Текст книги "Тайная война. Во главе министерства госбезопасности ДНР"
Автор книги: Андрей Пинчук
Жанр: Документальная литература, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Паранойяльная преданность идее – это следствие тревоги, которая присутствует в нервной системе и является порождением органических изменений, ослабляющих ее. Обычный параноик боится отклониться от избранного пути, держится за идею, как за поручень.
При этом люди, несмотря на любую используемую риторику, к окружающим относятся исключительно как к топливу для удовлетворения амбиций.
Здесь для меня важно было учитывать особенности общения с такой категорией. В целом, грубой коммуникативной ошибкой в отношении параноика является попытка его переубедить своими аргументами. Любые доводы и убеждения для параноика не имеют никакого веса.
Однако ряд дополнительных признаков все же отличал Стрелкова от классического, «чистого» параноика. К его изначальной патологии добавлялись и другие. И тут проявлялся уже следующий, тоже очень важный радикал Стрелкова, который в совокупности формировал его индивидуальность.
Это шизоидность. С учетом того, что есть фактические и биографические основания полагать шизофрению не пограничным, а вполне патологическим состоянием Игоря Всеволодовича, то значение этого признака трудно переоценить. Именно он формировал болезненно-нелинейный налет его поступков.
Шизоиды отличаются от всех остальных (нешизоидов, людей с ортодоксальным мышлением) тем, что понятия о предметах окружающего мира у них формируются на основе не только главных, но и второ-, третье– и десятистепенных по значимости качеств. Шизоиды легко создают понятия даже на основе вымышленных, предполагаемых свойств, подчас игнорируя при этом очевидные, реальные. И главные, и малозначительные, и реальные, и иллюзорные качества явлений могут с одинаковой вероятностью занять в сознании шизоида место основного, принципиально важного. У шизоида для каждого предмета припасено несколько равновеликих по значению понятий.
Спецификой коммуникации с таким типом являются рекомендации устанавливать с ними формально-доброжелательные отношения, держась на дистанции, не пытаясь без нужды проникнуть в темные глубины этой своеобразной души. Во-вторых, быть готовым к отсутствию результатов нормальной адекватной реакции на доводы и обоснованную аргументацию. В-третьих, в случаях сближения с пациентом, ожидать негативных последствий этого. Эта черта, как и паранойяльность, формирует отсутствие навыков «быть благодарным» с извилистой системой самооправданий на этот счет. Например, Александр Бородай, всю жизнь снабжавший Стрелкова деньгами, помогавший его семье, устроивший после бесславного увольнения со службы на высокооплачиваемую работу, продвинувший сначала в Крым, а потом в Донбасс, ощутил это в полной мере.
Ну и следующий радикал, который помог Стрелкову столь легко принять «мирскую славу», – истероидность. Эта тенденция заключалась в создании и презентации широкой общественности модели мира, в которой центральное место занимает собственное «Я». Но, в отличие от паранойяльности, здесь важно не признание продвигаемой им «сверхидеи», а просто оценка его самого. Таким образом, сразу два качества так сильно толкали Стрелкова к жажде славы. И в дальнейшем мы увидим, что одной из главных претензий к российской власти у Стрелкова будет то, что ему ограничивают доступ к СМИ, где он, с одной стороны, смог бы озарить светом только ему одному ведомой истины благодарное человечество (при том что в озвучиваемом Стрелковым никогда не было ничего самостоятельного), а с другой – получить заслуженные лавры.
И если шизоидность заставляла писать Стрелкова нудные и банальные сказки37, то именно истероидность формировала его склонность к реконструкторству. Потому что, в отличие от многих тех, кто через реконструкторство решает исторические, культурные и прочие общественные задачи, Стрелков увлекался этим исключительно с целью красиво и торжественно смотреться в тех или иных нарядах и соответствующей атмосфере. И когда такую возможность дало его недолгое пребывание в Донбассе, реконструкторство было забыто.
В основе истероидности лежит слабая нервная система. В нейрофизиологии силу/слабость нервной системы принято оценивать по ее способности (или неспособности) длительно выдерживать процесс возбуждения. Таким образом, одним из ведущих внутренних условий истероидного радикала является неспособность нервной системы выдерживать возбуждение относительно долго. На поведенческом уровне это означает прерывистую, нестабильную работоспособность, повышенную истощаемость энергетического потенциала. Именно эти качества не позволили Стрелкову сначала долго переносить «славянское сидение», потом накал донецкой неопределенности, а событиями ранее – обеспечить системность действий в Крыму и терпеливость при принятии решения о заходе в Славянск.
Истероидам, с их глубоким эгоизмом, эгоцентризмом, люди важны только как публика, внимающая и восхищающаяся ими. Они не настроены никого понимать, никому не сочувствуют, умеют лишь имитировать психологическое состояние собеседника, по типу «зеркального отражения», и не более.
Присутствие истероидной тенденции всегда сказывается на отношении объекта к результатам собственных усилий: он склонен преувеличивать успехи, игнорировать неудачи. С одной стороны, вера в свою непогрешимость, в «путеводную звезду», безусловно, помогает в преодолении трудностей, с другой – добавляет самоуверенности и окончательно хоронит потребность в чужих советах, в работе над ошибками и признании их. Поэтому некоторые преходящие сомнения о себе любимом формировал у Стрелкова иногда лишь шизоидный радикал.
В характере объекта сквозил очевидный эгоцентризм, желание получить высокую оценку своих заслуг (со склонностью приписывать заслуги коллектива одному себе). В голову таких типажей всегда приходят мысли о собственной исключительности, особой миссии, общественно-историческом значении. Обостряется честолюбие и стремление к карьерному росту.
Все указанные личностные характеристики индивидуального психологического профиля жестко цементировались у фигуранта явным диссоциальным расстройством личности (или социопатией). Современная психиатрическая наука определяет социопатию как грубое несоответствие между поведением и господствующими социальными нормами, характеризующееся следующими признаками (для диагноза врачу-психиатру достаточно совпадения трех и более критериев):
а) равнодушие к чувствам других;
б) грубая и стойкая позиция безответственности и пренебрежения социальными правилами и обязанностями;
в) неспособность поддерживать взаимоотношения при отсутствии затруднений в их становлении;
г) крайне низкая способность выдерживать фрустрацию, а также низкий порог разряда агрессии, включая насилие;
д) неспособность испытывать чувство вины и извлекать пользу из жизненного опыта, особенно наказания;
е) выраженная склонность обвинять окружающих или выдвигать благовидные объяснения своему поведению, приводящему субъекта к конфликту с обществом.
В качестве дополнительного признака может иметь место постоянная раздражительность. В детском и подростковом возрасте подтверждением диагноза может служить расстройство поведения, что, по отзывам близко знающих Стрелкова людей, имело место.
В международной медицинской практике, кроме общих критериев расстройства личности, необходимо наличие трех или более из нижеперечисленных пунктов:
1. Неспособность соответствовать социальным нормам, уважать законы.
2. Лицемерие, проявляющееся в частой лжи, использовании псевдонимов или обмане окружающих с целью извлечения выгоды.
3. Импульсивность.
4. Раздражительность и агрессивность.
5. Рискованность без учета безопасности для себя и окружающих.
6. Последовательная безответственность, проявляющаяся в повторяющейся неспособности выдерживать определенный режим работы или выполнять финансовые обязательства.
7. Отсутствие сожалений, проявляющееся в рационализации или безразличном отношении к причинению вреда другим, дурного обращения с другими или воровства у других людей38.
Достаточная совокупность указанных признаков у Стрелкова наблюдениями диагностировалась однозначно.
В общем, это был один из почти классических типажей жителя большого города из интеллигентной семьи, в детстве слабого и нелюдимого, живущего в выдуманном им иллюзорном мире, много лет копящего обиды на задевающих его и откладывающего месть до удобной возможности со словами «я вам еще покажу, вы меня еще узнаете», замкнутого фантазера и эмоционально ущербного типа. Всю жизнь пытающегося выйти за рамки своей серости, прыгнуть выше головы изначальных стандартных личных качеств под влиянием болезненных черт. Были признаки того, что в детстве Стрелков перенес серьезную психологическую травму. В итоге человек возвел свои патологии в категорию индивидуальности.
Таким образом, в сухом остатке мы имели клиента, неспособного к критическому самоанализу, гипертрофирующего собственное предназначение и миссию, но не способного переносить длительные психологические нагрузки, увлеченного самопрезентацией и воспринимающего окружающий мир как место постоянного конфликта между ним и сложившейся системой. Все это приходилось учитывать в организации взаимодействия со Стрелковым.
Леонид Баранов, руководитель Спецкомитета ДНР
(июнь 2014 г.)
Решаю кадры
Кадровая среда
При формировании ведомства, как, в общем-то, и везде, ключевым вопросом является кадровая работа. Но из кого набрать сотрудников? К моменту моего приезда в ДНР все детские мечты об играх в разведчиков, про участие госбезопасности в реализации своих идеалов и комплексов, все просмотренные фильмы про таинственных шпионов и «Идентификацию Борна» уже были реализованы. Где-то были созданы НКВД, Особые отделы, военные разведки, специальные разведки, военные контрразведки, невоенные контрразведки, прочие контрразведки.
Венчал это безумие устрашающих вывесок, слабо связанных с содержанием, Спецкомитет под руководством местного активиста Леонида Баранова. Сразу же после моего прибытия Бородай вызвал Александра Захарченко и Леонида Баранова. Захарченко вместе с «Оплотом» он подчинил МВД и непосредственно Березе, выведя «Оплот» при этом в свой личный резерв. С того времени и вплоть до назначения Премьером Александр Захарченко являлся заместителем министра внутренних дел ДНР, а «Оплот» значился основой внутренних войск. По представлению Олега Березы Кабмином Александру Захарченко было присвоено звание «майор».
Я же принял под командование Спецкомитет. Толку от этого подразделения было немного, так как ребята в основном занимались полицейскими и комендатурными функциями. В Макеевке оборудовали своеобразный изолятор, туда помещали нарушителей, поддерживали порядок, иногда «кошмарили» противника.
На самом деле хорошие и в основной своей массе наивные ребята, которые обвешались устрашающими вывесками, занимались чем угодно, но только не традиционной работой госбезопасности. Революционный костер манил самых разных мотыльков. В лучшем случае ловили наркоторговцев или тех, кого они ими считали, в худшем… Были и худшие. Я вывел их всех за штат и назначил переаттестацию.
Бывали и такие, как очередной Батя (Бать в Донецке было больше, чем в приемном отделении краснодарского роддома). Разбирая завалы местных разведок и контрразведок, я столкнулся с группой ополченцев человек в сто, которая дислоцировалась на территории недалеко от аэропорта. Состояла в основном из россиян-добровольцев. Их командир, представившись Батей, сурово заявил, что они – спецназ госбезопасности. Тогда, особо не церемонясь, я потребовал объективки по личному составу, а также доклад по участию в событиях и боевых действиях, оценку оперативной обстановки и предложения по боевому применению. В итоге смущающийся Батя признался, что нигде они не воевали, а вместе держатся, потому что их с детства неизъяснимо тянет к магическому слову «госбезопасность». Люди в интересах МГБ были совершенно бесполезны. И это был еще не худший вариант из встречающихся.
Первоначальный костяк МГБ ДНР составили сотрудники Спецкомитета и ветераны СБУ, СВРУ39, уволившиеся задолго до начала событий. Других просто не было. Это потом, осознав, что ситуация с ДНР надолго, потянулись сотрудники украинских спецслужб. Искать работников приходилось везде, иногда лишь обозначая одним-двумя отдельные направления, идя на серьезные компромиссы и держа в уме необходимость скорых замен при любой ближайшей перспективе. Некоторых, очевидно непригодных, я был вынужден сохранять на короткий период, чтобы было кому выполнять элементарные поручения. Работу нужно было запускать с колес и уже по ходу проводить постоянные селекции и чистки.
Оценка обстановки диктовала четкие приоритеты строительства и текущей деятельности ведомства. Было необходимо набрать минимально необходимых по количеству и качеству сотрудников. Одновременно аккуратно распустить и рассредоточить по других ведомствам совсем уж неподходящих. После этого наработать необходимую материальную базу, отструктурироваться и с колес организовать работу по приоритетным направлениям, которыми были: военная и территориальная контрразведка; участие в борьбе с мародерством, незаконными формированиями; противодействие диверсионно-разведывательной и террористической деятельности; разведка; защита секретов. Остальные направления я начинал обеспечивать уже по ходу строительства ведомства.
С технологической точки зрения мне было очевидно, как эти вопросы решаются. Вся актуальная общественная жизнь государства разбивается на блоки, состоящие из «линий» и «объектов». Линиями являются сферы – идеология, экономика, культура, религия, преступность, коррупция и прочее. Объекты – это конкретные учреждения. Предприятия, госведомства, органы управления, политические и общественные организации, военные органы и формирования и т. д. Под структуру общества формируется структура госбезопасности, сотрудники которой закрепляются за линиями и объектами. На это накладывается режимная и оперативная работа по защите госсекретов, система разведки, контрразведки и борьба с терроризмом. Далее – внедрение форм, методов, нормативов, инструментов, матбазы и практики.
Каждое направление требовало кропотливых и нестандартных решений. Например, осенью 2014-го на должность одного из моих заместителей был принят пенсионер, ветеран военной контрразведки в старшем офицерском звании. За плечами имелся долгий и насыщенный профессиональный стаж. Естественно, с учетом опыта и обстановки, главным приоритетом его служебной деятельности я определил формирование полноценной структуры военной контрразведки. В условиях войны система органов безопасности в войсках является одним из главных инструментов защиты государства. Ее значение невозможно переоценить – это и фильтрационная работа в отношении пленных с обеих сторон, и защита военных секретов, поиск агентуры противника в армейской среде и противодействие вражеской активности, и борьба с мародерством, незаконными вооруженными формированиями, различными злоупотреблениями, нарушениями и преступлениями в вооруженных силах.
Однако, в отличие от других направлений деятельности, у меня к тому времени не было ни одного, ни бывшего, ни действующего, сотрудника местной военной контрразведки, ни ветерана, ни юнца-опера без стажа. Сбежали все, и обратно не торопились.
Сначала я попытался выбрать из среды ополченцев несколько активных и инициативных энтузиастов с опытом работы в правоохранительных структурах, пользующихся авторитетом в ополчении. Однако без специфических теоретических знаний, понимания элементарных основ работы, отсутствия практики деятельности эти ребята, неумело пользуясь немалыми полномочиями, которые предоставляла служба, на основе слухов, сплетен, личных симпатий и антипатий превращали работу в полнейшую профанацию.
У моего нового заместителя имелась своя оригинальная концепция служебной деятельности, в эффективности которой он был уверен. Каждому из командиров наиболее крупных подразделений он предложил выделить по два бойца, в которых тот не сомневался, и направить их для прохождения службы в МГБ. Эти военнослужащие закреплялись за своими бывшими подразделениями и под руководством опытного начальника организовывали контрразведывательное обеспечение своих бывших частей. Это, по его мнению, снимало настороженность и недоверие командира, давало возможность на первом этапе запустить службу, которую можно было бы трансформировать в дальнейшем.
Интересная и, казалось бы, перспективная идея на поверку оказалась полной ерундой. Командиры либо просто не хотели выделять своих, уклоняясь от этого под всякими отговорками, либо выделяли самых доверенных, как это сделал Александр Ходаковский, и те лишь приобрели дополнительный статус под эгидой МГБ, но по факту подчинялись только одному командиру и выполняли исключительно его приказы, утаивая от МГБ реальные процессы. Либо, чтобы отделаться и саботировать, выделяли абсолютно профнепригодных персонажей. К тому времени все крупные подразделения обзавелись собственными оперативными структурами, называемыми спецотделами, контрразведками и прочим, и не видели причины раскрывать свои тайны перед руководимым мною ведомством.
В итоге спустя два месяца зам, потупив свою седовласую голову, честно сказал мне, что провалил работу по линии военной контрразведки. Толковых людей найти не смог, несколько статистов, которых я сам назначил на это направление, были не способны к профессиональной деятельности, а его концепция оказалась фикцией.
Тогда я взялся за эту проблему. Убедил одного из энергичных бывших старших офицеров военной контрразведки СБУ, который до войны обеспечивал безопасность одного из крупных местных предприятий и во время Майдана выехал в Крым, поступить на службу и занять должность заместителя начальника подразделения военной контрразведки МГБ при вакантной должности начальника. Потом вместе с ним мы подобрали людей со значительным опытом организационной и агентурно-оперативной милицейской или военной службы и за три недели запустили это важное направление, нарастив ему материальную и нормативную базу. Естественно, часть набранных почти сразу стала отсортировываться, но основной костяк оказался вполне эффективен и, благодаря энергии и инициативе нового начальника, хорошо знающего местную специфику, быстро сорганизовался в единую систему. Таким образом, и эта задача и была решена.
Здесь важно вот что. Можно сколько угодно рассуждать о том, как должно быть в теории. Практика всегда отличается. И лучше запустить несовершенный процесс, исправляя его в движении, чем без толку топтаться на месте, рассуждая о том, как быть должно, при этом ничего не делая. Сколько ни умножай на ноль, его в итоге и получишь.
Потому что всегда самое трудное – начало, когда нет ничего и нужно провести непростую алхимическую процедуру – из ничего сделать нечто. Вопрос улучшения этого «нечто» – это уже вопрос технологии. Как выяснилось, тех, кто может создавать из ничего, пусть несовершенно, вкривь и вкось, с ошибками, но создавать! – единицы, тех, кто может потом исправлять, корректировать, критиковать и пользоваться созданным, – тьма.
Первоначальные попытки привлечь к работе в МГБ ДНР действующих на тот момент сотрудников СБУ, имеющих антикиевский настрой (а такие были), оказались абсолютно безуспешными. И это при том, что в начале революционных событий некоторые из них активно в этом содействовали. Мне удалось найти в Крыму одного из заместителей начальника Донецкого управления СБУ, который до этого вел себя достаточно пророссийски. Я предложил ему приехать в Донецк для разговора. Он согласился, но все попытки убедить его поучаствовать в создании МГБ ДНР оказались безрезультатными. Человек уехал в Крым. Контакт был сохранен только с небольшой группой его подчиненных, которые решились помогать, но «не светясь в штате». Лишь к концу сентября они осознают новую реальность и легализуются на регулярной службе.
Удостоверение министра госбезопасности ДНР
В итоге я оказался в забавной ситуации. У меня на руках был указ о создании МГБ и большое количество энтузиастов, желающих служить, но абсолютно не соответствующих критериям моего ведомства. Людей, имеющих соответствующую подготовку, вначале почти не было. Но ведь в нашей сфере деятельности недостаточно одного желания и готовности. Спецслужба предполагает определенный алгоритм действий, навыков, знаний, инструментов и подготовки.
Матбаза
Изначально у меня не было никакой инфраструктуры и необходимых средств. Служебный транспорт СБУ был либо вывезен, либо разграблен. Оружие разобрано по подразделениям ополчения. Здания заняты Стрелковым и «Востоком», не желающими их оставлять. Оперативные учеты и личные дела сотрудников вывезены или спрятаны. Спецтехника тоже отсутствовала. Не было даже нормативной базы.
Все необходимое пришлось воссоздавать заново. По ночам я писал приказы, первую минимальную нормативку, а днем работал с людьми. В дальнейшем подключу к написанию установочных документов нескольких местных ветеранов. С собой у меня была «флэшка» с материалами, которые остались от крымских событий до присоединения к России. Вот тут они и пригодились. За основу штата МГБ ДНР я первоначально взял штатное расписание, которое мы разработали для Службы безопасности Крыма. Первый макет удостоверения был оттуда же.
– Олег Николаевич! Удостоверения должны быть готовы завтра! И никаких пластиковых ламинированных карточек. Удостоверения должны быть книжкой!
– Андрей Юрьевич, завтра не получится! Типография, в которой мы планировали их напечатать… В общем, она возле железнодорожного вокзала… Вчера, когда была попытка прорыва укроповских танков, снаряд попал в типографию, хозяйка сегодня уехала из города…
– Ладно, ищите новую типографию.
Начальником отдела кадров я назначаю педантичного местного администратора Олега Казака. Больше никого нет вообще. В дальнейшем я сделаю его своим заместителем по кадрам. Его убьют во дворе его дома после того, как я сложу свои полномочия.
А пока я пытаюсь из ничего создать МГБ. Устанавливаем и ловим по городу бывший служебный транспорт СБУ. Выявляем места хранения документов и спецтехники, которую сотрудники не успели вывезти в Мариуполь. Ищем, изымаем и ставим на баланс оружие. Постепенно МГБ формируется. К концу сентября я смогу провести первую аттестацию в помещениях, которые отныне станут донецкой спецслужбой.
Перековка
Со временем на связь стали выходить действующие сотрудники СБУ и других украинских спецслужб. Это был очень тонкий и щепетильный процесс.
С одной стороны, мы постоянно опасались «подстав» и провокаций.
С другой, украинская спецслужба была до такой степени дезориентирована и внутри себя опорочена, что понять потенциальных беглецов было можно. Основная их часть были дончанами и воспринимались приезжими из Киева и западных областей как предатели. Отношение к ним было подозрительное и унизительное. В итоге кто-то доказывал лояльность садистской компрадорской ретивостью, но многие рвались в родной Донецк.
Тогда был разработан комплекс мер, выполнив которые, сотрудник уже не имел дороги назад.
Каждый переход на нашу сторону давал тройной эффект. Во-первых, мы обзаводились профессиональными кадрами. Во-вторых, перебежчик приносил весь массив служебной информации. И в третьих, каждый раз по таким переходам в СБУ проводились служебные проверки, иногда возбуждались уголовные дела, от исполнения обязанностей отстранялись руководители и коллективы, что парализовало работы целых секторов деятельности украинских спецслужб. Такой подход давал очевидный позитивный результат. При этом за перешедшими сотрудниками устанавливался куратор и испытательный срок. Проводились постоянные проверочные действия. Люди делом доказывали свою преданность.
…Говорят, есть такая старая китайская притча… Давным-давно император рассматривал кандидатов на важную государственную должность. В итоге осталось двое претендентов.
Совет его мудрецов обсуждал каждого, взвесив их личные качества. И тут встал один и сказал:
– Этого назначать нельзя!
– Почему?!
– Он вор! Пять лет назад он украл и был уличен! После этого был с позором низложен со всех должностей!
– Да! – вскричали мудрецы хором. – Это так! Нельзя назначать вора!
Император задумался и изрек свое решение:
– Назначить этого! – сказал он, указывая на проворовавшегося ранее.
– О великий! – взмолились советники. – Озари нас светом своей мудрости! Поведай нам, ничтожным, почему ты назначил преступника?!
– Хорошо, – смилостивился император. Дело в том, что этот вор, будучи изобличенным, действительно был низвергнут. И за ним в эти годы наблюдали все, помня о его плохой репутации. Присмотр за ним был особым. Несмотря на это, он шаг за шагом вновь рос в карьере и смог даже претендовать на нынешнее назначение. Если бы он еще раз попытался украсть, то был бы пойман. Но он не пытался. Значит, смог сделать все выводы из своего проступка. То есть мы знаем его пределы падения, знаем, что он из этого может делать выводы и не повторять ошибки. Мы увидели его упорство и лучшие качества, которые он продемонстрировал, чтобы подняться вновь. А о другом кандидате мы знаем только хорошее и ничего плохого, несмотря на то, что плохое у него, как и у любого другого, есть. Значит, мы не знаем о нем ничего. Поэтому, конечно, я назначаю первого!
Пополнение Абвером
В одном из приватных разговоров Стрелков сказал мне, что ему необходимо «принять решение по Абверу». Сергей Здрилюк40, пришедший в Славянск со Стрелковым из Крыма, к тому моменту был медийной фигурой и считался правой рукой Стрелкова. На первом этапе так и было, но потом его стал оттеснять Хмурый. Этому способствовало то, что Абвер, после вестей из Винницы о преследованиях своих родных «правосеками», сильно запил и совершил оплошность, выйдя из близкого круга штабного окружения, постоянно опекающего Стрелкова.
…В ходе разговора Стрелков с Антюфеевым ненадолго вышли. Вернувшись, Антюфеев сказал, что Стрелков просил Абвера «зачистить». Это могут быть украинские диверсанты или эксцесс при задержании. Основания для задержания были, так как, по имеющимся материалам, несколько бойцов Абвера были причастны к «отжимам». Силами своих подразделений он это делать боялся, так как опасался утечки информации.
Чуть позже вернулся и Стрелков. Я высказал мнение, что «зачистка» Абвера нецелесообразна. Во-первых, это вызовет негативный резонанс в ополчении. Во-вторых, у Абвера есть какая-никакая структура личного состава. Абвер считался руководителем военной контрразведки Стрелкова. На самом же деле я считал, что подобные решения в принципе недопустимы и аморальны.
В этой связи я предложил Абвера и его хозяйство передать мне. Стрелков согласился, но под гарантии того, что никакой военной контрразведкой Абвер заниматься не будет, не будет курировать и взаимодействовать с войсками. Возник вопрос: что с ним делать? Любая контрразведка в условиях войны немножко военная. Направления борьбы с преступностью тоже будут пересекаться с ополчением. С другой стороны, с учетом зачаточного состояния МГБ ДНР ставить его можно было куда угодно. И тогда, чтобы переключить его в диаметрально противоположную сторону, ему был обозначен сектор экономики. Именно он, как бы смешно ни казалось для нормальных условий, на тот момент был самым второстепенным.
Таким образом, я обзавелся еще и отрядом Абвера. Он был очень разношерстным. Сотрудники СБУ, украинской милиции, несколько российских добровольцев, местные ополченцы. Было понятно, что их нужно переварить и в итоге оставить буквально несколько человек, но делать это поэтапно. Естественно, некоторые из них попытались реализовать старые привычки в новых условиях. Нескольких взяточников я приказал арестовать прямо на служебных совещаниях, чтобы у остальных визуализировать образ возможных проблем.
Кроме этого, мною были приглашены местные энтузиасты, состоящие преимущественно из ранее уволившихся ветеранов МВД Украины. В начале революционных событий они объединились в Союз ветеранов Донбасса „Беркут“». Часть бывших руководящих работников УБОПа создали в ней свою разведку на общественных началах. Несколько человек оттуда я также попытался использовать в МГБ.
Я также выступил на местном телеканале и потребовал от сотрудников украинских спецслужб прибыть для регистрации в МГБ. Не откликнулся никто. Когда же 24 июля в актовом здании УВД я зачитал написанный в ночь до этого мною же, так как никаких отделов кадров еще не было, Приказ № 1 по личному составу о приеме на службу первых 43 сотрудников, им и нескольким присутствующим кандидатам я сказал:
– Сейчас время сложное. Помогают своему народу все, кто может. Но когда оно пройдет, большая часть присутствующих здесь в госбезопасности служить не будет.
Так и получилось. Такова закономерность подобных процессов.
Проблемы на старте
В период, когда я в России через свои связи пытался решить хоть какие-то проблемы создаваемого ведомства, мое министерство в течение августа 2014-го со свойственной ему энергией курировал Владимир Юрьевич Антюфеев (который, согласно постановлению Кабмина, имел право контролировать МГБ, но не управлять им, так как ведомство подчинялось Премьеру), занимавший в тот период пост первого вице-премьера ДНР по правоохранительным органам.
Он принял несколько нужных решений, в первую очередь, согласившись с предложением Абвера по расселению семей сотрудников-беженцев из Славянска и других оставленных населенных пунктов в гостиницу «Ливерпуль».
Однако в этот же период возник и ряд проблемных позиций под эгидой молодого министерства госбезопасности ДНР. В частности:
1. Конфликт с Александром Ходаковским (который уже упоминался).
2. Конфликт с Леонидом Барановым, которого я оставил за старшего, так как он до создания МГБ занимал пост руководителя Спецкомитета.
3. Конфликт с Андреем Пургиным41.
4. Внутренний конфликт в только-только создаваемом военном спецподразделении МГБ.
5. Заявления в прессе отдельных бойцов бывшего Спецкомитета о «государственном перевороте в ДНР».
6. Серия неоднозначных задержаний командиров ополчения.
Так как почти сразу после моего возвращения Владимир Антюфеев безвозвратно выехал из республики, то я принялся сам решать данные вопросы.
История с Александром Ходаковским была урегулирована благодаря адекватности последнего и понятному алгоритму необходимых мер.
С Барановым все было несколько сложнее.
Леонид Баранов был молодым амбициозным лидером ДНР. Приняв участие в революционных процессах с первых дней событий, он являлся одним из организаторов проведения референдума и участвовал в написании текста первой донецкой Конституции.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?