиции. Мы избавились от такого источника доходов, как плата за пролет иностранных гражданских самолетов над нашей территорией. Мы взяли обязательство не взимать экспортные пошлины на нефть, что сразу пробило пробоину в бюджете.

На нас давили, заставляя вступить в ВТО. У Примакова в статье, кстати, проскальзывал тезис, что не вступить нельзя. Очень даже «льзя»! Да, мировой товарооборот действительно на 95 % охватывается ВТО, но мы-то занимаемся сырьевым экспортом, и далеко не все нефтеэкспортеры – члены ВТО.

Решение такого типа должно быть экономическим, то есть необходим расчет по принципу «здесь мы теряем, тут – зарабатываем». По факту же получилось, что решение оказалось политическим. Обратите внимание еще и на риторику, что условия оказались не такими плохими, какими могли бы быть. Это похоже на рассуждения о почетной капитуляции.

Результаты всего этого мы уже видим. По сути, у нас отсутствует производящая промышленность. ВВП-то огромный, а за счет чего? Что мы производим? А что продаем? Известно что – нефть. Известно, и по какой цене. Она сейчас очень высока.

Кстати, доступ на космический рынок, о котором упоминают в качестве плюсов вступления России в ВТО, – это тоже не такое уж и однозначное достижение. Дело в том, что конкуренты уже развили свои технологии в этой сфере, то есть там, где у нас была определенная монополия.

Отмечу, что наша экономика некомфортно чувствует себя в рыночной среде. У нас нет самого главного – скелета и кровеносной системы экономики. Я говорю о банковском и страховом деле, ведь речь идет о системе управления экономикой при помощи кредитов. У нас это делать не умеют, то есть и объектов для кредитования не видят. Поэтому обещать, что все расцветет, можно с очень большой осторожностью. Собственно, так в статье Примакова и звучит…

Между тем, СМИ пишут, что, в связи со вступлением в ВТО, государственная поддержка промышленности составит 5 миллиардов рублей. Возникает вопрос: вступление не дало возможности поддерживать больше, или благодаря вступлению в ВТО вдруг это оказалось возможным? Очевидно, что первое.

На самом деле у нас аховое положение в целом ряде отраслей. Их надо поддерживать, а сельское хозяйство – в первую очередь. Но, я думаю, в связи со вступлением в ВТО пришлось ограничить поддержку. Сумма в 5 миллиардов – просто смешно об этом говорить. Подсчитайте, сколько получится рублей на человека, и сравните с другими статьями расходов. Я думаю, само появление замечания о ВТО говорит о том, что среди тех экономистов и других специалистов, которые готовили проект бюджета, нет единого отношения к правильности вступления в ВТО.

Далее. Отмечается, что дефицит бюджета будет, в основном, покрываться заимствованиями. Предполагаю, что речь идет о внешних заимствованиях, хотя, по сути, и в случае внутренних заимствований, принцип один и тот же. Для того чтобы не было дефицита бюджета, приходится выпускать рубли. Но если мы их просто печатаем, то это немедленно повышает инфляцию. То есть необходимо выпущенные рубли гарантировать товарами. Для этого нужен резерв валюты, чтобы держатели рублей купили валюту или товары, купленные в свою очередь на валюту. То есть тем самым мы обеспечиваем дополнительные закупки товаров.

В случае внутренних заимствований государство выпускает, как я уже говорил, облигации, лишние рубли, которые приходится печатать для бюджета, население соглашается потратить на покупку облигаций. Иными словами, облигации станут товарной массой, которая «свяжет» рубли. Как видим, в обоих случаях действует принцип: «берешь на время, отдаешь навсегда», и бюджетные проблемы переносятся на будущее. Такую картину мы наблюдаем, и в США она длится десятками лет. Но Россия, как известно, не совсем США.

Не вдаваясь в подробный анализ бюджета, мы должны понимать, что несмотря на внешнее благополучие, на то, что дефицит бюджета менее 1 % ВВП, общая ситуация тяжелая. По всей стране идет крахоборческое урезание государственных трат везде, где это можно, а точнее там, где давно уже нельзя. Сокращаются учебные заведения, учреждения здравоохранения. Есть люди, которые получают 10 тысяч рублей, да еще и минус 13 % подоходного налога, а им повышение не предусмотрено. Это беспросветно, и ничего в будущем не видится. Мир движется вперед, несмотря на все кризисы, а у нас не видна перспектива, потому что не работает экономика. Экономика скатилась за эти годы к ситуации некоего первобытного образа: что выкопал, то и съел, а в данном случае выкачал нефть. Но, видимо, происходит и снижение добычи! Путем искусственного стимулирования добычу поднимают, однако это делается за счет ускоренного исчерпания месторождений. И все. Вся экономика в этом и состоит.

Состояние неустойчивое. Рынок в сфере энергоносителей колеблется. Соединенные Штаты расшатывают рынок снижением закупок энергоносителей. На мой взгляд, это политика блефа, но эти удары для нас существенны. Процесс может продолжаться годами, и все понимают, что ситуация в экономике плохая, при этом бюджет просто констатирует, что по одежке мы протягиваем ножки. А одежка такая, какая есть, и никакой другой мы делать не собираемся и не умеем и не можем…

Некоторые сторонники вступления в ВТО искренне говорили, что «вот мы вступим, а негативные последствия будем обходить». Однако западная юридическая система не для того существует, чтобы ее обманывали: она жестко реагирует на такие попытки.

Мы сейчас впрямую подходим к моменту, когда наши предприятия и предприниматели попадают в ситуацию совершенной конкуренции. Нам разрешили честно выйти на ринг против Майка Тайсона. Вот сейчас мы, запасшись попкорном, будем с большим интересом за этим следить.

От благополучия нашей экономической системы зависит и наше собственное благополучие, даже если на первый взгляд мы с ней и не связаны, получаем от государства пенсию и тому подобное. Вот это благополучие и будет подвергаться проверке на прочность, причем заранее можно сказать, что при прочих равных условиях наш производитель будет проигрывать. Если же государство попытается компенсировать этот проигрыш или попробует защитить, то по правилам ВТО это будет наказываться. То есть накажут и получателя помощи, и, косвенно, государство. Во всяком случае, по адресу государства непрерывно будут говорить «фе». Когда наше государство решило присоединиться к суду по правам человека, то можно было догадаться, что оно это делает из благих побуждений. Почему? Потому что платить будет оно, а не ему, то есть платить будет из государственного бюджета. Но там ситуация другая: ведь защищаются попранные права граждан.

Сейчас наши производители начнут нести потери, подвергаться штрафам в пользу иностранных конкурентов, которые на этом деле собаку съели. Отсюда и косвенные экономические потери. То есть и так уже были неприятности у нашей экономики, а теперь мы получили и дополнительные!

Сейчас пока переходной период, а что дальше? Хорошего – ничего. Все это было понятно давным-давно. Заявления о том, что надо подумать, как избежать проблем, как теперь выкрутиться, что будут негативные последствия, и что надо чего-то придумать, ничего, кроме сардонического смеха, не вызывают. Говорят, что надо помочь отраслям, но ВТО для того и существует, чтобы государство не помогало своим отраслям. Вот для чего существует ВТО! Как можно быть таким наивным, чтобы этого не понимать? Этого я уже не понимаю. Одно дело, когда ты существуешь в неконкурентной среде. В этом случае ты можешь делать все что хочешь, и вроде тебе никто не скажет, что ты не прав. А в нынешних условиях все будет показательно.

Более того, внутри самого ВТО существуют разные условия. Страны, которые давно туда вступили, постарались обеспечить себе некоторые преимущества перед тем, кто присоединился позже. А сейчас принцип принятия заключается в том, что с каждой страной проводятся свои отдельные переговоры и выставляются разные условия. В результате у нас изначально экономика находилась в тяжелых условиях, а еще и условия в ВТО оказались не такими, как у старожилов этой организации…

Во время баталий по поводу проектируемого вступления в ВТО, то есть с начала 2000-х годов, не отпускало ощущение, что у нас засилье некомпетентных людей на всех уровнях. Но когда приходилось говорить с конкретными людьми, то все понимали опасности вступления в ВТО и самое главное – отсутствие реальных выгод.

Заявления в духе «а вот, оказывается, у нас будут в ВТО проблемы» трагикомичны. Всемирная торговая организация существует для того, чтобы государства не могли поддерживать нерыночными способами свою промышленность и не мешали свободной конкуренции. Если какая-то страна формирует госзаказ, то он должен проходить по тендеру, а недопуск других производителей к тендерам является серьезным нарушением правил ВТО. В ответ на это пойдут иски. Кстати, белорусы получили заказы на натовскую военную форму. Их фабрики доказали свое качество и получили заказ, вне зависимости от политических пристрастий.

Идея поддержать производителя госзаказом – совершенно детский лепет. Это обсуждалось внутри Всемирной торговой организации еще десятки лет назад. Были найдены определенные правила, по которым все живут, и нас заставят по ним жить.

Как-то высказывалась идея, что нам не мешало бы нанять за границей юристов, которые разбираются в правовых особенностях функционирования экономики. Идея сама по себе забавная, и интересно узнать: а что думают на эту тему наши юристы, которых мы подготовили на много лет вперед? В восторге ли они от этой идеи? Сколько нам это будет стоить, и вообще насколько это реалистично?..

Когда вопрос о вступлении был уже практически решен, то есть весной – в начале лета 2012 года, у нас в пожарном порядке были попытки разобраться в ситуации. Прошли слушания в Думе, отчитывался Медведев и так далее. Были выработаны рекомендации правительству от Государственной Думы. Их список приводил в ужас.

Если перечисленные недостатки считать реалистичными (а так оно и было), то наша страна абсолютно не готова к вступлению в ВТО. На мой взгляд, у нас нет ни кадров, способных работать в ВТО (это касается юристов и руководителей производства), нет соответствующих знаний, и совершенно непонятно, кто и как к этому будет готовиться. У нас практически нет механизмов выживания в условиях Всемирной торговой организации.

Что же теперь делать в этой ситуации? Не хочу давать подробных советов, потому что ответ очевиден. Надо не просто выходить из ВТО, но и вводить протекционистские меры, а также меры, затрудняющие перемещение капиталов за границу. Протекционизм – это понятие, которое относится к рыночной экономике, однако это такие преобразования, которые вызовут сильнейшее противодействие и внутри нашей страны, и еще более сильное из-за рубежа, потому что они идут вразрез господствующей в мире либеральной доктрине.