Текст книги "Без компромиссов"

16

Сегодня у Ника Коулла выходной, а вчера Бэнкс предложил съездить на побережье, прокатиться на арендованном катере, устроить барбекю. И тот согласился, тем более что Бэнкс обещал отвезти его на остров, где располагался дом дяди Андреса, который был законсервирован, и в нем никто не жил. Бэнкс уговорил адвокатов не продавать дом, вопреки завещанию Андреса Коулла.

Они вышли из дома в половине восьмого утра, прихватив с собой небольшой продуктовый кофр, где было вымоченное в пряном соусе мясо и столовые наборы. Прочие продукты решили купить по пути к побережью. Они уселись в мобиль Бэнкса и покинули парковочный этаж.

– На следующей неделе я начну учить тебя водить, Ник, – пообещал Бэнкс, уверенно перестраиваясь из ряда в ряд. – Водительское удостоверение тебе вряд ли сейчас выдадут, еще предстоит пройти медкомиссию, но водить ты должен научиться.

– Ты говорил, что раньше я водил мобиль и гравибайк. – Ник, когда ездил с Бэнксом, любил смотреть в окно, наблюдая пролетающие мимо дома, постройки, пейзажи.

– То было раньше, Ник. Проблема в том, что ты ничего не помнишь из прошлой жизни. Я тебе говорил, что ты раньше отлично играл в гравибол?

– Да.

– Но ты ведь этого не помнишь?

– Нет, не помню.

– А когда на игровой площадке ты вдруг сделал проход с перепасовкой, ребятишки решили, что ты профессионал. Да еще так высоко подпрыгнуть, чтобы миновать защитника и уложить мяч за линию, это было красиво! А представь, что на тебе антиграв и ты на настоящей площадке?

– Не представляю, – мотнул головой Ник. – Наверное, это так удачно получилось.

– Ник, я тебе не перестану повторять, ты многое умеешь, многое знаешь, просто тумблер в твоей голове выключили. А тело продолжает помнить. А как ты спаррингуешься? Парни от твоих выкрутасов просто в восторге, многие пытаются повторять твои связки, манеру. Ничего, Ник, ты все вспомнишь. – Бэнкс ткнул Ника в плечо. – Сейчас заедем в какой-нибудь маркет, прикупим пива, овощей, мясо у нас есть, и отправимся кататься. Развеемся, забудем хоть на денек городскую суету. Море это классно!

Они, как и сказал Бэнкс, накупили всякой всячины в одном из маркетов на побережье, поехали на пирсы, где их ожидал катер. Техник-смотрящий помог им загрузиться и пожелал удачного дня. Катер отвалил от пирса, Бэнкс вывел его на большую воду и кликнул Ника, который стоял на носу.

– Иди сюда! – позвал его Бэнкс. – Вставай за штурвал. Тут нет ничего сложного, просто поглядывай на экран навигатора и доворачивай штурвал в нужную сторону. Если устанешь, просто ткни вот сюда, автопилот возьмет управление на себя.

– А ты?

– А я пойду, полежу малость на солнышке… – Бэнкс улыбнулся. Он вообще редко улыбался, все больше хмурился, будто что-то постоянно обдумывая.

– Хорошо, – кивнул Ник. – Я командир катера.

– Не-не, командир я, – указал на себя Бэнкс и опять улыбнулся. – И не командир, а капитан. А ты – рулевой! Посматривай на навигатор, а то на мель посадишь эту посудину.

Просто стоять за штурвалом Нику надоело уже через пятнадцать минут, к тому же его подташнивало. Он отдал управление катером автопилоту, а сам присоединился к Бэнксу, взяв из холодильника бутылку пива. Но после пары глотков Ника стошнило. Бэнкс успокоил, сказав, что это морская болезнь, все из-за качки, и скоро это пройдет.

Позагорать так и не пришлось, свежий ветер портил картину, хоть и солнце светило вовсю.

– Весна, что делать, – разочарованно сказал Бэнкс, зябко кутаясь в одеяло. Когда они только выходили в море, ему показалось, что было тепло и будет шанс немного понежиться на солнышке.

– А разве нельзя просто позагорать в солярии? – поинтересовался Ник у разочарованного Бэнкса.

– Солярий это все не то, – отмахнулся тот. – Представь, что вместо куска настоящего мяса тебе дадут кусок мяса из повторителя. На вкус то же самое, питательные вещества присутствуют, но ты знаешь, что повторитель просто сформировал кусок мяса из сублимированной биомассы. Или кофе, такая же песня. То ли дело настоящий, ароматный, а не какой-нибудь сублимат из банки. Суррогат, заменитель. Так и с загаром, настоящий даже выглядит по-другому. А ощущения? Их ничем не заменишь!

Вскоре на горизонте появилась тонкая полоска земли, Бэнкс указал на нее Нику и стал рассказывать, как там, на этом острове, все устроено. Оказалось, что это не какой-нибудь крохотный клочок земли, вполне приличный остров с десятком земельных владений. Все жители острова вполне пристойные люди, обремененные деньгами и положением в обществе.

Остров приближался, уже была видна полоска прибоя, Бэнкс встал за штурвал и отключил автопилот. Видно было, что он не первый раз – и даже не второй и не третий – заходит с моря к острову. Катер принял вправо, встал бортом к береговой линии и понесся вдоль нее, понемногу огибая остров. Через пятнадцать минут Бэнкс сбросил скорость, и катер пошел более спокойно.

Вскоре катер повернул прямо к берегу, к небольшому каменному пирсу. Их никто не встречал, запустение было видно невооруженным взглядом. Причалив к пирсу и накинув на кнехты швартовые концы, Ник и Бэнкс сошли на берег, прихватив с собой свою поклажу.

– Нужно будет нанять людей, чтобы здесь немного навели порядок, – немного расстроенно сказал Бэнкс, посматривая по сторонам. – Нам дальше, по лестнице, вверх.

Они поднялись по каменной лестнице, вырубленной в невысокой скале, и оказались на естественной террасе, где расположился дом. Выстеленный каменной плиткой двор был засыпан прелой листвой, которую не смогли смыть зимние дожди. Бэнкс увлек Ника за собой, к дому.

Вставив в электронный замок магнитный ключ, здоровяк приоткрыл дверь, пропуская Ника.

– Это задний двор по сути, – пояснил он. – Сейчас выйдем через парадную, там слева есть небольшой сад и беседка. Вот там и расположимся.

– А посмотреть дом можно?

– Конечно, можно, – кивнул Бэнкс. – По сути, Ник, это твой дом. Я не позволил его продать после смерти твоего дяди, здесь все осталось так же, как и при нем. Пошли, отнесем вещи, а потом я покажу тебе все.

Около часа Бэнкс показывал Нику прилегающие постройки, взлетно-посадочную площадку для гравибота, мастерскую, сад. В некоторых местах Ник останавливался и замирал, прищуривал глаза, глядя на что-то, что попало в поле его зрения. Бэнкс в этот момент прерывал свой рассказ и наблюдал за Ником. Ему казалось, что вот-вот, еще немного, чуть-чуть и Ник Коулл вспомнит себя, свое прошлое, свою жизнь. Но в какой-то момент Ник будто приходил в себя, очнувшись, начинал вертеть головой по сторонам и снова спрашивать.

В конце экскурсии по дому Бэнкс привел Ника в его комнату, ту самую, где тот жил и рос до того, как подписать контракт на службу в федеральной армии, и жил после своего возвращения. На одной из стен висел плакат с игроком гравиболистом, в одной руке у него был мяч, в другой призовой кубок. За решеткой шлема лицо было не так хорошо различимо, но видно было, что игрок улыбается.

Ник замер перед плакатом, а Бэнкс, три дня назад побывавший здесь и повесивший плакат на стену, наблюдал за реакцией.

– Я… знаю… – Ник смотрел на плакат, потом провел по нему пальцами. – Финальный матч первенства колледжей… Мы… мы тогда… мы выиграли.

Коулл повернулся к Бэнксу, их взгляды встретились.

– Да, Ник, твоя команда тогда взяла Кубок колледжей со счетом девяносто два – девяносто. Фото сделано сразу после матча, вся команда фотографировалась вместе и по отдельности. Это была твоя последняя игра за команду колледжа.

– А потом мы… – Ник заморгал. – Потом мы пошли в клуб «Аваско», а дядя сказал, чтобы я не напивался.

Бэнкс подошел ближе, обнял Ника, похлопал по спине своей огромной ладонью.

– Все нормально, братец, ты вспомнил. Дальше будет легче. – Комок подкатил к горлу бывшего бойца-«химика». Нет, слез не было, но такого чувства, смеси радости и грусти, он не испытывал никогда. Ну, возможно, когда-то, давно, в далеком детстве. – Ты молодец, Ники, ты молодец. Пойдем в сад, пора жарить мясо.

Ник Коулл некоторое время пребывал в молчании, помогая Бэнксу с продуктами. Но жарить мясо здоровяк взялся сам, хотя показывал и рассказывал, что и как, какие тут могут быть секреты.

– Бэнкс, почему мы не купили мясо в маркете? Я видел, там были отличные куски для барбекю.

– Потому что в маркете продается мясо либо сухое, то есть не маринованное, а я такое не люблю, да и ты, мне помнится, всегда уважал мясо, которое жарил дядя Андрес. А я учился у него. Или продается мясо маринованное, но опять же, тут есть нюанс. Мясо из маркета для тех, кто ничего сам не умеет и ему все равно, сколько там положили трав, соли и специй. В общем, если хочешь сделать вкусное мясо, все нужно делать самому. Начиная от выбора куска мяса, которое должно быть свежим буквально, маринования, процесс которого тоже нужно знать и соблюдать некоторые правила. А уж для маринада нужно уметь подобрать специи. Но и это всего лишь полдела, потому как процесс жарки мяса это едва ли не главное.

– Хочешь сделать хорошо, делай сам. Так? – Ник посмотрел на Бэнкса.

– Точно!

Они жарили мясо на барбекю, сделанном из камня, оснащенном специальной горелкой, вертелом и конфоркой для жаровни. Но Бэнкс предпочел использовать натуральный древесный уголь для жарки. Он показывал Нику, как и когда нужно переворачивать мясо. Тушили овощи с коричневым рисом в толстостенном чугунке. Потом они, разместившись в беседке, за столом, насыщались жареным мясом, рисом и овощами, запивая все это пивом «Мастер Тук», по восемнадцать кредитов за бутылку. Бэнкс знал толк и в пиве, выбирал всегда натуральное пиво, которое делали на местном пивоваренном заводе. «Мастер Тук» было единственным пивом с ограниченным сроком хранения, не содержало консервантов и изготавливалось по старым рецептам, с соблюдением всех традиций пивоварения. От того и такая завышенная цена.

На острове они провели целый день, вернувшись на побережье к семи часам вечера, а еще через час уже были в городе. И здесь их ждал сюрприз. На парковочном этаже их ждали трое. И одного из них Бэнкс сразу же узнал. Его губы презрительно скривились, но лишь на секунду. Опытный взгляд бойца и телохранителя мгновенно определил, что все трое излишне напряжены и все трое вооружены.

– Ник, держи язык за зубами, – прошипел Бэнкс. – Ни слова.

17

От троицы отделился один и пошел навстречу Бэнксу и Нику, на его губах играла улыбка, а подойдя ближе, он развел руки.

– Ник Коулл! Привет тебе, мой друг! – Он попытался обнять Ника, но тот посмотрел на Бэнкса, как бы спрашивая, кто это? – Ты что, не узнал меня?

– Капитан Сазонов, если не ошибаюсь? – встрял Бэнкс и встал так, чтобы отгородить незваного гостя от Ника.

– О! Мы с вами встречались! Вы телохранитель мистера Коулла. Как он поживает?

– Что вы хотели, капитан Сазонов? – Бэнкс сдвинул брови.

– Майор, – поправил его Сазонов. – Уже давно майор. М-да… А что я хотел? Так ведь мы с парнями заскочили проведать нашего старого друга, Ника. Мы ведь сослуживцы, не один год вместе были, такое не забывается, тем более Ник у нас герой.

Сазонов обернулся и махнул рукой своим спутникам, те двинулись с места.

– Мы тут по своим делам, командировка у нас, если быть точнее. Но вот, заехали повидать сослуживца. – Сазонов отступил чуть в сторону. – Ник, ты как?

– По-прежнему, господин майор, – ответил за Ника Бэнкс. – Ник еще не оправился. Тем более он просидел пять лет в тюрьме по ложному обвинению, это тоже стресс.

– Это плохо, – наигранно покачал головой Сазонов, не спуская глаз с Коулла. – И что, он по-прежнему ничего не говорит и ничего не помнит?

– Едва может связать пару слов, – Бэнкс не стал врать, но и всей правды ему говорить не хотелось. – А память… Когда нибудь вернется, я уверен. Ну а даже и если не вернется, у него вся жизнь впереди, будут новые воспоминания. Извините, нам пора.

– А вы не пригласите нас к себе? – Сазонов продолжал смотреть на Ника, а тот с отсутствующим взглядом рассматривал машины.

– Думаю, в этом нет необходимости, – Бэнкс взял за руку Ника и как ребенка повел за собой.

– Ну, ладно, – Сазонов сделал вид, будто расстроился, покивал, как бы понимая ситуацию. – Но вы не против, если мы нет-нет будем навещать Ника? Я так понимаю, теперь вы опекун?

– Нет, не против, – не поворачивая головы и увлекая за собой Коулла, ответил Бэнкс.

Едва они оказались в квартире, Ник уселся в кресло и схватился за голову.

– Сазонов, Сазонов! Я знаю его! Я его знаю, Бэнкс!

– Несомненно, – здоровяк скинул легкую куртку и, повесив на вешалку, достал из шкафа в прихожей пластиковый кофр. Раскрыв, он выудил из него кобуру скрытого ношения и пистолет. – Но мнится мне, воспоминания о нем не несут ничего хорошего. Не было печали, пришла, откуда не ждали…

Бэнкс уселся за стол в гостиной и принялся осматривать пистолет, разобрав его насколько это было возможно. Ник, наблюдая за его манипуляциями, вдруг сказал:

– «Магнетик», серия 605, калибр шесть с половиной миллиметров, энергоразрядный спусковой механизм, батарея энергопитания несъемная, магазин на тридцать пуль сферической формы, прицельная дальность стрельбы сорок пять метров, убойная сила сохраняется на расстоянии двадцати пяти метров. Разрешен для использования гражданским населением в качестве оружия самообороны. Полицией и в вооруженных силах не используется из-за слабой убойной силы, наличия спускового крючка и неудобства подзарядки.

Бэнкс замер, потом взглянул на Ника, который смотрел на пистолет в его руках. Потом встал и прошел в прихожую, где из кофра достал другой пистолет, принес в гостиную, положил на стол. Этот был массивнее «магнетика».

– «Пастырь», серия 9/22, модифицированный, с шумоподавителем, калибр восемь миллиметров, энергоразрядный спусковой механизм третьего поколения, съемная батарея питания, магазин на тридцать сферических пуль, прицельная дальность пятьдесят – пятьдесят пять метров, убойная сила сохраняется на данной дистанции. Оснащается биметаллическим боезапасом или кумулятивным. Запрещен для продажи гражданским лицам, используется в основном войсками спецназначения как вспомогательное оружие.

Закончив говорить, Ник поднял глаза на Бэнкса, тот качнул головой.

– Вспомнил?

– Да, – кивнул Ник и, встав с кресла, подошел к столу, взял в руки «пастырь». – Мы никогда не использовали такие машинки, для «росомах» слишком громоздкая.

– Чем же вы тогда пользовались? – Бэнкс понял, что сейчас опять наступил такой же момент, когда Ник вспоминал что-то из своей прошлой жизни. Он легонько подталкивал Коулла к воспоминаниям.

– «Рибоксами», – ответил Ник. – Специализированный пистолет на подвижной рамке, прикрепленной к лангете с нейросенсорным контактом, которая в свою очередь крепится на предплечье с внутренней стороны. Сгибаешь руку, пистолет прыгает в ладонь, готов к бою. Чуть дернул в обратную сторону, убирается. В бою всегда под рукой, не мешает, не потеряешь. Большой боезапас, мелкий калибр, большая пробивная сила. «Пастырями» в основном пользуются подразделения «Скорпионы» и «Сорвиголова».

Ник положил пистолет и вновь уселся в кресло.

– Я знаю этого Сазонова, – вновь сказал он. – Он пару раз допрашивал меня после одной операции. Черт! Не помню! Я не помню почему!

– Когда тебя привезли домой, Ник, – начал Бэнкс, – Сазонов был одним из тех, кто привез. Еще был лейтенант Стамп. Так вот, когда они уезжали, Стамп передал дяде Андресу короткую записку, в которой говорилось, что Сазонов какой-то особист и ему от тебя что-то нужно, предупреждал быть осторожными. Что ты мог натворить в армии, Ник, что даже спустя столько лет за тобой по пятам таскается военный спец?

– Я не помню! – Коулл вскочил и заходил по комнате. – Какие-то куски! Одни куски! Вот, вроде бы помню, что играл в гравибол, а потом этот допрос! А теперь… Черт! Я не помню!

– Успокойся, Ники, криком делу не поможешь, – попросил Бэнкс и, осмотрев разобранный пистолет, протерев, где нужно, принялся его собирать.

– Зачем ты достал оружие? – вдруг спросил Ник.

– Этот Сазонов и его товарищи, они вооружены. Для военного, находящегося в отпуске или даже в командировке, в гражданском секторе, вне своей базы, это более чем странно. Тем более что они все по гражданке одеты, а не в форму. Я так полагаю, что этот хмырь прибыл сюда по твою душу и ему что-то нужно от тебя, не зря он все время спрашивал, вернулась ли к тебе память? Им что-то нужно от тебя, и они захотят пообщаться еще. А учитывая, что у них есть оружие, глупо было бы ходить с пустым карманом.

– Дай мне «магнетик», – попросил Коулл. Сейчас его взгляд был настолько осознанным, совсем иным, не таким, как раньше, мечтательно-детским. – Я умею пользоваться оружием, я знаю.

– Я тоже знаю, – кивнул Бэнкс. – Только у тебя нет разрешения на ношение и использование. А раз так, то первый попавшийся на твоем пути коп может укатать тебя на тридцать суток за нарушение закона. А учитывая, что пистолет принадлежит мне, так и я еще огребу по полной программе.

– Но ты же сказал…

– А вот оставаться дома, при оружии, тебе никто не запрещает. – Бэнкс положил на стол собранный «магнетик». – Возьми. И еще, Ник, хорошо было бы, если ты вспомнишь, при каких обстоятельствах вы пересекались с Сазоновым или где ты ему перешел дорожку.

– Если б это было в моих силах, – вздохнул Коулл.

На следующий день Бэнкс уехал в свой спортзал, а Ник еще вечером созвонился со своим работодателем и попросил отгулы на неопределенное время, сказавшись больным. Бэнкс предложил Нику посидеть несколько дней дома, пока либо армейские «друзья» не исчезнут из поля зрения, либо он не вспомнит что-то, что даст возможность понять, что предпринять.

Едва дверь за Бэнксом закрылась, щелкнув автоматическим замком, Ник уселся на пол, скрестив ноги. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Вчера, засыпая, он, кажется, нащупал ту ниточку, за которую можно было вытащить наружу все воспоминания.

«Человек ничего не забывает, он просто не может забыть ничего. Все, что он видел, слышал, осязал и чувствовал, все остается с ним. Просто наш мозг так устроен, что ненужные на данный момент воспоминания он складывает в укромный уголок подсознания. Нет ничего сложного в том, чтобы просто взять, достать нужное и просмотреть. Нужно просто знать, что ищешь, что пытаешься вспомнить».

Старик ниппонец в свое время много чего говорил Нику, и ему нравилось слушать его. Нравилось спрашивать, а тот охотно отвечал в неторопливой манере. Вот только до вчерашней ночи Ник не помнил почти ничего из этих разговоров, только последний, после которого ниппонец убил себя.

«Успокойся и подумай, что ты хочешь вспомнить, что тебя интересует. Твой мозг как банк памяти, со своими папками-файлами, нужно просто знать, что конкретно тебя интересует».

И вот сейчас Ник, отрешившись от внешнего мира, полностью расслабившись, стал выбирать, что же ему нужно в первую очередь? У него уже было несколько отправных точек, вот от них он и решил тянуть воспоминания.

«Если ты знаешь, с чего начать, у тебя есть какая-то ассоциация, представь себя в тот момент, почувствуй то, что ты мог чувствовать тогда, в прошлом».

И Ник представил себя в форме гравиболиста, а уже через минуту ощутил на голове шлем, перед лицом решетчатое забрало. И в этот момент воспоминания потекли одно за другим. Ник перескакивал с одного дня в другой, будто перематывал видеозапись, перелистывал страницы своей жизни.

Он сидел посреди гостиной и качался из стороны в сторону. Он делал это неосознанно, его сознание сейчас было далеко от действительности. Он не услышал, как щелкнул замок в двери, и та приоткрылась, а в прихожей появились двое.

Сазонов решил немного форсировать события и, дождавшись, когда Бэнкс покинет квартиру, предпринял попытку проникновения в жилище. Один из его помощников остался на парковочном этаже, контролируя обстановку снаружи, а Сазонов с другим помощником вскрыли замок и пробрались в квартиру. Но едва они выглянули из прихожей, как невольно переглянулись.

– Что делать будем? – шепотом спросил помощник, но Сазонов пожал плечами. Он уже слышал об этом, а теперь еще и стал свидетелем. Дори Копельман, начальник тюрьмы, где Ник провел пять лет в заключении, за некоторую плату периодически оповещал Сазонова о состоянии Коулла и порой в красках расписывал его поведение.

– Шиза полная, – прошептал в ответ майор и мотнул головой. – Уходим.

Когда Сазонов и его помощник спустились вниз, на парковочный этаж, и забрались в арендованный микробус, на котором передвигались, майор покачал головой, раздумывая, что предпринять дальше.

– Сэр, а чего он так качался-то? – поинтересовался помощник.

– У него пуля в башке, временами его клинит. Но это не значит, что наша работа закончена. Мне нужно вытрясти из него информацию. Значит так, ты, Вилс, остаешься здесь, а мы с Рогером едем в гостиницу, нужно немного отдохнуть. Часа через четыре Рогер тебя сменит, а я арендую еще один мобиль, так нам сподручнее будет. Пару-тройку дней понаблюдаем за ним, мне нужно точно знать, что он в неадеквате.

– Так, может, его сразу начать трясти? – спросил Вилс. – По ходу дела посмотрим.

– Грубо это, – Сазонов отмахнулся. – Все, давай, на пост выдвигайся. И смотри, не маячь здесь, этому громиле Бэнксу не попадайся на глаза, он нервный какой-то. Нам нужно сделать все чисто и гладко. Успокоить мы их всегда успеем. Давай вылезай.